Глава 1
Издревле, когда мир был юн и полон чудес, боги ходили среди смертных, словно мудрые наставники и щедрые дарители. Физалис, стражница душ достойных, провожала их в светлые обители. Нева, владычица бессмертия и долголетия, даровала своим избранникам вечную жизнь. И царил бы в мире покой и гармония, если бы не появился Тай, сын Невы, бог греха и разрушения.
С его приходом в сердцах людей проросло зло, и мир захлестнула волна порока. Праведники, хранители баланса между добром и злом, стали исчезать, словно утренний туман. Тогда, узрев гибель мира, верховные боги - владычица вод, бог огня, богиня процветания и властитель ветров - собрались на совет. И решили они покарать Тая, низвергнув его в мрачную бездну Преисподней.
Обезумела Нева от горя, потеряв любимого сына. И поклялась она вернуть его, во что бы то ни стало. Задумала она наполнить мир новыми избранниками, дабы умилостивить верховных богов и вызволить Тая из заточения. День и ночь трудилась она, направляя смертных на путь праведный, взращивая в них добродетель и милосердие.
Но материнская любовь, ослепив Неву, сыграла с ней злую шутку. Ибо, стремясь к своей цели, она не заметила, как тьма, изгнанная из мира с Таем, начала просачиваться в души тех, кого она сама же пыталась возвысить.
Нева, владычица бессмертия и долголетия, возжелала наградить одну земную девочку. Видела она в ней чистоту и свет, и решила одарить её силой, сравнимой с божественной.
Но случилось так, что Тай, бог греха и разрушения, изгнанный за свои злодеяния в Преисподнюю, сумел прорвать врата заточения. И, прежде чем Нева успела завершить свой дар, Тай настиг земную девочку и даровал ей часть своей силы.
Правящая верхушка богов, увидев это, пришла в гнев. Ведь сила Тая была скверной, а сам он – воплощением хаоса. Они воспротивились дару Невы, считая, что Тай осквернил девочку и использует её в своих коварных планах.
И тут открылась еще одна страшная истина: Тай не просто даровал девочке силу, он запечатлелся на ней. Отныне их судьбы были связаны неразрывно. И, согласно пророчеству, лишь Тай мог лишить её жизни. Ни боги, ни смертные, ни даже сама судьба не могли её убить, пока жив падший бог.
Раскаты грома потрясли чертоги богов, когда Шилу, бог воздуха, обрушился на Неву:
– Ты осознаешь, что натворила?! Мало того, что ты даровала земной девчонке силу божества, так еще и твой сын запечатлелся на ней!
Бран, бог огня, поддержал его, ударив жезлом о пол, так что искры посыпались во все стороны:
– Ты подвергла опасности не только саму девочку, но и все человечество!
Майя, богиня процветания, лишь горестно покачала головой, переглядываясь с Сильвией, богиней воды. В их глазах плескалось разочарование. Лишь Физалис, стражница душ, оставалась невозмутимой, стоя в стороне. Долго хранила она молчание, прежде чем прозвучало ее веское слово.
– Ты совершила страшную ошибку, Нева. Но я даю тебе шанс искупить ее. Ты должна заставить Тая искупить все, что он натворил. И тогда... мы вернем его в долину богов.
По чертогам пронесся шепот, но Физалис лишь взмахом руки заставила всех замолчать. Она была главной, и ее воля была законом.
– Я сделаю все, что скажете, лишь бы вернуть сына, – взмолилась Нева, падая на колени перед Физалис. Слезы текли по ее щекам, но богиня оставалась тверда и бесстрастна. – Что он должен сделать?
– По закону... только он может убить девочку, на которой запечатлелся. Пусть он лишит ее жизни, и тогда врата небесные вновь распахнутся перед ним, – провозгласила Физалис, отходя к остальным богам.
– Постой, Физалис! В чем провинилась девочка?! – Бран вскочил со своего трона и шагнул вперед, его лицо пылало праведным гневом. Он не мог согласиться с таким решением.
– Из всех вас только я способна видеть будущее. И эта девочка... принесет беду. Никто не примет силу, которой она одарена. Убить ее – единственный выход, – отрезала Физалис, обернувшись к Неве. Стукнув скипетром о пол, она произнесла: – Передай Таю мои слова. Надеюсь, он не заставит нас долго ждать.
***
Пять лет мирной жизни пролетели, словно мимолетное дуновение ветерка, с тех пор как Дарк и Рина, двое воинов, нашедших покой друг в друге, решили связать свои судьбы. И вот, благословение снизошло на их дом – Рина ждала ребенка. Долгожданная дочь родилась раньше срока, хрупкая и маленькая, но в ней чувствовалась неукротимая жизненная сила. Шли дни, и девочка росла, крепчала, развивалась не по дням, а по часам, удивляя родителей своей сообразительностью и проницательностью. Они назвали ее Энн, имя, звучавшее как обещание надежды в этом неспокойном мире.
Примерно в три года в Энн начали проявляться странные, пугающие способности, которые перевернули их жизнь с ног на голову. Одного взгляда было достаточно, чтобы причинить обидчику мучительную, нестерпимую боль. Она могла поднимать и перемещать предметы силой мысли, словно играючи подчиняя себе законы физики. Но самым необычным и завораживающим были ее глаза: один – небесно-голубой, словно отражение ясного полуденного неба, другой – янтарно-золотой, словно расплавленное золото, хранящее в себе тайны древних времен.
И чем больше росла Энн, тем чаще она прибегала к своим необычным способностям, чтобы отомстить за обиды, защитить себя от несправедливости, как она ее понимала. И с каждым разом в доме воцарялась все более гнетущая атмосфера. Раздоры и споры между Дарком и Риной стали обыденностью, отравляя их жизнь, ломая некогда прочные узы любви и взаимопонимания. И больше всех страдала Энн, ощущая себя виновницей их разлада, маленьким монстром, разрывающим их семью на части.
Этот день не стал исключением, как и многие другие. Энн, не сдержавшись, причинила боль воспитательнице в детском саду, которая, как ей показалось, несправедливо отнеслась к ее другу. Последовал неминуемый вызов родителей, унизительный разговор и настоятельная просьба забрать документы без лишних разбирательств. Рина была в ярости, Дарк – в отчаянии.
– Дарк, очнись наконец! Нельзя позволять ей абсолютно всё! Она должна научиться контролировать себя, скрывать свои способности, иначе они погубят ее! Посмотри, сколько зла они уже принесли! – Рина в бессильной ярости вскинула руки, отворачиваясь от мужа. Она чувствовала себя загнанной в угол, не зная, как уберечь дочь от той тьмы, что, казалось, исходила изнутри. Дарк и так был измотан после тяжелой ночной миссии в клане Фут, его плечи ссутулились, взгляд потускнел.
– Рина, это ты очнись и посмотри правде в глаза! Ты закапываешь ее! Да, она не такая, как все, она особенная, и именно поэтому мы должны найти к ней подход, понять, как направить ее силу в правильное русло, а не подавлять и ломать ее! – Дарк говорил спокойно, но в его голосе слышалась усталость и обреченность. Он устал от постоянных ссор, от непонимания, от осознания, что их семья распадается на его глазах.
– Ты меня совершенно не слушаешь! – отрезала Рина, полная злости и отчаяния.
Энн, сжимая в маленьких ручках яркий рисунок, слышала каждое слово, стоя за дверью. Она мечтала показать его отцу, поделиться с ним своей радостью. Но, увидев, что родители снова ссорятся из-за нее, что она снова стала причиной их разлада, тихо, словно мышонок, ускользнула в свою комнату и села на подоконник. За окном мерцали разноцветные фонарики, предвещая скорый китайский праздник, но для Энн они казались тусклыми и безжизненными, словно отражение ее собственных чувств.
Тишина комнаты внезапно нарушилась тихим, завораживающим мужским напевом. Это был голос, словно сотканный из бархата и теней, голос, который проникал в самую душу, обволакивал ее, вызывая странное, необъяснимое чувство тревоги и восторга. Поразительно было то, что никого вокруг Энн не было видно, лишь мерцающие, словно живые, огоньки китайских фонариков за окном бросали причудливые тени на стены.
^^^
Я избран и очень силен,
Не остановит богов легион,
Нас в мире сильнее никого нет,
Избранник тени или свет во мгле,
Выбирать только тебе.
^^^
Девочка, позабыв о своих горестях, слезла с подоконника и, настороженно оглядываясь, обошла всю комнату. Заглянула под кровать, где притаились старые игрушки, в темный зев платяного шкафа, где висела ее одежда, но никого не нашла. На секунду ее охватил дикий, первобытный страх, леденящий кровь в жилах. Вдруг кто-то пришел за ней, чтобы наказать за ее необычные способности, чтобы покарать за то, что она сотворила? Вдруг она – чудовище, и теперь ей придется заплатить за свою инаковость?
– Где ты? – прошептала она дрожащим голосом, залезая обратно на кровать и прячась под теплое, уютное одеяло, словно в кокон, пытаясь отгородиться от невидимой угрозы.
– Тебе не обязательно меня видеть, достаточно только слушать, – прозвучал голос, глубокий и бархатистый, словно шепот самой ночи, но в комнате по-прежнему не было ни единого признака чьего-либо присутствия, лишь тихий скрип старых половиц и слабое мерцание фонарей. Дверь в комнату девочки резко захлопнулась с громким щелчком, отчего Энн вздрогнула, плотнее кутаясь в плед, вцепившись в него маленькими пальчиками. – Ты, должно быть, расстроена? Понимаю, тяжело, когда окружающие не принимают тебя, когда ты чувствуешь себя чужой в этом мире, когда все вокруг кажется враждебным и непонятным.
– Мама и папа опять ссорятся из-за меня, – проговорила Энн, робко выныривая из-под пледа, словно пугливый зверек, выглядывающий из норы. Она с любопытством уставилась в темный угол комнаты, где ей почудился смутный, еле различимый мужской силуэт, словно сотканный из теней и полумрака, словно сама тьма приняла человеческий облик. – Я не хочу, чтобы они ругались.
– Просто они не понимают, какой чести ты удостоена, – ответил голос, и в нем послышалась легкая грусть. – Они не видят, что ты – избранная, что тебе предначертана великая судьба. Они не понимают, что твоя сила – это не проклятие, а дар, который нужно научиться контролировать и использовать . Знаешь, когда тебя не понимают, когда ты чувствуешь себя неуверенной в своих силах и поступках, вспоминай мои слова.
Тень, словно живая, подвластная какой-то неведомой силе, переметнулась в другой угол комнаты, туда, где стояли ее любимые игрушки, с которыми она делила свои радости и печали. Внезапно матрешка, улыбающаяся деревянная кукла в ярком расписном платочке, покачнулась, словно повинуясь невидимой руке, задавая нежный, завораживающий ритм, похожий на биение сердца.
Девочка зачарованно подошла к матрешке, с благоговением разглядывая ее румяные расписные щечки и яркий цветочный узор. Ритм становился все более музыкальным, словно перерастая в тихую, нежную мелодию, а незнакомец, словно призрак из ночных кошмаров, переметнулся за ее спину, все еще оставаясь в густой тени.
– Я избран и очень силен, – пропел он, и Энн ощутила легкое дуновение ветра на своей шее, словно чье-то дыхание. Она медленно, боясь нарушить хрупкое волшебство момента, повернулась к нему, всматриваясь в непроглядную темноту своими ясными, широко распахнутыми глазами, в которых отражался свет фонарей и робкая надежда.
– Не остановит богов легион, – продолжила она, словно вспоминая давно забытую мелодию из старой сказки, которую рассказывала ей бабушка.
– Нас в мире сильнее никого нет, – пропела тень, и в ее голосе, казалось, прозвучала легкая дрожь, отголосок какой-то глубокой, неизбывной тоски при виде невинного, доверчивого взгляда девочки.
– Избранник тени или свет во мгле, – проговорила Энн, немного помолчав, словно обдумывая смысл каждого слова, примеряя их на себя, пытаясь понять, что же ей предстоит выбрать в этой жизни. – Выбирать только тебе.
Но больше ей никто не ответил. Тень исчезла так же внезапно, как и появилась, оставив после себя лишь легкий холодок, пронизывающий до костей, и ощущение чего-то нереального, призрачного, словно все это ей приснилось. Энн, словно лунатик, вернулась на подоконник и, опершись подбородком на руки, продолжила напевать эту странную, завораживающую песенку, пытаясь разгадать ее смысл, пока в ее комнату не зашел Дарк.
Тень, скрытая в непроницаемом мраке, наблюдала за всем происходящим с соседней крыши, откуда открывался прекрасный вид на их дом и мерцающие огни города. Глаза девочки все еще отзывались нежным эхом в его памяти, словно маленькие искорки света, разгоняющие окружающую тьму, заставляя давно забытые чувства просыпаться в его очерствевшей душе. На его губах появилась легкая, ироничная ухмылка, когда он увидел, как девочка весело о чем-то рассказывает отцу, а тот, в свою очередь, внимательно слушает ее, забывая о проблемах и заботах, пытаясь хотя бы ненадолго вернуть в их дом атмосферу тепла и уюта.
– А может быть, ты была рождена для того, чтобы я умер на твоих руках, – проговорил незнакомец, обращаясь к далекой звезде, мерцающей в темном небе, словно одинокий маяк, прежде чем бесследно испариться во мгле ночи, оставив после себя лишь легкий запах серы и привкус отчаяния.
Слова странной, завораживающей песни, словно коварные семена, прочно засели в голове Энн. Они проросли там тонкими ростками, опутывая сознание, заставляя девочку раз за разом повторять их, словно заклинание. Каждый день, перед тем как погрузиться в сон, она тихонько напевала их, словно обращалась к невидимому другу, словно открывала дверь в другой мир, мир теней и тайн.
Я избран и очень силен,
Не остановит богов легион,
Нас в мире сильнее никого нет,
Избранник тени или свет во мгле,
Выбирать только тебе.
Она не понимала смысла этих слов, но чувствовала, что в них заключена какая-то важная истина, какое-то предзнаменование, касающееся ее судьбы. Слова эти придавали ей сил, когда ее терзали сомнения, когда ее грызло чувство вины из-за ссор родителей. Они дарили ей ощущение избранности, ощущение того, что она не просто обычный ребенок, а нечто большее.
А тот теневой незнакомец, словно призрак из ее снов, день ото дня навещал ее, оставаясь невидимым для остальных, но всегда присутствующим, словно ее личный ангел-хранитель, или, скорее, ее теневой двойник. Он не вмешивался в ее жизнь, не давал советов, не навязывал свою волю. Он просто наблюдал. Наблюдал за тем, как растет ее сила, как раскрывается ее потенциал.
Он видел, как она учится контролировать свою способность причинять боль взглядом, как она тренируется перемещать предметы силой мысли, как ее необычные глаза – один небесно-голубой, другой янтарно-золотой – излучают все больше и больше света, свидетельствуя о растущей в ней энергии. Он видел, как она пытается скрыть свои способности от окружающих, как она страдает из-за непонимания и отчуждения.
И чем больше он наблюдал за Энн, тем сильнее становилась его уверенность в том, что она – ключ. Ключ к его свободе, ключ к его мести, ключ к новому миру, где он сможет занять свое законное место. Но он понимал, что торопиться нельзя. Нужно дождаться подходящего момента, когда Энн будет готова принять свою судьбу, когда она будет готова выбрать между светом и тьмой. И тогда, когда этот момент настанет, он откроет ей всю правду, раскроет перед ней свои карты и предложит ей союз, от которого она не сможет отказаться.