DM :)

Дарий

— Она так покраснела, я думала, что Громова прям там упадёт в обморок. Что ты там написал? — лепетала Полина, поглаживая мой торс.

Спать с Петровой было как привычка. Ей это дарило какую-то надежду, а мне... что мне это вообще давало? Ну, я снимал напряжение, которого из-за Лисы было слишком много.

— Что она дура, — серьёзно отвечаю я.

— Очень смешно, Дарий. Ну что ты там написал?

— Я не шучу. Там было восемь листов с повторяющейся фразой: "Громова, дура".

— Ты псих, Маркелов. Он же теперь оставит тебя с ней в паре до конца семестра. А, да, ещё доклад к понедельнику переделать.

Петрова сладко потягивается, ластясь ещё ближе, как мартовская кошка. Я же, хочу одеться и уйти, все эти ванильности не по мне. Мы вообще впервые после секса вот так вот лежим и... обсуждаем Громову? Что за бред? Но раз эта хитрая лиса решила сделать доклад сама, то я не буду ей мешать. Мой план идеально сработал. Теперь я до конца семестра с ней в паре, и она ни на километр не подпустит меня к этим идиотским докладам. Про экономику можно забыть, ведь высший балл мне обеспечен.

— Может сходим завтра вечером куда-то? — предлагает Петрова, поднимая голову, и кокетливо подмигивает.

— Мы, кажется, говорили про это. Не придумывай себе ничего, окей?

— Ага. Приходить и тупо трахаться, вот он весь Дарий Маркелов, — как же задрала.

Всё по новой. Мне нахрен не сдались эти отношения, тем более с Петровой. Да, её хотят все, но имею только я. Но дальше я не хочу заходить. Точно не сейчас. Я поднимаюсь с постели и натягиваю майку и джинсы, пока она тихо дуется, натягивая одеяло на грудь.

— И долго это будет продолжаться?

— Продолжаться что?

— Наши не до отношения, — чуть ли не выкрикивает она, — Ты ведёшь себя...как... как..., — о да, подбери нужное слово, держу пари, Громова сделала бы это в два раза быстрее, — как урод.

— Но тебе это не мешает раздвигать ноги.

— Да пошёл ты! — она вскакивает с кровати и становится напротив меня, всё ещё прикрываясь одним одеялом, — Ты думаешь ты один такой? Что тебе замены нет? Знаешь ли, Остапенко в постели намного лучше, чем ты.

— О как, — я поднимаю на неё взгляд, знаю же, что врёт, — И какой же Остапенко в постели?

— Мужчина в отличии от некоторых!

Вот сучка. Все либо страх потеряли, либо... Я хватаю её за горло, припечатывая к стене, пока та ошарашенно смотрит на меня, уже мысленно коря себя за сказанные слова.

— Если я трахаю тебя — это не значит, что ты можешь делать тоже самое с моим мозгом. И тот факт, что ты лжёшь мне, лишь больше злит меня. Ты либо закрываешь рот, и я забываю весь тот бред, что ты сказала, либо я ухожу и иметь тебя будет уже кто-то другой.

Она смотрит на меня своими напуганными глазами. Я чувствую, как она пытается сглотнуть, но моя рука, что так сильно сжимает её шею, не даёт ей это сделать. Но почему... почему мне это не доставляет удовольствия? Почему страх Петровой такой гадкий и противный? А вот напуганные глаза Громовой... к чёрту её. Они другие. Какого хера я вообще их сравниваю? Но страх на лице Алисы другой. Мне нравится он, нравится доводить её. Смотреть, как краснеют её щёки, как она сдерживает слёзы и как старается проглотить ком в горле.

— Я поняла, — шепчет Полина.

Я отпускаю её лишь для того, чтобы убраться из её квартиры. Лучше бы ты поняла другое. Поимела себе цену и легла под чёртова Остапенко, может быть он сходил бы с тобой завтрашним вечером куда-то. Может именно это мне в ней не нравится? Её, чёрт возьми доступность, лёгкость во всём? Тогда что мне должно вообще нравиться? То, как Громова проклинает меня до пятого колена? То, что она просыпается и засыпает с мыслями о ненависти ко мне, ведь теперь она будет делать доклады до конца семестра за меня?

Да нет. К чёрту. Я не хочу думать об этом. Сравнивать их тоже не хочу. Нет смысла. Хочу убраться отсюда.

В машине я всё равно не могу успокоиться. Я ожидал от Громовой хоть какой-то истерики. Этих вот её взглядов, которые должны метать в меня молнии. Шипение с примесью того, как сильно она меня ненавидит, но нет. Она весь оставшийся день вчера, вела себя так, словно наш доклад был лучшим на потоке. Она вообще осознаёт то, что я сделал или ей в кайф работать одной? Наверное второе. Это ведь Лиса. Как вообще Матвей общался с ней полтора года? Почему именно с ней.

Я выезжаю со двора, вообще без понятия, куда ехать. Но опять я тут, один в машине и снова думаю о лучшем друге. О его последнем дне и последнем взгляде. Не знаю кому было хуже в этот момент. Мне на крыше или Алисе внизу. Она не видела, но слышала, но я то видел его последний взгляд и это не даёт мне покоя. Может из-за этого, она и сошла с ума, считая, что именно я его убил. Как тупо. Убить своего лучшего друга, но ведь это не я затащил его на крышу того дома. Это не я кричал, не подходить к нему.

Чёрт, чёрт, чёрт. Только не это. Я не могу больше вспоминать о его смерти. Но вспоминаю каждый раз, когда вижу Громову. Это невозможно контролировать, когда знаешь о том, что в последние месяцы их дружбы у не так всё было гладко. В показаниях она не рассказывала о их конфликтах, но я ведь не слепой, я видел всё. Его лицо, их конфликты, её слёзы. Много слёз. И я тоже им не верю. Ну не мог Матвей доводить её до слёз. Он не такой. Слишком пай мальчик с ангельским характером.

Только вечером я переключаюсь на заказ доставки на ужин и работу над другими предметами. Мать снова пишет по поводу успеваемости и это раздражает. Мне словно десять лет, и я несу ей дневник, боясь, что ей опять что-то не понравится. Она ничего не отвечает, да и мне ответить нечего. Видеться с ней несколько раз в месяц и лишь только из-за её дел. О да, вот это семья. Банальные вопросы и ни одного о том, как вообще я. Эта женщина вообще помнит, что я её сын, а не тема для выпендрежа перед своими подругами?

Курьер приезжает быстро. Я забираю ещё горячую пасту и сажусь за работу, открывая нужные вкладки на компе. Но взгляд падает на чёртов ворд, где я выводил из себя Громову. Её всемогущий мозг не понял, что дать доступ к редактированию слишком легко.

Ну а вдруг? Я захожу и в него, но не сразу понимаю, что там написано. Вчитываюсь, пытаюсь вспомнить, писал ли я вообще что-то такое, ведь в облаке слишком много всяких документов, которые нужны для учёбы. Листаю до конца, запоминаю последнюю фразу и обновляю страницу. Снова спускаюсь вниз и моё настроение вырастает моментально. Сейчас я абсолютно не голоден, нет, тут другое шоу. Облачный ворд Громовой и у меня есть к нему доступ. Как? Но мне это нравится.

Громова, дура.

Начинаю слишком легко, но мне кажется, что даже это её уже может вывести из себя. Она стирает эту фразу и продолжает писать дальше. Будто даже не замечая. Ну-ну, конечно.

Тебе понравился мой доклад? Я старался.

Очень остроумно, Маркелов. Но твой мозг, видимо, не способен на что-то большее, чем этот бред.

О, мой мозг изощрённее, чем ты думаешь. Ведь благодаря ему, я освобождён от докладов по экономике до конца семестра.

Не думал, что я могу тоже не написать?

О нет, мисс заучка на это просто неспособна.

Проверим?

Лиса, ты ведь получишь два. Думаю, ты отключишься секундой позже, как он поставит её.

Но после моих слов, она стирает всё. Не только нашу переписку, но и вообще весь текст. Как бы показывая свои намеренья, но мне смешно с этого.

Браво. И что дальше? Успела сохранить?

Вот и проверим, Маркелов.

Я хочу что-то написать, но в голову ничего не приходит, кроме всяких ругательств. Она никогда не сможет не сдать доклад. Это ведь Громова.

И да, не называй меня так.

Громова, ты редкостная дура. DM :)