DM :)

Алиса 

Остапенко слишком рад моему возращению, но меня это даже раздражает. За сорок минут первой пары я просто устала слушать его нескончаемый трёп о том, что тут происходило в моё отсутствие. Мой конспект был похож на то, что шариковая ручка решила протечь в каждом предложении, так часто я чёркала и переписывала слова, ибо просто сбивалась из-за отвлекающих факторов по имени Ваня.

— А ещё Петрова вчера разревелась и выбежала из аудитории. Не знаю, что точно у них там с Маркеловым произошло, но он сидел потом с таким лицом, словно этого и добивался.

Как быстро из друга мальчика у меня появилась подружка сплетница? Нет, серьёзно? А я ведь даже не киваю в ответ, просто молчу.

— Я думаю, что у меня есть шансы, ведь так? Она мне написала вчера. Сама.

— Ваня, — не выдерживаю я и чуть ли не кричу на него одновременно со звонком, — Боже. Мне нужно... я, я сейчас приду.

Из аудитории я выбегаю сломя голову. Достал. Как же достал. А я то всего на всего спросила, как мой доклад, на что мне бы хватило всего одного слова, которое он и сказал в начале. Поставил отлично. Вот и всё, Вань. Я не просила этот почти часовой рассказ о том, на что мне плевать.

В буфете я беру воду и выхожу обратно в коридор, где опираюсь о подоконник достаю телефон. Даша записала четыре голосовых и прислала одно фото, которое никак не грузилось. Я вставляю наушники в уши и включаю первое голосовое. Там что-то о её парне и их отношениях. Выдаю усмешку на её эмоциональную подачу и на идеальное содержание мата в некоторых местах. Ситуация так себе, но как же она её отыгрывает. Остальные голосовые я слушаю уже в пол уха, таращась на всё ещё грузившееся фото.

— Дарий! — этот женский голос я очень хорошо запомнила.

Я вижу, как он только заходит в универ и как его мама несётся прямо за ним. О да, он явно зол, но видимо останавливаться не собирается. Но женщина догоняет его и разворачивает к себе.

— Что ты хочешь? — грубо выдаёт Маркелов, на что я аж вздёргиваю бровь.

Что-то я не припомню, чтобы этот маменькин сынок так общался с ней.

— Что за тон?

— Разговор был окончен ещё в машине. У меня занятия.

Дарий снова разворачивается и встречается тут же со мной взглядом. Он закатывает глаза, и я уже не уверена из-за меня ли это или из-за ссоры с мамой. Мне бы по-хорошему просто убраться отсюда, но я стою на месте как вкопанная, а в ушах:

— ... нормально вообще? Я в шоке, Алиса. А потом он знаешь, что сказал? Что это якобы я виновата...

— Здравствуй, Алиса, — отчеканила женщина, а по телу стадо мурашек.

— Здравствуйте.

Она всё такая же. Строгие черты лица, светлые, идеально уложенные волосы, брючный костюм и аккуратный френч на ногтях. Вся такая из себя и со сталью в голосе. Может в неё Дарий пошёл характером? Хотя... я ещё не видела его отца, чтобы делать такие выводы.

Пока я наблюдаю за этой сценой их диалог становится значительно тише и только сейчас я вспоминаю, что она выгнала его из квартиры. Не мне судить его мать, ведь моя явно не лучше, но она хоть не устраивает такие сцены в вузе и душит меня только телефонными звонками. Благо, не видела я её больше двух месяцев, и я бы не видела её столько же.

— Опять двойка, Дарий? Николай Петрович оборвал мне весь телефон.

— Так не бери трубку или добавь его в чёрный список. Мы вроде как решили, что я не маленький мальчик и сам разберусь со своей новой жизнью, без твоей помощи.

Как двойка? Ваня же... Остапенко же сказал, что он поставил отлично. Я ведь... я ведь написала идеальный доклад, но как? Я судорожно захожу на сайт вуза и мокрыми от испарины пальцами пытаюсь зайти в табель с оценками. Сердце колотится, и я вижу её. Двойку. Напротив своей и его фамилии. Он не сдал его. Не сдал то, над чем я работала всю ночь и отправила ему файлом в семь утра. Зачем? Он ведь подставляет не только меня, но и себя.

— А, вот вы где, — я медленно поворачиваю голову и вижу Николая Петровича, — Алиса, Дарий, мне нужно с вами поговорить.

Его мама явно не собирается уходить, ведь она идёт за нами в кабинет преподавателя экономики. Она ещё что-то говорит ему, но я уже не слышу. Точнее, теперь мне это просто не интересно. Звонок и хлопок двери в кабинете. Я сажусь на стул напротив его стола и пытаюсь унять дрожь в руках. Телефон вибрирует, и я почти уверена кто этому причина.

Он поставил два. Поставил её в табель и мама... о да, конечно она уже это увидела. Я сбрасываю её звонок и замечаю, как рядом садится Дарий.

— Нонна Генриховна, рад, что и вы тут, — Николай Петрович садится за свой стол, доставая из ящика стола наш доклад, — Надеюсь, вы уже видели табель. Вы ведь знаете, что я всегда даю второй шанс. На выбор новой темы, на исправление оценки, на новую работу, но что по итогу? Вы сдаёте мне полный бред.

— Николай Петрович, можно я посмотрю его работу? — просит мама Дария. 

Да что там смотреть? Я открываю телефон и ищу переписку с ним. Вижу, что моё сообщение так и осталось непрочитанным. Поворачиваю голову в его сторону и натыкаюсь на самодовольный взгляд. На то, как он смотрит вначале на мой телефон, а после на меня.

— Так как тебе? — шепотом спрашивает Маркелов.

— Извините, но почему тут две фамилии? Они работали в паре?

— Все доклады в этом семестре готовят в парах Нонна Генриховна. Но, видимо вашему сыну, как и Алисе, нет времени на подготовку, раз они даже сейчас сидят в телефонах.

Вот чёрт. Я блокирую телефон и убираю в задний карман. Почему ему даже сейчас весело? Разве его не заботит учёба? Разве ему нравится то, что его мама так выносит ему мозг, раз даже сейчас находится в этом кабинете? И всё это ради того, чтобы просто мне насолить? Вот же...

— Знаете, я очень хорошо знаю своего сына и то, как он относится к учёбе и поверьте, он не мог сдать эту чепуху, которая написана тут. Вы не поймите меня неправильно, но думаю тут дело совсем не в том, что детям нет интереса до учёбы, Николай Петрович. Думаю, нет, точнее я полностью уверена в том, что тут личные интересны.

Всё правильно ты думаешь. Хоть у кого-то в этом кабинете есть здравый смысл и хоть кто-то понимает, что я бы никогда в жизни не сдала бы то, что там написано. Но как же я рано обрадовалась.

— Вы ведь знаете, как они не ладят. Вся эта конкуренция за первое место. Алиса просто захотела насолить моему сыну, сдав такой доклад. Вы ведь умный мужчина и не думаю, что вы поверили в то, что эту работу действительно писал самый лучший студент университета. Я понимаю, что оценку уже не исправить и это будет нам большим уроком, но я бы как мать, попросила вас только об одной просьбе, чтобы вы не ставили больше Дария в пару с Алисой Громовой.

Она казалась мне более умной женщиной раньше. Лучший в универе? Да как же. Всего один раз в начале первого курса. Я опережаю его на сорок девять баллов, разве она не знает этого? Но сам факт того, что теперь она обвиняет во всём меня...

— Это ваш сын...

— Я не закончила, — она обрубает меня на корню, когда я вскакиваю со стула, — Алиса, Дарий, можете оставить нас? Мне нужно поговорить с преподавателем. Лично.

Я перевожу вопросительный взгляд на Николая Петровича, на что получаю лишь молчаливый кивок. Бред. Вот какой же это просто бред. Они действительно так считают? Я вылетаю из кабинета первая, желая лишь только убить его прямо тут, в коридоре.

Но Маркелову плевать. Его вальяжная походка и то, как он неспеша выплывает из кабинета меня ужасно злит. Он вздёргивает правую бровь, а его взгляд становится до одури довольным. Таким, словно коту насыпали тонну мяты.

— Ты!

— О, да брось, Громова. Мамочка всё правильно сказала. Что? Решила насолить мне?

— Я сделала идеальную работу. Писала её всю ночь, а ты...

— А я даже не прочитал твоё сообщение. Какая досада, да? — он опять выдаёт усмешку, обходя меня со спины и теперь шепчет мне на ухо, — Терпеть тебя до конца года или получить вшивую двойку? Я выбираю вариант два.

Это первая двойка в моей жизни. Первая и то, не по моей вине. Как он мог? У нас всегда были перепалки, чёрт, всегда. Но они никогда не переходили какую-то невидимую и не обговорённую границу личного. Мы словно знали меру в том, что делать нельзя, но он... он всё испортил.

— Держу пари в моём табеле её уже нет, а вот что касается тебя..., — я чувствую, как он тычет своим пальцем мне между лопаток, — она выставляет тебя в его глазах сущим дьяволом, кто портит оценки её сыночку. Ну же, Громова, кто теперь заступится за тебя, ведь его уже нет и...

Я достаю из кармана снова вибрирующий телефон, где на экране вызова кратко написано: "Мама". Я ни разу не получала два. Что будет? Что она сделает? Мне ужасно страшно и даже тошнит. Но Дарий продолжает стоять у меня за спиной, словно питаясь моим страхом теперь который был не из-за него. Он конечно же видит мой ступор и то, как я просто смотрю на экран телефона, но не поднимаю звонок. Но... он медленно протягивает руку и проводит пальцем по телефону вправо.

— Алиса!!!

Привет, папа.