Глава 22
Рейс «Амстердам-Нью-Йорк» значился в 9:25 из Схипхола до аэропорта Джона Кеннеди пятнадцатого августа. Я забронировал койку в знакомом Хилтон Гарден Инн и в Нью-Йорк бы примчался в 11:42. Я собрал чемодан, что достал из под кровати Адриана де Хаана четырнадцатого, и поместил внутрь к вещам коробку с листьями. Вечером, тринадцатого, на Рокин я стащил листья с деревьев вдоль канала и купил коробку в цветочек. Я свалил туда еще бумажку и утрамбовал коробку меж одеждой.
До пятнадцатого августа я притаскивался на Сингел три раза (просто пили чай с mama и базарили). Я забрал рукописи и у себя, расшвыряв по полу, отобрал чистовики и собрал документ листов в семьдесят. И я начал задумываться о книге. Только задумываться.
Роэль ван дер Хьют свалил в Барселону с Юстиной, девушкой, и я написал парню пред рейсом в Нью-Йорк, чтоб по приезду не искал, и я в штатах «собираю информацию для романа».
Пятнадцатого августа я проснулся в пять, под рассвет, и потопал в ванну. Я привык видеть другого в зеркале, привык к себе, красавчику, и к телу. И я нравился себе. После душа нацепил белоснежную рубаху (еле справился, едва отутюжил), укороченные брюки и кеды. Конечно, спустя восемь часов шмотки б смялись фантиками, а я хотел ехать красивым! В общем, три приплюсованных года к возрасту мозгов не добавили. Минут десять, наверно, я вертелся пред зеркалом, и только в шесть выволокся. Я свернул налево, к станции метро «Рокин». Полчаса хватило бы добраться до Схипхола. Я добрался до станции и, спустившись в метро, через пару минут шлепнулся на скамью вагона. Пока катился, думал об Эль. Пассажиры не обращали внимания, как я ржу. Кто-то тоже ржал. Кто-то свистел. Кто-то читал Фолкскрант. А я ржал. Нет, я не ухмылялся. Я пялился по сторонам и не врубался, сплю ли. Может, я остался в загробном мире при галлюцинациях, никакой Адриан не дарил тело, никакой Эль никогда я не встречал? Никогда. Однако когда дама в очках вскликнула: «О, здравствуй, пупсик!», - я врубился - я живой. Конечно, я поздоровался, но не понял, кто она. Через десять минут выскочил из метро на железнодорожный вокзад и помчался с гребанным чемоданом на остановку южного Амстердама. Поезд примчался сразу ж, и я вновь прижал зад в вагоне. Опять те же неизвестные лица. Но почему-то счастливые. Проехал шесть минут без остановок и вышвырнул себя на остановке Схипхола. У револьверных дверей в аэропорт проскочил через десяток курильщиков, и в нос ударило и травкой. Я быстро мелькнул через регистрацию, таможню и минут двадцать шлялся до зоны ожидания рейса в Нью-Йорк (аэропорт чертовски длинный). Ничего, кроме черного Канкена, я не тащил, я не ползал в мобильнике, я просто уткнулся лбом в стекло и пялился на самолеты. Только подумал о мобильнике, вспомнил, как Эль слала сообщения. Наверное, знакомо, как вздрагиваешь в надежде, что ДА-ДА, ЭТО ОНА НАПИСАЛА, ОНА, МОЯ ЛЮБОВЬ, и расплываешься, когда действительно, действительно она. Я достал мобильник, подключился к вай-фаю Схипхола и зашел в Инстаграм. Адриан вел фейковый аккаунт, и подписался как Крейг. Я пошел в поиск и забил ник Эль Люци Сантаны. Не допечатав последние буквы, нашел. Оказалось, Эль Люци Сантана закрыла аккаунт. Только в маленьком углу я видел ее фотку.
Я очень любил ее. И люблю. Я соскучился по ней. Соскучился по ее улыбке, по ее голосу, ее смеху. Я соскучился по тому, как она убирает прядь лунных волос за ушко. Соскучился по ее цветочным платьям. Я соскучился по ее голосовым сообщениям. По сказкам. Я соскучился по Эль. Соскучился по ее тонким рукам, тонким касаниям, и как солнце делала «тык». Я соскучился по поцелуям. Я хотел обнять Эль. Она была и есть потрясающая. В мире семь миллиардов людей, но я выбрал именно ее. И пусть приходится преодолевать расстояние, умирать, рождаться, но я своим выбором доволен, как бы больно не становилось. Я люблю ее. Безоговорочно. Можно написать на клавиатуре, ручкой, как я люблю Эль Люци Сантану, но, несмотря на всю простоту, частоту и банальность фразы «я люблю тебя», ее никогда не подделаешь.
***
Я спал в самолете, измял рубаху и брюки и все старался согреться под чертовым пледом. Летели восемь часов. И это было необыкновенно.
***
Функция «понимать, что происходит, и какого хрена я такой счастливый?» отключилась. Я по-дурацки вел себя на таможне и еле поймал чемодан на ленте. Не хотелось платить до черта за такси, и я гнал в отель на метро. Я дополз до четвертого терминала (вспомнил, куда неслись с Харбертом Клаусом) и поехал на станцию «Джамейка». Я думал по приезду свалить вещи и удрать в кафе на шестую авеню, встретить Эль и поговорить. Не понимая, где и что, я приехал на станцию «Джамейка» и перешел на станцию «Сутфин» по GPS. Полчаса следовало драть на станцию «50 улица Сабуэй», терпеть десяток остановок и после, немея, переться до отеля. Меня страшила мысль тухнуть в отеле, с крыши которого свалился охранник, только я намеренно забронировал номер в Хилтон Гарден Инн. Мне стоило помнить все. Я отрубился в поезде и еле перетерпел толкучку, но, как меня вытолкнули с чемоданом на волю, пришел в себя. Небоскребы не давили на мозги, и я радостно несся с чемоданчиком в отель. Через пять минут отдал леди за ресепшном ваучер и потащился наверх. Я отрыл в коридоре сто седьмой номер и, открыв дверь электронным ключом, сразу плюхнулся на кровать.
Посмотрел на мобильник. 14:16.
Адриан отшлифовал мне до черта бабла. Я не взял билет обратно в Амстердам, но хотел забрать из США Эль в Нидерланды хоть сегодня.
Я пялился в потолок.
Стоило идти в кафе и найти ее. Конечно, я знал, где живет Эль, но не мог проникнуть через окно, как раньше.
Я бросил чемодан. Бросил рюкзак. Я бросил потолок. Все, что мне нужно - мобильник. Я попрощался с синими стенами, плазмой и кушеткой. Я попрощался с зеркалом и вышел из номера, затолкав в карман ключ.
Что, если рассказать Эль маленькие тайны? Про то, как я разговариваю с предметами или сказки? Поверит ли она?
Я бежал. В башке мелькали воспоминания. Как впервые коснулся ее пальцев. Как написал: «Обнимаю». Как Эль плакала. Как дым сигареты обволакивал ее кисти.
Я бежал. И я пробежал два кварта и застыл на шестой авеню. И я добежал до этого чертового кафе. И я подошел к стойке, там Джули протирала капли кофе и долго не поднимала взгляд на меня. И Эль в кафе не видно было. Мои ладошки вспотели, и я запыхался.
- Привет, Джули.
- Привет. Мы знакомы? - она спросила.
- Да, но нет, - я задыхался. - Я могу поговорить с Эль? Она здесь?
- Оу, она не вышла сегодня на работу. А ты кем-то ей приходишься? - Джули пищала.
- Да, я ее... - я начал.
«Парень» - я подумал.
- Друг, - я сказал. - Я уезжал на учебу и вот, вернулся, хочу встретиться с ней.
- Как тебя зовут?
- Адриан.
- Странно, но почему она не рассказывала мне о тебе? Или я просто не припомню, - она продолжала протирать стойку.
Я засмущался.
- Мы старые друзья, после школы вообще не виделись.
- А откуда ты знаешь обо мне?
- Она писала мне, - я ответил. - Только, пожалуйста, можешь не говорить ей, что я приходил? Я хочу устроить сюрприз, типа того.
- Хорошо. Ну... Может, ты просто позвонишь ей?
- Нет, лучше встретиться напрямую.
- Слушай, тогда... - Джули почесала бровь. - Мы сегодня собирались посидеть часов в десять в клубе «Фирменный Нью-Йорк», так, кажется, называется, приходи, если что. Мы у стойки на диванах будем, найдешь.
- Хорошо, - я улыбнулся. - Спасибо, Джули, - я стукнул ладошками по стойке. - Только чур ни слова про меня.
Джули улыбнулась мне.
Я кивнул и свернулся.