Глава 22
* глава до редактуры
Вчера Тео так и не вернулся. Я ждала его до самого вечера, пока не осталась единственным сотрудником в опустевшем офисе. Подумывая остаться в кабинете с ночевкой, я вновь разнылась Иззи: «Помнишь, ты спрашивала, не натворила ли я чего? Ну... тут такое дело. По офису теперь гуляет слух, что мы с Тео встречаемся. Это не я, честно! Просто какая-то нелепая путаница...» – высказалась я в голосовом сообщении.
Иззи, как лучшая подруга, сперва рассмеялась над моим очередным грандиозным фиаско. Она назвала мою жизнь коллекцией запутанных и безнадежно нелепых ситуаций. Но потом, уже как настоящая подруга, собралась и выдала свой мудрый, хоть и чуть ироничный совет:
«Так воспользуйся моментом! Хватит метаться. Разберись с этим раз и навсегда. И если всё пойдет к чертям — ну и пусть. Найдем тебе новую работу. И, на худой конец, другого Тео». Слова, сказанные с лёгкостью, прозвучали как призыв к действию. И пусть мысль о «другом Тео» не казалась мне привлекательной — я понимала, что пора расставить все точки над «і».
Сегодня я пришла в офис самой первой. С ясной головой и в полной боевой готовности. Переспав с напутствием Иззи, я поняла: она права. Хватит мучиться, строя необоснованные догадки. Пришло время с этим покончить.
Тео появился, как по расписанию — минута в минуту с началом рабочего дня. И я радовалась, что мой пыл ещё не успел остыть: я всё еще жаждала внести ясность. Но стоило ему заговорить — и вся моя решимость, как по щелчку, начала оседать.
– Слышал, мы теперь встречаемся, – усмехнулся он, сохраняя бесстрастное выражение лица.
– Извини, – с оттенком досады выдохнула я и опустила взгляд.
Тео неспешно направился к своему рабочему месту. Его походка была легкой и непринужденной, как будто он уже подписал приказ о моем увольнении. Скоро я отправлюсь в изгнание, а он наконец-то избавиться от физиономии, которая чуть не разрушила его личную жизнь и репутацию.
Нервно сглотнув, я встала из-за стола и поправила бордовую юбку до колена, срез которой съехал набок.
– Понимаю... – заговорила я, стараясь держать голос ровным, хоть внутри всё клокотало от страха. – Это недоразумение могло отразиться на твоих отношениях. Мне правда жаль, – продолжила я виновато оправдываться.
– Нет никаких отношений, – решительно сказал он.
Тео остановился. На мгновение повисла тишина, а потом он резко развернулся — в его взгляде читалась какая-то странная смесь нерешительности и досады от недосказанности. Всего миг он глядел на меня, как смотрят, обычно, на замысловатую головоломку, а после уголки его губ дрогнули в плутовской полуулыбке.
– Просто я хотел бы поучаствовать в этом «зарождении чего-то нового», – сказал он с едва заметной иронией.
Тео уверенно двинулся ко мне. В его взгляде плясали искры азарта. Воздух в кабинете словно напитался током: он был тяжёлым, и каждый мой вдох отдавался в груди гулким эхом. Сердце забилось в панике.
– Но... – я запнулась, – я видела тебя с девушкой... Она буквально висела у тебя на шее... И на фестивале ты оттолкнул меня...
– Та девушка — моя сестра. А в Портленде... Я не хотел, чтобы ты потом проснулась с сожалением. Не хотел, чтобы ты решила, будто я воспользовался моментом. Или тобой. – В его низком голосе зазвучала неподдельная нежность, заставляя затаить дыхание.
Тео обошел стол и остановился всего в паре шагов от меня. Он смотрел прямо в глаза, не отводя взгляда, и каждое слово проникало под кожу. Я инстинктивно подалась вперед, как будто тело решило раньше, чем разум — стоять на месте больше невозможно.
– Подожди... – вырвалось у меня. Я шагнула ещё ближе, словно притянутая магнитом, и вскинула голову. – То есть... ты свободен? – С надеждой спросила я.
В его глазах мелькнуло желание, и он медленно кивнул:
– Абсолютно.
Тео едва заметно наклонил голову набок и с насмешкой добавил:
– Хотя, если верить слухам, больше — нет. – Его слова повисли в воздухе.
– А в Портленде ты просто в очередной раз повел себя как чертов джентльмен, и только это тебя остановило, – уточнила я, не в силах скрыть предвкушения.
Теперь, когда Тео стоял так близко, я уже не стеснялась рассматривать его. Мой взгляд блуждал по чертам его лица — высоким скулам, неявной ямочке на щеке, чуть пухлым губам. Я любовалась каждым изгибом, вглядывалась в зеленые с желтой крапинкой глаза, вдыхала знакомый аромат цитрусовой свежести с древесным шлейфом. Я жадно впитывала любую деталь, как если бы пыталась запомнить его на случай, если вдруг — всё исчезнет.
– Именно так, – произнес он, понизив голос до грудного. Его дыхание коснулось моей кожи, и у меня по спине пробежала дрожь.
– А если... – мой голос едва превышал шёпот, когда я осторожно прикоснулась подушечками пальцев к его груди, чувствуя тепло под тканью рубашки, – я посоветую тебе забыть о своей пресловутой галантности. Что скажешь?
Он не ответил сразу. Вместо этого его рука медленно легла на поясницу, притянув к себе с нежной уверенностью. Его прикосновение обжигало. Мир вокруг нас сузился до этого мгновения, до тяжелых вдохов, до сердцебиения, которое, казалось, стучало уже на двоих.
– Думаю, ты хорошо целуешься, – произнес он, почти у самых губ, оставляя след в каждом нервном окончании.
– Звучит, как предложение повторить, – едва успела ответить я.
Разряд прошел насквозь — острый, как молния, ударившая в самую сердцевину. Поцелуй обрушился неожиданно: сперва — вспышкой, от которой перехватило дыхание, затем — как лавина, нарастающая и неумолимая, срывающая остатки самоконтроля. Его рука крепче сжала мою талию, вторая скользнула вверх по спине, привлекая к себе ещё ближе и ближе, пока между нами не осталось ничего: ни воздуха, ни сомнений, ни границ. Моя блузка выскользнула из-под пояса юбки, ткань мягко сместилась, открывая прохладному воздуху полоску кожи, но я едва это ощутила. Всё внимание сосредоточилось на нём — на горячем прикосновении губ, на аромате его кожи, на том, как его дыхание сливалось с моим. Я чувствовала всё одновременно и терялась в экстазе. Мир вокруг просто исчез. Существовало только одно: мы, и эта всепоглощающая страсть, что разбушевалась словно буря силой в десять баллов из десяти. Я отвечала ему с жадностью, будто всю жизнь только и делала, что ждала этого момента. И теперь не могла насытиться.
Когда казалось, что воздуха больше не осталось, ни в лёгких, ни в пространстве между нами, я с трудом вырвалась из его объятий. Порывисто вздыхая, он смотрел помутневшими от возбуждения глазами, впивался взглядом, будто умолял не уходить.
Я сглотнула, чувствуя, как гулко стучало сердце.
— Я... совсем не хочу останавливаться, но мы на работе, – с сожалением напомнила я и попятилась назад, чтобы не поддаться искушению вернуться к поцелую.
Тео повторил мои слова, будто эхо:
– На работе...
И в следующую секунду он преодолел расстояние, словно оно ничего не значило.
От неожиданности я вжалась в стоящую позади мебель. Он шагнул ещё раз и оказался впритык настолько, что мне пришлось сесть на край стола и развести колени, задирая шелковую юбку. Я слегка отстранилась, изгибая спину и упираясь руками в поверхность, в надежде, что хотя бы это удержит порыв Тео. Но это было тщетно. Всего мгновение и он склонился, словно хищник над жертвой, загнанной в угол. Одной рукой он уперся в стол, другой прочертил линию от подбородка к ямочке между ключицами, оставляя за собой едва ощутимую дорожку мурашек. Тео откинул непослушный локон, и пальцы скользнули в волосы. Когда ладонь сомкнулась на затылке, я затаила дыхание.
Его губы коснулись кожи у основания шеи, мягко, но с намерением. Он двигался медленно, словно дразня, будто смакуя каждую точку прикосновения, каждый вздох. Его поцелуи поднимались всё выше — к линии скул, к щеке, к уголку губ, пока наконец он не добрался до цели. Я почувствовала, что его язык нежно коснулся моего: они заплясали, как два огонька, и всё во мне вспыхнуло.
Не отдавая себе отчёта, я обвила бедра Тео ногами, втянула его ближе. Он запустил пальцы под блузку — горячие, смелые, будто давно знали моё тело и скучали по нему. , и уже ничто не сможет остановить этот ураган чувств.
Но Тео вдруг остановился, с трудом переводя дыхание, он нехотя отступил. Я воспользовалась этой паузой, чтобы глотнуть воздуха. Моя грудь тяжело вздымалась и опадала.
Тео прикрыл глаза и склонился ко мне, коснувшись лбом моего, будто искал равновесие между разумом и тем, что требовало продолжения.
– Если продолжим... – хрипло сказал он, явно пытаясь собраться с силами.
– Да, – выдохнула я, зная, что он имеет в виду.
– Но мы вернемся к этому, – сказал он твёрдо, безоговорочно. — Сегодня.
– Обязательно, – прошептала я.
* * *
– Как тебе удалось заполучить ресторан для съёмок? – спросила я, переступая порог уже знакомого места, в котором теперь всё казалось чуть иначе, словно само пространство затаило дыхание в ожидании действия.
– Компания компенсирует владельцам среднюю месячную выручку, плюс небольшой процент за аренду. Ну и оплатит ремонт заведения, – ответил Тео, не отрывая взгляда от макета с дизайном пространства, разложенного на столе. Его голос звучал спокойно, сосредоточенно, как у человека, полностью поглощенного процессом.
На чертежах были наброски будущего облика шоу — наш сценограф умело передал эстетику пространства: от расположения мебели и другого декора до мелочей в установке съемочного оборудования. Условно помещение было разделено на две ключевые зоны: гостевой зал ресторана с обеденными столами и открытая кухня с рабочим пространством. Тео наклонился ближе к макету, пальцем провёл по линиям размещения камер. Он казался частью этого механизма. Концепция рождалась из деталей, игравших на общем настроении в кадре, а теперь всё это предстояло воплотить в реальность.
Я смотрела на него и ощущала странную смесь восхищения и волнения: как будто мы действительно запускали не просто продолжение шоу, а нечто новое, гораздо большее.
– Широкоугольную камеру A нужно установить ближе ко входу — на кране или стабилизированном риге, – голос Тео звучал ровно, с некой деловой интонацией. – А стационарную камеру B с длиннофокусным объективом — строго по оси между кухней и основным залом.
Он двигался по площадке точно и целеустремлённо, словно дирижёр, руководящий слаженным оркестром. Каждое слово — команда, каждое движение — уверенный штрих в симфонии будущей сцены.
– Первая камера охватывает общий план, соединяя кухню и зал в единое живое пространство. С её помощью мы ловим движения официантов, повара, гостей, всё взаимодействие, всё напряжение момента. А вторая работает тонко, прицельно, – добавил он, мягко глядя на меня. – Она даёт полупланы и крупные планы, акцентируя внимание на лицах: на шефе, на зрителях, на эмоциях.
Я кивнула, проникаясь логикой расстановки, но в то же время ловя себя на мысли, как завораживала его собранность — почти гипнотизировала.
– Почему мы не использовали такой подход на прошлых площадках? – спросила я, краем глаза наблюдая за тем, как техника обретает своё место в пространстве.
Теперь мне предстояло погрузиться в неизведанную часть телевизионной индустрии — понять, как мыслят режиссёры, по какому сценарию живёт съёмочная площадка, как каждый элемент подчиняется не только художественной задумке, но и жесткой логике производства. Это была совсем другая форма повествования — кадры вместо абзацев, монтаж вместо редактуры, актёры вместо персонажей. Возможно, когда-нибудь я вновь вернусь к писательству, как к своему основному ремеслу, но сейчас, когда я только решила остаться в этой реальности, эта компания — островок стабильности, который я не могла потерять.
Тео, кажется, заметил мой искренний интерес и принялся с энтузиазмом пояснять:
– То были временные локации. Возводить подобную конструкцию там — финансово бессмысленно. А это место мы будем использовать на протяжении всего сезона.
Он чуть улыбнулся, и его лицо в свете технических ламп казалось особенно сосредоточенным.
– Ручную камеру C — вдоль линии кухни. Камеру D — подвесьте над центром зала. – Тео шагнул ближе к съёмочной зоне, продолжая раздавать команды, как полководец на поле будущего сражения, где главная битва пройдет за внимание зрителя.
– Камера C — даст динамичные кадры работы повара, смену блюд, передачу тарелок, а D — план сверху на кухонные процессы, тарелки, сервировку. – Уточнил он для меня и передал схему осветителю. – Вот чертёж световой расстановки. Следите за равномерным светораспределением, особенно на кухонной стойке.
Гаффер, приняв чертеж, кивнул и поспешил исполнять указания. А я стояла рядом, впитывая каждую реплику, каждое движение Тео, и ловила себя на том, что наблюдала не просто за рабочим процессом, а за человеком, который умел превращать хаос в порядок. И если уж мне и суждено найти своё место в этом мире — возможно, оно было рядом с ним.
– Уберите отсюда эти провода! – Вновь скомандовал Тео. – Через полчаса начинаем!
Эстетика книжного мира и другие новости по рукописи: https://t.me/iryndeyn