Часть 12
***
Хината приходила в себя. Это было просто ужасно, она и не знала, что такое бывает. Обратная сторона интимной жизни оказалась далеко неприглядной. Она готова была проникнуться деталями и даже постичь некоторые проблемы, но не так сразу. Конечно, она думала о том, что когда-нибудь выйдет замуж, нарожает детишек и будет верна супругу до старости, пока смерть не разлучит их (а умрут они в один день). А на практике выходило все иначе. Она узнавала здесь такие подробности, которых ей знать вовсе не хотелось. К примеру, ей совершенно не хотелось бы знать о всех этих извращениях и о том, что старики делают, чтобы вновь ненадолго почувствовать себя мужчинами. Для тонкой душевной организации девушки это было чересчур. Но подозревала ли она сама, что способна выдержать? Вернувшись от Данзо, она пыталась тщательно прополоскать рот, чистила зубы, но ничего не помогало: во рту так и стоял ужасный привкус старческой плоти. Хината уже заметила, что у всех, кому ей приходилось делать то, что она только что делала господину Данзо, разный вкус и запах. У Купидоши они были какие-то «детские», с пробивающимися острыми нотками созревающего мужчины, у Даруи немного мускусно-пряный, слегка одуряющий (Хината, к своему стыду, вспомнила, как возбудилась, упражняясь с ним, а потом они еще такое делали...), а у Данзо... лучше не вспоминать...
«Я так скоро совсем всякий стыд потеряю», — трагично думала Хьюга.
За этими размышлениями она не заметила, как к ней сзади подкралась Мэй.
— Ну как все прошло? — поинтересовалась она, наклонившись к самому уху девушки.
— М-мэй?.. — перепугалась та.
— Как тебе наш старый импотент? Мм?
— Он...
— Надеюсь, ты наше заведение там не опозорила? — участливо осведомилась рыжая. — Ты еще такая неумеха!
— Я... я старалась... — промямлила Хината.
— Чудненько, — отозвалась та. — А что наш господин? Вижу, разочаровал тебя.
— Н-но...
— Да ладно тебе, старый хрен — тоже член, — глубокомысленно изрекла Мэй и задрала ее платьице, которая та успела накинуть, когда вернулась к себе в комнату. — А, по-моему, тебе понравилось, ты там вся мокренькая, — констатировала интриганка, проводя пальчиком, — прямо вся налилась.
Хината дернулась, пытаясь от нее отделаться, но Мэй не отставала.
— Тебе нужна разрядка, дорогуша.
— Нет, спасибо, мне не нужно! — пыталась та возразить, но наглая женщина никак не отлипала.
— Пойдем-ка в кроватку, — Мэй потащила упирающуюся девушку, — я тебя приласкаю.
Вскоре Хината была вновь раздета, а Русалочка, ничуть не смущаясь, начала тискать ее за все места; сжимала ее, шлепала, гладила и даже покусывала.
— А выбритая, ты просто прелесть! — восхищалась рыжая. — Так и хочется тебя трахнуть! — она с увлечением облизала девушку. — Даже немного жаль, что я не мужик, — Мэй коварно потискала ее между ног, вытянув из Хьюги протяжный стон. — Да тебе уже не терпится! Тебе хватило пососать у старого импотента, чтобы так завестись? Подруга, да у тебя и, правда, большие способности!
Хината совсем расстроилась: она не знала, что такая развратная.
— У меня для тебя есть подарок, — подмигнула Теруми. Она потянулась к своей сумочке, брошенной на столик у кровати: — Вот, небольшая развлекушка, как раз для девственниц, — в ее руке появились маленькие трусики, представлявшие собой почти одни ниточки с боков и небольшую полоску ткани спереди.
Хината разглядела, что к ткани крепилось нечто округлое и выпуклое. Ей почему-то совсем не хотелось спрашивать, что это.
— Но мне не разрешают носить белье...
— А это и не белье, это крепеж для вибратора, — просветила Мэй. — Надеваешь, нажимаешь и ловишь кайф! Ну же, примерь.
«Трусики» пришлись как раз впору; выпуклость плотно прижалась в нужном месте и Русалочка нажала на скрытую под тканью кнопку. Прибор завибрировал, вызывая специфические ощущения, Хината тихонько взвизгивала.
— Нравится? Я же вижу, что да, — Мэй, казалось, была довольна тем, что выбрала для Жемчужины столь удачный подарок. — А теперь самое время поблагодарить меня, — с этими словами она скинула платье, под которым была совершенно без ничего, и развратно развалилась на широкой кровати, слегка потеснив девушку. — Ну же, иди сюда! — позвала она, раздвигая ноги. — Я тоже хочу получить немного удовольствия.
***
Проснулась Хината ни свет ни заря оттого, что ее довольно грубо растолкали. Над ней возвышалась Мэй, а в руках у нее был толстый кожаный жгут, который при ближайшем рассмотрении оказался поводком. Ничего не понимающая Хьюга была обхвачена ремнями крест-накрест вокруг груди, как пристегивают кошек или маленьких декоративных собак.
— Твой бархатный ошейник никуда не годится, — пояснила Мэй, — а цеплять кожаный за твою тонкую шею... Мне только удавить тебя не хватало.
— Что вы хотите сделать? — пролепетала Хината.
— Выгуливать тебя собираюсь, — ответила та вполне буднично. — Ты теперь моя собачка.
— Ч-что?!
— Не «что», а «гав-гав»! Или ты не знаешь, как собаки «разговаривают»?
— Н-но... — попыталась вякнуть Хьюга и получила по заднице поводком.
— Как ты должна отвечать? — сурово вопросила Мэй.
— Г-гав! — выдавила Хината, ей хотелось заплакать.
— Громче!
— Г-гав, г-гав! — чуть ли не всхлипывала та.
— Так-то лучше.
Мэй подошла к зеркалу, поправила прическу и, резко дернув за поводок, велела:
— Ну, идем же! Я выведу тебя погулять.
— Н-но я ж-же г-голая! — заикалась Хьюга.
— И что? Собакам не нужна одежда. И вообще, как ты разговариваешь? — притворно рассердилась Мэй. — И как ты стоишь?! — она замахнулась на девушку поводком. — Быстро встань на четвереньки!
— Не надо... — запричитала Хината и тут же получила добавки от строгой хозяйки.
— Это плохая шутка, госпожа Мэй, — тщетно попыталась образумить ее жертва.
— Да кто здесь с тобой шутит?! Упираться вздумала?! — Рыжая гневно дернула девушку вниз и снова хлестнула поводком: — На, получи, сучка!
— И-и! — визжала Хьюга. — Пожалуйста, не надо!
— А ты будь хорошей девочкой и отвечай, как следует! — поучала Мэй, охаживая задницу несчастной снова и снова. — Ну, так что ты ответишь, когда я скажу: «Голос»?
— Гав! — жалко проскулила Хината.
— Ась?
— Гав! Гав!
— Хорошая девочка.
Хината послушно опустилась на колени, уперлась ладонями в пол и позволила Русалочке вести себя. Сперва они немного продефилировали по комнате, затем рыжая распахнула дверь и вытащила ее в коридор. Мэй с довольным видом вела ее по коридору, вдоль которого располагались комнаты работников заведения, Хината неуклюже ползла за ней на четвереньках, шмыгая носом. Несмотря на то, что в заведении было исключительно чисто, ходить голыми коленками по тонкому ковру было занятием не из приятных. Вскоре ковер кончился и начался кафельный пол; несчастная девушка чувствовала, что точно после будет вся в синяках. Стоило ей немного замешкаться, как она тут же получала по заднице поводком. Теруми хлестать ее не стеснялась и, похоже, вовсе не играла с ней. Это было весьма больно и обидно.
Пока вокруг никого не было, все было не так плохо. Но вот на пути дамы с «собачкой» начали попадаться прохожие, а Хината — умирать со стыда. И, хотя эти люди все работали здесь и не такое уже повидали, Хьюге от этого было ничуть не легче. Однако все, в основном, проходили мимо, даже не обращая на них внимания; так было, пока навстречу не попался какой-то знакомый Мэй, очевидно, клиент, оказавшийся здесь в такую рань.
— А что это у нас за юная прелестница? — поинтересовался уже не молодой джентльмен.
— Это моя собачка, — ответила Теруми. — Жемчужина, голос!
— Гав-гав, — жалко протявкала та.
— Какая милашка! А можно ее погладить? Она ведь не кусается?
— Не кусается, — лукаво подмигнула рыжая.
Мужчина вполне ласково потрепал «собачку» по макушке, спустился на спину, добрался до попки и попытался засунуть пальцы, неприлично сказать, куда. Хината взвизгнула, отшатнулась и попыталась спрятаться за Мэй.
— Ну-ну, — сказала та. — Она у меня молоденькая совсем, под кобелем еще не бывала, да и диковата малость, так что прошу извинить, — пояснила она клиенту и, соблазнительно вильнув бедрами, направилась дальше.
В здании вовсе не было холодно, но ползание голышом по полу, да еще после сна, заставило Хинату очень быстро начать хотеть в туалет. Она робко попыталась отпроситься, но вновь получила за разговоры.
— Пожалуйста, я быстро... я вернусь, — пролепетала она, но Мэй словно бы ничего не слышала. Наконец, не выдержав нытья, она злобно так ответила: — А в чем проблема? Ты же собачка, задирай заднюю лапу где понравится. Зачем тебе туалет?
— Н-но... Так же нельзя... — Хината затравленно оглянулась — кругом был чисто вымытый кафельный пол.
— Да кто сказал?
— П-пожалуйста... Мне очень надо... — всхлипывала Жемчужина.
— Да ладно тебе вредничать, отпусти девушку в уборную, — сказал кто-то сзади.
— А ты не лезь, — отрезала Мэй. — Мне сам Мастер велел ее дрессировать, — нагло врала она.
— Вот я его сейчас и позову, пусть разбирается, — пожал плечами парень и собрался было отправиться, чтобы наябедничать, как вдруг, откуда ни возьмись, вылетел, сверкая блестками на серебристых крыльях, весь взъерошенный Купидоша.
На глазах у шокированной Хьюги он резко вытащил стрелу из своего бутафорского колчана и пырнул ее острием со всей дури Мэй прямо в задницу. Тетка истошно завизжала и с бешенством настоящей мегеры накинулась на пацаненка. Тот, не дожидаясь, пока дадут сдачи, выхватил у нее поводок и потащил Хинату назад, в ее комнату.
— Это моя женщина! Слышала, ты, стерва? Не вздумай ее трогать! — кинул он грозно, оборачиваясь на ходу.
— Да я тебя!.. Да я на тебя Мастеру пожалуюсь! — возмущалась рыжая.
— Валяй, — ответил тот, сердито зыркая.
— И что вы так расшумелись в такую рань? — поинтересовался Мастер, вышагивающий в сопровождении Громилы. Он внимательно осмотрел всю компанию, задержал взгляд на сжимающей колени и неловко переминающейся Хинате и попросил: — Купидоша, будь так любезен, проводи девушку в ее комнату. — Он повернулся к Мэй: — А с вами, госпожа Русалочка, мы еще поговорим. Вам следует впредь согласовывать обучение Жемчужины с моими планами.
***
— Госпожа Теруми, вы здесь по собственной инициативе, — начал Мастер, — и, в отличие от большинства моих сотрудников, вас заставила работать здесь вовсе не нужда, — он сделал паузу, Мэй сидела и скрежетала зубами. — Однако это вовсе не значит, что вы не должны подчиняться установленным здесь правилам.
— И что ты сделаешь? — нахально поинтересовалась она. — Накажешь меня?
— И какое же наказание ты хочешь? — спокойно осведомился Мастер.
— На твое усмотрение, — глаза Мэй заблестели в предвкушении.
— Хорошо, — кивнул тот, — назначаю тебе денежный штраф, как для клиентов за мелкие нарушения, сумму ты знаешь.
Взгляд Русалочки недовольно потемнел: она ожидала совсем не этого.
— Сдается мне... — раздраженно начала она.
— А вот мне сдается, что ты только того и добиваешься, чтобы тебя наказали, — перебил Мастер, — так что лучшее для тебя наказание в его отсутствии, а вот лишние деньги заведению не помешают, тем более, что для тебя это пустячок.
— Как скажете, Мастер, — у Мэй не было никакого желания хотя бы попытаться изобразить покорность. Она фыркнула, развернулась и гордо удалилась, чуть ли не хлопнув дверью.
— Вот стерва, — заметил Громила, все это время находившийся с ними в кабинете и молчавший.
— Что есть, то есть, — согласился хозяин.
***
Хината смачивала холодной водой коленки. За недолгую прогулку в виде собачки, она основательно успела их намять. Ладоням тоже пришлось не сладко, да и на попе остались красные полосы. Когда она закончила приводить себя в порядок, вернулся умчавшийся куда-то Купидоша. Как оказалось, он бегал к доктору Орочимару за какой-то лечебной мазью.
— Что ты собираешься делать? — спросила Хината, едва успев прикрыться лежавшим на кровати халатиком (она все еще была голая).
— Мазать тебя, — ответил тот, размахивая тюбиком.
— Спасибо, но я сама, — она протянула руку за мазью.
— Ну уж нет, — заявил Купидоша, — ты — моя женщина, так что я позабочусь о тебе.
— Это так мило... — рассеянно пробормотала Хьюга.
Хината молча улыбалась, глядя, с какой серьезностью и усердием он растирает ее коленки, потом ладошки. Приятно, когда о тебе заботятся, правда это немного смущает... Когда дело дошло до попы, Хьюга неубедительно поотнекивалась, но была перевернута и, ужасно смущаясь, чувствовала, во всех смыслах, как же ей приятна такая забота.
Дверь в комнату Хинаты закрывалась плотно; обычно ее запирали на ночь на ключ снаружи, а изнутри никакой защелки-задвижки не было. Ключ от ее комнаты был у Мастера, а также запасной — у Артемиды, которая присматривала за ней. Судя по всему, еще один находился у Мэй: та уже не раз проникала в комнату девушки в неурочное время, устраивая ей разные сюрпризы и, судя по всему, Мастер был в курсе ее прежних проделок и вовсе их не запрещал, до сегодняшнего дня. (Кстати и Мастер, и Артемида после утреннего случая дружно подумали о том, что Жемчужине не помешало бы иметь свой собственный ключ, не сбежит же она в самом деле.)
***
Поздно вечером Купидоша заявился к Жемчужине. Хьюга не возражала, когда он заявил, что останется у нее, чтобы охранять. Переодеться после работы он не успел: сразу прибежал, пока эта паскудная Русалка опять чего не вытворила. Он деловито залез в шкаф, доставая оттуда чистое полотенце (Хината даже удивилась тому, что он знает, что оно там лежит, но потом подумала, что, наверное, в их комнатах «типовой набор» вещей), ничуть не смущаясь, скинул с себя нелепый наряд с крыльями и воспользовался ванной, кинув на ходу: «Ты ведь не против?»
Покончив с гигиеной, наш герой-херувим преспокойненько забрался к девушке в постель. Ее правда немного смущало, что паренек голый, но не спать же ему в неудобном ангельском костюме. Он по-хозяйски растянулся на кровати, притянул ее к себе, накинув на них одеяло, и сказал:
— Не бойся, я никому не дам тебя в обиду, ты теперь моя женщина! — заверил парнишка, а сам подумал: «Легко сказать, кто знает, что могут с ней сделать Мастер или эта сумасшедшая, если меня не окажется поблизости».
Она улыбнулась:
— Ты очень добрый.
— Да ладно тебе... — засмущался парень, который за свою недолгую жизнь уже всякого повидал и которого, казалось, смутить уже ничем невозможно.
— Спокойной ночи, — пожелала Хината.
— Сладких снов, моя женщина, — отозвался тот и немного неуклюже чмокнул ее в щеку. — «Она совсем не такая, как все... — думал он, засыпая. — И правда, Жемчужина...»