IV
***
У него был план. Немного косой, кривой и хромающий на обе ноги, но был. И он даже следовал ему первые полчаса, потому что Питер бурлил от новостей, тех самых новостей, когда ты, услышав их, впадаешь в ступор, сжимаешь кулаки и скрипишь зубами. А новости и правда были впечатляющими. Ещё бы! Ведь знаменитый Сергей Разумовский оказался не просто филантропом, миллиардером и затворником, он, блядь, был Чумным Доктором!
Надо ли говорить, что общественность разделилась на два мнения: тех, кто восхвалял майора Грома, который поймал чёртового психа, и тех, кто был полностью солидарен с Разумовским и разделял его жесткие, радикальные методы. Волков ничьего мнения не разделял, все, что он хотел, это прикончить Грома, спасти Серёжу и выдрать того ремнём, чтобы этот рыжий черт неделю сидеть не мог. Как был мудаком мелким, так им остался.
Мужчина тяжело вдохнул. Да кого он обманывает — Серый самый добрый, самый прекрасный, самый лучший человек, которого он когда-либо встречал. Мудаком в их паре был исключительно крылатый хтонь. Скорее всего именно он и замутил весь этот цирк, где он главная дива. Но кто бы из них не накосячил, Олег собирался их спасти любой ценой, ну и, возможно, жизнью парочки человек.
Он бы ворвался в психушку, перебил кучу народа, после чего нашел свою рыжую принцессу и вынес его из здания. О, и точно! Обязательно на фоне крышесносного взрыва. А в финале его бы ждал сладкий поцелуй благодарности. К счастью или к сожалению, но такое бывает только в фильмах, а у Олега все еще были мозги и понимание того, что жить, скрываясь всю жизнь, вообще-то полная поебень и геморрой. Поэтому нужен был план, который позволил бы вытащить Сережу на законных основаниях, а для этого нужны были деньги... много денег. И козёл отпущения.
Волков довольно оскалился, сверкая красными глазами, что в темноте улицы выглядело немного жутко. Но свидетелей, чтобы оценить сию зловещую картину, не было. И, наверное, слава всем богам, ведь самый настоящий зверь вышел на охоту. Олег не отрывал изучающего взгляда от круглого панорамного окна в старом доме, где бродила та самая подходящая кандидатура.
Все же хорошо иметь связи. Стоило скинуть имена своим ребятам, как через пару часов на руках Олега была вся необходимая информация. Что ж, как оказалось, майор Игорь Гром был высоким худощавым мужчиной лет тридцати. На его морде большими буквами было написано, что он мент. Причём, сука такая, еще и неподкупная, топящая за справедливость. Олегу хотелось вцепится в глотку этой мрази, особенно, когда он увидел кадры того, как тот выводит побитого, всего в крови Разумовского из здания Вместе, лучась самодовольством.
Также в последнее время рядом с ним всё чаще стали крутиться невысокая стройная девушка с ярко-красными волосами — Юлия Пчёлкина, наглая и очень настырная журналистка, работающая сама на себя, — и Дима Дубин — мелкий светловолосый пацан, являющий стажером и напарником Грома, который, похоже, ещё не избавился от розовых очков.
Теперь, смотря на самодовольные лица этой троицы, единственным желанием мужчины было разорвать тех на части, умыться чужой кровью и повырывать сердца. Эти суки посмели поднять свои грязные руки на его человека, посмели причинить Серёже боль — Олег не собирался такого прощать. Боль и пролитую кровь Серёжи прощать было нельзя.
Так как у Волкова был высший уровень к Марго, и не только к ней, но и ко всем банковским счетам Разумовского, то у него было, где развернутся. Узнал он об этом случайно, когда, придя в башню, стал думать, что делать.
— Но ему же сообщили, что я мертв, — малость прихирел мужчина, когда искусственный интеллект сообщил ему это фееричную новость.
— Сергей в это не верил и продолжал ваши поиски, так же перед случившимся он сделал вас своим преемником. Так что вы свободно можете распоряжаться всеми его активами, — радостно сказал ИИ.
— Мда...
Цензурных слов не было от слова совсем, зато внутри разливалось приятное тепло от понимания того, что его хитрый лис не верил в его смерть. Хотелось схватить Серого, крепко-крепко обнять и расцеловать, хотелось подарить этому невозможному человеку всю свою любовь. Хотя он уже отдал своё сердце.
Денег было достаточно для того, чтобы нанять самого лучшего адвоката, который разнес в пух и прах любые улики полиции. Да и, честно признать, это и уликами было сложно назвать. Записей никаких не было, а слова отстранённого от работы майора, который к тому же еще и числился как главный подозреваемый, после чего вообще сбежал из-под стражи, а на сладкое вломился в башню и жестоко избил известного человека — считались бессмысленными. Что по поводу костюма? Да мало ли, что успел сделать поехавший мент, пока никто не видел. Вы вообще видели лицо Разумовского? Его же явно избили.
Питер снова бурлил, как самый настоящий Везувий. Люди говорили, и говорили много. Они просто не могли молчать. И чем больше старался адвокат, тем больше народу становилось на сторону Разумовского. Теперь из преступника он стал невинной жертвой. Олегу пришлось немного повозиться, чтобы подбросить еще парочку улик в квартиру Грома и его дружков. Конечно, хотелось их прихлопнуть, особенно его волчьей натуре, но, к сожалению, Олегу они нужны были живыми. Пока что.
***
Серёже не нравилось в этом месте. В принципе, как и Птице. Было холодно, одиноко и, что греха таить, страшно. Казалось, что сама тьма взяла его за горло тонкими паучьими пальцами и никак не желала отпускать. Однако, Серёжа старался не поддаваться панике, старался изо всех сил, которые все ещё оставались в его тощем теле. Да и слова Птицы о том, что тот чувствует Олега совсем близко, успокаивали. Они вселяли надежду, что его волк скоро спасет его.
Дни в камере тянулись ужасно медленно. Было даже сложно сказать, сколько сейчас времени. К нему никто не приходил, разве что пару раз он слышал голоса охраны, которая перемывала ему кости. Было неприятно, но терпимо. Один раз зашел Гром, что-то говорил, что-то спрашивал, но Разумовскому было плевать, он пустым взглядом смотрел в стену. Зато за монологом майора следил Птица и зловеще сверкал глазами из темного угла камеры, где его, разумеется, мог видеть только один человек. Глупый Гром! Он даже не понимал, как близок к смерти был, не понимал, что темная сущность, которой только детей пугать, да что детей — взрослых, поддалась ему специально.
Но игры между Птицей и Громом Разумовского волновали мало. Он ждал. Терпеливо ждал, когда Олег заберет его. Тик-так. Минута за минутой. Час за часом. День за днём. Когда решетка его камеры отворилась, Серёжа уже знал, кого увидит по ту сторону. Знал того, кто наконец-то пришел.
Его милый, чудесный, самый лучший волк был прекрасен в своей суровой, мужской красоте. Он возвышался над всеми этими людьми в участке, как скала, как несокрушимый титан. Его взгляд был властен, он подчинял любого, кто смотрел в сторону Волкова, и от этого мурашки бежали по телу Серёжи, а коленки чуть ли не подгибались. Увидев его, даже Гром замер, пораженный от той сногсшибательной силы, что ореолом окружала мужчину.
Сам же Олег только недовольно поджал губы, когда к нему наконец-то вывели Разумовского. Его мальчик немного похудел, был бледен, с ярко выраженными синяками под лихорадочно блестящими глазами. Его хотелось закутать в большой тёплый плед с мягким ворсом и спрятать от всех этих липких, неприятных взглядов. Волк внутри рычал, и Олегу с трудом удавалось его сдержать, он даже порадовался, что решил надеть темные очки, которые скрывали от всех его красные глаза. Не теряя зря время, он быстро подхватил рыжика под руку и повел прочь — машина уже ждала их, готовая сорваться с места и увезти в башню.
Адвокат проделала отличную работу. Уже спустя три недели всей этой волокиты Олег смог вытащить Серёжу из СИЗО на законных основаниях. Теперь остались сущие мелочи, после чего никто больше не посмеет мешать их счастью.