Глава 12
Billy Ocean – Caribbean Queen:
Утро не ворвалось в комнату, как оно обычно врывается в приятные медлительные сны, из-за чего приходится прежде времени просыпаться, открывать глаза, понемногу уходя из приятной неги, которая, даже несмотря на это, не сдаётся и пытается продолжать обволакивать тебя дрёмой. Нет, оно не врывалось. Плотные тёмно-бежевые шторы были закрыты, и через занавешенное лондонское окно не мог пробиться ни один лучик света. Я лениво открыла глаза, приподнялась, но тут же упала обратно на подушку, почти до подбородка накрываясь одеялом — стало зябко, и по телу побежали мурашки.
Тёмные силуэты небольшой комнаты отеля были кое-как различимы. А вот в голове у меня совершенно не укладывалось, что только вчера я прилетела в Лондон, встретилась с Томом, бродила с ним по окрестностям, а потом... Потом...
Краска, кажется, выступила на моём лице, но я только улыбнулась, полностью отдаваясь воспоминаниям об эмоциях, что были испытаны мною вчера. Если мне когда-то и приходилось в книгах читать об этом, то теперь можно точно сказать, что никакой роман не мог бы этого передать, а всё написанное и снятое — в фильмах, в основном не вязалось с реальностью.
Кажется, в тот момент я хотела что-то сказать, но язык не послушался меня - было чувство, что голос мой мгновенно пропал. Во рту ощущалась сухость. Акклиматизация? Я поднялась, ощущая небольшую боль во всём теле, ожидая увидеть спящего Тома, но... Я в недоумении озиралась по сторонам, жмурясь в полнейшей темноте, а потом вихрем вскочила с кровати. Комната была пуста, сторона, где должен был спать мужчина, - заправлена, и нигде не было следов актёра. Я наспех оделась, побежала к двери, но на полпути споткнулась об оставленный портфель с вещами и растянулась на полу. Чёрт. Осознание этой неловкой ситуации было ничто с осознанием боли, которая вонзилась в быстро колотящееся в груди сердце. Конечно, а что я могла подумать? Что он останется на всю ночь? Или, может быть, ещё и предложит вновь встретиться? Злясь на себя и на весь мир, я поднялась с пола, вытряхнула вещи из портфеля, только теперь, видимо, осознавая, как глупо было их брать с собой столько; мне на глаза попалось чёрное облегающее платье с тёмно-синими кружевами на нём. Я мгновенно переоделась, затем выбежала, спешно умылась и только тогда, точно все дела «на автомате» были сделаны, как ни странно, почти без сил опустилась на кровать. Слёз, однако же, не было, но какое-то разбитое, совершенно выжатое состояние, сохранялось. Лондон. Огромный, необъятный город моей мечты теперь мне казался сплошным серым призрачным видением, которое растворится, подобно дыму — стоит лишь несколько раз махнуть рукой.
Я сидела на месте, обняв руками колени, и самой себе казалась загнанным маленьким ребёнком. А если этому есть какое-то объяснение? Я взяла в руки мобильник, надеясь увидеть новые сообщения и пропущенные звонки, но тут же отшатнулась от него — половина второго дня?! Надо же, сколько я сплю. В России сейчас день уже клонится к вечеру, а я даже здесь, в Лондоне, только-только просыпаюсь. Не удивительно, что у него было столько времени, чтобы уйти. Стукнув себя по коленям, я поднялась, кусая губы и всеми силами сдерживая рвавшийся наружу крик, дёрнула шторы, от чего те всполошились и разлетелись в разные стороны, впуская, наконец, в это тёмное царство лучи солнца. Оно чуть не ослепило меня,проникая своим теплом не только в комнату, но и в мою душу. Вспомнился вчерашний вечер, его улыбки и слова. Вечер, который был таким тёплым и незабываемым, который пах сладким мороженым и уходящим летом..! В дверь постучали. Я посчитала, что мне послышалось. Новый стук. За ним — ещё один. Я подняла голову, позволяя солнечным лучам станцевать на своём бледном ото сна и перенесённого переживания лице, но не успела я подняться и подойти открыть, как дверь растворилась сама, и я, шумно выдохнув, от изумления вновь опустилась на кровать.
- Я немного задержался, но хорошо, что ты уже не спишь. Погода сегодня... - он заносил что-то в комнату и говорил из-за спины, но когда обернулся, заметно вздрогнул и спешно подошёл ко мне. - Как ты? Что-то случилось?
Его тёплый взгляд глубоких голубых глаз снова направлен на меня. Голос звучит нежно, немного обеспокоенно, а на губах играет привычная, такая... такая шикарная улыбка! Уже во второй раз за это утро мне захотелось подняться и биться головой об стену от собственных ложных доводов, и Том, будто зная о моих намерениях и оберегая меня от того, что я могу предпринять, мгновенно оказался рядом, у кровати, и присел на корточки. На нём была распахнутая куртка с меховым воротником — такие в России носят в середине февраля, когда сугробы по колено!
- Что-то случилось? - повторил он. Хиддлстон долго пытался поймать мой взгляд, когда я от нахлынувших одновременно неловкости и радости отворачивалась, пряча своё лицо, и смотрела в сторону, но когда Том дотронулся до моей руки, я вздрогнула, и наши глаза наконец встретились. Мужчина внимательно вглядывался в меня, как если бы хотел прочитать мои мысли, а потом, вероятно, что-то вспомнив, быстро поднялся и подошёл к окну. Только сейчас я заметила, что он оставил там подобие небольшого подноса, на котором стояли два стаканчика кофе.
- Скромный завтрак, - улыбнулся Хиддлстон, и я улыбнулась ему в ответ. Пора прекращать эту тишину, Кристина! Лондон, утро, солнце, выходные!
***
Мы шли куда-то в неизвестность, пересекая одну за другой лондонские улицы. На мой вопрос Том, точно отмахнувшись, ответил, что покажет мне известные достопримечательности – Лондонский Глаз, знаменитый каменный мост. Я не сильно следила за дорогой. Мне знакома была лишь дорога к аллее, по которой мы шагали прошлым вечером, но на полпути к ней мы неожиданно свернули.
Я не знала, что чувствовать – эмоции мои разрывались. Помимо любопытства и того, что мои глаза разбегались, ловя каждый кусочек Лондона: булыжные мостовые, которые у нас, в Москве, встречаются только на Красной площади и вблизи ГУМа и метро Площадь Революции, уличные бродяги, которые не выглядели таковыми, и, хоть и жили на улице, выглядели неплохо, одевались как обыкновенные средние московские студенты и спали на матрацах под одеялами, - да ещё и умудрялись при этом попрошайничать! – курьеры, которые здесь ездили исключительно на специальных байках, а не носились, как сумасшедшие, по улицам, подобно известным жёлтым и зелёным курьерским российским брендам, полицейские, облачённые в жёлтую униформу, спросить дорогу у которых не считалось преступлением и не могло понести за собой хмурых взглядов в ответ, - совсем другой мир, совсем другие традиции! – я, к тому же, непрестанно думала о произошедшем между мной и Томом и порой бросала на него взгляды. Но актёр даже не оглядывался - более того, мы шли так быстро, что я еле поспевала за ним и несколько раз чуть ли не спросила, куда мы так спешим. Внезапно мы резко остановились. Я чуть не врезалась в спину своего высокого спутника.
- Посидим здесь, - произнёс он. Для меня так и осталось загадкой, был это вопрос или утверждение.
Суббота. День. Посетителей не так много. При входе мне в глаза бросилась яркая табличка заведения: «The Lord Moon of the Mall». Внутри оно напоминало тот тип английских пабов, какими их представляют и в Москве: милое уютное небольшое помещение в спокойных нежных тонах с приглушённым светом, совмещающее в себе и ресторан, и место для просмотра футбольных матчей. Я, кажется, так и замерла возле входа. Двое охранников в смокингах, обшаривающие людей на наличие опасных средств и – как ни странно – бутылок с жидкостями, с недоумением глядели на меня. Не прошло и минуты, как я очнулась, и меня отыскал Том.
- Don't lost!* - улыбнулся он мне, ненавязчиво схватил за руку и потянул за собой.
- I'm here**, - в ответ улыбнулась я, следуя за ним. Это спонтанное вникание в английский, произошедшее само собой, и изумляло, и радовало. Я стала ловить себя на том, что говорю на английском, не успев даже обдумать фразу на родном языке.
Мы сели за столик. И только увидев меню, я вспомнила, что не завтракала. Живот страдальчески сжался.
Интересно, хватит у меня денег на британские яства?
Я пролистала несколько страниц и подняла глаза на Тома, который, кажется, всё это время с явным удовольствием наблюдал за моей реакцией.
- Выбирай, - улыбнулся он.
- Том, я не могу, - негромко отозвалась я, немного наклоняясь к столу и придвигаясь ближе к нему, как если бы мы были заговорщиками – парочка за столиком рядом неотрывно наблюдала за нами. Мне и вправду было неловко. Хиддлстон улыбнулся ещё шире, и я поняла, что это его забавляет.
- Выбирай, - повторил он.
Я спешно скользнула глазами по английским строчкам и ценам в фунтах. Дежавю! Да! Я вспомнила похожую ситуацию в московском ресторане.
Что-то пробурчав и закатив глаза, Том придвинулся ещё ближе:
- Сколько рублей в одном фунте?
Сколько? Вопрос меня слегка озадачил, но я быстро сориентировалась.
- Хм. Примерно 80. Да, около 80.
- 8? – уточнил мужчина. Он знал, что у меня небольшие проблемы с английским.
- 80.
- 8? – вновь уточнил он. Нет. Я покачала головой. На сей раз я не путала цифры. – Тогда это тем более дорого для тебя, - заключил Хиддлстон и с победным видом откинулся на спинку стула. – Выбирай.
Я не знала, сколько прошло времени. Мы сидели и много болтали, порой весело смеялись, разговаривая на какие-то отвлечённые темы. О том, что британцы в основном не живут в Лондоне, а иногда и вовсе стараются держаться от столицы Англии подальше.
- Кого только нету в Лондоне: французы, испанцы, бразильцы, японцы, китайцы и корейцы, американцы, русские, - он улыбнулся мне, - и у всех свой собственный английский язык, свои акценты. А англичане, грубо говоря, не очень-то толерантны к тому, что столько приезжих проживает и работает в их городе.
«Так вот, почему на паспортном контроле было так трудно!» - решила я.
- Ты видела, например, обитателей района, где располагается твой хостел?
Я стала припоминать, и перед глазами предстал знакомый тёмный район с поворотом рядом со зданием KFC, наполненный людьми в платках, плащах, южных одеждах...
- Арабы?
Том кивнул. Ну, конечно же! Сразу стало ясно, что мужчина имел в виду, когда говорил, что «это не Лондон».
Только один раз, когда я что-то говорила на своём ломаном английском, считая, что Том слушает – говорила запальчиво, много, а когда закончила, стала ожидать его мнения, но Хиддлстон сидел и молча глядел на меня, улыбаясь уголком губ каким-то своим мыслям.
- У тебя такие выразительные глаза, - произнёс он, задумчиво прикусывая губу. Я залилась краской и отвернулась. Видел бы он свои! Больше мы ни к чему подобному не возвращались. Огромный Лондон снова привлёк к себе всё моё внимание.
Проходя по одной из улиц, я увидела (а, точнее, услышала) на противоположной стороне какое-то движение. Целой толпой по стороне напротив нас шли люди с плакатами, выкрикивая одно и то же, не ясное мне слово. Том тоже проследил взглядом за толпой. Из-за неё люди, бывшие на той стороне, не могли двигаться дальше, запутавшись в толпе митингующих.
- Демонстрации здесь – обычное дело? – поёжившись, спросила я.
- Да, - Том равнодушно пожал плечами. – Британцы в основном живут на государственном обеспечении, не работая. А рабочие руки нужны.
Ну и порядки! Я так и стояла, задумавшись, на переходе и запоздало заметила зелёный на светофоре. Поспешно догнав актёра, я улыбнулась ему. Лицо его тоже осветила улыбка.
- Не теряйся, - негромко сказал мне он.
- Я здесь, - ответила я.
***
Тёплый по-летнему вечер спускался над Великобританией. Я здесь уже второй день, и ни разу не видела дождя! Но для местных такая температура – самый верный признак осени.
Мы шли по людным тротуарам, молча, каждый в своих мыслях – впервые за сутки, которые мы провели вместе, мы так долго молчали. Когда я летела в Лондон, я мечтала, как буду слушать каждый час звон Биг-Бена. Не то чтобы я была истым фанатом Великобритании, каждый раз восхищаясь этой английской атмосферой, вежливыми местными жителями, их трепетным отношением к Рождеству – нет. Но лет в 14 – я это точно помню! – я ставила звонящий Биг-Бен себе на будильник. А лет в 16 я начинала каждое своё утро с английского радио, и такие названия, как London Heart, Heart 80's, LBC, Capital London, не были для меня пустым звуком. А потом, однажды, жизнь занесла меня в северную российскую столицу, и моё сердце так и осталось среди холодных набережных бушующей Невы, аккуратных парков и наполненных мёдом аллей и скверов, среди Петров и Екатерин, наряженных для туристов, среди тихих улочек здания-музея, который раньше был Царскосельским Лицеем. И Лондон впредь запечатлелся как Питер, слившись в моих образах с этим городом воедино. Как-то мы разговорились на эту тему с Татьяной, которая приезжала в Санкт-Петербург каждое лето, и бывшая сотрудница тогда сказала мне: «Для каждого Питер ассоциируется с каким-то своим городом, поэтому его все так любят». И это правда! Нет, я не была фанаткой Лондона. Но пока ты знакомишься с городом, напитываешься им, находишь отголоски своей души в каждом его уголке, он медленно входит в твою душу. Как любовь.
- Не теряйся, - Том улыбнулся мне, и я слабо вздрогнула. После стольких часов молчания непривычно было вновь услышать его голос.
- Я здесь, - пролепетала я, подбегая к ждущему меня мужчине. Закат заалел над Темзой, скользнул лучами уходящего солнца по каменному мосту Лондона, и я ахнула – так он был огромен! Странно, что я не знала, что и этот мост разводят. Вроде не на такое уж долгое время, но разводят. Мимо нас пробежали туристы, и я невольно изумилась – каждый действительно говорил на своём языке, и до нас донеслись отголоски испанского и вроде немецкого. Люди фотографировались на мосту, рядом с мостом, на фоне моста, а я молча оглядывалась по сторонам, и у меня горели глаза от окружавшей меня красоты.
- Идём, ещё кое-что покажу, - усмехнулся Том, оттягивая меня за руку. Мы быстро зашагали вперёд, минуя по пути полуосвещённые кварталы, какой-то музей, и я оглянулась назад – Лондонский мост остался далеко позади.
Мы шли довольно долго, но спешным шагом – наверное, если бы мы плелись, мы доходили бы до этого района ещё медленнее. Тёмные сумерки уже обволакивали нас и столицу, мимо неслись велосипедисты в ветровках: ещё одна особенность Лондона – здесь велосипед или байк предпочитают ногам; и вот мы вошли в небольшой сквер, напротив которого, через дорогу, виднелся тускло мигающий значок метро, а прямо, через водную гладь, простирался ещё один мост («Вестминстерский», - сказал Том), с его аббатством, далее, и силуэт, который нельзя было разглядеть, как следует не приглядевшись: Биг-Бен без огней, весь обнесённый балками и панелями, красноречивее всего извещающими о реконструкции. А вот прямо перед нами во всей своей красе раскинулся...
- Лондонский Глаз!
Я не помнила, выкрикнула я это по-русски или по-английски, но, на каком бы это ни было языке, Хиддлстон меня понял и улыбнулся. Как-то машинально взявшись за руки, мы неторопливо двинулись вперёд, и я видела, как медленно, точно будучи совсем без движения, вращается колесо обозрения. Правда, признаться, со стороны оно поражало меня как-то больше, нежели сейчас, когда мы были так близко к нему.
И мы оба как будто синхронно почувствовали, что теперь, после всего этого волшебства, нужно как-то возвращаться к реальности. Или же почувствовала это только я... но из размышлений меня вывел его бодрый голос, начавший вещать что-то из истории Англии.
- И всё же я не понимаю, Том, как ты провернул всё это дело с визой!
На его губах появилась загадочная улыбка, но он оставил мой вопрос без ответа.
- Ты голодна? – умело переводя тему, произнёс он. К моему разочарованию, мы направились вперёд не по Вестминстерскому мосту, а по тому, что был напротив. Таблички показывали, что здесь рядом должна быть Трафальгарская площадь. – Можем перекусить кое-где.
- Нет, правда! – продолжала своё я. – Паспорта, наверное, куча документов. Откуда у тебя все эти сведения?
- Это конфиденциальная информация, - улыбнулся он. Мы перестали шагать. Взгляд его остановился где-то у меня на лице, такой прямой, но при этом тёплый и нежный, и мне стало от него одновременно жарко и немного неловко и, чтобы этого не показывать, я посмотрела в сторону – как раз вовремя! На мосту собралась толпа, окружившая несколько человек. Прямо здесь, на каменной поверхности, люди играли в напёрстки, зарабатывали деньги и не скрывали своего разочарования, если проигрывали. Ещё одна лондонская необычность! Может, у британцев странности в природе?
- Пойдём скорее, - почти одними губами произнёс Том, стараясь при этом пройти как можно более незамеченным среди толпы. Я поняла его и стала тесниться среди людей, но мужчине проскальзывать между ними удавалось как-то проще. – И не теряйся, - улыбнулся он, когда я, наконец, вынырнула из людского потока.
- Я здесь, ты же знаешь, - улыбнулась я, поднимая голову, чтобы посмотреть на актёра, но наткнулась на знакомый мне взгляд и, смутившись, посмотрела в сторону и произнесла: - Куда теперь?
- Идём, - Том кивнул, и мы снова зашагали вперёд.
Я не переставала восхищаться. Да и как вообще можно перестать восхищаться красотой ночного мегаполиса? Тонкие улочки привели нас в заполненный толпами людей, всевозможными красками, огнями и громкой музыкой район. Я бы послушала прямо сейчас The Clash – London Calling, но играла не менее атмосферная в эту минуту, знакомая мне из каких-то далёких времён песня Billy Ocean – Caribbean Queen. Слушая такие песни, мыслями всегда погружаешься в какие-то роскошные заведения, в ночную жизнь больших городов. Пока мы шли, я стала негромко напевать мотив. Тому песня тоже пришлась по вкусу, и он присоединился ко мне. Наши взгляды встретились. Я вдруг вспомнила московский вечер со «Сплин» и тех непонимающих жизни охранников, и весёлый смех подкатил к моему горлу. На душе стало так легко и просто, как не было уже давно. Мы просто шли вместе по незнакомому мне британскому району и смеялись. Уже вскоре и забыли, чему.
- Это Chinatown, - слегка толкнув меня плечом, произнёс Том, когда приступ смеха у обоих прошёл, и я пыталась отдышаться, а он просто счастливо улыбался. Я подняла голову вверх. Там были развешаны алые бумажные китайские фонарики. И пускай смотрелось это очень просто – куда проще, чем блистающая мишура на московском Арбате, нравились мне они куда сильнее.
- Мне так нравится это место! – всплеснув руками, восхищённо пробормотала я, так и видя себя со стороны – улыбка на губах, глаза горят.
- Это? – он указал на заведение справа от нас, розовая внешняя подсветка которого наводила меня на знакомые, не самые приятные мысли. Неужели тоже стриптиз-клуб? Я пригляделась. Нет, интереснее. Этот район совмещал в себе заведения для нетрадиционалов: слева – девушки, справа – парни.
Смутившись, я покраснела и отвернулась, но Том залился таким искренним весёлым смехом, что я вскоре присоединилась к нему.
Мы остановились в каком-то небольшом уютном кафе, и снова мне стало неловко, когда дело дошло до заказов.
- Знаешь, я бы приготовила что-нибудь. В хостеле есть кухня, можно было бы сварганить суп или что-нибудь наподобие, кхм...
Наподобие. Он решит, что ты хочешь его отравить.
Но казалось, вся моя речь пробежала у него мимо ушей.
- Ты умеешь готовить? – спросил он, кладя подбородок на сцеплённые вместе руки, с интересом глядя на меня. Зачем он это сделал? Я просто не могла оторвать своего взгляда от этих голубых глаз и этого обаятельного лица.
- Да-а. Но не думаю, что смыслю что-то в английской кухне... Кстати, а какое традиционное блюдо британцев?
- Традиционное... - мужчина был явно озадачен. Он задумался, а потом вдруг махнул рукой в сторону прилавка: - Кофе?
- Если честно, я бы выпила сок. Например, апельсиновый.
И его тут же как ветром сдуло с места, но уже через пару минут он вернулся с двумя стаканчиками – бумажным и пластиковым, с соком, блистая своей неотразимой улыбкой. Я сделала глоток, и мою усталость, если она и была, как рукой сняло. Прохладный британский сок бодрил лучше любого российского латте!
- Традиционное британское блюдо, говоришь, - продолжил на прерванную тему мужчина. – Пожалуй, я знаю, где мы можем попробовать такое. Только надо проехать на автобусе пару кварталов.
На автобусе! На настоящем красном лондонском автобусе!
И я, будто по какому-то мановению, вновь двинулась за ним в неизвестном направлении. Над Лондоном склонилась ночь, и он принял в себя отголоски какой-то французской романтики. Даже район Chinatown казался мне уже совсем иным.
- Ещё только 23 ноября, а Лондон уже готов к Рождеству, - задумчиво произнесла я. Том кивнул.
- Ты ещё не видела Christmas Market – вот, где новогодняя атмосфера сохраняется круглый год!
Я улыбнулась. Но на самом деле, меня вполне устраивало то немногое, что я успела повидать уже за эти 2 дня, проведённые в каком-то полусне, в котором я какими-то судьбами покинула Россию ради города своей мечты, ради того, кого, кажется, по-настоящему...
- Подождём его здесь, - мужчина резко встал на месте, останавливая меня и мои мысли, имея в виду автобус. С московскими они были схожи разве что тем, что тоже имели в качестве названий цифры. Прокатиться на лондонском автобусе уже во второй день пребывания в столице Англии – разве можно мечтать о большем?
Мы запрыгнули – именно что запрыгнули! – в довольно скоро примчавшийся красный автобус. Несмотря на все мои возражения, Хиддлстон заплатил за меня – у них действует та же система, наподобие наших «Троек», только карты имеют иное название, и рукой указал на лестницу, ведущую на второй этаж. Поистине громадный автобус, со второго этажа которого открывается ослепительный вид на ночной город. Я потеряла счёт времени и не знала, какой час. Мне всё казалось одним большим весёлым приключением.
- А раньше британцы совсем не покупали овощи, - продолжал рассказывать Хиддлстон. – И как бы производители ни старались, они так и продолжали лежать на прилавках.
- И что они сделали? То есть, производители? – улыбнулась я. Почему-то у меня уже не в первый раз закрадывались смутные сомнения, что мы только делаем вид, что говорим ни о чём, а на самом деле прекрасно обходились бы без слов.
- За дело взялись рекламщики. Твои коллеги, между прочим. Они придумали тележки, в которых были разные графы для удобного распределения продуктов. И среди всего были овощи. Получалось, когда англичане набирали полную тележку, графа «овощи» оказывалась пуста.
- А британцы – перфекционисты, и это получалось не «по-британски», - улыбка играла на моих губах.
- Именно, - Том перевёл взгляд на меня, и лёгкая дрожь пробежала по моей спине – это был тот же самый взгляд! - Кстати, что у тебя с твоей профессией?
Я немного рассказала о себе. Правда, рассказывать было особенно не о чем – недели, проведённые после нашего неловкого расставания, теперь казались мне адовыми, а пережитая в семье горестная история только придавала всему этому неприятной перчинки. Потом я спросила, как дела у него. Том тоже отвечал как-то сухо и неопределённо, видимо, так же, как и я, стараясь поскорее отойти от этого разговора. Никому из нас не хотелось вспоминать первый день ноября.
- В Москве сейчас полночь, - я взглянула на дисплей телефона. Подумать только! Пару дней без зарядки, в новом месте, и он уже садится! Надеюсь, мы пойдём в какое-нибудь дешёвое место вроде KFC, где можно будет воткнуть штекер и успокоиться. А ещё надо написать всем, кто ждёт от меня оповещений, что я жива.
Том коротко взглянул на мой телефон.
- Скучаешь по дому?
Я?!
- Нет, нисколько, - я усмехнулась. На лице актёра, которое на мгновение показалось мне мрачным, появилось подобие улыбки. Или он играет? Судя по тем фильмам, которые я успела посмотреть, Том – очень даже талантливый актёр, и сыграть на чувствах ему должно ничего не стоить. – Скучать по небольшому городку, когда вокруг тебя – целый мир?
- Звучит как вызов, - он улыбнулся. Я суетливо поворочалась на одном месте, осознав, что в автобусе с каждой новой остановкой становится всё меньше народу. Но этот факт как-то не особенно привлёк моё внимание.
- Так и есть! – я просияла. Неужели нашёлся человек, который не любит сидеть на месте? Который не скажет мне, что доехать до Москвы и обосноваться там – предел мечтаний, а всё, что находится за границей России – уж точно недосягаемо и «не для меня»? – Всегда хочется побывать в каком-то новом месте, а Лондон... За два дня я удостоверилась в том, как он прекрасен, и чем больше я узнаю его, тем больше он мне нравится. И в принципе сидеть на месте – не моё. Всегда нужно идти куда-то вперёд, нужно какое-то движение.
Когда я успела стать романтиком? Я смутилась. Кажется, мужчине в голову пришла та же мысль, потому что он как-то снисходительно улыбнулся.
- И это говорит мне та, которая не желала уходить из книжного, - широко распахнув глаза, я хотела уже что-то возразить, но он продолжил: - А потом всё же решила сменить его, хм, ночным клубом.
А вот это было обидно!
- Да нет же, - смущённо улыбаясь, произнесла я. – Просто когда нужны деньги...
- Или тебе больше по душе тот, из Chinatown?
- Том!
Сама себе не отдавая отчёта в том, что делаю, я бросилась на мужчину, запуская руки ему в волосы и тут же ероша их. Не желая оставаться без ответа, Том усмехнулся, пытался уворачиваться, но всё было тщетно – я уже вовсю хватала мужчину за воротник куртки с меховым капюшоном, превращая детскую забаву в нелепую драку. Видя, что я не собираюсь останавливаться, Том стал не просто защищаться, а тоже атаковать, и в тот момент один из нас точно бы оказался на полу рядом с сиденьем, если бы автобус не сделал резкий поворот вправо, и нас обоих не прижало в мою сторону. Растрёпанные, улыбающиеся, мы ещё некоторое время смеялись, но постепенно взгляд Тома стал серьёзным. Я начала понимать, в каком странном положении мы находимся, ведь он чуть не прижимает меня к стене всем своим телом, и мысленно возрадовалась, что в салоне – по крайней мере, на втором этаже, никого нет. Его взгляд задержался на моём лице, но ненадолго и, кашлянув, Том резко отодвинулся и поднялся с места.
- Приехали.
Я осмотрелась. Да, до этой остановки с нами не доехала и треть всех пассажиров, которые заходили на Chinatown. Услышав звуковое уведомление, мужчина углубился в мобильник. Мы пошли молча. Наконец, я не смогла сдержать раздражения:
- Важные новости?
- Друг пишет, - Том выдохнул в ночной воздух, но, в отличие от Москвы, лёгкого пара не последовало. Здесь было невероятно тепло даже в такой час.
- Так поздно? Наверное, очень хороший друг, - фыркнула я, отворачиваясь, но в голосе Тома не слышалось абсолютно ничего.
- Тот, с которым я собирался вас познакомить... Вероятно, именно завтра так и сделаю, - он кивнул каким-то своим мыслям. – Он только что вернулся из рабочей поездки...
«Вот и оповещает об этом», - не дослушав, мысленно заключила я, но больше ничего не сказала. Мы оказались перед большим красивым зданием, которое, как и всё в этом городе, было создано из огней и блестящих вывесок. Том открыл дверь передо мной, и мы вошли.
Внутри здание оказалось ещё прекраснее и даже, кажется, больше. Впоследствии Том говорил, что раньше здесь располагался театр, но, ещё не зная этого, я с удивлением восхищённо рассматривала зал, в центре которого располагалось подобие незаконченной сцены, умело переделанной в барную стойку, с силуэтными расположениями римских героев наверху. Та же привычная затемнённая барная атмосфера, и всё это место – в приятных нежных тонах, так располагающих ко встрече с друзьями или... или свиданию...
- Том, что это за место? – я до сих пор не могла прийти в себя от всего этого великолепия, и, хотя знала, что название мало что мне даст, любопытство брало надо мной вверх.
- Секунду, - улыбнулся мне Том, отрываясь от мобильника, щёлкнул пальцами по номерку, вделанному в наш столик, и мгновенно исчез. Эту особенность британцев запоминать номерки в барах я тоже подметила для себя. Кажется, это было очень немаловажно, потому что буквально каждый второй, кого я видела днём в The Lord Moon of the Mall сначала смотрел за этим номерком и только потом совершал заказ.
The Capitol. И как после такого забыть название этого места? Блюдо, которое нам принесли, я видела впервые – может, оно могло мелькать где-то в фильме «Гарри Поттер» на праздничном столе. Или упоминалось в тех классических английских произведениях времён Шекспира или Байрона? Я не знала. Да это было и неважно в тот момент.
Мы шли по освещённым фонарями проулкам. Я слушала Тома, не прерывая его – он говорил о своей жизни, иногда вспоминая забавные истории из кино, пока одна мысль внезапно не всполошила меня. Том, мы так долго ехали на этом автобусе, как же мы вернёмся назад? Как обычный московский студент, я точно знала цену автобусным расписаниям. А уж если считать эти их вечные опоздания!.. Когда возвращаешься поздно, и метро вот-вот закроется – вся надежда только на автобусы. Или же приходится идти пешком с навигатором в одной руке. Когда у тебя есть такие друзья, как тусовщица Юлия, ты начинаешь даже привыкать к этому. Но навигатор в Лондоне? К тому же, у меня до сих пор нет интернета.
- Думаю, ты вряд ли горишь желанием возвращаться в свой Brick Lane Apartment. Или я не прав? – он загадочно улыбнулся. Мы стояли перед большим двухэтажным домом. Том стоял на пороге и покачивался с носка на пятку, будто ожидая моего ответа, а потом вытащил из кармана что-то бренчащее и повернул пару раз в двери.
- Том, это твой дом?!
Я не знала, где эта фраза смотрелась кричащей больше – в моих мыслях или будучи произнесённой мной. Не видела я и его реакции на это. Ответа, между тем, не последовало. Я пошла за мужчиной, уже перешагнувшим порог в темноту дома, хотела нащупать выключатель, но лишь бесцельно водила рукой по стене.
- Том? – неуверенный дрожащий оклик. Мгновение – и чьи-то руки обхватили мои плечи, а потом подхватили в воздух. Я слабо вскрикнула и различила в темноте знакомое лицо. Он улыбнулся. От этой тёплой улыбки страх испарился. Я сидела на чём-то тёплом, но не на кровати (кухонная тумба, или мне кажется?), а он смотрел на меня оценивающим, изучающим взглядом и улыбался.
- Я не ошибся, - тихо проговорил он. – Твои глаза... Даже в темноте...
Он стал ко мне совсем близко. Если бы здесь было светло, он бы точно увидел, как я залилась краской.
- Это же не Лондон, Том, правда?
Оставляя вопрос без ответа, он подошёл ещё ближе, насколько это было возможно. Я ощутила тёплые руки на своей талии, слабо вздрогнула, но его дыхание на моей шее заставило меня задрожать ещё сильнее.
- Том?..
- Нет, это район рядом с городом, Forest...
Forest что это было, я уже не дослушала, или он не сказал – время потеряло свой счёт для меня. Его дыхание сбивалось, хоть он и старался ещё предпринимать попытки дышать ровно. Моё сбилось уже давно. Я закрыла глаза, погружаясь в приятную бездну, сотканную только из безмолвных мыслей, дыхания, горячих прикосновений и поцелуев, но Том отстранился – правда, это было совсем не резко, даже как-то осторожно, и мне показалось, что даже без света в его глазах заметна эта глубокая далёкая синева.
- Ты отличаешься, - улыбнулся он, и вмиг все мысли, ушедшие на второй план, как-то неожиданно покинувшие меня, вернулись, вновь не давая мне покоя. Всё происходящее мгновенно показалось мне одной большой иллюзией, в которой мы оба – особенно он, актёр, играли свои роли, которые ничего не значат... для обоих. Как же не помнить эту фразу из «Багрового пика»! Получится ли у меня повторить Эдит? Да нет, конечно.
- От кого? – улыбнулась я, стараясь как можно более точно подражать актрисе, но прекрасно осознавала, что ничего из этого не выйдет. Но Хиддлстон уже не улыбался, а был пугающе спокоен и твёрд, точно всё произошедшее минуту назад произошло не с ним.
- Ото всех... - произнёс он, и его голос отразился от пустоты и тишины комнат дома. Я и не заметила, как быстро мы перешли на шёпот. Я смотрела на него и думала над тем, продолжает ли он в эту минуту играть. Иллюзии. Неужели от них теперь не избавиться? Но во взгляде его сквозила прежняя теплота, и губы медленно расплывались в улыбке. Впрочем, и такой взгляд с улыбкой тоже можно сыграть... И в ту же секунду он снова стал слишком близко ко мне, прикасаясь губами к моей шее, заставляя невольно застонать и то ли в порыве чувств, то ли в бесконтрольной дрёме – то ли и в том, и в том одновременно, запустить руки в его светлые волосы.
__________________________________
* Не теряйся (англ.)
** Я здесь (англ.)