Мы снова выжили, Освальд
***
- Нужно открыть парашютный клапан, - Эд задрал голову к полусфере шара и протянул руки к горелке. - Ай! - заорал он, обжегши пальцы. - Слишком горячо.
Он оглядывал механизм со всех сторон, но не находил ничего похожего на то, о чём читал давным-давно в журнале про аэростаты.
- От земли около семи километров, скорость подъёма около десяти метров в секунду. По моим расчётам, если не найдём способ спуститься, погибнем от недостатка воздуха примерно.. - он поглядел на наручные часы и двумя пальцами покрутил на них таймер. - Через сорок восемь минут.
Дышать действительно становилось всё тяжелее. Освальд глотал холодный воздух открытым ртом и пытался согреть немеющие от мороза пальцы. Почти безоблачное небо вокруг манило своим ледяным спокойствием, а за горизонт понемногу заходило вечернее солнце. Картинка показалась бы романтической, если бы не конечная цель их маршрута. Эдвард же был на удивление спокоен.
- Так что, - щёлкая зубами от холода, спросил Освальд. - Тут нет парашютного клапана?
- Я никогда не видел.. - задумчиво покусал губу Эд. Его губы тоже посинели от холода. - Только читал, стропа красного цвета, её здесь нет. Технически, аэростат не подвергся сильным изменениям, но Джокер точно открутил лишний трос, чтобы мы не смогли выбраться.
- Ох, чёрт, - Освальд обнял себя за плечи и притянулся к Эду, чтобы заглянуть ему в лицо.
Умирать не хотелось, тем более от рук Джокера. Но умереть вместе с Нигмой, не этого ли он желал в те времена, когда его чувства ещё были безнадёжно безответны.
- Может без троса можно как-то его открыть? ..Чёрт, так высоко.
- Освальд, ты умница, - Эд снова задрал лицо вверх, что-то рассчитывая в уме. - Нам очень повезло, что шар совсем небольшой. До купола не больше тринадцати метров. Если мне удастся.. Отойди, пожалуйста, - он отодвинул Освальда рукой от сцепления тросов и подёргал их руками.
- Стой, - Кобблпот испугался. Он понял намерение Нигмы и не хотел остаться в этой корзинке один. - Не надо, - жалобно просипел он. - Может есть другой выход? Выстрелим вверх или подбросим что-нибудь.
- Оружия у нас нет, Джокер не стал бы оставлять нам такую роскошь, а подбросить.. Ты умеешь метать ножи в высоту?
- Нет, - покачал головой Оз. - Но я не хочу, чтобы ты лез. Ты замёрз, - он кивнул на закоченевшие длинные пальцы.
- Сейчас согреем, - Эд потянулся к горелке и поморщился от горячего воздуха. - Ты тоже держись поближе, - притянул он Оза к себе. - Всё будет хорошо, я справлюсь, - чмокнул его в щёку и приобнял, отдавая своё тепло.
- Ладно, мне пора, у нас осталось не больше тридцати пяти минут, - бросил он спустя две минуты, пальцы уже слушались лучше, а Освальд немного успокоился и принял судьбу. Если Эд разобьётся, то и Освальд умрёт. Если Эд не полезет, они оба умрут. А так у них хотя бы появлялся шанс.
- Сядь на корточки, прижмись к стене, держись за канаты, - проинструктировал он Освальда, усадив на дно корзинки, показывая за что ему держаться.
- Будь осторожен, - прошептал Освальд, и напоследок поцеловал его замёрзшим поцелуем в губы, печалясь, что возможно их последний поцелуй на вкус совсем не свежий, со следами интоксикации от ядовитого газа.
- Люблю тебя, - напоследок сказал ему Эдвард и, ухватившись за стропы, подтянулся на руках и обхватил сразу несколько ногами, отчего шар немного качнуло. А затем быстро, словно всю жизнь тренировался на спортивном канате, полез вверх.
- Люблю, - эхом ответил Освальд, следя за ним беспокойным взглядом.
Эдвард подтягивался и забирался, а когда добрался до шара, у Освальда перехватило дыхание. Он не мог отвести взгляда, не желал пропустить ни секунды, понимая, что в любой миг всё может оборваться.
Чтобы не закричать от ужаса он усилием воли вспомнил, как Эд напевал по утрам, готовя завтрак, как из душевой сквозь воду тоже доносился звук его пения, как он мурлыкал мелодии себе под нос, когда вёл автомобиль.
Раньше Освальд никогда не замечал, какой Эд музыкальный, но когда они снова воссоединились и Освальд смог позволить себе быть рядом и замечать, не прикрываясь ни от кого, даже от самого себя, он это заметил. В голове заиграл приставучий мотивчик прошлого утра.
- Мы не умрём сегодня, - прошептал Оз, судорожно впиваясь пальцами в верёвки, а взглядом в удаляющегося за округлость шара Эдварда.
Нигма держался изо всех сил. Снова начавшие коченеть пальцы цеплялись хуже и это было заметно невооружённым глазом, но Эд только крепче сцепил челюсти и упорней впивался в верёвки. Подмёрзшую кожу натирало и саднило, но он не мог позволить им умереть. Поэтому призвал всю силу своего сознания, чтобы отвлечь тело и разум от физической боли.
Он вспомнил, как впервые увидел Освальда спящим в утренних лучах. Освальд любил спать долго, его организм, вечно изматываемый эмоциональным напряжением, требовал много отдыха.
Раньше Эд этого не замечал, но с тех пор, как они решили быть вместе, он отметил, как Освальд любит спать по утрам. Блаженно и неискушённо было его лицо и прижатые к груди кисти рук, в которых он сжимал одеяло. Освальд отрубался на несколько минут в автомобиле между встречами, он мог прикорнуть у камина, мог просто прикрыть глаза и не открывать их пару минут. Так он давал телу и психике отдых. Простое, невероятно безмятежное чувство накрыло Нигму. Он уже подобрался к самому верху и увидел клапан с обрезанным канатом.
- Ты не умрёшь сегодня, - крепко сжав зубы, одной рукой он удерживался за канаты, вплетя в них и свои ноги, а пояс обхватил ещё одним, второй рванул за герметичную нашивку.
С первого раза ткань не поддалась, тогда он, ускользающим от недостатка воздуха сознанием, уцепился ещё сильнее и второй рукой тоже, и дёрнул изо всех сил, прикладывая весь вес своего тела.
Послышался треск рвущейся ткани и он отключился, повисая на тросе, обмотанном за его пояс. Внизу резко, надсадно вскрикнул Пингвин.
***
- Мужики, вы целы? Мы увидели, как ваш шар падает в воду и подоспели, вот оно ж как бывает, - разводя руками, суетился мужик в жёлтом непромокаемом плаще с капюшоном, вытаскивая на борт небольшого судна отфыркивающихся Освальда и Эда.
- А я говорил, аэростат это, а ты всё мовишь, мол НЛО-НЛО, - передразнил его второй мужик в таком же плаще. Только на поясе у него висел огромный нож для чистки рыбы. Освальд сразу же бросил взгляд на этот нож и просчитал, сколько времени ему понадобится на рывок, если эти странные спасители начнут вести себя агрессивно.
- Спасибо за спасение, мы не НЛО, - протянул руку первому Эд. - Эдвард Нигма, а он, - он ткнул пальцем в Освальда. - Освальд Кобблпот. Мы устроили романтическое свидание, но наш шар потерял управление и пришлось прибегать к крайним мерам.
Мужчины странно переглянулись. Один спросил что-то на тарабарщине, непонятной Освальду, второй ответил такой же тарабарщиной. В словах "не може", "коханя", "ретроград" Освальд не разобрал ничего, он снова покосился на нож на поясе одного из мужиков.
- Ат ты телепень! - шлёпнул по голове один мужик другого и снова заговорил на английском. - Простите Владислава, он в Америке недавно, сами мы с Киева. Я Андрей.
- Киев.., - Оз попытался вспомнить школьные годы. Что-то там было похожее, но он давно забыл. Да и какая разница, решил он, а Эд радостно улыбнулся.
- Ласкаво просимо! - распахнул он приветливо руки и выдал нечто, отчего Оз на секунду захотел его прибить. Нигма то откуда эту тарабарщину знает. Он ткнул его локтем в бок и показал взглядом объясниться.
- Наши друзья приехали из Украины, страна в Восточной Европе, я немного читал в юности Тараса Шевченко и Лесю Украинку. Ради интереса перевёл и запомнил пару фраз.
Освальд лишь тяжко вздохнул, а Владислав и Андрей покосились на Нигму с нескрываемым уважением и восхищением. Эдвард огляделся кругом.
- Не найдётся у вас тёплой одежды или может быть термос с чаем? Мы с Освальдом сильно замёрзли.
- Конечно-конечно! - тут же снова засуетился Андрей. - Обычно мы уходим в море на неделю, поэтому на судне всегда есть хороший запас. Горилки желаете отведать?
- С превеликим удовольствием, - миролюбиво ответил Эд, покосившись на Пингвина, которому явно не мешало выпить.
Уже полчаса спустя Освальд оттаял. Горилка животворящая сделала своё дело, сухая одежда и тёплый плед, или тушёная картошка со свежей жареной рыбой, но он весь порозовел и даже начал улыбаться. Но небольшой ножик со стола на всякий случай положил себе в карман, кто знает, чем вечер может закончиться.
Приютившие их рыбаки рассказывали о своей жизни в далёкой Украине, о полях с подсолнухами, палящем солнце летом и море, которое почти всегда достаточное тёплое, чтобы в нём купаться. О причинах переезда они сообщили скупо, отводя взгляды и темнея грустью. Освальд разглядывал их и немного жалел, он представить себе не мог, что однажды покинул бы Готэм и Америку. Значит там произошло нечто действительно ужасное..
- Я проверю, там что-то шумит, - когда небо окончательно стемнело, Андрей поднялся из-за стола и посмотрел в сторону двери каюты.
Спустя полминуты как он вышел, дверь распахнулась и в каюту вошли неизвестные, они вели Андрея, один из вошедших прижимал к его шее большой нож. Освальд поражённо вздохнул и сжал своё скромное оружие у себя в кармане, а Эд поднялся из-за стола, чуть не перевернув стоявшие на нём тарелки с остатками трапезы.
- Вы кто?
- Это тебя не касается, очкастый, сядь на место, - прикрикнул на него мужик и ткнул дулом автомата в его сторону.
Нигма сел за стол. А Пингвин крепко задумался. Что-то ему напоминали их рожи и нашивки на потрёпанных временем куртках. Он разглядывал буквы полустёртых вышивок на их плечах и вспоминал..
- Вы работаете на Доллмейкера! - воскликнул он от внезапного озарения.
- Ты тут самый умный что ли? - подскочил к нему один из пиратов и тряхнул за шкирку.
Освальд зашипел и ткнул его в ответ ножом прямо в бок. Нападающий охнул, отпустил Освальда, зажимая руками неглубокую рану.
- Сука! - заорал он и направил на него пистолет, выхватив его из кобуры.
- Не стрелять! - резко одёрнул самый большой из них. Он прищурившись, посмотрел на Освальда и тоже что-то вспомнил. - Откуда знаешь Доллмейкера?
- Кто ж его в Готэме не знает, - пожал плечами Оз. - У меня с ним было дело, но мы быстро разорвали контракт, так как я не слишком одобряю его методики..
- То есть ты какая-то шишка? Рожа знакомая.
- Нисса говорила о нём, кажется, это Пингвин, - подсказал ему тот, который всё ещё держал нож у горла Андрея.
- Так вы теперь на Ниссу работаете? - тут уже не выдержал Эдвард. Он тоже заметил нашивки, а ещё заметил потрёпанный вид их одежды и явно давно не ремонтированное оружие. - Так себе она вам хозяйка, даже форму новую не выдала. А где мистер Кукольник?
- Мы ни на кого не работаем, только на себя, - дёрнул щекой главарь. - Кукольник уехал и не оставил нам ничего, кроме бесполезного острова. А Нисса дала заказ. Кстати, о нём.. Пингвин, значит? - он покосился на Освальда, тот распахнул глаза, но промолчал.
- Точно Пингвин, точно! Я фотку его в газете видел, - снова вмешался другой. Он толкнул Андрея к стулу и заставил усесться.
- Полезная встреча, - задумчиво проговорил главарь. - Если этот Пингвин, то этот кто? - он ткнул пальцем в Эда.
- Этого я не знаю.
- Я Загадочник!
- Загадочник? Ни разу не слышал, - безразлично проговорил главарь. - Ладно, - принял решение он. - Этих рыбаков за борт, а Пингвина и его лакея оставим. Потом решим отвезти к Ниссе, на материк или продать бандам.
Нигма ошарашенно хлопал глазами, в его груди бушевала обида за задетое эго. Он боялся посмотреть на Освальда и увидеть на его лице коварное торжество, поэтому уставился в тарелку с объедками и сжал до скрипа челюсти.
Андрея и Владислава тут же подхватили пираты и потащили наружу. Освальд и Эд смогли только проводить взглядом их скорбные лица, на которых отразилась вся тоска людей, приехавших на кручину, чтобы избежать горя на родине и встретивших свою погибель так глупо.
- Этих двоих в каюту и связать, - кинул главарь и под дулами автоматов, им пришлось повиноваться.
***
- Кажется, что-то происходит, - услышал в темноте Освальд, примотанный спиной к балке, к которой с другой стороны был примотан Эд.
Верёвки, сковывавшие кисти, не поддавались, он тёрся ими о какой-то выступ, а Эд пытался размохрить их пальцами, руки затекли и устали, а к свободе они едва продвинулись. Он замер, прислушиваясь, это услышал Оз и тоже перестал шевелиться, даже пыхтение поубавил.
Снаружи доносился какой-то топот и переговаривания, но слов было не разобрать. Их поместили в трюмный отсек, обнаружив, что на маленьком судне нет запасной каюты. Здесь было темно, пахло рыбьей чешуёй и моторным маслом. А ещё весомо покачивало. И то ли в темноте Пингвин поймал дезориентацию, то ли качать начало со временем сильнее.
- Слышишь? - прошипев это, Эд встрепенулся и подвигал ногами. - Блять! - он с новой силой принялся за верёвки. - Не останавливайся, Освальд!
- Что ты услышал? - Оз послушался и принялся тереть моток верёвки с новым упорством изо всех сил. Но ничего не понял.
- Вода прибывает! Мы тонем!
- Блять! - тут и Освальд почувствовал, что его ботинки намокли. Паника схватила голову в тиски и он задёргался изо всех сил. А Эд дёрнул его руки на себя, как мог, связанными за спиной, и снова принялся за узлы.
- Ничего, ничего, Освальд, - бормотал он. - И не из таких передряг выбирались.
Пингвин усиленно работал руками и чувствовал, как им становится свободней. Он напряжённо думал о том, какая всё-таки тяжёлая выдалась у них неделя. Сейчас бы только выбраться, как-то попасть в Готэм, дай бог, чтобы они были где-то недалеко, и оказаться в особняке. Он вспомнил матушку и всеми силами помолился её бесплотному призраку, не решаясь взывать к Богу или дьяволу, а только к ней одной, кто любил его и на том, и на этом свете.
Раздался треск, судно покачнулось, Освальд вскрикнул и обнаружил, что верёвка порвалась. Он тут же бросился к Эдварду, развязывая его руки, путаясь пальцами и разрывая узлы зубами. Спустя минуту, они, мокрые по самое небалуйся, но свободные, ринулись к двери, спотыкаясь и придерживая друг друга в темноте при особенно сильных покачиваниях.
В коридоре уже стояла вода, а голоса людей задыхались и булькали. Пираты панически кричали и топали ногами по палубе в поисках лодки. Все забыли о пленниках.
- Что нам делать? - всклокоченный Освальд с тревогой посмотрел на такого же всклокоченного, мокрого как курица Эда. Сейчас он ждал от него решения. Тот сосредоточенно что-то вспоминал.
- Нам туда! - он ухватил Освальда за плечо и потащил по коридору к дальней двери. - Спасательная лодка на том боку яхты, надо только выбраться наружу.
Вдруг яхта приняла сильнейший крен и мужчин протащило назад, пришпилив к стене. Освальд зашипел, сильно ударившись виском об огнетушитель. Волна воды ринулась по ступенькам и начала активно просачиваться, казалось, отовсюду, сбивая с ног. Нигма подхватил его, секундно осмотрел и снова ринулся вперёд, на волю.
Уже у двери, он навалился и, схватив со стены ломик, распахнул дверь. Их встретило абсолютно чёрное небо без звёзд, лишь тёмно-серые кустистые тучи пропускали сквозь себя бледные лунные лучи. Ветер завывал оглушительно, швыряясь холодной солью в лицо. Потеряв ориентацию в этой непрекращающейся качке, Освальд следовал, ведомый рукой Нигмы. Казалось, их занесло в саму Преисподню. Так страшно, громко было вокруг, и ни единого фонаря больше не светило на яхте, крики пиратов не доносились до них, то ли они все утонули, то ли штормовой грохот заглушал всё.
Оглушённый всем этим, Освальд даже не услышал того, о чём спрашивал Эд, а очнувшись, смог угадать, что находится около борта, удерживаясь за край, а под ними миниатюрная лодка, которую Эд уже снял с фиксаторов.
- Освальд! Ты умеешь плавать? - переспросил Нигма.
- Нет, - голос дрогнул при попытке ответить. Он забрался в ботик, поддерживаемый под локоть Эдом. Тот запрыгнул тоже, и лодку опустило в воду.
- Как же ты выплывал дважды? - сквозь шум воды он смог расслышать неприкрытое удивление Эда, и ответил.
- Удача.
- Подкрепим твою удачу этим, - Эдвард надел на него ярко-рыжий жилет, который слабо светился в темноте, и резво завязал завязки на животе.
- Но как же ты, - запротестовал Освальд. - Давай как-нибудь вместе.. Что-то надо придумать, я не могу оставить тебя без жилета.
- Оззи, - мокрая ладонь легла на его щёку, всего мгновение погладила, а затем вернулась к вёслам, и Эд заработал руками, отплёвываясь и отдуваясь. Нужно было отвести лодку как можно дальше от места крушения в кратчайшие сроки, иначе водоворот грозил затянуть их следом.
- Я в юношестве ходил в бассейн, - продолжил Эд, пыхтя.
В небе появилась Луна, вышедшая из-за тучи на пару мгновений, и Освальд увидел мокрую чёлку, упавшую на глаза, сосредоточенный взгляд и то, как Эд выравнивает дыхание соразмерно своим движениям руками. Так вот откуда у тебя эти плечи, подумал Освальд мечтательно.
Спустя пару десятков минут активной гребли, Эд выдохся и остановился. Оглянувшись вокруг, съежившийся и жмурящийся до этого Освальд, вдруг заметил, что тучи почти сошли с неба, по тёмному покрывалу рассыпались горящие точки звёзд, а лодку почти перестало качать, ветер стих.
- Мы выбрались из зоны шторма, - севшим от сырости голосом сообщил Эдвард. - Мы снова выжили, Освальд.
- Нам надо понять, куда дальше, - пробормотал смущённый Пингвин.
По левую руку темнело что-то большое, неужели остров, подумал он с замиранием. Было бы только чем осветить путь хотя бы ненадолго, понять, куда они движутся. Солнце ещё не начало вставать, и Освальд покопался под сиденьем лодки. Там обнаружилась сигнальная ракетница с одним зарядом. Он с улыбкой протянул её Эдварду.
- Ну что, узнаем, куда нас занесло?
- С удовольствием, - ответил Эд и принял честь сделать решающий выстрел в небо.
***
Волны с влажным плеском накатывали, смачивая песок, и с шелестом уносили с собой в пучину камушки, веточки и другой мелкий мусор, так некстати вернувшийся после шторма на берег. Море прибирало к своим рукам всё, что дало в аренду суше прошлой ночью. Над горизонтом уже вставал ярко-жёлтый диск солнца, отбрасывая на поверхность воды прохладные утренние блики.
Освальд этого не видел. Он, обессилевший от событий прошедших суток, лежал спиной на холодном песке и смотрел в набирающее синеву небо, еле дыша. Рядом, знал он, лежит Эдвард. Его мокрое плечо упиралось Освальду в висок, а рука холодной плетью обвивала его руку. Спит мужчина или нет, было непонятно, ведь дыхания почти не было слышно. На мгновение Освальд решил, что нужно проверить, вдруг Нигма погиб от переутомления.
Он повернул лицо в сторону и немного вверх, песок скрипнул в его волосах. Эдвард был жив, он смотрел в небо, а черты его были совершенно расслаблены. Луч солнца скользнул по его лицу и он зажмурился, закоченевшие черты ожили, он повернулся к Освальду.
- Это не Готэм, - уточнил или утвердил Оз, потому что Нигма молчал и не собирался открывать рта.
- Факт, - всё-таки ответил Эд.
Он поёрзал и, поморщившись, перевернулся на бок. Одежда неприятно липла к коже, тело ныло усталостью, а песок был везде, даже казалось, забился в ресницы и между веками.
- Но мы выжили, - продолжил Эд.
- Факт, - в тон ему ответил Освальд. - Но это не значит, что всё закончилось. Мы непонятно где и непонятно как отсюда выбираться.
- У нас всё ещё есть лодка, возможно, мы недалеко от Готэма или материка. Возможно, мы на полуострове. Нужно проверить.
- Спасибо, Эдди, - вдруг растрогался Оз.
Он готов был головой биться о землю и благодарить, что у Эда такой холодный рассудок в моменты, когда он нужен. Сам Освальд от усталости, безысходности и непонимания, готов был впасть в истерику.
Рука Эда притянула его к себе, и Освальд сдался в объятия. Они были неприятные физически из-за мокрой одежды и царапающего песка. Но в душе от них становилось светлее. Они вместе, а значит справятся. Нужно только немного отдохнуть..
- Оззи, - толкнули его в плечо. Пингвин открыл глаз и заскрипел, яркое солнце било в него с невероятной силой. Кажется, они уснули.
- Оззи, - настойчиво теребил его Эдвард. - Просыпайся. Я знаю, где мы.
- Ох, - тело налилось свинцом и подняться показалось ещё более сложной задачей, чем несколько часов назад. - Помоги, Эд.
Он ухватился за протянутую ладонь и позволил поднять себя на ноги, тут же покачнувшись. Нигма сразу подхватил его под локоть и развернул спиной к морю.
- Смотри.
Пингвин приоткрыл от удивления рот. На не слишком большом клочке земли, где они оказались, возвышалось серое здание, простенькое, но с колоннами по периметру входа. Оно было огорожено невысоким каменным забором. Вокруг чувствовалось недавно воцарившееся здесь запустение. Вертолётная площадка с одной стороны двора пустовала. На небольшом пирсе не было ни единого катера, а неподалёку, на берегу лежала боком их с Эдвардом лодочка, на которой они спасались прошлой ночью.
По черепичному краю крыши прогуливалась пара сонных ворон, изредка лениво постукивая клювами по кладке. Тук-тук, разрывалась тишина. Тук-тук. Волны накатывали на берег. Ветер прошелестел в подсохших волосах Освальда.
- Остров Кукольника, - одними губами сказал Оз. - Вот почему они сказали, что ни на кого не работают.
- Видимо он покинул свою базу, - кивнул головой Эдвард в сторону мусора, мелкими клочками валявшегося повсюду.
Но окна в здании разбиты не были, они угрюмо блестели серостью, отражая солнце, из-за витых решёток.
- Это лучше, чем ничего, - подвёл он итог. - Нам нужно придумать, как отсюда выбраться, но сначала отдохнуть.
Он подтолкнул не протестующего против отдыха Освальда вперёд себя. Освальд не имел ничего против поспать, тело упрекало его за слишком активные двое суток, и он не мог нормально думать. Только засела тревожная мысль, почему Доллмейкер решил убраться отсюда восвояси. И где он теперь. Но сначала сон.
***
Проснувшись уже следующим ранним утром, на рассвете, проспав не меньше пятнадцати часов, Пингвин поёжился. Внутри здания не было так холодно, но спать, не приняв после всех приключений душ, было некомфортно. Он мечтательно вспомнил о своей просторной ванной в особняке и выбрался из-под вороха одеял.
Перед сном Эд совместил две кровати в одной из палат для пациентов и притащил из кладовки сохранившиеся там одеяла, а их мокрую одежду развесил на просушку. Освальд отрубился в его объятиях в пододеяльной темноте, вдыхая терпкие запахи морского песка и пота.
- Я нашёл тут кое-что, - Эд оторвался от изучения каких-то бумажек и повернул к нему голову от окна.
Он сидел там, куда падали рассветные лучи. Электричества здесь, конечно, уже не было. Он протянул Освальду одну из бумажек. Это оказалось письмо. Тот недоверчиво осмотрел и прочитал вслух.
- Мистер Френсис Далмахер, мы наслышаны о ваших технических прорывах в сфере генетики. Приглашаем вас вернуться с острова на материк и принять участие в крупном исследовательском проекте, цели которого пока разглашать не можем, но намекаем, что это - ваша сфера влияния. Будем ждать вашего ответа..
- Исследование, значит, - отложил листочек рядом на постель Освальд. - На материке, значит.
Нигма понимающе покивал головой. Он тоже понимал, что такие исследования с привлечёнными лицами такого типа чреваты последствиями для Готэма. Но сейчас было недосуг решать этот вопрос, были вопросы более насущные. Он решил порадовать Освальда, подсознательно понимая, как может это сделать.
- Освальд, пока ты отдыхал, я прошёлся по зданию и обнаружил, что кладовки персонала разворованы не были. Нашёл мыльные принадлежности, а ещё здесь есть ванны. Как ты смотришь на то, чтобы помыться?
- О, - простонал тот. - Это бы спасло мою жизнь, Эдди.
- Тогда жди, мне нужно полтора часа, чтобы нагреть нам воды, - встал и ушёл Эдвард, а Освальд откинулся обратно в ворох одеял и крепко задумался об исследованиях, в которых теперь принимает участие Кукольник.
Костерок, разведённый под огромной ванной, весело потрескивал угольями. Когда вода разогрелась достаточно, Эдвард раскидал поленья и оставил только угли, чтобы температура не падала, а затем усадил в ванную Освальда и забрался в неё сам.
Сейчас он помогал смывать песок и тину с его волос вместе с душистой пеной от розового куска мыла. Пингвин морщился от удовольствия и фыркал, когда по лицу стекали ручейки мыльной воды.
Руки принялись за плечи, затем, совсем как маленькому, он намылил ему подмышки и потёр губкой грудь, но это сравнение не вызвало в Освальде унизительных ассоциаций, он просто млел и наслаждался заботой, какую ему когда-то дарили лишь руки матушки.
- Повернись, я потру тебе спину, - Эд помог ему расположиться спиной к нему между своих разведённых ног. Его губы коснулись мокрой, но уже чистой шевелюры.
- Тебе идёт это мыло, - шепнул он на ухо, вызывая полчище мурашек на коже Освальда, оглаживал губкой его лопатки, поднимаясь до холки и спускаясь по дорожке, вымощенной бугрящимися под кожей позвонками.
Задержав дыхание от нахлынувшей волны возбуждения, Освальд резко развернулся обратно, неловко приподнявшись и переступив ногами. Он уселся Эдварду обратно на бёдра, обхватив его коленями.
В чистом теле душа порхала крыльями бабочки, а лёгкая щетина на Эдварде вызывала прилив нежности, поэтому он обхватил его лицо, поглаживая пальцами колючие щёки. Он трепетно поцеловал Эда в венку на виске, маленькую выпуклую дорожку с распутьем, под которой билась его живая, горячая кровь, в которой неслась вся его любовь, наполняющая каждую клеточку тела, составляющую всё, из чего состоял Нигма - из его любви, ненависти, занудства и глупых загадок, его педантичности и страхов, из его боли и радости, из всего, что так любил Освальд.
- Эдди, как ты себя чувствуешь? - спросил он его, хитро подмигивая одним глазом, одна рука притягивала его за шею, чтобы удерживать небольшое расстояние, а вторая оглаживала рёбра.
Член Кобблпота стоял небольшой башенкой в воде с клочками пены, как среди облаков. Нигма опустил взгляд, увидел это и коротко вздохнул.
- Кажется, у меня начали проявляться признаки оральной стадии, Освальд, - нашёлся и низко прорычал он, вздрагивая под шаловливыми пальцами, которые уже оглаживали его напрягшуюся в мгновение ока, прямо на глазах, головку.
Он глубоко втянул ноздрями воздух. Вокруг и прямо от кожи Освальда пахло мылом, немного водорослями и чистой речной рыбой. Резко ощутив ледяное, прозрачное счастье, сменившееся пылким жаром в паху, когда рука внизу обхватила его сильнее, он плюхнул водой, вставая под удивлённый взгляд Освальда.
Всплески попали на угли, вырывая из них шипение и запах остывающей древесины. Первым порывом он хотел было подтянуть его за подмышки, но подумал, что Освальд испугается и всё пойдёт прахом, поэтому просто сказал ему.
- Присядь, - и указал на край ванной, куда тут же кинул мягкое полотенце.
Освальд молча уселся и выжидающе вытянул шею. Эд присел перед ним обратно в воду на колени, потянулся за поцелуем в губы, а затем резко опустил голову ниже и задумчиво оглядел его член. Открывать рот для того, чтобы пропустить в него впервые в жизни мужской орган, было непривычно, но он был настолько взбудоражен тем, какую реакцию может вызвать, что откинул все сомнения и сомкнул губы на влажной горячей плоти.
- Эдди, - вскрикнул Освальд, и тот почувствовал, как когти впились ему в кожу головы.
А он ведь даже не продвинулся и наполовину. Живот от этого скрутило совсем тугим жаром. Он мотнул головой вперёд, получив в ответ неразборчивые междузубовные причитания и краем глаза отметил, как затряслись бёдра Освальда.
Он обхватил его правой рукой за поясницу, чтобы тот ненароком не свалился и принялся двигать головой, стараясь не сдавливать его в себе, чтобы не закончить слишком рано, а вторую руку опустил под воду и зажмурился от прикосновения к собственному члену. В толще горячей воды это ощущалось так, словно его ласкала чужая рука.
Почувствовав на языке капли солёного моря, он простонал и, потеряв контроль, сжал себя и Освальда так, что неминуемый финал обрушился на них штормом не меньшим, чем тот, который отбушевал позапрошлой ночью. Освальд крикнул и отпустил его голову, впиваясь теперь в плечи, пока изливался, растекаясь горячим по языку. А сам Эд чувствовал, как в его животе размыкается тугой комок, выпуская наружу такое же горячее, окончательно пачкая воду в ванной.
Выбравшись из подстывшей воды и обтеревшись полотенцами, Освальд благодарно на него посмотрел, слегка алея щеками. Эд бросил вопросительный взгляд.
- Не жизнь, а сплошной медовый месяц с элементами боевика, не находишь? - подмигнул ему Оз.
Нигма улыбнулся ему и кивнул, а внутри вдруг замерло нечто странное. Неприятное. Шутливое упоминание медового месяца, а значит свадьбы, которое никак не должно было на него подействовать, открыло в душе маленькую пробоину. Но он не подал виду, решив, что это остаточное опустошение после яркого оргазма.