Медовый год

***

На девяносто девятом этаже башни Уэйн Энтерпрайзис был арендован огромный зал. Пятеро интерьерных стилистов трудились здесь прошлым утром, чтобы всё выглядело ровно так, как того желали новобрачные. Из панорамного окна разливался вид на закат над Готэмом. Мандариново-медным цветом, как патокой, покрылись крыши домов и пики башен. С высоты птичьего полёта была видна самая красивая часть Готэма, а грязных улиц не было видно.

С помощью Айви Пеппер всё пространство было увито цветами, чтобы не нарушать традицию, начатую с громкого предложения Нигмы, а путь новобрачных простилался по мягкой подложке из лиан. С её же помощью, мужчины были приведены в порядок и явились к гостям прилично выглядящие, но немного смущённые.

Волосы Пингвина снова были зачёсаны наверх и немного на лицо, покрыты двойной порцией лака, на случай новых непредвиденных ситуаций непреодолимой силы, прокомментировала это Айви. А у Эдварда в причёске появилась россыпь маленьких белых ромашек. Символ Святых Петра и Февронии, покровителей брака и семьи, этот символизм особенно понравился Освальду.

Заиграла торжественная музыка. В углу зала был установлен небольшой орган, за которым сидел музыкант. Эдвард держал Освальда под локоть, неспешно ведя его к алтарю. Гости, до этого гулявшие по всему залу, кушавшие фуршетные закуски, распивавшие поданные официантами напитки, сейчас собрались вокруг алтаря. За ним стоял священник Каллахан, он согласился провести регистрацию вне Готэмского собора, но настоял, чтобы позже, оба мужчины пришли на исповедь, дабы войти в брак чистыми.

- Освальд Кобблпот и Эдвард Нигма, перед тем, как благословить вас на дальний путь по реке жизни в одной лодке под ликом Всевышнего, я задам три вопроса. Отвечайте искренне и от всего сердца.

Пингвин бросил взгляд за своё плечо и увидел там десятки лиц, они смотрели на них с Эдвардом, они ждали, они пришли их поддержать. Сейчас он чувствовал себя окрылённым, даже наверное лучше, чем когда победил на выборах. Лучше, чем когда Эдвард впервые его поцеловал. Ему казалось, он всю жизнь брёл во тьме, а сейчас ступил на первый камушек верной дороги с человеком, которого когда-либо среди всех любил. Он кивнул словам священника, чувствуя руку Эдварда, которая отпустила его локоть, чтобы они смогли встать друг перед другом, глаза в глаза.

- Пришли ли вы сюда, чтобы вступить в брак без принуждения, свободно и искренне?

Готовы ли вы, следуя по пути брака, любить и уважать друг друга до конца своих дней?

Готовы ли вы с любовью принимать детей от Бога, как бы там ни было, каким способом они у вас появятся, да поможет вам в этом Бог, и воспитывать их в соответствии с законом Христа и Его Церкви?

- Да, - они одновременно раскрыли губы и произнесли ответ, который хором пролетелся по толпе гостей. Те шёпотом вторили им.

- Поскольку вы намереваетесь вступить в священный брачный союз, возьмитесь за руки и объявите о своём согласии перед Богом и Его Церковью, - перед тем, как произнести эти слова, священник Каллахан достал платочек и промокнул собственный нос.

Эдвард поймал Освальда за кисть. Их руки сошлись и казалось, на этом моменте, сошлась вся их жизнь. Освальд смотрел на него, такого серьёзного и напряжённого, и задыхался от торжественности момента.

- Давайте же, дети мои, - подбодрил их священник, осеняя крестом.

- Я, Эдвард Нигма, - первым начал говорить Эд. Голос его охрип от волнения. - Беру тебя, Освальда Кобблпота, в свои мужья. Я обещаю быть верным тебе, где бы мы не оказались, что бы с нами не произошло. Я обещаю защищать тебя и быть тебе опорой. Я буду любить тебя до конца своих дней, - под конец речи он совсем стих, но всё также неотрывно смотрел Освальду в два разных глаза, один из которых говорил о вечной любви Кобблпота, а второй - горел живой нежностью, и уронил из себя слезу.

- Я, Освальд Кобблпот, - он никогда ещё так сильно не держался, чтобы не потерять сознание, он боялся забыть слова, рухнуть тут замертво и вцепился в руку Эдварда, пока занемевший рот говорил то, что он так давно мечтал ему сказать. - Беру тебя, Эдварда Нигму, в свои мужья. Я обещаю быть верным тебе, разделить с тобой всё, что нам предстоит пройти вместе. Я обещаю всегда держать тебя за руку, куда бы ты ни пошёл. Я буду любить тебя все дни моей жизни.

- В этот миг ваш союз запечатлён на Небе и Земле пред ликом Божьим. Возьмите кольца и обменяйтесь ими, дети мои.

Освальд взял с маленькой шёлковой подушечки кольцо и взглянул на Эда, тот протянул ему руку. Кольцо скользнуло на его палец, сверкнув драгоценным бочком, отразившись от света люстры. Перед тем, как надеть такое же на Освальда, Нигма наклонился и поцеловал его палец, сразу за поцелуем, проталкивая на него кольцо. Словно он хотел склеить, скрепить этим действием святость произошедшего ритуала их связи.

- Что Бог соединил, того никто да не разлучит, - скрестил руки на груди Каллахан и кивнул мужчинам, дав молчаливое разрешение на их первый в супружеской жизни поцелуй.

В зале, в застывшей тишине, кто-то громко всхлипнул. Это был Харви Буллок, краем глаза отметил Освальд, прикасаясь к губам Эдварда своими. Оторвавшись от целомудренного поцелуя, Освальд задержался у его лица.

- Мы пригласили Буллока на нашу свадьбу?

- На него приглашение не отпечатывали, - хитро улыбнулся ему Эдвард, а Освальд вернул ему такую же улыбку обратно. В такой день выяснять ничего не хотелось. Любой гость на их празднике был желанен.

***

Раздался треск и белоснежный трёхэтажный торт с пятью видами начинок разломился на части. Из него выпрыгнул мужик в очках и чёрной водолазке, с автоматом наперевес. Присутствующие с любопытством уставились на него.

- Это какой-то элемент шоу программы? - шепнул в воцарившейся тишине голос одного из гостей. Он хотел уточнить у своей дамы, но зарделся от того, что реплика прозвучала слишком громко.

- Ответный подарок от Безумного Шляпника! - выкрикнул незваный элемент и театрально наигранно поклонился, отчего Эд поморщился. Мужик явно фальшивил. Когда плохой актёр выпрямился, то открыл глаза и увидел гостей, мирно ужинавших и отдыхающих до этой минуты, обвёл взглядом зал и испугался.

- Ой, Джарвис говорил, что будет по-другому, - пробормотал он.

- Добро пожаловать, мистер, - вышел вперёд Пингвин и опёрся на трость. - Прошу прощения за бестактность, но что вы, чёрт вашу голову подери, делали в моём свадебном торте?

- Он пришёл вас убить, босс, - протяжно раздалось из-за угла. Освальд повернулся на голос.

- Виктор, что за бардак? Где ты был, пока это чудо пряталось в десерте? - мгновенно вспылил Кобблпот.

- Обезвреживал с ребятами остальных, - ответил Зсасз и щёлкнул пальцами.

В залу тут же ввели всех официантов, исчезновения которых в пылу светских бесед и веселья никто не заметил. У официантов были заломаны за голову руки, а глаза были пустыми.

- Они должны были прикрыть этого, прятали оружие в своих шкафчиках, - он ткнул пальцем в наёмника, который шокировано хлопал глазами. - Что с ними делать?

- Эй, отпустите меня, мне за такое не платили, - несмело попросил неудавшийся киллер.

- Официантов связать, придут в себя, по домам. А этого, - Пингвин ткнул пальцем в мужчину. - Избавься, Виктор. Но сначала можешь позадавать ему вопросов.

- Принято, босс, - козырнул от головы Виктор и снова щёлкнул своим ребятам, те увели официантов, а сам наёмник подошёл к торту, отобрал у опешившего мужика автомат, и схватив за ухо, как нашкодившего котёнка, потащил его за собой по залу.

- Ну как можно портить торжество таким славным людям, - предвкушающе шипел он на него. - Придётся провести с тобой беседу о хороших манерах.

- Кстати, Джарвис тоже здесь? - уточнил Кобблпот.

- Говорят, сбежал из-под стражи пять часов назад, но здесь им и не пахнет. Только плохими мальчиками, - улыбнулся он своей новой игрушке.

- Нет, не оставляйте меня с ним! - взмолился киллер.

Освальд посмотрел на Нигму, тот просто пожал плечами и, достав пистолет из внутреннего кармана пиджака, выстрелил ему в голову.

- Много болтал, - констатировал поступок Освальд, а Виктор обтёр испачканную чужими мозгами руку о свои брюки, нахмурил безволосые брови и, кажется, окончательно обиделся.

- А официанта какого-нибудь можно, босс? - попросил он.

- Только тех, кто видел Тэтча лично, - разрешил Пингвин, удовлетворив запрос Виктора.

- А помнишь, я говорил, что он не идиот, - наклонился к нему Эдвард, когда веселье продолжилось.

Никто не удивился произошедшему. Свадьба без убийства - праздник на ветер, рассудили все и вернулись к своим закускам. Кобблпот вздохнул и положил руку Эдварду на грудь.

- Да-да, ты как всегда прав в своей проницательности, Эдди. Только торт он не спас.

- Что поделаешь, хорошо, что не в главное блюдо его запихнули, - ответил Эд. - Гости не остались голодными.

- Вот так подарочек, - подвёл итог Освальд.

- Подарочки впереди, - интимно шепнул Нигма и снял с щеки Освальда кусочек брызнувшего на него торта. - Клубника, - констатировал он начинку, которая ему досталась.

- Так не терпится перейти к десерту? - уточнил Освальд, ухмыльнувшись и получив в ответ согласное урчание и красноречивый взгляд, от которого сладко похолодело в поджилках.

- На этой ноте вечер окончен, новобрачные уезжают распаковывать подарки, - громко объявил Пингвин, поймав хитрый взгляд Загадочника. - Если кто-то желает остаться на афтер пати, то можете сесть в арендованные автомобили и продолжить вечер в Айсберг Лаундж, - милостиво предложил он.

***

В коридоре особняка, прямо перед входом в спальню, Эдвард остановил Освальда и не позволил ему не то, что войти, даже поцеловать себя! Игнорируя все протесты, он объявил, что отправляется в душ один и наказал Освальду не спешить возвращаться.

- На мне базируется йога, залог хорошего гипноза, я польза мышцам и здоровью.

- Нет, боже, Эдвард, - захныкал Оз. Он хотел быстрее перейти к делу, а не разгадывать загадки.

- Релакс, Освальд. Просто расслабься, доверься мне, - он помассировал ему плечи и подтолкнул по коридору в сторону дальней ванной. - Я подготовлю спальню.

Намыливаясь душистой пеной, Освальд подставлял лицо струям воды и фыркал, когда она норовила заползти к нему в ноздри. Он немного злился на Эда за его дразнилки, и думал даже быстро заняться самоудовлетворением в душе, ведь давление внизу живота становилось всё сильнее, когда перед глазами представало гибкое, сильное тело, томный взгляд влажных глаз, антично округлые ягодицы и щиколотки.. На которые он, честно говоря, засматривался уже много лет.

Эдвард, любивший с самого пика своей преступной карьеры, носить преступно облегающие брюки, никогда и не подозревал, что небольшой припуск снизу, над туфлями, которые он тоже зачем-то носил с каблуком, особенно сводил с ума Пингвина. Под краем брючины и над носками низкой посадки, всегда выглядывал участок кожи. Голые круглые косточки приманивали взгляд Освальда, заставляя облизываться. Такие стройные и аккуратные.

- Хватит, - одёрнул сам себя Оз, быстро вылетая из душевой.

Чёрт с Нигмой и его релаксом, он не мог больше ждать, ведь картины в голову так и лезли, заставляя всё внутри скукоживаться возбуждением. Обернув бёдра полотенцем, он поспешил в спальню, оставив в ванной даже свой любимый халат.

- Входи, - словно почувствовав его, раздался голос из-за приоткрытой двери, когда Освальд только протянул руку, чтобы её открыть.

Из щели пробивался приглушённый свет. Открыв дверь, он не увидел Эдварда, тот был скрыт пологом. Из приоткрытых портьеров выглядывали только щиколотки. Освальд задохнулся.

- Ты знаешь, как меня подразнить, - он постарался поддать в голос соблазнительных ноток.

- Хоть я и ношу очки, но не слепой, - насмешливо ответил Эдвард.

- То есть все эти модели брюк..?

- А ты как думал.

- Чёрт бы тебя побрал, Нигма. Ты мне всю душу выклевал.

Шагнув к кровати, он увидел, как из полутьмы медленно выплыли изящные коленки, поджарые бёдра и, о чёрт, подушечка! Освальд тихо ругнулся под нос, стараясь сделать это незаметно, но всё-таки был пойман хитрым, жаждущим взглядом.

Эд разлёгся на боку подобно морскому котику, подперев щёку ладонью. Он заметил разочарованный взгляд и хищно растянулся, скидывая подушечку с сокрытого под ней зрелища и похлопал по кровати рядом с собой. Он выглядел обворожительно развратным, уверенным и немножко розовым там, где пробивалось тщательно скрываемое смущённое ожидание.

- С днём свадьбы, Освальд, - расхохотался он, глядя на приоткрывшийся рот и то, как Освальд споткнулся о собственные ноги, когда он проделал фокус с подушечкой.

- Чёрт бы тебя побрал, Нигма, - повторил Освальд и нырнул в полутьму под пологом. Там его встретило горячее тело, крепкие объятия, тут же обвившиеся вокруг его талии ноги, притягивающие к себе и закидывающие на себя сверху.

Освальд почти рычал сквозь стоны, бушуя от желания внутри и томительных секунд ожидания, рисковавших перерасти в минуты. Его твёрдый кончик упирался в бедро Эдварду, оставляя на коже вязкие капельки.

- Я готов, - оторвался Нигма от лобызания его рта. Пингвин настороженно посмотрел ему в глаза и в свою правую руку, в которую Эд вложил ему смазку.

- Но обычно мы готовим меня..

- Я предусмотрительно подготовился сам, - победоносно ослепил его улыбкой Эдвард и потёрся бедром о член. Освальд сжал зубы и быстро смазал себя внизу. Эдвард закинул ему свои ноги на плечи, удивительно бесстыдно раскрываясь.

Входя в гостеприимно скользкое лоно, он прикрыл глаза. Эд действительно готовился, так легко пустило его в себя, обволакивая. Ресницы затрепетали маленькими птичками, брови изогнулись галочками. Так полно и жарко он себя чувствовал, и понимал, что чувствовал Эдвард, когда делал тоже самое с ним. Обладание моментом.

Эти тонкие лодыжки, лежащие у него на плечах, круглые косточки, которые он трепетно обвёл губами, вторгаясь в тело глубже, позволив себе взмывать на волны блаженства. Нигма под ним щурил глаза, пальцами впиваясь в его бёдра, втягивая в жар своего тела, и тихо поскуливал, прикусив губу. Освальд провёл руками по напряжённым мышцам икр к бёдрам и снял ноги со своих плеч, чтобы прижаться ближе, видеть лучше, целовать полнее.

Скулы Эдварда окрасились алым, а яркие губы раскрылись, издавая нежный стон. Освальд понял, что это лучшая песня, которую он слышал в своей жизни и качнулся ещё раз, с большей амплитудой. Его член копьём впивался в загадочное нутро, высекая из него всё новые трели. Одновременно чувственный и сдержанный, Освальд почувствовал, что любит его так, что всё внутри немеет, а на корне языка появляется сладкий вкус.

Он захотел больше и протянул руку, взял в неё тяжёлый орган и соединил движения, а Эдвард вскрикнул, покрываясь красными пятнами теперь и на груди. И на шее. Освальд нагнулся и куснул одно из этих пятен, а затем снова вернулся к медленному наполнению, любуясь лицом, сквозящим первобытной тягой к наслаждениям.

Эдвард не двигался навстречу, он был поражён и расфокусирован, расслаблен лаской и тем, как может быть хорошо. Послушно принимая в себя всё, что давал ему Освальд, не пытаясь добиться большего, полностью доверяя себя и преподнося в виде свадебного подарка.

Он протянул руку и впился в волосы на затылке Освальда, прижимая его к себе. Весь изогнулся и привстал на лопатки, выгибая бёдра навстречу. Горячее дыхание Освальда щекотало его грудь, острый кончик носа вновь таранил до самого сердца. А хриплые вздохи, от каждого скольжения внутри, рождали мурашки под коленками.

- Эдди, - в конце-концов не выдержал Освальд и принялся вбиваться в него туже, больше не беспокоясь причинить дискомфорт. Он опёрся на руки, поставив их по обе стороны от Эдварда, словно держа его в клетке своего тела.

- Да, - запрокинул голову Эд, издавая гортанный стон-полусвист. - Не бойся, давай сильнее.

И Освальд дал. Дал так, что ногу свело болью, но он отбросил это ощущение, как ненужное. Пока под ним стонал и извивался Эдвард, больше никакие ощущения не были важны. Он задёргался в нём совсем отрывисто, а стон его стал выше на пару октав, и оставшись внутри, он кончил, прикусив кожу на его груди и тяжело дыша.

Эд тут же опустил одну руку себе между ног, а второй всё ещё держа Освальда за влажные волосы, через пару движений, чувствуя в себе не до конца опавший член, он излился, в немом стоне открыв рот, и услышал как Освальд, сжатый внутри, глухо простонал в последний раз.