12
Все-таки Сюэ Ян обладает поразительной скоростью реакции: стоит только бровью повести, и он уже в полной боевой готовности! Стоит со спущенными до колен штанами вместе с бельем, упираясь ладонями в дверцу многострадального трактора, и хитро глядит через плечо.
— Ух ты, — не может не выразить свое восхищение Сяо Синчэнь. Он-то даже прицелиться за это время не успел! Разве что мысленно прикинуть, как далеко он сегодня готов зайти — и так до конца и не определился.
— Только давай на этот раз как следует, а не вот эту детскую хрень, которой ты меня дразнил, — со знанием дела напутствует Сюэ Ян, гипнотически покачивая бедрами. У него неплохо получилось привить определенный интерес к своему оголенному телу.
— Во-первых, ты снова ругаешься, — нахмурившись, напоминает ему Синчэнь. — Во-вторых, звучит так, будто до меня тебя шлепал каждый встречный, и мне неприятно об этом думать. А в-третьих, ты не имеешь права мне указывать, что и как делать. — Однако несмотря на недовольство, он снимает с шеи ремень своего фотоаппарата, чтобы сложить его в футляр и осторожно пристроить в траве неподалеку. Ему совсем не улыбается повредить ценную технику в порыве страсти.
— Ты такой грозный, Даочжан, у меня уже почти встало, — выражает одобрение Сюэ Ян, прогибаясь в спине, чтобы оказаться поближе к карающей длани.
Просто невозможный человек! И совершенно ненормальный, если ему всерьез нравится получать по заднице — наказанием тут и не пахнет, если судить по довольным вздохам, слетающим с его губ при каждом полученном ударе. Хотя это и ударами-то не назвать, даже следов не останется. А красные пятна кажутся такими яркими исключительно из-за закатного солнца.
Впрочем, Синчэня тоже нормальным не назвать, если ему нравится происходящее в почти равной степени. Рука уже давно не дрожит, и охватившее его волнение никак не связано с неуверенностью или тревогой. Сегодняшний запас смущения он исчерпал еще на моменте созерцания домогательств к Цзянцзаю. Да и плевать на все это, если честно! Окружающим нет никакого вреда от того, что двое людей в какой-то глуши в данный момент испытывают слегка извращенное удовольствие.
— И как ты хочешь, чтобы я тебя отблагодарил? — словно между делом интересуется Сюэ Ян. Его дыхание уже сбилось, а все тело напряжено, но очевидно никаких неудобств он не испытывает.
— Насколько я помню, ты очень хотел продемонстрировать свои таланты по части помощи... руками, — после недолгих раздумий говорит Синчэнь, встряхивая ладонью в воздухе, чтобы передохнуть.
— О, ты наконец решился? Что, три свидания уже прошло?
— Думаю, уже больше. — И это даже если не брать в расчет провальный завтрак!
— Так может, мы еще и потрахаемся? — с надеждой предполагает Сюэ Ян, правда, судя по нервному смешку, он сам не шибко в это верит. Так, на пробу спросил, вдруг повезет.
— Об этом еще рано говорить, — качает головой Синчэнь. Смысла врать и обнадеживать он не видит, потому добавляет: — Я не уверен, что это вообще произойдет.
Сюэ Ян с досадой цокает языком, но не спорит, лишь самодовольно заявляет:
— Я умею быть убедительным.
Он резко поворачивается — для возбужденного человека в полуспущенных штанах у него это выходит на удивление ловко — и вопросительно приподнимает брови, безмолвно спрашивая на что-то разрешение. После рассеянного кивка оказывается, что для начала на поцелуй. И не простой, а высокой эффективности: умудриться в процессе поменяться местами и расстегнуть чужую ширинку еще надо суметь.
Но Синчэнь не против, ведь он вроде как сам велел это сделать, так что это не нахальная самодеятельность, а покорное прилежание. Да, именно так и никак иначе! Он даже может это себе мысленно доказать, если озвучит одно довольно каверзное условие — что, собственно и делает, разрывая поцелуй:
— Я запрещаю тебе пытаться доставить себе удовольствие. Нельзя ни трогать, ни тереться, ни что-либо еще, — уточняет Синчэнь, чувствуя затылком какую-то выпирающую часть трактора, в который он вжат. Нужно бы переместиться в сторону... — Все твое внимание должно быть направлено только на меня.
— Это значит, что ты сам хочешь меня облапать в ответ? — воодушевляется Сюэ Ян.
— Нет, А-Ян, это значит, что ты будешь терпеть.
— Это жестоко!
— Скажи стоп-слово, если тебя что-то не устраивает, и я тебя отведу в твою комнату, где ты можешь делать все, что пожелаешь. Без меня, — равнодушным тоном отзывается Сяо Синчэнь, хотя следует признать, сложно сохранять спокойствие, когда чужая рука уже вот-вот готова преодолеть последнюю преграду в виде белья.
Сюэ Ян награждает его долгим изучающим взглядом и с долей застенчивости признается:
— Даочжан, если ты продолжишь так разговаривать, то я и просто так смогу кончить, без всякой дополнительной стимуляции.
— Это я тебе запрещать не стану. И меньше слов — больше дела, я не намерен больше ждать.
Ждать не приходится. Синчэнь шумно вздыхает, невольно толкаясь в горячую ладонь, сжавшуюся на его члене. Новизна ощущений заставляет ноги подкоситься, а в мыслях проносятся благодарности Цзянцзаю, служащему вынужденной, но надежной опорой. Наверное, стоит принести ему и глубочайшие извинения, но это чуть позже.
Сюэ Ян не может сдержать глухого стона, получив особенно сочный и звучный шлепок по бедру. Но отчего-то вместо того, чтобы уже привычно просить продолжать, он вдруг заполошно восклицает:
— Стоп, хватит!
Это еще что за новости?! Само собой, Синчэнь не собирается внимать мольбам. Хотя бы потому, что Сюэ Ян совершенно точно не выглядит как человек, который действительно хочет перерыва! Скорее всего, ему пришла в голову какая-нибудь безумная идея, которой ему резко понадобилось поделиться, а в таком волнительном положении как-то несподручно.
— Да остановись ты!
Это нытье будет так же проигнорировано, как и жалобы на еду, просьбы о внеурочных конфетах и прочие глупости. Будь это что-то важное, Синчэнь бы понял. А сейчас важно совсем иное. Например то, что за прошедшие пару дней он очень даже вошел во вкус своеобразного обмена услугами. Настолько, что даже готов поступаться своими принципами — никаких телесных контактов при свете дня — ради этого.
Кто-нибудь бы сказал, что они ведут себя как умалишенные перевозбужденные подростки, которым лишь бы залезть кому-нибудь в трусы, а кроме этого им и поговорить не о чем. Однако Синчэнь так не считает: чего-чего, а возвышенных бесед ему с Сюэ Яном более чем хватает. А то, что он слишком легко ведется на слегка подрастерявшие остроту заигрывания, этому тоже есть оправдание, и звучит оно как: если от отпуска осталась неделя, нужно использовать ее по максимуму.
— Я серьезно, прекрати! Это... Как ее... Мухогонка! — сипло рявкает Сюэ Ян.
— О нет, даже не надейся, — отзывается Синчэнь, не отвлекаясь от своего одухотворенного занятия. — Я уже тебе говорил: я не буду никуда засовывать бабушкин подарок — ни в тебя, ни в себя!
Это, к слову, одна из дурацких идей Сюэ Яна, которую он недавно озвучил. С чего-то решил, что раз уж Синчэнь не стремится расширять взаимодействие с настоящими членами — дальше рук дело не зашло — нужно найти подходящую замену. Даже на словах это предложение звучало жутковато, хотя и на долю секунды любопытно.
— Даочжан, это было стоп-слово, вообще-то!
Сяо Синчэнь вздрагивает и мгновенно отступает, окидывая обеспокоенным взглядом распластанного по капоту трактора Сюэ Яна. В чем дело? Неужели какой-то удар был слишком сильный? Нет-нет, такого не может быть, Синчэнь себя очень хорошо контролирует, и даже не в темноте отпечатки его ладоней на чужих ягодицах просто слегка розоватые!
— Шухер! — проясняет ситуацию Сюэ Ян, отталкиваясь от Цзянцзая и резво подтягивая упавшие к щиколоткам штаны. — У нас гости! — добавляет он, не заметив особого понимания на лице зависшего собеседника и тычет пальцем вдаль.
Синчэнь послушно смотрит в указанном направлении, щурясь. Господи! Сюда кто-то идет! Как же можно было быть таким безалаберным! Почему он поверил в россказни Сюэ Яна, что на его тракторную территорию никто в своем уме не зайдет? Нет, здесь и правда обычно никого нет — никто из работников госпожи Баошань не горит желанием сталкиваться с ее криминальным подопечным даже мельком, но все-таки...
А кто это вообще? Они смогли с такого расстояния что-то разглядеть?.. Какова вероятность, что нежданные гости тоже страдают близорукостью?.. Может, еще не поздно нырнуть под Цзянцзай, затаиться там и надеяться, что пронесет? Хотя с учетом того, что пережил этот несчастный трактор за последнее время, он должен будет сдать с потрохами грязных извращенцев, посягающих на его поверхности, при первой же возможности. Сюэ Ян, конечно, уверяет, что тот не способен на такое предательство... Боже, ну и глупости от паники в голову лезут — эта машина во всех смыслах не живая и не может обладать свободой воли!
— Очнись! — Сюэ Ян щелкает пальцами у Синчэня перед носом и для верности трясет за плечо, заставляя прийти в себя. — И лицо сделай попроще, если не хочешь объясняться перед своей бабкой и приятелем-копом.
— Ты хочешь сказать, что это госпожа Баошань и... Цзычень? — неуверенно предполагает Синчэнь, с трудом восстанавливая дыхание, но не в силах унять бешено скачущее сердце.
Сюэ Ян в экстремальных условиях ориентируется гораздо быстрее, возможно, потому, что у него всегда максимально праздный вид, и ему не нужно сильно стараться, чтобы не вызывать подозрений. Выдает его разве что неровный румянец на щеках, но это можно списать на солнце.
— Ага, проверка подъехала, — брезгливо морщится он, складывая руки на груди. — И не смотри на меня так — я понятия не имею, по какому расписанию у твоего дружка сеансы сношения с моими мозгами, он всегда в разное время приезжает.
Синчэнь испытывает странное чувство — смесь уязвленности и вины. Он так увлекся погружением в исследование пробудившейся от дремы сексуальности, что совсем забыл про существование Сун Цзыченя. За время своего пребывания в доме госпожи Баошань он о нем часто слышал, но даже не удосужился с ним как-то связаться и хотя бы спросить, как дела! А ведь в прошлые приезды Синчэня они обязательно встречались, чтобы поболтать как раньше... И единственное, что сейчас радует: от стыда все былое возбуждение сошло на нет, уступив место самоуничижению.
— Развлекаетесь, мальчики? — со своим обыкновенным радушием интересуется Баошань Санжэнь, подходя в зону видимости и слышимости. В ее руках пульт-трекер от тюремного браслета. — Боюсь, нам придется ненадолго прервать ваш отдых и забрать одного из вас на небольшую воспитательную беседу. Не беспокойся, дорогой, после мы вернем тебе твоего нового друга в целости и сохранности! — душевно обещает она, обращаясь к подавленному внуку.
Сюэ Ян бормочет себе под нос что-то весьма нецензурное — однако в данный момент не время делать ему за это замечания, — приобретая крайне мрачный и агрессивный вид, а стоящий рядом с госпожой Баошань Сун Цзычень лишь отрывисто кивает в знак приветствия. В своей темной полицейской форме он выглядит весьма сурово, а вкупе с извечной немногословностью и скудной эмоциональностью так и вовсе угрожающе. Кидаться ему на шею с дружескими объятиями сейчас точно не стоит, и, наверное, это даже к лучшему.
— Эм... Хорошо, — неловко выдавливает из себя Синчэнь, не зная, что еще сказать. Он глядит вслед уходящему в сторону дома трио, и все-таки решается поинтересоваться: — Цзычень, ты мне сможешь потом уделить время?
— Хорошо, — коротко бросает тот, не оборачиваясь.
Им определенно есть, что обсудить.