Purple light and strawberry lips [Jikook / Kookmin]

Субботнее утро Пака началось не с вкусных блинчиков, приготовленных его матерью, а с попытки повторить оргазм, которым его вчера одарил Чонгук.

Это был провал.

С седьмой попытки подрочить в душе, торча в нем около сорока минут, Чимин разочарованно заскулил, опуская правую руку и прижимаясь любом к мокрой плитке на стене.

По крайней мере, большую часть воды он потратил на то, чтобы привести себя в порядок, побрив интимные места и даже попытавшись почиститься, не получив от этого никакого удовольствия.

Он знал, что чтобы найти собственную простату и помассировать ее, Паку нужно засунуть пальцы поглубже, но рисковать не стал, боясь сделать себе больно.

Итак, раздраженный и неудовлетворенный Чимин затолкал в рот несколько блинчиков и вернулся в комнату, бросив хмурый взгляд на домашний телефон.

Он ведь не собирается звонить Чонгуку и жаловаться на то, что ужасно возбужден?

Он взрослый парень и сможет справиться сам!

Защёлкнув дверь на замок, чтобы не оказаться в не самой лучшей позе перед лицом матери, Чимин подошел к кровати и стал стягивать с себя футболку, а затем и домашние штаны с трусами.

Его член всё еще был полутверд и влажный на кончине, что изводило юношу, ведь его собственная рука не приносила ни капли удовольствия.

Может быть, ему стоит попытаться трахнуть подушку? Он может представить, что это Чонгук. Может представить, что он трахает его бедро...

— Ах, черт, — выругался Пак, забираясь на кровать.

Потянувшись за одной из подушек, Чимин расположил её под собой и медленно опустил таз, удовлетворенно вздыхая, когда прохладная ткань коснулась разгоряченной кожи его члена.

Раздвинув ноги в стороны, чтобы опуститься чуть ниже на подушку, блондин прижался грудью к покрывалу и сжал его между пальцами, наслаждаясь ветерком из приоткрытого окна, ласкающим его голую кожу.

Непреднамеренно оглянувшись назад, Пак застыл, заметив свое отражение в зеркале. Его спина, бедра и выставленная напоказ задница выглядели действительно красиво, из-за чего Чимину захотелось сделать фото и подарить его младшему, просто, знаете, назло. Чтобы тому тоже было так же плохо, как Чимину сейчас.

Выдохнув через нос и прижавшись лбом к покрывалу, юноша сделал первый толчок и задрожал, чувствуя, как удовольствие скользит по его телу.

Затем еще один, и еще один. Было немного неприятно, так как ткань подушки была сухой и шершавой в отличие от влажной и мягкой руки Чонгука.

— Ах, — тихо выдохнул Пак, приподнимая бедра и заглядывая под себя.

Его член гордо стоял, истекая предэякулятом. Толстый и венистый.

Чимин зажмурил глаза и, опустив бедра и касаясь кончиком влажной ткани, попытался представить, как Чонгук вновь водит по его головке большим пальцем.

Это было не то.

Совсем, блять, не то!

Открыв глаза и раздраженно схватив подушку, Чимин швырнул её на край кровати и потянулся за телефоном, на автомате набирая нужный ему номер.

Спустя четыре гудка в трубке послышалось хриплое:

— Мгм?

— Чонгук-а, — всхлипнул Пак, падая на спину. Его возбужденный член тяжело шлепнулся на бедро, в предвкушении дернувшись после услышанного звука.

— Чимин? — зевок. — В чем дело, детка?

Черт!

— Т-ты спишь?

— Я спал, — подтвердил Чон, шурша простынями.

Юноша сходил с ума, слушая звуки пробуждения сонного друга, представляя, что тот под одеялом совсем голый.

— Я так возбуждён, — не сдержался Чимин, выкладывая карты на стол. — Я не могу, я... Я хочу тебя. Я так сильно хочу тебя. Ты можешь мне помочь? — с надеждой в голосе спросил Пак.

Было слышно, как шелест простыней внезапно прекратился.

— Ты возбуждён? — переспросил донсен, словно не веря словам старшего.

— Да, я... Я пытался подрочить несколько раз и я не могу... Не могу кончить без тебя, — пожаловался Пак, бросив взгляд на свой возбужденный член. — Мне нужен ты, хотя бы так...

— У нас не будет секса по телефону, Чимин-а, — отрезал Чон, и сердце старшего упало.

Блондин жалобно всхлипнул, чувствуя себя нуждающимся.

Он, блять, никогда таким не был.

— Почему? — заскулил Пак, тяжело дыша.

На том конце вновь послышался шелест простыней, а затем мягкие шаги. Скорее всего, Чонгук встал с кровати и расхаживал по полу босиком.

— Я не буду заниматься этим по телефону, потому что в любой момент твои родители могут взять трубку, — трезво заметил Чон.

— Чонгук-ах! — не сдавался Чимин, заламывая брови.

Левая рука нетерпеливо потянулась к бедру, ощупывая влажную кожу, по которой стекал предэякулят. Он был чертовски мокрым.

— Ах, черт, я такой мокрый, — фыркнул Чимин, вздрагивая, как только прохладный воздух из приоткрытого окна коснулся головки его члена.

Вдох-выдох.

— Ладно! Просто приходи ко мне. Моих родителей нет дома, — пробормотал донсен, и сердце юноши тут же воспарило.

— Ты позаботишься обо мне? — пролепетал Пак, сам того не замечая, водя влажным от предэякулята пальцем вдоль ануса.

— Не сомневайся, — заверил его Чонгук, прищелкнув языком. — Я хорошо позабочусь о тебе, Чимин-а.

— Т-тогда я... Я скоро буду, — прошептал Пак, прикрыв глаза от удовольствия.

Юноша и подозревать не мог, какой эффект может производить на него Чонгук одним только голосом.

— М-м, я тебя жду, — последнее, что сказал донсен, прежде чем положить трубку, приведя этим Чимина в чувства.

Стащить своё возбуждённое тело с кровати оказалось не так то просто. Еще труднее было вновь принять душ, избегая касаться члена, в попытках смыть предэякулят с бёдер.

Не самым лучшим выбором стали джинсы и футболка. И если футболка на Чимине болталась, как флаг Соединённых штатов на палке, то штаны ужасно сжимали его и без того чувствительные гениталии.

— Я просто не в себе, — пробормотал Пак, завязывая шнурки на кедах.

Радуясь тому, что ему не пришлось говорить матери, куда он идет, юноша вышел из дома и сбежал по лестнице, направляясь в сторону дома Чонгука.

Если бы кто-то месяц назад сказал, что Чимин будет бежать к Чонгуку и требовать от него полуденного секса, он бы рассмеялся им в лицо.

Но юноше сейчас вовсе было не до смеха.

Это сводило его с ума.

Подняв руку и постучав в дверь три раза, Пак закусил нижнюю губу и оглянулся по сторонам. Никто ведь не видел его, верно? Не хватало, чтобы по школе пошли слухи о том, что нуждающийся Пак бегал по спальному району в поисках жертвы.

Щелк.

— Ух ты, выглядишь действит...

— Заткнись и поцелуй меня, — скомандовал блондин, бросаясь на своего лучшего друга.

Оказавшись в крепких объятиях донсена и прижимаясь к нему всем телом, Чимин дал понять, для чего он здесь в первую очередь, потираясь возбуждённым членом о чужое бедро.

— Какой нетерпеливый, — хмыкнул Чон, правой рукой захлопнув входную дверь.

Чуть присев и подхватив старшего под бёдра, Чонгук поймал губами тихий стон, сорвавшийся с пухлых губ хёна.

— Пожалуйста, — умолял Чимин, пытаясь прижаться к другу как можно плотнее.

— Что ты хочешь, детка? — спросил донсен между жадными поцелуями, медленно поднимаясь по лестнице на второй этаж. — Скажи мне.

— Отсоси у меня, — ничуть не смущаясь, сказал Пак.

Младший хихикнул, заходя в собственную комнату и закрывая ногой дверь.

— Только и всего? — игриво уточнил пловец, подходя к кровати, расположенной посередине комнаты.

Комната Чонгука, в отличие от Чиминовой, была в темных тонах. Стены были выкрашены в темно-синий цвет. Здесь был письменный стол по правой стене от двери и большой шкаф по левой. Одно окно находилось чуть ближе к кровати, в то время как второе — напротив неё.

— Я х-хочу тебя... Хочу чувствовать тебя, — задыхался Пак, вздрогнув, как только его разгоряченное тело коснулось холодных простыней младшего, а перед глазами показался светлый потолок, усыпанный звёздами.

— Я не буду тебя трахать, Чимин-а, — качнул головой Чон, выпрямляясь. — Ты не готов.

Что ж, Пак не мог не согласиться.

— Просто сделай что-нибудь! — нахмурив бровь, блондин ударил лучшего друга ногой в бедро, получив в ответ смешок.

— Будешь так себя вести — окажешься под ледяным душем! — пригрозил младший, обходя кровать.

Сначала донсен распахнул занавески на одном окне, а затем и на втором, позволив залить комнату полуденным светом.

— Что ты делаешь? — нахмурился Пак, наблюдая за происходящим с места на кровати.

— Восполняю твою потребность в визуальном кинке, — улыбнулся Чонгук. — Думаешь, я не заметил, как ты пялился на меня, пока я сосал твой толстый член?

Чимин сглотнул.

— Тебе нравится мой член? — робко спросил Пак, чувствуя себя добычей в потемневших глазах младшего.

— Он хорошо помещается у меня во рту. Это идеальный член, — подмигнул донсен, остановившись у края кровати. — Мне помочь тебе с этим? — мягко спросил юноша, указав пальцем на Паковы штаны.

Блондин моргнул, а зачем встряхнулся.

— Да, чёрт побери! — выругался Чимин, откидываясь на локти.

Он с удовольствием наблюдал за тем, как длинные пальцы лучшего друга танцуют над пуговицей в его штанах, а затем умело расстегивают ширинку. Чонгук не стал церемониться и схватился не только за джинсы, но и за нижнее белье старшего, медленно стягивая ткань с бёдер хёна.

Зашипев от холодного воздуха, коснувшегося его возбужденного члена, Чимин тут же тихо заскулил, заметив на себе голодный взгляд темно-карих глаз.

Хорошо. Хорошо. Хорошо.

Ему нравится — повторял мозг Пака, пока его хозяин с гордостью за свое подтянутое тело наблюдал за тем, как его пожирают глазами.

— Двигайся дальше. Сядь возле спинки, — прохрипел Чон.

Послушно отползая назад, блондин наблюдал за тем, как младший походит к шкафу, приоткрыв дверцу. Недолго порывшись в одежде, Чонгук выудил небольшую бутылочку с льняным маслом и вернулся к Паку, заползая на кровать.

Ладно, было немного странно сидеть вот так, прижавшись лопатками к спинке кровати, наполовину голым и возбужденным.

Его футболка задралась до пупка, оголяя низ живота и начисто выбритый лобок. Он лишь надеялся, что так же хорошо поработал вокруг своего ануса и яиц.

Чонгук хмыкнул.

— Тебе необязательно было это делать, — невзначай заметил донсен. — Наличие волос меня не смущает.

— Это, как минимум, не гигиенично, — фыркнул Пак, закатив глаза. — И не притворяйся, что тебе это не нравится.

Донсен заглянул в глаза хёна.

— Вне зависимости от того, бреешься ты или...

— Мы можем перестать...

— ...нет, я с удовольствием буду трахать и вылизывать тебя, хён, — закончил свою речь младший.

Зажмурив глаза и закусив нижнюю губу до боли, просто чтобы не испустить удовлетворенный стон, Чимин меленного раздвинул ноги шире, как бы приглашая.

— Я и подозревать не мог, что ты такой, — прошептал Пак, прислушиваясь к звукам открывающейся баночки.

— Какой такой? — промурчал Чон, вылив немного масла на ладонь.

— Такой, — начал Пак, а затем зашипел, открыв глаза. Его толстый и раскрасневшийся член находился в сжатом кулаке младшего, который размазывал по горячей плоти масло. — Такой открытый.

— Открытый? — хихикнул лучший друг, отбросив баночку в сторону, устраиваясь на пятках между ног Чимина. — Я называю вещи своими именами, хён. Мы будем трахаться. Я буду тебя трахать, ласкать, вылизывать. Все, что угодно. Всё, что ты захочешь.

Пак сглотнул вязкую слюну, а мышцы его живота начали сокращаться, как только Чон принялся ему медленно надрачивать.

— Ты будешь меня трахать? — словно пробуя на языке новые слова, тихо спросил Чимин. — В каких позах?

— В любых, — пожал плечами Чонгук, а затем сдул прядь упавших на глаза волос. — Я возьму тебя в любой позе, на которую способно твоё прекрасное тело.

Чувствуя, как удовольствие наполняет низ его живота, Пак решил заткнуться и сосредоточиться на получении того, за чем гонялся с самого утра.

Руки Чонгука были большими, а ладони широкими. Его длинные пальцы идеально обхватывали покрасневший член Чимина, играя с венами и блестящей от предэякулята головкой.

Юноша наслаждался видом, пока...

— Нравится то, что видишь? — игриво спросил Чон.

Чимин тупо кивнул.

Донсен тут же перенес вес на колени, а затем и вовсе наклонился вперёд, высовывая язык и облизывая головку.

— А так? — прошептал он, глядя в полуприкрытые глаза хёна.

— Идеально, — выдавил из себя Пак, зарываясь пальцами левой руки в волосы друга.

Блять, он был в раю.

Иначе как он может объяснить то, что великолепный Чон Чонгук отсасывал ему? И так красиво. С причмокиванием и большим количеством слюны, что стекала по его подбородку.

Чимин даже не сразу заметил, как постепенно начал поскуливать, а его свободная левая рука скользнула к собственному животу, ощупывая кожу и поднимаясь выше.

— Чонгук-а, мне так хорошо, — решил он подбодрить младшего.

Находясь в некой эйфории, блондин не до конца понимал желание его мозга быть полностью раздетым. Ведь все что нужно, уже было голым, но почему-то его руки тянулись к футболке, пытаясь снять через голову легкую ткань, медленно оголяя соски и грудь.

— Чонгук, — заскулил Пак, и мышцы его живота сжались. — Чонгук, детка.

Младший остановился, приподняв голову.

— Сними... Разденься, пожалуйста, — попросил Пак, заталкивая себе в рот край серой футболки.

Хмыкнув, донсен стянул через голову футболку, вытерев ею измазанный в слюну подбородок, а затем принялся развязывать завязки на домашних штанах, стягивая их с бедер.

Когда на полу оказалось и нижнее белье, Чимин замер и бесстыдно застонал, пожирая глазами возбужденный член лучшего друга.

Он был больше Чиминового, более венистый и изогнутый вверх.

— Хорошо там проводишь время? — вскинул бровь Чон, уткнувшись языком в щеку, пока Чимин, незаметно для себя, медленно массировал свое правое бедро.

— Трахни меня, — заскулил Пак, выплюнув изо рта испачканную в слюну футболку.

— Мы уже говорили об этом, — напомнил Чон, обхватывая руками бедра Пака. — Сегодня ты получишь только стимуляцию.

— П-пожалуйста, — согласно кивнул старший.

Чонгук отпустил его ноги и провел ладонями по волосам, запуская пальцы в волосы.

— Повернись ко мне задом, — скомандовал Чон. — И держись за изголовье.

Чувствуя себя немного смущенным, несмотря на то что выпрашивал пару секунд назад чужой член, Чимин перевернулся на живот, а затем встал на колени, схватившись руками за изголовье Чонгуковой кровати.

Блять, он чувствовал себя таким уязвимым и открытым.

— Хороший хён, — промурлыкал Чон, вновь взяв с кровати бутылочку с маслом.

Спустя несколько секунд юноша почувствовал, как вдоль его ануса и по яйцам потекла теплая жидкость, капая на кровать и пачкая темные простыни.

— Ах, Чонгук-а, — вздрогнул Чимин, когда холодный воздух коснулся его интимных мест.

— Это может быть немного интенсивно сразу, но ты привыкнешь. Просто не дёргайся, — предупредил лучший друг, и Пак был готов.

Он был готов к теплым пальцам, надавливающим на его анус, но никак не к чужим губам и языку, ласкающих его дырочку.

Чувствуя себя ошеломлённым, блондин моментально сжался и застонал, уткнувшись лицом в подушку. Его пальцы скользили по изголовью, пытаясь нащупать опору, пока младший исследовал путь от ануса к яйцам, вылизывая масло.

— Такой красивый хён, — запел дифирамбы Чонгук, наслаждаясь нарастающими стонами Чимин. — Такой гладкий для меня.

— О, б-боже, заткнись, — завыл Чимин, дергаясь, когда зубы донсена касались его ободка.

— Такая красивая дырочка и член, — продолжил Чон между интенсивным вылизыванием, массируя измазанные в масло ягодицы старшего.

Когда руки Чимина соскользнули с изголовья, пытаясь зацепиться хоть за что-то, парень схватил подушку и протяжно застонал, когда почувствовал, как влажный язык толкнулся в его анус.

— Ах-х, Чонгук... Хочу... Хочу твой палец, хочу твой член...

— Обязательно, — пообещал Чон, обхватывая пальцами член Пака, чтобы сжать.

— П-пожалуйста, — начинал ныть Чимин, чувствуя, как сходит с ума.

Стимуляция его дырочки, теплый язык, вылизывающий его яйца, и кулак, сжимающий его член — это всё вело к его ежесекундной кончине.

— Я не могу, я к-кончаю, — убеждал Чонгука Пак, выгибаясь словно кошка, надеясь, что так он откроется еще больше. — Я уже...

Но он не мог кончить, потому что Чонгук ему не позволял, доводя до края и продолжая сжимать его член.

Слезы наполнили глаза Пака, а тело начало дрожать. Мышцы живота постоянно сжимались и разжимались, в то время как тело наливалось удовольствием, которое вот-вот должно было вырваться наружу.

Всего было слишком много, и Чимин молил о пощаде.

— Прошу тебя, Чонгук-а... Ах... Пожалуйста...

Похоже, сжалившись над своим хёном, младший отстранился от дырочки и отпустил член Пака. Не думая о реакции, которая могла последовать после, Чон раздвинул ягодицы друга и хорошенько шлёпнул пальцами по обслюнявленной и покрасневшей дырочке хёна, получив в ответ самый громкий стон и последовавшее за ним бормотание.

Белые полосы украсили его темные простыни, но Чимин продолжал сжиматься и стонать, поэтому Чонгук решил испытать удачу и шлёпнуть ещё раз и ещё, наблюдая за тем, как его друг разваливается у него на глазах, захлебываясь слезами и продолжая просить еще.

— Детка, ш-ш, — навалившись на Пака, зашипел Чонгук. — Ты просто очень чувствительный.

— Е-ещё, — икнул блондин. — Ударь ещё раз.

Нахмурившись, Чон не стал подниматься с тела хёна, а вместо этого нащупал правой рукой его задницу и, нацелившись на анус, вновь шлёпнул по нему пальцами.

Блондин вздрогнул и протяжно застонал, вновь изливаясь на простыни.

Удивленный тем, какое его друг получал удовольствие от стимуляции чувствительного места, Чонгук и вовсе забыл про свой собственный тяжело висящий член, прижимаясь к дрожащему телу Пака.

— Тихо, я здесь, — опустившись на кровать и прижав к себе обеими руками тело Чимина, успокаивал его Чон. — Ты великолепен.

Всхлипнув, всё ещё плавая где-то между удовольствием и болью, блондин уткнулся лицом в шею младшего и зажмурил глаза, принюхиваясь к запаху чужого тела.

От Чонгука пахло приятно. Потом и одеколоном после бритья. Это успокаивало.

Спустя пару, а может и больше минут донсен заговорил:

— Ты в порядке?

Ну, если не упоминать все еще пульсирующий от стимуляции анус и член, полувозбужденный и зажатый между их телами, то Пак чувствовал себя нормально.

— Мгм, — издал юноша звук.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — признался Чонгук. — Сначала нечувствительные соски, а теперь оргазм от боли?

— Отвали, — смущенно прохрипел Пак, нехотя возвращаясь на десять минут назад, когда просил шлепать его дырочку, несмотря на то что она пульсировала от боли.

Ему было приятно.

— Я не осуждаю, — хихикнул Чон, сжимая в объятиях податливое тело. — Просто приятно удивлён. Значит ли это, что я могу продолжать тебя трахать, даже когда ты кончишь?

— А мне откуда знать? — пробурчал Чимин, чувствуя, как мурашки бегут по его спине.

Он хотел попробовать.

— Мы обязательно это узнаем, — пообещал младший, а затем оглянулся назад, правой рукой зацепив край одеяла, чтобы накрыть сначала себя, а затем лучшего друга.

Образовав теплый кокон, в котором они были прижаты друг к другу, Чонгук почувствовал неимоверное счастье.

Уткнувшись носом в волосы Пака, пловец оставил несколько поцелуев на его щеке, а затем коснулся губами уха.

— Чимин-а, я люблю тебя.

Было чудом, что старший смог отреагировать на это нормально, ведь в его груди и животе поселились бабочки. Именно так описывают чувство удовлетворения?

— Я люблю тебя сильнее, — решил не отставать блондин, раскрывая свою душу в такой интимный для них момент.

— Это вряд ли, хён, — усмехнулся Чонгук, оставляя поцелуи на усыпанных веснушками скулах лучшего друга.

Чимин фыркнул, наслаждаясь лаской.

— Может быть, не сейчас, — согласился Пак, боясь открыть глаза, — но потом я буду любить тебя еще больше.

Чонгук удовлетворённо загудел.

— Каждый день чуть больше?

Чимин улыбнулся, скользнув губами по подбородку пловца.

— Буду влюбляться в тебя снова и снова, — поддакнул Пак.

— Разве это возможно? — игриво спросил Чон, наслаждаясь теплым дыханием у своего уха.

— С тобой возможно всё, Чонгук-а, — чувствуя себя невероятно сонно, пробормотал старший.

Наверное, он и близко не мог представить себе, что сейчас испытывал пускающий по нему больше двух лет слюни Чонгук. А может быть, их чувства были одинаковыми? Одинаково интенсивными, несмотря на то что один ждал дольше, а второй осознал свою влюбленность, казалось бы, только вчера.

Любовь ведь не измеряется временем, верно?

Пробуждение было не самым приятным, после того как все мышцы твоего тела были продолжительное время в действии.

Короче говоря, Чимин умирал.

Умирал от боли в бедрах и руках, которыми цеплялся за изголовье кровати.

А еще он умирал от смущения, проснувшись совершенно голым в кровати Чонгука. Один.

Пак не был королевой драмы, но просыпаться одному в холодной постели он хотел меньше всего, поэтому поставил галочку в своем дневнике мести, пообещав отомстить Чону подобным образом.

— Вот чёрт, — уставившись на свои бедра, усыпанные засосами, Чимин был в шоке, благодаря погоду за то, что он спокойно сможет носить штаны и скрыть это безобразие.

И когда донсен только успел?!

Разочарованно застонав и скатившись с кровати, Пак подошёл к зеркалу и покрутился из стороны в сторону, рассматривая своё голое тело. Благо, синяки были расположены только на бедрах. Ну, и парочка на правой ягодице.

Ладно, вспоминать о римминге, из-за которого он кончил два раза, не самая лучшая идея.

Чимин не хотел снова возбуждаться, поэтому моментально отправился под прохладный душ, стуча зубами и проклиная свежие воспоминания в своей голове.

Его футболка больше не была пригодна для ношения. На подоле было несколько дырок от его зубов, а также засохшие слюни и сперма. В мусорку!

Натянув нижнее белье и джинсы, в которых он пришел, юноша выудил из шкафа Чонгука одну из черных футболок, натянув её через голову.

Не идеально, но лучше чем то, что осталось от его собственной.

Подобрав с пола кеды, Чимин открыл дверь и вышел в коридор, шлёпая босыми ногами по деревянному полу и прислушиваясь к телевизору, шумящему на первом этаже.

— Уже проснулся? — услышал Пак голос позади себя.

Стоя посреди гостиной, блондин обернулся, заметив в проеме кухонной двери младшего.

— Ты меня бросил! — тут же надулся Чимин, но с места не сдвинулся.

— Во-первых, я не бросал тебя, а во-вторых, ты спал как убитый, так что я не стал тебя будить, — перечислил пловец, подходя к хёну. — Ты голоден?

Пак скользнул взглядом по телу младшего, вскинув бровь.

— Я имею ввиду еду, Чимин-а, — фыркнул пловец, подхватывая пальцами подбородок Пака, чтобы клюнуть того в надутые губы. — Я приготовил бульгоги и рис.

— Могу я сначала съесть десерт? — невинно поинтересовался Пак, бросив кеды на пол и обхватив руками шею донсена.

— Я даже и не подозревал, что ты такой ненасытный, — пробормотал Чонгук в губы блондина.

— А я не предполагал, что ты такой извращенец, — между поцелуями ответил юноша.

— Мы нашли друг друга, — улыбнулся Чонгук, а потом надул губы в ответ. — Но, эй, перестань называть меня извращенцем. Почему это я извращенец?

— Потому что ты хочешь трахнуть меня во всех позах где только можно?

— Давай сделаем вид, как будто ты не кончал от боли, — фыркнул младший, и Чимин покраснел.

Они действительно нашли друг друга.

Подняв с пола брошенные кеды, старший обошел лучшего друга и направился на кухню, крича оттуда, чтобы тот его покормил.

Стоило Паку сеть за стол, наблюдая за тем, как донсен крутится вокруг него, накладывая еду в тарелку, а затем ставя рядом с ней стакан с водой — объявились и хозяева дома.

— Чонгук-а! — крикнула мать Чона, привыкшая, что её сын постоянно ошивается в комнате. — Помоги отцу с пакетами!

— Необязательно быть такой громкой, мам, — остановившись на полпути к своему месту за столом, сказал Чонгук.

Не прошло и секунды, как в проёме двери показалась миниатюрная женщина с большими глазами и симпатичными губками бантиком.

— Ах, ты тут! Чимин-а! — радостно хлопнула в ладони Джихё. — Как поживаешь?

— Всё хорошо, миссис Чон, — улыбнулся Пак, не глядя насаживая на вилку мясо. — Я слышал, что вы заинтересованы в цветочном бизнесе.

— Этот болтун! — бросив взгляд на собственного сына, поджала губы женщина. — Я всё еще в раздумьях.

— С вашей любовью к цветам у вас должно всё получиться, — нежно улыбнулся юноша, всеми силами сдерживаясь, чтобы не наброситься на еду.

Люди после секса всегда такие голодные?

— Чонгук говорит то же самое, — расплылась в улыбке Джихё, взглянув в сторону открытой кухонной двери. Убедившись в том, что их разговор останется незамеченным, миссис Чон наклонилась вперед и прошептала: — Он собирается поступать в Университет Джорджии.

Чимин хихикнул.

— Да, я знаю. Он мне сказал.

— Неужели? — удивилась Джихё, недоверчиво взглянув в дверной проём, как будто там стоял фантом её сына. — Он продолжает обрывать меня, когда я пытаюсь это кому-то рассказать.

— Не обижайтесь на него, — улыбнулся Чимин, отложив вилку. — Я вынудил его рассказать мне.

— Ну, конечно, — фыркнула миссис Чон, взглянув на Пака. — Никто не устоит перед твоим очарованием, Чимин-а.

Смущённый внезапным комплиментом блондин опустил взгляд на стакан с водой и поджал губы, чувствуя, как начинают гореть кончики его ушей.

— И даже ты, — заговорил появившийся в дверном проёме мистер Чон. — Оставь мальчика в покое и разбери пакеты. Здравствуй, Чимин!

— Рад вас видеть, мистер Чон, — вежливо улыбнулся Пак, по привычке кивнув. — Как поживает Мисси?

Мисси — сиамская кошка, проживающая на первом этаже здания, в котором работает мистер Чон. Как только она появилась у дверей их офиса, мужчина не переставал о ней говорить, восхищаясь тем, что Мисси научилась имитировать голодные обмороки, подобным образом выпрашивая еду, несмотря на то что только что поела.

— Она — прекрасно! Становится всё больше с каждым днём.

— Похоже, она готовится к зиме, — хмыкнул Пак, вздохнув с облегчением, когда младший вернулся на кухню.

Чимин любил родителей Чонгука, но чувствовал себя ужасно неловко теперь, когда около трёх часов назад стонал, казалось, на весь дом, задрав задницу кверху.

Следующие два часа пролетели незаметно сначала за ужином, а затем за игрой в карты.

Юноша был ужасным игроком, но Чонгук не давал Пака в обиду, каждый раз тыча пальцем в то, чем ему нужно было отбиться.

Когда за окном начал моросить дождь, а мистеру Чону пришлось включить свет на кухне, Пак понял, что ему пора возвращаться домой.

— Я тебя проведу, — тут же поднялся из-за стола младший.

— Возьми мой зонт, — сказал отец Чона, щурясь на собственную жену, что сидела в расслабленной позе, обмахиваясь веером, собранным из карт.

Чимин и Чонгук вылетели, так что теперь кровавая схватка была между двумя взрослыми.

Оказавшись в коридоре, блондин подождал, пока младший завяжет шнурки на кроссовках, а затем возьмет отцовский зонт-трость, вмещающий под себя, как минимум, трёх человек.

— Ты подозрительно молчаливый, — заметил Чонгук, спускаясь за Паком по лестнице.

Выйдя на подъездную дорожку, Чонгук остановился, чтобы раскрыть зонт, пряча от дождя себя и Чимина.

— Я немного ошеломлён тем, что сегодня произошло, — честно поделился старший, идя рядом с донсеном. — Последнее, что мне хотелось, это делать вид, что я не сгораю от стыда, сидя перед твоими родителями.

— Почему? — нахмурился младший.

— Потому что мне отсосали в их доме?

Чонгук закатил глаза.

— Тебе придётся привыкнуть, потому что тебя частенько будут трахать в этом доме, — хмыкнул Чон, стукнувшись собственным плечом о плечо лучшего друга.

— Отвратительно, — скривился Чимин, а затем почувствовал, как теплая ладонь словила его собственную.

Пак задержал дыхание.

Чонгук медленно скользнул пальцами между пальцев хёна и сжал их руки в замок, мягко раскачивая их взад-вперед.

Нервно хихикнув, блондин опустил голову, смотря себе под ноги и улыбаясь как идиот.

Неужели это всегда будет так просто?

— Ты чего там пыхтишь? М-м? — встряхнув их руками, спросил Чон.

— Я не пыхчу, — смущённо пробормотал Чимин, пытаясь сдержать широкую улыбку.

— Пыхтишь как паровоз, — не отставлял его в покое младший.

Поняв, что от покрасневшего, словно свекла, хёна ответа ему не дождаться, Чонгук приподнял их руки и поднёс к лицу, оставляя мягкие поцелуи на пальцах старшего.

Когда Чонгук укусил Пака за кончик указательного пальца, тот моментально встрепенулся.

— Какого?!

— О, с возвращением на землю!

— Я никуда и не...

— Да? — наигранно удивился Чон. — Тогда, может, ты посмотришь на меня?

— Отстань, — отмахнулся Чимин, но руки расцеплять не стал, чем заслужил довольную улыбку от младшего.

У Пака просто не было сил на разговоры. В его животе порхали бабочки, а грудь налилась невероятным теплом просто от комфортности этого момента.

Он не хотел говорить.

Он хочет чувствовать и запоминать.

Только когда носки его кед коснулись деревянной лестницы, Чимин поднял голову, чтобы понять, что они стоят у его дома.

Это всё?

— Почему ты такой расстроенный? — тихо спросил Чон, заглядывая в глаза старшего.

— Не хочу, чтобы этот день заканчивался, — надулся блондин.

— Я тоже, — склонив голову на бок, грустно улыбнулся Чонгук.

Юноша шмыгнул носом, а затем оглянулся по сторонам, крепче сжимая ладонь лучшего друга.

Не мог он просто взять и уйти.

Не в этот раз.

Так что, поднявшись на носочки, Пак закинул правую руку за шею донсена и прижался губами к приоткрытому в удивлении рту.

Чонгук не растерялся, сразу же подаваясь вперёд, чтобы завладеть теплыми губами хёна, наслаждаясь тихими вздохами, которыми одаривал его Чимин.

— Никаких поцелуев на крыльце, да? — хихикнул Чонгук, скользнув губами по щеке старшего. Он не мог не напомнить о словах, сказанных Чимином около месяца назад.

— Заткнись, — зашипел блондин, втягивая пловца в очередной поцелуй.

Когда на обратной стороне его век начал струиться свет, то появляясь, то исчезая, Чимин нахмурился, отстраняясь.

Блять!

— Упс, — закусив губу, взглянул мимо Пака Чонгук.

Юноша тихо заскулил.

— Пожалуйста, скажи, что моя мама этого не видела, — умолял блондин, уткнувшись лбом в упругую грудь лучшего друга.

Терять-то было уже нечего.

— Тогда я промолчу, — сжав губы в тонкую линию, старался не улыбаться пловец.

— Уф! — легонько шлёпнув донсена по шее, Чимин сделал два шага назад и обернулся, взглянув на периодически мигающий свет.

Она собиралась сломать этот чертов выключатель!

— Я пойду? — продолжая улыбаться, спросил Чон.

— Да. Твоё довольное лицо выводит меня из себя, — фыркнул Пак, обходя лучшего друга за метр.

Не потому, что он был зол, конечно, нет. Он просто боялся не сдержаться и вновь наброситься на Чонгука с поцелуями.

Закатив глаза, младший вновь открыл зонт и начал спускаться по лестнице, в то время как блондин пожирал его глазами.

Свет снова начал мигать.

— Да иду я! — крикнул Чимин, надавливая на ручку входной двери.

Оказавшись в теплом помещении, блондин закрыл за собой дверь, а затем присел, чтобы развязать шнурки на кедах.

Нехотя подняв глаза на стоящую рядом мать, когда с кедами было покончено, Чимин склонил голову на бок и тихо спросил:

— Ты ничего не скажешь?

— Что я могу сказать? — пожала плечами Соён, нежно улыбнувшись. — Я просто счастлива за тебя. За вас двоих.

Чимин шмыгнул носом, честное слово, собираясь расплакаться.

— Не хочешь немного мороженого? — мягко спросила мать, бросив взгляд в сторону кухни. — Я купила клубничное.

Смущенно поправив подол Чонгуковой футболки, юноша широко улыбнулся.

— Уговорила.