21
Сяо Синчэня терзают ужасные предчувствия, когда он смотрит на экран своего телефона, на котором уже нет места от пропущенных уведомлений. Он, конечно, предполагал, что их накопится порядочно за полтора месяца отсутствия связи, но чтобы так много? Понадобится не один десяток минут, чтобы это все разгребсти...
Разумеется, по возвращении из отпуска Синчэня нельзя было назвать самым радостным человеком на свете — все-таки его первые в жизни отношения только что закончились, причем весьма болезненно. Однако он не стал рыдать в подушку, не затеял марафон мелодрам под алкоголь и мороженое и даже не устроил ритуальное сожжение всех напоминаний о Сюэ Яне.
Наоборот, первым делом он погрузился в обработку отснятого материала, уделив особенное внимание к фотосессии на безвинно опороченном Цзянцзае. Вдохновение — это то самое чудесное чувство, которое способно заставить позабыть о страданиях, и именно оно не дало Синчэню погрузиться в тоску. И заодно вынудило считать случившееся необычайно ценным жизненным опытом, из которого можно извлечь не только уроки, но и выгоду.
Рвение и талант безвестного помощника фоторедактора наконец-то заметили. Наверное, узнай Сюэ Ян, что изображение его силуэта на страстно любимом агрегате на фоне заходящего солнца целую неделю украшало афиши города, приглашающих на выставку искусства, жутко бы возгордился. Хотя откуда бы ему это узнать? Синчэнь не сообщал бабушке, что именно принесло ему карьерный скачок, а в сложившейся ситуации других способов это выяснить вроде как не имеется. Да и какая уже разница?
Все эти вопросы потеряли всякое значение после поступившего Синчэню предложения, от которого он не смог отказаться. Отправиться на целых шесть недель в горный храм — документировать жизнь приверженцев древних верований! Редакторы его издания, само собой, не напишут по его фотоотчету ни слова правды, скорее придумают какую-нибудь чушь про зловещие попытки сектантов призвать ископаемое божество, но тем не менее... Успех!
Наверное, Сяо Синчэнь был единственным из команды, кто чувствовал себя достаточно комфортно, оказавшись практически отрезанным от цивилизованного мира. Сказалось время, проведенное вне сети в доме госпожи Баошань — еще один несомненный плюс от пережитого. Он теперь и вовсе целый год выдержит без особого напряга — настолько он преисполнился!
И вот сейчас Синчэнь стоит перед дверью в собственную квартиру и взирает на свой только что включенный по дороге наверх телефон со священным ужасом. На что ему первое отвечать? Господи, сколько сообщений от бабушки! И от Цзыченя? А ему-то что было нужно?! Он без повода точно не стал писать... Вряд ли он обижен за то, что с ним не попрощались перед отъездом.
Непростую дилемму решают высшие силы: телефон начинает вибрировать от входящего звонка, и у Синчэня не остается выбора, кроме как нажать на кнопку принятия вызова.
— Привет, бабушка, — самым спокойным тоном из всех возможных говорит Синчэнь. И, прежде чем на него обрушится возможный ворох обвинений, сообщает: — Я увидел твои сообщения, но пока не читал. Я даже еще домой не зашел, но я тебя внимательно слушаю. Что произошло, я могу чем-то помочь?
Одновременно с этим он, прижав плечом к уху трубку, достает ключи и вставляет их в замочную скважину.
— Да, ты меня очень обяжешь, если скажешь, где в данный момент находится Сюэ Ян, — даже не поздоровавшись, говорит госпожа Баошань едва ли не командирским тоном.
Синчэнь подозревал, что звонок так или иначе коснется сей знаменательной персоны — до отбытия внука в командировку в горы она каждый раз во время своих кратких звонков пыталась сообщить о судьбе Сюэ Яна и каждый раз эти попытки игнорировались, — но чтобы так в лоб? И как странно поставлен вопрос, однако! Кхм, ладно, он ответит... Сколько там времени, около пяти вечера? Значит, вариантов немного.
— Думаю, что спит на Цзянцзае. Если он, конечно, его еще не починил, — задумчиво добавляет он, вдруг осознавая, что крайний срок обещанного ремонта кончился еще в начале месяца. — Или он снова увлекся войной с пчелами на пасеке... Ох, если не можешь его найти на участке, просто посмотри по трекеру. Или подожди... Его что, отпустили? — выдыхает Синчэнь и, пораженный своей догадкой, так и застывает на пороге, едва его переступив. Он не может определиться с тем, что для него значит эта новость и как к ней относиться.
— Ты думаешь, это очень смешно, да? — грозно вопрошает Баошань Санжэнь.
Синчэнь все-таки заставляет себя полностью перелоцироваться в квартиру и закрывает за собой дверь. Бросив на пол сумку, он прямо в обуви — все равно все покрылось пылью за время его отсутствия — идет на кухню. Ему нужно что-то выпить: чай или, может, рискнуть с кофе, не столь важно.
— Я не понимаю, в чем дело. Будь добра, объясни, — просит он. И, после недолгих колебаний и прекрасно понимая, что совершает свою самую большую ошибку за последнее время, любопытствует: — Так что с Сюэ Яном? С него сняли обвинения?
Назад пути нет. Если уж раскрыл рот, то не остановится и узнает все, что можно... А ведь он так долго держался! Еще не поздно сбежать обратно в горный храм? Там нет места сожалениям: только чудесные виды и полная гармония.
— Нет, не сняли, — замогильным голосом отвечает госпожа Баошань.
— А трактор он починил?
— Да, починил.
Синчэнь уже готов ляпнуть какую-нибудь глупость, вроде «А он обо мне что-нибудь спрашивал?», но бабушка его останавливает свои полным отчаянного надрыва восклицанием:
— И уехал на нем!
— Как?! — Синчэнь оседает на спешно выдвинутый из-за стола стул.
— Очевидно, что сел за руль, завел и поехал! Как еще можно уехать? — раздраженно выплевывает госпожа Баошань. Вздохнув, она уже более спокойно поясняет: — Он сбежал. То есть он и раньше пытался сбежать, но на этот раз у него это получилось.
— Как он смог выехать через ворота, они же на электронном замке? И на нем был тюремный браслет... Ты вроде говорила, что если его сломать, то это очень быстро заметят, разве нет? — Синчэнь не имеет ни малейшего понятия зачем, но он изо всех сил старается мыслить логично.
— А еще у него была целая куча инструментов и электрогенератор, с помощью которых, как оказалось, можно избавиться от любого замка, не повредив его. Боже, как же я недооценивала этого мальчишку: я была уверена, что он доломает этот трактор окончательно и я просто лишусь кучи денег, но... Я даже не думала, что он сможет на нем сбежать!
— Мне кажется, отследить трактор на шоссе, где везде стоят камеры — очень легко.
— Тракторы, к твоему сведению, прекрасно ездят по полям, где нет камер, но зато там есть много следов от другой техники, что значительно усложняет поиски.
Синчэнь ошеломленно молчит, признавая свое поражение. У него более нет никаких разумных комментариев относительно произошедшего. Кроме одного.
— Но при чем здесь я?! — интересуется он. Если честно, следовало это спросить еще в самом начале.
— Но ведь ты же меня уговорил все это устроить!
— Ты обвиняешь меня, что я поспособствовал его побегу? — Синчэнь не верит своим ушам.
— Нет, — после недолгого молчания отвечает госпожа Баошань. — И я с большим трудом смогла убедить Цзыченя в том, что это целиком и полностью мой промах и что это из-за меня преступник сбежал. И он, и весь его отдел просто в ярости... Я опозорена до конца жизни! Меня теперь все считают старой дурой, которую обвели вокруг пальца... — она горестно стонет. — Но все-таки... Я подумала, быть может, Сюэ Ян как-то вышел с тобой на связь? У вас же было...
— Именно, что было! — приходит очередь Синчэня выказывать свое недовольство. — Было и прошло! Он меня бросил в последнюю ночь, если ты не помнишь. И он со мной своими планами на побег не делился. Я даже толком не знаю, за что он его арестовали, был он виновен или нет! И... Когда это произошло?
— Три недели назад.
Ну что ж, свое обещание — вернуть жизнь в Цзянцзай к началу осени — Сюэ Ян сдержал, а об остальном речи не шло. Лично Синчэнь ему ничего не может предъявить.
— Я был полтора месяца в горах, где нет и намека на сеть. Если он и мог со мной как-то выйти на связь, то разве что почтовым голубем или подняться туда лично. — Синчэнь запинается, вдруг представив себе эту картину. О, А-Ян пришел бы в полный восторг от антуража — все ходят в белом, и мухогонка там тоже найдется! Так, прочь эти мысли, очень несвоевременно! Только снова начинать жалеть об упущенном шансе сейчас и не хватало... Синчэнь этим займется чуть позже, когда закончит беседу. — Даже не будь я в отъезде, то Сюэ Ян не знает, где меня искать...
— Милый, ты действительно полагаешь, что если бы он захотел, то не смог бы тебя найти? Вспомни, чем он занимался до угона тракторов!
Технически, он этим занимается с далекой юности. Но если не придираться к словам, то некоторая истина в словах бабушки есть: наверняка в Интернете найти контактные данные Сяо Синчэня проще простого... Достаточно просто зайти в Вейбо или поискать на сайте с резюме, и никаких навыков киберпреступника для этого не нужно.
— Но он не захотел! И не захочет. Мы с ним разошлись и теперь уж точно никогда больше не сойдемся. Поищите его лучше где-нибудь на островах в компании перекрашенного в черный Цзянцзая!
— Что? — удивляется госпожа Баошань. — Какие еще острова и при чем здесь черный цвет?
— Не бери в голову... — отмахивается Синчэнь, поднимаясь с места. Теперь ему точно нужен чай. Успокоительный.
— Ладно, — сдается Баошань Санжэнь. — Ты, должно быть, устал с дороги, а я тут со своими криками. Давай ты хорошенько отдохнешь, а потом позвонишь и расскажешь мне про свое путешествие? Ну и если вдруг...
— Да-да, если вдруг Сюэ Ян мне свалится на голову, я обязательно об этом сообщу, — невесело усмехается Синчэнь, испытывая приступ благодарности к родственнице за то, что решила перестать его терзать. До конца измочалить себе душу он сейчас сможет и без ее помощи. — Пока.
Попрощавшись, он откладывает нагревшийся от напряженного разговора телефон на стол и снимает чайник с подставки, чтобы налить в него воду. И тут же с грохотом роняет его в раковину, когда слышит за своей спиной звонкий и до боли знакомый смех.
— Отличное выступление, Даочжан, на месте твоей бабки я бы обязательно на такое купился!