Личное исключение

На протяжении несколько дней Андрей рьяно выискивал глазами Лату, но в самый ответственный момент — в момент ее появления — Кисляк делал слалом и был сильно увлечен сем действом, что пропустил быстро прошмыгнувшую Макееву. Его разочарованию не было предела, когда он осознал, что-то самое желанное, что он давно ожидал и искал, ускользнуло из его рук так просто и молниеносно, что он и не успел очнуться. С несправедливостью этой жизни повезло распрощаться довольно ловко и быстро, как он и успел на нее наткнуться: вскоре он таки сумел выловить проворную шатенку, хоть это и стоило ему немало потрепанных нервов.

Девушка брела по коридору, очевидно, не до конца понимая, куда же ей все-таки нужно направиться. Она частенько оглядывалась, видимо, надеясь на кого-то не наткнуться — он наблюдал за ней продолжительное время, чтобы сделать единственный правильный вывод: она не хотела наткнуться на людей.

Парень негромко окликнул Лату, стараясь завладеть ее вниманием, но это не произвело должного эффекта: она даже не обернулась, а только шмыгнула носом и ускорила шаг. Андрей цокнул языком от негодования, а затем догнал девицу, резко схватил ее за запястье и довольно неожиданно дернул на себя. Ее взгляд выдавал ее подлинные чувства, которые она была не в состоянии скрыть: она была потеряна и... зарюмсана. Неужто где-то уже и затопила кого-то разведенной сыростью? А Андрей, увы, понял это слишком поздно — уже тогда, когда сделал ей больно — пусть и физически. Парень заметил, что девушка явно не оценила его вмешательства в ее личное пространство, а оттого отпустил ее руку, виновато пустил взгляд, а после отвел его, и пробормотал одно простое «извини», на которое бы Лата, конечно, если бы была в более расположенном для этого состоянии духа, обязательно бы подколола.

Лата никак не откомментировала, но позволила себе опустить глаза в пол, стараясь избежать зрительного контакта.

Наблюдая за ее бесшумными и хаотичными действиями вот так, сверху вниз, как он и привык видеть людей благодаря своему росту, Андрей осознал, что ее нынешнее состояние не изменилось с их прошлой встречи. Он свел брови к переносице.

Во всех этих маленьких и, скорее всего, абсолютно незначительных для нее, но таких... аккуратных и трепетных тактильных контактах Кисляк умудрился потерять свой здравый разум, который в последний раз объявился в пятом классе — и то, стараясь воззвать инстинкт самосохранения, — не говоря уже о том, чтобы вспомнить зачем он, собственно, и искал Лату.

Когда он осознал что ему предстоит сказать и сделать, он шумно выдохнул и стал перекачиваться с ноги на ногу, а вскоре и с пятки на носок, стараясь подобрать верные и аккуратные слова, чтобы не спугнуть и без того напуганную. Тема весьма щепетильная и даже болючая, а оттого следует быть аккуратным в изречениях, стараясь не обидеть и не задеть. Андрея нельзя было назвать аккуратным человеком — скорее прямолинейным и в некотором роде грубым, — поэтому подобрать нужные слова для него было непосильным трудом, но он старался — как мог и как умел.

— Лат... — Кисляк замялся, — мы тут, в общем, с пацанами узнали и... в общем вот, — парень неловко попытался просунуть в ее сцепленные ладони конверт, а она, заметив его порыв, чуть раскрыла ладони и разрешила завершить маневр, который он так старался прокрутить.

Несмотря на поплывшую картинку перед глазами от слез, она сразу поняла что это: материальная помощь от команды.

Лата не ожидала такого широкого и красивого поступка от ребят и не думала, что для этого дела они подпихнут Андрея. Она думала, что им и дела нет до чужого горя, да до ее семьи.

— Андрей... — девушка тяжело сглотнула, стараясь выговорить вообще хоть что-то, кроме оклика, — спасибо.

Девушка, недолго думая, — от переизбытка эмоций и благодарности, и никак иначе — кинулась Андрею на шею. Она вцепилась в него так крепко, боясь отпустить, что, Андрей был готов поклясться, если бы он выпустил ее, она бы не упала. Парень покачнулся от нахлынувшего на него веса и удивленно вскинул брови, но перехватил ее за талию.

Хотел же он еще больше тактильных контактов с ней — вот и получай!

Андрей в такой степени обомлел от ее действий, что не успел и слова выговорить, как услышал ее тихий сдавленный всхлип.

Он тихо сглотнул. Сам никогда не был спецом в утешении девочек (если только исключить плотские утехи, но это Лате уж точно никак не поможет), и сам никогда не получал моральную поддержку, даже когда нуждался в ней, но понимал, что слова — пустой свист в этом деле.

Андрей просто прижал ее к себе сильнее и позволил ей уткнуться носом в ключицу, как она этого хотела, подумав, что тишина лучше всяких слов.

***

В квартире стояла удручающая гробовая тишина, которая вызывала дрожь по телу Латы. Слишком тихо и пусто, не смотря на присутствие двух живых людей.

Сергей находился на кухне и Лата поняла это только лишь по едва слышимому шуршанию пакета. Она вздрогнула от неожиданного шума, хоть он и не был слишком резок, и выпрямилась: нужно пойти проведать его и передать нечто.

На кухне Лата застала такую картину: Макеев беспрерывно глядел в одну точку, сверля дыру в стене. Девушка невольно поджала губы. Она все думает о себе и о своих чувствах, стараясь перенести потерю относительно приемлемо, совсем позабыв о Сереже и его боли.

Должно быть, ему еще хуже, нежели кому-либо из ее окружения: Сергей ведь потерял брата, которого знал свои сомнительные тридцать пять лет. Он на него равнялся, и с ним же дрался, переживал все любовные перипетии брата как свои, и изливал ему свою душу.

Лида тоже не была для него посторонней дамой, которую брат неожиданно решил позвать выйти за него замуж: с Курнаковой Дима дружил и общался еще со школьной скамьи и, конечно, делился об этом с братом, да и порой притаскивал его на очередные посиделки с одногруппниками, где она была несомненной звездой в мужской компании.

Сергей усмехнулся про себя: в этом Лата чертовски похожа на маму! Лида всегда умела держать внимание парней, при этом оставаясь «не такой уж и пацанкой».

Сергей подумывал бросить все и переехать в Москву, в квартиру к Лиде и Диме, там, где Лата будет чувствовать себя комфортно, но состояние Латы в Москве во время отъезда показало, что девушка просто не сможет находиться в квартире четы Макеевых без слез.

Конкретный разлад с Юлей, теперь эта авария... Слишком много всего в один и тот же период.

Лата, неловко размахивая в воздухе еле видными из-под растянутого свитера ладонями, прошла внутрь кухни. Сережа оторвался от одной точки, очевидно, из-за того, что учуял какие-то движения около себя. Сережа наконец оторвался от одной точки и перевел свой взволнованный взгляд на племянницу: она явно не чувствовала себя уютно и пыталась этими рваными движениями и зажимками что-то показать или сказать, как это делала обычно.

Наконец, переминаясь с ноги на ногу, Лата закатала рукав и протянула Сергею конверт, который оказался чуть помятым за то время, как она его хранила под длинным и свободным рукавом свитера.

— Сереж... тут, в общем... парни передали.

Сергей обжег ее едва укоризненным взором и обдал ее грозным тоном, хоть и понимал, что этого лучше не делать — она лишь закроется в себе и будет только хуже, — но, увы, было слишком поздно изменять интонацию в голосе, как и взгляд.

— Ты им говорила?

— Нет, — она откатала рукав назад, — они сами как-то узнали.

— Кто тебе это дал? — кивнув головой на конверт, уже тише и менее грубо произнес он.

— Кисляк, — ответила девушка и пожала плечами в придачу.

Макеев нахмурился. Кисляк? Посол доброй воли?

Мужчина отвел взгляд. Принимать деньги от кого-либо из команды было как минимум унизительно, а тут еще и от Кисляка!..

Лата заметила насупленный вид дяди и осознала одно: никаким хорошим выводом это не закончится — нужно принимать меры.

Девушка стала говорить громче, чем обычно:

— Сереж, сейчас не самое лучшее время отказываться и упираться, играясь в гордость — это как минимум некрасиво. А они же стараются, да и делают это искренне, я знаю.

Сергей отрицательно закачал головой и был готов продолжить отрицать все, чтобы не сказала Лата, но она лишь положила руку ему на плечо и сжала его в утешении, а после положила на стол конверт, показывая, что он вправе им распорядиться так, как ему заблагорассудится, и, поджав губы, покинула его общество, надеясь уйти с головой в книгу и не выныривать из нее еще как минимум пару часов.