Fairy Tail: По ошибке

https://new.vk.com/audios222827513?q=lea%20wake%20me%20up

Дождь не­щад­но хлес­тал по мок­ро­му тро­ту­ару. До ушей, ба­раба­ня по рас­ша­тан­ным нер­вам, до­носи­лись рас­ка­ты гро­ма, и де­вуш­ка, быс­тро иду­щая по ожив­ленной ули­це, сжа­ла во­рот про­мок­ше­го пла­ща, прик­ры­вая гор­ло. Квар­та­лом ра­нее ей приш­лось зак­рыть зонт из-за уси­лив­ше­гося вет­ра, и сей­час, пол­ностью про­мок­шей и озяб­шей, ей хо­телось толь­ко ока­зать­ся в ка­ком-ни­будь теп­лом и су­хом мес­те.
— Черт, — вы­руга­лась она, мах­нув вслед про­ехав­ше­му ми­мо так­си. Ма­шина не толь­ко не ос­та­нови­лась, но и ус­пе­ла ока­тить ее гряз­но-ко­рич­не­выми брыз­га­ми. Жел­тое паль­то от Луи Ви­тон, за ко­торым она бе­гала бо­лее двух ме­сяцев, бы­ло без­воз­врат­но ис­порче­но. — Прос­то за­меча­тель­но!
Раз­дра­жен­но фыр­кнув и уб­рав с ли­ца при­лип­шие пря­ди во­лос, де­вуш­ка ус­ко­рила шаг, прок­ли­ная глав­но­го ре­дак­то­ра, прес­ный ко­фе и эту прос­тушку Ла­ки, ко­торая вов­ре­мя не сда­ла нуж­ный ма­тери­ал. Из-за нее ее выр­ва­ли в ре­дак­цию в за­кон­ный вы­ход­ной! Она по­нима­ла, что по­нача­лу всем при­ходит­ся не­лег­ко, а это был толь­ко со­рок чет­вертый день ее ста­жиров­ки в «NYʼs mistakes», но пос­леднюю не­делю пе­ред сда­чей но­мера она нас­толь­ко вы­мота­лась как мо­раль­но, так и фи­зичес­ки, что этот единс­твен­ный день она хо­тела пос­вя­тить пол­ностью се­бе. «Ви­ну из оду­ван­чи­ков», теп­ло­му пле­ду и хо­роше­му ко­фе (Ло­ки при­вез от­личный зер­но­вой ко­фе пря­миком из Ин­дии, и ей чер­тов­ски хо­телось его, на­конец, оп­ро­бовать).
Но все ее пла­ны бы­ли бла­гопо­луч­но раз­ру­шены те­лефон­ным звон­ком в семь ут­ра и лив­нем в пять ве­чера.
Лю­си Хар­тфи­лия как ни­ког­да чувс­тво­вала се­бя не­удач­ни­цей, а в пос­леднее вре­мя она все ча­ще на­чала за­думы­вать­ся, что Нью-Й­орк пы­тал­ся вып­лю­нуть ее как пе­реже­ван­ную и по­теряв­шую вкус жвач­ку. Как бы она ни ста­ралась, что бы ни де­лала, все ва­лилось из рук, а го­род, слов­но в нас­мешку, под­ки­дывал ей еще нес­частий, и имен­но в та­кие мо­мен­ты Лю­си на­чина­ла ду­мать, а в пра­виль­ном ли мес­те она бы­ла? Воз­можно, где-ни­будь в при­горо­де с ми­лыми со­седя­ми и све­жим лес­ным воз­ду­хом ей бы­ло бы луч­ше? Мо­жет, ей сто­ило все бро­сить... и прос­то у­ехать.
— Смот­ри, ку­да прешь! — ог­рызнул­ся муж­чи­на, в ко­торо­го она чуть не вре­залась.
Да, оп­ре­делен­но, ей нуж­но бы­ло пе­рес­тать ду­мать на хо­ду.
Лю­си рез­ко ос­та­нови­лась, пы­та­ясь по­нять, где она на­ходи­лась. За всем этим са­мока­пани­ем она не за­меча­ла, ку­да шла, поз­во­ляя но­гам вес­ти се­бя. И они при­вели ее, ка­жет­ся, в са­мое не­желан­ное мес­то во всем Нью-Й­ор­ке.
От ви­да пот­ре­пан­ной таб­лички, с ко­торой па­дали дож­де­вые кап­ли, сер­дце Лю­си бо­лез­ненно сжа­лось.
Она не при­ходи­ла сю­да уже пол­то­ра го­да. С то­го са­мого дня, ког­да в пос­ледний раз ви­дела «Ба­рис­ту». Уди­витель­но, что да­же спус­тя столь­ко вре­мя вос­по­мина­ния до сих пор бы­ли жи­вы, а шра­мы, хоть и дав­но за­жив­шие, от­да­вали из­вечным воп­ро­сом: «А что бы­ло бы, ес­ли бы ты ре­шилась?». Воп­ро­сы, ко­торые она ста­ратель­но глу­шила в по­душ­ку ти­хими оди­ноки­ми но­чами.
Де­ревян­ная дверь за­зыва­ла, а вид­невши­еся за ок­ном сто­лики с удоб­ны­ми (уж она-то это зна­ла) стуль­ями и вит­ри­на с вы­печ­кой обе­щали теп­ло, ком­форт, при­ят­ную му­зыку и го­рячий ко­фе, ко­торый по­может сог­реть­ся в эту ужас­ную по­году. Ос­та­валось толь­ко ре­шить для се­бя, го­това ли она бы­ла пе­рес­ту­пить по­рог это­го мес­та? Го­това ли она бы­ла те­ребить ста­рые ра­ны и дос­та­точ­но ли она бы­ла силь­на, что­бы вой­ти в мес­то, в ко­тором она уто­нула в сво­их сом­не­ни­ях тог­да, ког­да, ка­жет­ся, нуж­но бы­ло дей­ство­вать.
Лю­си прик­ры­ла гла­за. Дож­де­вые кап­ли ска­тыва­лись по ее ли­цу, про­никая за во­рот пла­ща. Нью-Й­орк в этот мо­мент, ка­жет­ся, стал в сток­рат гром­че, и она по­чувс­тво­вала се­бя про­винив­шимся ре­бен­ком, на ко­торо­го кри­чал взрос­лый.
Лю­си уве­рен­но тол­кну­ла дверь. Раз­дался зна­комый звон ко­локоль­чи­ков.
Вре­мя сом­не­ний бы­ло уже по­зади.


— О чем за­дума­лась? — спро­сил На­цу, пос­та­вив пе­ред ней на жур­наль­ный сто­лик фар­фо­ровую чаш­ку, из ко­торой раз­но­сил­ся при­ят­ный за­пах све­жей ара­бики.
Лю­си нес­коль­ко раз мор­гну­ла, на не­кото­рое вре­мя по­теряв­шись в собс­твен­ных мыс­лях, и ей пот­ре­бова­лась па­ра се­кунд, что­бы по­нять, что сей­час она бы­ла в сво­ей квар­ти­ре, а не под про­лив­ным дож­дем пе­ред ко­фей­ней «Fairy tail».
— Так, ни о чем.
На­цу ус­тро­ил­ся в по­зе ло­тоса, воп­ро­ситель­но вски­нув бро­ви. На по­душ­ке ря­дом с ним ле­жали стра­ницы сце­нария, а на под­но­се ды­милась вто­рая чаш­ка с ко­фе, и, смот­ря за та­ким до­маш­ним пар­нем, с рас­тре­пан­ной ше­велю­рой (силь­нее, чем обыч­но), ста­рой тол­стов­ке и рас­тя­нуты­ми спор­тивны­ми шта­нами, Лю­си пой­ма­ла се­бя на мыс­ли, что тог­да, пе­рес­ту­пив по­рог ко­фей­ни, она сде­лала пра­виль­ный вы­бор. Имен­но он при­вел ее сю­да и сей­час.
— У те­бя был та­кой вид, буд­то ты, как ми­нимум, ре­шала воп­ро­сы го­сударс­твен­ной важ­ности.
— Не об­ра­щай вни­мания, — от­махну­лась Лю­си. — Те­бе это бу­дет не­ин­те­рес­но.
На­цу за­молк на не­кото­рое вре­мя, преж­де чем ти­хо, пе­рек­ры­вая гул ве­чер­не­го Нью-Й­ор­ка, про­шеп­тать:
— Мне ин­те­рес­но все, что свя­зано с то­бой.
Сер­дце Лю­си пре­датель­ски про­пус­ти­ло удар.
По ком­на­те раз­но­сил­ся аро­мат ара­бики и ос­ве­жите­ля воз­ду­ха с за­пахом мор­ской вол­ны. На кон­чи­ке язы­ка та­ял вкус ко­фе и шо­кола­да, а в груд­ной клет­ке, ка­залось, рас­пускал­ся цве­ток, се­мя ко­торо­го бы­ло по­саже­но еще так дав­но. Цве­ток, ко­торый толь­ко ждал нуж­но­го вре­мени.
В этот мо­мент ей как ни­ког­да хо­телось его по­цело­вать. Это же­лание рва­лось из нее тон­ки­ми ни­точ­ка­ми с кон­чи­ков паль­цев, тя­ня впе­ред. И гла­за На­цу, се­рые с ма­лень­ки­ми зе­лены­ми кра­пин­ка­ми, све­тились яр­ко, ма­ня и за­зывая.
Воз­можно, в ка­кой-то дру­гой все­лен­ной она по­далась впе­ред, сры­вая с чу­жих губ по­целуй. Но в этой, с аро­матом ара­бики и мор­ской све­жес­ти, Плю, гром­ко гав­кнув, прыг­нул на ко­лени На­цу, энер­гично на­чав вы­лизы­вать его ру­ки.
Мо­мент был раз­ру­шен, и Лю­си по­чувс­тво­вала по­калы­вание на кон­чи­ках паль­цев там, где, ка­залось, бы­ли те са­мые прес­ло­вутые ни­точ­ки, тя­нущие ее в сто­рону На­цу.
— Как же ты все-та­ки вы­махал, — рас­сме­ял­ся На­цу, пот­ре­пав его за ухом.
Плю тяв­кнул, пос­мотрев в сто­рону хо­зяй­ки вни­матель­ным взгля­дом не по-со­бачьи ум­ных глаз, и Лю­си по­рази­лась то­му, нас­коль­ко гар­мо­нич­но выг­ля­дели На­цу и Плю вмес­те. Хо­тя, че­му она удив­ля­лась? Ведь это был по­дарок «Ба­рис­ты» вмес­те с ро­зовой лен­той и ста­кан­чи­ком Ро­мано, вкус ко­торо­го до сих пор иног­да прес­ле­довал ее.
Вдох­нув, де­вуш­ка взя­ла в ру­ки стра­ницы сце­нария, про­бежав­шись по ним взгля­дом.
Сей­час бы­ли де­ла важ­нее.
— Так, о ка­ком мо­мен­те ты хо­тел со мной по­гово­рить?


В ко­фей­не бы­ло теп­ло и неп­ри­выч­но ти­хо. Ка­залось, слов­но по­сети­тели, ко­торые так­же, как и она приш­ли сю­да в по­ис­ке убе­жища от дож­дя, бы­ли окол­до­ваны лив­нем и се­рым пей­за­жем. Толь­ко ти­хий ше­пот да стук дож­де­вых ка­пель до­носи­лись до ушей, и Лю­си это ус­тра­ива­ло. Как ни стран­но, ее при­выч­ное мес­то воз­ле цве­тов гар­де­ний бы­ло сво­бод­но. Где-то внут­ри, глу­боко-глу­боко, Лю­си на­де­ялась, что это мес­то прос­то жда­ло ее.
Ки­нув плащ на стул, она ус­та­ло про­вела ру­ками по мок­рым во­лосам (прод­рогшие паль­цы за­пута­лись в слип­шихся пря­дях). Хо­лод­ные кап­ли про­ник­ли за во­рот блуз­ки, ска­тыва­ясь по поз­вонкам, но Лю­си уже не об­ра­щала на это вни­мания. Сей­час ей хо­телось толь­ко го­ряче­го ко­фе и пол­ча­са по­коя.
— Один ро­мано, — ус­та­ло про­дек­ла­миро­вала свой за­каз Лю­си, дос­та­вая из ко­шель­ка кар­ту. Ба­рис­та был ей нез­на­ком. Вы­сокий и ху­доща­вый, с без­различ­ным взгля­дом и вы­мотан­ным вы­раже­ни­ем ли­ца. На ме­тал­ли­чес­ком бей­джи­ке бы­ло вы­сече­но «Джет», и Лю­си на се­кун­ду за­дума­лась, бы­ла ли при­чина в по­годе или же прос­то прош­ло слиш­ком мно­го вре­мени, но, ка­залось, ко­фей­ня пол­ностью из­ме­нилась. Это бы­ли все те же стулья и сто­лы, все та же вы­вес­ка на вхо­де и тот же куст гар­де­ний у ок­на, но все это боль­ше не ис­то­чало бы­лого вол­шебс­тва.
Ко­фей­ня «Fairy tail» мед­ленно уга­сала.
— С вас три дол­ла­ра, — по­давая ей чаш­ку, про­тянул ба­рис­та.
Нас­тро­ение Дже­та, апа­тич­ное и уг­не­та­ющее, про­ника­ло под са­мую ко­жу, и Лю­си, уже дос­та­точ­но раз­дра­жен­ная за этот день, рез­ко вых­ва­тила ко­фе, рас­пла­тив­шись кар­той.
— Вклю­чите хо­тя бы му­зыку, — ки­нула она, раз­вернув­шись. — Без вас тош­но.
Она не ви­дела ре­ак­ции ба­рис­ты и да­же не чувс­тво­вала се­бя ви­нова­той за свой рез­кий тон. Го­лова и но­ги гу­дели от дол­гой ходь­бы, в гор­ле уже на­чина­ло пер­шить, обе­щая с ут­ра тем­пе­рату­ру и еще боль­шую го­лов­ную боль, и в этот са­мый мо­мент ее мень­ше все­го бес­по­ко­или чувс­тва ка­кого-то ба­рис­ты.
Ус­тро­ив­шись на сту­ле и удов­летво­рен­но вы­тянув но­ги под сто­лом, Лю­си вы­дох­ну­ла. Уми­рот­во­рение ко­фей­ни на­руши­ли зву­ки из ко­лонок. По­хоже, па­рень ее пос­лу­шал.
— ...и как все мы ви­дим, Нью-Й­орк се­год­ня прев­ра­тил­ся в один сплош­ной по­топ! Зна­ете, нам точ­но нуж­но на­писать сов­мес­тный иск на на­ших си­ноп­ти­ков. Толь­ко ут­ром Бен­джа­мин Гук ве­щал с эк­ра­нов те­леви­зора, что це­лый день бу­дет сол­нечно! — воз­му­щал­ся дид­жей. Лю­си хмык­ну­ла. Она уже дав­но не до­веря­ла прог­но­зам, прек­расно зная сво­ен­равный ха­рак­тер Боль­шо­го Яб­ло­ка. — А тем вре­менем у нас но­вый зво­нок. На­поми­на­ем, что те­мой се­год­няшне­го вы­пус­ка яв­ля­ют­ся ошиб­ки и то, как их мож­но ис­пра­вить! Пред­ставь­тесь, по­жалуй­ста.
— Лиз­зи!
— Здравс­твуй, Лиз­зи! Рас­ска­жи нам свою ис­то­рию...
Лю­си сде­лала гло­ток ро­мано, вдох­нув при­ят­ный цит­ру­совый аро­мат. Ко­фе не при­нес дол­жно­го нас­лажде­ния. Не­дос­та­точ­но креп­кий, чуть прес­ный, с горь­ким пос­левку­си­ем на язы­ке. Ос­та­валось толь­ко ра­зоб­рать­ся: это ко­фей­ня из­ме­нилась или она са­ма?
— Из­ви­ните, здесь не за­нято?
Лю­си под­ня­ла го­лову, креп­че сжав чаш­ку с ко­фе. Она вы­мота­лась нас­толь­ко, что уже не бы­ло сил да­же на раз­дра­жение.
Пе­ред ней сто­ял пре­зен­та­бель­ный муж­чи­на, в од­ной ру­ке ко­торо­го по­ко­ил­ся чер­ный зонт-трость, а в дру­гой — вы­сокий плас­ти­ковый ста­кан с фир­менным зна­ком ко­фей­ни. Еще од­на жер­тва не­пого­ды.
— Нет, — без­различ­но мах­ну­ла ру­кой Лю­си. — Са­дитесь.
—...и вот тог­да я и по­няла, что со­вер­шать ошиб­ки — это нор­маль­но!..
Муж­чи­на улыб­нулся, тут же ус­тро­ив­шись нап­ро­тив. Взгляд Лю­си быс­тро оце­нил его внеш­ний вид. Чер­ное паль­то-тренч клас­си­чес­ко­го по­шива, туф­ли Kiton и в тон пор­тфель от Bottega Veneta. Нез­на­комец дос­тал мак­бук, быс­тро сде­лав гло­ток ко­фе, и за­бегал паль­ца­ми по кла­ви­ату­ре, пол­ностью пог­ру­зив­шись в ра­боту. Лю­си от­пи­ла свой ро­мано, улыб­нувшись про се­бя. Она зна­ла та­ких лю­дей. Ее отец был та­ким. Ра­бот­ник с У­олл-Стрит, ма­ни­акаль­но сле­дящий за кур­сом ва­лют и иг­ра­ющий на фон­до­вом рын­ке. Без­жа­лос­тный, бес­прин­ципный, ве­рящий толь­ко в си­лу дол­ла­ра. К это­му пор­тре­ту мож­но бы­ло бы до­бавить де­сят­ки жен­щин, ес­ли бы не тон­кий обо­док об­ру­чаль­но­го коль­ца на паль­це. Хо­тя... ког­да это ко­го-то ос­та­нав­ли­вало?
Муж­чи­на, по­хоже, за­метив­ший прис­таль­ный взгляд Лю­си, отор­вался от эк­ра­на, воп­ро­ситель­но вски­нув бровь.
— Из­ви­ните. Вы мне по­каза­лись зна­комым. Пы­талась вспом­нить, где я мог­ла вас ви­деть.
— В этой ко­фей­не, как я ду­маю, — улыб­нулся нез­на­комец. — Я здесь пос­то­ян­ный кли­ент.
Лю­си хмык­ну­ла. На по­вер­хнос­ти ро­мано по­луме­сяцем ле­жала доль­ка ли­мона. Края чаш­ки до сих пор бы­ли го­рячи­ми, но Лю­си толь­ко силь­нее при­жала кон­чи­ки паль­цев к ним, вы­дыхая:
— Толь­ко я здесь уже дав­но не пос­то­ян­ный кли­ент.
— ...все бо­ять­ся оши­бить­ся...
Муж­чи­на чуть нак­ло­нил го­лову вбок, с ин­те­ресом смот­ря в ее сто­рону, и спус­тя нес­коль­ко се­кунд про­тянул че­рез стол ру­ку.
— Зе­реф Дрейс. При­ят­но поз­на­комить­ся.
Лю­си пе­реве­ла взгляд с ру­ки муж­чи­ны на его ли­цо. Она не бы­ла сто­рон­ни­ком та­ких спон­танных зна­комств, но то ли из-за тем­ных глаз муж­чи­ны, ко­торые ис­то­чали при­ят­ное теп­ло, то ли из-за мяг­ко­го ба­рито­на, Лю­си про­тяну­ла ру­ку в от­вет, не пре­рывая зри­тель­но­го кон­такта.
— Лю­си Хар­тфи­лия.
Меж­ду бро­вями муж­чи­ны за­лег­ла нег­лу­бокая мор­щинка.
— Хар­тфи­лия? Вы, слу­ча­ем, не в родс­тве с Джу­до Хар­тфи­ли­ем?
— Да, — улыб­ну­лась де­вуш­ка. — Я его дочь.
Зе­реф вер­нулся к сво­ему ко­фе. Дождь за ок­ном, ка­жет­ся, на­чал ути­хать.
— Имел удо­воль­ствие с ним встре­тить­ся, — по­яс­нил Зе­реф, пос­та­вив чаш­ку на стол. — Вну­ша­ющий че­ловек.
— Да­же не хо­чу уз­на­вать в хо­рошем или пло­хом это смыс­ле.
В тем­ных гла­зах Зе­рефа мель­кнул озор­ной ого­нек.
— И в том, и в дру­гом.
Аро­мат гар­де­ний пе­реп­ле­тал­ся с за­пахом цит­ру­са из ее чаш­ки. Стук дож­де­вых ка­пель сме­шивал­ся с го­лосом дид­жея. Лю­си в ко­торый раз за этот день пой­ма­ла се­бя на мыс­ли, что это мес­то боль­ше не зна­чило для нее столь­ко, сколь­ко зна­чило рань­ше.
— Я люб­лю эту ко­фей­ню, — за­метив за­дум­чи­вый взгляд Лю­си, про­гово­рил Зе­реф. — Я при­хожу сю­да в те­чении шес­ти лет. Здесь же не­пода­леку я поз­на­комил­ся с же­ной. Да­же, ка­жет­ся, в тот день я пил ко­фе имен­но из «Fairy tail». Бу­дет слож­но при­выкать к дру­гому ко­фе.
Лю­си за­мер­ла, нап­ря­жен­но под­жав гу­бы.
— По­чему к дру­гому?
— Вы не зна­ете? — спро­сил муж­чи­на, бро­сив взгляд на ча­сы на сво­ей пра­вой ру­ке. — Хо­зя­ин ре­шил про­дать ко­фей­ню. Я же за­нима­юсь офор­мле­ни­ем всех бу­маг. Кста­ти, он уже на со­рок три ми­нут опаз­ды­ва­ет. Не­пого­да не луч­ший пар­тнер в биз­не­се.
— ...Но, что я по­няла точ­но из этой ис­то­рии, так это то, что ни­ког­да не поз­дно на­чать ис­прав­лять свои ошиб­ки. Боль­шей ошиб­кой бу­дет не сде­лать ни­чего. И са­мое глав­ное, нуж­но пе­рес­тать ко­рить се­бя за них, ведь имен­но сде­лан­ные ког­да-то ошиб­ки и соз­да­ли нас те­ми, кем мы яв­ля­ем­ся на дан­ный мо­мент. Я ни о чем не жа­лею, ведь сей­час я счас­тли­ва. А ес­ли бы тог­да я не со­вер­ши­ла ту глу­пость, кто зна­ет, ку­да бы ме­ня за­вела судь­ба.
— Спа­сибо, Лиз­зи, за эту поз­на­ватель­ную и на са­мом де­ле мо­тиви­ру­ющую ис­то­рию! Ка­кую пес­ню ты хо­чешь за­казать?
— Я хо­чу поп­ро­сить вас пос­та­вить пес­ню од­ной на­чина­ющей груп­пы. Мне ка­жет­ся, она как-ни­ког­да от­ра­жа­ет то, что я пы­талась до­нес­ти.
— За­ин­три­гова­ла. И что это за пес­ня?
Лю­си зак­ры­ла гла­за.
— «By Mistake» груп­пы Flying Dragons.
В тот мо­мент она при­няла для се­бя ре­шение.

***

«В мно­гомил­ли­он­ном ме­гапо­лисе вро­де Нью-Й­ор­ка все дви­жет­ся в бе­шен­ном рит­ме. Ули­цы ста­новят­ся чи­ще, хот-до­ки сме­ня­ют мар­ку кет­чу­па, а твой быв­ший об­за­водит­ся еще од­ной пас­си­ей. Нью-Й­орк жи­вет сво­ей жизнью, под­чи­ня­ясь сво­им за­конам, и в этом ма­лень­кой все­лен­ной не­из­менны­ми ос­та­ют­ся толь­ко две ве­щи: при­чес­ка Ан­ны Вин­тур и Брод­вей...».

Лю­си чуть при­под­ня­ла угол­ки губ в при­выч­ной улыб­ке, прон­зив взгля­дом объ­ек­тив ка­меры.
Вспыш­ка.
Крас­ная до­рож­ка лю­бого ме­роп­ри­ятия бы­ла сво­еоб­разной пыт­кой. Яр­кие вспыш­ки, от ко­торых сле­зились гла­за, свет, нап­равлен­ный пря­мо в ли­цо, ду­хота и шум, от ко­торо­го на­чина­ла бо­леть го­лова. От все­го это­го хо­телось по­быс­трее сбе­жать, и каж­дый раз, сту­пая туф­ля­ми на «тро­пу пыт­ки» (крас­ную, си­нюю, зе­леную — не име­ло зна­чения), Лю­си цеп­ля­ла на ли­цо при­выч­ную ле­дяную мас­ку, каж­дую се­кун­ду уве­ряя се­бя, что ско­ро это за­кон­чится.
— Лю­си, по­вер­ни­тесь чуть бо­ком! — раз­дался го­лос из тол­пы.
Де­вуш­ка при­выч­ным дви­жени­ем сме­нила по­зу. При­чиной лю­бой крас­ной до­рож­ки бы­ло эго­ис­тичное же­лание по­казать се­бя. Вы­гулять платье от Marc Jacobs, выс­та­вить на­показ иде­аль­но-ров­ные зу­бы и на­ращён­ные рес­ни­цы. Для жур­на­лис­тов же это был хо­роший спо­соб пе­рете­реть кос­ти, на­чиная об­гла­дывать мя­со с еще не­ос­тывших фо­тог­ра­фий. Кос­тюм, при­чес­ка, ма­ки­яж, по­дача.
Как-то раз глав­ный ре­дак­тор ска­зал ей: «Крас­ная до­рож­ка — это хлеб для жур­на­лис­та. 50% всех скан­да­лом мож­но вы­нес­ти пря­мо от­ту­да, да­же не по­сещая са­мого ме­роп­ри­ятия».
И Лю­си хо­рошо у­яс­ни­ла это, не да­вая по­вода ни­кому усом­нить­ся в ее об­ра­зе.
Чер­ное платье-фут­ляр от Michael Kors в со­чета­нии с туф­ля­ми от Saint Laurent и ма­тово-крас­ной по­мадой всег­да бы­ли бес­про­иг­рышным ва­ри­ан­том. Иде­аль­ный об­раз иде­аль­ной Снеж­ной ко­роле­вы.

«Клас­си­чес­кий Брод­вей — это тя­желый бар­хат, гро­моз­дкие де­кора­ции и сну­ющие то там, то здесь ак­те­ры из мас­совки. Это ви­ти­ева­тые ли­нии на мра­мор­ных пе­рилах, аро­мат ста­рого де­рева и до­нося­щи­еся зву­ки нас­тра­ива­юще­гося ор­кес­тра.
Клас­си­чес­кий Брод­вей — это су­мато­ха и па­ника, ко­торая не­во­ору­жен­ным гла­зом вид­на да­же сто­рон­не­му взгля­ду.
Клас­си­чес­кий Брод­вей — это кон­серва­тизм во всех его про­яв­ле­ни­ях. И пусть где-то на под­мос­тках ба­лета пра­вила мо­гут сме­нять­ся си­юми­нут­но, а на ми­ровых по­ди­умах мо­да бу­дет пы­тать­ся уг­нать­ся са­ма за со­бой, Брод­вей ос­та­нет­ся ве­рен се­бе. Су­мато­хе, крас­но­му бар­ха­ту и аро­мату ста­рого де­рева...».

— Лю­си! — до­нес­ся го­лос мис­сис Драг­нил.
Хар­тфи­лия обер­ну­лась, уви­дев про­бира­ющу­юся сквозь тол­пу Эми, ко­торая яр­ким пят­ном вы­деля­лась на об­щем фо­не все­го это­го офи­ци­оза. Лю­си от­ме­тила прос­тое, но прек­расно си­дящее платье из бе­лого хлоп­ка с прин­том из крас­ных гар­де­ний, ко­торое от­те­няло ро­зовые во­лосы и при­выч­ную, не схо­дящую с губ этой жен­щи­ны улыб­ку.
— Здравс­твуй­те, Эми, — улыб­ну­лась Лю­си, сде­лав шаг в ее сто­рону. Тут же из тол­пы вы­ныр­нул Иг­нил, об­хва­тив же­ну за та­лию.
— Черт, как же здесь шум­но, — про­вор­чал муж­чи­на.
— А ты что хо­тел? Это же важ­ное ме­роп­ри­ятие, а не по­сидел­ки у Фул­лбас­те­ров!
— Меж­ду про­чим, ког­да Силь­вер выпь­ет ир­ланд­ский брен­ди, весь Порт-Ар­тур за­тыка­ет уши, — ус­мехнул­ся Иг­нил, под­мигнув Лю­си.
Не­воль­но на гу­бах рас­тя­нулась улыб­ка. Лю­бовь всег­да бы­ла для Лю­си абс­трак­тной кар­ти­ной, ко­торую она не мог­ла по­нять. Она зна­ла, что лю­бовь су­щес­тву­ет (бо­же, она и са­ма лю­била!), она мог­ла ее ви­деть и да­же по­чувс­тво­вать, но смот­ря за ха­отич­ны­ми маз­ка­ми и не­чет­ки­ми ли­ни­ями, в ее го­лове за­рож­дался ха­ос. Что де­лать с этим чувс­твом? Как во­об­ще мож­но бы­ло что-то с ним де­лать, ког­да, ка­залось, оно бы­ло нас­толь­ко хруп­ким и не­уло­вимым?
Сей­час же пе­ред ней сто­ял жи­вой от­вет на ее воп­рос. Воз­можно, все ее стра­хи и сом­не­ния всег­да бы­ли бес­почвен­ны и нуж­но бы­ло прос­то плыть по те­чению, не об­ре­меняя се­бя мыс­ля­ми о бу­дущем? Но, к со­жале­нию, тог­да Лю­си не бы­ла бы со­бой. Чет­кое ви­дение бу­дуще­го, рас­пи­сан­ные по ми­нутам встре­чи и уве­рен­ность в зав­траш­нем дне — это бы­ла она.
На прог­рам­мке в ру­ках На­цу в об­ра­зе Крис­ти­ана про­водил ру­кой по свет­лым куд­рям Джен­ни. Лю­си как ни­ког­да по­чувс­тво­вала, что го­това бы­ла сде­лать еще один вы­бор.

«Я стою в глав­ном хол­ле те­ат­ра Гер­швин в ок­ру­жении из­вес­тных ак­те­ров, име­нитых кри­тиков и икон мо­ды. До на­чала пос­та­нов­ки ос­та­лось трид­цать де­вять ми­нут. Ат­мосфе­ра пред­став­ля­ет со­бой при­чуд­ли­вый кок­тей­ль вос­торжен­но­го ожи­дания и нап­ря­жения. Та­кой по­да­ют на Лонг-Ай­лен­де за трид­цать во­семь дол­ла­ров: на­питок бла­город­но-конь­яч­но­го цве­та в све­тящем­ся ста­кане и цве­тас­ты­ми зон­ти­ками. Впро­чем, я не удив­ле­на. Шу­миха, ко­торая ца­рила вок­руг «Му­лен Руж» за пос­ледний год мог­ла бы срав­нить­ся с премь­ерой «Чи­каго» в да­леком 1975 г.
Ос­та­ет­ся толь­ко на­де­ять­ся, что «Му­лен Руж» это «Чи­каго», а не вто­росор­тная жвач­ка, ко­торую мне за­хочет­ся вып­лю­нуть во вре­мя прос­мотра».
Лю­си Хар­тфи­лия, Нью-Й­орк, те­атр Гер­швин.

Ка­залось, в Гер­шви­не се­год­ня соб­рался весь свет Нью-Й­ор­ка. Лю­си зап­ри­мети­ла мно­го зна­комых лиц, поп­ри­ветс­тво­вала кол­лег по пе­ру и да­же за­вела но­вые зна­комс­тва. Где-то не­пода­леку, щел­кая зат­во­ром, су­етил­ся фо­тог­раф из «NYʼs Mistakes» и нес­коль­ко ее кол­лег.
Лю­си ста­ралась с ни­ми не пе­ресе­кать­ся (не то, что­бы они го­рели же­лани­ем).
За де­сять ми­нут до пер­во­го звон­ка Лю­си пос­ту­чала в дверь гри­мер­ки с ак­ку­рат­ной пя­тико­неч­ной звез­дой и име­нем На­цу на ней.
Дверь от­кры­лась поч­ти сра­зу же.
— Это нор­маль­но, что я не па­никую? — с по­рога спро­сил па­рень, отой­дя в сто­рону.
Лю­си прош­ла внутрь, оки­нув взгля­дом вид На­цу. Хлоп­ча­тая ру­баха, по­мятая и пор­ванная в не­кото­рых мес­тах; рас­тре­пан­ные во­лосы и на­ложен­ный грим ще­тины и кру­гов под гла­зами. А са­мое глав­ное, ши­роко рас­пахну­тые гла­за, в ко­торых плес­ка­лось воз­бужде­ние, гра­нича­щее с бе­зумс­твом.
— Друг мой, ты слу­ча­ем не под ЛСД? — ус­мехну­лась де­вуш­ка, от­че­го На­цу толь­ко от­махнул­ся.
— Вы­пил пять ста­канов ко­фе и две бан­ки энер­ге­тиков.
Лю­си прик­ры­ла гла­за, це­дя сквозь зу­бы:
— Ты иди­от?! За­пивать ко­фе энер­ге­тиком?! А что сра­зу не пач­ку ге­ро­ина в конь­як?
Из губ На­цу вы­летел ка­кой-то ис­те­рич­ный сме­шок. Он выг­ля­дел боль­ным и слег­ка бе­зум­ным, и Лю­си по-нас­то­яще­му на­чала бо­ять­ся за его сос­то­яние.
— Ме­ня пиз­дец как тряс­ло! Я не спал пос­ледние трое су­ток, а Клайв вы­нес все моз­ги. А еще я чер­тов­ски бо­юсь об­ла­жать­ся, и ес­ли у те­бя есть ге­ро­ин и конь­як, то да­вай!
Лю­си оки­нула его взгля­дом, по­нимая, что в этой си­ту­ации она бы­ла ему не по­мощ­ни­ком. Он дол­жен был спра­вить­ся с этим са­мос­то­ятель­но.
— Из­ви­ни, — про­шеп­та­ла де­вуш­ка, креп­ко об­няв его за пле­чи. — Ска­зал бы рань­ше, я бы поз­во­нила сво­ему нар­ко­диле­ру. Он как раз тол­ка­ет кокс в Юж­ном Брон­ксе.
На­цу об­нял ее в от­вет, сра­зу же об­мякнув в ее ру­ках. Нас­коль­ко же он был нап­ря­жен все это вре­мя?
— В Юж­ном Брон­ксе? Хар­тфи­лия, кто из нас еще мань­як?
— Ус­по­кой­ся. Я на де­вянос­то де­вять про­цен­тов уве­рена, что не мань­як.
— Де­вянос­то де­вять?
Лю­си ши­роко улыб­ну­лась. Вос­по­мина­ния ста­рой лен­той ки­ноп­ленки про­нес­лись пе­ред гла­зами.
— Мои жер­твы, при­кован­ные в под­ва­ле це­пями, пы­та­ют­ся убе­дить ме­ня в об­ратном, — ти­хим ше­потом про­цити­рова­ла Лю­си со­об­ще­ние На­цу, об­няв его креп­че. — Но, пов­то­рюсь, я уве­рена, что аб­со­лют­но нор­маль­ная.
В гри­мер­ке ца­рила ка­кофо­ния за­пахов: пар­фю­ма, ла­ка для во­лос и пуд­ры, но Лю­си чувс­тво­вала толь­ко за­пах На­цу. А еще по­кой, ко­торый оку­тал сер­дце, и в этот са­мый мо­мент ей хо­телось ос­тать­ся в этой гри­мер­ке по­доль­ше. Слы­ша пе­реб­ранки за дверью, ощу­щая теп­лые ру­ки на сво­ей та­лии и чувс­твуя гар­мо­нию с са­мой со­бой. Ей прос­то хо­телось ос­та­новить вре­мя.
Ру­ки На­цу пе­реме­сились чуть вы­ше. Паль­цы очер­ти­ли каж­дый поз­во­нок че­рез тон­кую ткань платья, и Лю­си по­чувс­тво­вала теп­лое ды­хание на сво­ей шее, ког­да ти­хий, спо­кой­ный и уве­рен­ный го­лос до­нес­ся до ее ушей:
— Ты ведь зна­ешь, что я люб­лю те­бя?
И это бы­ло так прос­то. Ни­каких фей­ер­верков, роз или длин­ных ре­чей. Толь­ко уве­рен­ный го­лос и теп­лые при­кос­но­вения чу­жих рук. Толь­ко они, оди­ноко сто­ящие пос­ре­ди гри­мер­ки те­ат­ра Гер­швин. Это­го бы­ло дос­та­точ­но.
Лю­си не сом­не­валась боль­ше ни в чем. Ведь сом­не­ния, как и ошиб­ки име­ют смысл толь­ко тог­да, ког­да ты учишь­ся на них. Она всю жизнь сом­не­валась. В се­бе, в вы­борах, ко­торые она де­лала, в ок­ру­жа­ющих лю­дях.
И урок, ко­торый она вы­нес­ла из сво­их сом­не­ний зак­лю­чал­ся в том, что ей боль­ше не нуж­но бы­ло сом­не­вать­ся в На­цу. Эта ог­ромная все­лен­ная да­ла ей вто­рой шанс, и ес­ли этот че­ловек про­дол­жал лю­бить ее да­же спус­тя столь­ко лет и оши­бок... Раз­ве мог­ла она в нем сом­не­вать­ся?
— Я счас­тли­ва, что ты ког­да-то ошиб­ся но­мером, — про­шеп­та­ла она. — По­тому что эта ошиб­ка бы­ла са­мым луч­шим, что про­изош­ло в мо­ей жиз­ни.
Боль­ше ни­чего не тре­бова­лось, и На­цу окон­ча­тель­но рас­сла­бил­ся. Они со всем раз­бе­рут­ся поз­же. Они по­гово­рят обо всем, ре­шая все воп­ро­сы, на ко­торые они хо­тели по­лучить от­вет. Но са­мое важ­ное уже бы­ло сде­лано. Ос­та­валось толь­ко дви­гать­ся впе­ред.
— На­цу, я... Оу... — вос­клик­нул Иг­нил, вор­вавшись в гри­мер­ку, и не­лов­ко ос­та­новил­ся, уви­дев зас­тывших на мес­те На­цу и Лю­си. Де­вуш­ка тут же отс­тра­нилась, но На­цу схва­тил ее за ру­ку. Иг­нил сму­щен­но от­вел гла­за, каш­ля­нув. — Из­ви­ните, что по­мешал.
— Ни­чего страш­но­го, — улыб­нулся На­цу, ус­по­ка­ива­юще про­ведя паль­цем по тыль­ной сто­роне ла­дони Лю­си. — Что-то слу­чилось?
Иг­нил встре­пенул­ся, ви­нова­то пос­мотрев на сы­на.
— Тво­его дя­дю обок­ра­ли пря­мо в а­эро­пор­ту! — вос­клик­нул он. — Че­модан и пор­тмо­не со все­ми кре­дит­ка­ми. Он там сей­час си­дит, пи­шет за­яв­ле­ние, и про­сил ме­ня его заб­рать. Чес­тно, я пу­лей. Ту­да и об­ратно. Про­пущу толь­ко пер­вые пол­ча­са!
— Ко­неч­но, ез­жай! И не пе­режи­вай об этом, — серь­ез­но про­гово­рил На­цу. — Я дам те­бе мо­его во­дите­ля, что­бы ты спо­кой­но до­ехал. А то с эти­ми так­систа­ми од­ни толь­ко проб­ле­мы, — он по­дошел к от­цу, ши­роко улыб­нувшись. — Шоу бу­дет длить­ся еще дол­го. Смо­жешь прий­ти зав­тра, пос­ле­зав­тра или че­рез пол­го­да. На этом дне свет кли­ном не со­шел­ся, пап.
Гла­за Иг­ни­ла по­теп­ле­ли, и муж­чи­на сде­лал один боль­шой шаг в сто­рону сы­на, креп­ко его об­няв.
— Я гор­жусь то­бой, На­цу. Ты же зна­ешь это?
На­цу рас­сме­ял­ся.
— Бо­же, пап, что за соп­ли?
Иг­нил отс­тра­нил­ся, пот­ре­пав пар­ня по во­лосам.
— Я вер­нусь, ты да­же не ус­пе­ешь за­метить. Пор­ви там всех! И... — он по­вер­нул го­лову в сто­рону Лю­си, и от­че­го-то ее сер­дце неп­ри­ят­но сжа­лось. — Ты мне нра­вишь­ся. Впро­чем, я ни­ког­да и не сом­не­вал­ся в вы­боре сы­на.
С эти­ми сло­вами он под­мигнул На­цу, и ри­нул­ся вниз по лес­тни­це. Проз­ве­нел пер­вый зво­нок.

***

«25 но­яб­ря сос­то­ялось гран­ди­оз­ное со­бытие — премь­ера мю­зик­ла «Му­лен Руж», и я, как вер­ный пок­лонник это­го филь­ма, не мог­ла про­пус­тить столь зна­чимо­го для ис­то­рии Брод­вея со­бытия.
Все мы прек­расно зна­ем это чувс­тво, ког­да, дол­го ожи­дая че­го-то и воз­ла­гая на это боль­шие на­деж­ды, ты при­ходишь в зал, са­дишь­ся в удоб­ное крес­ло, дер­жа в ру­ках бро­шюр­ку, и ров­но за се­кун­ду до от­кры­тия за­наве­са, ду­ма­ешь: «А вдруг я ра­зоча­ру­юсь?». И эта мысль как ма­лень­кий червь съ­еда­ет те­бя из­нутри.
Мне по­вез­ло. Ког­да я се­ла на свое мес­то, я не воз­ла­гала ни­каких на­дежд. С са­мого на­чала я бы­ла уве­рена, что по­пыт­ка воп­ло­тить куль­то­вый мю­зикл на сце­не об­ре­чена на про­вал. Я не ожи­дала гран­ди­оз­но­го шоу. Я не ожи­дала ве­лико­леп­ных го­лосов или глу­бокой эмо­ци­ональ­ной иг­ры от ак­те­ров, ко­торых по­доб­ра­ли с пло­щадок вто­росор­тных се­ри­алов и отор­ва­ли от кол­лекти­вов сом­ни­тель­ных му­зыкаль­ных групп. Я жда­ла про­вала, и по­это­му, ког­да свет по­тух, а на сце­не пе­ред на­ми пред­стал Крис­ти­ан за пи­шущей ма­шин­кой, блед­ный и из­ну­рен­ный ис­то­ри­ей, ко­торую он хо­тел по­ведать, воп­ло­щен­ный На­цу Драг­ни­лом, я бы­ла пол­ностью спо­кой­на. По­тому что не жда­ла ни­чего...».

Джен­ни бы­ла ве­лико­леп­на. Спус­ка­юща­яся с по­тол­ка на ши­роких ка­челях, в са­мую гу­щу яр­ких перь­ев и пыш­ных юбок, с ак­ку­рат­но уло­жен­ны­ми свет­лы­ми во­лоса­ми и блес­ком алой по­мады на гу­бах, она бы­ла воп­ло­щени­ем женс­твен­ности. Ее го­лос, раз­но­сящий­ся по за­лу сло­вами «Sparkling Diamonds», за­ряжен­ный энер­ги­ей и си­лой, ко­торой Лю­си со­вер­шенно не ожи­дала от этой хруп­кой де­вуш­ки, про­никал под са­мую ко­жу. Джен­ни прон­за­ла каж­до­го зри­теля взгля­дом гус­то под­ве­ден­ных глаз, зас­тавляя аб­со­лют­но всех в за­ле чувс­тво­вать се­бя окол­до­ван­ным и по­корен­ным.
Кос­тю­меры пос­та­рались на сла­ву. Кос­тюм Са­тин от­ли­чал­ся от то­го, что был на Ни­коль Кид­ман яр­ки­ми ли­ловы­ми и пур­пурны­ми крас­ка­ми, ко­торые прек­расно оте­няли ее свет­лые во­лосы и под­черки­вали тон­кую та­лию. Джен­ни дви­галась уме­ло, вык­ла­дыва­ясь на пол­ную. И Лю­си не мог­ла не приз­нать, что де­вуш­ка под­хо­дила на свою роль.
Вся сце­на тан­ца в ка­баре бы­ла пос­тавле­на вну­ша­юще. Яр­кие де­кора­ции, уме­лые тан­цо­ры и кос­тю­мы аб­со­лют­но каж­до­го, гар­мо­нич­но до­пол­ня­ющие друг дру­га и впи­сыва­ющи­еся в об­щую кар­ти­ну.

«Ког­да я уз­на­ла, что сек­су­аль­ную и дь­яволь­ски кра­сивую кур­ти­зан­ку Са­тин воп­ло­тит в жизнь ак­три­са, имя ко­торой лишь смут­но мне на­поми­нало о то ли лю­бов­ни­це глав­но­го ге­роя, то ли уби­той жер­тве из се­ри­ала на NBC, это выз­ва­ло у ме­ня не­до­уме­ние.
— Она хоть петь уме­ет? — был мой впол­не ре­зон­ный воп­рос.
Джен­ни Ре­алайт бы­ла для ме­ня стран­ным вы­бором, и уже тог­да я скеп­ти­чес­ки на­чала от­но­сить­ся к ус­пе­ху пос­та­нов­ки. Что по­буди­ло та­кого ре­жис­се­ра, как Гил­дартс Клайв ос­та­новить свой вы­бор на этой ак­три­се? Ска­жу чес­тно, тог­да я на­чала ду­мать, что у гос­по­дина Клай­ва за­велась лю­бов­ни­ца.
Но как ока­залось, гос­по­дин Клайв свое де­ло знал, ког­да выб­рал эту об­во­рожи­тель­ную де­вуш­ку на роль глав­ной ге­ро­ини. Сек­су­аль­ная и дь­яволь­ски при­тяга­тель­ная, с мяг­ким вкрад­чи­вым го­лосом, ко­торый так и за­зывал от­дать ей пос­ледние день­ги, мисс Ре­алайт по­кори­ла мое сер­дце. Уже пос­ле пер­во­го по­яв­ле­ния ее на сце­не, спус­ка­ющей­ся на ка­челях в ши­кар­ном ли­ловом кам­зо­ле и чер­ном ци­лин­дре на го­лове, я со­вер­шенно за­была о пер­во­ис­точни­ке.
Оп­ре­делен­но, мисс Ре­алайт дос­той­на всех ова­ций!..».

— На­цу ве­лико­лепен, — бла­гого­вей­но про­шеп­та­ла си­дящая ря­дом Джу­бия, сжав в ру­ке ру­ку му­жа, и Лю­си улыб­ну­лась угол­ком губ.
На­цу на сце­не в чер­ном фра­ке и ак­ку­рат­но уло­жен­ны­ми во­лоса­ми во­оду­шев­ленно смот­рел на бал­кон.
— Дей­ствие про­ис­хо­дит в Ин­дии. Там... жи­вет кур­ти­зан­ка, — он по­вер­нулся в сто­рону Джен­ни, встре­тив­шись с ней взгля­дом, и го­лос его стал мяг­че. — Са­мая прек­расная кур­ти­зан­ка на све­те.

«Не смот­ря на мно­гие ца­рив­шие в те­ат­раль­ных кру­гах слу­хи, На­цу Драг­нил не стра­да­ет от­сутс­тви­ем ак­тер­ско­го та­лан­та. Он уме­ло пред­стал пе­ред зри­теля­ми мяг­ким и меч­та­тель­ным Крис­ти­аном, влю­бив­шимся с пер­во­го взгля­да в кра­сави­цу Са­тин. Си­дев­шие по­зади ме­ня да­мы том­но взды­хали каж­дый раз, ког­да Крис­ти­ан пел бал­ла­ды Са­тин, и хоть я до сих пор счи­таю, что для этой ро­ли мис­те­ру Драг­ни­лу все же сто­ило пок­ра­сить (или хо­тя бы скрыть под па­риком) его не­умес­тно ро­зовые во­лосы, я не мо­гу от­ри­цать оче­вид­но­го фак­та — ак­те­ры в этой пос­та­нов­ке бы­ли на сво­их мес­тах.
Но я знаю, что вы чи­та­ете мою ре­цен­зию в это суб­ботнее ут­ро не в по­ис­ках хва­леб­ных од, а в по­ис­ках мо­его мне­ния по по­воду то­го, что про­изош­ло во вто­ром ак­те...».

— Черт, я чер­тов­ски про­голо­далась! — вос­клик­ну­ла Ли­сан­на, прак­ти­чес­ки прог­ла­тывая ма­лень­кую тар­та­лет­ку с ик­рой.
Га­жил нах­му­рил­ся.
— Ты сю­да пож­рать приш­ла или дру­га под­держать?
— Эй, — воз­му­щен­но пос­мотре­ла на Рэд­фокса Лис. — Я за­бежа­ла к не­му, меж­ду про­чим. Ему там сей­час не до нас. Грим ме­ня­ют, кос­тюм. Вок­руг не­го там чуть ли не кор­де­балет тан­цу­ют.
— Пос­ле окон­ча­ния бу­дет еще тор­жес­твен­ный при­ем в честь премь­еры, — про­гово­рила Лю­си. — Так что еще ус­пе­ем за­кидать его ова­ци­ями.
— Так все-та­ки ова­ци­ями? — при­под­нял бровь Грей, ко­торый все вре­мя пер­во­го ак­та ко­сил­ся в сто­рону ее блок­но­та из крас­ной ко­жи.
Лю­си мно­гоз­на­читель­но улыб­ну­лась, не­оп­ре­делен­но по­жав пле­чами.
— Уве­рена, что она все на­пишет по де­лу! — за­вери­ла всех мис­сис Драг­нил. — Лю­си не из тех, кто бу­дет прик­ры­вать чьи-то зад­ни­цы.
Хар­тфи­лия удив­ленно пос­мотре­ла на жен­щи­ну, а та в от­вет ода­рила ее улыб­кой. Одоб­ре­ние этой жен­щи­ны и эти сло­ва отоз­ва­лись при­ят­ным теп­лом.
В пос­леднее вре­мя мно­гие на­чали по­доз­ре­вать, что Лю­си Хар­тфи­лия за­ведо­мо за­ин­те­ресо­вана в ус­пе­хе пос­та­нов­ки, по­это­му ее мне­ние бу­дет чис­то субъ­ек­тивным. Но проб­ле­ма бы­ла в том, что прин­ци­пы Лю­си бы­ли всег­да пре­выше все­го, и она зна­ла, что На­цу, как про­фес­си­она­ла, ос­корби­ли бы не­зас­лу­жен­ные хва­леб­ные оды. Чуть ра­нее к ней по­дошел кри­тик из «The New York Times», ко­торый, пред­ста­вив­шись, иро­нич­но пос­ме­ял­ся над все­ми жел­ты­ми га­зетен­ка­ми, раз­ду­вав­ши­ми из ее от­но­шений с На­цу скан­дал.
— Та­ких лю­дей я не при­нимаю за про­фес­си­она­лов, — про­гово­рил Ак­но­логия. — Они дей­стви­тель­но ду­маю, что воз­можно сме­шивать лич­ное и ра­боту, и это на­тал­ки­ва­ет ме­ня на мысль, что они са­ми спо­соб­ны на это. В вас же я уве­рен. Будь да­же Драг­нил ва­шим бра­том, в слу­чае про­вала, вы бы раз­да­вили его. Ре­пута­ция Снеж­ной ко­роле­вы идет впе­реди вас.
— Нет, я все-та­ки пой­ду его про­ведаю, — про­гово­рила Эми, вы­рывая Лю­си из сво­их мыс­лей. — Я знаю это­го пар­ня. Он се­бя сей­час нак­ру­чива­ет так, что пар из ушей идет!
С эти­ми сло­вами мис­сис Драг­нил уда­лилась, а де­вуш­ка про­води­ла ее тон­кую фи­гуру взгля­дом. Неп­ри­ят­ное чувс­тво в гру­ди уси­лилось.

«Ни­ког­да ни­чего не мо­жет ид­ти иде­аль­но. Мы не влас­тны над судь­бой и злым ро­ком, и иног­да, да­же тог­да, ког­да ты это­го аб­со­лют­но не ожи­да­ешь, ког­да ты на­ходишь­ся на фи­ниш­ной пря­мой и те­бе ос­та­лось до­бежать пос­ледние сто мет­ров... Что-то мо­жет ос­та­новить те­бя. По­рыв вет­ра, дру­гой бе­гун или вне­зап­ная боль. И в этом нет ви­ны бе­гуна. Это все­го лишь слу­чай­ность, ко­торая не поз­во­лила бе­гуну до­бежать его пос­ледние сто мет­ров...»

Что-то из­ме­нилось. Лю­си по­чувс­тво­вала это с пер­вых ми­нут вто­рого ак­та. Не­уло­вимо и прак­ти­чес­ки не­замет­но ат­мосфе­ра на сце­не пе­рес­та­ла быть нас­толь­ко за­вора­жива­ющей, как до это­го. Лю­си пы­талась по­нять при­чину, по­ка не осоз­на­ла, что ви­ной то­му был На­цу. И хоть Джен­ни по-преж­не­му бы­ла ве­лико­леп­на, по­ражая иг­рой и го­лосом, а вто­рос­те­пен­ные ак­те­ры по­коря­ли сво­ей ха­риз­мой, это не спа­сало по­ложе­ния. Нич­то не мог­ло спря­тать не­ожи­дан­но ухуд­шившу­юся иг­ру глав­но­го ак­те­ра. На­цу пы­тал­ся отыг­ры­вать так­же как рань­ше, но ему пло­хо уда­валось спря­тать пус­то­ту в гла­зах и не­уве­рен­ность в го­лосе.
Лю­си бро­сила быс­трый взгляд на пус­тое мес­то не­пода­леку. Ту­да, где дол­жна бы­ла си­деть Эми Драг­нил.

«Вче­ра, на премь­ере «Му­лен Руж», нас­ту­пила имен­но та слу­чай­ность, ко­торую нель­зя бы­ло пре­дуга­дать или пре­дот­вра­тить. Это не ре­зуль­тат пло­хой под­го­тов­ки, пло­хо нас­тро­ен­но­го зву­ка или ужас­но­го ос­ве­щения. Это то, что мог­ло про­изой­ти с аб­со­лют­но каж­дым, и каж­дый из нас, кто мо­жет наз­вать се­бя че­лове­ком, по­вел бы се­бя точ­но так­же. Мы не мо­жем ви­нить На­цу Драг­ни­ла...».

Это про­изош­ло во вре­мя ис­полне­ния «El Tango De Roxen». Это про­изош­ло под рез­кие и бу­дора­жащие зву­ки скрип­ки, ког­да Крис­ти­ан пел свою пар­тию в ок­ру­жении тан­цу­ющих тан­го тан­цо­ров ка­баре. На­цу сто­ял, ос­ве­щен­ный со­фита­ми. Его го­лос эхом раз­но­сил­ся по ог­ромно­му за­лу те­ат­ра Гер­швин, и Лю­си в нап­ря­жении сле­дила за гла­зами пар­ня, ко­торые бы­ли нап­равле­ны ку­да-то в пус­то­ту. Она зна­ла, что это уже был про­вал, и она хо­тела знать при­чину, по­тому что кон­траст меж­ду вто­рым и пер­вым ак­том был ощу­тим.
И имен­но тог­да, ког­да зву­ки скрип­ки уси­лились, а Крис­ти­ан дол­жен был про­петь свои пос­ледние строч­ки, слу­чилось это.
На­цу за­молк.
Му­зыка про­дол­жа­ла иг­рать. Тан­цо­ры про­дол­жа­ли тан­це­вать, но из губ На­цу боль­ше не сор­ва­лось ни зву­ка, а его взгляд на­шел ее. И Лю­си по­няла, что про­изош­ло что-то ужас­ное.
В за­ле по­вис­ла ти­шина. Ор­кестр пе­рес­тал иг­рать.
Премь­ера бы­ла сор­ва­на.

«Му­лен Руж» — прек­расный при­мер от­лично адап­ти­рован­но­го для брод­вей­ской сце­ны сце­нария. Это зах­ва­тыва­ющие дух де­кора­ции и яр­кие, при­сущие ка­баре и бур­леску кос­тю­мы. Это зат­ра­гива­ющие ду­шу пес­ни и не­веро­ят­ная ис­то­рия, ко­торая не ос­та­вит вас рав­но­душ­ны­ми.
Гил­дартс Клайв про­делал гран­ди­оз­ную ра­боту по воз­рожде­нию мю­зик­ла из пеп­ла ис­то­рии. Это яр­кое шоу дос­той­но быть ва­ми уви­ден­ным, и я при­зываю вас не об­ра­щать вни­мания на скан­дал, раз­вернув­ший­ся на премь­ере, а лишь вы­разить со­болез­но­вания На­цу Драг­ни­лу и его семье, а так­же на­де­ять­ся, что он в ско­ром вре­мени смо­жет оп­ра­вить­ся от вне­зап­ной ги­бели сво­его от­ца.
Не сто­ит за­бывать, что каж­дый че­ловек име­ет пра­во на ошиб­ку, да­же тог­да, ког­да на те­бя нап­равле­ны со­фиты. И хоть, к со­жале­нию, Брод­вей не про­ща­ет та­ких оши­бок, мы бу­дем на­де­ять­ся на про­щение зри­телей.
А тем вре­менем я со­ветую вам по­сетить «Му­лен Руж» и нас­ла­дить­ся этим вжи­вую. На про­тяже­нии бли­жай­ших ме­сяцев, два ра­за в день».
Лю­си Хар­тфи­лия. «NYʼs Mistakes. Нью-Й­орк».

Ар­ты
Об­ложка от MikLo
https://new.vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_409280282%2Fphotos-42331042
От IrenART
https://new.vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_411363685%2Fphotos-42331042
От Allison Laundervil
https://new.vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_410190531%2Fphotos-42331042
От Юлии Та­ро­евой
https://new.vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_408052892%2Fphotos-42331042
От Ве­рони­ки Чи­бисо­вой
https://new.vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_407659854%2Fphotos-42331042
От Ри­ты Вол­ко­вой
https://new.vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_408654751%2Fphotos-42331042
От Нас­ти Ва­лен­ко
https://new.vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_408479003%2Fphotos-42331042
https://new.vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_407771244%2Fphotos-42331042