Fairy Tail: По ошибке

John Williams – Somewhere in My Memory

https://vk.com/audios115755283?album_id=21578908&q=john%20williams%20somewhere%20in%20my

Лю­си. 12:22
Хм... Ма­лень­кий?

На­цу. 12:22
Воз­можно. Смот­ря, от­но­ситель­но че­го

Лю­си. 12:22
От­но­ситель­но че­лове­ка.

На­цу. 12:26
Да

Лю­си. 12:26
Те­бе пот­ре­бова­лось боль­ше трех ми­нут, что­бы на­писать «да»?
Лю­си. 12:26
Он жи­вой?

На­цу. 12:27
Стре­коза за­била тре­хоч­ко­вый в мои во­лосы ов­сянкой. На­до пе­редать Ежи­ку и Пче­ле, что Стре­коза не­доволь­на ра­ци­оном
На­цу. 12:27
Да.

Лю­си. 12:28
Ежик дав­но это го­ворил, но Пче­ла ско­рее за­сунет вас в му­сор­ный па­кет, чем пе­рес­та­нет кор­мить Стре­козу ка­шей
Лю­си. 12:28
А-а... Жи­вот­ное?

На­цу. 12:28
Я рад, что не на мес­те Стре­козы. С та­кими Пче­лой и Ежом по­весить­ся впо­ру.
На­цу. 12:29
Нет.

Лю­си. 12:30
Стре­коза в этой се­мей­ке са­мый вме­ня­емый че­ловек. Пом­нишь слу­чай с ве­ликой ан­ги­ной 2022?
Лю­си. 12:30
Ро­бот?

На­цу. 12:30
Как та­кое во­об­ще воз­можно за­быть? Еж был нас­толь­ко нев­ме­ня­емым, что нам с Ле­бедем приш­лось под­сы­пать ему снот­ворно­го!
На­цу. 12:31
Да...

Лю­си. 12:33
Ага. Еж в от­ключ­ке, Пче­ла но­сит­ся, буд­то ее ки­пят­ком ош­па­рили, Ле­бедь и Пин­гвин ржут, а Ка­сат­ка пы­та­ет­ся как-то всех ути­хоми­рить. И толь­ко Стре­коза с крас­ны­ми ще­ками, уку­тан­ная в де­сяток оде­ял, смот­рит на всех, как на при­дур­ков.
Лю­си. 12:33
Из Звез­дных войн?

На­цу. 12:34
И ты, с ви­ном в ру­ках, не­воз­му­тимая и аб­со­лют­но спо­кой­ная
На­цу. 12:34
Черт! Да.

Лю­си. 12:35
И ты, гром­ко ржу­щий и сни­ма­ющий все на те­лефон
Лю­си. 12:35
Из треть­ей три­логии?

На­цу. 12:37
Бла­года­ря мо­ему та­лан­ту по­падать в са­мый пик всех по­зор­ных мо­мен­тов на­ших дру­зей, у нас с то­бой есть ку­ча ком­про­мата. И толь­ко ска­жи, что те­бе это не нра­вит­ся!
На­цу. 12:39
...да...

Лю­си. 12:40
Я ска­жу те­бе боль­ше. Это ос­новная при­чина, по­чему я во­об­ще до сих пор с то­бой.
Лю­си. 12:40
ХА! BB8!

На­цу. 12:41
Это боль­но во­об­ще-то /дра­матич­но сма­хиваю сле­зу и ухо­жу под donʼt speak/
На­цу. 12:41
ЧЕРТ! Я го­ворил, что я те­бя не­нави­жу?

Лю­си. 12:45
/ го­лосом Клар­ка Гей­бла/ Не ухо­ди, ко­шеч­ка
Лю­си. 12:46
И я те­бя люб­лю, до­рогой:)

— Вы та­кие при­дур­ки, вы в кур­се? — про­ком­менти­ровал си­ту­ацию Грей, си­дящий нап­ро­тив не­го, от­че­го На­цу от­влек­ся от те­лефо­на, пос­мотрев на дру­га, и улыб­нулся еще ши­ре.

— За­видуй мол­ча, Фул­лбас­тер.

Грей за­катил гла­за.

— Вам уже под трид­цатник, а ве­дете се­бя как де­ти ма­лые.

На­цу пос­лал Лю­си смай­лик, от­ло­жив те­лефон, и де­монс­тра­тив­но от­пил сто­ящий пе­ред ним глин­твейн, по­махав дру­гу ле­ден­цом в крас­но-зе­леную по­лос­ку. Си­дящая ря­дом Роб­би за­дор­но рас­сме­ялась, ак­тивно ма­хая ло­жеч­кой, от­че­го ос­татки ов­сянки раз­ле­телись по сто­ронам. Он сде­лал нес­коль­ко боль­ших глот­ков, нас­лажда­ясь ра­зог­ре­ва­ющим ко­неч­ности теп­лом, и де­монс­тра­тив­но гром­ко прич­мокнул, пос­мотрев на Грея.

— Ког­да воз­раст оз­на­чал прев­ра­щение в серь­ез­ных и скуч­ных стар­пе­ров? — про­гово­рил он, вы­терев ли­цо Роб­би сал­феткой. — Кто во­об­ще очер­тил ка­кую-то глу­пую грань, пе­рес­ту­пив ко­торую мы дол­жны сра­зу же на­пяли­вать оч­ки, брать схе­мы для вя­зания и пок­ры­вать­ся пле­сенью пе­ред ка­мином? Раз­ве это не ру­шит вол­шебс­тво от­но­шений? Обы­ден­ность, серь­ез­ность... Все это... Скуч­но! От­но­шения без сме­ха — гиб­лые от­но­шения.

Роб­би рас­сме­ялась, гро­мог­ласно за­явив: «ДА!», и толь­ко од­но­му бо­гу бы­ло из­вес­тно, к че­му имен­но от­но­силась ее реп­ли­ка.

На­цу об­вел взгля­дом ожив­ленную ко­фей­ню, нас­лажда­ясь мо­мен­том. Сле­пяще-бе­лым сне­гом, ко­торый воз­душным оде­ялом нак­рыл Нью-Й­орк; аро­матом хвои, мо­роза и лег­ко­го шлей­фа ко­фе и ко­рицы, еле за­мет­но­го, слов­но прек­расная нез­на­ком­ка, ис­чезнув­шая в тол­пе. «Fairy Tail» был ма­лень­кой рож­дес­твенской сказ­кой, за­теряв­шей­ся в сне­гу, в крас­но-зе­леном оде­янии из ук­ра­шений и пе­рели­ва­ющи­мися огонь­ка­ми гир­лянд, ве­точ­кой оме­лы над дверью и ша­поч­ка­ми Сан­ты у пер­со­нала. А еще, ко­неч­но же, го­лосом Джор­джа Май­кла, до­нося­щего­ся до ушей тре­пещу­щими ду­шу сло­вами Last Christmas.

Роб­би, пь­ющая ка­као и до­еда­ющая ов­сянку (ко­торую они при­нес­ли вмес­те с со­бой в кон­тей­не­ре, что­бы не по­лучить на­гоняй от Ле­ви), вос­торжен­но смот­ре­ла по сто­ронам, тя­ня ма­лень­кие руч­ки в сто­рону ба­рист, по­хоже, ду­мая, что они то ли рож­дес­твенские эль­фы, то ли де­ти Сан­ты. И На­цу смот­рел на де­воч­ку с неп­рикры­тым обо­жани­ем, ти­хо взды­хая. Ког­да-ни­будь ему бы хо­телось иметь сво­его ре­бен­ка, что­бы каж­дое Рож­дес­тво да­рить ему сказ­ку. А уж он пос­та­ра­ет­ся, что­бы его де­ти ве­рили в Сан­ту, Зуб­ную Фею и во все то, что де­ла­ет детс­тво вол­шебной и ска­зоч­ной по­рой.

И ес­ли бу­дет тре­бовать то­го слу­чай, он вы­зовет Лю­си на ду­эль! По­тому что де­ти дол­жны ве­рить в Сан­ту!

Из мыс­лей о бое со сво­ей де­вуш­кой за ве­ру в бо­рода­того ста­рика, На­цу выр­ва­ло фыр­канье Грея, ко­торый ода­рил его скеп­ти­чес­ким взгля­дом.

— А что ей по­дарить ты при­думал, фи­лософ чер­тов?

...и вол­шебс­тво тут же бы­ло раз­ру­шено са­мой боль­ной в пос­леднее вре­мя те­мой.

На­цу отод­ви­нул от се­бя ста­кан, тя­жело пос­мотрев на дру­га, ко­торый, со­вер­шенно не скры­вая ве­селья, смот­рел в от­вет.

— Те­бе обя­затель­но бы­ло пор­тить мне нас­тро­ение?

Грей с го­тов­ностью кив­нул:

— Да.

— Ну ты и гов­нюк, — вздох­нул На­цу, от­ки­нув­шись на сту­ле и прик­рыв гла­за.

Рож­дес­тво всег­да бы­ло для не­го боль­ной те­мой. Нет, он лю­бил Рож­дес­тво, и каж­дый год с дет­ским вос­торгом ожи­дал вол­шебную по­ру под­сту­па­юще­го праз­дни­ка... Теп­лые у­ют­ные сви­тера и ур­ча­щий Хэп­пи в но­гах, рож­дес­твенские ко­медии и го­голь-мо­голь с ко­рицей. Пес­ни со зво­ном ко­локоль­чи­ков, ко­торые каж­дый раз про­буж­да­ли в нем шес­ти­лет­не­го ре­бен­ка, ко­торый меч­тал по­катать­ся в са­нях у Сан­ты. Каж­дый год он ста­рал­ся мак­си­маль­но оку­нуть­ся в праз­днич­ную су­ету, по­тому что, ес­ли чес­тно, это­го так не хва­тало в обыч­ные дни.

Рож­дес­тво бы­ло уди­витель­ным и вол­шебным вре­менем в го­ду. Лю­бимым, ес­ли уж го­ворить на чис­то­ту.

Но лож­ка дег­тя бы­ла и здесь.

— Я со­вер­шенно не умею вы­бирать по­дар­ки! — вос­клик­нул он, стра­даль­чес­ки пос­мотрев на Грея и Роб­би, на­де­ясь, что они оце­нят весь мас­штаб ка­тас­тро­фы. Грей не оце­нил. Толь­ко хмык­нул, про­дол­жив пить свой гля­се (как буд­то ни­чего дру­гого не мог выб­рать под Рож­дес­тво). За­то нес­коль­ко че­ловек обер­ну­лись на его го­лос, а муж­чи­на за па­ру сто­ликов по­нима­юще кив­нул, всем сво­им ви­дом вы­ражая со­лидар­ность. — Вы-то уже при­вык­шие. Те­бя не уди­вить на­бором тру­сов с пер­со­нажа­ми Стар­Тре­ка...

— ...э, я их люб­лю! — вста­вил Грей.

— ...но Лю­си-то нет! Я и не хо­чу, что­бы она при­выка­ла. Для нее мне дей­стви­тель­но хо­чет­ся сде­лать что-то осо­бен­ное, по­тому что... зна­ешь ли, Ба­рис­та за­дал вы­сокую план­ку. Выс­тупле­ние в Цен­траль­ном пар­ке...

— ...Плю...

— ...ко­фе... Ну, и вро­де как я по­мог ей оп­ре­делить­ся с жиз­ненным вы­бором и ре­ани­миро­вал за­дыха­юще­гося Ро­ман­ти­ка, — на пос­ледних сло­вах он неп­ро­из­воль­но вып­ря­мил­ся, чувс­твуя неп­рикры­тую гор­дость, но тут же по­ник, по­няв всю аб­сур­дность про­ис­хо­дяще­го. — Чер­тов Ба­рис­та! Не­нави­жу его! Не мог что ли обой­тись обод­ря­ющи­ми со­об­ще­ни­ями. Нет, на­до бы­ло вы­пен­дрить­ся! По­казуш­ник.

Грей скри­вил­ся.

— Ты ведь осоз­на­ешь, что о се­бе го­воришь?

— Да!

— Ты при­дурок, — кон­ста­тиро­вал Грей, за­катив гла­за. — В чем проб­ле­ма? Будь Ба­рис­той!

На­цу лег на сло­жен­ные ру­ки, прис­таль­но смот­ря за ка­рамель­ной трос­точкой, ко­торая за­теря­лась глян­це­вым кон­чи­ком в глин­твей­не, вздох­нув:

— Ес­ли бы я мог. Это уже на­ше третье сов­мес­тное Рож­дес­тво, а я каж­дый раз как сле­пой ко­тенок. Лю­си счи­та­ет это оча­рова­тель­ным, а мне... Я каж­дый раз чувс­твую се­бя раз­би­тым. Не мо­гу выб­рать по­дарок лю­бимой жен­щи­не! Са­мое смеш­ное, что ме­ня как буд­то пе­рек­ли­нива­ет! Я ни­ког­да не смо­гу по­дарить что-то, что не от все­го сер­дца... Но в этом и проб­ле­ма, — На­цу пе­ревел взгляд на дру­га, и угол­ки его губ мед­ленно при­под­ня­лись, хоть гла­за со­вер­шенно не улы­бались. — Мое сер­дце мол­чит.

(Happy Christmas!)
(Счас­тли­вого Рож­дес­тва!)
I wrapped it up and sent it
Я за­вер­нул и пос­лал те­бе
With a note saying
С над­писью:
«I love you» I meant it
«Я те­бя люб­лю!» И это так

— По­дарок жен­щи­не, это го­лов­ная боль, бро! Ку­пишь что-то де­шевое, «ты ме­ня не це­нишь»! Ку­пишь что-то до­рогое, «что ты опять нат­во­рил?». И ведь каж­дый раз что-то не то! Цвет не тот, раз­мер не тот, «и во­об­ще за­чем мне на­бор кас­трюль???». Не, ты слы­шал? Что за иди­от­ский воп­рос. Что­бы го­товить!
— Мой са­мый боль­шой по­дарок мо­ей же­не — это по­ез­дка к ее ро­дите­лям! До­рогая, три дня в об­щес­тве тво­его от­ца, ко­торый пог­ля­дыва­ет на фа­миль­ный Кольт каж­дый раз, как ви­дит ме­ня, это са­мое боль­шое про­яв­ле­ние люб­ви!
— Не ду­маю, что жен­щи­не так уж и важ­но, что ей по­дарят. В боль­шинс­тве слу­ча­ев им всег­да важ­нее вни­мание, чем сам по­дарок.

— Ка­кие проб­ле­мы, На­цу? — вздох­ну­ла Джен­ни за три дня до Рож­дес­тва, про­дол­жив ме­тодич­но пок­ры­вать ног­ти ла­ком. Они с Хи­бики толь­ко не­дав­но съ­еха­лись, и в их боль­шом пен­ха­усе все еще гро­моз­ди­лись не рас­па­кован­ные ко­роб­ки. Са­ма же Ре­алайт ка­жет­ся не на­ходи­ла в этом проб­ле­му, толь­ко из­редка пог­ля­дыва­ла на тон­кое об­ру­чаль­ное ко­леч­ко, и меч­та­тель­но взды­хала. Кто бы ска­зал На­цу тре­мя го­дами ра­нее, что та­кое во­об­ще воз­можно, он бы гром­ко рас­сме­ял­ся. Но, пос­мотри­те на них.

Джен­ни бы­ла од­ной из де­вушек, к ко­торой он мог спо­кой­но об­ра­тить­ся за со­ветом, и это по­каза­лось ему впол­не ло­гич­ным, учи­тывая, что Лю­си и Джен­ни в чем-то бы­ли схо­жи. Зна­чит и вку­сы у них сов­па­дали, ведь так?

— По­чему-то рань­ше я не за­меча­ла за то­бой проб­лем с да­рени­ем по­дар­ков, — уди­вилась она, ус­лы­шав суть проб­ле­мы. — Я, ког­да ва­шу ис­то­рию слу­шала, на­обо­рот по-бе­лому ей за­видо­вала. Столь­ко ро­ман­тичных жес­тов.

На­цу тя­жело вздох­нул. За стек­лянной сте­ной пен­тха­уса жил Нью-Й­орк. Тан­це­вали сне­жин­ки. Сно­вали го­товя­щи­еся к праз­дни­ку лю­ди. С боль­ши­ми ко­роб­ка­ми на­пере­вес и яр­ки­ми праз­днич­ны­ми па­кета­ми. У этих лю­дей не бы­ло проб­лем с вы­бором то­го, что по­дарить лю­бимым лю­дям.

— Я не знаю, что со мной про­ис­хо­дит, — чес­тно от­ве­тил он. — Мне хо­чет­ся, что­бы по­дарок что-то зна­чил. Лег­ко пой­ти и ку­пить ка­кую-ни­будь без­де­луш­ку, но... это сов­сем не то. Мне хо­чет­ся, что­бы об этом по­дар­ке она вспо­мина­ла и спус­тя го­ды. Как вы сей­час вспо­мина­ете о всем том, что сде­лал для нее Ба­рис­та.

Джен­ни от­ло­жила бу­тылоч­ку ла­ка, прис­таль­но ог­ля­дев его с ног до го­ловы, и что-то в ее взгля­де зас­та­вило его по­чувс­тво­вать се­бя... у­яз­ви­мым. Слов­но эти го­лубые гла­за ви­дели его нас­квозь. Воз­можно, это так и бы­ло.

— Твоя проб­ле­ма в том, что ты слиш­ком мно­го ду­ма­ешь о Ба­рис­те, — спо­кой­но про­гово­рила она, и он по­нял. Она дей­стви­тель­но ви­дела его нас­квозь. — Ты вос­при­нима­ешь его как ко­го-то чу­жого, а те­бе сто­ит на­чать его вос­при­нимать, как се­бя са­мого. Это не Ба­рис­та пи­сал ей со­об­ще­ния, не он по­дарил ей Плю, не он со­вето­вал ей ко­фе, — Джен­ни улыб­ну­лась. — Это ты. И, по­верь мне, Лю­си не важ­но, что ты ей по­даришь. Брил­ли­ант или та­поч­ки. Так что, пе­рес­тань па­рить­ся!


К: Рож­дес­твенский аль­бом Flying Dragons пре­одо­лел по­рог в три мил­ли­она про­дан­ных ко­пий! И в честь это­го вот вам но­вая пор­ция фо­тог­ра­фий На­цу и Лю­си.
[прик­репле­но 10 изоб­ра­жений]
Л: Блин, они та­кие кра­сивые! НЕ МО­ГУ! ДЫ­ШАТЬ! ВОЗ­ДУ­ХА
М: Я В ЭТОМ ФЭН­ДО­МЕ ДВА ГО­ДА А ВСЕ ЕЩЕ ПРИ­ВЫК­НУТЬ НЕ МО­ГУ
Н: Я так ра­да за Дра­конов! Аль­бом вол­шебный. У ме­ня сес­тра прос­то на пов­то­ре це­лыми дня­ми его кру­тит: D
Д: Слу­шай­те, я но­вень­кая в фэн­до­ме. Кто эта де­вуш­ка???
Ф: Д, доб­ро по­жало­вать:) Это Лю­си Хар­тфи­лия, де­вуш­ка На­цу уже... хм, ко­роче, офи­ци­аль­но три го­да. Но не­офи­ци­аль­но хо­дят слуш­ки, что они встре­чались еще за­дол­го до это­го. Там ка­пец мут­ная ис­то­рия.
К: Д, Ф, не важ­но, что там бы­ло у них до это­го. Важ­но, что сей­час они та па­ра, на ко­торую дей­стви­тель­но сто­ит рав­нять­ся. Та­кие влюб­ленные ко­тики: З
Ж: Ф, сей­час при­дут на­люш­ни­ки и бу­дут до­казы­вать те­бе, что они там чуть ли не по ошиб­ке поз­на­коми­лись че­рез смски: D Пла­вали, зна­ем!
Д: Ф, К, спа­сибо за ин­форма­цию:) А она прос­то де­вуш­ка? Не не­вес­та/же­на?
К: Д, офи­ци­аль­но де­вуш­ка, но кто там зна­ет, что за зак­ры­тыми дверь­ми про­ис­хо­дит. Они до­воль­но скрыт­ные по по­воду все­го, что про­ис­хо­дит в их лич­ной жиз­ни. Мо­жет, они уже дав­но же­наты хD
Ф: К, есть те­ория, что они в прош­лом го­ду в Лас-Ве­гасе по­жени­лись: D
К: Ф, в каж­дом фэн­до­ме есть та­кая те­ория! хDD
Л: На­Лю это та па­ра, ко­торой не нуж­но до­кумен­таль­ное под­твержде­ние их люб­ви ~
К: Л, аминь!

На­цу раз­бил нес­коль­ко я­иц, от­де­лив бе­лок от жел­тка. В квар­ти­ре мяг­ким го­лосом Мэ­райи Кэ­ри раз­но­сились рож­дес­твенские мо­тивы, а где-то в гос­ти­ной Плю за­дор­но на что-то ла­ял, и На­цу мог пок­лясть­ся, что это был Хэп­пи. Валь­яж­но раз­легший­ся Хэп­пи, смот­ря­щий на со­баку, как на ра­ба, ко­торый пос­мел пот­ре­вожить его сон. Он улыб­нулся, жи­во пред­ста­вив у се­бя в го­лове эту кар­ти­ну.

— Ты дол­го?! — раз­несся крик Лю­си.

— Нет, — от­ве­тил он, до­бавив нем­но­го ви­на, и тут же под­хва­тил го­товый го­голь-мо­голь для Лю­си и глин­твейн с ро­мом для се­бя.

В гос­ти­ной, Лю­си в крас­ной ша­поч­ке Сан­ты, в боль­шом и у­ют­ном сви­тере со сне­жин­ка­ми, мед­ленно при­тан­цо­выва­ла, а вок­руг ее ног но­сил­ся Плю, ко­торо­го прив­ле­кала блес­тя­щая ми­шура, ко­торую она дер­жа­ла в ру­ках. В уг­лу ком­на­ты сто­яла боль­шая пыш­ная ел­ка, ко­торую они с го­рем по­полам под ак­компа­немент лая и прис­таль­но­го взгля­да ко­шачь­их глаз ук­ра­сили, как толь­ко нас­ту­пило пер­вое де­каб­ря.

Лю­си уви­дела его и ши­роко улыб­ну­лась, под­хва­тив сло­ва пес­ни:

— ...all I want for Christmas... is you...

И в гру­ди На­цу по­теп­ле­ло. От этих слов. От ис­крен­ности в ее гла­зах. От то­го, нас­коль­ко мяг­ким стал ее го­лос на пос­леднем сло­ве.

Лю­си по­дош­ла к не­му, мяг­ко по­цело­вав в гу­бы, и тут же отош­ла, заб­рав свой на­питок. И ес­ли бы он не знал это­го дав­но, то имен­но сей­час, он был уве­рен, он бы по­нял, что лю­бил ее.

Он это знал.
Но сей­час вспом­нил, нас­коль­ко силь­но.

Они ус­тро­ились сво­ей ма­лень­кой семь­ей на ди­ване. На­цу и при­жав­ша­яся к его спи­не Лю­си. Хэп­пи, ко­торый по та­кому слу­чаю со­из­во­лил по­кинуть свое теп­лое мес­то и пе­ремес­тился на их ук­ры­тые пле­дом но­ги, и Плю, лиз­нувший Хэп­пи и лег­ший с ним ря­дом. Хэп­пи гром­ко за­мур­лы­кал. По те­лу раз­но­силось теп­ло от глин­твей­на, а из те­леви­зора до­носи­лись зна­комые реп­ли­ки Ке­вина Мак­каллис­те­ра.
Это бы­ло их Рож­дес­твенской тра­дици­ей — смот­реть Один до­ма все вмес­те. Пить го­голь-мо­голь и глин­твейн, при­готов­ленный На­цу, а пе­ред этим на­певать ду­этом все рож­дес­твенские пес­ни, ко­торые они зна­ли.

Он был счас­тлив.

Чувс­твуя раз­ме­рен­ное ды­хание Лю­си. Аро­мат гар­де­ний от ее во­лос и лег­ко­го от­го­лос­ка ви­на. Ви­дя ее улыб­ку каж­дый раз, ког­да на эк­ра­не Ке­вин выт­во­рял свой оче­ред­ной фо­кус, и на ее ще­ках по­яв­ля­лись не­боль­шие ямоч­ки. Дер­жа Лю­си в сво­их объ­ять­ях, слу­шая мур­лы­канье Хэп­пи и со­пение Плю, На­цу как ни­ког­да осоз­нал, нас­коль­ко же бы­ло иде­аль­но то, что они пос­тро­или. И как бы силь­но ему хо­телось, что­бы каж­дое Рож­дес­тво бы­ло та­ким, как это.

На­цу не сле­дил за филь­мом, пог­ру­жен­ный в свои мыс­ли...

...по­ка Лю­си не сжа­ла его ру­ку, вто­рив сло­вам маль­чи­ка на эк­ра­не.

— «...в этом го­ду вмес­то всех по­дар­ков, я хо­чу, что­бы вер­ну­лась моя семья. Мне не на­до по­дар­ков, ни­чего, кро­ме Пи­тера, Кейт, Ба­за, Ме­ган, Лин­ни и Дже­фа, а так­же мо­ей те­ти, ку­зин и ку­зенов. Ну, а ес­ли у не­го еще ос­та­нет­ся вре­мя, то мож­но и дя­дю Фрэн­ка, хо­рошо?».

И Лю­си по­вер­ну­ла го­лову, встре­тив­шись с ним гла­зами, и что-то в этом взгля­де бы­ло та­кое, от че­го у не­го пе­рех­ва­тило на мгно­вение ды­хание. Она ни­чего не ска­зала, вер­нувшись к прос­мотру, а на ее ще­ках вновь по­яви­лись ма­лень­кие ямоч­ки.

На­цу об­нял Лю­си креп­че.
Ур­ча­ние Хэп­пи ста­ло гром­че.
И вне­зап­но он все по­нял...

I donʼt want a lot for Christmas
Я не хо­чу мно­го на Рож­дес­тво,
Thereʼs just one thing I need
Мне нуж­но лишь од­но.
I donʼt care about the presents
И по­дар­ки ме­ня не вол­ну­ют
Underneath the Christmas tree
Под рож­дес­твенской ел­кой.

I just want you for my own
Для се­бя я хо­чу толь­ко те­бя,
More than you could ever know
Боль­ше, чем ты мо­жешь пред­ста­вить.
Make my wish come true
Пусть мое же­лание сбу­дет­ся,
All I want for Christmas is... you
Все, что я хо­чу на Рож­дес­тво — это... ты.

Рож­дес­тво — это по­ра, из­вес­тная сво­им вол­шебс­твом с са­мого детс­тва. Пом­ни­те, как мы бе­жали с ут­ра вниз по лес­тни­це, с вос­торгом и пред­вку­шени­ем ожи­дая рас­па­ковать свои по­дар­ки? В Рож­дес­твенскую по­ру все при­об­ре­та­ет дру­гой смысл. Лю­ди слов­но са­ми вос­созда­ют в ре­аль­нос­ти сказ­ку, и, мне ка­жет­ся, это вдох­новля­ет. Ведь, сколь­ко бы нам ни бы­ло лет, в ка­кой бы точ­ке ми­ра мы ни на­ходи­лись, ста­кан рож­дес­твенско­го на­пит­ка, будь вы пок­лонни­ком глин­твей­на, го­голь-мо­голя и го­ряче­го шо­кола­да, за­пах хвои, боль­шие елоч­ные ша­рики и зах­ва­тыва­ющие дух сло­ва рож­дес­твенских пе­сен... это то, что всег­да бу­дет тро­гать ду­шу.
По­это­му, се­год­ня со­ветую об­нять близ­ких вам лю­дей и ска­зать, нас­коль­ко они вам до­роги. Ведь имен­но это яв­ля­ет­ся са­мым боль­шим по­дар­ком в этом ми­ре.
Лю­си Хар­тфи­лия. Блог.

— Ох, На­цу, ты весь в от­ца, — улыб­ну­лась ма­ма с эк­ра­на. Она что-то го­тови­ла, а на фо­не бы­ли слыш­ны мо­тивы пе­сен ABBA.

Ма­ма бы­ла единс­твен­ным че­лове­ком, ко­торый знал его луч­ше его са­мого, и ему нуж­но бы­ло ус­лы­шать ее мне­ние.

— У ме­ня ман­драж, — чес­тно приз­нался он.

В квар­ти­ре бы­ло ти­хо. Лю­си выш­ла про­гулять­ся вмес­те с Плю, и он вос­поль­зо­вал­ся слу­ча­ем. Се­год­ня был день по­дар­ков, и он все еще был не уве­рен. Ему нуж­но бы­ло ус­лы­шать под­твержде­ние от че­лове­ка, ко­торый всег­да да­вал са­мые нуж­ные со­веты.
Эми пе­рес­та­ла ме­сить тес­то, вздох­нув, и пос­мотре­ла на сво­его не­путе­вого сы­на, с мгно­вение что-то об­ду­мывая в го­лове.

— Зна­ешь, На­цу, у нас с тво­им от­цом бы­ли де­сят­ки рож­дес­твенских ве­черов. Мы про­води­ли Рож­дес­тво с друзь­ями, с ро­дите­лями, вдво­ем... — она улыб­ну­лась. — И с то­бой. И за поч­ти трид­цать лет сов­мес­тной жиз­ни Иг­нил да­рил мне мно­жес­тво по­дар­ков. Ка­кие-то я хра­ню до сих пор. Ка­кие-то за­теря­лись во вре­мя пе­ре­ез­да. О ка­ких-то я да­же не пом­ню. Бы­ва­ет и та­кое, и в этом нет ни­чего пре­досу­дитель­но­го. Бы­ли и до­рогие по­дар­ки, бы­ли и по­дар­ки, ко­торые он по­купал за па­ру дол­ла­ров впо­пыхах, по­тому что, ты зна­ешь от­ца, он чер­тов­ски рас­се­ян, — ма­ма за­мол­кла, да­вая вре­мя ему об­ду­мать ее сло­ва, и про­дол­жи­ла чуть мяг­че: — Но, зна­ешь, са­мые до­рогие по­дар­ки я хра­ню не на ка­мин­ной пол­ке или в шка­тул­ке. Са­мые до­рогие по­дар­ки хра­нят­ся у ме­ня здесь, — она кос­ну­лась сво­ей гру­ди, там, где би­лось сер­дце. — Я мо­гу не вспом­нить, что по­дарил мне Иг­нил на на­ше пер­вое Рож­дес­тво, но я дос­ловно мо­гу про­цити­ровать те­бе сло­ва, ко­торые он мне ска­зал на на­ше пя­тое, ког­да он за­был ку­пить мне по­дарок. Его го­лос. Его теп­лые ру­ки и ис­крен­ние сло­ва, — ее го­лос стал ти­хим ше­потом. — Это я хра­ню в сво­ем сер­дце. По­тому что это он... — ма­ма мяг­ко улыб­ну­лась, до­нося до не­го ис­ти­ну. — Он был мо­им глав­ным и са­мым важ­ным по­дар­ком.


Воз­можно, в этом и был весь сек­рет. Раз­ве ду­мал он о том, что по­дарить де­вуш­ке по ту сто­рону те­лефо­на? Он де­лал это прос­то так, на вол­не мо­мен­та. Он хо­тел прив­нести в ее жизнь вол­шебс­тво, ко­торо­го ей так не хва­тало, и в этом, по­хоже, и был ключ.

Да­рить по­дар­ки не по­тому, что так на­до. А да­рить так, как ты чувс­тву­ешь.

По­дарок, ко­торый за­висит не от це­ны, а от цен­ности.
Уди­витель­но, как по­рой лю­ди пу­та­ют эти по­нятия.

И тем же ве­чером, си­дя с Лю­си на их ди­ване под об­щим пле­дом, он улыб­нулся то­му, ка­ким же был глуп­цом. И слов­но в под­твержде­ние этих слов Хэп­пи лег ря­дом с ним, пос­мотрев так, буд­то его хо­зя­ин пол­ней­ший иди­от. В об­щем-то, его кот ни­ког­да не оши­бал­ся.

— Я знаю, о чем ты сей­час ду­ма­ешь, — ус­мехну­лась Лю­си, сде­лав гло­ток теп­ло­го глин­твей­на. На­цу по­думал, что их рож­дес­твенские ве­чера бы­ли по­хожи один на дру­гой. И са­мое смеш­ное, ему не хо­телось это­го ме­нять.

— О чем же?

Лю­си за­кати­ла гла­за.

— О по­дар­ке, ко­неч­но же, — она по­доб­ра­ла под се­бя но­ги, по­вер­нувшись к не­му ли­цом, и в этот мо­мент она выг­ля­дела нас­толь­ко до­маш­ней и у­ют­ной, что На­цу прос­то за­хоте­лось ее об­нять и про­вес­ти ос­та­ток жиз­ни так. С Лю­си в мяг­ком крас­ном сви­тере, ко­торый на нес­коль­ко раз­ме­ров был боль­ше ее, с ее вы­бива­ющи­мися из хвос­та во­лоса­ми и си­яющи­ми ты­сяча­ми звезд гла­зами. Осоз­на­ние, что та­кую Лю­си ви­дел толь­ко он... де­лало его счас­тли­вым.

И он по­нял, что име­ла в ви­ду ма­ма.

— Во­об­ще-то я уже все при­думал, — про­гово­рил он.

— Ты ведь по­нима­ешь, что мне все рав­но, что ты по­даришь? — спро­сила она.
— Са­ма кон­цепция да­рения по­дар­ка толь­ко в оп­ре­делен­ные дни в го­ду мне ка­жет­ся до­воль­но сме­хот­ворной. То, что ты де­ла­ешь каж­дый день, нам­но­го цен­нее все­го, что ты мог бы мне по­дарить.

На­цу рас­сме­ял­ся от то­го, нас­коль­ко ко­мич­но-серь­ез­ной она выг­ля­дела в дан­ный мо­мент. По­хоже, он дей­стви­тель­но был нас­толь­ко ужа­сен в эти дни, пог­ру­жен­ный в свои пе­режи­вания, раз Лю­си ре­шила его под­бодрить.

— Нет, — он мяг­ко взял од­ну ее ру­ку в свою, про­ведя боль­шим паль­цем по мяг­кой ко­же на тыль­ной сто­роне ла­дони, да­вая се­бе се­кун­ду на то, что­бы ре­шить­ся. И тут же улыб­нулся, по­няв, что был го­тов к это­му, ка­жет­ся, всег­да.

Черт, за­чем прод­ле­вать мо­мент, ес­ли он и так бу­дет длить­ся всю их жизнь?

Глу­пый На­цу.

— Я знаю, что по­дарю те­бе, — про­шеп­тал он, об­ве­дя ее ли­цо взгля­дом. За­ин­те­ресо­ван­ное, от­кры­тое и аб­со­лют­но лю­бимое. На­цу про­тянул в ее сто­рону сто­ящий на сто­ле ста­кан с лю­бимым рож­дес­твенским на­пит­ком Лю­си — мо­лоч­но-бе­лый го­голь-мо­голь в вы­соком ста­кане, ук­ра­шен­ном се­реб­ристы­ми сне­жин­ка­ми и па­роч­кой ка­рамель­ных и шо­колад­ных па­лочек. — Я знаю, что в нем нет ни­чего осо­бен­но­го. Я и так го­тов­лю те­бе го­голь-мо­голь каж­дое Рож­дес­тво, каж­дый день в го­ду. Но в этот раз я до­бавил в не­го то, что ког­да-то объ­еди­нило нас... — он ос­то­рож­но вло­жил ста­кан в ее ру­ки. Лю­си не пос­мотре­ла на на­питок, не от­ры­вая взгля­да от его глаз. — Я до­бавил ту­да мок­ко и шо­колад. Воз­можно, это глу­по, но я ре­шил по­дарить те­бе то, что умею де­лать луч­ше все­го. А луч­ше все­го у ме­ня по­луча­ет­ся ко­фе и го­голь-мо­голь. И раз это твои лю­бимые на­пит­ки, на­вер­ное, это зна­чит, что мы соз­да­ны друг для дру­га?

На­цу ши­роко улыб­нулся и Лю­си улыб­ну­лась ему в от­вет, и ее гла­за за­си­яли еще яр­че. Она опус­ти­ла взгляд, го­товая сде­лать гло­ток, и зас­ты­ла. Улыб­ка мед­ленно спол­зла с ее губ, и она оша­раше­но быс­тро пос­мотре­ла на не­го.

На­цу по­жал пле­чами, за­кусив гу­бу.

— Ах, да... За­был, что это не весь по­дарок.

— На­цу, я...

Он прер­вал ее, по­нима­юще кив­нув, и не­воль­но бро­сив взгляд на на­рисо­ван­ное на мо­лоч­ной по­вер­хнос­ти шо­колад­ной крош­кой коль­цо.

— Это не пред­ло­жение ру­ки и сер­дца, — за­верил он. — Я, чес­тно, хо­тел по­дарить те­бе толь­ко на­питок, но ког­да го­товил... Не смог сдер­жать­ся, — На­цу под­нял го­лову. — Я пом­ню, что мы с то­бой об­сужда­ли это, и уж со­вер­шенно точ­но не со­бира­юсь де­лать те­бе пред­ло­жение так... вне­зап­но. Это, — он кив­нул на ри­сунок, — мое те­бе обе­щание. Ког­да мы с то­бой об­сужда­ли брак, то сош­лись на том, что это не для нас... Что нам не нуж­на ни­какая бу­маж­ка, ко­торая под­твержда­ла бы на­ши чувс­тва, по­тому что нам важ­но, что чувс­тву­ем и зна­ем мы, и со­вер­шенно все рав­но, что ду­ма­ют дру­гие. И я рад, что ты ду­ма­ешь так же. Воз­можно, ког­да-ни­будь мы и ре­шим с то­бой ра­ди ве­селья сыг­рать свадь­бу, ког­да нам бу­дет уже под пять­де­сят, и прос­то уже не ос­та­нет­ся дру­гого спо­соба раз­влечь се­бя, — он ус­мехнул­ся, встре­тив­шись с Лю­си взгля­дом. Го­лос Френ­ка Си­нат­ры про­никал в са­мое сер­дце, а в ее гла­зах сто­яли сле­зы, и он сжал ее ру­ки креп­че. — Я обе­щаю те­бе быть с то­бой ря­дом. Я обе­щаю вы­зывать у те­бя улыб­ку и под­держи­вать в тя­желые вре­мена. Я обе­щаю быть тво­ей опо­рой, быть тво­им луч­шим дру­гом, и че­лове­ком, ко­торый так чер­тов­ски силь­но те­бя лю­бит. Я обе­щаю, что и в сле­ду­ющее Рож­дес­тво, и че­рез пять, и че­рез де­сять лет я бу­ду так же си­деть ря­дом с то­бой и го­товить те­бе го­голь-мо­голь с ко­фе. Я обе­щаю, что каж­дое на­ше Рож­дес­тво, бу­дет как это. Где бы мы ни бы­ли, и ка­кие бы под­ножки ни ста­вила нам жизнь. По­тому что... это са­мое важ­ное.

В ее гла­зах сто­яли сле­зы, и ког­да он за­кон­чил го­ворить, она от­ло­жила ста­кан в сто­рону, стре­митель­но креп­ко его об­няв. Он об­нял ее в от­вет, вдох­нув аро­мат гар­де­нии, хвои и ко­рицы.

Ка­жет­ся, он все сде­лал пра­виль­но.

— Я не­нави­жу те­бя, На­цу, — про­шеп­та­ла Лю­си в са­мое ухо, всхлип­нув.
— И я те­бя люб­лю, до­рогая, — ус­мехнул­ся он в от­вет.
Плю ра­дос­тно гав­кнул.

When we finally kiss goodnight
Ког­да мы це­лу­ем­ся на про­щание,
How iʼll hate going out in a storm
Как мне не хо­чет­ся вы­ходить в эту ме­тель,
But if you really hold me tight
Но ес­ли ты пок­репче ме­ня об­ни­мешь,
All the way home iʼll be warm
Всю до­рогу до­мой мне бу­дет теп­ло!

А за ок­ном тан­це­вали сне­жин­ки.

Нью-Й­орк, бе­лос­нежный и мо­роз­ный, си­ял мил­ли­она­ми праз­днич­ных ог­ней, и в этот день вол­шебс­тво, ка­жет­ся, мож­но бы­ло пот­ро­гать ру­ками.

Для не­кото­рых это бы­ли по­дар­ки, упа­кован­ные в яр­кие обер­тки. Для ко­го-то сло­ва, ска­зан­ные ти­хим ше­потом. А для ко­го-то близ­кие лю­ди...

Вол­шебс­тво для каж­до­го бы­ло свое. Но каж­дое оно бы­ло по-сво­ему... осо­бен­ным.