Получается, квиты?
***
- Это всего лишь деловая встреча, - сказал Эд, ловко повязывая на своём криминальном партнёре фиолетовый галстук. Они стояли в гардеробной особняка перед зеркалом. Такие же, как во времена предвыборной кампании. Только время слегка отразилось на их лицах, прибавив несколько шрамов.
Нигма помогал одеваться своему партнёру перед важными встречами, потому что считал, что с одним глазом, тот не может по-настоящему ровно повязать галстук и прицепить запонки. Пингвин сдался под напором аргументов и нехотя подпускал смертоносные пальцы к своей шее, хотя спустя полгода после ранения уже приноровился поворачивать голову так, чтобы отлично управляться со своим единственным живым глазом.
- Это поход на идиотский фильм, - зло буркнул Освальд, подхватывая трость. - Он просто хочет покрасоваться.
- Нам нужна его поддержка, а значит, нужно выстроить с ним дружественные отношения, - поправил уже на себе галстук Эдвард. - Да и с чего ты взял, что фильм будет идиотский? Я люблю кино.
- Потому что из него режиссёр, как из меня консьержка! Ты прекрасно видел, он даже вилку в руках удержать не способен.
Нигма прыснул, вспомнив их последний деловой ужин с мистером Кокто. Тот, перебрав с вином, распалился и всеми силами собственного убеждения приглашал мужчин на премьеру своего фильма. Он был так увлечён рассказом, что забыл про нанизанную на его вилку котлету и лёгким движением руки смахнул её прямо на платье барышни, чинно ужинавшей со своим кавалером за столиком позади.
- Люди искусства бывают достаточно неуклюжи, - согласился Эд. - Говорят, мистер Кокто внук самого Жана Кокто, внёсшего огромный вклад в синематограф. Ты видел "Кровь поэта" тридцать второго года? Восхитительное произведение.
- Глупости это всё, Жан Кокто всю жизнь прожил с мужчиной, у него не было внуков, - Освальд недоверчиво покосился на него через отражение. - Ты ведь не ради налаживания деловых отношений напросился со мной?
Эдварда внутренне передёрнуло. Он задумался, есть ли в высказанном вопросе неоднозначный подтекст, красная нить догадки. Дело в том, что к Освальду он давно питал некоторые чувства, о которых не мог говорить. До поры, пока не придумает, как вернуть долг. Он немного параноил, что Освальд что-то подозревает и от того отталкивает его. А быть отвергнутым Нигма не хотел сильнее, чем хотел быть признанным. Его хрупкое эго этого бы просто не выдержало.
По-своему трактовав реакцию и затянувшееся молчание, Кобблпот раздражённо продолжил.
- Пока я буду решать деловые вопросы, ты надеялся прохлаждаться, наслаждаясь кино. Тебе какой попкорн - сладкий или солёный, Эд?
- Освальд, - Эд тоже разозлился. Даже облегчение от того, что его не раскрыли не затмило обиду на глупое обвинение. - Я никогда не прохлаждаюсь. Мы едем в кино, чтобы наладить деловые отношения с мистером Кокто, всё, - поставил он точку.
- Как же, - ядовито хмыкнул Оз и, оставив последнее слово за собой, вышел прочь.
***
Арендованный вип-зал кинотеатра "Монарх" понемногу наполнялся людьми. В углу стоял небольшой фуршет, официанты разносили напитки, а самоназванный режиссёр-дебютант Фрэнк Кокто, по совместительству главарь французской банды иммигрантов под псевдонимом Короли масла, что держала крупное место в поставках топлива для всего Готэма, по совместительству добрый хозяин вечера, бродил между гостями, здоровался за руки и кратко презентовал предстоящую премьеру.
- Мистер Кобблпот, мистер Нигма, слов не подобрать, как я благодарен за согласие поприсутствовать на моём скромном дебюте, - поспешил он к вошедшим мужчинам.
Эдвард выхватил у проплывавшего мимо официанта два бокала с шампанским и бросил голодный взгляд на фуршет с тарталетками. Один бокал он передал Озу и, освободив руку, пожал широкую ладонь мистера Кокто.
- Слышал вы увлекаетесь жанром сюрреализма? - вежливо поинтересовался он.
- О, французы в этом деле достигли пика мастерства, - улыбнулся Фрэнк. - Вы ведь слышали о Жане Кокто? Он приходится мне дедушкой.
Пингвин незаметно бросил на Эда взгляд, в котором огромными буквами светилось: врёт, как дышит. Нигма этот взгляд проигнорировал.
- Очень приятно познакомиться с родственником столь великого режиссёра, - кивнул он. - А что будете показывать?
- Секрет, - губы Фрэнка хитровато подёрнулись. - Но немного открою карты. Моё творение - детектив, - он подмигнул и попрощался. - Мне пора, нужно поздороваться со всеми. А вас настоятельно прошу присесть в первом ряду рядом со мной.
Эдвард подтолкнул Освальда в плечо, когда тот всё-таки успел прошептать ему.
- А я говорил, он просто красующийся дилетант. Индюк надутый.
- Вот и увидим, - шёпотом ответил Эд. - Пора рассаживаться по местам.
***
Когда свет в зале погас, а по экрану побежали вступительные титры, мистер Кокто наклонился к самому уху Кобблпота и зашептал.
- А здесь я использовал приём "вращение камеры", чтобы подчеркнуть хаотичность состояния главного героя. Инновационная вещь, не находите? Мой персонаж очень глубокая и загадочная личность, - Пингвина передёрнуло и последовавшие слова он пропустил мимо ушей.
Освальд устроился между пожилым французом, ни на секунду не прекращающим трепаться о своём произведении, и Загадочником, который восседал по правую руку. На экране крутился какой-то среднего пошиба бульварный детектив про суровых мужиков с однотипными лицами. Скучно было до одури.
- О, сейчас вы увидите отсылку на самого..
Освальд прослушал на кого была обещана отсылка, потому что из динамиков прозвучал взрыв. Главный герой убил главного злодея, или наоборот. Актёры были настолько удивительно подобраны, будто в фильме снялась целая семья однояйцевых близнецов.
Кобблпот усиленно продолжал делать вид, что ему хоть капельку интересно. Время от времени он вполоборота смотрел на мистера Кокто и кивал, как бы говоря: да-да, просто невероятный вклад в синематограф.
Загадочник же всеми четырьмя линзами пялился на экран. Он с самого детства тяготел к киноискусству. И то была не блажь или детский каприз. Кино много раз спасало Эдварда от реальности.
Когда дома случались особенно невыносимые ночи из-за буйного поведения его отца, Эдди-тогда-ещё-Нэштон сбегал в кинотеатр. Он пробирался чёрным ходом, рискуя быть пойманным и арестованным за безбилетничество, и прятался на задних рядах. Здесь жизнь ему дарила полтора часа светлых иллюзий.
На ночных сеансах крутили, в основном, дёшевые мелодрамы, низкобюджетные ужастики и, непопулярные уже в те года, детективы. И именно последние он смотрел с особым упоением.
Было особое волшебство в том, чтобы шагая по следам преступлений, собирая нехитрые улики, отгадывать, кто же окажется преступником. То, что преступником в конце всегда оказывался дворецкий или сантехник, Эдди не расстраивало. Он всегда радовался отгаданным загадкам.
- Освальд, у тебя всё написано на лице, - шепнул он в самое ухо Пингвину.
Тот мгновенно смутился и принялся ещё более активно изображать погружённый вид. Но в отместку всё-таки щипнул Эда двумя пальцами за запястье. Эдвард улыбнулся этой выходке, не поворачивая головы, и снова нырнул в кинокартину.
Двадцать минут показались Освальду бесконечными. Глупые мужики глупо размахивали пушками друг на друга, а их преступные схемы и в подмётки не годились даже Освальду из далёкого прошлого. Он старался не кривить лицо в надменной мине и делал вид, что вслушивается в то, что рассказывает ему неугомонно комментирующий всё подряд режиссёр сие творения.
Вдруг экран погас, а вместе с ним, раздался хлопок выстрела. На мгновение все решили, что это очередной кинематографический приём, но Освальд и Эд увидели неладное первыми. Тело Фрэнка Кокто неловким мешком осело в кресле, а прямо посередине фрака, откуда выглядывала белая рубашка, расцвело багровое пятно.
Послышался топот ног. Нигма выхватил пистолет, на автомате прокручивая в голове отгадку фильма: убийца - дворецкий главного героя, главаря одной из банд, его непризнанный сын, рождённый от шлюхи, брошенный им при рождении по вине родителей этого главного героя. Фильм можно было не досматривать.
Везде включился свет и несколько гостей испуганно закричали, доставая своё оружие, но тут же были застрелены на месте. А зал уже наполнился новыми людьми. Да какими..
Около двух десятков гибких мужиков в облегающих полосатых костюмах, с раскрашенными белым мордами и подведёнными бровями. На головах их красовались беретики, а в руках - оружие. Банда семьи Бунюэль.
Рты их открывались, брови изгибались, руки тыкали пушками в стороны, но из глоток не раздавалось ни звука.
- Идиоты, - фыркнул себе под нос Освальд.
- Мимы, - поправил очки на переносице Эд.
- Господа, - Пингвин решил взять инициативу за переговоры в свои руки и поднялся с места. - Мы вас совершенно не понимаем.
Его начёсанная макушка возвышалась над рядами, а шляпа-котелок прижималась рукой к животу. Обманный манёвр. Вторую руку он припрятал под котелок - в ней был револьвер, направленный на ближайшего мима. Нигма, заметив эту маленькую хитрость, усмехнулся и тоже поднялся. Теперь не Освальд возвышался, а он. Зелёная статная фигура затмевала собой переговорщика, отчего тот почувствовал укол в сердце. От обиды он и не заметил, что собой Эд прикрывает его спину от двух, наставленных на него, дул автоматов.
Один из мимов помахал рукой другому, а тот в ответ пожал плечами.
- А-о-и, а-о-и! - немо растягивались его, подмазанные чёрным, губы.
Его пособник тоже ничего не понимал. Он бестолково размахивал руками и хватал ртом воздух. Остальные, к слову, ничем не пытались им помочь - наблюдали, облокотившись о перила и стены. Двое пытались незаметно стащить креветки с фуршета.
- Карточки, идиот! - заорал вышедший из себя мим. - Где блядские карточки?
- Босс, - ответил второй. - Какие карточки?
- Фотокарточки! Мы кажется убили Фрэнка Кокто!
Пингвин стоял, вытаращив глаза. Он повернул лицо в сторону Эда и шепнул.
- Ты победил, я больше не буду жаловаться на Виктора.
Нигма коротко кивнул и пару раз легонько шлёпнул его по спине. В их старом споре о том, что среди наёмников нет умней и расторопней Зсазса, он одержал победу. Освальд искренне верил, что ему не повезло с непослушным наёмным персоналом, а Эд убеждал его, что их люди - лучшее, что можно найти в Готэме.
Теперь за Кобблпотом была коллекционная бутылка вина, а за Нигмой - подколки и задирки. Сейчас же он решил обойтись без лишнего самолюбования собственной правотой и открыто наставил пистолет на того, кто по его мнению был в банде главным.
- Нам не обязательно оставаться здесь, - он многозначительно пошевелил дулом из стороны в сторону.
- А вот это не тебе решать, зелёный! - огрызнулся на него мим. - Ты вообще кто?
- Я детский страх, сдиратель масок. Умнейший человек в любой комнате. Задачки задаю несчастным и отпускаю, коли ответ верен. Итак, кто я?
- Хрен знает, кто ты. Этот, - мужчина ткнул пальцем в Кобблпота. - Пингвин. Он нам пригодится. А ты, видимо, его лакей. Можешь проваливать.
Нигма задохнулся от возмущения и оглушительно заскрипел зубами. Пистолет в его руке на мгновение дёрнулся, а затем, раздался выстрел, тут же потонувший в воплях и стрёкоте очередей. Пингвина резко утянуло вниз, он не успел нормально сгруппироваться и подогнуть лодыжку, которую от резкого движения прострелило болью.
- Эдвард, твою..
- Тш, - вероломно зажала ему рот сухая ладонь. - Это не я стрелял, - он показал Освальду руку с пистолетом. Курок был взведён, дуло холодно, порохом не пахло.
Эдвард высунул голову и покрутил ею из стороны в сторону. Шальная пуля сбила с его головы шляпу. Нырнув обратно вниз, он резко дёрнул Пингвина в сторону, и они поползли вдоль ряда.
Подобравшись к лестнице, Эд резко обернулся назад. Освальд увидел на его лице секундную борьбу, а затем, грохнул взрыв. Ушные перепонки колыхнуло волной боли, яркая вспышка и неожиданно громкий звук, оглушили Кобблпота.
Вокруг стало тихо. Только откуда-то издалека, словно сквозь воду, до него доносились обрывки криков и шаги. Он увидел лица людей, одетых в полицейскую форму. Рука, зашарив вокруг, наткнулась на что-то большое и тёплое. Взгляд упал ниже - зелёное, помеченное красным. Опасно много красного.
- Эдди! - крикнул он непослушным ртом.
Его схватили за шкирку и потащили от места взрыва. Неверным после взрывной волны глазом, он видел отдаляющееся зелёное, лежащее на полу, перечёркнутое красным. Красное прибывало.
***
- Война семейств Кокто и Бунюэль началась почти полтора века назад. Вы будете смеяться, - Люциус Фокс поправил борта своего пиджака. - Из-за багета.
- Звучит как начало дурной байки, - сомнительно скривился Харви Буллок, тайно замечтавшись о хрустящей корочке, пушистой белой мякоти и сдобном аромате.
Ему так и не дали отужинать, да и отобедать тоже не дали. Неприятный сложился денёк. Утром ограбление, в обед хулиганство, а вечером, вот - убийство. Неутомимый Гордон, казалось, ни секунды не парился о позабытых на столике в кафе буррито. Он пытливо разглядывал лицо Фокса, ожидая продолжения доклада.
- Архивы, полученные мною из Франции, говорят, что совсем не байка. Чистая правда.
- Давай уже свою правду, - поторопил его Джим.
- Дело в рецепте. Спор между братьями Кокто и Бунюэль начался на одном из праздничных ужинов в честь Дня Взятия Бастилии. Одна сторона утверждала, что для пущей хрусткости, багет необходимо смазывать топлёным маслом, а другая утверждала, что масло портит корочку. Так сообщают источники.
- Разве это повод для многолетней войны? - снова усомнился Харви. Ситуация всё больше звучала, как шутка.
- Итогом спора стала поножовщина, - кивнул головой Фокс. - С летальным исходом.
- Ясно, - сжал челюсти Джим. Дело запахло дурно.
Прибывающие в город новые банды из разных уголков мира грозили ещё большими войнами, чем это было при итальянцах. Преступников, словно сахарным калачом, манило в Готэм. А вместе с собой они привозили не только нелегальные поставки, но и междоусобные стычки.
- И как нам их остановить, - прикусил он язык и поморщился.
- Эта междоусобица, если позволите, длилась так долго, что причина не так уж важна. Они хотели сравнять количество жертв, но им это никак не удавалось.
- Это не ответ на вопрос, - буркнул Джим.
- Есть вероятность, что ответ и не нужен. Бунюэль убили главаря Кокто. Кровной местью французские банды не славятся. Их счёт сравнялся, - обнадёжил Люциус.
- Ни черта не сравнялся, они пошли против меня, - злобно выкрикнул из скорой, стоявшей неподалёку, слышавший весь диалог Пингвин. Джим в два шага подошёл к нему и схватил за грудки.
- Не смей при сотруднике полиции объявлять кому-либо войну!
Тот вырвался из хватки и агрессивно оттолкнул его в сторону.
- Превышаешь полномочия, старый друг. Я объявил войну? Кто-то что-то слышал? - он окинул присутствующих стальным взглядом.
Люциус, Харви и две медсестры из машины скорой помощи молчали. Джим скрипнул зубами.
- Только попробуй.
- ..Освальд, - слабый голос резанул по слуху Кобблпота, заставив сразу же позабыть о Гордоне и бандах. Он развернулся и шустро пополз вглубь машины. Там стояли каталки, на которых лежал ещё совсем недавно безвыходно не приходящий в сознание Нигма.
- Эдди, - Освальд наклонился над ним, таким беззащитным, щурящимся от боли единственным глазом. На второй была налеплена медицинская повязка. - Ты жив..
- Око за око? - Эд ощупал своё лицо слабой рукой и криво улыбнулся.
Освальд не знал, что ему ответить. Он только развёл руками и повернулся к дежурящим в машине медсестричкам. Две молодые девчушки напугано молчали.
- Ну? - Нигма не желал ждать.
- Нельзя точно сказать, - тихо ответила одна из девушек. - Рваная рана нижнего века. Мы наложили дезинфицирующую повязку, перспективы лечения сможет определить врач в больнице.
- Вы что, не видели, на месте его глаз или нет? - возмутился Освальд. Он в кутерьме пропустил момент, когда Эда отнесли в машину, пока самого его усадили на поребрик, чтобы приходил в себя после взрыва. В голове всё ещё гудело.
- Рваная рана могла задеть не только мягкие ткани.. - снова начала она.
- Не продолжайте, - Эдвард поднял кисть в воздух. - Это сейчас не имеет значения.
- Эд, - снова заговорил уже весь запыхавшийся от переживаний Освальд. - Мы не можем вот так просто не знать..
- Тебе оказали медицинскую помощь?
- Да при чём тут я?!
- У тебя кровь в ушных раковинах. Могла лопнуть барабанная перепонка. Зрачок расширен. Либо ты очень сильно переживаешь, либо у тебя черепно-мозговая травма, с твоим вставным глазом сложно определить. Нужен детальный осмотр.
Нигма попытался присесть, но лишь охнул и весь обмяк. Его затылок глухо стукнулся о каталку, веки опали, глаза начали закатываться.
- Эд! - вскрикнул Освальд и рывком наклонился к нему. - Эй, вы обе, дуры тупорылые, лечите его! - набросился он на медсестёр. Одна схватила рацию и начала вызванивать больницу, вторая затарабанила кулачком в водительскую дверь.
- Простите, врача нет, нехватка кадров. Помощь в больнице, - через плечо кинула она.
- Чёрт с вами, поехали! - поторопил Освальд.
- Вы кем ему приходитесь? - она пыталась дрожащими руками записать что-то в карточку пациента.
- Живо, я сказал! - заорал он и двери захлопнулись.
Обе девушки, Освальд и Эд, у которого, кажется, начинались судороги, остались внутри. Машина громко загудела и ринулась вперёд.
Освальд прижал ладонь к похолодевшей щеке Нигмы и смотрел на него расширившимися от ужаса глазами. Кожа под ладонью покрылась капельками пота, желваки ходили ходуном, он дышал мелко и поверхностно, а ещё весь побледнел. Повязка пропитывалась кровью.
- Блять, - ругался Оз. Он отказывался верить в то, что Эдвард сейчас умирает у него на руках.
Медсестра сунула ему в руку смоченный бинт и он принялся вытирать пот с его лба и шеи.
- Не отрубайся! - в отчаянии он хлопнул его по щеке. Вдруг Нигму перестало трясти, открылся удивительно ясный глаз.
Возможно, тот так сильно ударился головой или осколок проник в мозг, испугался Освальд, потому что не то, что бы одним, двумя глазами, Эд никогда раньше так на него не смотрел. Ни на кого он так на его памяти не смотрел. В этом взгляде была предельная ясность и глубокая, далеко затаённая нежность и, кажется, облегчение.
- Получается, квиты, - лёгким выдохом сорвалось с почти синих губ. Их тронула слабая улыбка.
- Говори со мной, только не уходи, прошу тебя, - почти захныкал Освальд.
- Да, Осв.. - он так ослаб, что слов было почти не слышно.
Освальд наклонился, чтобы расслышать, ухом к самому его рту. От произнесённой фразы так близко, что огонёк дыхания обжёг его ушную раковину, он не отдёрнулся.
- Конечно, - шёпотом ответил Освальд. - Конечно поговорим.
Нигма удовлетворённо мигнул своим единственным глазом, закрыл его и больше не открывал, потому что его снова начали бить судороги.
***
Тоненький ручеёк пересекал дорожку, неся в себе маленькие айсберги подтаявшего льда. Пингвин остановился и задрал голову к небу. Наверху всё было голубым и глубоким, а бледно-жёлтое солнце делало его живой глаз почти прозрачно светлым.
- Хорошо, - медленно произнёс он. - Ты всё-таки ударился головой. Или, могу предположить, ещё не до конца отошёл от лекарств.
Нигма стоял рядом. Тёмно-коричневое пальто покрывало его плечи, а сквозь расстёгнутые полы выглядывала простая белая рубашка. Левая глазница затекла бардовым синяком, веко опухло, но сквозь щёлочку было видно, что с глазом всё в порядке. Ниже струился некрасивый, бардовый шрам, который впоследствии обещал побелеть, но никогда не истаять бесследно.
- Ты мне не веришь, - глухо произнёс он. Освальд обернулся к нему всем корпусом.
- А как ещё я должен понимать твоё предложение?
- Прямо, как я и сказал.
- Ты сказал, цитирую: Освальд, я хочу предложить тебе партнёрство, так?
- Так.
- В прошлый раз, когда ты предложил мне партнёрство, - его зябко перекорёжило от воспоминания неловкой, болезненной сцены. - Предложение оказалось фикцией. Что в этот раз ты решил из меня вытянуть?
Трость резко ударилась о ручеёк, разбивая его пополам. На обувь прыгнули блестящие капельки.
- Это не смешно, Эдвард. Мы итак партнёры.
Эд молчал. Лицо стягивало болью свежей раны и клеем от ран, которым был прихвачен наложенный в больнице шов. Он думал, что сказать. До этого мига он считал, что стоит ему пожертвовать собой ради Освальда, то всё дальше станет легко и просто. Это ведь было так логично. Око за око. Он отдаст свой долг, выдвинет предложение и Освальд его примет. Но птица, как обычно, оказалась не так проста.
- Ты пропустил слово в цитате. Я сказал, Освальд, я хочу предложить тебе романтическое партнёрство.
- И я сделал это намеренно! - возмутился Оз. - Если ты опять решил поиграть со мной в свои странные игры, то я уже, прости, не в том возрасте, чтобы пережить ещё одну поездку на Пирс.
- Но я действительно именно это и имел в виду. Отношения. Ты и я. Величайший дуэт Готэма.
- Это не смешно, - повторил одними губами Освальд. - Нет, - уже громче и твёрже сказал он, задирая лицо так, чтобы смотреть прямо в бесстыжие глаза.
- Перестраховываешься, - выдвинул предположение манипулятор.
- А что мне ещё тебе ответить? Да, Эдди, конечно я согласен? После стольких лет, что ты неустанно повторял мне о том, что не любишь меня, я, знаешь ли, всё прекрасно уяснил, - пальцы на трости задрожали, когда их коснулась чужая рука.
Чёрные юркие птички появились над их головами, словно из ниоткуда. Они совершили пару мёртвых петель и, показав высший пилотаж на сплите, ринулись друг за другом дальше. Звонкое "чирк" прозвучало трижды и исчезло. Воздух пах свежестью.
- Я надеялся, - Эд отметил, что Освальд не отдёрнул руку. Он обернул своими пальцами его костяшки, согревая. - Что потерял глаз.
- А потерял ум, - отвернул голову Освальд.
- Наверное, - он согнулся, нависая над ним, чтобы проговорить почти в самое ухо. Слова попали в щёку. - Из-за тебя.
Пингвин резко дёрнулся и уставился на него полными злых слёз глазами. А потом снова увидел тот самый взгляд. Как в машине скорой помощи перед тем, как Эдвард окончательно потерял сознание. Этот взгляд выбил землю из-под ног. Полный предельной ясности, глубокий, но вместо облегчения в нём искрилась надежда.
- Что ж, - он поднял вторую руку к его лицу, которое теперь находилось слишком близко.
Кончики пальцев выглядывали из митенок, он боязливо поднёс их к несимпатичному шраму, дрогнув на секунду перед тем, как дотронуться. Эд скривил губы от болезненного прикосновения к незажившей ране. Палец невесомо провёл дорожку по всему шраму, но Эд не отстранился, и тогда он опустился ниже, к его губам. Когда губы дрогнув, ухватили кончик пальца, Освальд не выдержал. Он отдёрнул руку и заменил её собой.
Глупый Эдов рот приоткрылся, поглощая в себя всю нежность, которую позволил себе отдать ему Освальд. Когда сладкая прохлада разлилась вместе с весной, спустя минуту этого недопоцелуя, скорее прикосновения губами, он тихо выдохнул, а затем счастливо улыбнулся. Весна пьянила.
- Я не могу предложить тебе съехаться, ведь мы итак живём вместе.
- Может быть ты предложишь мне переехать в твою спальню, - также пьяно улыбался ему Эдвард.