Часть 41
***
Шикамару уже давно ожидал этой встречи и был к ней готов. Но для начала он собирался поподробнее узнать о ближайших планах своей, кхм, знакомой. От этого зависело то, как он будет действовать. Он даже не ожидал, что ближайшими планами Теруми Мэй являются жалобы ему на жизнь.
Мэй сама позвонила ему и назначила встречу. Она появилась почти вовремя и выглядела, как всегда, шикарно. Пахла она изысканным парфюмом, а ее украшения из платины с мелкими бриллиантами только на вид были скромными и простоватыми, а стоили целое состояние. Глядя на нее, Шикамару сперва даже немного растерялся: с такой дамой впору только по самым дорогим ресторанам ходить, а у него карманных денег небогато. Но он решил ни в коем случае не отступаться от первоначального плана, тем более что эти все наряды-украшения — это все только наносное, а вот то, что ей нужно на самом деле, этого ни за какие деньги не купишь, и Шика это понимал.
— Ну привет, — обольстительно улыбалась Мэй.
— День добрый, — кивнул Шикамару.
— Куда пойдем? — поинтересовалась Теруми. — Я знаю пару отличных мест, где прилично готовят, причем кухня на любой вкус. — Видя немой вопрос в его глазах, поспешила добавить: — Да не стесняйся ты так, я дама состоятельная, мы сможем заказать все, что захотим, хоть птичье молоко, — она засмеялась.
— Вынужден не согласиться, — покачал головой Шикамару. — Раз уж я веду девушку на свидание, я и плачу.
— Вот как? — глазки Мэй загорелись любопытством. — И куда же мы тогда пойдем? (Она прекрасно понимала, какие у парня могут быть финансовые возможности и гадала, как же он выкрутится.)
— Посидим немного в кафе, — сказал он совершенно невозмутимо, словно бы каждый день ходил по местным забегаловкам с шикарными дамами. — Поговорим, обсудим наше дело.
— Согласна, — немного насмешливо ответила Теруми. Ее это слегка забавляло, но и, в известной степени, интриговало.
— Уж сводить девушку в кафе я вполне в состоянии, — проворчал Шика.
— Идем, идем, — заторопилась Мэй, опасаясь, как бы парень не передумал.
Мэй потягивала кофе из высокого бумажного стакана через соломинку и жаловалась на то, что ее никто не любит и не понимает (а еще она еле сдерживалась, чтобы на страх и риск своей фигуры не попробовать местные пончики, которые, как назло, пахли просто обалденно). Шика ее внимательно слушал, время от времени соболезнуя, а потом сказал:
— Знаешь, я тоже хотел тебе немного пожаловаться.
— У тебя что-то случилось? — спросила Мэй, с интересом ожидая, что же он скажет. (Обычно в таких случаях ухажеры часто начинали выпрашивать у нее деньги, но Шика ее удивил.)
— Не у меня, у моего друга, — он сделался серьезен и так печален, что у спутницы аж сердце защемило. — Если помнишь, я тебе о нем рассказывал. Когда пропала наша одноклассница Хината Хьюга, он чуть умом не тронулся, а сейчас так и подавно. Мы не знаем, что и думать, а он вообще на грани (тут Шикамару подумал о том, что, собственно, давно не видел Узумаки и не знает толком о том, как он сейчас). У нас всех большое горе, а я ничего не могу сделать, только и пытаюсь, что не отчаиваться, — Шика не врал, он действительно был расстроен из-за того, что они до сих пор (при всей сноровке и опыте) не могут найти подругу. И он подробнее рассказал Мэй про хорошего парня Наруто, который очень любит эту девушку и просто жить не может без нее. Она даже прослезилась.
— Ну, не грусти, пупсик! Все образуется, — заворковала Теруми.
— Что ж, ты, видно, собиралась приятно провести вечер и рассчитывала повеселиться, — сказал Шикамару, — а я тут со своими проблемами.
— Так мы будем проводить приятно вечер или ты не в духе? — осведомилась Мэй, стратегично поглаживая под столом его ногу своей.
— Ну разве я могу тебе отказать? — вздохнул он и попытался взглянуть на спутницу елико нежно.
— Тогда, может, ко мне? — промурлыкала она зазывающе томно.
— Есть идея получше, — вдруг сказал он и внимательно на нее уставился.
— И что же это?
— Мы сходим в одно интересное, весьма романтическое место, но при одном условии, — выдвинул Шика ультиматум.
— И что же это за условие? — Теруми была уже совсем заинтригована.
— У нас не будет никакого секса.
— Что?! — изумилась она, ожидая чего угодно, но только не такого поворота.
— Я хотел приятно провести с тобой время, узнать тебя получше, как человека, найти общие интересы. Мне недостаточно только постельных отношений. Но раз тебе не по силам потерпеть хотя бы вечерок, что ж... — он встал, всем своим видом показывая, что собирается уйти. — Очень жаль, Мэй, ты ведь потрясающая женщина, но, извини, я к таким вещам отношусь более серьезно.
Теруми просто обалдела. Она знала, что парень — золото, но чтобы так... Впервые в жизни она встретила кого-то, кого она интересует не из-за денег или своей доступности в интимном плане, а как личность. Впервые она встретила того, для кого могла стать особенной без всяких ужимок и кривляний, без вечной лжи и кучи пустых слов и действий. И он сейчас встал, чтобы от нее уйти. И Мэй, не будь дурой, быстро взяла себя в руки и согласилась. Она пойдет на поводу у этого мальчишки. Он хочет ее испытать? Да пожалуйста! Неужели она не осилит такую малость?
***
Такого Теруми совершенно не ожидала: кавалер привел ее в парк аттракционов. Ей подобные места никогда не казались особо романтичными, но это было даже любопытно. Кстати, она припомнила, что последний раз была в таком парке еще в далеком розовом детстве. Она еще тогда сцепилась с одной девочкой за право занять красного пони на карусели. Теруми хихикнула.
— Что? — спросил Шика.
— Да так, ничего, вспомнилось, — махнула та рукой. — Покатаешь меня на карусели? — иронично спросила она.
— Желание дамы — закон, — серьезно ответил Нара-младший.
Мэй представила себя — взрослую тетку в вечернем наряде верхом на маленькой лошадке среди маленьких детишек, после чего ей сделалось так весело, что она уже ничуть не жалела о том, что позволила парню притащить себя сюда.
Разумеется, на карусели Теруми кататься не стала, а вот от более взрослых аттракционов решила не отказываться. Они вместе с Шикой покатались в элекромобиле, покрутились на «Сумасшедшей пляске», а затем Мэй решила рискнуть и потащила его на горки (те самые, которые русские почему-то называют «американскими», а американцы «русскими»). Отстояв длинную очередь, они радостно плюхнулись в фургончик. Когда «паравозик» заполнился посетителями они начали подъем, сперва медленно, потом все быстрее; оказавшись на пике, стрелой полетели с горы (и так весь путь). Мэй визжала от страха и захватывающих ощущений и душила Шику в объятьях. Тот и сам еле сдерживался чтобы не заорать; в его планы такие экстремальные развлечения, честно говоря, не входили. «Надо было ее на лодке покатать», — думал он, стараясь дышать глубже.
Когда машина остановилась, Шикамару еле вытащил свою спутницу: Мэй шаталась, как пьяная, и все время норовила на него упасть. Он приводил ее в чувство на скамеечке, та же, от полученных впечатлений, явно позабыв об уговоре, стала к нему приставать. Отказывать даме на свидании в поцелуях он, в общем-то, не собирался, но они были такими, что Шика понял, что еще немного, и он сам нарушит договор. Поэтому, вывернувшись из цепких ручонок спутницы, он тут же нашел благовидный предлог и отправился за мороженным.
Несмотря на начало зимы, было тепло и даже душно. Теруми с наслаждением ела фисташковое мороженное, облизывая его столь эротично, что Шика, глядя на это, в полной мере начал осознавать всю сложность своей задумки. А еще после горок она так разгорячилась, что стала расстегивать не только меховую накидку, но и платье, открывая еще больше и так немаленький вырез спереди. Тут Нара понял, что если он что-то сейчас же не предпримет, план полетит весь к чертям.
Следующим пунктом свидания стал тир. Нара-младший не мог похвастаться особой меткостью, но решил не сдаваться, пока не настреляет спутнице сувенир. Мэй активно болела, пока Шикамару пыжился, пытаясь попасть из дешевой, видавшей виды, ярмарочной винтовки (у которой, он сильно подозревал, было несколько кривое дуло), пока каким-то чудом не попал наконец в цель, после чего Теруми стала счастливой обладательницей миленького плюшевого медвежонка. Получив памятный сувенир, Мэй тут же махнула его кавалеру на винтовку и, обольстительно улыбаясь хозяину тира, получила за красивые глаза и вырез на платье двойную порцию пулек, причем бесплатно. Сделав несколько пробных выстрелов, приноровилась и, снайперски сбив три мишени подряд, осчастливила Шику наручными часами, являющими собой вполне качественную подделку одной фирмы. Шикамару только диву давался ее меткости, лишний раз подумав, что дамочка может быть довольно опасна.
Они стояли у плана парка. Пока кавалер раздумывал, куда бы им безопасней всего отправиться дальше, Мэй углядела на карте лодочный аттракцион «Тоннель любви», рядом с которым соседствовал «Тоннель ужасов». Шикамару еле уговорил ее на второй вариант, еще даже не представляя, что он гораздо хуже.
Все время, пока они плыли на лодке по слабо освещенному тоннелю, устрашаемые бутафорскими вампирами и мумиями, а также злобными и очень кровожадными водяными, выскакивающими то справа, то слева, Мэй все сильнее и сильнее «пугалась», плотнее прижимаясь к Шикамару, а после и вовсе перебралась к нему на колени и стала томно упрашивать поцеловать ее, чтобы ей было не так жутко. Парень кряхтел, но терпел, чувствуя, как все сильнее возбуждается стараниями ерзающей на нем интриганки.
После столь нелегких испытаний, парочка продолжила вечер на колесе обозрения. Они были в кабинке одни. Они поднимались все выше и выше, пока их взорам не открылась прекрасная панорама вечернего города. Высотные дома, парки, не думающее замерзать из-за теплой погоды озеро, все играло сотнями разноцветных огней. Люди внизу, похожие на маленьких муравьишек, суетились и радовались жизни. Не за горами было Рождество... После него у Хинаты день рождения. Доживет ли она до него? Шика не знал. Он молчал, задумчиво глядел куда-то вдаль, размышляя о том, где же сейчас она. Возможно, что где-то совсем рядом, где-то в этом самом городе. Мэй расстегнула меховую накидку и прильнула к парню.
— О чем задумался? — спросила она.
— Да так, ничего, — уклончиво ответил тот.
— Пупсик, тебе со мной скучно? — надула та губки.
— Нет, что ты, — вид у Шики был довольно убитый.
— Ну иди же сюда, мой олененочек, — сказала Мэй, прижимая его к груди, — мамочка тебя пожалеет.
— Мэй...
— Да, пупсик?
— Расскажи мне о себе, — попросил он.
— Что именно?
— Все, что хочешь.
— Так, дай припомнить... — она прищурилась, словно бы пыталась выцелить какую-то далекую, трудно уловимую мысль. — Родилась я в домике у моря, в семье одного мелкого, но уже весьма состоятельного банкира.
— О, звучит здорово... — протянул Шика.
— Была я единственным ребенком в семье. Папенька, казалось, во мне души не чаял. Мамаша моя была, как я это называю, «домохозякой на вольном выпасе».
— Это как? — заинтересовался Нара.
— Это значит, что она не работала, а занималась домом. Сама же спихивала меня на няньку и уматывала развлекаться.
— А отец?
— Отец был все время слишком занят. Каждый раз, когда я пыталась привлечь к себе внимание, он говорил: «Извини, малыш, но я сейчас занят». А чтобы не дулась и не плакала, баловал меня всевозможными подарками. Поскольку родителям было не до меня, а разрешали мне все, я и делала, что хотела.
— Ты была бунтаркой?
— Вовсе нет, — ответила та. — Разве что самую малость. Я была умной девочкой и понимала, что к чему. Видя, как знатных подружек родители сватают по расчету, я уже заранее решила, что буду самостоятельной, финансово независимой женщиной. Я прилежно училась и в школе, и в академии, а затем стала неплохим предпринимателем.
— А как же бунт? Что там за малость? — допытывался Шика.
— Ах, это, — Мэй расплылась в довольной улыбке. — Я уже лет в четырнадцать отжигала не по-детски. Рано начала гулять с мальчиками, охотно пробовала всевозможные позы и разные необычные места, но, как я уже говорила, я была умной девочкой и всегда предохранялась. Но вот однажды друзья затащили меня на пьяную вечеринку, где все пробовали какую-то дурь. Я отказалась, но парни подсыпали мне эту дрянь в алкоголь. Наутро я проснулась с ужасно больной головой, голая и беременная, причем неизвестно от кого. Представляешь?
— Бывает, — согласился Шика, не зная, что еще можно сказать в таком случае.
— Потом был неудачный аборт, после которого я узнала, что вряд ли когда-нибудь смогу иметь детей, а еще и заработала гормональное расстройство.
— А что твои родители?
— Да, разумеется, они обо всем узнали, но, знаешь, было такое чувство, что им все равно. Отец в это время был как раз в командировке за границей, а мать меня даже в больнице не навестила, прислав служанку. «Сама натворила, сама и расхлебывай», — сказала она мне после.
— А потом?
— Потом я словно слетела с катушек: мне постоянно хотелось секса. Иногда даже все равно с кем, лишь бы трахаться. Постоянное желание сводило меня с ума. Мне хотелось все больших и больших безумств, — сказав это она так пылко стиснула парня в объятиях, что чуть не задушила. — Вот и сейчас я вся горю, — тяжело дыша, пояснила она. — Мне так и не удалось встретить того, кто мог бы полюбить меня такой, какая я есть, и насытить. У меня всегда было все, только никогда не было серьезных отношений.
— Почему?
— Ну-у... Как тебе сказать? — она призадумалась, пытаясь немного успокоиться. — Понимаешь, мужчины жуткие собственники. Они ухаживают за тобой, дарят тебе подарки, считают тебя «своей», а потом предъявляют на тебя права, — она сделала удрученное личико. — А я не вещь и не собственность. Я это я, — она обольстительно улыбнулась. — Я женщина свободная и независимая.
— Так дело только в этом?
— Возможно, — кивнула она. — Ах да, еще астрологи что-то там такое говорили, — она забавно сморщила носик, — это потому, что Луна и Венера при очень неблагоприятном влиянии Нептуна... и что-то там еще про Марс...
— Это многое объясняет, — иронично заметил Шика, который никогда не верил в подобные вещи, хоть и соглашался с фактами влияния небесных тел на некоторые явления, подтвержденными наукой.
Она оказалась вдруг совсем близко, игриво куснула его за ухо и положила свою наманикюренную холеную руку ему между ног.
— Мэй, прекрати, — серьезно сказал Шикамару. — Ты знаешь, что я сделаю, если ты нарушишь уговор.
— Пупсик, ты такой суровый, — мурлыкала она. — Хочешь, я сделаю это ротиком и по-быстрому?
— Я же сказал, что нет, — Нара был непреклонен, зная, что это единственный способ обуздать эту женщину. Давалось это, воистину, нелегко. Сейчас он мысленно призывал все силы предков, чтобы выдержать это искушение.
— Ну хотя бы поцелуй, — не сдавалась Мэй. — В конце концов, у нас же свидание.
На это Шикамару возразить было нечего, так что пришлось с ней целоваться. В процессе она вытворяла языком такое, что Нара-младший сильно рисковал потерять рассудок. К счастью, колесо обозрения уже заканчивало очередной круг, а свидание подходило к концу. Шика ясно дал понять, что проводит ее, но на ночь ни в коем случае не останется. Когда они уже подходили к ее дому, Теруми чувствовала огромное сожаление оттого, что он не остается, но и большое облегчение — она смогла кому-то выговориться впервые за долгие годы, а еще она интересно и весело провела вечер. Мэй была довольна.
Перед тем как расстаться, она вновь увлекла парня в такой долгий и страстный поцелуй, что всю дорогу после Шика шел, думая, что в следующий раз наденет штаны попросторнее.
Впервые за долгое время Мэй чувствовала столь желанное моральное удовлетворение. На самом деле гормональное расстройство она уже давно вылечила лекарствами, осталась лишь психологическая зависимость от секса, в которой она словно бы пыталась утопить все былые неудачи. Неужели этот мальчишка действительно верит в то, что сможет ей помочь перерасти это? «Должно быть, он и вправду гений, — подумала она, собираясь продолжить веселье в своем излюбленном борделе, и мысленно же добавила про себя: — С очень большим достоинством...»