Часть 28
***
— Отличная новость, Жемчужина! — Мастер едва не пританцовывал от радости. — Для тебя есть кое-что интересное. — Он предупреждающе замахал руками: — Да-да, я помню, что ты говорила, что ни за что и никогда не захочешь стать моделью для съемок особого видео, но, полагаю, это будет для тебя крайне полезный и интересный опыт. Можешь даже считать, что это особая терапия для твоего раскрепощения.
— Но... — Хината не успела даже начать возражать.
— Артемида приведет тебя в порядок и вперед! К чему откладывать?
Жемчужина была помыта-побрита-расчесана и одета чисто условно (с расчетом на то, чтобы одежду было недолго с нее снимать). Затем смуглянка потащила ее куда следует, при этом весьма хитро улыбаясь.
По дороге они наткнулись на охранников, но те были так увлечены спором, что их не заметили. Красавчик бурно возмущался, вещая сменщиками про свое искусство, как он это всегда называл.
— Я и сам обалденный, и фейерверк у меня обалденный! — заявил он тоном, не допускающим возражений.
— Ага, знаем мы, из какого места, — гоготнул Громила.
— Вы ничего не понимаете в высоком искусстве, деревенщина! — с этими словами охранник и специалист по пиротехнике по совместительству, гордо почесал от «этих невежд», едва не налетев на не успевшую посторониться Хьюгу.
— Куда это ты ведешь нашу цыпочку? — поинтересовался Громила у Артемиды, обратив, наконец, на них внимание.
— У нас съемка, — заговорщически подмигнула женщина.
— Я бы на это посмотрел, — облизнулся верзила.
— Работал бы лучше, — негромко заметил Молчаливый, который, как правило, не имел привычки встревать.
— Да ладно тебе, я ненадолго, — оскалился синелицый, обращаясь к нему.
— Не вопрос, — ответил тот, без всякого выражения, почему-то глядя при этом на Жемчужину (той стало совсем неловко).
К съемкам все было уже давно готово. Камеры, освещение и прочие приспособления были уже расставлены вокруг широкой, по-королевски огромной кровати, застеленной роскошным золоченым шелковым покрывалом. Простыни под ним были льняными, чтобы не скользить. Поверх покрывала валялись кокетливо разбросанные подушки-сердечки, окаймленные кружевными рюшами. Все это было в темно-малиновых тонах, то есть это «классическое любовное гнездышко» выглядело довольно безвкусно (так, ширпотреб для непритязательного зрителя).
Жемчужину привели на место съемок, фактически таща силком под белы рученьки. Оказавшись в «поле зрения» камер, она окончательно и бесповоротно стушевалась. Однако это ничуть не мешало начать съемку ролика. Мастер подал знак, и действие началось. Он кивнул Артемиде. Та грациозно выплыла вперед и начала раздевать ненаглядную Жемчужину. Медленно и весьма эротично.
Хината была в полном и абсолютном ступоре. Артемида, неспешно раздев ее, встала сзади, чтобы оператору было лучше видно, и начала ласкать. Она гладила и мяла руками нежные груди юной девушки, прижималась к ней, целовала в шею. В отличие от прочих, присутствие этой женщины не вызывало у Хьюги такой тревожности. Наоборот, в ее объятиях она чувствовала, что успокаивается и что ей не так страшно. Она, правда, невольно начала сопротивляться, когда та просунула руку ей между ног и попыталась там потискать, но быстро сдалась, к своему огромному стыду ощущая, что ей это нравится.
Артемида тем временем нашептывала ей на ушко о том, как хочет сделать ей еще приятнее и о том, что ее ждет просто замечательный сюрприз. Хината уже не понимала, что происходит. Она совершенно забыла и о камерах, и о том, что их сейчас снимают... Она растворилась в душном свете софитов, в котором были только их тела: ее и Артемиды. Когда же Жемчужина распалилась от ласк последней до предела, на сцене появилась Мэй. На ней был пояс с прикрепленным резиновым членом.
— Теперь я тебя точно трахну! Мечты сбываются! — услышала она над собой голос Русалочки.
Рыжая, оттолкнув партнершу Жемчужины в сторону, навалилась на нее сверху и задрала ей ноги. Она принялась нагло дразнить ее кончиком приспособления у самого входа.
— Да что я вам такого сделала?! — отбивалась Хината. — Артемида, спаси меня!
Но та вовсе и не думала ее спасать а, наоборот, присоединилась к ним. Пока Мэй развлекалась с ней с одного конца, Артемида заняла позицию с другого. Она устроилась поудобнее и начала увлеченно целовать Жемчужину в губы.
— Ну что, — Русалочка входила во вкус, — хочешь, чтобы я тебе вставила? Ну, давай же, умоляй меня!
— Ты ведь хочешь? — спросила Артемида, отрываясь от нее.
— Да... — пропищала Хьюга.
— Не слышу! — крикнула Мэй, хватая ее пальцами за соски и оттягивая их, так что девушка застонала.
— Да...
— Что-что? — рыжая больно ущипнула ее за зад.
— Да! — предприняла последнюю попытку Хината.
Видя, что от нее все равно большего не дождешься, интриганка вошла в нее резиновым членом, Жемчужина застонала. Ей так хотелось ощутить эту заполненность: внутри было плотно, твердо и хорошо. Тут Мэй, хоть и неуклюже, но начала двигаться. Хината сладостно завздыхала. Ей почему-то хотелось, чтобы та делала это сильнее, быстрее и глубже. В своем «нормальном» состоянии она бы, наверное, просто ужаснулась оттого, что она вообще думает такое.
— Я подумал, что раз у нее, в некотором роде, боязнь мужчин (это все из-за слишком строгого воспитания слишком строгого отца), то почему бы не помочь ей раскрепоститься с женщинами? — сказал Мастер, обращаясь к стоящему рядом Громиле. Казалось, он был весьма доволен своей задумкой.
Артемида была нежна, Мэй же — грубовата и настойчива, однако Жемчужине нравилось и то, и другое. После всех этих ужасных, грубых мужчин (не считая, конечно, Купидоши, хотя...) женские ласки казались ей более приемлемыми и безопасными.
Когда Мэй вплотную занялась Жемчужиной, завладев ею целиком, Артемида, чтобы не заскучать, тоже облачилась в похожий крепеж и пристроилась сзади к Мэй.
— Я знаю, тебе ведь нравится в зад без смазки, — шепнула она на ушко Русалочке. Та протестовать не могла, тем более, что снимали без дублей. И хотя это вполне можно было потом вырезать, позориться рыжей совершенно не хотелось. Так что она молча терпела, пока смуглянка весьма ловко и профессионально имела ее в зад. Впрочем, ненасытный аппетит Мэй это только еще больше раздразнивало. Скинув с себя, наконец, надоевшую женщину, рыжая всласть повертела Жемчужину в разных позах, пока та не кончила. (Лицо Хинаты как раз снимали крупным планом, вид у нее в этот момент был такой, что поднял бы на ноги любого импотента.)
Однако, главный сюрприз для Жемчужины все еще был впереди. Разомлевшую, едва ли соображающую, ее подняли с постели, привели в себя и нацепили совершенно идентичную штуковину. Затем Артемида помогла Мэй избавиться от пояса, уложила ее на спину и развела ей в стороны ноги.
— Давай, Жемчужина, трахни эту стерву! — задорно подначивала она. — Ее надо хорошенько отодрать! Представь, что ты мужик.
Хината ожидала чего угодно, но не такого!
— Н-но как? — промямлила она.
— Вот точно так же, как делала это только что она с тобой, — пояснила смуглянка. — Ну чего здесь непонятного? Не заставляй ее ждать. — Она развела той губки и пощекотала пальцем клитор: — Видишь, она уже вся мокрая!
Хината, конечно же, не была уверена в том, что делает все правильно, но старалась. Тем более, Артемида заверила ее, что той это будет очень приятно. Она неуклюже навалилась на Мэй сверху и боязливо пыталась ввести ей приспособление, пока та, не выдержав, сама не вставила его рукой. Жемчужина бестолково и неумело пыталась двигаться, направляемая Артемидой, ухватившей ее за зад. Она вовсе не была уверена, что доставляет сейчас удовольствие, но, судя по выражению лица рыжей и ее развратным вздохам, у нее, так или иначе, это получалось. А еще она испытывала какое-то совершенно новое чувство. Нет, скорее, даже предчувствие... Она владела сейчас той, которая постоянно унижала и подавляла ее. Доставляло ли ей это удовольствие? Она не знала. Только чувствовала, что, по крайней мере, не испытывает в адрес той никакого злорадства. Она понимала, что нормальные, счастливые люди с другими так не поступают. В глубине души Хинате, а она всегда была очень доброй девочкой, было ее жаль.
Под конец этой весьма пикантной сцены Мэй куда-то испарилась. Хината, которую в это время увлеченно ласкала Артемида, даже не заметила, когда и куда та подевалась. В итоге, на королевской широкой кровати остались они вдвоем. Причем Артемида была единственной, кто еще не получил полного удовлетворения. Понимая, что Жемчужина уже очень устала, она повалила ее на спину, а сама села сверху, предварительно сменив фаллоимитатор на крепеже на другой, более затейливой формы, поданный ей кем-то из-за кадра. Далее Артемида, фактически, занялась самоудовлетворением, ничуть этим не смущаясь. Жемчужине лежать неподвижным бревном было как-то неудобно и она, желая тоже сделать женщине что-нибудь приятное, неловко обняла ее и гладила по спине и талии. Та, видя неуклюжие попытки юной партнерши, стала ей помогать, направляя ее руки своими. Хьюга так и не смогла понять, получила ли Артемида желаемое наслаждение: она стонала и выгибалась, играя на зрителя, так что вполне возможно, что оргазм она также «изобразила», но это было не столь важно, так как выглядела смуглянка действительно довольной. Напоследок они слились в долгом горячем поцелуе, и Хината уже не думала о том, что в этом есть нечто плохое или странное. Ей просто было приятно.
— Слушай, Мастер, — обратился к нему Красавчик (он, как и Громила, не упустил случая поглазеть на халявное шоу), которому уже давно и срочно надо было отойти в туалет, чтобы снять напряжение после такого зрелища (ибо местные барышни были ему не по карману, хотя, ради такой милой мордашки, вполне бы могли сделать исключение), — а ты что, собираешься копию этого видео ее папочке послать? — он гаденько хихикнул. — Или ее парню?
— Идея, конечно, интересная, — одобрительно кивнул Мастер. — Но, может быть, позже.
Съемка была окончена, все были довольны результатом. Но самый довольный вид, как это ни странно, имел Громила. Он все еще стоял на том самом месте, с которого имел счастье наблюдать столь прекрасные виды занимающихся любовью женщин, и, прищурившись, явно что-то замышлял. Что-то такое, чего не следовало знать никому, даже Мастеру (точнее, ему в первую очередь).
***
— Ну что, удалось тебе выяснить, где наш немногоуважаемый Громила прячется? — спросил Нагато с некоторой иронией.
— Так залег, что не достанешь, — хмыкнул в ответ Яхико. — Говорят, он на кого-то из верхушки сейчас работает. Ну или на кого-то, кто с власть имущими как-то связан.
— Да уж...
— Ты же знаешь, что я оборвал все старые связи, чтобы до нас не могли докопаться, — раздосадовано произнес Яхико.
— Я до сих пор не понимаю, как же так вышло, что наша молодежная организация превратилась в преступную группировку, — вздохнул Нагато.
— А чего здесь не понимать? Мы ведь были не согласны с политикой тех, кто у власти, значит уже стали преступниками.
— Но все-таки мы были вполне миролюбивой организацией, пока к нам не присоединились люди, подобные Громиле. А потом пришел этот религиозный фанатик, который убил сына мэра, после чего... сам понимаешь...
— Да уж, взяли придурка на свою голову!
— Но у нас ни к черту было с финансами, а из пустого воздуха ничего не организуешь. И так было нелегко найти того, кто согласится вести наши дела.
— В результате сэкономили, — хмыкнул Яхико, — приняли счетовода, который притащил с собой этого дружка.
— Вовремя мы смылись, ничего не скажешь.
— Это точно! Спасибо, учитель выручил.
— Тем не менее, мы теперь преступники.
За окном раздавались комментарии Большого Жаба.
— Ну кто так лупит по сцеплению? Плавно, плавно выжимай. Да не выкручивай ты ручку «газа» сразу на полную! (Наруто навернулся с вставшего на дыбы, подобно строптивому коню, мотоцикла.) Ой, дурак...
— Ну, как успехи? — дружно поинтересовались Яхико и уже успевший впасть в легкую меланхолию Нагато у Наруто и Большого Жаба, когда те вернулись после не совсем удачных попыток парнишки укротить стального коня. (Наруто ковылял чуть позади, потирая ушибленную пятую точку.)
— Все путем! — заверил Джи. — Парнишка просто прирожденный байкер. Вот только не слушает ни черта, что ему говорят... — добавил он, почесывая в затылке.
— Яхико! — кинулся блондин к рыжему. — Ты что-нибудь узнал? Ну хоть что-нибудь?
— Узнал только то, что нашего главного подозреваемого будет весьма нелегко достать. Но, по слухам, он еще в городе, так что все не так плохо.
— Так чего же мы ждем? Пошли отыщем его, раз он в городе!
— И где же ты собрался его искать? — приподнял бровь Яхико.
— Как где? Везде!
— О!
— Допустим, мы прочешем весь город, заглянем в каждый дом, подвал, обшарим все чердаки... Не говоря уже о том, что в городе полно охраняемых предприятий и прочего. Сколько, по твоим, самым скромным, подсчетам, это займет времени? — спокойно уточнил Нагато. — Мне продолжать?
Наруто повесил голову. Действительно, он сморозил глупость. Но что ему еще остается делать?
— Не волнуйся, — Джи похлопал парнишку по плечу, — все с твоей девушкой будет в порядке.
— Ты-то откуда знаешь? — пробурчал угрюмый Наруто.
— Ну... э-э... Интуиция! — подмигнул Большой Жаб.
Наруто с недоверием посмотрел сперва на него, потом на его учеников.
— Ну раз он так говорит, значит, так и есть, — улыбнулся Нагато.
Наруто вздохнул. Как же это было тяжело и томительно ничего не делать. Горе-спасатель, какой же он, все-таки, бесполезный. А ведь Хината, наверняка, ждет его, верит, надеется...
— Да говорю тебе, все образуется! — Джи обнял пацана и так взлохматил его и без того неубранную шевелюру, что расчесать ее после вряд ли представлялось возможным.
— Ладно-ладно, верю...