7
Забрав машину в прокате, У Соджин и Хан Джэи погрузили в нее вещи. Оба устали, но решили сначала поесть. В отличие от Соджина, Джэи любил корейскую кухню, поэтому Соджин поискал ресторан традиционных корейских блюд.
— Вас двое? Проходите, пожалуйста, внутрь.
Соджин, словно иностранный турист, с любопытством оглядывал ресторан, следуя за официанткой. Сев за столик, на который она указала, он начал листать меню. Он долго не мог решить, что заказать, и в итоге выбрал то же самое, что и Хан Джэи.
Не прошло и пяти минут с момента заказа, как на столе начали появляться закуски. Все происходило очень быстро. Соджин растерялся, так как еще даже не взял палочки и ложку, и начал озираться по сторонам.
— Приборы под столом, — подсказала официантка, выдвигая из-под стола ящичек со столовыми приборами.
Соджина невольно рассмешила эта система, где были предусмотрены даже салфетки. Интересно, Хан Джэи знал об этом?
— Я тоже сначала прифигел, — сказал Джэи.
— Прифигел?
Иногда от Хана Джэи можно было узнать новые корейские слова. Он объяснил, что «прифигел» означает реакцию на что-то новое и удивительное. Джэи, обладавший талантом к языкам, часто знакомил его с неологизмами. Во многом благодаря ему корейский Соджина не деградировал.
Внезапно вспомнился случай, произошедший лет шесть назад во время его первого рейса в Гонконг. Местный капитан отвел его на ночной рынок. Как только они сделали заказ, капитан сам взял большую миску и набрал в нее воды из-под крана за палаткой. Соджин подумал, что это питьевая вода, но оказалось, что в ней моют столовые приборы. Капитан объяснил, что некоторые едят и так, но если брезгуешь, можно самому набрать воды и помыть. Тогда он не мог выразить одним словом то, что почувствовал, но сейчас, вспоминая об этом, он подумал, что слово «прифигеть» подошло бы идеально. Это было ново и удивительно.
— Не ешь это. В заправке киви.
Как только Соджин неосознанно потянулся палочками к салату, Хан Джэи остановил его, придвинув тарелку к себе. У Соджина была аллергия на некоторые тропические фрукты. Обедать с человеком, который хорошо его знает, было во многих отношениях удобно.
Пока они ждали, расправляясь с закусками, подали основное блюдо. Глядя на хорошо прожаренные ребрышки и рагу, Хан Джэи облизнулся. Джэи жил в Корее до пятнадцати лет, поэтому его тоска по родине была сильнее. Он всегда рассказывал Соджину свои воспоминания о Корее, а тот слушал их, словно читал книгу.
Хан Джэи рассказывал, что учился в средней школе для мальчиков. Это была школа-интернат со специальным уклоном, и чтобы поступить туда, ему пришлось заниматься с более чем десятью репетиторами.
Но больше всего внимание Соджина привлекла его фотография в школьной форме. На снимке, сделанном в углу комнаты общежития, где он с друзьями позировал в неуклюжих позах, был Хан Джэи — более худой и юный, чем сейчас, — в школьной форме, изображающий Супермена. В темно-синих брюках, белой хлопковой рубашке, коротком красном галстуке и пиджаке с криво приколотой именной биркой он казался человеком из другого мира.
Хан Джэи много раз рассказывал ему о каждом из друзей на той фотографии. Благодаря этому Соджин так хорошо изучил его круг общения, что чувствовал к ним внутреннюю близость. Стоило Джэи начать: «Так вот, Чонун...», как Соджин тут же подхватывал: «А, тот самый друг».
То же самое было и в обычных разговорах. Когда они меняли тему, им не требовалось долгих объяснений. Достаточно было сказать пару слов, чтобы понять, о чем пойдет речь.
Внезапно Соджин очнулся от своих мыслей и посмотрел на Хана Джэи, который ел напротив. Сидя прямо перед ним, он вспоминал его прошлое. Ему стало не по себе от мысли, что если так пойдет и дальше, он и вправду сойдет с ума.
— Джэи.
Тот посмотрел на него, проглотив еду и ожидая, что он скажет дальше.
— Я не сбежал, так что ты можешь побыть здесь неделю и уезжать. Ты, кажется, и вещи толком не собрал, работать будет неудобно, да и тебя ждут. Месяц — это слишком долго.
Хан Джэи прополоскал рот водой и молча уставился на него. Выражение его лица не изменилось, но казалось, он изучает реакцию Соджина.
— Тебе некомфортно из-за моего приезда?
— Что ты, конечно нет.
— Тогда почему ты так настойчиво пытаешься меня выпроводить?
— Все равно половину месяца я буду в рейсах, и мы не увидимся. Я просто не понимаю, зачем тебе все это.
— А.
Джэи, словно поняв, в чем дело, отложил приборы и откинулся на спинку стула.
— Не волнуйся. На самом деле, мне тоже нужно кое-что уладить.
Его взгляд, устремленный в сторону, и скрещенные на груди руки показались Соджину незнакомыми. Он не знал, что именно Джэи собирался улаживать. Он думал, что, возможно, тот приехал сюда под предлогом помощи ему, чтобы заняться своими личными делами. Соджин растерялся: радоваться или огорчаться тому, что дело было не в нем.
Он вошел в дом, который все еще казался ему чужим. В доме уже была основная бытовая техника и места для сна, еды и отдыха, поэтому он заказал только диван, телевизор, стол и вешалку для одежды. Но и те еще не доставили, поэтому в гостиной одиноко стояло лишь небольшое кресло. Слова о том, что вору здесь нечего будет украсть, подходили как нельзя лучше. Дом был настолько пуст, что можно было жить с настежь открытой дверью.
— Я переехал меньше недели назад. Ты мой первый гость.
— Какой еще гость, — усмехнулся Хан Джэи и, открывая и закрывая двери комнат, осмотрел планировку.
Дом был не большим и не маленьким — вполне подходящим для двух-трех человек. К счастью, в нем было два санузла и три комнаты. Гостиная, соединенная с кухней, была очень просторной, а балкон тянулся до самой спальни, что, по словам хозяина, делало пространство очень функциональным. Почему это повышало функциональность, Соджин так и не понял.
Хан Джэи оставил свои вещи в комнате поменьше и сказал, что ему нужно отлучиться. Соджину было любопытно, куда он идет, но он не стал спрашивать. Он подумал, что если его план по выпроваживанию Джэи и удастся, им все равно предстоит прожить вместе неделю, и если он будет слишком зацикливаться на нем, то может сойти с ума.
Он разобрал вещи. То, что было нужно для завтрашнего рейса, он оставил как есть, а грязную одежду вытащил. Чтобы собрать белье для стирки, он снял значок в виде крыльев с формы.
Он помнил день, когда впервые получил этот значок после сдачи экзамена на пилота. Больше половины его однокурсников сдались и уехали домой, а остальные отсеялись во время тренировок на симуляторе. Чтобы получить этот единственный значок, двадцатилетний Соджин боролся изо всех сил.
Для пилотов-новичков с отличными оценками в компании была программа предоставления жилья, и для него, стремившегося как можно скорее уехать из дома, это был шанс, который нельзя было упустить. Это было время ожесточенной борьбы.
Если бы он остался в той компании, то накопил бы достаточно баллов и смог бы продлить контракт на выгодных условиях. Отбросив все это, он приехал сюда и дошел до того, что ему приходится самому стирать свою форму. Он горько усмехнулся.
Часа через три-четыре позвонил Хан Джэи. Когда Соджин спросил, где он, тот ответил, что стоит перед домом.
— Спустись-ка на минутку.
Он спустился и увидел, что багажник и заднее сиденье машины были забиты вещами. Оттуда бесконечным потоком появлялись комплекты постельного белья, кухонная утварь, чистящие средства и мелкая бытовая техника. Осмотрев дом, словно риелтор, Джэи, оказывается, отправился за покупками. Соджин ошарашенно смотрел на него, а тот кивнул в сторону багажника, мол, помоги занести.
Отправив его наверх с вещами в лифте, Соджин взял свернутый ковер и комплект постельного белья и понес их по лестнице. Большинство вещей были из шведской компании сборной мебели. В свои двадцать с небольшим они до тошноты много собирали и разбирали мебель этой фирмы, поэтому она казалась знакомой и родной.
— Считай, что это плата за проживание, — ответил Джэи на его предложение отдать деньги за покупки по чеку.
Он начал расставлять купленные вещи, словно был хозяином дома. Конечно, Соджин не имел ничего против. Разве такое у них было в первый раз?
За время учебы в юридической школе Хан Джэи сменил более трех квартир. Соджин тоже переезжал дважды, и каждый раз они, словно сговорившись, перевозили вещи вдвоем.
В Германии, когда съезжаешь, предыдущий жилец должен заново покрасить стены. Благодаря этому они оба достигли непревзойденного мастерства в покраске. Когда один начинал клеить малярную ленту, другой уже инстинктивно брался за валик.
Запасные ключи они всегда доверяли друг другу. Хотя из-за работы они переезжали все дальше друг от друга, ничего не менялось. Джэи, игнорируя друзей, живших поблизости, доверял ключи ему, хотя до него нужно было ехать больше часа. Возможно, в этом и была проблема.
— Здесь дверь открывается по паролю. Так что ты не окажешься на улице, если забудешь ключ.
— Ах, да. А я как раз собирался попросить у тебя ключ. Значит, не понадобится.
То, что связывало их, вот так, одно за другим, будет разрушаться.
Хан Джэи без особого интереса прошел через гостиную и скрылся в комнате, которую занял. Затем, взяв нижнее белье, он направился в ванную. Послышался шум душа. К счастью, повторил про себя Соджин, в доме было два санузла.
Приняв душ и съев легкий ужин, Соджин рано лег спать, так как на следующий день у него был утренний рейс. Однако из-за смены часовых поясов он проснулся в три часа ночи и услышал, как в гостиной Хан Джэи разговаривает по телефону. Было такое чувство, будто он подслушал то, чего не должен был.
— Да. Ну... Макси говорит, что он приехал без какой-то особой причины. Ха... Не знаю. Побуду здесь, посмотрю, а там решу. Да, ага. Что-то не спится.
Голос был нежным и бесконечно мягким. Слышался тихий смех. Соджин позавидовал этому простому разговору, в котором они делились событиями дня. «Он так дорожит Гизелой». Соджин знал, что Джэи всегда заботился о близких, но впервые подслушивал его разговор с невестой.
Наверное, они так разговаривают каждую ночь. Она была великодушной женщиной, которая с пониманием отнеслась к просьбе жениха пожить отдельно ради друга, а он, Соджин, словно у него отняли что-то свое, ревновал ее во всем, от начала и до конца. Несмотря на то, что Джэи никогда ему не принадлежал.
Он был в проигрыше по всем статьям.