Глава 11
Я сбежала по эскалатору, второпях несколько раз наткнулась не на ту лестницу, но так как я всегда хорошо ориентировалась в московском метро, найти табличку «Выход» уже вскоре мне удалось. И стоило мне выбежать, сердце моё предательски быстро забилось, и появилось чувство того, что весь Лондон, который видела я – лутонский аэропорт, автобус, кусочек вечернего перрона, британские поезда и вход в метро – всё это ещё не Лондон, а сама столица Англии ещё впереди, но уже совсем так близко, так рядом! Мне стало трудно дышать от волнения ещё и тогда, когда я заметила мужчину, оглядывавшегося по сторонам. Руки в карманах тёмной осенней – по меркам российской погоды – куртки, светло-рыжеватые волосы, бережно уложенные, лёгкая щетина на подбородке, и его не скрытые эмоции – еле заметные морщинки в районе глаз и щёк от частых улыбок, нервное покусывание губ. На секунду мне отчего-то показалось, что он мог решить, что я не приехала в принципе, что сейчас в его голове картинка заснеженной Москвы – вероятно, такой он видел Россию в последний раз; я, пропустившая все автобусы и самолёты, отказавшаяся от билетов и этого внезапного приглашения в другую страну.
«Я здесь, Том». Точно услышав мои мысли, он повернулся в мою сторону, и наши взгляды встретились. Я не смогла скрыть ликующей улыбки – да и надо ли было? – и бросилась навстречу. А он, казалось, только этого и ждал.
Мне не были важны наши прошлые разногласия. Они забылись в тот самый момент, когда в один общажный вечер меня шокировали новостью о письме из Англии. А увидеть в чужой стране единственное знакомое лицо, которому ты точно можешь доверять – это по-настоящему счастье.
Том сжал меня в крепких, но ничего не значащих дружеских объятиях, не в силах скрыть свою нежную улыбку. Я тоже прижалась к нему, ощущая сладковатый приятный запах, исходящий от одежды мужчины. Время замерло. Прохожие на станции застыли. Вопросы о том, что в этом городе огней, дождей, красных автобусов и таких же красных телефонных будок мне предстоит увидеть, которые волновали меня всего мгновение назад, теперь отошли на второй план, растворившись в воздухе, и мы стояли так, молча, непонятно сколько времени. Казалось, прошёл не месяц. Точнее, не две с небольшим недели, за которые я словно бы стала старше на несколько лет, а целые несколько лет, пропитанные ожиданием этой нашей встречи. Но мы по-прежнему были друг другу никем, и все эти московские октябрьские вечера, ночь с «Моё сердце» Сплина, Арбат и Воздвиженка, Красная площадь и карточный клуб, бар, начало ноября – а это пронеслось в моей голове буквально в считанные секунды, довольно красноречиво говорило о близких отношениях между друзьями. Друзьями, которым, подобно героям фильмов и книг, не суждено стать любовниками. И, будто бы поняв это быстрее меня, зацепившись за мысль, которая в ту самую минуту пришла мне в голову, Том медленно отстранился, и жизнь на станции снова забила своим ключом. Стрелки на настенных часах вновь стали идти, пассажиры – по-прежнему бежать, метро, поезда, британские автомобили – мчаться в бешеном ритме здешних улиц. А я снова стала думать о том, куда мы пойдём.
- Как ты добралась? – это было первое, что произнёс мужчина, и эта фраза окончательно вернула нас обоих к жизни. Я хихикнула, напомнив ему о паспортном контроле и о путанице в том, как добираться из Лутона в Лондон. Мужчина шикнул, но совсем беззлобно, взъерошив свои волосы, и странным взглядом, который я не поняла, посмотрел на меня:
- Тебе следовало мне позвонить! Или хотя бы написать. Я бы встретил тебя прямо там же.
Я кивнула, извиняясь, чувствуя себя ребёнком, но мужчина улыбнулся, и взгляд его голубых глаз вмиг стал теплее:
- Я позабочусь о тебе в Лондоне.
Я позабочусь о тебе. Услышать это было приятнее всего на свете. Он протянул руку, но я ещё крепче прижала свой рюкзак к себе. Донесу. Том усмехнулся. И вначале решено было заселиться в хостел.
«Почему Brick Lane Apartment?» Я пожала плечами. Ответ был вполне очевиден. Я не была в Лондоне ни разу, не знала ни одного хостела, а именно этот для двух ночей показался мне недорогим. Да и почти в центре. Вспомнив, что, пока я ехала в поезде, мне пришла от незнакомого номера СМС-ка, я полезла в карман за мобильником, чтобы проверить мессенджер (Хиддлстон, заметив мои действия, предложил поделиться интернетом). Писал как раз-таки хозяин хостела. Заселение было после трёх, а на часах было уже 6. Я малость запаздывала, учитывая назначенный срок, поэтому мы ускорили шаг. Впрочем, не я одна в родной стране порой пользовалась навигатором – я заметила, что Том проложил маршрут в Гугл-картах, прежде чем мы отправились.
- Это не Лондон, - пояснил он, заметив мой взгляд. Я непонимающе качнула головой:
- Как так?
- Сейчас сама убедишься, - загадочно произнёс англичанин, и мы пошли ещё быстрее.
Лондон! Мне казалось, я как губка впитываю в себя этот город. Я дышала британским воздухом, ощущала под ногами землю другой страны, наслаждалась лицезрением симпатичных британцев – уже одно то, что они тебя окружают, льстит тебе.
Одни маленькие узенькие улочки здесь сменяли другие. Они напоминали мне времена Средневековья, когда люди практически протискивались между домами, чтобы пройти. На такие узенькие улицы можно было выйти, сворачивая с широких. Широких было больше. И они напоминали такие большие города Америки, как Нью-Йорк. Именно на таких улицах находились самые известные магазины, мимо проносились красные двухэтажные автобусы, и через каждые десять шагов стояли красные телефонные будки. Их давно не используют ни как средство связи, ни как передатчик Wi-Fi – они служат лишь для туристов, хотя в некоторых давно уже нет света, а иные, совсем старенькие, либо скрипят, либо не открываются вовсе.
Мне не сразу удалось привыкнуть к здешним пешеходным переходам, которые разительно отличались от российских, так что не раз случалось такое, что Том останавливал меня прямо перед проезжей частью вытянутой рукой. Мало того, что в Лондоне нельзя встретить ни одной «зебры» - места для перехода ограничиваются всего-навсего пунктиром и светофорами на обеих сторонах дороги. Правда, и с одной, и с другой стороны прямо на дорогах начертаны предупреждения: «Look on the left», «Look on the right», «Look both». Но кстати, как потом оказалось, многие такие вещи лондонцы оставляют прямо на дорогах. Например, таблички с местами для курения тоже располагались прямо на мощёных мелким булыжником тротуарах.
Ещё странно было наблюдать левостороннее и правостороннее движение – куда уж отечественным автомобилям, в которых водитель сидит исключительно слева!
Но лондонские открытия отнюдь не ограничивались этим, и я то и дело невольно вздыхала и ликующе улыбалась, наблюдая красоту вокруг себя, известные достопримечательности на той стороне моста... Какая это была прекрасная мысль – не заходить в метро, а прогуляться 15 минут пешком!
Но вот город стал потихоньку стихать. Шумные районы сменились тихой вечерней набережной с видом на Темзу. Массивные статуи, напоминающие египетские (на самом деле, я припомнила, что подобные видела в Питере), украшали тёмные перила набережной. И мы, которые всю дорогу говорили на совершенно разные темы, на некоторое время присели там, вдруг в одночасье затихая, наслаждаясь видом, глядя в разные друг от друга стороны, но вокруг было так тихо, что мы явственно слышали приглушённые дыхания друг друга. Внезапно Том резко схватил мою руку, и я этого настолько не ожидала, что сердце забилось быстрее. Я залилась краской. Мне казалось, он может ощутить частый пульс на моём запястье.
- Ты вся замёрзла, - выдохнул мужчина, но в его голосе внезапно послышалось изумление. Я начала было отнекиваться, мотать головой, улыбаться, но он поднялся и, не отпуская моей руки, которую теперь крепко сжимал в своих, потянул меня за собой. – Пойдём тогда поскорее.
Теперь все мои попытки его переубедить были бы напрасны. Но это не означало, что из-за быстрого шага я не могла теперь любоваться окружающими меня видами – напротив. Теперь набережная Темзы сменилась тихой безлюдной аллеей, немного напоминавшей со стороны парк Горького, а уже вскоре мы вышли на одну из широких улиц, и перед моими глазами возник красный кружок, обозначающий метро – «Undeground».
- Aldgate station! – воскликнула я. – Значит, совсем немного осталось.
Том посмотрел на меня. В вечерней мгле его взгляд показался мне тёплым и нежным. За всё это время он так и не отпустил моей руки.
- Да, - негромко выдохнул он в тёплый воздух, в котором не создавалось пара изо рта. Я невольно вспомнила Россию, в которой сейчас холода, а здесь, в Великобритании, совершенно невероятная погода – настоящее продолжение лета, градусов 10, да ещё и ни намёка на дождь! Разговор между нами снова сам собой начался.
- А ты скучаешь по Лондону, пока находишься в разъездах?
Том пожал плечами, подразумевая, видимо, что мой вопрос риторический.
- Мне очень нравится путешествовать и открывать для себя новые места, но да, разумеется, скучаю.
Я задумалась. Каково это – каждый раз покидать Англию и ждать возвращения сюда? Каждый раз ненадолго покидая Россию, я представляла, как вернусь в свои родные края с непривычным для иностранцев климатом, вновь увижу огромные глубокие сугробы, буду ощущать прикосновения снежинок на своих щеках, а потом смотреть в беспредельную голубизну неба на горизонте с бегущими по нему облаками и словно бы всем своим существом чувствовать, как в это самое мгновение вращается планета. А Великобритания? Что чувствуешь, когда скучаешь по ней? Моя тоска по Лондону была, конечно же, иной – это тоска по тем вещам, которых у тебя никогда не было, но тебе бы очень хотелось их получить.
- Ну да, тебе привычно испытывать это чувство во время перелётов и переездов, а я вся дрожала, когда пересекала границу между странами, - усмехнулась я. Краем глаза я заметила, что уголки губ Тома приподнялись, но он промолчал. Мы продолжали шагать по улицам столицы Англии, и, кажется, оба совершенно забыли о том, что до сих пор держимся за руки. По дороге Том почти непрестанно жестикулировал, рассказывал что-то забавное, показывал известные, знакомые с картинок поисковиков, места города, а я молча улыбалась и любовалась видами.
- Ларёк с мороженым! – вдруг воскликнула я. Почему-то вид этого ларька меня особенно изумил. И какую-то долю секунды я ещё разглядывала вывеску «Ice cream» и небольшой закрытый прилавок без света и владельца. Мужчина неспешно подошёл ко мне сзади.
- По-твоему, в Лондоне не продают мороженое? – усмехнулся он.
- Нет, конечно, продают, но... - я замялась. Я и сама не знала, отчего меня так поразила эта находка. И от смущения постаралась мгновенно переключиться на что-нибудь, что мне, разумеется, не удалось. То ли заметив моё смущение, то ли собираясь продолжить поддерживать разговор, Том задержался взглядом на неработающем ларьке, а затем жестом пригласил меня следовать за ним. Я послушно двинулась вперёд.
Я следовала за мужчиной, и уже вскоре перед нами возникла табличка KFC, после которой следовало завернуть, пройдя в узеньком проёме между кирпичными стенами. Я зажмурилась – в нас бросился неприятный запах. Сверху в проёме что-то капало, внешне напоминающее воду, проход был загорожен решёткой, которую нам пришлось открывать, а сам «отель» был закрыт, и о хозяине ничего не было известно.
- Кажется, он должен вскоре прийти, - пробормотала я, осматриваясь по сторонам в некотором шоковом оцепенении. Том выглядел мрачным, стоя на месте и выжидающе покачиваясь на носках. Так мы стояли, наверное, минут 10, пока он, вздохнув, наконец не подал голос:
- А почему именно хостел?
Удивлённо вскидывая брови, я повернулась к нему.
- Но... В письме были только билеты. Я всё понимаю, и я не осмелилась бы... - я не договорила, так как британец тут же начал отрицательно качать головой, точно давая мне понять, что я говорю не о том, клоню не в ту сторону.
- Потому что я планировал, что...
Но сказать ему не дал лязг открывшейся решётки. В проём вошли двое, мужчина и женщина средних лет, и остановились напротив нас. Взгляд их, мягко говоря, выражал полнейшее недоумение, а чувства, запечатлённые на лице, уж очень сильно напоминали мне то, что я сама ощущала несколько минут назад. Казалось, они были только рады внезапным спутникам. Оба подошли ближе к нам, поздоровались, пару раз высказались на тему странности этого места. Я не сводила с них подозрительного взгляда. Они говорили на английском, и мы с Томом, разумеется, их прекрасно, понимали, но что-то в этих двоих явно было не так. И когда разгадка тайны пришла сама собой, я улыбнулась.
- Ну и место, - скривившись, фыркнула женщина, считая, что её никто не поймёт.
- Да... А на фотках всё иначе было, - усмехнулся мужчина, пожимая плечами. Я взглянула на Тома – он даже не обратил должного внимания на их разговор, как если бы они произнесли пару слов на русском где-то на фоне, как включенная музыка во время готовки или уборки.
- А вам тоже сказали заселяться после трёх? – подала голос я, теперь уже привлекая к себе внимание и парочки, которые в изумлении раскрыли рты, и британца, но в тот самый момент перед нами возник невысокий парень с серёжкой в ухе, который вместо «Хэллоу» и «Хай» говорил что-то похожее на «Хайё». Он осведомился о моей фамилии и фамилии мужчины и женщины, затем уточнил насчёт комнат, раздал ключи. От меня не скрылось, что Том собирался что-то сказать, но промолчал.
Кстати, несмотря на такое неприятное внешнее впечатление, комната оказалась довольно-таки уютной. Она располагалась на втором этаже, на который вела винтовая лестница, каковые могли встречаться разве что в старых домах. Хиддлстон и хозяин быстро о чём-то говорили – моего английского хватило, чтобы понять, что это здание было построено ещё в 19 веке.
Мы оказались вдвоём в комнате. Я бросила вещи на кровать, решив заняться разбором после. Впереди был чудесный вечер прогулки по Лондону!
Мужчина подошёл к большому окну, из которого открывался не самый прекрасный вид, а затем лёгким движением задвинул шторы.
- Чтобы никто не смотрел, как ты спишь, - произнёс он, оборачиваясь. На его лице играла улыбка. И впервые за всё время, что я его знаю, мне стало неловко. Неловко от создавшейся атмосферы, что мы одни, в закрытой комнате, в чужом мне городе...
Хиддлстон поймал мой взгляд. Мы улыбнулись друг другу, но тут же посмотрели в разные стороны.
- Думаю, ты согреешься, и тогда можем отправиться гулять, - сказал мужчина, глядя в одну точку. Я кивнула, но в мыслях у меня уже зарождалось что-то иное, планы стремительно менялись.
- Я на секунду, - произнесла я, исчезая за дверью, и, как только оказалась в ванной комнате, включила горячую воду, начиная греть таким образом действительно заледеневшие руки, а потом спешно умылась и только тогда вернулась обратно.
Воспитанно сняв куртку, поставив под кровать ботинки, британец сидел на постели, что-то листая в телефоне, и казался каким-то домашним, таким совершенно мне близким, что у меня защемило сердце. Ещё больше я затрепетала, когда он вдруг поднял на меня взгляд своих глубоких синих глаз и улыбнулся. Я присела рядом.
- Это было так неожиданно... Я про билеты, - я не смотрела на него, проводя пальцами по подушке, но при этом ощущая на себе его взгляд.
- Но два дня, Кристин, - произнёс актёр, игнорируя все мои слова благодарности. – Я мог бы...
- Нет, не надо, - перебила его я и посмотрела мужчине прямо в глаза. – У меня в семье была трагедия... Но всё обошлось. Надо съездить, проведать.
А в этом ли причина, Кристина?
- Два дня на Лондон – ничто, - он пожал плечами. Я попыталась улыбнуться: «Да, но с тобой...» и осеклась. Мы долгими непонятными взглядами сжигали друг друга. Но вот Том тяжело выдохнул, поднялся, запуская руку в свои волосы, отвернулся к зашторенному окну.
- Мы расстались на такой неприятной ноте... Там, в России. Кристи, это не... - он резко повернулся, но я уже поднялась и как-то машинально схватила его за руку.
- Нет, не важно, Том. Тебе не надо объясняться. Между нами ничего не было. Не было и нет, - добавила я в конце и заметила, как он прикусил губу, будто усмехаясь.
«Не было и нет». Это «не было и нет», казавшееся скорее бормотанием, из его уст. Он повторил эту фразу прямо вслед за мной, а потом в действительности усмехнулся, уже не скрывая этого.
- Ты забыла, - скорее выдохнул, чем сказал он, подойдя ближе, а затем немного наклонился, так что его дыхание ощутимо пробежало по моей шее.
Забыла? О чём?
И вдруг внезапная мысль осенила меня. Я подняла голову, вопросительно взглянув на него, и отыскала ответ на свой безмолвный вопрос в его глазах. Он помнил! Он всё до единого помнил в тот вечер, после карточного клуба, когда в узком коридоре для двоих было слишком мало места. Он улыбнулся, как если бы читал мои мысли и соглашался с ними, а потом притянул меня к себе, нежно коснувшись губами сначала лба, а потом спустившись к моим губам, и внутри у меня всё затрепетало от такого желанного поцелуя.
Мурашки пробежали по моему телу, но я не оторвалась, прижимаясь ближе к нему, когда Том вдруг приподнял меня, бережно положил на кровать и резко – слишком резко! – отстранился.
Я тяжело дышала. Сознание медленно возвращалось ко мне, но было ощущение, что оно делает это неохотно. Мужчина улыбнулся, оглядев меня с головы до ног, и от этого взгляда мне стало жарко, очень жарко.
Также внезапно, как отстранился, он вновь приблизился, продолжая прерванный поцелуй, но ещё нежнее, ещё глубже. Коснулся поцелуем моих щёк, медленно зарываясь лицом в волосы, а потом его прерывистое тёплое дыхание заставило меня вздрогнуть, и он начал покрывать горячими поцелуями уже мою шею.
Махнув рукой в сторону, отчего портфель с вещами полетел на пол – завтра разберусь! – я опустилась на подушку, запуская руку мужчине в волосы и увлекая его за собой.