Некий Магический Индекс. Новый Завет.(неполный перевод(не мой))

Мир был уничтожне.

Отинус добилась господства.

Саргассо - база GREMLIN в Токийском заливе, ставшая сценой главного сражения, - полностью исчезла. Равно как исчез и весь остальной мир вместе с Индекс, Мисакой Микото, Лессар и Бердвей.

Только потому, что правая рука Камидзе Тома являлась ориентиром и ключевой точкой восстановление мира, ему удалось уцелеть. Однако же он остался совершенно один, окруженный черным и пустым пространством беспроглядной тьмы.

У Отинус, ставшей богом, нет больше абсолютно никакого интереса к Камидзе Томе. У парня не осталось ни малейшей возможности повернуть ситуацию в свою пользу, как он всегда делал это раньше. 

Таков этот мир.

И...

И...

И...

Это история, которая разобьет сердце Камидзе Томы.

Гунгнир.

Духовный предмет, используемый для управления силой Бога Магии. Аккумулировав огромное количество вулканической энергии на Гавайях, проведя эксперимент по созданию холистического эспера в Бэгедж-Сити и получив необходимый человеческий материал в Академгороде, Двергр по имени Мариан в конечном итоге завершила его создание в Саргассо.

Пролог. Конец некоего мира. Game_over

В штаб-квартире ООН в Нью-Йорке президент США Роберто Катзе говорил перед собранными национальными лидерами.

— Наши союзные силы произведут совместную атаку по штаб-квартире Гремлин в Саргассо. Всё будет решено нашей способностью найти врага и работать сообща. В конце концов, видимо, копьё Бога Магии будет завершено в последующие 12 часов. Как только это произойдёт, у нас не будет способа победить. И это касается всех 6 миллиардов людей на Земле.

Человек, который должен был стать Богом Магии, Оллерус, проник в Саргассо, замаскировавшись под Бога Молний Тора.

(Ну ладно. Уже почти время, чтобы мне начать действовать.)

После прибытия в японский Академгород Лэйвиния Бёрдвэй заговорила с Камидзё Томой.

— Это наш последний шанс. Я не думаю, что ты способен победить Бога Магии Отинус. Но, если мы забросим тебя в середине её тонкой работы, ты можешь оказаться способен остановить создание копья. Можешь сказать, что твоя роль сходна с точной бомбой, сброшенной с неба.

Царствующая Королева Элизард ответила своему подчинённому, пока принимала участие в собрании лидеров стран.

— Вот моя догадка: Саргассо в Северном море или в море рядом с Исландией.

Британское подразделение, в которое вошли Вторая Британская Принцесса Карисса, Лидер Рыцарей и Наёмник Уильям Оруэлл, нанесло упреждающий удар против Саргассо, плавающего в Северном море. Там они встретили старого человека во фраке, который назвал себя Локи.

— Я отлично обманул моих могущественных врагов! Это поможет только выиграть немного времени, но это время может повлиять на направление, в котором движется мир!

Когда Бёрдвэй получила весточку, она скривилась.

— Настоящее Саргассо находится в Токийском заливе!?

Академгород находился на западной стороне Токио. Саргассо плавало в Токийском заливе на восточной стороне Токио. Если они столкнутся, 23 специальных района Токио превратятся в поле битвы. Чтобы не допустить этого, Гремлин должен быть сокрушён до того, как они действительно смогут начать свою атаку.

Камидзё Тома, Индекс, Мисака Микото, Лэйвиния Бёрдвэй, Лессар и Кумокава Мария сели на один сверхзвуковой пассажирский самолёт по своим личным причинам.

Но они не прибыли в Токийский залив.

Как только они покинули воздушное пространство Академгорода и пролетели над Синдзюку, таинственное существо, напоминающее дракона, атаковало их, и их самолёт взорвался в воздухе. Они использовали парашюты, чтобы приземлиться, но в процессе были разделены.

— На данный момент мы можем только направиться в Саргассо. Это цель, где мы все сможем встретиться!!

Каждая дорога была переполнена, и весь транспорт был парализован, поэтому Камидзё прыгнул на вершину вагона метрополитена, чтобы путешествовать быстро.

Однако маг Фрейя из Гремлин появилась перед ним.

— Я специально оставила этот путь открытым, чтобы заманить сюда сильного врага, и, видимо, всё закончилось так, как я и ожидала. Богиня плодородия Фрейя будет твоим противником☆

С поддержкой Индекс и Микото Камидзё как-то смог победить Фрейю и снова выдвинулся в сторону Токийского залива. Он был атакован защитным механизмом Гремлин по имени Нидхёгг, но того победил Кихара Кагун.

Кумокава Мария сказала следующее.

— Я останусь здесь. Даже если он уже мёртв, по крайней мере одному человеку требуется согласиться с его эгоизмом.

В Саргассо Оллерус и Фиамма, что Справа, использовали своё заклинание против Богов Магии на Отинус.

Это заклинание должно было сократить Бога Магии до уровня феи, и оно увенчалось успехом, но Отинус сохранила спокойствие.

— Это может быть и успех, и неудача, так что вы дали мне возможность, которая мне требовалась, чтобы стать завершённым Богом Магии. Ваш отчаянный план просто дал мне то, что мне требовалось.

Когда Камидзё и остальные наконец прибыли в Саргассо, Отинус ожидала их. Она вытянула копьё из-за повязки на глазу и заговорила.

— Мариан Слингенейер и Гремлин были просто приманкой. Если бы вы знали, что я в одиночку создавала копьё, был шанс того, что эта попытка была бы затруднена.

Камидзё пытался отрицать слова Отинус в попытке отвернуться от безнадёжной ситуации, но Отинус ответила равнодушно.

— Эти мелкие драки так надоедают. Я думаю, что я просто положу конец миру.

Сразу же после этого всё в мире было по-настоящему и всерьёз уничтожено.

Глава 5. Далее самых дальних пределов. Point_Unknown

Часть 1

— Ты проиграл, — голос Бога Магии Отинус скользнул в уши Камидзё Томы.

Изначально он был неспособен понять слишком сложную и безнадёжную ситуацию целиком.

— Ты проиграл, и вот результат. Если честно, меня не интересует, что ты будешь делать сейчас, но это реальность. Она скучна и в конечном счёте не оправдывает ничьих ожиданий.

— ...

Камидзё наконец понял, что лежит на спине.

Сразу после того, как он вскочил на ноги, он потерял дар речи. Всё вокруг него было странным. Всё было чёрным. Не было ничего, кроме чёрного. Земля была идеально плоской. Она была даже более ровной и содержала меньше дефектов, чем кремниевые пластины в полупроводниках. От того места, где он стоял, до самого горизонта земля не поднималась и не опускалась даже на микрон.

— Что это за место?

Нельзя было увидеть ничего обычного. Также нельзя было увидеть ничего необычного.

Вопреки прошлому использованию слова "горизонт", было неясно, можно ли его применять. И земля, и небо были окрашены в чистый чёрный цвет, поэтому было невозможно провести различие между ними.

Он обернулся вокруг на 360 градусов, но пейзаж не менялся. Он остановился в положении, с которого по его мнению он начал поворачиваться, но он не был даже уверен в своей правильности. Без ничего, что могло бы послужить ориентиром, он не мог быть уверен.

Он мог, однако, видеть светловолосую зеленоглазую девушку.

Один из этих глаз был покрыт кожаной повязкой, и девушка держала копьё.

Однородный мир темноты подчёркивал её золотые волосы и белую кожу, как полную Луну.

Странное ощущение реальности постепенно наступало на сердце Камидзё.

Никогда до этого он не чувствовал такого неприятия и отказа к ощущению реальности.

— Что это? Я думал, мы были в Токийском заливе. Мы были в штаб-квартире Гремлин в Саргассо!!

— Что? Выглядит ли это как какое-то другое место для тебя?

— Подожди секунду...

Бог Магии, казалось, находилась странно близко.

По сравнению с тем, как он погнался за ней на другой конец мира в Бэггэдж Сити, находящийся в Восточной Европе, она казалась гораздо ближе.

Но в то же время она казалась отдалённой.

Никогда до этого он не был так далёк от понимания этой девушки, носящей повязку на глазу.

В этом смысле казалось, что она была дальше, чем любой край земли.

— Это не Саргассо. Ты перетащила меня куда-то ещё, пока я был в отключке. Вот правда о том, что произошло! После всего!! Хм... После всего!! Что угодно будет большей проблемой!!

— Почему ты думаешь, что мир вращается так, как тебе удобно?

— Тогда что случилось с Саргассо!? Что случилось с Токийским заливом!?

— Выглядит ли это так, что какие-то из этих мест остались?

— Тогда что произошло с людьми там!? Что случилось с Индекс!? Или с Мисакой!? Или с Лессар, или с Бёрдвэй!? И-и не только с ними! Что насчёт всех людей, живущих в Токио!?

— Выгляжу ли я как кто-то, кто будет волноваться по этому поводу?

— ...............................................................

Его понимание того, что лежит перед ним, рухнуло.

Он забыл, как производить гнев или отчаяние.

Эти вещи были настолько естественны, что он никогда до этого не думал об этом процессе.

Но его разум был в таком беспорядке, что он больше не понимал, как работает его собственное сердце.

— Ты лжёшь...

— Как долго ты собираешься продолжать разговор?

— Ты лжёшь!! Ты, хм, использовала какой-то трюк, чтобы всё выглядело так, как выглядит!! Это было бы легче. Вместо разрушения Токийского залива и убийства всех этих людей было бы легче перенести меня куда-то в другое место!! Итак...!!

— Твоё восприятие ситуации больше не играет роли. Вопрос о том, кто же исчез, является тривиальным. Проблема, которая лежит перед тобой, заключается в том, что только мы вдвоём находимся здесь, — равнодушно сказала Отинус. Её голос звучал как голос кого-то, кто скачал приложение, чтобы убить время поздно ночью, но обнаружил, что оно оказалось даже более скучным, чем ожидалось. — И кажется, что ты путаешь масштабы, о которых мы говорим.

— Что? Ты говоришь, что есть что-то ещё?

— Почему ты говоришь об этом в крошечном масштабе Токийского залива? То, что я уничтожила, не содержится просто на какой-то маленькой планете, известной как Земля.

Камидзё Тома рассмеялся.

Он не смог удержаться от смеха. Он полностью отказался от попыток понять ситуацию. Все его эмоции подошли к концу. У него не было идей, на каких эмоциях базировалось его выражение лица. Это могло быть выражение марионетки, после того как её нити обрежут. Даже безэмоциональное выражение лица, считающееся людьми нейтральным, можно контролировать мышцами по желанию.

Это не было важно.

Он ничего не получит, разговаривая и дальше с Богом Магии Отинус.

Он не может устроить с ней надлежащую беседу.

Она лгала. Она должна была лгать. Он не мог вынести мысль об альтернативе.

Он просто должен проверить ситуацию сам.

Это принесёт конец этому фарсу.

— Ха-ха. Если ты так сильно хочешь увидеть это, иди. Но ты не должен увидеть этого. На самом деле, ты можешь быть счастливее, если не увидишь это.

Насмешливый голос Отинус ударил его в спину.

У него не было намерения отвечать.

Он начал неуверенно идти по этому равномерно чёрному миру. Он поворачивался спиной к кому-то такому могущественному, как Отинус, но он не был способен дальше чувствовать какую-нибудь прямую угрозу его жизни.

— Индекс, — пробормотал он.

Не было ни холмов, ни конструкций, ни объектов, которые могли скрывать кого-то.

Если бы кто-то стоял здесь, он бы прямо сейчас их увидел.

— Мисака.

Не было ни гор, ни долин, ни океанов, ни рек, ни Солнца, ни Луны.

Пока он шёл, и шёл, и шёл, и шёл, и шёл, он ничего не обнаружил, кроме такого же уровня земли. Он назвал несколько имён, но они исчезли во тьме, как если бы их проглотили.

— Лессар! Бёрдвэй!!

Их здесь не было.

Их нигде не было.

Истина, полученная его собственными чувствами, была слишком очевидна, но для его разума потребовался долгий, долгий срок, чтобы понять её. Он отказался признать эту истину, поэтому он отвергал идею изо всех своих сил.

Где-то что-то должно было находиться.

Где-то в этом равномерно чёрном мире может быть долина. Они все могут скрываться там, и он просто не может увидеть этого с такого расстояния. Несомненно, это было так. Это должно было быть так. Держа эту мысль в голове, Камидзё Тома принял свои безосновательные спекуляции за факт и продолжил идти.

И...

И...

И...

Часть 2

...

.........

...............

Время прошло. К тому моменту Камидзё осознал, что не может вспомнить, как долго он ходил. Не было ни Солнца, ни Луны, чтобы оценивать по ним время. Не было даже звёзд. Он был окружён чёрным как смоль куполом. Он мог идти только полчаса или около того, но также он мог идти три дня и три ночи.

В любом случае это было тогда, когда его разум достиг какого-то критического момента. Можно было сказать, что тонкая нить его напряжённости порвалась.

Здесь не было никого.

Нигде не было никого.

Он не мог найти ни одного человека.

— Ах... ахх....

Где же он был?

Невозможно, что Саргассо было таким большим. Путь в одном направлении рано или поздно должен был привести его к океану, но ничего не менялось, как бы далеко он ни прошёл. Океан исчез. Это было похоже на отрывок из книжки с картинками, необходимой для детей со странными философскими воззрениями. Действительно ли он блуждал в таком абсурдном и сюрреалистичном мире?

Или это мир был изменён, чтобы принять такую форму?

— Аххххх.

Где я?

Впервые Камидзё Тома должным образом задал этот вопрос.

И, как только он это сделал, всё было кончено. Гигантское давление сжало его сердце со всех направлений. Он стоял на чёрной плоскости, высота которой не менялась даже на микрон. Небо было одинаково чёрным и не предоставляло ориентиров для путника. Не было ничего, что он мог бы использовать для того, чтобы судить о своём местоположении. Он мог идти по аккуратной линии, как машина, или же он мог кружить вокруг узкой области. У него не было способа подтвердить ни один из этих вариантов. Он мог чувствовать, как то, что поддерживало его ноги и его разум, разрушается внутри него.

— Аххххххххххх! Аххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх!!!!!!!

Он был один.

Он был совсем один в этом просторном мире, не содержащем ничего.

Его психическое состояние было схоже с состоянием кого-то, кто исследовал некоторые древние руины и обнаружил, что нить, ведущая к выходу, оборвалась.

Сила покинула его ноги.

Он рухнул на землю и свернулся в позе эмбриона.

Он закричал так громко, как только смог.

В настолько искажённом мире само понятие потери и незнания пути обратно не могло применяться. Пейзажи могли выглядеть полностью одинаково вне зависимости от того, в каких координатах он находился. Даже так, он испугался. Он испытывал невыносимый страх. Он боялся того, что не может вернуться в то место, которое осталось только в его голове. Он боялся того, что не может встретить людей, с которыми он до этого говорил как ни в чём ни бывало. Никогда он не подозревал о существовании такого вида страха. Никогда он не думал о возможности испытать такой вид страха.

О возможности однажды умереть он думал.

Но здесь всё было по-другому.

Это была полная противоположность.

Это был страх его жизни в одиночестве.

Это был страх исчезновения всего, кроме него.

Он не обладал способами сопротивления этому страху. Было бы неправильно даже пытаться ему сопротивляться. Это было нечто, что никогда не должно было произойти. Это была самая наихудшая среди различных возможностей. Камидзё Тома был заброшен в ситуацию, которая никогда не должна была быть пережита даже единожды.

К тому моменту, когда он достиг вопроса о том, что делать, его мысли застопорились.

Этот мир не имел ничего, что показывало бы, что делать.

Он мог кружить по всем 360 градусам и ничего не найти в этом мире.

Допустим, главный герой РПГ стоит в поле. Он может идти на север, на юг, на запад или на восток. Он идёт час или даже день, но не находит ни деревень, ни городов. Он не находит никого. Куда бы он не продолжил идти, и куда бы он не вернулся, то же самое поле продолжится дальше и дальше до бесконечности. ...Что должен делать кто-то в такой ситуации? Может ли кто-либо вообще задумываться о продолжении пути, потакая желаниям того, кто создал эту безнадёжную ситуацию?

Вот почему сердце Камидзё жаждало какого-нибудь индикатора.

Это могла быть маленькая деревушка, мост через реку или же удобно размещённый знак.

Он просто хотел какой-нибудь ориентир.

— Здесь есть один, — пробормотал он.

Он выпрямился из положения эмбриона и неуверенно встал.

В его разуме это появилось ещё раз.

Вариант, который он полностью отбросил, появился в его разуме ещё раз.

В этом тёмном мире сиял, как полная Луна, одинокий чужеродный элемент.

Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

— Отинус, источник всего этого, до сих пор здесь.

Часть 3

Он мог приближаться к самой сути вопроса.

Или же он мог попытаться убежать от реальности, с которой столкнулся.

В любом случае Камидзё Тома снова начал свой путь. Он пошёл обратно по пути, по которому пришёл, чтобы ещё раз встретиться с Богом Магии Отинус.

Сразу после того, как его зашедший в тупик разум снова начал работать, вопрос за вопросом начали приходить к нему.

Все и каждый из этих вопросов безнадёжно тяжело нагружали его разум, но он не смог бы никуда продвинуться, если бы проигнорировал их.

И, что было более важно, все ответы были связаны с Богом Магии.

Без ничего, что можно было бы использовать в качестве ориентира, он не был уверен насчёт правильности своего пути. Также он не знал, сколько ему предстоит идти.

Тем не менее, он продолжил.

Он шёл.

— Ох? — небрежно сказала Отинус.

Остриё её копья было воткнуто в чёрную поверхность, а она сама стояла, прислонившись к рукояти. Она лениво продолжила разговор.

— И здесь я думала, что ты сломался и упал посреди пустоты, чтобы умереть.

Камидзё не ответил.

Так же, как и она, он сказал только то, что хотел сказать.

— Здесь ничего не было.

— Я сказала тебе это с самого начала.

— Но это не конец.

Бог Магии Отинус выпрямилась от копья, торчащего вертикально вверх от земли.

Единственный её глаз немного сузился, но Камидзё продолжил.

— Должен быть какой-то способ вернуть этот мир к норме. Должен быть какой-то способ встретить людей, которые исчезли!!

— Мы возвращаемся к твоему специальному сорту оптимизма? Мне было интересно, как ты справился с видом конца света, но, похоже, ты просто ввёл себя в заблуждение, — пожала плечами Отинус. — Слушай. Миру пришёл конец. Он не играет роли. Он прошёл. Твоя правая рука может свести на нет магический огонь, и ты можешь быть способен защититься от него, но может ли она вернуть что-то, что уже было сожжено дотла? Здесь нет никакой разницы. Миру пришёл конец, и ты ничего не можешь тут поделать.

— Действительно? — спросил Камидзё. — По мнению Оллеруса, Разрушитель Иллюзий был создан эгоистичными надеждами всех магов. Он сказал, что это отправная точка и точка восстановления, которую они могут использовать, если исказят мир так, что не будут знать, как его починить.

— ...

— И это в точности то, что произошло здесь.

Он сжал кулак и вытянул свою правую руку.

— Я не знаю, о чём ты думаешь, и я могу даже быть неспособен понять это, но ничего из этого не играет роли. ...Я сокрушу всё прямо здесь. Я найду способ вернуть всё, что ты выбросила в беспорядке. У меня есть для этого инструмент.

— Тогда хорошо, — сказала Отинус просто и быстро. — По правде говоря, я думала, что ты окажешься последним барьером. В частности, твоя правая кисть и запястье. Разрушитель Иллюзий принимает различные формы в зависимости от эры и местоположения. Ты буквально являешься отбросом, но твоё убийство и переход Разрушителя Иллюзий куда-то ещё может оказаться проблемой.

— ...?

— Итак, — приостановилась Отинус, перед тем как продолжить. — Вместо того чтобы разбить каждый последний фрагмент тебя на составляющие, будет лучше сломать тебя психически. Я использую тебя как клетку, чтобы поймать Разрушитель Иллюзий. Эта твоя сила станет полностью бесполезной.

— Ну попробуй. В любом случае мы здесь одни. Даже если я нахожусь в невыгодном положении, и даже если это безрассудно, я не могу полагаться на кого-то или на что-то ещё прямо сейчас.

— Я? Драться с тобой? — она нахмурилась и даже склонила голову. — В это может трудно поверить, но я бог. Действительно ли ты думаешь, что великая Отинус будет хлопотать, чтобы драться с тщедушным человеком?

Она схватила рукоять копья, на которое до этого опиралась.

Она вытащила остриё из чёрной земли.

— Богу Магии не требуется делать ничего напрямую, чтобы сокрушить одинокого ребёнка. Ты забыл? Бог Магии — это тот, кто может управлять чем угодно в мире, используя магию. Всё что угодно под моим контролем. Любая раздражающая работёнка может быть оставлена моим пешкам.

Оно светилось.

Копьё источало свет в этом мире, наполненном ничем, кроме тьмы.

Это было явное изменение.

Или, возможно, это был знак сотворения.

— Что ты делаешь?

— Я уже сказала тебе. Я сокрушаю тебя психически.

Интонация Бога Магии Отинус была довольно небрежной.

Она взглянула на него, как если бы смотрела на заключённого-смертника, которого ведут вдоль конвейерной ленты с полностью автоматизированным устройством казни.

— Я заберу то, что ты хотел защитить, места, куда ты хотел бы вернуться, лица, которые ты хотел бы увидеть ещё хоть раз, и всё остальное. Я основательно переверну их и уничтожу то, как ты их признаёшь. Я покажу тебе незначительность всего, что ты получил за пятнадцать или около того лет твоей жизни.

Как только она закончила говорить, весь мир окрасился белым цветом.

Его зрение не было заполнено ярким светом. Он не был ослеплён. Пустой мир темноты сейчас сиял. Он менялся. Начиная с копья, всё подчинялось воле Бога Магии.

Что-то происходило.

Между Строк 4

Небольшие царапины были сделаны в этом пустом месте.

Чей-то ноготь оставил прямые царапины.

Отмечали ли они ход времени или же число раз, как кто-то проходил здесь?

Человек не мог больше вспомнить.

Но медленный рост этого числа предоставлял незначительное чувство выполненного долга.

В этом не было смысла, но это оказывало поддержку.

Как только человек прошёл это место, царапины исчезли.

Думая, что они были в другом месте, человек прошёл вокруг этого мира равномерной черноты, но не нашёл царапин.

Человеку хотелось чего-то определённого.

Ему требовалось нечто неизменное, чтобы поддерживать себя.

Он знал, что это желание было сложно исполнить, даже если оно было полностью естественным. Люди старели, а вещи ломались. Пища портилась, а металл ржавел. Города менялись, а культуры переплетались. Вечно оставаться такими же не могли даже народы и цивилизации. Даже если бы он не находился в этом чёрном мире, найти что-то по-настоящему неменяющееся было бы невероятно сложно.

Даже так, он желал этого.

В частности, ему хотелось этого, потому что всему пришёл конец.

Многое надо было сделать. Куда пропали исчезнувшие люди? Можно ли заменить утраченные здания? Можно ли в этой экстренной ситуации найти пищу и воду?

Возможно, между этими задачами и чем-то, что не менялось, не было прямой связи.

Однако наличие или отсутствие такой вещи было бы главным отличительным признаком.

Она отличалась бы от набора мелких царапин, которые могли в любой момент исчезнуть.

В этом чёрном мире было бы что-то, что могло считаться.

Наличие чего-то такого определённого имело бы значение.

Итак...

Глава 6. Смещающийся и Флуктуирующий Мир. Version_Alpha

Часть 1

— ...Ах?!

Камидзё пробудился.

Он не знал, где был, и у него не было воспоминаний о том, что только что произошло. Он лежал на дешёвой кровати. Ничто не казалось ему знакомым. Он в точности не знал, где находился, но подумал, что это мог быть сборный дом в жилом районе. Квадратное пространство, в котором он находился, напоминало маленькую спальню. На полке у стены лежала небольшая кукла пингвина.

У него были хорошие причины, чтобы не быть уверенным в том, что это за место.

Потолка и крыши над комнатой не было.

Внешняя стена полностью обвалилась.

Его носа достиг запах гари в этой усыпанной обломками комнате.

По сверкающим в небесах звёздам можно было предположить, что наступила ночь, но пейзаж за разрушенной стеной казался непривычно ярким. Из-за горизонта, казалось, светил слабый оранжевый свет.

(Что это был за мир без ничего, кроме чёрного? Это был сон?)

Ничего понятно не было.

У него не было уверенности ни в одном из вариантов.

Казалось нереальным, что он лежал в этом разрушенном доме. Он бы не смог дать ответ, если бы его спросили, были ли прошлые его переживания сном или же текущие.

(В любом случае где это место? Где Гремлин? Или Саргассо? Академгород наполнен студенческими общежитиями, так что я не там. Это место находится где-то среди 23 специальных районов Токио?)

Единственная возможность, до которой он смог додуматься, заключалась в том, что он потерял сознание во время противостояния с Богом Магии Отинус в Саргассо в Токийском заливе.

Он этого не помнил, но, судя по сложившейся ситуации, он сомневался, что оно увенчалось успехом.

Индекс, Мисака Микото, Лессар и Бёрдвэй направились в Саргассо вместе с ним, так что, скорее всего, кто-то из них забрал его с собой, когда они ретировались. Тогда, вероятно, человек, притащивший его сюда, находился где-то неподалёку. Оставаться на месте до его прихода было бы лучше, чем беспорядочно блуждать.

...........................................А может ли быть?

Неприятный пот разлился по его лицу.

Он не смог бы самостоятельно пройти весь путь от Токийского залива до этого места. Никто из враждебного Гремлин не положил бы его заботливо на кровать, после того как он потерял сознание. У незнакомца же не было причин, для того чтобы внезапно вмешаться. В таком случае наиболее естественно было бы предположить, что его принёс кто-то, кто путешествовал вместе с ним. У него не было никаких оснований, чтобы сомневаться в этом заключении.

Тем не менее, сильное чувство отрицания овладело им, когда он попытался принять это лёгкое объяснение.

Это было словно поставить палатку на месте захоронения старых боеприпасов, оправдываясь тем, что если они не взорвались раньше, то не взорвутся и сейчас.

Он чувствовал, как если бы игнорировал предусловие, которое он не мог позволить упускать из виду.

Он услышал звук статического электричества.

Сбоку от него, посреди странного запаха гари, как будто у кого-то не получилось приготовить ужин, появился бледный белый свет.

Он взглянул и увидел прямоугольный источник света.

Это был LCD телевизор.

Видимо, каким-то образом он самостоятельно включился.

Появились новости.

Японская женщина-ведущая в костюме докладывала о чём-то, выглядящем как война в удалённой стране. Ночной городской пейзаж позади неё был полностью обесточен, и совсем не было видно обычных городских огней. Даже так, до сих пор были неясно видны силуэты строений, потому что оранжевое пламя горело здесь и там.

— Постойте... — пробормотал Камидзё.

Так же, как и в случае с хитрым произведением искусства, которое приобретает совершенно другое значение, если его перевернуть, Камидзё наконец осознал, что на самом деле показывает ТВ экран.

— Стоп! Я знаю, где это!!

Ужасное чувство, возникшее на кончиках его пальцев, пронеслось до самых глубин его тела.

Женский голос ведущей наконец-то достиг его ушей.

— Армия международной коалиции продолжает совместное вторжение в японскую столицу, Токио, с целью ликвидации Камидзё Томы, который скрывается в пределах города. По нашей информации семьдесят процентов из 23 специальных районов в центре города уже были обращены в руины, но есть опасения, что такие широкомасштабные разрушения могут помешать подтверждению того, что Камидзё Тома действительно погиб.

..............................................................

Он не имел понятия, что это значило.

Исходя из информации, полученной от Лэйвинии Бёрдвэй, Англиканская церковь, Римско-католическая церковь, Соединённые Штаты Америки, Франция и другие силы объединились вместе, чтобы атаковать штаб-квартиру Гремлин. Настоящее Саргассо находилось в Токийском заливе, поэтому было возможно, что они боролись с Богом Магии Отинус и остальными из Гремлин.

Но как это привело к такому новостному сообщению?

Он безучастно смотрел на новости, которые казались даже более оторванными от реальности, чем война в удалённой стране.

Это звучало как неудачная шутка, но затем он вспомнил запах гари.

И у этого странного здания стены и крыша были разрушены.

Он напряжённо повернул свою голову и ещё раз взглянул на город через разрушенную стену спальни.

Там мерцал оранжевый свет, но это не были городские огни.

Весь город был обесточен.

Горящие огни, которые он увидел, были массивными пожарами, призванными для того, чтобы сжечь кого-то насмерть.

— ...

Трансляция переключилась на другой репортаж.

Неисчислимые вспышки фотоаппаратов освещали человека, стоявшего в центре того, что выглядело как пресс-конференция.

Президент США Роберто Катзе набрал воздух в грудь и заговорил.

— Я пропущу излишние детали. Мы все знаем, что для одной вещи не было места для спора. Японское правительство могло признать, что Камидзё Тома скрывается в их стране, но они скрывали этот факт длительное время. Это является оскорблением для людей всех стран, которые желали стабильного и мирного международного сообщества.

— Ч-что?

Камидзё задал свой вопрос вслух, несмотря на то что рядом никого не было, чтобы его услышать.

Это знакомое лицо говорило с незнакомым выражением.

— Мы заставляем людей Японии испытывать огромные лишения, в особенности тем, кто живёт в центре города. Это бесспорный факт, но мы не можем завершить нашу атаку, пока мы не получим определённые и неоспоримые доказательства гибели Камидзё Томы. В глубине души даже те из вас, кто настаивает на пацифизме, должны понимать. Ради истинного мира, мы обязаны убить этого демона сейчас!!

Переведённый голос, говорящий поверх настоящего голоса президента, звучал необычно спокойно по сравнению с его настоящим выражением и тоном. То, что он делал, имело немного различий с чтением списка тех, кто должен быть расстрелян.

— Даже если мнения сейчас разделились, историки через сто лет обязательно одобрят наше решение. Если позволить Камидзё Томе сбежать и ещё раз скрыться в этом огромном мире, то ничего не останется на века, кроме обломков и трупов!! В соответствии с благом для всего человечества, мы позаботимся о том, чтобы положить конец его жизни!!

Последовал поток аплодисментов.

Камидзё чувствовал себя потерянным, когда смотрел, как мир с энтузиазмом ответил на речь президента. Его начало интересовать, будут ли они проливать слёзы над объявлением о 98 йенах за коробку с яйцами (одна на человека), если озаглавить это объявление "президентской речью".

Он даже не знал, с чего начать.

На тонущей лодке любой будет знать, что надо заткнуть брешь в нижней части лодки. Но число дыр просто было слишком большим. Он не был спокоен достаточно даже для того, чтобы думать о затыкании каждой их них по порядку, поэтому он мог только наблюдать за разыгравшейся разрушительной сценой.

И, в результате, он отвернул свой взгляд от "правды" и попытался обрести душевное равновесие, опровергая первоначальные предположения.

(Является ли это видом информационной войны? Пытаются ли они обмануть Гремлин и завести их куда-то? Я не могу придумать никакой другой причины, чтобы давать миру настолько неверную информацию.)

Но мысли его были прерваны.

— Привет.

Новый голос внезапно проскользнул в разрушенную спальню.

Его плечи подпрыгнули, и он обернулся. Он обнаружил девушку, скрестившую руки и прислонившуюся к стене.

Она носила колдовские шляпу и плащ, кожаная одежда опоясывала её тело, и один глаз был покрыт повязкой. Все эти вещи давали определённые символы для силуэта этого человека.

Нет. Она могла не попасть в категорию "людей".

— Бог Магии Отинус!?

— Мир славно разогрелся.

Эта девушка, стоявшая на территории бога, крутила в руке телевизионный пульт. Она случайно переключала каналы. Она выглядела как кто-то, кто убивает свободное время после ужина, но каждый канал показывал шокирующие сюжеты, угрожавшие сжимать сердце Камидзё, пока оно не лопнет.

Один канал показал главу Русской Православной церкви, говорящего с толпой перед мрачным святилищем.

— Пожалуйста, каждый из вас. Вознесите ваши молитвы за этот день. Бог уважает свободу воли человека, но мы не должны наивно поддерживать людские ошибки. Ошибки должны быть исправлены. Одна из них по имени Камидзё Тома является загниванием, созданным при помощи неправильного использования дарованной людям свободы. Наша способность очищать себя подверглась испытанию.

Другой канал показывал Царствующую Королеву, сидящую в зале дворца и разговаривающую с кем-то из телекомпании.

— Это крайне уникальная ситуация, но мы должны бороться здесь, потому что наша честь на кону. Зло такого уровня в наши дни довольно редко увидишь. В последнее время даже мафия и банды были чем-то хорошим в разговорах. Мы удостоены чести нести роль современных убийц драконов.

— Выглядит, будто их двигатель окончил прогреваться, — сказала Отинус. — Мир перекипает. Они осознали, что этот большой шум никогда не закончится, пока они не найдут голову Камидзё Томы среди руин. Я немного удивлена, что никто не попытался использовать ядерное оружие, несмотря на экстремальную ситуацию. Возможно, это так, потому что они хотят подтвердить твою смерть после всего.

— Что... ты сделала? — Камидзё как-то смог пошевелить дрожащими губами и заговорить. Его голос быстро возрос до крика. — Что ты сделала с ними!? Я не вижу, почему они вообще перестали преследовать тебя!

— Ой, да ладно. Ты думаешь, что я угрожала им и выдала им плакат о твоём розыске? Никто бы не согласился на это. Они бы отказались, и мне пришлось бы забрать их жалкие жизни. Ты наверняка понимаешь это.

— ...

— Кроме того, последовательность мира больше не имеет значения. Мир действительно подошёл к концу. Эх... Я сошла со своего пути, чтобы показать тебе, так что, пожалуйста, не говори мне, что ты уже забыл. Это не кошмар, от которого ты однажды проснёшься, и это не бессмысленная иллюзия. Это нынешний мир. Я бог, и я сделала это так. Если хочешь, ты можешь обманывать себя, но только одна судьба ожидает тебя, если ты откажешься принять реальность перед тобой.

Бог Магии пожала плечами, всё ещё прислоняясь к стене.

— Ты умрёшь. При такой тенденции ничто не изменит этого.

Яркий свет засиял снаружи.

По виду он принадлежал мощному фонарю.

Наполовину ослеплённый Камидзё оглядел разрушенную спальню, но Отинус нигде не было.

С её места он услышал множество звучащих агрессивно голосов снаружи.

— Эй, я слышал телевизор там, но это не может быть 1seg ТВ на случай бедствий. Они не позволяют вам врубать такую высокую громкость ради сохранения батареи.

— Но во всём районе нет энергии. Никто не может включить большой ТВ.

— Они должны использовать какой-то трюк. Кто-то может тайно жить здесь. Давайте проверим. Это может быть он.

Со всего тела Камидзё полился неприятный пот.

Он был уверен, что разрушенная спальня находилась на втором этаже дома, но он всё равно мог услышать громкие звуки того, как кто-то заходит в дом. И это не были звуки гремящей дверной ручки, пинка по двери или чего-нибудь ещё, что он мог ожидать.

Они немедленно разбили окно.

Пронзительный звук ударил по его барабанным перепонкам.

— ...!?

Эти люди не действовали по нормальным правилам.

Но относится ли это только к этой разгневанной группе, которая вламывается в чей-то чужой дом?

Достаточно странно было то, что город горел.

Куда пропал владелец дома? Был ли хозяин куклы пингвина в спальне в безопасности?

Но всё это должно прийти уже после того, как он благополучно сбежит.

Были ли только эти люди безумны или же вся эпоха целиком, он сомневался, что сможет нормально поговорить с людьми, которые не колебались разбить чьё-то окно. И Отинус, видимо, сделала что-то, потому что даже люди по ТВ действовали странно. Он не знал, кто были эти люди, но он сомневался, что встреча с ними принесёт хоть что-то хорошее.

Он сфокусировал свои мысли на выживании.

(В небольшом доме, таком, как этот, будет только одна лестница. Если я попытаюсь выйти по-обычному, я наткнусь на этих людей. Побег по быстрейшему маршруту будет иметь отрицательный эффект. Однако, когда я в конце концов убегу, мне потребуется переждать всё это. Это единственный путь.)

Он инстинктивно повернулся к двери разрушенной спальни. У неё не было замка. Он мог использовать стул и другие предметы в комнате, чтобы не дать двери открыться, но это будет иметь обратный эффект. Безусловно, вторгающаяся группа осмотрит каждую комнату. Если одна из дверей не откроется, будет очевидно, о чём они подумают.

(Где я могу спрятаться? Под кроватью? В шкафу? Нет. Чем безопаснее место я выберу, тем выше вероятность, что они его проверят. Мне нужно что-то, что с трудом считается за укрытие. Я должен спрятаться за открытой дверью или сделать что-то эквивалентно суицидальное. Эти места избегут их ожиданий и будут действовать как психологические слепые пятна.)

Он услышал шаги под тонким полом.

Он испустил длинный вдох и попытался взять под контроль свою нервозность.

(Выходы — это дверь и... сломанная стена.)

Пытаясь не шуметь, он прошёл от кровати до стены. В стене не было просто большой дыры; стена целиком отсутствовала. Видимо, множество комнат первоначально было соединено металлическим балконом, но опоры исчезли вместе с внешней стеной. Остатки, которые напоминали о металлическом балконе, можно было увидеть на изорванной земле, которая первоначально была двориком.

Земля снизу была грунтом. Он, скорее всего, переживёт прыжок со второго этажа, но на пути были остатки стены и балкона. Кроме того, если он повредит ногу при приземлении, люди из дома с большей вероятностью догонят его.

(Могу ли я сделать верёвку? Остатки штор могут сработать. Как только они проверят здесь и начнут обыскивать остальную часть второго этажа, я смогу спуститься вниз от того места, где был балкон. Пока у них нет стреломёта или обычного пистолета, я должен быть способен убежать.)

После принятия решения насчёт общего плана, Камидзё прижался к стене, чтобы можно было спрятаться за открывшейся дверью.

(Мне нужно встретиться с Индекс, Мисакой или ещё с кем-нибудь, кто знает, что происходит.)

Но он был слишком наивен.

Он осознал это, когда шаги с первого этажа так и не перешли на второй этаж.

Ещё он начал чувствовать запах гари.

Запах гари заполнял всю область некоторое время, но этот был гораздо сильнее.

Когда он услышал треск, он наконец-то понял, насколько срочная была ситуация.

(О-они не пытались обыскать дом! Они поджигали его, чтобы выкурить любого изнутри!)

Его ожидания ничего не значили.

Идея, что вещи такого рода были нормальны, распространялась по миру.

Если он останется, то он сгорит заживо. Если он бросится наружу, кашляя, то его схватят. Правильного средства для разрешения ситуации не было.

Если он хочет выжить и узнать, почему мир стал таким, какой он есть, он должен использовать методы даже более безрассудные, чем безрассудность ситуации.

Часть 2

У Камидзё Томы не было времени, чтобы придумать безопасный способ побега.

Эта группа безумцев подожгла дом просто потому, что услышала ТВ, но даже они не хотели бы погибнуть в здании, которое подожгли.

Камидзё использовал этот момент времени.

То, что он сделал, было достаточно просто: он спрыгнул вниз через большую дыру, образованную рухнувшей стеной.

Но он сделал это так, чтобы приземлиться на людей, покидающих горящее здание.

Не было времени, чтобы беспокоиться о его противниках. Он сфокусировался исключительно на нейтрализации этой угрозы, так что он не колебался с силой упасть на группу из трёх или четырёх человек.

Он услышал глухой звук, как будто что-то было смято.

Рядом раздался крик.

Люди не поглотили удар полностью, поэтому Камидзё прокатился по покрытому обломками двору. Остатки балкона и блоков стены ударяли его по спине. Несмотря на это, он судорожно поднялся и наклонился над бетонной оградой, пока не перевалился на другую сторону.

Разразился сухой взрывной звук.

Пока Камидзё лежал на дороге, он понял, что означал этот шум, и начал потеть.

(Пистолет!?)

Но он не был обеспокоен только из-за того, что это было смертоносное оружие с дальним радиусом действия.

В Японии была только одна основная профессия, которой было дозволено носить такое оружие.

— Значит ли это, что они офицеры полиции!?

Ответом на его крик стало ещё большее количество выстрелов. Вводящие в замешательство звуки дробления и разламывания доносились от бетонной стены между ними. Камидзё просто побежал. Он поворачивал везде, где мог, так что он бежал по зигзагу вдоль городских улиц, которые были выстроены, как поле для игры в Го. Все здания были разрушены, и только иногда попадались до сих пор по большей части стоящие. Везде поднимался чёрный дым, и огромные столбы огня выросли в некоторых районах, где были повреждены подземные газовые трубы, но признаков прибывающих пожарных не было.

Он предполагал, что те люди были странными чудаками, которых можно было увидеть только по ТВ, и которые были даны в качестве представителей "молодых людей в наши дни".

Но это были офицеры полиции.

Эта профессия подразумевала охрану закона и порядка, но они подожгли чужой дом, потому что услышали ТВ внутри. Исходя из этого основания, Камидзё не хотел думать, что же будут делать обычные люди.

Он услышал над головой рёв, напоминающий хлопанье ткани на ветру, но усиленный в десятки раз.

Он остановился и взглянул вверх на пылающее небо. Мощный прожектор светил с вертолёта на землю. Он точно не знал, но это, скорее всего, был военный вертолёт.

Когда он пролетел по прямой линии и осветил гору обломков, он, кажется, обнаружил что-то. С продолжительным взрывным рёвом он выстрелил линию трассирующих пуль, выглядящую как фейерверк.

Задыхаясь, Камидзё прислонился к телефонному столбу, который был чем-то, что он не часто видел, пока жил в Академгороде.

Его горло жгло.

Это было больше чем истощение от бега. Он чувствовал, как что-то зловещее висело в воздухе.

— Итак, ты преодолел первое испытание, — сказал голос девушки.

Бог Магии сидела на вершине телефонного столба, элегантно скрестив ноги.

Камидзё отодвинулся от столба и крикнул ей вверх.

— Да что же ты сделала!?

— Я не сделала ничего, — ответила с лёгкой улыбкой светловолосая девушка, чей глаз скрывала повязка. — Я только изменила точку зрения каждого.

Во мгновение ока Отинус исчезла. Он огляделся вокруг, но не нашёл следов девушки.

Вместо этого он обнаружил среди обломков несколько человек.

Они были абсолютно неподвижны.

— ...

На них не было очевидных следов насилия, как от вертолёта или полиции, но можно было не звать специализированного коронера, чтобы сказать, что произошло с этими высохшими как мумии телами.

Они умерли от голода.

Тревожный голос донёсся от экстренного радио, находящегося в одной из их ветвеподобных рук.

— Резолюция ООН отрезала всю дипломатическую, торговую и пищевую поддержку для страны. Япония менее чем на 40% обеспечивает себя поставками продовольствия, поэтому ожидается, что больше чем один человек из двух погибнет.

— В борьбе нет действительной необходимости. После войны Япония была оставлена такой, что без помощи она высохнет самостоятельно. Можно сказать, что мы надели на неё ошейник. Но всё выглядит так, будто эта страна будет пытаться есть корни деревьев и человеческую плоть, если потребуется, поэтому лучше всего полностью удостовериться.

Камидзё был сыт по горло всем этим.

Он покинул этот район и пошёл по жилым улицам. Что-то достаточно тяжёлое должно было проехать по ним, потому что они были ужасно потрескавшиеся.

Пройдя ещё немного, он наконец получил подсказку о том, где он находился.

У поворота на 90 градусов он обнаружил металлический дорожный знак. Знак обгорел и почернел под воздействием огня или высокой температуры, но он до сих пор мог разобрать название места.

— ...Сибуя?

Холодок пробежал по его спине.

Груда развалин — это Сибуя?

— Это то место, которое я так много раз видел по ТВ?

Кто-то может подумать о Сибуе как о месте, заполненном источниками новой моды, промышленными объектами и высококлассными фирменными магазинами, но на самом деле в ней ещё был тихий жилой район и бары всего лишь в нескольких сотнях метров от станции. (Конечно, цены на дома были смехотворно высокими.)

Видимо, Камидзё проделал путь из жилого района в промышленный.

Ничто из этого не казалось настоящим.

Отчасти это было из-за жизни внутри стен Академгорода, но вид перед ним также очень отличался от того, что он видел по ТВ.

Строений высотой более 15 метров не было.

Те, которые были здесь до этого, лежали в руинах. Дороги на эстакадах были разбиты на куски. Городской пейзаж был раздавлен непомерной силой, и только основания зданий остались после принятия фатальных повреждений.

(Сделал ли это Гремлин? Или же это сделала коалиция?)

— Это была не я, — сказал голос.

Внутри магазина с разбитыми окнами, все фирменные вещи которого были украдены, перед большим зеркалом крутилась девушка c повязкой на глазу.

— И это ещё не похоже на конец.

Как если бы она была сделана из дыма, она исчезла.

Предположительно, город потерял всю электроэнергию, однако от громкоговорителей в магазине донёсся бодрый голос.

По-видимому, это был перевод на японский некоторых иностранных новостей.

— Огромные усилия были вложены в эвакуацию студентов из Академгорода, но коалиция отказалась принять её. Они утверждают, что пресекут все неблагоприятные возможности в зародыше, бомбардируя каждое место, которое примет эвакуируемых. Как ужасно. Спокойный мир действительно самый лучший.

Камидзё увидел несколько огней.

Они выглядели, как падающие звёзды, но их было слишком много.

— Кажется, начались точечные бомбардировки Сайтамы, Йокосуки, Сидзуоки и Кофу. Это конец. Они не позволят им покинуть Канто. У нас есть предупреждение для всех вас, хорошие мальчики и девочки! Если вы не хотите, чтобы ваш дом разнесло вдребезги, не пускайте их в свой город! Приглашение к себе эвакуируемых плохо кончится, детка!

От двадцати до тридцати вспышек света прошло над головой Камидзё. Они вонзились в центральные сооружения, такие как станция метро.

Бодрый голос предоставил комментарий.

Голос косвенно показывал, как это воспринималось теми, кто был "снаружи".

— Эй, я получил новую горячую информацию. На этот раз это Сибуя! Давайте начнём обратный отсчёт до того момента, когда злодеи будут повержены. Десять, девять, восемь, семь... Настало время для счастливой новой эры!! Ау!!

Атака достигла земли.

Вспышка света взорвалась.

Последовал сильный рокот.

И всё загорелось.

У Камидзё даже не было времени, чтобы опуститься.

Вскоре после вспышки света распространилась стена пыли, наглядно показывая ударную волну. Крылатые ракеты были нацелены на станцию метро, находящуюся более чем в ста метрах вдали, но его тело всё равно было подброшено в воздух. Он не знал, обо что ударился, но тупая боль разразилась в его затылке.

— Гх... ах!! Кхе-кхе!!

Он ударился головой, но всё же из его желудка поднимались сильные рвотные позывы.

Однако у него не было времени, чтобы неторопливо осмотреть свои повреждения.

— Кшшшшшшшшшш!!

По-видимому, громкоговоритель в магазине повредился от ударной волны, так как он воспроизводил только помехи. Но Камидзё запомнил, что сказал голос.

Бомбардировки были нацелены на студентов, сбежавших из Академгорода.

В этом случае...

— Этого не может быть, — пробормотал он.

Его болящую голову заполнили знакомые лица.

— Это не шутка, чёрт побери!!

Он проигнорировал свою кружащуюся голову и побежал в направлении станции. Как только он приблизился, он ощутил жгучую боль на коже. Он с запозданием понял, что воздух был крайне горячим.

Здание полностью потеряло свою первоначальную форму, и оно действительно рухнуло, пока он смотрел.

Что, если большое количество людей скрывалось там?

(Нет. Нет!! Я слышал, станция Сибуя построена в виде огромной вертикальной норы, ведущей под землю на десятки метров. Если люди пытались эвакуироваться, они направились бы так глубоко, насколько это возможно. Просто то, что здание на поверхности обрушилось, не значит, что они уничтожены!!)

— Не будь так уверен, — сказал голос девушки.

По какой-то причине она подъехала к нему на электрическом двухколёсном транспортном средстве, которое где-то подобрала.

— Дела могут пойти не так хорошо, как ты ожидаешь.

— !!

Он попытался ударить её, но Бог Магии и её транспорт растворились как дым.

К тому моменту, когда он достиг здания станции, его кожа болела так же, как на пляже в середине лета. Даже с толстой подошвой на его ботинках нижняя часть его ступней болела сильнее, чем его открытое лицо. Земля могла быть нагрета, как сковорода. Он не хотел сесть на передышку в скором времени, но он бы всё равно не сделал этого, если бы и хотел.

(Где вход?)

Он огляделся вокруг.

Само по себе здание было обращено в груду развалин, поэтому было трудно рассудить, какая часть где была. Бетонные блоки были нагромождены без зазоров между ними. Пространства, чтобы кто-то смог зайти, просто не было.

(Дерьмо. Как я должен попасть внутрь? Люди внутри в таких темпах задохнутся!!)

Внезапно он услышал, как какие-то тяжёлые камни осыпались.

А затем он увидел это.

Но то, что он увидел, не было входом.

— Фуки... ё... се...?

Его голос дрожал.

Наконец-то он увидел знакомое лицо. Он хотел выручить эту одноклассницу так быстро, как только возможно, но он также отчаянно хотел, чтобы она была не здесь.

— Фукиёсеееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееее!!!!!!

Она была девушкой, отличительными признаками которой были большая грудь и длинные чёрные волосы, которые разделялись, открывая лоб.

Она рухнула у основания груды развалин. Она лежала поверх земли, которая пронзала сквозь ботинки Камидзё, как если бы была скалой, нагретой адским пламенем.

Он подбежал и судорожно взял её на руки.

Её чёрные волосы покрывали её лицо, поэтому он не мог увидеть, сколько повреждений было сделано.

Тем не менее, она до сих пор поверхностно дышала.

Что-то можно было сделать.

— Чёрт!! Ты в порядке!? Я сделаю что-нибудь с этим. Я спасу тебя!!

Чувствовалось, как будто он поднимал толстый и тяжёлый кусок резины.

Такой дилетант, как он, не мог сказать, что происходило внутри её тела, но он знал, что должен обработать её ожоги. Найти лёд в обесточенном городе будет трудно, но он подумал, что сможет найти воду.

— ... Ах...

Её потрескавшиеся губы слегка шевелились.

Он рукой остановил её.

— Не пытайся разговаривать. Тебе сначала нужна медицинская помощь, так что давай унесём тебя отсюда.

В объявлении было сказано, что бомбардировки были нацелены на студентов, которые эвакуировались из Академгорода. Если классы, учебные параллели или целые школы путешествовали в группах, остальные его знакомые также могли быть в Сибуе. Было так много всего, о чём он хотел её спросить, но её безопасность была важнее.

С такими мыслями в голове он поднялся, по-прежнему держа её.

Он посмотрел по сторонам.

(Могу ли я где-нибудь положить её в безопасности? Затем мне потребуются вода и полотенце. Возможно, я буду неспособен найти лёд, но может где-то осталось несколько охлаждающих спреев в банках. В Сибуе найти спортивный магазин не должно быть сложно.)

Пока он размышлял, его одноклассница слабо пошевелилась в его руках.

Он не придал этому значения.

Но это оказалось ошибкой.

Он услышал шорох.

Это был звук того, как она вонзила ему в бок осколок стекла, который держала в руке.

— Эх? Ах...?

На мгновение он не понял, что произошло.

Он был настолько растерян, что даже не почувствовал боли.

Это начало казаться настоящим только со второго раза.

Фукиёсе Сейри, безусловно, должна быть на его стороне, но она двинула своей дрожащей рукой и крутанула запястьем, держа стеклянный осколок.

— Эх? Гх!? Гах! Гхех...!!

Сильная боль прошла вдоль его позвоночника и охватила всю верхнюю часть его тела.

Сила покинула его конечности.

(Нехорошо.)

Он больше не мог поддерживать Фукиёсе, так что она упала на обжигающую плитку тротуара.

Он не мог сдержать позыв к тошноте.

Повернуть свою голову в сторону было самым большим, что он смог сделать.

— Кхе-кхе!! Гх!! Гхах!?

То, что он выплюнул изо рта, не было рвотой. Это была красная жидкость. Он наконец-то осознал, насколько серьёзной была ситуация, когда представил, как эта кровь прошла по его телу, чтобы политься из его рта.

— Ах...

Он пошатнулся назад.

Он протянул руку вниз к стеклянному осколку, который был окрашен красным. Его бросило в дрожь от ощущения твёрдого объекта в своём боку, но он смог вытащить осколок. И он отхаркнул больше крови. Он больше не мог даже предполагать, сколько здоровья унесло это действие.

Он услышал звук волочения ткани.

Фукиёсе медленно пыталась встать там, где она упала на землю.

— Как мог...

Она заговорила.

До этого он никогда не видел такого выражения на её лице.

Он даже забыл придерживать свою рану, пока пристально смотрел на неё.

— Как мог ты говорить о моём спасении?

Негодование.

Это слово предоставило словам его одноклассницы свирепость, необходимую им для того, чтобы пронестись прямо к нему в душу.

— Камидзё Тома. Если бы ты не сделал того, что сделал, никто бы не должен был умереть!!

Её слова чувствовались, как физический удар.

Со звуком металлического скрежета его одноклассница вытащила обжигающий кусок арматуры из обломков.

Но Камидзё не понимал.

Что он сделал?

Что произошло во время противостояния с Отинус в Саргассо?

Даже когда она подняла перед его глазами дробящее оружие, он не мог сдвинуться.

Этот парень дрался со множеством магов и эсперов. Он даже положил конец Третьей Мировой Войне, но он будет легко убит обыкновенной одноклассницей.

Но прямо перед тем, как это произошло, погребённый в обломках LCD ТВ по какой-то причине пришёл к жизни.

— Вторая и третья волны крылатых ракет скоро будут запущены с моря. Посмотрите на эти кадры. Предполагается, что эти линии света — ракеты. Они ударят... сейчас!!

Поток света и звука поглотил всё.

К счастью (если это слово вообще применимо к данной ситуации), ракеты, исчислимые десятками, по-видимому, приземлились на другой стороне груды руин, которая была станцией метро. Чёрный силуэт этого гигантского холма был единственной видимой вещью, когда белый цвет заполнил мир.

Но это не означало, что они были в безопасности.

Вихрь огромной теплоты пронёсся над ними. Листья на сломанных и упавших придорожных деревьях меняли цвет, пока громко обгорали. Камидзё отчаянно закрыл глаза и задержал дыхание, но он почувствовал, что его сомкнутые губы странным образом слипаются вместе.

И, что более важно, твёрдая земля под ним внезапно обвалилась.

Это было тогда, когда он вспомнил, что станция Сибуя имела большую открытую область, простирающуюся глубоко под землю.

Часть 3

Он упал.

Казалось, что он будет падать вечность.

Даже если структура в несколько метров глубиной полностью обвалилась бы и стала бы единой гигантской ямой, он бы не падал в неё так долго.

Или, возможно, взрыв лишил его сознания, и это был сон.

На фоне своего смутного ощущения реальности и течения времени Камидзё услышал речь девушки.

— Ты теперь понимаешь?

Это была Бог Магии Отинус.

Светловолосая носящая повязку на глазу девушка заговорила с ним, падая рядом вниз головой.

— Это мир с другой точкой зрения.

— Что? Что за точку зрения ты изменила, чтобы сделать этот мир!?

— Ты до сих пор не понял этого? — издевательски рассмеялась она. — Их точку зрения относительно тебя.

Камидзё Тома пробудился от тупого удара.

Отсутствие электричества означало, что практически полная темнота окружала его, но, видимо, он был в подземной части станции метро. Он не падал так далеко. Он мог увидеть сломанную часть потолка, через которую он упал, и пейзаж разрушенного города был виден за ней. Это пускало внутрь немного света.

Фукиёсе Сейри была не с ним.

Похоже, она не попала в область обрушения.

— Гаххх!!!???

Когда он попытался двинуться, сильная боль пронеслась из его бока и во всё его тело. Фукиёсе уколола его в бок. Но и не только это, она провернула лезвие, чтобы расширить рану и сильнее повредить его внутренности. Это было действие кого-то, кто намеревался убить. Он поднёс руку к ране и обнаружил, что лужа красной крови на полу была больше, чем он думал.

Он сомневался, что на этом этапе непрофессиональное наложение бинтов вокруг неё поможет.

Но надежды о чём-то, чего он не получит, не помогут ему в этой ситуации. Он сомневался, что кто-нибудь вызовет для него скорую помощь, и он сомневался, что скорая прибудет, если кто-то вызовет её. Он не мог полагаться на небольшой шанс того, что доктору повезёт пройти рядом.

— ... Оу...

Он не имел представления о том, сколько сил у него осталось, но он собрал все, что у него были, и попытался встать.

Он снял пиджак, скомкал его и приложил к ране.

Включился LCD экран, предназначенный для показа информации о железной дороге.

— ~Тема: Подтверждение Разрушения Академгорода~ Академгород, город, который произвёл Камидзё Тому, был изолирован по всем путям снабжения при помощи многочисленных наземных ядерных мин, расположенных вокруг их территории. Город известен своим необычайно высоким уровнем самодостаточности, обусловленным его многоэтажными растительными фабриками и другими технологиями, но он не может сам себя поддерживать вообще без снабжения. Это были WNP новости.

— Только не снова.

Колеблющийся взор Камидзё отчаянно мчался по тексту.

До сих пор было многое, чего он не понимал, но, по крайней мере, он пришёл к пониманию того, что большинство людей в мире ненавидело его, и что любые люди или организации, которые были даже удалённо связаны с ним, были без разбора атакованы.

Одну вещь он не знал: из-за чего.

И он с опозданием осознал, что сейчас не то время, чтобы волноваться насчёт этого.

— Именно так.

Что, если к Камидзё Томе относились как к абсолютному злу?

Что, если все до единого люди, имеющие даже незначительное отношение к нему, были атакованы?

— Где мои родители!?

Монитор снова затух.

Но тьма не вернулась. Вместо свечения монитора перед ним появился яркий свет. По-видимому, это был мощный фонарик.

Кто-то приближался.

Кто бы это ни был, Камидзё не мог терять бдительность. Глубокая рана в его боку доказывала это.

— Ками-ян...

Он услышал знакомый голос одноклассника.

Это заставило его сморщиться.

Когда неистовый полицейский поджёг тот дом, он чувствовал себя ужасно беспокойно из-за пребывания в одиночестве. В то время он ни за что бы не подумал, что возможно чувствовать такой страх перед встречей с другом.

Он произнёс имя этого друга.

— Аогами Пирс.

— Я совсем не думал, что натолкнусь на тебя здесь. Я впечатлён. Я действительно впечатлён. Я не знаю, как тебе удалось избежать окружения по пути сюда. Прямо сейчас любой будет аплодировать и радоваться, если тебя распнут на общественной площади.

Эта пронзительная злоба в голосе парня заставила Камидзё медленно качать головой.

Он не мог провести с ним надлежащий разговор.

— Просто чтобы внести ясность, им не промыли мозги, — сказал голос девушки. Отинус прислонялась спиной к его спине. — Я не добавляла ничего нового. Как я сказала, я только изменила их точку зрения. Ты уже сделал то, что требуется, чтобы к тебе относились так. Это просто было то, что никто — включая тебя самого — ещё не осознал.

Он быстро обернулся вокруг, но там никого не было.

Бог Магии Отинус до сих пор была позади него.

— Ты всегда безрассудно бросался в какие-то события, использовал свои кулаки, чтобы победить своего врага и защитить кого-то и их маленький мир в итоге. Собрав достаточно таких случаев, ты даже смог положить конец Третьей Мировой Войне. К тебе относились как к своего рода герою, и только на этой положительной стороне акцентировались. Это то, что произошло в мире, который ты знаешь.

Она прошептала слова.

Вместо того чтобы сломить его словами, она позволила им проскользнуть глубоко внутрь него.

— Но что, если их точка зрения изменена? Ты оголяешь клыки перед кем угодно, кто тебе не нравится, встреваешь и крадёшь каждую девушку, на которую положишь глаз, и безжалостно махаешь кулаком перед кем-либо, кто сопротивляется. Это другая сторона человека, известного как Камидзё Тома. Ты выбрал свои кулаки в качестве своего средства для решения проблем. Это может казаться забавным по сравнению с мечом или огнестрельным оружием, но ты смог повлиять на исход Третьей Мировой Войны этим методом. Для людей странно молча принимать такое воплощение жестокости. Ненависть, которую люди имеют к национальным диктаторам, недостаточна для тебя.

Аромат и теплота девушки, прислонявшейся к его спине, начисто исчезли.

Его (предполагаемый) одноклассник, Аогами Пирс, заговорил, как если бы он не видел ничего из этого.

— Ками-ян, я знаю, что у тебя есть свои собственные проблемы, но почему ты должен был делать это вокруг нас?

В его голосе чувствовалось отвращение.

Свет фонарика развернулся, когда он схватил фонарик по-другому. Теперь это было оружие наподобие дубинки, которое использовало вес твёрдой и жёсткой оболочки и батарей внутри.

— Если ты собирался сделать это, делай это на другой стороне планеты!! Нет, делай это на другой стороне Луны или на другой стороне Марса!! Я не понимаю, почему мы должны были пройти через это. Если бы ты только оставался на месте и ничего не делал, ничего этого не произошло бы!!

Эти слова всё решили.

Камидзё не был настолько наивен, чтобы думать, что его слова достигнут одноклассника, но сейчас он покачал головой.

И он сделал это с явным намерением.

— Я не могу так поступить, Аогами Пирс.

Его косвенно ударил взрыв крылатых ракет, девушка из его класса уколола его в бок, и его тело было иным образом побито, но он собирал энергию для контратаки.

Эта энергия возрастала каждый раз, когда он говорил.

— Всё это могло произойти из-за меня, и всем вам могло быть некуда идти просто потому, что вы знали меня.

В глубине души он желал, чтобы у него не было этой силы в такой момент.

Но даже так, он продолжил говорить.

— Но я никогда не соглашусь с тем, что молчать и игнорировать то, что произошло, было бы правильно.

— Я совсем не...

Скрипучий звук заполнил темноту.

К тому моменту, когда Камидзё осознал это, металлический фонарик был уже поднят в воздух.

— Я совсем не намеревался обсуждать этот вопрос!!

— ...!?

Тело Камидзё было потрёпано и внутри, и снаружи, поэтому он не мог ожидать от себя достаточной скорости передвижения, чтобы уклониться от атаки.

Он сфокусировался только на том, чтобы сохранить свою правую руку.

В то же мгновение, когда он поднял свою левую руку, чтобы защитить голову, фонарик безжалостно упал на него. С неприятным звуком удара невероятная боль взорвалась не в коже, а в самом центре его руки. Ощущалась боль, как от сверла стоматолога, но усиленная во много раз.

Его кость или треснула, или сломалась.

Он попытался не думать о том, что удар был нанесён его одноклассником в полную силу. Он использовал свою оставшуюся правую руку, чтобы схватить Аогами Пирса за воротник. Он потянул Аогами вперёд, до того как прибыл второй удар.

В тот же самый момент Камидзё запрокинул свою собственную голову назад и обрушил ей удар вниз, как молотком.

Его твёрдый лоб сильно ударил по переносице его одноклассника и напрямую прогремел в его мозгу.

— Гх... ах!?

— Мне жаль, Аогами Пирс.

Левая рука Камидзё бесполезно висела у его бока. Он проигнорировал раздувающуюся боль, поднимающуюся в ней, и заговорил.

— Есть кое-что, что я должен увидеть своими собственными глазами. Я хочу знать, что случилось с моими родителями, поэтому я не могу быть уничтожен здесь!!

— ...

— Я обещаю, что сделаю что-нибудь. Если всё это действительно произошло из-за меня, я клянусь, что сделаю что-нибудь насчёт этого. Поэтому убирайся с моего пути. Я прошу тебя... кхе... уйди с дороги.

Он услышал гремящий звук, когда Аогами Пирс уронил фонарик, который использовал в качестве дубинки.

Пока тот катился по полу, он отбрасывал круг света по всему помещению. Выражения Камидзё и Аогами Пирса были сокрыты в темноте.

А затем Камидзё Тома услышал, как его одноклассник прошептал несколько слов.

— У тебя действительно до сих пор есть надежда?

Двое столкнулись.

Чтобы с уверенностью прикончить Камидзё, который не мог использовать одну руку, Аогами Пирс пытался бороться с ним на земле и взобраться на него сверху. Если Камидзё не сможет использовать свои ноги, всё будет кончено.

Однако Камидзё понимал своё слабое место.

Он подобрал с земли кусок бетона размером с мяч для софтбола и пнул его вверх на высоте талии.

Тот поднялся в точности на высоту лица Аогами Пирса, когда Камидзё выполнил свой удар.

К счастью, вокруг было темно.

Как только Камидзё услышал глухой звук, он схватил Аогами Пирса за волосы, поставил ему подножку и использовал свою единственную рабочую руку, чтобы повалить его на спину. Камидзё услышал, как парень начал кашлять, и поднял свою ногу вверх, чтобы нанести удар, нацеленный в солнечное сплетение. Если он вложит в удар свой вес, он будет способен вырубить Аогами Пирса.

— ...

Но потом он остановился.

Он отступил от Аогами Пирса, обернулся и убежал.

Темнота окружала его.

Он не знал, где найти выход.

— Если ты так сильно хочешь чувствовать отчаяние, давай.

Слова Аогами Пирса вонзились в него сзади.

— Тебе больше некуда идти в этом мире! Мы потеряли всё, так что я не позволю источнику всего этого быть единственным спасённым!!

Это было худшее ощущение, которое Камидзё когда-либо испытывал.

Чем дальше он шёл, тем дальше, казалось, он упадёт.

— ... Ах. Гх.

Колотая рана на его боку была довольно скверной. Его левая рука безвольно свисала. Казалось, что боль пронзала всё его тело, и она смешивалась с ознобом, исходящим от позвоночника.

Он чувствовал, будто большая дыра открылась в сосуде, поддерживающем его жизнь. Он мог ощущать, как утекала сила, нужная ему, чтобы двигаться. Он не мог даже предполагать, сколько ещё он сможет стоять на ногах.

(Всё же...)

Он положил руку на стену и попытался поддержать своё обмякшее тело, пока с трудом вдыхал воздух. Металлический привкус наполнил его рот.

(Я должен посмотреть, в порядке ли мои родители. Если я не...)

— Как смело с твоей стороны, — сказал голос.

Светловолосая девушка, носящая на глазу повязку, висела вниз головой на потолке, как летучая мышь.

— Но если ты сам хочешь посмотреть, я не буду останавливать тебя.

— ...?

— Кроме того, — слабо улыбнулась Отинус, вися вниз головой. — Тебе следует быть более внимательным к тому, что тебя окружает.

Вопрос, возникший у него в сознании, заставил его на мгновение реагировать слишком медленно.

Он почувствовал, как острое лезвие вонзилось в его мягкое тело.

На этот раз он осознал, что всё было действительно и по-настоящему кончено.

Атака пришла со спины.

Он потянулся своей действующей правой рукой и обнаружил рукоятку, которая была намного больше и толще, чем он ожидал. Если рукоять была такой большой, то это должен быть настоящий кухонный нож, который крупнее ножа для фруктов.

Его решимость и воля рухнули. После того как он почувствовал, что наклоняется в сторону, он облокотился о стену и сполз вниз на пол.

Он собрал все силы, что у него остались, и медленно поднял взор на нападавшего.

Он хотел посмотреть, кто был тот человек, чьи руки покрывала кровь.

— Комое... сенсей...?

— Камидзё-тян...

Его классный руководитель была высотой только 135 сантиметров и выглядела как ребёнок. Она не была таким человеком, чтобы сделать это. Это должно быть то же самое, что и с офицерами полиции. Если она делала что-то наподобие этого, сама эпоха и мир должны быть на пути к разрушению.

— Мне жаль, Камидзё-тян...

Жгучая боль разразилась в его спине.

По-видимому, её маленькие руки вытянули нож наружу. Разумеется, она сделала это не для того, чтобы обработать его рану. Следующий удар был на подходе. Он знал, что удар приближается, но у него не осталось сил. Так же как и тогда, когда он садился, оперевшись на стену, он наконец-то полностью рухнул на пол.

— Но я видела... как всякие ужасные вещи случились с классом. Ничто из этого... Ничто из этого не должно было никогда произойти. Я должна взять на себя ответственность.

— ...

Он больше не мог пошевелить губами.

Он только двигал глазами, пытаясь собрать как можно больше информации.

И потом он увидел, как яркий свет заполнил тёмную подземную площадку.

Свет исходил от LCD мониторов и ТВ, установленных повсеместно на станции.

— Это правда, что Тома наш сын. Нельзя это отрицать.

Этот знакомый голос вернул его тонущее сознание обратно на поверхность.

Свет, отражённый от окровавленного ножа, показывал, по-видимому, внутреннее помещение здания. Оно напоминало о зданиях суда, которые он видел в драмах, но Камидзё не был уверен, был ли это настоящий зал суда. Зал мог быть одним из заграничных.

И два человека, которых он больше не мог достигнуть, были в центре экрана.

Они обвинялись в том преступлении, что дали жизнь Камидзё Томе. А он лежал рухнувший здесь и неспособный спасти их. Оба этих факта вызывали у него досаду, и он извинялся в своём сердце снова и снова.

Это должно было быть то, что имел в виду Аогами Пирс.

И это было будущее, о котором Отинус говорила с таким наслаждением.

Комое-сенсей медленно подходила к нему, испачканная в его крови. Она держала смертоносный нож в руке и была повёрнута спиной к прямоугольному корпусу LCD монитора, установленному под потолком. Из её глаз лились слёзы, но твёрдость её походки говорила Камидзё, что не было надежды на то, что получится её отговорить.

(Мне жаль.)

Он в точности не знал, что случилось.

Он не знал, какие конкретные эффекты вызвало изменение людской "точки зрения".

Даже так, он получил некоторое представление о том, что произошло. И этого было достаточно, чтобы смутить его.

(Мне так жаль.)

Казалось, что кадры с его родителями составили ореол позади головы убийцы.

Он продолжал извиняться в направлении их обоих.

А затем он услышал от своего отца что-то ещё.

— Но мы осознали кое-что!! Чтобы уничтожить абсолютное зло, которым является Камидзё Тома, необходима помощь тех, кто знает его лучше всего. Если хотите, можете судить нас, но, пожалуйста, сделайте это после того, как всё закончится! Пожалуйста, дайте нам шанс исправить ошибку, которую мы допустили!!

Мир наполнился овациями, аплодисментами и похвалами.

Это напомнило Камидзё гигантскую шестерню, которая начала двигаться к светлому будущему.

(Ахх... Настоящее отчаяние никогда не остаётся в рамках ожидаемого, не так ли?)

Он больше не мог ничем двинуть, кроме глаз, но он увидел, как Цукуёми Комое медленно поднимает большой нож.

У него не было способа защитить себя.

— В итоге, кто на самом деле видел тебя таким, каков ты есть? — счастливо прошептала Отинус.

Она пристально смотрела на него сверху вниз, присев рядом с тем местом, где он лежал. Она напоминала ребёнка, наблюдающего за ползающим вокруг странным жуком.

— Я использовала копьё, чтобы контролировать мою силу в качестве Бога Магии, и создала этот мир с другой точкой зрения. С одной стороны ты герой, а с другой ты воплощение разрушения. Но какое это имеет значение? Если люди видели тебя таким, каков ты действительно есть, по крайней мере один человек мог прийти, чтобы спасти тебя.

Казалось, будто время остановилось.

Или, возможно, только это место, где была Отинус, изменилось.

Это могло быть что-то наподобие сна наяву или того, как у кого-то вся жизнь пронеслась перед глазами.

— Неважно, сколько людей тебя окружало, никто из них на самом деле не глядел на тебя. После того как они узнали твоё имя, твою внешнюю оболочку и список твоих действий, они для себя решили, каким типом человека ты должен быть. Вот почему их представлением о тебе было так легко управлять, меняя их точку зрения.

Отинус продолжала говорить, игнорируя Комое-сенсей, которая поднимала нож.

— Сейчас, действительно ли всё это необходимо?

Она знала ответ, но спросила ещё раз, просто чтобы удостовериться.

— Действительно ли это стоит того, чтобы ты рисковал своей жизнью ради защиты этого? Все вы не более чем разные личности.

— ...

Рухнувший на землю Камидзё Тома слегка двинул своими глазами в ответ.

По какой-то причине он вновь получил немного сил, необходимых, чтобы формировать слова.

— ...Это так.

— ?

— Несмотря на всё это, это безусловно стоит защищать.

Независимо от того, во скольких трагедиях человек был побит, он заслуживает шанс подняться обратно вверх. Некоторые люди разрушали свои взаимоотношения с другими, окружали себя ненавистью и не думали о том, чтобы жить счастливо, но даже у них есть возможность отменить каждое из этих решений.

Именно так Камидзё Тома преодолел несколько разных происшествий в прошлом.

Он видел людей, которые вернулись к свету.

Сейчас была очередь Камидзё бороться.

Он мог быть первопричиной этого мира, но он был готов принять всё это, наверстать всё, что необходимо, и продолжить идти вперёд.

Всё вернётся в норму.

Он обеспечит это.

— Я вижу.

Отинус немного улыбнулась.

Это была тёмная, тёмная, тёмная улыбка.

— Кажется, что ты не отличаешься от глупой лягушки, которая не замечает нагрев воды, в которой её варят. Я думала, что постоянство твоей правой руки было моим главным врагом, но, похоже, другое препятствие представило себя. Но оно настолько жалкое, что будет глупо воспринимать его серьёзно. В таком случае я немного изменю планы и наслажусь этим.

— Что ты собираешься сделать?

Он не получил ответа.

Девушка, известная как Бог Магии Отинус, преувеличенно щёлкнула пальцами.

В следующее мгновение время ускорилось обратно и пришло в норму, а Цукуёми Комое с силой взмахнула ножом вниз.

Глава 6. Смещающийся и Флуктуирующий Мир. Version_Beta

Часть 1

— ...Ах!?

"Камидзё" пробудился.

Он находился в Академгороде. Точнее, он был в обычной классной комнате в своей школе.

Его одноклассники стояли в отдалении от своих парт и свободно веселились. Их учитель отсутствовал. Запах обедов достиг его носа.

По-видимому, во время обеденного перерыва он уснул, пока лежал на своей парте.

"Камидзё" медленно наклонил голову.

— Что это прямо сейчас было?

Его ладони были покрыты потом, но он не обнаружил колотой раны, когда потянулся к боковой стороне своей формы. Его левая рука также не была сломана.

Это имело смысл.

Тот жуткий ад из пламени, дыма, руин и крови никогда бы не случился в реальной жизни.

Но даже так, некоторое время "Камидзё" было трудно дышать.

Как только он похлопал себя снизу и обнаружил, что на нём не было ни царапины, он наконец-то вздохнул с облегчением.

— Что ты делаешь, "Камидзё Тома"?

Он услышал раздражённый голос с парты неподалёку.

Это была Фукиёсе Сейри.

Её длинные чёрные волосы, лоб и обильная грудь были её главными характерными признаками.

— Фукиёсе!?

— Что?

— С твоими ожогами всё в порядке!? Ты не выглядишь истекающей кровью. Ты уверена, что тебе не нужен врач!?

— С-с-стой! Почему ты ощупываешь меня повсю- Где по-твоему, чёрт побери, ты меня трогаешь!!

После чудесно здорового звука удара "Камидзё" прокатился по классу, ударив в процессе несколько стульев и парт.

— Я не знаю, какого рода сон тебе снился, но что насчёт того, чтобы проснуться!?

— Эх? Ах? ...Сон?

"Камидзё" непонимающе уставился на неё.

В этот момент Аогами Пирс и Цучимикадо Мотохару склонились к ним, чтобы присоединиться к разговору.

— Ме-хе-хе. У нас у всех есть те сны, но только Ками-ян пошёл бы напролом и начал бы щупать её.

— Да, что это было? Хвататься за дыньки Фукиёсе, находясь в полусонном состоянии, — это действительно техника, Ками-ян! У меня точно не хватило бы смелости, чтобы сделать это с таким невозмутимым видом!! Итак, вот как настоящий мастер делает это!!

— Ладно, вы двое. Спасибо вам за то, что вы добровольно вызвались на участие в научном эксперименте, уточняющем существование рая.

С этим серьёзным комментарием "Камидзё" взобрался на свою парту и спрыгнул вниз, чтобы атаковать своих ужасных друзей.

Аогами Пирс и Цучимикадо Мотохару перехватили атаку, а затем крайне неустойчиво подняли его вверх в воздух. В этот же самый момент дверь в класс раскрылась.

"Камидзё" предположил, что это ворвалась их классный руководитель, Цукуёми Комое, после того как услышала шум.

Однако...

— "Тома"! Я не удовлетворена обедом, который ты оставил для меня! Я множество раз предлагала это, но сейчас я должна сделать официальный запрос об учреждении второго обеда!!

— Ты "должна"!? И каким образом это является основанием для того, чтобы кто-то, выглядящий настолько подозрительно, как ты, врывался в мою школу!? ...Ах! Прекратите, идиоты! Не подбрасывайте так меня безмолвно в воздух! Я ударюсь о потолок! И как вы двое меня поднимаете так легк-... эгх!?

— Хорошо, пришло время для нашего первого послеобеденного урока.

Тем временем, несмотря на то что звонок ещё не прозвенел, пришла Комое-сенсей.

— Сегодня мы будем ссылаться на записи и свидетельства, связанные с Мифуне Чизуко, эспером, который существовал ещё до создания квантовой теории. Мы будем-... Иииии!? По-по-почему "Камидзё"-тян с застрявшей головой свисает с потолка!?

— ...

— Кто бы мог подумать, что там окажется выход воздуховода? — высказался Аогами Пирс. — Хм? Погодите секунду. Э-это начало длинного, длинного лабиринта, ведущего в чарующую женскую раздевалку после уроков?

— Мне больше интересно, как Комое-сенсей немедленно узнала, что это был Ками-ян, несмотря на то что все носят одинаковую форму ниже шеи, ня.

Как только "Камидзё" осознал, что спасать его никто не собирался, он начал действовать сам.

Он прижал свои ладони к потолку и оттолкнулся, чтобы заставить своё тело упасть вниз.

— Фууууууууууууууууххххххххххххххххххххххххх!!!!!!!

Он высвободил то, что звучало, как крик извращенца, который открыл для себя странный новый путь, и его голова выскочила из потолка. Освободившись от своих оков, "Камидзё" упал сверху вниз, ударился спиной о свою собственную парту и скорчился от боли на полу в конечном счёте.

Группа девушек в одном углу класса начала кричать.

— Затихни, "Камидзё"! Твой громкий голос пугает котёнка.

— Урях! Вы можете взять лососевую стружку, оставшуюся в углу моей коробки с бенто☆

Индекс отказалась молчать, когда она это увидела.

— Сфинкс уже получил своё следующее блюдо без меня!? "Тома", э-это в точности то, что я имею в виду под вторым обедом!!

— Т-ты не знаешь, как чувствовать беспокойство о твоём домовладельце, или как за удовлетворение твоего кота чувствовать радость?

"Камидзё" буквально испытывал проблемы с дыханием, но белой монахине, казалось, было всё равно.

Она не показывала никаких признаков того, что уйдёт, пока не получит множество свежего хлеба и риса, но кафетерий и школьный магазин будут распроданы почти к концу обеденного перерыва. Прежде всего, это будет проблемой для Комое-сенсей. Его одноклассникам очень хотелось бы пропустить первый послеобеденный урок, но "Камидзё" не намеревался становиться плохим Сантой, который обеспечит выполнение такого вида преступной мечты.

Поэтому он сделал предложение.

— Индекс-сан.

— Что, "Тома"-сан!?

— Ты можешь наскрести пищу здесь, а можешь быть терпеливой и получить сегодня вечером роскошный ужин. Что из этого ты выберешь?

Часть 2

Почти каждое событие с девушкой по имени Индекс напрямую относилось к еде, поэтому её представление о любви не казалось очень развитым. А в школе по её представлению, вероятно, все окна были разбиты, все перегородки и стены кабинок в ванных комнатах были сломаны, а по коридорам курсировали модифицированные мотоциклы. Она смотрела на мир в постапокалиптичном ключе.

— Одэн! Я слышала, что японский одэн — это одно из наиболее здоровых хот-пот блюд в мире. Можно съесть его так много, как хочешь, и не почувствовать себя плохо!!

— Я-является ли чудом то, что я свидетельствую? Этот прожорливый монстр на самом деле имеет чувство беспокойства по поводу своего здоровья и холестерина!?

— ..."Тома"?

— Хорошо. Сегодня у нас будет беспощадная одэновая лихорадка! Мои финансы могут быть таковы, что я едва свожу концы с концами, но сейчас не время беспокоиться об этом! Если это не время для празднования, то какое к чёрту время!?

— "Тома"! Подожди, "Тома"! Мне не нравится, как звучит кое-что из этого, так что не продолжай, пока я не разозлилась! Давай позаботимся обо всём этом по порядку!

— Начиная с завтрашнего дня на неделю в каждом обеде не будет ничего, кроме хлебных корок и прозрачного бульона, разбавленного водой пять раз, но всё в порядке, ведь так!? Это всё во имя сегодняшней одэновой лихорадки, поэтому у нас нет выбора!!

— "Тома", ты только что сказал нечто действительно важное! Я с волнением поддерживаю эту идею, но давай успокоимся и продумаем её!!

На самом деле Индекс пыталась в этот раз притормозить, но "Камидзё" отказался уступать, как только он на кое-что решился.

Когда он потащил вместе с собой белую монахиню, он направился не в обычный сверхдешёвый супермаркет. Страх Индекс возрос, когда она увидела, что они приближаются к району универмагов перед железнодорожной станцией. В таком темпе ей действительно, может быть, придётся жить за счёт хлебных корок, вспоминая сегодняшний одэн.

Кот калико на её голове беззаботно мяукнул. Его еда уже была разделена по дням в бумажной коробке в квартире.

Часть 3

Две сестры шли по дороге домой из школы.

Это были Кумокава Сериа и Кумокава Мария.

Одна из них была мозгом, стоящим в тени одного из членов совета директоров Академгорода, и она управляла сердцами людей при помощи чистых слов, а не с помощью силы эспера. У другой была способность под названием Вайоленс Донат (ось шторма), которая позволяла ей манипулировать центробежной силой, и она тренировалась в Школе Горничных Рёуран, чтобы стать высококлассной горничной. (Её способность не имела ничего общего с тем, чтобы быть горничной.)

Они обе были приятны на вид, но младшая сестра огрызнулась на старшую, пока они шли рядом друг с другом.

— Ты опять поменяла место жительства, не так ли!? Я не буду спрашивать о деталях, но, по крайней мере, сообщай мне, если соберёшься переехать!

— Йо-о-он... У меня есть свои причины, ты знаешь? Кроме того, действительно ли имеет значение, что я не сообщаю семье об этом немедленно? Не то чтобы у меня было серьёзное хроническое заболевание, да и мы до сих пор живём в одном городе вне зависимости от того, куда я переезжаю.

— Было бы хорошо, если бы тех нескольких дней, которые мне потребуются, чтобы найти твоё новое место, было недостаточно, чтобы область вокруг кухонной раковины достигла такого ужасающего состояния, что она почти полностью разрушает моё представление о женственности. Жить в апартаментах, а не в студенческом общежитии, замечательно, но ты должна быть более аккуратна во время аренды.

— Разве блюда из того сервиса доставки не обращаются в масло, если оставить их? Разложение — это часть пищевой цепочки.

— Вот как ты привлекаешь мух и тараканов! Следует ли мне объяснять тебе это с тех частей, просто мысли о которых вызывают у меня мурашки по коже!?

По результатам независимого исследования, проведённого Школой Горничных Рёуран, в семьях студентов этого учебного заведения, как правило, были люди, которые были ужасны в любой работе по дому, поэтому вся работа обычно была оставлена на горничных-при-обучении. Тем не менее, казалось, что может быть проблемой излишнее потакание им.

— С другой стороны, мне стало легче.

— Из-за чего?

— Эта твоя одержимость работой применима только к твоей сестре. Я волновалась, что ты начнёшь жить в доме какого-нибудь парня.

— Пфффф!?

— А именно, я думала, что ты в конце начнёшь жить с парнем с ершистыми волосами из моей школы.

— Так ты беспокоилась вовсе не обо мне! Хоть он и мог меня спасти в Бэггэдж Сити, но мои чувства никогда не заходили дальше обычной благодарности. Я не планирую украсть твоего любимого парня, так что тебе не надо так за мной шпионить.

— Я не имею понятия, о чём ты говоришь. Я до сих пор идеально спокойна.

— Тогда почему я вижу слёзы в твоих глазах, и почему твои ноги дрожат?

Она была экспертом в управлении людскими сердцами, но, кажется, её собственное сердце было исключением. А "героические истории" о #5 Академгорода, которые Мария слышала от своей одноклассницы, Цучимикадо Майки, позволяли предположить, что Уровень 5 была такой же.

В то время как Мария вздохнула, она услышала у себя за спиной крики парня и девушки.

— "Тома"! Я хочу спросить тебя кое о чём, перед тем как мы доберёмся до одэна! Почему ты был так удивлён слышать, что я беспокоюсь о своём весе и здоровье!?

— Это не имеет значения!! Важно то, что мы идём вместе с этим чудесным потоком и купим ингредиенты для одэна! В конце концов, всегда есть риск, что ты пробудишься от этой иллюзии и потребуешь вместо этого фестиваль жареных цыплят!!!!!!

— Как ты можешь говорить, что это не имеет значения!? Я-я не позволю тебе идти дальше!!

— Прекрати это, идиотка. Хватит цепляться за мою руку и резко тормозить, как избалованный ребёнок. ...Ах!? Не надо также внезапно просто отпускать!!

Услышав странный комический звуковой эффект, обе сестры Кумокава нахмурились.

— Хм? — сказали они в унисон.

"Камидзё Тома" внезапно метнулся вперёд и приземлился лицом вверх так, что его голова оказалась между ногами Кумокавы Марии в пчеловидном костюме горничной.

— ..............................................................

Казалось, что время застыло.

Теория относительности, казалось, нарушилась вокруг "Камидзё Томы", когда он попал в туннель, образованный ногами и талией девушки. Где-то должен был плакать Эйнштейн. В каком-то смысле это было совершенно нормальное происшествие. Оно было настолько нормальным, что Кумокава Сериа начала дрожать.

— Итак, между вами есть связь!! Эта твоя благодарность была лишь первым шагом к тому, чтобы опутать его!!

— Что!? Ты злишься на меня, вместо того чтобы злиться на того, кто это сделал!? Ты уверена, что не превращаешься в Геру из греческой мифологии!?

— Тогда позволь меня спросить у тебя вот что: как ты относишься к тому, что даёшь ему панорамный обзор своего нижнего белья? Я думаю, нормальный человек рефлекторно отпрыгнул бы назад и попытался бы окончить эту ситуацию так быстро, как только возможно.

— Из-за Вайоленс Донат я специально ношу такое бельё, которое могу позволить видеть другим людям, так что тут не о чем беспокоиться.

— Видишь!? Если тебе надо выбрать "да" или "нет", ты склоняешься к "да"!!

— Кстати, кто-нибудь собирается что-нибудь делать с этим парнем? Он, должно быть, многое себе позволяет.

— Думаю, она собирается разобраться с этим.

Кумокава Сериа большим пальцем указала на монахиню в белом одеянии, которая приближалась с завораживающим блеском в глазах.

Кумокава Мария начала обдумывать недобросовестность сестры, сердито смотрящей на неё, но не показывающей интереса к другой девушке.

— "Тома"!! Сейчас же уйди оттуда! Ты выглядишь как кто-то, кто укрывается под столом во время землетрясения!!

— Т-только потому, что ты схватила меня за руку и внезапно отпустила.

— "Тома"!!!!!!

Услышав этот высокий крик, "Камидзё Тома" судорожно поднялся, как если бы его будильник только что вырубился.

Но это была ошибка.

Он забыл проверить, что находится над ним.

Макушка его головы безжалостно ударила потолок туннеля, образованного ногами Марии.

— Г...

Даже с учётом того, что она обычно копировала капоэйру, нося костюм горничной с мини-юбкой, это было настолько неординарно, что всё её лицо и даже уши покраснели.

— Гиаааааааааааааааааааааахххххххххххххххх!!!???

— Погоди! Нет! Стоп! Бгх!?

Пребывая в смущении от того, что произошло, "Камидзё" почувствовал удар кулаком через юбку по его затылку. Он серьёзно думал, что удар оставит в его черепе вмятину. Пока Кумокава Сериа наблюдала, её взор стал отстранённым.

— Ахх, не знаю, почему я так удивлена. Эта ситуация может быть ужасной, но я знала, что это произойдёт, если я ничего не сделаю!!

Между тем, Индекс заскрежетала клыками и испустила достаточно хищной ауры, чтобы напомнить коту калико, которого она держала, о животных инстинктах.

— "Тома". Я не собираюсь что-то ещё объяснять, но ты понимаешь, что произойдёт, ведь так?

Маленькие человечки внутри "Камидзё Томы" (которые отвечали за оборону) раскинули свои ручки, чтобы преградить путь и предупредить его о надвигающейся угрозе.

Его инстинкты вышли из-под контроля, говоря ему делать что угодно, что потребуется, чтобы избежать укуса в затылок. И он нашёл экстремальное решение с удивительной скоростью.

— Уах!! Стой!! Что ты делаешь!?

— Это называется поездкой на плечах!! — прокричал "Камидзё" в отчаянии.

Он сменил положение под мини-юбкой Кумокавы Марии, просунул свою голову между её ногами, собрал силы в своих ногах и застонал, когда распрямил свою спину.

Индекс была в готовности укусить его затылок, но приобрела удивлённый вид, когда наконец поняла, насколько серьёзной была ситуация.

— Ч-что!? Я хочу укусить твой затылок, но не могу атаковать, потому что задница и бёдра девушки на пути!!

— Муа-ха-ха-ха!! Как думаешь, сколько повреждений принял мой скальп, Индекс!? ...На самом деле, хотел бы я сам знать это. В любом случае!! Я уже проанализировал шаблон твоей атаки!! Сейчас, что насчёт того, чтобы мы положили конец всей этой серии событий, девчонка!?

— Уах! Это страшно! Прекрати это! Я чувствую, что вот-вот упаду!!

Кумокава Мария вскрикивала, в то время как в большей или в меньшей степени стала заложницей, выступающей в качестве человеческого шлема, чтобы защитить голову "Камидзё Томы". Она была лишь на высоте плеч, но то, как она качалась вперёд и назад над твёрдой дорогой, было плохо для её сердца.

Инстинктивно она собрала силы в бёдрах, чтобы сохранить баланс, но в то мгновение, когда её мягкая плоть сжалась, аура злобы потекла из её старшей сестры.

Между тем, у "Камидзё" не было времени, чтобы беспокоиться об этом.

Злые чары захватили его сердце. Он боялся, что если в итоге он будет укушен после принятия таких радикальных мер, то ничто тогда не сработает.

— ...

— Успокойся, Индекс-сан! Убери эти клыки и предоставь этому мирное разрешение. Иначе я должен буду идти покупать ингредиенты для одэна в таком виде! Ты этого не хочешь, не так ли!?

— Я тоже этого не хочу!! Ты собираешься повсюду носить меня на плечах во время похода по магазинам!?

— ...

— Ты прав, "Тома". Если ты готов вызвать такой переполох, думаю, я должна пойти на компромисс. А именно, я освою некоторые техники, использующие мои руки и ноги!!

— Нет, пожалуйста! Если ты пройдёшь до конца курс мастера боевых искусств, я тебе в подмётки не буду годиться!! Был ли я прав, и Индекс действительно последний босс!?

— ...

— П-погоди. Не говори мне, что ты действительно собираешься идти по городу таким образом. С-стоп. Не двигай так своей головой. Она трётся об меня.

— Кстати, почему эта персона сверху на тебе слегка улыбается!?

Это было тогда, когда внутри Кумокавы Серии что-то переполнилось.

Конкретно, это была "чаша терпения", о которой говорилось в старые дни Японии.

Она отбросила свою привычную холодную и интеллектуальную ауру старшеклассницы.

— Дарашшшаааааааааааааааааааааааааххххххххххххххх!!!!!!

В своей матроске она прыгнула в воздух, собрала ноги вместе и нанесла безжалостный удар в полёте в центр спины "Камидзё Томы".

— Бгуэээээээххх!!

С воплем, как от раздавленной лягушки, парень полетел вперёд. Брошенная в воздухе над ним Мария упала вниз, и её поймала Сериа, приземлившаяся лицом вверх.

Тем временем "Камидзё Тома" мог сказать, что он катился по земле, но его зрение внезапно померкло.

Он запаниковал, когда поинтересовался, что произошло, но быстро всё понял. Ещё раз он оказался в итоге в глубине чьей-то юбки.

И белая монахиня была единственным человеком впереди него.

Пока он дрожал от страха, голос судьи донёсся сверху с небес.

— Я надеюсь, ты готов испытать немного боли, "Тома".

Часть 4

Она была верна своим словам.

После того как план "Кумокава Мария — Человеческий Шлем!!" эффектно провалился, "Камидзё" пал жертвой Индекс. Горничная-при-обучении в пчелиной расцветке затем использовала свой Вайоленс Донат, чтобы повредить все его суставы. Наконец, по непонятным причинам Кумокава Сериа начала топтать его здесь и там каблуком своих туфель.

Однако "Камидзё Тома" отказался сдаться.

Он уже решил, что они будут есть одэн этим вечером.

Не стоило вспоминать, что гнев Индекс не показывал никаких признаков затухания, и одэн был необходим, чтобы потушить этот огонь.

После того как их пути с сердитыми сёстрами Кумокава разделились, "Камидзё" и Индекс зашли в подземную зону, наполненную универмагами высокого класса, в которые они обычно не позволяли себе заходить.

"Камидзё Тома" очнулся, как только увидел ценники.

— Эм... Индекс? Я не думаю, что это сработает.

— Но мы зашли так далеко!

— Я не отклоняю идею об одэне в целом. У нас всё ещё будет одэн вечером. ...Ноооо что насчёт того, чтобы нам уйти с упаковкой экономичного одэна из супермаркета? Или мы можем взять два или три разных вида в круглосуточном магазине и устроить более экстравагантную версию нашего обычного ужина, состоящего из жареных в масле овощей, жареной рыбы, риса и супа мисо.

— Я уже увидела самое лучшее!! Если мы сейчас повернём назад, это желание никогда не исчезнет. Если мы снизим планку сейчас, моя тяга к одэну сохранится внутри меня независимо от того, сколько я съем! Это никого не спасёт!!

— Можешь ли ты, пожалуйста, объяснить, почему ты предполагаешь, что это будет плохо не только для тебя, но и для меня... Неважно.

Когда он увидел, что Индекс сомкнула со щелчком свои зубы, как какой-то вид ловушки, "Камидзё" осознал, что не может теперь отступиться. Он начал молча думать с отстранённым взглядом.

(Привет, корка хлеба. Некоторое время я буду тебя часто видеть.)

— Ха? Что ты здесь делаешь?

Его размышления были прерваны знакомым голосом.

Это была Мисака Микото.

Он предположил, что истинной богатой девушке привычно всегда направляться в места, в именах которых фигурирует слово "первоклассный". Но скоро он понял, что что-то в её поведении было не так.

И затем его это достигло.

Она была в бакалейном отделе первоклассного универмага, но корзины или тележки у неё не было.

— Ч-что? Не говори мне, что ты зашла дальше торговых автоматов и начала заниматься полномасштабным шоплифтингом!

— Я действительно запущу тебя взрывом в небо. Как далеко ты хочешь отправиться? Луна? Марс?

Когда девушка, известная как Рейлган, делает такую угрозу, это не повод для смеха. Его бы не удивило, если бы она собрала вместе разные объекты, чтобы сконструировать в центре Академгорода мирную человеческую электромагнитную катапульту.

— Я здесь не для покупок.

— В таком случае, ты здесь для шопли-...

— Ты не получишь третий шанс.

Подлинная богатая девушка подняла свой средний палец, когда мягко предупредила его.

Её голос наполнило недовольство.

— Кажется, моё школьное общежитие получало тонны нежелательной почты, призывающей людей зайти и попробовать образцы их новых продуктов. Почта была настолько заполненной, что некоторые девушки слишком испугались её проверять. Видимо, они принимают имя Токивадай слишком легко, поэтому я здесь, чтобы сказать пару слов тому, кто за это ответственен.

— ...

По-видимому, иметь одобрение школы для богатых девушек было достаточно, чтобы значительно увеличить продажи первоклассного универмага. Это было более грандиозное предприятие, чем использование популярных эстрадных артистов в рекламных роликах. Эти девушки просто жили в отличном от принадлежащего "Камидзё" мире.

— Я чувствую, что если не сделаю что-нибудь, то они начнут стоять перед общежитием с холодильником под руками. Я хочу положить этому конец, пока такое не произошло. ...Так или иначе, я слышала, что их штаб-квартира — Этаж 12 и выше. Такой вид спора обычно был бы занятием для Куроко, но она выглядит занятой.

— Хм? — Индекс рядом с "Камидзё" склонила голову. — Коротковолосая, у этого плохого парня есть еда?

— Я полагаю. Если я схвачу его за воротник и встряхну его, готова поспорить, выпадет куча сладостей.

— Вопрос решён!! "Тома", я направлюсь глубже в подземелье ради мира!!

— Подожди, Индекс! Ты не можешь поместить в одэн фруктовый торт или Монблан!!

Чтобы избежать по-настоящему хаотического хот-пота этим вечером, "Камидзё" делал всё возможное, чтобы остановить Индекс. Микото, казалось, хотела ещё поговорить, но вздохнула, после того как посмотрела время на своём мобильном телефоне. Она размяла шею и направилась к промышленному лифту.

Темой разговора затем снова стал ужин.

— Если всё равно после этого будет ад, почему бы нам не пойти до конца и не взять сукияки высокого класса вместо одэна!? Думаю, тогда у нас будет меньше сожалений!!

— Но это не избавит от тяги к одэну, наполняющей мою грудь! А сейчас ты дал мне тягу к сукияки!!

— Не будь глупой! Нет способа, чтобы оба события произошли!! У нас есть возможность выбрать только одно, а затем начинается наша адская жизнь хлебных корок!

— Мы можем поделить горшок надвое... вот так.... и заполнить половину одэном, а вторую половину заполнить сукияки.

— Проблема не в числе горшков! Ингредиенты супердорогие!! Ты понимаешь?

Его ужасно произнесённая попытка заговорить по-английски в конце, казалось, взбесила настоящую британскую девушку. Плотоядный зверь атаковал его затылок.

— Хиаааах!

Его крик сотряс всё здание многоэтажного магазина.

— Эх... У меня появляется чувство, что однажды я потеряю свою жизнь, чтобы наполнить твой желудок. Точно так же, как в этой безумной ситуации на моей голове прямо сейчас!!

Было маловероятно, что даже кот калико на голове девушки уделял этим страхам так много размышлений, как травоядный парень по имени "Камидзё Тома".

Между тем, плотоядная (или, точнее, всеядная) девушка по имени Индекс положила руки на бёдра, искусно удерживая кота на своей голове.

— Итак, что мы будем делать? — спросила она. — После того как мы зашли так далеко, я отказываюсь отступаться от одэна.

— ...Давай сделаем это, — пробормотал "Камидзё", протирая свою укушенную голову. Его голос быстро возрос до крика. — Мы зашли так далеко, так что давай сделаем это! Я заброшу этот действительно дорогой "Киото стайл" в корзину! Я покажу тебе, что я могу выпутаться, когда это имеет значение, Индекс!!

Часть 5

"Камидзё Тома" весело проводил время.

Каждый день был безусловно приятным. Скорее всего, в конце концов он окажется вовлечён во все виды неприятностей и, покрытый грязью, в итоге сожмёт свой кулак, но он мог продолжать идти благодаря своей повседневной жизни. Это было то место, куда можно было вернуться, которое позволяло ему ступать глубоко в неизведанную тьму.

Сегодня завершится.

Но у него будет завтра.

И следующий день.

И день после этого.

"Камидзё Тома" в глубине своего сердца знал, что эти приятные дни будут продолжаться и продолжаться.

Часть 6

И, когда опустился вечер, за парту в классе сел парень.

Он сел с самого краю в самой дали.

Для кого угодно просто взглянуть в его сторону было слишком многим, и никому не казалось странным, что он сидит в полном одиночестве.

Он...

Камидзё Тома в полном одиночестве дрожал.

— Что... что это было?

Все окружали кого-то другого.

Камидзё Тома не узнавал человека, известного как "Камидзё Тома".

Никто из людей вокруг другого парня не заметил ничего подозрительного.

И всё же тот "Камидзё Тома" был совершенно другим человеком. Его рост и вес были другими. Его черты лица и цвет волос даже не были похожи. Было невозможно, чтобы кто-то перепутал бы их двоих.

— Ты хочешь спросить?

Голос девушки донёсся от учительского стола в сумеречной классной комнате. Бог Магии, носящий на глазу повязку, сидела на столе, элегантно скрестив ноги, как какая-то учительница, которую подростки видели только в своих мечтах.

— Это была повседневная жизнь "Камидзё Томы". Несомненно, ты узнаёшь её.

— Это не то, что я имел в виду!!

— Для них не имеет значения, кто это был.

Отинус говорила, как будто медленно объясняя что-то студенту, который отказался слушать.

Кусок мела начал самостоятельно двигаться и оставил надпись на доске позади неё.

А и Б.

Мелок написал эти две буквы.

— В прошлом ты встретил различных людей, решил их проблемы и расширил свой круг друзей. С точки зрения бога всё это было нелепым фарсом, но для обычных людей эти деяния могли быть достойны похвалы.

— ...

— Но их доверие установилось, потому что ты спас их, верно? В то время как они были спасены, это мог быть кто угодно, не так ли? Если бы кто-то, отличный от тебя, стал бы тем, кто спасёт их, их доверие и доброжелательность повернулись бы в сторону этой другой персоны. Кто угодно мог стать "Камидзё Томой". Это мог быть жирный мужчина средних лет, а мог быть высохший старик. ...Что не так? Неужели ты ввёл себя в заблуждение мыслями о том, что ты был единственным и неповторимым на этом свете, и никто, кроме тебя, не смог бы пройти по пути, по которому ты прошёл?

Отинус завертела вокруг своим указательным пальцем.

— Никто на самом деле не смотрел на тебя.

Мелок всюду танцевал синхронно с её пальцем.

— Никто не был бы особенно обеспокоен, если бы тебя там не было.

Мелок нарисовал большой крест поверх А на доске.

И он начертил окружность вокруг Б.

— Пока у них есть кто-то, кто может решить их проблемы, их жизни могут просто отлично продолжаться. Ты решил отдать свою жизнь за такие поверхностные отношения. ...Как убого. Ты не заслуживаешь ничего большего, чем это. Ты не отличаешься от батарейки, которую заменяют, когда в ней кончается энергия. Никого не волнует внешний вид или личность батарейки. И батарейка не может ничего достигнуть только как батарейка. Вообще ничего.

Камидзё был даже неспособен почувствовать холодок.

Мир казался отдалённым. Всё казалось нереальным.

Он сидел на стуле, но даже его опора казалась шаткой.

— Помнишь, что я сказала в прошлый раз? — произнесла учительница, ведущая лекцию о конце света. — Действительно ли нужно так настойчиво рисковать своей жизнью ради этого? Они будут поклоняться куску жевательной резинки, который кто-то выплюнул на дорогу, пока он спасает их.

Камидзё Тома остался безмолвен на некоторое время.

Он молча оглядел ряды стульев и парт, за которыми никого не было.

Было ощущение ужасной пустоты.

Чувство печали было сильнее, чем на планете, которая обратилась в пустыню после непомерного освоения, разрушившего окружающую среду.

Он не чувствовал в этой сцене никакого спасения или тепла.

Кто-то мог бы быть способен жить в том мире, но жизнь там не несла в себе какой бы то ни было привлекательности.

— Можешь ли ты до сих пор продолжать? — спросила Отинус, ноги которой были скрещены поверх учительского стола. — Смена одной простой точки зрения достаточна, чтобы принести на поверхность ад. Если ты настоишь на том, чтобы оставаться идеалистически настроенным, это хорошо, но это приведёт тебя только во тьму даже более ужасно интенсивную. В какой-то момент ты сломаешься. Сам путь, который ты выберешь, сломает тебя.

— Что толку отрицать это? — пробормотал Камидзё Тома. — Не играет роли, что говорят другие, это мой мир. Я его защищал. Для кого-то, известного как Бог Магии, он может выглядеть только как небольшой миниатюрный садик, но он достаточно дорог для меня.

— О, неужели?

В руке Отинус, подобно волшебному трюку, появилось копьё.

— Пока у меня есть это, что-то можно сделать.

— ...

— Мир — простая штука. Ты видел, что я могу сделать. Я могу всё переделать так же просто, как вытащить голубя из шляпы на счёт три. В конце концов, я же бог.

— На что ты намекаешь?

— Я ожидаю, что ты впадёшь в отчаяние.

— Почему? Ты можешь создать столько новых "Камидзё Том", сколько захочешь.

— Нет смысла мучить совершенно новую куклу. Новая кукла не имеет грехов. Чему-то, что было создано мной, не позволено противостоять мне. — прошептала светловолосая девушка со счастливым огоньком в её единственном глазу. — Отчаяние от того, что однажды произошло. Вспомни о нём. Если ты вспомнишь, я верну им их истинную форму. Я верну им достаточно причин, чтобы почувствовать печаль, когда ты будешь похоронен в своей могиле.

Отинус могла быть способна сделать что угодно с миром.

Если бы она провозгласила, что даст ему половину мира, Камидзё действительно могла бы достаться своя собственная страна. Один лёгкий взмах её копья мог исполнить нелепое желание о том, чтобы для него по всему миру каждый парень был другом, а каждая девушка была любовницей.

Но...

— Это было бы бессмысленно, Отинус.

— ?

— Ты сама это уже сказала. Создание новых кукол бессмысленно. Не имеет значения, насколько это может быть удобно, это было бы бессодержательно. Если бы ты наполнила мир этими куклами и исполнила каждое своё желание, ты нашла бы это всё лживым. Ничего бы не осталось.

— Хорошо сказано. Но говоришь ли ты, что зрелище перед тобой не является неправильным? Говоришь ли ты, что ничего менять не надо, и ты должен быть оставлен в таком одиночестве?

— Да, — немедленно ответил он.

Отинус сморщила лоб со скоростью его ответа.

Этот человеческий мальчишка не колебался противостоять девушке, которая стала богом.

— Я был брошен, и кто-то, кого я даже не знаю, забрал у меня всё. ...Но у меня нет права настаивать на том, чтобы обстоятельства складывались по-моему. Они свободны делать то, что хотят, а их решения ценны и заслуживают уважения. Вот что значит, когда что-то находится вне твой досягаемости. Если всё будет идти в точности так, как ты этого хочешь, это будет слишком лживо.

— ...

— Поэтому, Отинус, если ты скажешь, что собираешься "исправить" всё, что покинуло меня, я встану у тебя на пути. Здесь всё не даёт мне ничего, кроме боли, но это не значит, что я могу отбросить всё это прочь ради своего собственного удобства!!

Её брови слегка двинулись.

Это был взгляд кого-то, кто увидел, что вредное насекомое шевелится, после того как его предположительно раздавило тапком.

— Позволь мне спросить тебя об одной вещи, перед тем как я сокрушу тебя.

Отинус спокойно говорила с выражением кого-то, чей план пошёл наперекосяк.

— Что ты получишь от этого?

— Ничего, — ещё раз немедленно ответил он. — Я никогда не боролся, чтобы что-то получить от этого.

— Ясно.

— И я мог быть разделён с ними, но я всегда имею возможность заново построить эти связи. Некоторые из этих отношений начинались со взаимной ненависти и недостатка взаимопонимания, но мы довели их до состояния, когда мы могли улыбнуться друг другу. Эти связи намного, намного сильнее, чем ты думаешь. Просто то, что "Камидзё Тома" украл эти связи у меня, не значит, что у меня никогда не будет шанса создать новые связи с ними.

— Понятно.

Отинус положила конец этой нити разговора.

Её плечи дрожали.

Камидзё подумал, что она подавляла гнев, но оказалось, что она сдерживала хохот.

— Хе-хе. У тебя здесь есть весьма замечательное мнение, но я сыграла с тобой довольно злую шутку. Если честно, я никогда бы не подумала, что ты придёшь к такому заключению, так что это как-то неудобно. Нечасто бог допускает ошибку по отношению к человеку. Это настолько редкое явление, что о таком случае говорят до конца жизни того человека.

— Что? — Камидзё нахмурился, пока сидел за партой. — О чём ты говоришь?

— О чём-то довольно простом.

Отинус указала в сторону выхода.

Она указала в сторону лазейки небытия, через которую все ушли.

— Парня, который там исчез, все называли "Камидзё Томой". Он сам по-настоящему верил, что он был "Камидзё Томой". Сейчас остались только мы двое. Твои собственные утверждения здесь бессмысленны, а все мои заявления были наполнены недоброжелательностью. ...Не приходит ли на ум некоторый очевидный вопрос?

— .................................................................

Это не было хорошо.

Он не мог позволить ей продолжить говорить.

Невероятно неприятное ощущение прокатилось по каждому сантиметру его кожи, будто какой-то вид вызывающих тревогу насекомых.

А затем Отинус заговорила, её голос был наполнен презрением.

— Кто это жалко лежит за твоей партой? Кто ты?

Она, казалось, была довольна собой, когда использовала уловку, которую держала в запасе.

— Действительно ли является кто-то, кто просто сидит недовольно без дела, Камидзё Томой, которого все знают?

Часть 7

Он больше не знал, кто он такой.

Часть 8

Этот парень...

"Камидзё Тома" в шоке сидел за самой угловой партой в классной комнате, освещённой оранжевым светом. Его руки и ноги безвольно свисали, а его глаза безучастно наблюдали за слегка изменённым миром Отинус.

Его дыхание было неустойчивым.

У него возникла небрежность даже к самому минимуму действий, которые были необходимы для жизни.

Она была права.

В этом запутанном мире, где полностью рухнуло то, как люди видели себя и других, мог ли он действительно полагаться на имя?

Его собственное представление "Камидзё Томы" не отличалось от представления "Камидзё Томы" других людей.

Ими обоими можно было легко манипулировать. Он только что видел то самое представление, изменённое в уморительных масштабах, так почему же он думал, что к нему самому это также не относится?

Если так...

Кто был "он"?

Он действительно верил, что он "Камидзё Тома", но кем он был на самом деле?

— Ну привет.

Голос светловолосой девушки с повязкой на глазу, казалось, доносился из-за пределов солнечной системы.

Он услышал слабый шум.

Отинус перепрыгнула с учительского стола на один из свободных ученических столов.

— Назови мне своё имя.

Бог Магии прыгала с парты на парту, как если бы она пересекала чистый ручей, используя торчащие над поверхностью камни. Она приближалась к парню.

Это была простая задача.

И, наконец, она достигла его парты.

Стоя на столе, она посмотрела с высоты небес вниз на тщедушного мальчика.

— "Камидзё Тома", каким человеком ты был первоначально?

— ...

— Когда ты наполнился праведным гневом и бросил вызов богу ради своих друзей, какие люди окружали тебя? Кого ты покинул, чтобы кого-то защитить?

Неприятный пот полился с лица парня, спины и всего тела.

— Должен быть кто-то. Это может не быть на уровне того нелепого парня с гаремом, но у "настоящего тебя" должен быть кто-то. Кто-то, кого ты хотел защитить ценой своей жизни, даже если это означало драться с кем-то, про кого ты знаешь, что не сможешь его победить. Где этот человек теперь? Где он, и что он делает, пока ты отрекаешься от "настоящего себя" и настаиваешь на том, что ты "Камидзё Тома"?

Казалось, что всё тепло покинуло его тело.

Ему было холодно. Холодок окутал его тело и угрожал заморозить его внутренности.

— Скажи мне, — заговорила Бог Магии. Она забавлялась инициативой. — В качестве благодарности за то, что ты позволил мне убить немного времени, я верну тебя на твоё прежнее положение при условии, что ты назовёшь мне своё настоящее имя. ...Ты можешь вернуться к своим друзьям, возлюбленной и семье. Если ты сможешь найти своё "настоящее я", я верну тебя к людям, которые связаны с этим "настоящим тобой".

Последовало молчание.

Парень медленно поднял свою голову, но Отинус до сих пор триумфально стояла над ним.

В какой-то момент между её средним и указательным пальцами появилась фотография.

— Но было бы чересчур заставлять тебя выбирать среди всех шести миллиардов человек на земле. Для соответствия твоему положению обычного человека я дам тебе подсказку. Развлечения с людьми неинтересны, если нет шансов победить.

Колыхаясь, фотография полетела вниз.

Фотография медленно падала, как будто следуя контурам её тела, и приземлилась идеально на её ноге на парте Камидзё.

Это был снимок класса.

Излишне говорить, что он показывал класс "Камидзё Томы". Десятки одноклассников выстроились в ряды на разных уровнях лестницы, и их классный руководитель, Цукуёми Комое, стояла немного поодаль.

— Ты один из людей на этом изображении, — прошептала Отинус. — Тебе нужно выбрать только одного из них. Этот выбор намного проще, чем необходимость вращать вокруг глобус, не так ли?

Маловероятно, что она будет медлить.

Бог Магии дала ему этот шанс по своей прихоти, и она, скорее всего, безжалостно его бросит, как только потеряет интерес.

— Ты один из них, — ещё раз повторила Отинус. — Если ты выберешь правильно, я верну тебе правильный ответ. Я верну твой мир, твою жизнь и твоё существование.

Она ничего не сказала о том, что будет, если он сделает неправильный выбор.

Парень медленно рассмотрел фотографию класса.

У них у всех были натянутые улыбки, выглядящие так, как будто кто-то поставил одинаковую печать на их лица.

Никто из них не выделялся сколько-нибудь среди остальных.

Это просто походило на большую картину, которая была полной только с присутствием их всех.

Даже так, он сфокусировался на половине класса, где были собраны мальчики.

— Ты не можешь полагаться на пол, — встряла Отинус, как будто прочитав мысли "кое-кого". — Твой внешний вид может быть изменён с помощью копья. Пол и возраст ничего не значат по отношению к тому, кем ты был первоначально.

— ...

Она упомянула возраст, так же как и пол.

В таком случае Комое-сенсей, стоящая в небольшом отдалении от группы, тоже может быть кандидатом.

— Не беспокойся по поводу времени. Это твоё заключительное решение. Если хочешь, можешь беспокоиться о нём, пока не умрёшь от голода.

И мальчик, и девочка были вариантами.

И студент, и учитель были вариантами.

У него не было информации, чтобы найти правильный ответ. Не было видимого шрама или уникальной манеры стояния, которые он мог бы отыскать. Его единственным вариантом, видимо, был случайный выбор. В русской рулетке шанс умереть был 1 к 6, но тут ситуация была хуже. Правильный ответ был бы редким явлением.

Его глазам стало больно.

Он не был уверен, было ли это из-за слёз или же от пота, стекающего с его лба.

Кроме того, его губы странно пересохли.

Он практически мог ощутить, как светловолосая девушка наблюдает за ним.

— Я...

"Кое-кто" медленно назвал имя.

— Я Камидзё Тома. Я не кто иной, как Камидзё Тома!!

Как только он заговорил, Отинус изобразила на лице крайнее неудовольствие.

Это выражение явно содержало в себе большую угрозу, чем любое другое, что она показывала.

Она потеряла интерес. С девушкой, которая поднялась до положения бога, этот факт должен сопровождаться великой яростью.

Наконец, она громко щёлкнула языком и вздохнула.

— Когда ты понял?

— ...

— Не говори мне, что это скорее необоснованная уверенность или оптимизм, не слишком далёкие от того, чтобы вообще не думать.

— У меня была подсказка, — спокойно ответил он. — Ты дала мне подсказку.

— Я?

— Если твоей целью было заставить меня страдать и больше ничего, ты никогда бы не дала мне этот снимок класса. Это значило, что у тебя была причина показать его мне. Разве это не так?

— ...Понятно.

— Ты сказала, что настоящий я был там, но ты не предупредила меня, что это был кто-то, отличный от Камидзё Томы. Ты надеялась увидеть, как я выбираю неправильный вариант, когда я мог бы легко выбрать правильный.

Кроме того, она сказала, что не было смысла создавать нового "Камидзё Тому" и мучить его.

Если она не видела смысла в том, чтобы ставить на место "Камидзё" кого-то другого, то единственный, кого она мучила, должен был быть настоящим.

— Итак, ты разгадал мой злой умысел. А здесь я думала, что это будет интересный эксперимент по уничтожению твоей личности.

— Я не знаю как, но ты сделала надписи на доске, вытащила этот снимок и провернула другие трюки без использования собственных рук. Если бы я предоставил другое имя, ты могла бы просто поаплодировать и похвалить меня. Ты могла бы создать так много ложных доказательств, как тебе потребуется, чтобы доказать, что я сделал правильный выбор.

Как будто прерывая, или как будто вставая с места в театре во время просмотра скучной комедии, Отинус щёлкнула пальцами.

Мир исчез.

Камидзё Тома стоял в мире, где земля, небо и всё за горизонтом было полностью чёрным.

Он не мог нигде увидеть Бога Магии, но её голос скользнул в его ухо.

— По-видимому, это было на слишком высоком уровне для идиота наподобие тебя. Полагаю, не иметь никаких забот может быть названо талантом, когда это доходит до такой крайности. Я честно поражена, что ты чувствуешь настолько маленькое беспокойство по поводу себя.

Её голос практически напоминал раздражённое удивление кого-то, наблюдающего за примитивной формой жизни, энергично двигающейся вокруг после отрезания части тела.

— Но сколько по-твоему карт есть у меня в колоде?

— ...

— Думаешь ли ты, что они заканчиваются всего лишь на десятках тысяч?

Следующая угроза скоро приблизится.

Между Соединёнными Точками

Он увидел бесчисленное множество миров и испытал неисчислимое количество форм отчаяния.

Некоторые миры явно загоняли Камидзё Тому в угол и пытались раздавить его. Странные ложные обвинения принудительно были предъявлены ему, и вокруг его шеи затянулась петля. Он попал в бедственное положение в горах вместе с некоторыми знакомыми и был вынужден распределять свою плоть среди остальных, чтобы они смогли выжить до прибытия помощи. Он лежал парализованный на больничной койке и просто застрял так на протяжении всего времени до собственных похорон. Он был погребён в гумусе и начал разлагаться, будучи ещё живым, начиная с концов рук и ног. Земля была приведена в непригодное для жизни состояние, и он был выброшен в открытый космос, чтобы бесцельно странствовать в космическом корабле, похожем на капсулу. Будучи тщедушным человеком, он был уничтожен гигантским роботом или астероидом.

У сердца не было материальной формы, но Камидзё явно чувствовал, как оно ломается. Оно не было разрушено, как будто его ударили молотом или разрубили надвое мечом. Это было спокойное разрушение, как будто термиты вгрызались в него, и, к тому моменту, когда симптомы начали проявляться, было уже слишком поздно.

Среди всего этого ему как-то удалось постепенно собраться с мыслями.

Но он не придумал внезапно средство, чтобы обратить или разрешить ситуацию.

Вместо этого он использовал свои окровавленные руки, чтобы шаг за шагом выстроить себе здесь путь.

— Ты...

Он говорил спокойно в своём помутневшем сознании.

— На самом деле ты ничего не уничтожаешь.

Отинус казалась удивлённой тем, что он только сейчас понял это.

Светловолосая девушка, чей глаз скрывала повязка, встала прямо перед парнем.

— Итак?

Она была так близко, что ему показалось, что заметил приятный аромат.

Мир превратился в расплывчатый мраморный узор.

— Нет тысяч или миллионов миров. Это до сих пор наш мир. Всё это время мы никуда не перемещались.

— Почему ты действуешь так, как будто действительно знаешь, о чём говоришь? Кроме того, я не могу припомнить, чтобы я говорила что-нибудь насчёт параллельных миров.

Он не знал, как это работало.

Но мировая точка зрения изменялась. Отинус меняла её. Камидзё просто переживал то, что было вокруг него, поэтому у него складывалось впечатление, что он путешествует по абсолютно разным мирам.

Отинус заговорила без энтузиазма.

— Слышал ли ты когда-нибудь о фазах?

— ...?

— Прежде всего, этот мир не был чист и нетронут. Христианская, буддистская, кельтская, индийская, синтоистская, инкская, ацтекская, греческая, римская... и скандинавская. Всевозможные религии разместили слой за слоем различные фазы поверх мира, как тонкие вуали или фильтры. Есть рай, ад, подземный мир, Чистая Земля, Ёми, бездна, Гора Олимп, остров фей, Нираи Канаи, Асгард и многое другое. Во всяком случае, мир, который ты видел до сих пор, был виден через различные цвета целлофана.

— Ты не уничтожила ни одной из этих раскрашенных стекляшек.

Пока его зрение колебалось, и он не был уверен, с кем он разговаривает, Камидзё удалось продолжить говорить.

— Когда дело доходит до этого, ты являешься персоной, которая созидает. Это может быть наполнено злобой и может быть схоже с представлением "разрушения дома" как "создания груды руин", но это не меняет того, кто ты. Ты человек, который создаёт.

— Называй меня богом. И то, что я сделала, просто. Я создала новые фильтры и разместила их над миром, поэтому мир кажется изменившимся. Вот почему мир показался тебе заменённым. Это намного проще, чем разрушать всё и отстраивать заново каждый раз. А твоя правая рука содержит силы, способные привести к одному уровню любые чужеродные элементы в мире, поэтому ей проблематично функционировать, когда я меняю сам мир. ...Тем не менее, результаты — это всё в мире. В конце история запишет это так: Бог Магии неоднократно разрушала мир и создавала новые, чтобы заставить одного парня страдать так сильно, насколько это возможно.

— .........................................................

— Человек, который называет себя Сильвер Стар, видимо, пытался напрямую манипулировать "чистым миром" за пределами всех фильтров... то есть миром науки, не зависящим от религии. ...Если честно, тебе довольно повезло увидеть это. Даже европейские Голден кабал, видящие сновидения в Тибете, не были способны достичь этой точки.

Камидзё не мог предполагать, какую это имело цену.

Если бы Индекс увидела это, она могла бы ощутить что-то другое.

Но...

(Она является крайней формой того, кто создаёт. Она силой добавляет лишние или неправильные шестерни к миру, и это полностью меняет сцену передо мной.)

Камидзё Тома тесно сжал свой правый кулак.

(Это должно означать, что Разрушитель Иллюзий является чем-то особенным для неё. Он уничтожает. Он производит действие, противоположное тому, что делает бог. Эта рука содержит возможность стереть то, что излишне. В таком случае должно быть возможно поправить шестерни, которые были в беспорядке разбросаны.)

Оллерус сказал, что Разрушитель Иллюзий был эгоистичной мечтой всех магов.

Если бы их искажение мира принесло бы неблагоприятный результат, эта отправная точка или точка восстановления смогла бы вернуть мир к норме или стереть то, что было сделано.

И не был ли это в точности такой случай?

Видимо, фильтры, о которых говорила Отинус, были сущностями или идеями, идентичными аду или раю. Он не был уверен, что сможет уничтожить что-то настолько массивное. На самом деле, он даже не мог представить, какой феномен произойдёт, если он дотронется до ада или рая.

Но здесь была возможность.

У него до сих пор был шанс.

Тонкая, тонкая ниточка, ведущая обратно в мир, где были Индекс, Мисака Микото и остальные, ещё не оборвалась.

— О, боже.

Отинус вмешалась с выражением, говорящим, что она в точности знала, о чём он думал.

Она заговорила медленно и мягко.

И всё же по-настоящему опасная улыбка покрыла её лицо.

— Ты уверен, что хочешь дойти до этой последней нити надежды?

— Что?

— Я говорю, что эта надежда и шансы победить могут привести к фатальному удару.

Он не понял, что она имела в виду.

С другой стороны, она, казалось, понимала всё, просто смотря на его лицо.

И она продолжила говорить.

— Ты скоро поймёшь. Ты поймёшь всё слишком хорошо.

Глава 6. Смещающийся и Флуктуирующий Мир. Version_Omega

Часть 1

— ...Ах?!

Камидзё пробудился.

У него появилась привычка отстранённо наблюдать за тем, что с ним происходит. Это было похоже на то, как будто его ударили так много раз, что всё его лицо горело, и он не мог различать отдельные ушибы.

До такой степени он был измучен.

Его сердце было разорвано на кусочки и угрожало разлететься во все стороны. По зову инстинктов он отчаянно собирал фрагменты своего сердца, но его собственный контур настолько истончился, что он не мог даже вспомнить, сколько фрагментов нужно было собрать.

Даже так, внешний стимул заставил указательный палец Камидзё двинуться. Это было вынужденное движение, прямо как когда кто-то рефлекторно поднимает руку, чтобы оградить глаза от яркого света.

Он был в парке, наполненном мягким солнечным светом.

Он сидел на белой скамье, и, видимо, до этого он спал, прислонившись к спинке скамьи.

Он хотел бы знать, как долго тут спал, но сомневался, что в этом вопросе был хоть какой-то смысл.

Было возможно, что это место было создано в то мгновение, когда он проснулся.

Это место, вероятно, было жестоким построением, составленным Отинус, пока она наблюдала сверху. Подобно тем, что были до этого, оно будет отрицать само существование Камидзё и будет вселять в него чувство беспомощности.

Любое место, которое поначалу кажется спокойным и безмятежным, всегда будет в конце проходить через разрушение. Его сердце будет сокрушено видом кричащих и утопающих в крови людей, которых он знал.

Поэтому он оборонительно напрягся.

После всего, что он увидел, он не будет сидеть сложа руки и оптимистично наблюдать за произошедшими переменами.

(Я сделаю первый шаг.)

Его затуманенный разум сфокусировался на одной точке в центре его головы.

Он почувствовал, как его кровообращение усилилось по всему телу.

(К счастью, я оказался способен сохранять мои воспоминания всё это время. Это даёт мне шанс собрать воедино способы противостоять, по-видимому, безграничной силе Отинус. ...Я спасу их. Не имеет значения, что произойдёт со мной, я верну всех в нормальное состояние!!)

Что бы произошло, если бы его сердце сломалось хотя бы раз среди этого множества смещающихся и флуктуирующих миров?

Он нисколько об этом не думал.

У него были более важные дела, чтобы на них сконцентрироваться.

Отинус скоро приступит. Как только это начнётся, разрушение и гибель мира будет не остановить. К счастью, ему никогда не требовалось ждать 100 лет в просторной необитаемой пустыне. Вероятнее всего, она также не хочет слоняться в ожидании. Ни один человек не будет пытаться убить неприглядного таракана, заботясь о нём в коробке для жуков, пока тот не умрёт. Тут было то же самое.

Камидзё должен был понять, что должно было произойти.

Он должен был сравнить разные виды разрушения и вычислить "дальность действия" Отинус.

Он должен был найти любые общие черты и определить, каковы привычки и склонности Бога Магии.

Где-то может быть маленькая лазейка.

Может быть тонкая, тонкая трещина, которую нельзя было заметить с первого взгляда.

Или может быть что-то крошечное, на что даже Отинус не обратила внимания.

Где-то может быть что-то.

(Так что не отворачивайся. Встреть это лицом к лицу. Встреть это и преодолей!! Не имеет значения, что со мной произойдёт. Не имеет значения, если эти повторяющиеся сцены, переходящие все границы, в итоге выжгут мой мозг. Я не могу позволить ей и дальше манипулировать Индекс и остальными. Я верну всё в норму и восстановлю их честь!!)

Он собрал силы по всему телу.

Он начал резко подниматься со скамьи.

Но что-то ещё сначала произошло.

— ...ллис.

Он услышал голос.

Казалось, что голос говорит по-английски, поэтому он не был способен понять подробности.

Всё, что он смог разобрать, было именем.

Но никакое имя сейчас не удивило бы его. Он даже видел, как полного незнакомца его класс называл "Камидзё Томой", но преодолел это.

И поэтому он знал, что сможет справиться также и с этим.

Но затем полное имя скользнуло в его уши.

— Подожди, Эллис!

Это было только на мгновение, но дыхание Камидзё Томы весьма определённо остановилось.

Он полностью забыл о том, чтобы встать со скамьи. Он повернул только свою голову и медленно взглянул на говорящего.

Миниатюрная девушка со вьющимися светлыми волосами и смуглой кожей пробежала мимо.

Впереди неё бежал парень.

Камидзё узнал девушку.

(Но...)

Разве Эллис не было именем голема, принадлежащего волшебнице по имени Шерри Кромвель?

И разве это имя не пришло от её близкого друга, который умер давным-давно?

— ...

Камидзё уставился непонимающе — действительно непонимающе — на то, как парень и девушка убежали.

А затем он услышал другой голос.

Голос говорил либо по-французски, либо по-итальянски. В любом случае это был язык, который он вообще не понимал. Даже так, он мог сказать, что голос был счастливым.

Он повернулся в сторону голоса и обнаружил юную девушку и молодую пару, которые сидели на синтетической скатерти для пикника, уложенной на зелёной траве. Время от времени они вытягивали сэндвичи из плетёной корзины и счастливо кушали их. Их выражения говорили о том, что радость приходила скорее от момента, чем от вкуса сэндвичей.

Бурые волосы юной девушки были заплетены в тонкие косички.

Камидзё вспомнилась монахиня по имени Агнес Санктис.

Но слышал ли он хоть раз что-нибудь о том, что у неё есть родители?

— Этого не может быть...

Постепенно он ощутил, как над ним возникает большая тень.

Девушка, известная как Венто, что Спереди, гуляла рука под руку со своим младшим братом. Мужчина, известный как Терра, что Слева, не был казнён своим коллегой и пил кофе со льдом под одним зонтом от солнца с остальными.

Женщина по имени Ориана Томсон не работала в качестве магического курьера, а вместо этого улыбалась вместе с несколькими непохожими детьми и пожилыми женщинами.

— Вот вы где, сенсей.

Этот голос, по-видимому, принадлежал Кумокаве Марии, которая носила странный костюм горничной. Это значило, что Камидзё даже не требовалось смотреть, к кому она обращалась, чтобы узнать, кто это был.

Это был Кихара Кагун.

Это был кто-то, кто определённо погиб и должен быть мёртвым.

— Отвергни это.

Эти два слова вонзились в грудь Камидзё.

Ехидный голос принадлежал светловолосой носящей повязку на глазу девушке, которую звали Бог Магии Отинус.

— Если ты настаиваешь, что изменённые миры и процесс их изменения — это зло, тогда отвергни этот искривлённый мир, в котором нет преступлений, грехов или разбитых сердец.

— ...

Отинус наклонилась из-за скамьи, оперевшись об него, придвинула близко щёку и почти легонько кусала его мочку уха, пока шептала ему.

Камидзё ничего не сказал.

У него не было опровержения, чтобы его высказать.

— Уничтожить мир просто. Убей меня или уничтожь копьё, которое я использую, чтобы контролировать свою силу. Я сомневаюсь, что человек может достигнуть хотя бы одного из двух, но это по крайней мере заслуживает попытки. Ты потерпишь поражение в любом из этих двух дел и будешь неспособен отнять у меня всё, но ты сможешь вызвать немного помех. Этого будет достаточно, чтобы разбить этот импровизированный мир, созданный с несовершенной фазой. Ты сможешь разрушить один из миров, который, как ты веришь, настолько устрашающе деформирован.

В какой-то момент в её руке появилось копьё.

Это был Гунгнир.

Этот сверхъестественный предмет помогал управлять силой Бога Магии. Это был ключ ко всему. Он вызывал изменения мира, игнорируя желания самих людей, на которых воздействовал. Один этот момент был связан с сутью вопроса.

Отинус обнимала плечи Камидзё из-за спины.

А ещё она держала копьё. Из-за этого оно отлично попадало в область действия его правой руки.

Прямо сейчас он мог бы уничтожить копьё.

— Поторопись, — спокойно предложила Отинус. Её длинные волосы испускали приятный аромат. — Отклонять мир в сторону счастья неправильно. Правильно вернуть его в нормальное состояние. Это то, что ты сказал, и, вероятно, ты прав. Так что покажи это своими действиями. Проверь своё собственное представление о справедливости. Сделай это.

(Могло ли это действительно произойти?)

Отинус свободно пользовалась своей абсолютной властью, чтобы всем управлять. Он предполагал, что она была абсолютным злом. Ради своей собственной выгоды она повторно уничтожала мир, приносила погибель людям и показывала Камидзё адские миры, наполненные страданиями.

Во время всего этого мысль о том, чтобы вернуть всё в норму, поддерживала его.

Это была его цель.

Но...

— Я сказала это ранее, — прошептала Отинус на ухо дрожащему парню, оглядывая этот мир счастья. — На самом деле миру ты не нужен. Даже конкретно без тебя они уклонились от опасностей. Число смертей, групп друзей, общая сумма людского имущества и заголовки новостей могут чуть-чуть измениться, но мир не остановится. Жизни людей, их дела и романтические отношения продолжатся.

— ...

— Ты спас их одним способом. Я спасла их другим. Вот и всё. В этом мире я встала на твоё место в этих безрассудных происшествиях. Это не вопрос о добре и зле. Бесполезно спорить, кто был прав. Это вопрос о доступных вариантах и достигнутых реальных результатах. Эти два фактора значительно различаются между нами. И это влияет на людские жизни, финансовое положение, личную жизнь и на многое другое.

— Тогда...

Тщедушный парень наконец-то двинул своими дрожащими губами, чтобы заговорить.

— Что я делал всё это время?

— Ты хорошо справлялся для обычного человека, — ответ Отинус был прост. — Но разве ты забыл? Я известна как бог. Я могу спасать людей способами, недоступными тебе.

Это могло быть теорией в различных мифологиях.

Для умов тех, кто верил в них, это могло быть более запутанно.

Но...

— Это нечестно.

— Возможно.

— Эллис уже был мёртв к тому моменту, когда я встретил Шерри. Это произошло за двадцать лет до того момента. Независимо от того, как много усилий я бы приложил, у меня не было способа спасти того мальчика. Я тогда даже не родился.

— В таком случае ты не сделал ничего дурного.

— То же самое с Орианой и Агнес. Они должны были пережить трагедии, о которых я даже не знаю. Я не могу знать всё о моральных обязательствах и сердцах людей. Как я должен спасти людей от этих вещей?

— Никто не винит тебя.

Бумажный самолётик пролетел перед ними.

Маленькая девочка погналась за ним вместе с несколькими девушками с точно такими же лицами, как у неё.

Камидзё повернулся в сторону, откуда запустили бумажный самолётик, и увидел двоих Пятиуровневых.

Это были #1 и #3.

Скорее всего, это было немного другое будущее, в котором они идеально уладили свои разногласия.

— Я не смог спасти их. Это было невозможно для меня!! Это так. Было убито более 10,000 клонов. Если бы я понял это раньше, был бы возможен другой вариант!! Допустить это было моей ошибкой. Я просто думал, что всё было разрешено, потому что я спас одного или двух человек передо мной.

— Если ты прекратишь винить себя, все остальные примут это.

— Тогда... Что решает мой выбор?

Перед его глазами, вероятно, был действительно правильный ответ.

Он был непомерным и требовал схитрить и обернуть время вспять, но Камидзё не мог придумать ответ лучше, чем этот.

— Усилил ли мой выбор некоторые трагедии? Возможно ли, что я вызвал ненужные жертвы? Доставил ли я кому-то страдания, заставил ли я кого-то взвалить на себя тяжкую ношу и разрушил ли я чьи-то возможности в любви? Я был удовлетворён и думал, что спас их, поэтому что мне было делать!?

Действительно ли изменение чего-то было злом?

Было ли действительно хорошо вернуть что-то в норму?

Может ли он до сих пор говорить это, после того как он увидел такой замечательный мир?

Даже если кто-то контролирует этот мир?

Отинус защитила улыбки, которые Камидзё был неспособен защитить, так что была ли она права? Была ли это на самом деле просто форма правительства, а не мировое господство?

Футбольный мяч закатился к ногам Камидзё.

Отинус мягко отстранила свои руки от его шеи.

Освободившись от её хватки, он осмотрелся.

Небольшая фигура приблизилась к нему.

Это была монахиня, носящая белое одеяние.

— Мой мяч...

Услышав этот голос, Камидзё инстинктивно достал футбольный мяч из-под ног. Когда Индекс достигла мяча, она выглядела почти как щенок.

Позади неё было видно несколько других человек.

Стейл Магнус.

Канзаки Каори.

И несколько священников и монахинь, которых он не узнавал.

— Ух, — пробормотал он.

Из-за потери памяти он утратил информацию о действительных событиях.

Но, опираясь на свои знания, он более или менее понимал.

Это было будущее, в котором они не потерпели неудачу, а их роль не была украдена Камидзё.

— ?

Когда девушка с серебристыми волосами забрала у него большой мяч, она взглянула на его лицо и склонила свою голову.

— Что не так? У тебя болит живот? — поинтересовалась она.

Он понял, что делает очень странное выражение лица.

Изменится ли что-нибудь, если он протянет свою правую руку и прикоснётся к её голове? Или же вообще ничего не изменится?

На мгновение его правая ладонь зловеще дрогнула.

— Нет.

Камидзё сформировал улыбку.

Он тихо сжал свой правый кулак на колене.

— Ничего. Я в порядке.

Камидзё смотрел на спину девушки, пока она трусцой убегала прочь.

Вид того, как она присоединяется к другой группе, должен быть таким, который люди так часто видели в мире, который он знал.

Было ли это действительно формой спасения?

Кого он спасал, непрерывно предоставляя этим людям такое ужасное чувство потери?

— Защити или уничтожь, — прошептала Отинус, сидевшая на спинке скамьи и прислонившаяся спиной к его спине. — Ты можешь выбрать только одно или другое. И это решение повлияет не только на тебя, но и на всех, кого ты знаешь. Оно решит всё для каждого из них.

— Что ты просишь меня сделать? — спросил дрожащий парень. — Ты спасёшь мир, даже если я ничего не буду делать. Ты только что показала мне это! Так что ты хочешь от меня? Что осталось мне сделать в этом абсолютно идеальном мире? Что ты вверяешь мне!?

— Это довольно просто, — интонация Отинус была настолько беззаботной, что почти казалось, что она начнёт насвистывать. — Как ты сказал, этот мир идеален. Абсолютно идеален. Всё защищено золотым сечением, высчитанным из предположения, что не существует Камидзё Томы. Но подумай об этом с другой стороны. Всего лишь твоё присутствие здесь вызовет неисправность этого мира. Лишняя шестерня или единственный клин могут помешать движениям всех остальных шестерней. ...Это текущее положение, и скоро оно начнёт рушиться. Я не знаю, произойдёт ли это через одну секунду или же через один месяц от текущего момента, но это произойдёт. Это произойдёт в то мгновение, когда этот мир вспомнит, что ты до сих пор здесь.

Бог Магии Отинус взглянула на Камидзё своим единственным глазом и дала своё заключение.

— Положи конец своей жизни. Нет другого способа защитить этот мир.

— ...............................................................

На мгновение Камидзё принял расслабленное выражение, напоминающее причудливую улыбку.

Однако кто угодно мог бы сказать, что он определённо не улыбается.

Отинус не обратила внимания на это.

— Я могла бы убить тебя, но я уверена, что ты осознал проблему, связанную с этим. У тебя есть возможность как-то избегать опасных ситуаций, вызванных внешними факторами. Твоя неспособность умереть, когда ты должен, может быть величайшей из всех неудач, что ты постоянно обнаруживал. Я могу убить тебя с шансом выше 99%, но, если ты хочешь заполнить пропуск и достигнуть 100%, будет быстрее самому положить конец своей жизни. Это будет наиболее благотворным вариантом для мира.

Камидзё услышал тихий звук.

Что-то упало с неба.

Это была петля из толстой верёвки, используемая с целью самоповешения. Как только он осознал, что это было, большее количество объектов упало вокруг него: нож, угольный гриль, пистолет, моющее средство, машина, пилюли, толстый пластиковый пакет, сломанная сушилка для волос, серебряная чаша с сакэ, нож в деревянных ножнах, заполненный газовый баллон и одежда, наполненная камнями в качестве груза. Это была красочная, комическая и сюрреалистичная сцена, напоминающая о дожде из конфет, который можно было увидеть в детской книге с картинками.

— Выбирай по своему усмотрению и разбирайся в себе самостоятельно. Если ты готов нести всё это, то можешь сразиться со мной и уничтожить копьё. Если ты не готов сделать это, то ты должен покончить со своей жизнью.

Камидзё медленно повернулся в сторону Отинус.

Но она уже исчезла.

Парень остался в одиночестве.

Весь-слишком-чудовищный гнёт этого счастливого и идеального мира нажал на его плечи.

Между Строк 5

Человек думал о справедливости.

У него было ощущение, что она была в каком-то месте таком же далёком, как имена вымерших динозавров.

Человек думал о мире.

У него было ощущение, что мир может быть достигнут даже без справедливости.

Одно за другим, человек собирал необходимые условия, чтобы создать в голове картину. Выполняя эту работу, он склонил свою голову. Он продумал это всё с самого начала, снова обдумал это с самого начала и, наконец, пришёл к пониманию.

По-видимому, человек был ненужным элементом на пути к мировому спокойствию.

Люди, которых человек знал, будут улыбаться, эти люди возьмутся за руки с людьми, которых человек не знал, множество вещей будет развито, и множество проблем, наваленных абсурдно высоко, будет полностью разрешено. А после того, как этот сияющий идеал, выглядящий как пример из книги, будет достигнут, для человека не останется места.

Если бы мир был спокоен, вероятно, никто бы не пожаловался.

Если бы мир был спокоен, вероятно, никто не поднимал бы любых вопросов.

Если бы мир был спокоен, вероятно, все проигнорировали бы процесс, используемый для достижения этого.

Если бы мир был спокоен, вероятно, все радовались бы результату.

Если бы мир был спокоен, вероятно, все сказали бы, что это правильно.

Этот подходящий и эгоистичный ответ сокрушит удобство индивидуума. Но других вариантов не было. Справедливость уже была потеряна. Остались только окаменелые отпечатки.

Излишне говорить, что спокойствие имеет огромное значение. Прошедшая история доказала, что рассматривать жертву половины мира просто ради получения этого стоило того.

Если это можно было бы приобрести ценой единственной жизни, любой не упустил бы возможность.

Историки восхваляли бы это великое деяние человечества, новое число было бы высечено в списке великих дат, и даже мог бы возникнуть праздник.

Всё человечество улыбалось бы во время совершения этого убийства.

Ухмыляясь и вооружившись этой теорией, они бы взглянули в сторону от правды и радовались бы в своём прохладном и неприятном спокойствии, в котором все забыли, что такое справедливость.

Это приводило к вопросу:

Желал ли человек держаться за мир наподобие этого?

Глава 7. "Обыкновенный старшеклассник". Black_or_White

Часть 1

Камидзё Тома не мог двинуться.

Он даже не мог подняться с белой скамьи.

Не осталось ничего, что направляло бы его.

Даже если бы он мог двигать ногами, чтобы идти, и даже если бы у него были силы, чтобы сжать свой правый кулак, что он мог бы сделать? После того как он увидел такой идеально правильный ответ и такое счастье, была ли у него до сих пор смелость, чтобы вмешаться и броситься в сторону неудачи для кого-то другого? Действительно, он мог в прошлом разрешить что-то. Но мог быть и другой путь. Что, если бы он мог вернуться назад во времени и остановить эти трагедии, если бы только он не был введён в заблуждение и знал бы ответ с самого начала?

Кто угодно сказал бы, что это абсурд, но Отинус сделала это.

Это могло быть схоже с тем, чтобы видеть руку противника до того, как играть самому, и это могло выходить за границы возможностей любого человека, но было очевидно, чей ответ был более "правильным".

— ...

Опустился вечер.

Люди, собравшиеся в парке, постепенно покинули его, и Камидзё скоро остался в одиночестве. Даже так, всё, что он увидел здесь, отпечаталось в его глазах.

Какова была возможная причина, чтобы уничтожить это?

Может ли он найти повод, чтобы сразиться с Отинус?

Он хотел вернуться в свой первоначальный мир.

Он хотел вернуть всё в норму.

Он хотел вернуться в эту обычную повседневную жизнь, которая, как он верил, может продолжаться вечно.

Он хотел получить обратно жизнь парня по имени Камидзё Тома.

Но...

Он был единственным, кто хотел этого.

Он верил, что это было в лучших интересах каждого, но это было бессмысленно.

Если бы ему нужно было поставить на чаши весов широкий мир и себя, он всегда знал, чему отдать приоритет.

Отинус говорила о себе как о боге, и она добилась результата, достойного её высокомерия.

Если этот бог защитил этот безмятежный мир, вызвал улыбки у людей и поступал безукоризненно, то как подобает назвать человека, который противостоял ему?

Был только один ответ.

— Да.

Камидзё накрыл своё лицо руками, сидя на скамье.

— Если кого-то и следует назвать злым, то меня.

Больше он не мог двинуться.

Он понял, поэтому он не мог двинуться.

Не имело значения, что ещё он сделал, он будет только растаптывать жизни всех остальных. Самое большее, что он мог сделать, было получение чувства, что он их спас, но такое самодовольство уничтожит баланс мирового золотого сечения. Он не мог так поступить. Это было безусловным злом. Если бы он увидел, как кто-то другой пытается совершить этот самый поступок, он бы всё отбросил и попытался бы ударить такого человека. И не было варианта оправдывать себя как исключение.

Всё было кончено.

Ему было интересно, что случилось бы, если бы его сердце сломалось в этой последовательности из множества миров.

Вероятно, это был ответ.

Он потерял бы даже самую малость того, что значило быть живым существом, он был бы неспособен двинуть даже пальцем, и он начал бы разлагаться заживо.

— Однако...

Позволить всему завершиться так тоже может быть злом. Он до сих пор мог сделать что-то для всех. Отинус сказала, что просто его существование однажды вызовет разрушение. Возможно, она сможет легко создать новый мир, но некоторые вещи всё же будут уничтожены: улыбки Индекс, Мисаки Микото и всех остальных, кого он знал. И не только это. Он также нёс на себе судьбы людей, которых не знал. Не было большего счастья, чем это, поэтому любые изменения должны быть негативными. Полученная им роль могла бы только испортить что-то хорошее.

Если он стал спусковым крючком только для этого, он должен сейчас же положить этому конец.

Это должно быть так.

В конце концов, это был неоспоримо "правильный" ответ.

— Я понял.

Итак...

Итак...

Итак...

— Я понял, Отинус. Пойду искать место, чтобы умереть.

Медленно и бесшумно парень поднялся со скамьи.

Движение походило на воздушный шарик, плывущий вверх в вечернее небо, после того как держащая шарик нить оборвалась. Его маленькая спина, казалось, таяла в этом оранжевом свете.

Начался обратный отсчёт его шагов.

Часть 2

Как ему следует себя убить?

Камидзё смутно размышлял над этим вопросом, пока бесцельно блуждал по улицам. От ответа зависело, куда ему нужно было идти. До этого он никогда об этом не думал. Суждения Отинус были точны. Он настолько привык испытывать такую беспричинную неудачу, что обычные неприятности не убьют его. Позаботится ли он об этом или нет, но как-то он избежит смерти.

Если он плохо выберет метод, он выживет.

И это, несомненно, навредит этому миру безмятежности и улыбок.

В таком случае он не может небрежно и импульсивно решить свою судьбу. Он должен аккуратно всё обдумать.

Ему необходим метод, который не оставляет возможности выжить.

Как только он совершит поступок, пути назад быть не должно независимо от того, как жалобно он задрожит и передумает ли.

Должна быть отчётливая точка невозврата.

Он не знал, когда произойдут разрушения, поэтому ему необходимо прийти к правильному ответу с первой попытки.

— ...

Пока он блуждал на нетвёрдых ногах, он понял, что это место было создано по образу Академгорода. Однако городской пейзаж немного отличался. Вероятнее всего, в идеальном мире ненужные вещи пропали, а их место заняли другие. Например, лаборатории тёмной стороны, которые были замаскированы под частные учреждения.

Наиболее заметным отличием было отсутствие стен вокруг города. Если разногласия между магической стороной и научной были полностью разрешены, стены были не нужны.

Пока он бродил, он мельком видел лица людей, которые покинули окрашенный в оранжевый цвет парк. Все они возвращались в свои маленькие миры и хватались за своё собственное счастье.

Он повернулся в сторону каких-то громких голосов и увидел через большое окно ресторана сидящую за столом группу из четырёх девушек.

— В конце концов, думаю, ты вспыльчива из-за этого лососевого бенто, Мугино. Я не знаю, называешь ли ты это химическими веществами или химическими приправами, но тебе следует остерегаться резкого вкуса наподобие этого!!

— Что? Френда, я не хочу это слышать от кого-то, кто круглый год поедает консервы.

— Задумайтесь над этим, вы двое кушаете лосося и скумбрию. Почему вы настолько супер концентрируетесь на морепродуктах? Попытайтесь сделать свои личности более супер индивидуальными.

— ...Вы двое обходитесь друг с другом удивительно хорошо.

Ещё несколько человек прошло перед Камидзё. Они вошли через стеклянную дверь ресторана и направились к столу, за которым сидела группа девушек.

— Ня, ня! Что за вкусно выглядящую штуку ты ешь, онээ-тян!? Это новое блюдо? У них честно есть консервированная еда!?

— Фремия, я думаю, она принесла это без спросу. Взгляни, официантка там сухо смотрит в эту сторону с горькой улыбкой.

— Хамазура, ты должен извиниться за то, что прибыл супер поздно. Кроме того... эти двое Комаба и Хандзо, правильно? Почему оперативность супер падает сейчас, когда у нас есть больше подчинённых!?

— Тц. Это потому, что Хандзо сказала, что можно было сократить путь на том повороте.

— Не обвиняй меня! Это из-за того, что Лидер Комаба не хотел уходить от того торгового автомата! Знаешь, тот самый, с рулеткой!!

— В конце концов, я не могу помочь, но могу спросить, почему моя младшая сестра настолько привязана к этому чрезвычайно мужественному человеку.

У Камидзё не было намерения зайти в ресторан, однако, запах еды пробудил в нём голод.

Видимо, он до сих пор чувствовал голод в такое время. Он ощутил отвращение к собственной низости.

Он похлопал свой карман и обнаружил, что у него был мобильный телефон и бумажник.

Пройдя ещё немного, он нашёл пищевой фургон, остановившийся на краю дороги. По-видимому, в нём продавались хот-доги.

— В-взгляни, Сестра Лукия! Здесь каждый хот-дог по 2000 йен! У них должен быть божественный вкус!

— Это и чревоугодие, и алчность!!!!! Монахиня не должна есть что-то наподобие этого!! Лидвиа, скажи тоже что-нибудь!!

— К сожалению, кажется, что Сестра Урсула уже начала поедать один.

Цена была возмутительной, но это будет последней трапезой Камидзё. Он не стал сдерживаться и купил один вместе с банкой содовой.

После того как он получил свою еду, мимо прошли парень и две девушки со смуглой кожей.

— Этцаль, что мы собираемся сейчас делать?

— Спроси Точтли. Она та, кто слышал перепалку.

— Стоп. Не сваливай это на меня. Она практически твоя младшая сестра, и нелегко её успокоить, как только она начала дуться.

Пока он сидел на дорожном ограждении и принимал пищу, он услышал несколько голосов со стороны пешеходного моста неподалёку. Во-первых, он услышал мрачного учителя и девушку, носящую яркий пчелоподобный костюм горничной. Никто из них не обратил на него внимания.

— Сенсей, что мы собираемся сейчас делать?

— Я слышал, что рядом проводится мероприятие. Похоже, это простой фестиваль, но, возможно, нам стоит проверить.

— Хе-хе-хе! Ха-ха-ха! Значит, ты имеешь в виду, что это будет фестивальное свидание в юкатах? Мой Вайоленс Донат вот-вот загрохочет!

— По всей видимости, ты запрыгнула вперёд в разговоре, подобно поцарапанной пластинке, но сейчас попробуй успокоиться.

Позади них были две девушки, груди которых были больше, чем кто-то мог ожидать от учащихся. Они пристально смотрели друг на друга так напряжённо, что, казалось, полетят искры.

У них обеих были длинные волосы. У одной были чёрные волосы, едва не выглядящие мокрыми, а у другой были светлые, блестящие как мёд, но обе они были специалистками в управлении людскими умами.

— Ты не думаешь, что это было слишком?

— Боже мой. Прости, но я полагаю, что моё умение понимать слишком плохое, чтобы понять, что ты имеешь в виду.

— Ах, так ли это? Так ли трудно уразуметь, что тебе не следует безрассудно использовать свои силы Уровня 5, чтобы вклиниваться в начало очереди из детей, посещающих начальную школу, просто чтобы купить хот-дог!?

— Ха-ха-ха. Я сказала тебе, что у меня плохое умение понимать☆

Попытка убить себя чрезмерным употреблением сахара и холестерина займёт слишком много времени.

После того как Камидзё завершил свою трапезу, он выбросил упаковки в урну и в очередной раз начал идти сквозь оранжевый город.

Он прошёл мимо женщины в пижаме на инвалидном кресле и девушки со смартфонами и другими портативными устройствами, свисающими с шеи.

— О, боже. Для Кихары это место настолько скучное.

— Так ли это важно? Пока мы можем развлекаться с наукой, не играет роли, для чего-то хорошего это или для чего-то плохого. Мы также можем жить так, чтобы подходить этому месту. ...Это то, что сказал бы Кихара.

— В любом случае видела ли ты сводку по тому проекту? Нам требуется исследовать и разработать новые стандарты утилизации мусора. Какая ерунда. Это не займёт даже трёх дней.

В некотором смысле он избавлялся от своих сожалений.

Этот процесс был схож с отрезанием ножницами одного за другим большого числа волосков, спутавшихся в воде. Мало-помалу его тело становилось легче, и обряд предотвратит любое действие, ведущее назад, когда он попытается пройти точку невозврата.

(Если бы я написал завещание, я смог бы лучше собраться с мыслями.)

Но в этом не было смысла, потому что не было никого, кто прочитал бы завещание.

Пока он размышлял, он услышал отдалённый звук барабана.

Из-за спины его обошла группа.

— Тор!! Поторопись!!

— Подожди, Мариан. Всё только началось, так что там будет масса людей. Идеально будет немного опоздать.

— Кстати, я видела Берси. Он снова тайно был с этой горничной с кудрявыми волосами!!!!!

— Ах, вау... Что ж, таков выбор Берси. Кроме того, возможно, тебе следует немного подумать о трясущейся здесь рядом с тобой Мьёльнир. Думаю, она вот-вот взорвётся от ревности.

Камидзё легко улыбнулся, пока смотрел, как их спины исчезали перед ним.

По-видимому, всем конфликтам действительно пришёл конец.

Когда Отинус по-новому выстроила межличностные отношения по всему миру, видимо, появились некоторые новые странные связи, но текущая форма, вероятно, была более счастливой, чем оригинальная.

Этот мир был создан с приятными чувствами, взявшими приоритет над незначительными неуместными чувствами.

Фестиваль проводили не в святилище синто. Вместо этого фестивальные стойки были установлены вдоль широкой реки в 7-м Районе. В общем, ощущалось, что это скорее фестиваль фейерверков, чем религиозный фестиваль. И, в конце концов, это соответствовало Академгороду.

— "Вау!!" — кричит Мисака, когда Мисака бросает попытки обработать всю информацию перед ней и просто выражает своё удовольствие.

— "Если ты откажешься от любых попыток понять, это также остановит нашу способность обработки, поэтому, пожалуйста, постарайся," — говорит Мисака, ощущая головокружение.

— Какого чёрта я тут делаю?

— Что не так с тем, чтобы получить немного воодушевления? Спасение всех до единой из 20,000 плюс Сестёр заслуживает хотя бы этого.

— Но это дорого обходится! Посмотри у себя за спиной, #1. Все эти клоны безостановочно смотрят на пищевые стойки!! И Мисака Ворст-тян, эта масса дурной воли и основа проекта Третьего Сезона, подстрекает их!!

Камидзё инстинктивно попытался найти источники этих голосов в толпе, но не смог. Вместо этого он заметил мужчину и женщину в лабораторных халатах. У них на груди были закреплены бейджи. Надписи гласили "Йошикава" и "Амай". Они осматривались с улыбками на лицах, а Камидзё предположил, что они были какого-то рода исследователями.

— Оу! Честно, людей тут многовато. И куда отлучилась моя онээ-сама!?

— Да, невозможно будет найти её из-за всех этих людей, выглядящих прямо как она.

— Ах, Уихару. Я только вспомнила. Правда ли, что Ариса-тян тайно придёт сюда сегодня? Знаешь, этот "идеальный режим", созданный тогда, когда двое стали одним.

— Я ранее видела президента-ребёнка, похожего на куклу, шастающего вокруг, так что она, вероятно, где-то здесь.

Он продолжил идти.

Пока он прислушивался к голосам, он медленно обходил проводимый вдоль реки фестиваль.

В нём появилось больше уверенности, что его ожидаемое действие имело значение.

Он понял вес их улыбок и то, что же они приобрели. Это не было просто числом на бумаге. Он узнал, что это действительно было "здесь".

И...

— Стой!

Камидзё Тома услышал голос некоторой девушки.

Небольшая фигура бежала в его сторону.

Это была монахиня в белом одеянии с золотой вышивкой, как на чайной кружке.

Он знал эту девушку по имени Индекс.

— Стейл, Каори! Неправильно позволять мне выбрать только три штуки в этом пищевом раю!! Я же умираю от голода!!

Камидзё по своему собственному желанию поднял голову.

Он хотел запечатлеть сцену перед ним в голове.

Когда девушка с серебристыми волосами выбежала из толпы, она держала в руках кота калико. Она уже заметила того, кого искала, так что в её действиях не было колебаний.

И...

Не замедляясь ни на мгновение, она пробежала мимо Камидзё.

Она не искала его.

Позади себя он услышал голоса.

Но парень не оглянулся.

Сейчас он принял решение.

Он чувствовал, как будто увидел то, что ему действительно нужно было защитить.

И снова он начал идти.

Он следовал вдоль течения реки, пока в полном одиночестве проходил через оживлённый фестиваль. За весёлыми голосами и декоративными фонарями возвышалось большое здание.

Это была его цель. Он должен достичь той крыши.

Были не просто лифт или эскалаторы внутри здания. Счастливый фестиваль, устроенный вдоль реки, также был частью лестницы, ведущей на место казни.

Он медленно шёл.

Он зашёл в здание.

Он сел в лифт и нажал на кнопку, чтобы попасть на крышу.

Как можно было ожидать от Академгорода, лифт был тихим, но быстрым, однако, чтобы прибыть всё же потребовалось больше минуты. Он не знал точного числа этажей, но они должны были занимать свыше трёхсот метров.

Если он упадёт с крыши, не будет способа описать то, что произойдёт с его человеческим телом.

Даже если там будут деревья или толстый мат, подготовленный внизу командой спасателей, это его не спасёт.

— Да.

И с мягким электронным звуком лифт остановился.

Металлическая дверь автоматически раздвинулась налево и направо.

— Это должно сработать.

Изумительный мир открылся перед ним.

Сейчас небо было ближе к золотому цвету, чем к оранжевому, а ветер освежал его сердце так же, как стакан воды в пустыне. Медленно он пересёк крышу, чтобы достичь края. Обычно это место не должно быть открыто для публики, так как здесь не было ограждения, чтобы не дать людям упасть. Ничто не загораживало пейзаж за крышей. Не могло быть мира счастливее. Все до единого огни перед его глазами, казалось, превозносили молодость, а фестивальная музыка едва могла быть слышима с крыши. Он не слышал резких сирен Антинавыка или скорых. Он сомневался, что они были нужны. Вот почему он не услышал ни одной.

— Это наилучшее возможное место, чтобы положить конец моей жизни, Отинус. Я не смог бы сделать что-то наподобие этого самостоятельно.

В прошлом он отчаянно работал над тем, чтобы разрешить множество различных инцидентов.

Дайхайсэйсай.

Происшествие с Фьюз Казакири 30-го сентября.

Государственный переворот, охвативший всю Великобританию.

Третья Мировая Война.

Но что случилось впоследствии?

Он не хотел защитить мир. Он не хотел спасти что-то настолько же большое, как "человеческая раса". Но действительно ли была непродолжительная история после этих событий тем, чего хотел Камидзё Тома? Отинус была лидером Гремлин. Если бы она не вызвала такого насилия, всё могло бы обернуться по-другому. Но в то же время окончилось бы всё счастливо, если бы Гремлин и Отинус не начали действовать? Действительно? Даже если бы они не появились на сцене, кто-то другой мог бы появиться, чтобы разрушить этот мир.

В некотором смысле Гремлин и Отинус положили конец этой череде событий.

Не имело значения, сколько проблем было с их методами, результаты он мог видеть перед своими глазами. Этот "кто-то", кого Камидзё боялся, скорее всего, не появится здесь. Отинус не допустит "неидеальные колебания" неудач или трагедий, необходимые для этого "кого-то", чтобы естественным образом появиться.

Даже если это было из-за одностороннего контроля, осуществляемого из самодовольства и высокомерия, и даже если этот аккуратный и щепетильный бог на самом деле не думала об отдельных людях, её действия всё же принесли настоящий мир и счастье. Даже если ими управляли, все одинаково получили благоприятный исход. В таком случае людей не будет волновать, как так произошло.

Каждый хотел быть счастливым.

В конце концов, каждый человек пытался идти в одном этом направлении.

Они хотели не методологии или процесса.

Они хотели того, что оставалось в конце. Они хотели этот лучший результат.

— ...

На время Камидзё засмотрелся на этот мир, окрашенный золотом.

Достаточно странно, что парень до сих пор немного чувствовал сомнение и страх перед простым "прыжком", несмотря на то что зашёл так далеко. Он дополнительно потратил некоторое время на ритуал перехода, чтобы притупить свои чувства, но он оказался неспособен избавиться от всего этого. Как-то это заставило его чувствовать себя очень жалким.

Никто ничего не получит, если он будет бороться с этим.

Его противником было не более чем пустое желание. За этим не было логики или причины.

Он чувствовал, как если бы его сердце мало-помалу стёрлось, и он сейчас видел, что осталось в самом, самом конце. Это было то желание. Это презренное желание. Он так много сказал о спасении людей или о сохранении мира, но это ничтожное желание было тем, что скрывалось в самой его глубине. Вот почему Бог Магии видела его прямо насквозь. Было совершенно естественно, что она разочаровалась в нём. Тем, что не оставило ему места, могли быть не просто "атаки" Отинус. Прежде всего, зачем кому-то оставлять место для кого-то такого?

Но это скоро закончится.

— ...

Камидзё медленно закрыл свои глаза. На крыше не было ограды или перил. Если он просто будет шагать вперёд, всё будет кончено. Ему только требовалось представить. Перед ним был путь. Путь, ведущий к тому, что должно быть в виде, который требовался. Единственная ненужная деталь была примешана к этой огромной мозаике, и её ни за что нельзя было собрать как есть. Так что он удалит эту деталь. Он создаст путь и уберёт прочь со стола эту деталь. Это было всем, что он делал. Думая об этом, он невзначай улыбнулся. Прочь со стола. Это казалось ответом. После того как он силой отбросил свои желания, оставалось только бегство. Пока его сердце дрожало при мысли об аннигиляции, казалось, он пытался передвинуть своё сердце "куда-то не сюда". И всё же такого места не существовало. Это значило, что сердце исчезнет.

Он сделал шаг.

Со своим сердцем, окоченевшим так, как будто бы его окунули в ледяную воду, Камидзё наконец-то умудрился шагнуть вперёд.

Он сделал второй шаг.

Он двигался вперёд. Он шёл по пути. Он двигался в сторону результата, который все должны были желать.

Он сделал третий шаг.

С каждым шагом он всё больше привыкал к причудливому действию.

Четвёртого шага было не сделать. Даже так, он не открыл свои глаза. Он повторит то же самое действие и снова двинет свою ногу вперёд. Это всё закончит. Чудес или случайных совпадений не будет. Не было способа, чтобы он смог "так или иначе" спастись. Отинус отвергла такой вид смутных концепций. Итак, он умрёт. Он исчезнет. Его больше не будет. Это не была приятная история о путешествии в лучшее место. Он просто будет аннигилирован.

И он начал падать.

Часть 3

Нечто произошло прямо перед тем, как он упал.

— Ураа /return!! Я пыталась просто сидеть рядом и наблюдать, но прекрати это уже, чёрт побери /return!!!!!!

Внезапно на него из-за спины сердито закричала девушка.

Перед тем как Камидзё смог что-то сделать в своём удивлении, сильный удар поразил его спину. К моменту, когда он осознал, что его ударили пинком в полёте, и открыл свои глаза, он уже летел вперёд, и окрашенный золотом городской пейзаж распростёрся перед ним.

— А-ах /escape? Стой /return!! Я пыталась только остановить твой суицид при помощи лёгкого цуккоми, так почему всё завершилось тем, что я нажала на финальный спусковой крючок /escape!?

Девушка со странной моделью речи, по-видимому, пронзительно кричала в его сторону.

— ????

Он слышал её, всё ещё будучи перевёрнутым вверх ногами.

Да.

Достаточно странно, что он не был мёртв, несмотря на падение с многоэтажного здания.

— Что это /escape? Ух, ты зацепился за гондолу для мытья окон /return. Эх, слава небесам /return. Я подумала, что всему пришёл конец, перед тем как у меня даже появился шанс начать /return.

Кто-то глядел на него сверху вниз с края крыши.

Она носила форму Средней Школы Токивадай, у неё были короткие каштановые волосы, а у неё на лбу были грубые военные очки.

Это была не Мисака Микото.

Это была...

— Мисака... Имото...?

— Неправильно /return!! — девушка использовала свои руки, чтобы образовать большой знак Х, — Ты сделал эту ошибку и во время того происшествия /return. Напрямую ты встретил двух Сестёр /return. Та, которую ты спас, была #10032 или Мисака Имото /return. А другая... /return.

— #10031.

Казалось, что зрение его закружилось.

Произнесение этого имени и разговор с ней заставили его заново осознать, насколько же великий подвиг совершила Отинус.

— Сестра, спасти которую я лишь немного опоздал...

— Это так /return. Однако /backspace, технически я только заимствую её тело, так что у тебя нет причин винить себя из-за этого /return. Тем не менее /backspace, все вместе мы образуем одну большую волю, поэтому всё, что я говорю, совпадает с тем, что можно услышать от неё /return.

— Подожди секунду. Имеешь ли ты в виду...?

Сёстры.

Это большое количество военных клонов.

Одна большая воля, образованная ими всеми.

— Это первый раз, когда ты на самом деле встретил меня, но ты многое сделал для моих физических терминалов /return.

"Она" наклонила голову, когда заговорила.

— Я являюсь большой волей, созданной всей Сетью Сестёр /return. Приятно познакомиться☆ /return.

Часть 4

— Как я сказала, кажется, что Отинус имеет свободное управление над жизнями и смертями людей, но, думаю, у неё есть две отдельные части программного обеспечения, одна для живых, а другая для мёртвых /return. Предполагаю, как у бога /escape? Как небесный мир и людской мир /escape? Как рай и ад /escape? Это может быть основано на религиозной идее, которую я в действительности не понимаю /return.

— ...

— Но я единая согласованная система, образованная из 20.000 частей, знаешь /escape? Или, если ты хочешь технические подробности, 20.001 часть /return. Кроме того, есть этот Третий Сезон, но это не моя территория /return. Она скорее как кто-то, кто вломился, поэтому в действительности я не принимаю её /return. В любом случае образующая меня сеть содержит информацию и от Мисак, которые в настоящее время всё ещё живы, и от Мисак, которые в настоящее время мертвы /return. Другими словами, я жива, когда мертва, и мертва, когда жива /return.

— ...

— Если ты посмотришь на всю систему из 20.000, примерно половина кластера была устранена, но не думай об этом как о яблоке, разрезанном пополам /return. Это сложнее, и всё это перемешано вместе, как кот Шрёдингера /return. Я знаю, что романтичнее думать, что Луна нигде не существует, когда никто не может её увидеть, но я в странном положении, которого ни один нормальный человек не сможет достичь, даже когда получит опыт, связанный с близостью смерти /return.

— ...

— Это означает, что ты не можешь назвать меня частью живых или мёртвых /return. А у Отинус есть только программное обеспечение, чтобы обращаться с этими двумя случаями, так что я проскользнула через трещины, и она не может управлять мной /return. К сожалению, я не могу быть уверена насчёт чего угодно из этого, потому что это относится к технологиям извне Академгорода /return.

— ...

— Эй, слушаешь ли ты вообще /escape? Пожалуйста, не говори мне, что думаешь, что тебя оценят как хорошего слушателя, если ты просто будешь молча сидеть здесь /return. Потому что это имеет противоположный эффект /return. Тебе нужно пытаться тянуть из меня беседу /return. Простите, сенсей /escape? Молчание этого парня для меня это уж слишком /return.

Девушка, позаимствовавшая тело #10031, говорила, и говорила, и говорила.

Это было как будто она высвобождала накопившееся негодование, после того как сохраняла молчание до текущего момента.

Такую разновидность автоматной беседы обычно можно было увидеть только тогда, когда встречаешь на выходных родственника, с которым редко видишься.

Они двое сидели на кровати и на полу белой комнаты, в которой единственной мебелью была та, что шла вместе с комнатой.

Это было студенческое общежитие Камидзё Томы.

Или, скорее, пустая комната, которая должна была быть его студенческим общежитием.

— Это сияющее небо полностью относится к явлениям, неподходящим тебе /return. Я возьму тебя куда-то, где всё будет намного более в духе Камидзё Томы /return.

После этого замечания девушка, известная как Воля, привела его сюда.

Это было не что иное, как пустая белая комната.

Это прямоугольное пространство символизировало текущее состояние Камидзё.

В этом мрачном пустом пространстве не содержалось даже ни малейшего следа Индекс или кота калико, которые жили с ним.

Проникающий через окно золотистый свет образовал тени, и вскоре опустится полная темнота.

— Если я должен сделать предположение... — наконец заговорил Камидзё. — Я бы сказал, что программное обеспечение, которое управляет живыми и мёртвыми, основано на заклинании Эйнхерии. Заклинание было способно только перемещать мёртвые тела, не позволяя им гнить, но она должна была модернизировать его до идеальной формы с помощью копья или чего-то.

— Н-н-н, ты говоришь о сфере, известной как магия /escape? Я не слишком хороша в оккультизме /return. Хорошо, даже я всё же человек, поэтому я действительно не понимаю вещи наподобие призраков /return. ...Кстати, это не учебник по английскому, так что можешь перестать только отвечать на прямые вопросы /escape? Ты здесь говоришь с девушкой /return. Действительно ли ты это понимаешь /escape!?

Эти два чужеродных элемента существовали в идеальном мире, созданном Богом Магии.

Было исключено, что расчёты Отинус учитывали это.

Но Камидзё не мог просто обрадоваться.

Он не был способен решить самостоятельно, должен ли он или нет.

— ...Почему ты здесь?

— Ты был по-настоящему бесхребетным, поэтому я пришла, чтобы пнуть тебя /return. Когда этот Бог Молний Тор в прошлом заглянул, он на самом деле взбесил меня, и я хотела вызвать его на молниевое состязание /return. Но сейчас я вроде понимаю, что он чувствовал /return. Бывают времена, когда просто ощущаешь желание ударить кого-то☆ /return.

Несмотря на жестокий комментарий, на её лице была широкая улыбка.

Плюс, она уже пнула его один раз и едва не убила.

Зайдя так далеко, Камидзё хотел бы избежать ещё одной драки наподобие той, что была с Тором.

(И, оглядываясь на неё, в чём было дело с этой дракой? Хотел ли он просто сражаться? Если так, то я хочу пойти и ударить его, потому что он позволяет своей одержимости битвами встать на пути того, что было важно.)

В этот момент Камидзё пришёл к пониманию.

Беспокойство по такому поводу больше не имело значения.

Парень, известный как Тор, нашёл счастье в этом мире. Копания в прошлом никому не помогут. На самом деле парень может даже не вспомнить это.

Это был мир всех видов счастья.

И он отвергал всё, что сделал Камидзё Тома.

— Итак, что ты теперь будешь делать /escape?

Каждое его действие было заблокировано.

Декорации уже были идеально установлены.

Кто угодно мог это увидеть, но Воля Сети Сестёр задала этот вопрос практически равнодушно.

Камидзё не мог сообразить, что она имела в виду.

— Что?

— Давай попробуем это снова /return.

Она заговорила, как если бы повторяла список покупок ребёнку, который потерял исходный список.

— Сейчас ты знаешь то, что это идеальный мир, в котором нет ничего, кроме счастья, что же ты будешь делать /escape?

— Стой...

— Если прямо, уверен ли ты, что ты проделал надлежащую работу, чтобы найти выход из этого /escape? Уверен ли ты, что в этом идеальном мире, созданном Отинус, нет ни единого противоречия /escape? Я не была бы так уверена /return. Старшеклассник-дилетант наподобие тебя боролся, как в лучшем случае мог бороться старшеклассник-дилетант, и смог продержаться так далеко /return. Если ты приложишь свой разум к этому, ты сможешь справиться с чем-то /return. В действительности, само моё присутствие здесь это нечто /return.

— Подожди минутку!! Почему я буду пытаться исправить это? Я говорю не о том, могу ли я что-то сделать. Ничего нельзя будет добиться, если обернуть эту ситуацию. Если это вызовет только крушение всего, почему я должен драться!?

— Хмм, думаю, тебе следует говорить только о том, можешь ты сделать что-то или нет, если это направляет тебя к более позитивному направлению мышления /return.

Воля, заимствующая тело #10031, равнодушно наклонила голову.

Её концепция жизни и смерти могла быть немного отдалённой.

— И ты действительно не понял, что это однажды произойдёт, как только Отинус получит силы, подобные божественным /escape?

— ...

— Диктаторы — по-прежнему люди /return. Если они могут делать всё, что хотят, они сделают свой собственный "дом" настолько приятным, насколько это возможно /return. И это то, что она сделала /return. Проще говоря, это то, что произошло здесь /return. Она удалила любые трагедии из своего окружения, удалила все конфликты, удалила все неудачи и удалила все возражения /return. ...Однако /backspace, существует ли доброта, которую требуется полностью уничтожить в этом мире счастья /escape?

— Я понимаю, — пробормотал Камидзё. — После того как я увидел битвы на Гавайях, в Бэггэдж Сити и в Токио, я понял, что Отинус не та, кто будет беспокоиться по поводу людей вокруг неё. Она создала этот новый мир не из заботы к ним. Она покончила с трагедиями не из-за того, что они делали людей печальными. ...Это была соринка в глазу, поэтому она исправила все проблемы человечества, как если бы убирала трагедии из поля зрения. Я это весьма понимаю.

— И /escape?

— Но всё же это спасло всех! Она даже спасла людей, которых я не смог спасти!! В этом мире нет крови, слёз, смерти, преступности, грехов или разбитых сердец. Увидев всё это, могу ли я действительно сказать, что вернуть всё в норму правильно? Это будет злом. Это будет правильно, но злом! Я буду лишать всех этих улыбающихся людей их улыбок и жизней, просто чтобы вернуть моё собственное место в мире!!

— Возможно /return, — девушка, известная как Воля, не пыталась избежать спорного вопроса, используя идеалы. — Однако /backspace, могу ли я кое-что у тебя спросить /escape?

— Что?

— Ты когда-либо боролся из-за того, что это было чем-то правильным /escape? Ты когда-либо ударял людей из-за того, что они были злыми /escape?

Камидзё колебался над ответом.

И Воля улыбнулась.

— Конечно же нет /return. Ты мог так поступать, но ты не стал /return. Ты никогда не использовал эту карту, когда она могла бы помочь, так что не имеет никакого смысла позволять ей сокрушить тебя под своим весом в то мгновение, когда она станет проблемой /return. Если таковы были правила, по которым ты играл, то тебе не нужно внезапно менять правила сейчас /return. Является ли что-то добром или злом не значит ничего, когда идёт речь о том, чему ты доверишь свою жизнь /return.

— Но такое рассуждение только спасёт меня.

— Не лги /backspace.

Ни на секунду не колеблясь, Воля легко опровергла комментарий, который сболтнул Камидзё.

И она продолжила, до того как он даже получил время, чтобы ощутить себя захваченным врасплох.

— Ты уже понял, не так ли /escape? Отинус схитрила одним очень скучным способом /return. И я не говорю о том, что ты остаёшься единственным, кого не спасти /return. Она произвела одно чрезвычайно простое изменение у всех тех, кого она заставила выглядеть спасённым /return.

— ...

— Если бы ты был слишком глуп, чтобы понять это, сомневаюсь, что ты прожил бы так долго /return. Подсознательно ты начал надеяться, что Отинус права /return. Вот почему ты изо всех сил избегаешь смотреть на определённый момент, который ты должен был уже заметить /return. ...Я не скажу тебе ответ /return. В конце концов, я уже дала его тебе, не говоря ни слова /return.

В той сцене в солнечном парке действительно был крошечный аспект, который ощущался как что-то неправильное.

Но что это значило?

Этот результат существовал в реальности, так что этот аспект не менял счёт.

— В этом есть смысл /return, — спокойно сказала Воля, сидящая на скромной кровати. — Даже если это не меняет результат перед твоими глазами, присутствие или отсутствие этого полностью меняет ситуацию, поэтому это должно иметь смысл /return. Другими словами, почему ты не решаешься сказать это /escape? Если Отинус действительно создала безупречный и идеальный мир, ни одно твоё слово не должно вызвать в нём трещин /return.

— Ну...

— Как я сказала, ты действительно понимаешь /return. Если выразить это словами, возникнет трещина /return. И ты боишься, что эта маленькая трещина заставит этот безупречный на вид мир обрушиться /return. Однако /backspace, само это беспокойство доказывает это /return. Это не идеальный мир /return. Это просто тот самый трюк, который заставляет мир выглядеть таким образом, чтобы не дать тебе судить о нём должным образом /return.

— Это не так.

Индекс улыбалась.

Стейл и Канзаки не потеряли её.

Сёстры улыбались.

Мисака Микото и Акселератор были отмыты от грехов, которые несли.

Эллис улыбался.

Шерри Кромвель никогда не таила злобы на науку.

Ориана Томсон, Венто, что Спереди, Трон Справа от Бога, Кумокава Мария и люди, которых Камидзё Тома даже не знал, были спасены от происшествий, грехов и разбитых сердец, которые вызывали у них страдания.

Источник всего этого мог быть испорченным.

Кто-то, кто видел и то, что было до, и то, что было после, мог найти это странным.

Но их улыбки нельзя было назвать ложными.

Камидзё сомневался, что сможет породить счастье более великое, чем это.

Эта ситуация не была чем-то, что простой старшеклассник мог эгоистично разрушить.

— Это не так. Отинус идеально этого добилась. Это не какая-то удивительная иллюзия. Мы не бываем удовлетворены, когда видим что-то, чего на самом деле здесь нет. Она действительно спасла всех. Она сделала то, что я сделать не смог.

— Тогда докажи это /return, — с готовностью ответила Воля. — Если это истинно идеальный мир, и никакое действие человека не вызовет в нём ни единой трещины, то докажи это /return.

— ...

Услышав её слова, Камидзё медленно закрыл свои глаза, пока сидел на полу комнаты общежития.

И он прикрыл своё лицо руками.

Был вечер.

Это был небольшой промежуток времени, когда день обращался в ночь. В среде детей это символизировало прощание. А в этом оранжевом мире Камидзё Тома медленно вдохнул.

И он заговорил.

— Они не помнят исходный мир.

Часть 5

Да.

Это была простая проблема.

Очень, очень простая проблема.

Индекс, Стейл, Канзаки, Микото, Акселератор, Сёстры, Шерри, Эллис, Агнес, Ориана, Венто и все остальные приняли текущее состояние за норму.

По-нормальному они были бы глубоко тронуты этой сценой.

Они отлично могли бы начать обниматься со слезами и соплями, покрывающими их лица.

И всё же они действовали так, как будто не знали ничего другого, кроме этого.

Они не знали, насколько вещи, которые они испытывали, имели большую ценность и были незаменимыми.

Однако...

— Значит ли это что-то? — спросил Камидзё Тома. — Неважно, что они думают, они действительно были спасены. Это не попадает в категорию обмана. Есть у них их воспоминания или нет ничего не меняет.

— О чём ты говоришь /escape? Это меняет всё /return, — раздражённо сказала Воля. — Тогда что насчёт всего до текущего момента /escape? Ты не рисковал своей жизнью ради чего-то очевидного вроде денег или власти, правильно /escape? Иногда ты даже отворачивался от этих вещей, когда боролся за что-то более бесформенное /return. Поэтому не имеет смысла менять здесь правила /return. Если ты страдаешь от форы, то играй по правилам, которые использовал раньше /return.

— ...

— Отинус боялась /return, — она с готовностью говорила о том, что происходило в сердце Бога Магии, который по-настоящему стал непобедимым, — Но не этим людям покажется странным, что мёртвые стоят перед ними /return. В конце концов, это действительно не играет для них роли /return. Лучше иметь кого-то, о ком ты заботился, живым, чем мёртвым /return. Они могут спросить об этом, но отказываться от этого они не будут /return. Это то же самое, что сделал ты /return. Если лишённая смысла ситуация работает в твоих интересах, ты имеешь склонность думать, что принять её хорошо /return. Пока она не покажет свою отрицательную сторону, это так /return.

— Тогда...

— Здесь есть одна главная отрицательная сторона /return.

Воля Сети Сестёр указала на лицо некоторого парня, когда говорила.

Да. Лицо Камидзё Томы.

— Если бы все помнили исходный мир, каждый, кто был спасён здесь, был бы неспособен принять потерю тебя /return. Это то, чего боялась Отинус /return. Всё это не является чем-то просто положительным /return. Как только они узнали бы об этой очевидной негативной стороне, некоторые из них могли бы отказаться от этого идеального мира /return. Эта мысль заставила Отинус схитрить таким скучным способом /return. Я достаточно уверена, что так всё и произошло /return.

На мгновение парень испытал трудности с тем, чтобы определить значение того, о чём ему только что сказали.

Девушка улыбнулась, когда увидела его лицо.

Видимо, она нашла забавным то, что он не может понять нечто настолько простое.

— Кажется, что ты думаешь о том, чтобы защитить улыбки всех, отбросив своё место в этом мире /return.

— ...

— Но есть порядочное число людей, которым не понравится, если они тебя потеряют /return. Если честно, я одна из них /return. С другой стороны, те, кто даже не подозревают об этом, могут иметь наибольшее обаяние /return.

Она не была просто идеалистом.

Отинус и Гремлин всегда об этом помнили, когда разрабатывали свои планы.

На Гавайях, в Бэггэдж Сити и в Токио они вытащили наружу тёмные стороны людских сердец, разорвали на части доверие между предполагаемыми союзниками и распределили то, что люди должны были получить, чтобы эти люди не могли использовать силу, которую они фактически имели.

Они никогда не игнорировали ту незначительную силу, которую имели люди.

Будь это кровавая гонка за спасательными приспособлениями и лодками на тонущем судне, смертельная битва за последнюю оставшуюся пищу в заснеженном домике в горах или любая другая трагедия, которую часто можно было увидеть в книгах или фильмах, ничто настолько запутанное не произошло бы на самом деле во время таких экстремальных ситуаций в реальности.

Камидзё и остальные доказали это.

По большей части конец Третьей Мировой Войны доказал это.

Неважно, насколько безвыходной была ситуация, люди могли поладить.

— Просто представь /return, — сказала она. — Предположим, что все условия были соблюдены, и все те люди, которых потеряли, могут быть возвращены, но взамен будешь потерян ты /return. Ничто не говорит о том, что все охотно примут эти условия /return. Некоторые люди, вероятно, осторожно взвесят два варианта и по-своему будут мучиться над выбором /return. Некоторые люди, вероятно, откажутся от спасения, болтающегося у них перед глазами /return. Отинус боялась этого /return. Она была ужасно напугана, что все соберутся вместе, чтобы спасти тебя, поэтому она скрыла этот факт /return. Скрыв эту возможность и твоё положение от них, она получила уверенность, что они не будут думать о чём-то кроме счастья, которое у них есть /return. Если прямо, это было нечестно /return. Она схитрила /return.

Просто то, что люди находятся в экстремальной ситуации, не значит, что они смогут принять экстремальное решение.

Если предоставить безусловное возвращение потерянных жизней, любой похвалит Отинус.

Но что если в обмен необходимо явное жертвоприношение?

Что, если им скажут изгнать парня по имени Камидзё Тома или разорвать его на части?

Примут ли они этот факт и будут ли жить в своём мире счастья? Смогут ли они продолжить свои счастливые дни, как если бы ничего плохого не произошло, и не будет ли у них вообще печали?

— Они бы сломались /return, — Воля говорила, как если бы могла видеть, что творится в людских сердцах. — Если бы они узнали, что их текущее счастье было создано в результате убийства и похорон невинного мальчика, их сердца сломались бы /return. Конечно, сломались бы /return. Вот потому, что ты не мог позволить произойти такого рода вещам, ты встревал в неисчислимое количество безрассудных ситуаций независимо от добра или зла /return. Это нечто, что ты никогда не был способен принять, так почему ты действительно желаешь радостно свалить это на кого-то другого /escape? Это не имеет смысла /return.

Камидзё Тома не знал, каков был вес его существования для сердец других людей.

Увидев всех счастливо улыбающимися в мире без него, он честно допустил, что оно совсем не должно весить много.

Неважно, как далеко он зашёл, он был не более чем обычным старшеклассником.

В мире было шесть миллиардов человек, так что он чувствовал, что должно быть много людей, которые могли бы сделать то, что сделал он, и много людей, которые могли бы сделать всё даже лучше.

— Это не имеет значения /return, — казалось, что слова, которые пробормотала Воля, оборвали его мысли. — Это могло быть нечто простое, что мог сделать каждый /return. Это могла быть случайность, что ты был тем, кто показался, и кто угодно другой мог сделать такой же выбор, если бы он был там /return. Если поменять А и Б, и кто-то другой спас их, они могли в итоге оказаться рядом с кем-то другим /return.

Она говорила о по-настоящему тривиальном факте, который ничего не значил для всего мира в целом.

— Но в то время и в том месте тем, кто опрометчиво прибежал и спас их, был ты /return. Даже если кто угодно мог сделать это, ты был тем, кто сделал это на самом деле. И все тебе благодарны /return.

Камидзё Тома не мог двинуться.

А Воля медленно продолжила.

— Ты будешь спасён /return. Брать только твои заслуги не должно быть чем-то плохим /return. Путь, по которому ты прошёл так далеко, спасёт тебя /return. Все могут мучиться из-за проблемы, выплакать все глаза и временами вступать в схватки за дорогих для себя людей, но они, определённо, в конце спасут тебя /return. ...Всё же они не плохие люди /return. Даже если они немного запутались и чуть-чуть свихнулись в прошлом, они не были настолько безумны, чтобы ты не смог найти точку соприкосновения, чтобы достигнуть понимания /return. Поэтому в самом, самом конце все бросятся к тебе /return. Если они узнают, что ты почти был сокрушён всеми улыбками в мире, они отвергнут всё это и присоединятся к тебе /return. Они сделают в точности то, что делал ты всё это время /return.

— ...

— И поэтому Отинус убрала этот вариант /return. Она изменила настройки, так что ты не можешь получить свою заслуженную награду /return. Это неправильно /return. Это не имеет смысла /return. Если всё в порядке с тем, чтобы просто изменить то, о чём думают люди, то она могла просто сделать всех счастливыми в мире, полном трупов, вместо того чтобы вернуть этих людей обратно к жизни /return. Настолько низок уровень, на котором она хитрит /return.

Он не отрицал слова Воли.

Он слушал их и думал над ними.

Однако...

— Это только делает всё ещё хуже...

— Что /escape?

— Если бы это в самом деле был идеальный мир, который не мог бы сломаться несмотря ни на что, попытаться сделать что-то могло бы быть нормально. В конце концов, я знал бы, что это постигнет неудача. Но если в этом идеальном мире есть несоответствие, и есть точка опоры, от которой можно оттолкнуться, я, определённо, не могу продолжать с этим! В конце концов, они могут отказаться от всего этого. Они могут отбросить это счастье, которое обычно никогда не смогут снова получить обратно! Я не могу заставить их сделать это!!

— Хм, — пробормотала Воля, болтая своей ногой взад и вперёд, пока сидела на кровати. — Возможно, ты упрямишься, потому что это относится к жизням людей /return.

— Что?

— Поэтому давай думать об этом ещё проще /return. Давай отбросим всю эту смущающую чепуху наподобие морали и тайн, окружающих человеческую жизнь /return.

Затем она приблизилась к Камидзё, который сидел на полу.

Она подступила так близко, что их губы почти что касались.

И она заговорила, как будто бросая ему вызов.

— Действительно ли тебя не волнует, что Отинус просто появилась из ниоткуда и украла всё, что ты выстроил /escape?

Это был простой вопрос.

Очень простой вопрос.

И вот почему он вонзился в уязвимое сердце Камидзё без ничего, что могло бы смягчить удар.

Он оставался беззвучным некоторое время.

Солнце полностью зашло, и в небе мерцали звёзды.

Это не время ускорилось.

Это просто настолько долго он замер.

И наконец...

Наконец...

Наконец...

Камидзё Тома медленно двинул своими дрожащими губами.

Из его замороженных слёзных желёз полились слёзы.

И он заговорил.

Часть 6

— Это волнует меня.

Часть 7

— Конечно, это волнует меня. Конечно, это волнует меня!! Что я делал всё это время? Я не желал какую-то огромную сумму денег, и я не желал создать своё собственное королевство с нелепым количеством могущества. Я просто хотел просыпаться в моём общежитии, делать еду для Индекс, ходить в школу и зависать со своими друзьями после школы. Я просто хотел вернуть обратно эту нормальную жизнь. Так почему ко мне должны относиться как к абсолютному злу!? Это смешно. Отинус спасла каждого последнего из шести миллиардов человек на Земле, чтобы заставить меня страдать. С её чувством масштаба что-то серьёзно не так. Почему, чёрт побери, я должен проходить через всё это? Что я называл неудачей!? Я всегда справлялся с тем, чтобы проскользнуть через всё это, и использовал все уловки, которые были, чтобы достичь компромисса. Я смог достичь хорошего баланса! Но она разрушила это всё. Конечно, это волнует меня! Даже если это бессмысленно, и никто другой не беспокоится, кто это был, в то время как они спасены, всё же это волнует меня!! Я кашлял кровью и проливал слёзы, чтобы как-то создать себе путь по этому курсу, но Отинус легко сделала так, будто это просто была игра. Она всё украла у меня!! Она украла всё, что было у меня — даже путь, по которому я ступал — и она сделала это так умело, что я чувствовал глупым жаловаться на это!! Что, чёрт возьми, это было? Если она могла это сделать, почему она не спасла всех в первую очередь!? Если был такой вариант, почему она не использовала его более серьёзно!? И я сомневаюсь, что это даже продлится так долго. Как только Отинус станет скучно, она просто уничтожит и этот мир. Если ты легко можешь что-то создать, у тебя не будет проблем с тем, чтобы это уничтожить. Но я не могу создать что-то лучше, чем это. Неважно, на что я жалуюсь, когда она может дать всем улыбки взмахом того копья. И то, что это неважно, решает не кто-то другой. Это я! Я!! Она показала мне, что это неважно, если я пойду против неё!! Всё это обман, созданный, чтобы загнать меня в угол, но для меня ничего не значит, если это всё подделка!! Для неё это почти что игра, но улыбки, которые она дала Индекс и остальным, это нечто, чего я не смог бы им дать даже после столетия тяжёлой работы. Я не смог бы это сделать без изобретения машины времени, но она сделала это, даже не попробовав. Должен ли я противостоять этому!? Почему передо мной должен был появиться кто-то наподобие её!? Если она собиралась сделать это, не могла ли она это сделать на другой стороне планеты? Нет, почему она не могла создать этот рай на Луне или на Марсе и быть счастливой там!? Она могла оставить всех людей здесь в одиночестве и создать новую человеческую расу на пустынной планете, которую сделала пригодной для жизни!! ...Я больше не хочу бороться. Я не хочу противостоять монстру вроде этого. Никогда я не дрался, потому что хотел. Просто я всегда видел, как кто-то сдерживает слёзы в какой-то ужасно болезненной ситуации. Даже если бы они плакали и плакали, никто не стал бы жаловаться, но они кое-как мирились с этим. ...А я не мог позволить этому продолжаться. Я как идиот сжимал свой кулак, врывался и как-то разрешал инцидент. Я не делал этого ради благодарности. Я не делал этого, потому что хотел чего-то взамен. Но преодоление этих вещей увеличило число людей вокруг меня. Я начал думать, что эти связи с людьми имеют какое-то значение!! И здесь это достигло меня. У меня всё отобрали. Как ты сказала, кто-то может примчаться ради меня, если узнает. Они могут отбросить всё и присоединиться ко мне, даже если это означает сделать врагом весь этот мир, управляемый Отинус. Но! Это не имеет значения!! Это никогда не имело значения. Эта крошечная иллюзия не стоит того, чтобы отказаться от этой чудесной ситуации, в которой потерянные жизни были возвращены. Я хотел повеселиться со всеми ещё немного. Никогда я не беспокоился о том, чтобы разобраться, насколько удобным было моё положение. Если бы до сих пор ничего не произошло, а Отинус предложила вернуть назад все эти потерянные жизни, я, вероятно, отвергнул бы это, основываясь на каком-то случайном идеале или ещё на чём. Я сказал бы, что их смерти имели значение, или что нельзя играть с человеческими жизнями так легко! Но она уже сделала это. "Возвращение всего в норму" сейчас не будет отличаться от убийства всех этих ничего не подозревающих и улыбающихся людей моими собственными руками!! Неважно, сколько оправданий сделаешь, этот факт остаётся неизменным. Принятое мною решение убьёт всех их до единого!! Здесь... здесь я ничего не могу сделать. Что хорошего в том, чтобы убрать этот мир без преступности, грехов или разбитых сердец!? Даже если я нанесу поражение Отинус, верну всё в норму и справедливо зверски убью всех тех, кто не должен быть живым, действительно ли я вернусь в мир, который я вижу у себя в голове? Как я когда-нибудь встречусь лицом к лицу с людьми, проживающими свои обычные жизни, неосведомлёнными о том, что произошло? Смогу ли я действительно просто улыбнуться? Смогу ли я действительно улыбнуться как незнающий дурак, когда на самом деле я знаю правду!! Черта с два я смогу!! Ничто не останется для меня в любом случае. Нанесу ли я поражение Отинус или нет, и выживу ли я или умру, я не смогу вернуться к "норме"!! Неважно, что произойдёт, и неважно, как это завершится, для меня нет пути добиться успеха. Даже если я не "потерплю неудачу" в том, что бы я не выбрал делать, у меня всё же будет недовольство, и в конце всё это развалится. В таком случае нет причин бороться!! Почему я должен разрушить эту чудесную ситуацию!? Если любой путь ведёт к разрушению, почему бы просто не принять победу Отинус? Почему бы не позволить решить это числу спасённых людей!? Кто спас больше людей, я или Отинус? Ответ, очевидно, Отинус!! Я с самого начала знал, что не иду ни в какое сравнение с ней в том, что она сделала!! Что ещё я могу сделать? После... после всего, что она сделала, мне больше некуда идти!!!!!!

Часть 8

Воля Сети Сестёр спокойно слушала, сидя на кровати в тёмной комнате общежития.

Она молча приняла множество слов, хлынувших из сердца Камидзё Томы.

Конечно, это не было чем-то красивым.

Конечно, это было чем-то уродливым.

Но...

— Если честно, мне стало чуточку легче /return, — сказала она. — Если бы ты всё-таки продолжал отвечать, как идеальный святой, после всего, что я тебе сказала, я больше ничего не смогла бы поделать /return. Я бы решила, что ошибалась в том, как работают люди, и сдалась бы /return.

— Тогда что ты предлагаешь мне сделать? — прямо спросил Камидзё. — Ситуация не изменится независимо от того, как много я буду кричать или злиться. Я не могу превзойти Отинус. Если я уничтожу всё здесь и вернусь в исходный мир, как если бы ничего не произошло, вес моего греха разрушит моё сердце. Не имеет смысла делать это.

— Вероятно /return, — готово признала девушка, известная как Воля. — В конце концов, это было сделано богом /return. Как представитель научной стороны я не понимаю полностью, но она, вероятно, зашла на территорию за пределами моей собственной /return. Над моей вычислительной мощностью не стоит шутить, но сомневаюсь, что мы придём к лучшему ответу, даже если устроим здесь неплохой сеанс мозгового штурма /return.

— Тогда...

Камидзё хотел возразить, но Воля прервала его.

— Однако /backspace.

Она сказала это так легко и просто.

— Давай сделаем шаг назад /return.

По её интонации стало ясно, что она хотела сказать это с самого начала, но Камидзё не был способен поспеть.

Лёгкое выражение раздражения на её лице показывало, что она ожидала, когда они придут к этому моменту.

— Почему ты испытываешь необходимость безоговорочно ставить себя ниже всех остальных /escape?

Он не знал, что она имела в виду.

Когда он тупо уставился на неё, она круговым движением потёрла своим указательным пальцем напротив своего виска.

— Нет ничего неправильного в том, чтобы самому решать, кому отдать предпочтение /return.

Она с готовностью отбросила всё до этого момента.

— Нет ничего неправильного в том, чтобы только в этот раз уделить первостепенное внимание себе /return.

Воля, которая представляла себе смерть лучше, чем кто-либо другой, говорила.

— Если ты думаешь, что тебе следует спасать в равной степени всех, и думаешь, что тебе следует протянуть руку каждому, кто сдерживает слёзы, страдая в несправедливой ситуации, ты должен спасти себя так же, как остальных /return. В этом нет ровным счётом ничего неправильного /return. Назови это самодовольством или ещё чем хочешь, но это не является чем-то, что ты легко можешь взвесить и осудить /return.

— ...

— Вот так ты всегда жил /return. Тот план по созданию Уровня 6 путём убийства 20.000 клонов можно было осудить, когда рассматривался вопрос о добре или зле /return. Однако /backspace, ты бы никогда не позволил кому-то просто взвесить между собой числа /return. И тебе должно быть известно о некоторых действиях, которые нельзя судить по основной схеме, которые всё же спасли несколько жизней и сердец /return. Это не проблема /return.

— Да, — сказал Камидзё Тома.

Это не было его принятием мнения Воли.

Он боялся принять это.

Если он примет, он будет освобождён от этой чудесной ситуации здесь.

— Но если я вернусь в обычный мир в таком состоянии, я буду уничтожен. По мере того как я буду непрерывно заставлять себя улыбаться перед всеми, кто ни о чём не знает, однажды я стану неспособен выдержать это сколько-либо дольше.

— Возможно /return.

Снова Воля не отрицала это.

И она продолжила.

— Но это просто значит, что тебе не нужно это скрывать /return. Кто говорит, что возвращение в исходный мир подразумевает, что ты должен будешь скрывать факт того, что ты не спас всех /escape? Это просто ты не хочешь расстраивать их /return. Не так ли /escape?

Слыша это, Камидзё немного улыбнулся.

Он ощущал, как будто вопросы под рукой постепенно открывались взгляду.

— Они убьют меня.

— Тогда проси прощения /return. Расскажи им всё и попроси простить /return, — небрежно сказала она. — Это то, что ты делал всё это время, не так ли /escape? Когда великие беды выстраивали в сердцах твоих могущественных врагов ненависть, ты решал всё это поодиночке /return. Это ничем не отличается /return. Ты положил конец целой войне подобным образом, поэтому ты можешь вернуть всё в норму независимо от того, насколько плохо всё стало /return. В сущности, поступить таким образом будет намного более похоже на тебя /return. Это намного более похоже на тебя, чем натянуть фальшивую улыбку, потому что ты боишься разозлить их, и, в конце концов, утомиться внутри /return.

Некоторое время Камидзё неподвижно сидел на полу.

В этом мире всё и каждый, кроме него, были спасены.

Но не приходится и говорить, что это был мир, который обнажит свои клыки против него.

Итак...

— Действительно ли всё в порядке с этим? — спросил он наконец.

Девушка, известная как Воля, слушала.

— Действительно ли я могу выступить против такого изумительного мира ради чего-то не более чем этого?

— Можешь /return, — немедленно ответила она с улыбкой. — Если в самом деле нет способа вернуться в исходный мир, где ты наслаждался молодостью, то почему бы не уничтожить это всё и не воссоздать эти отношения с самого начала /escape? Отношения не всегда улучшаются /return. Иногда они ухудшаются /return. Однако /backspace, это всё же считается за победу, если всё это в конце сработает /return. Давай придерживаться этого /return.

Воля Сети Сестёр звучала беззаботно, когда говорила.

— К тому же /return, — она приостановилась на мгновение. — Я была той, кто тебя убеждал, так что я буду стоять рядом с тобой, если они рассердятся на тебя /return. Даже если они будут относиться к тебе как к злому королю демонов, мы можем начать только с двумя из нас /return. А затем ты сможешь работать над тем, чтобы постепенно вернуть себе свой рассыпавшийся круг друзей /return. Это не будет просто, это оставит шрамы на наиболее чувствительной части человека, и это напрямую повлияет на выживание людей по всему миру /return. Однако /backspace, в конечном счёте это всё сработает /return. Я буду рядом с тобой, пока это не произойдёт☆ /return.

Он не мог глядеть в будущее.

Никто не мог сказать, что произойдёт.

Выбрать собственное уничтожение здесь было похоже на наиболее всеподавляюще правильное решение в истории мира, а Камидзё Тома был абсолютным злом, потому что боролся против этого ради своих надежд и желаний, которые он отказался отбросить.

Но...

— Я хочу...

Тихий голос покинул губы Камидзё Томы, в то время как он свесил свою голову.

В этот раз парень искренне выпустил все сдерживаемые слёзы, когда полились слова.

— Это может быть самодовольно, и это не может сделать никого другого счастливым, но я хочу вернуться обратно...

Некоторые могли бы назвать это злом.

Но это были крошечные чувства обычного старшеклассника. Они были ужасно низкими, жалкими и ничего не стоящими, но это был истинный голос его раскрытого сердца.

Девушка слегка прищурила глаза.

Он не мог просто оставить это желание.

Даже зная, что оно принесёт несчастье остальным, он не мог выкинуть это из головы.

А девушка не думала, что это было чем-то плохим. Фактически если бы он легко сдался, опираясь на документы, заполненные систематизированными замерами, она бы разозлилась.

Да.

До этого момента она на самом деле сердилась.

Это было очень по-человечески.

— Это всё решает /return.

Воля пожала плечами и дала своё заключение.

Она была так же беспечна, как кто-то, предлагающий где-то остановиться на пути из школы домой.

— Иди и удиви этого истинного бога, который немного увлёкся своей идеальной победой /return.

— ...Да.

Камидзё Тома медленно поднялся.

Его глаза сфокусировались на одной точке: дверь комнаты общежития.

То, что он должен был сделать, не изменилось. Он всегда проходил через эту дверь, когда вырывался в широкий мир.

— Пришло время положить этому конец. Пришло время сразиться с богом.

Казалось, что простой звук открытия и закрытия двери продолжится вечно.

Часть 9

Воля Сети Сестёр смотрела в спину этому парню, когда он уходил.

Сейчас она была в полном одиночестве в этой пустой белой комнате.

В этом тёмном прямоугольном пространстве в воздухе парило нечто вроде белых светящихся цветочных лепестков.

— В самом деле, с тобой не так просто /return, — пробормотала она.

Её короткие волосы сверкали белым светом, как если бы распадались на кончиках.

Её тело было заимствованным. Оно принадлежало #10031.

Нечто невидимое рассыпалось, как будто бы удаляясь от этого физического тела.

У Воли на самом деле был куда более быстрый способ сподвигнуть этого парня сражаться.

Она была мысленной сущностью, созданной частично из того, что было выучено во время смертей более чем половины из 20.000 клонов.

Спася всех клонов, Отинус значительно исказила форму Воли.

По сложившимся обстоятельствам само её существование не будет стёрто, но она перейдёт во "что-то ещё", как если бы данные были перезаписаны.

И поэтому ей нужно было только сказать одну вещь.

Спаси меня, пожалуйста, пока этот мир не сокрушил меня.

(Но всё было бы кончено, если бы я сказала это /return.)

Скорее всего, этого было бы достаточно, чтобы парень крепко сжал свой правый кулак. Не имело значения, сколько врагов появилось бы после этого, он добровольно принял бы тяжесть всех этих грехов, чтобы спасти Волю.

Кроме того, она была сущностью, созданной при помощи сбора воедино сознаний и эго более чем 20.000 Сестёр. Она записала состояния их разумов в их последние мгновения и, возможно, даже несколько секунд после их смертей. Другими словами, идея о том, что "только мёртвые могут по-настоящему понимать чувства мёртвых", не была применима к ней. Воля могла бы уменьшить груз на сердце Камидзё Томы, выразив чувства Сестёр и сказав ему, о чём они думали.

Сверх того, данные Воли включали в себя некоторое количество записей слов и действий людей, которых он хорошо знал. Она была сборищем эсперов, которые могли управлять электричеством, поэтому она могла записать голоса людей из прошлого мира на память сотового телефона или на жёсткий диск. Этого могло быть достаточно, чтобы простимулировать его эмоции. Что было настоящим, а что было ложным, давно было опрокинуто. Если в нём появится гнев по поводу того, что к "голосам", которые он слышал, относятся как к фальшивке, он легко вернёт свой источник сил для борьбы.

Но она отказалась использовать здесь эти методы.

Она скрыла эти карты.

Что-то напоминающее белые цветочные лепестки откинулось от занятого тела и рассыпалось по тёмной комнате.

(Если бы он должен был положиться здесь на меня, этот парень, несомненно, со временем развалился бы /return. Ему необходимо твёрдо стоять здесь, поэтому я не могу портить его сейчас /return.)

Скоро Воля будет уничтожена.

В некотором смысле это ощущалось омерзительнее, чем простое умирание.

Как тот, кто косвенно пережил смерть больше десяти тысяч раз, она действительно могла судить об этом.

— Что же мне сейчас делать /escape? — прямо спросила Воля.

Она временно прощалась с этим миром.

Она должна была решить, что сказать напоследок.

— Я не говорю, что мы увидимся в следующем мире /return.

Она немного улыбнулась.

— Увидимся в исходном мире, Камидзё-тян /return.

Часть 10

У неё были волнистые светлые волосы и белая кожа. Большая чёрная кожаная глазная повязка закрывала половину её лица, поэтому был виден только один зелёный глаз. Ведьмовской дизайн местами был включён в части её наряда, так что в её силуэте были видны заострённая шляпа и накидка.

Она была Богом Магии Отинус.

Она стояла в школьном дворике старшей школы в 7-м Районе. Это был символ повседневной жизни некоторого парня. Не было преувеличением говорить, что этот мир был создан, только чтобы сокрушить Камидзё Тому изнутри, поэтому это было важное место. Это был полюс этого мира, имеющий большее значение, чем Северный и Южный полюса вместе взятые.

Конечно, она заметила присутствие кого-то, кого здесь быть не должно было.

— Я сошла со своего пути, чтобы предоставить тебе "последнюю трапезу" перед твоей казнью, так что я вижу? — прямо спросила она. Она говорила с явным недовольством в голосе. — Ты ошибся со своим положением здесь и потерялся, когда тебе следовало умереть. Всё уже решено. Разве тебе хоть немного не стыдно, что ты до сих пор дышишь?

Она бегло посмотрела на другую фигуру, стоящую в центре школьного дворика.

Кто-то приближался к этой важной точке.

Одинокий парень заходил в этот символ повседневной жизни, которую ему нужно было защитить.

Отинус спокойно заговорила, бегло посматривая на него.

— Так что сейчас нашло на тебя?

— Нечто, о чём ты не будешь знать.

Это было всё, что требовалось.

Бог Магии Отинус уже видела это насквозь, поэтому она не ссылалась к этому миру, где Индекс, Мисака Микото и остальные получили свои улыбки. Она не пыталась использовать их в качестве заложников, чтобы он отступил.

Вместо этого она горизонтально взмахнула своей тонкой рукой.

В какой-то момент в этой руке появилось большое копьё.

Это был Гунгнир.

Это был символ, необходимый для контроля над её невероятной властью в качестве Бога Магии.

— Мне надоело пытаться сокрушить идиота с помощью мира.

Она прищурила свой единственный глаз.

— Если ты не будешь ломаться, то я убью тебя. Я могу достичь более стабильного контроля, если перенесу Разрушитель Иллюзий в более хрупкий контейнер и сломаю его.

Между Строк 6

Было достигнуто решение.

Больше не требовалось ничего говорить.

Он не был заинтересован в сдвигающихся мирах, и он не находил значимым мир, в котором не было справедливости.

Он примет грех того, что повернулся спиной к этому.

В это время там существовали две сингулярности.

Они были близки, но в то же время далеки. Было только естественно, что они никогда не придут к взаимопониманию.

После победы ничего не останется.

Даже если он победит, мир, к которому он стремился, не придёт.

Тем не менее, он не мог отказаться от борьбы. Он дрался не ради того, чтобы получить что-то.

Его честь и гордость были на кону. Для них обоих этого было достаточно.

Что будет получено в случае победы, а что будет потеряно в случае поражения?

Что будет потеряно в случае победы, а что будет получено в случае поражения?

Понимает ли он условия?

Осознаёт ли он угрозу перед своими глазами?

Битва началась.

Объяснения не были необходимы. Они всецело насладятся этой битвой индивидуумов ради индивидуумов и посредством индивидуумов.

Глава 8. Фаза Девушки, Сотни Миллиардов. Create_V.S._Break

Часть 1

С самого начала все знали, что у него нет против неё совершенно никаких шансов.

Это заняло лишь мгновение.

Отинус даже не сделала ни одного шага.

К моменту, когда Камидзё попытался рвануться вперёд, сжав кулак, ситуация уже значительно изменилась.

Прямо перед ним что-то взорвалось.

— !!!???

Позже донёсся звук взрыва, и Камидзё почувствовал его скорее костями, чем ушами. Когда он осознал, что происходит, он уже летел высоко в воздухе, подобно футбольному мячу.

Этот результат должен был уже появиться в голове Отинус.

Всё, что Камидзё смог сделать — это слегка изменить траекторию своего полёта и место, куда он приземлился.

Он находился в воздухе несколько секунд.

Это время было определённо слишком большим для объекта человеческой массы. Что это означало?

Без всякого преувеличения огромное количество тёмно-красной жидкости поднялось из его органов и выплеснулось изо рта.

Кшш.

Кшш.

Ему было тяжело дышать.

Несмотря на то что он пытался втянуть воздух, он чувствовал, как что-то блокирует ему путь.

Кшшшш.

Кшшшш.

Лёжа на спине, он перекатился в позу, чтобы ползти, и засунул палец глубоко в горло. Он потерял много крови, но забота о дыхательном горле была важнее. Он выкашлял липкую свежую кровь, блокировавшую его горло, и кое-как смог вдохнуть.

— Что не так?

Голос блондинки прокрался в уши Камидзё.

Он звучал гораздо более отдалённым, чем раньше.

— Я думала, ты любишь простые сражения. Так почему ты отодвигаешься, вместо того чтобы наслаждаться?

Отинус двигалась с того места.

Она просто подняла копьё.

Вот и всё.

Огромная дыра открылась в ночном небе.

Она выглядела как чёрная, как сажа, луна.

Что-то раскрылось. Камидзё мельком увидел тот монотонно чёрный мир, который видел до этого.

Никакого предупреждения.

Эта луна просто упала на школьный двор, чтобы раздавить единственного парня.

Полусферический кратер размером в 10 метров появился на поверхности. Это не была воронка от взрыва. Была вырезана область в точности такой же формы и размера, как та чёрная луна.

(Мне нужно подобраться ближе.)

Его глаза сверкнули жестоким светом.

Он перешёл от обороны к атаке.

После того как он изменил ход своих мыслей, он резко изменил своё направление, как если бы повернул положение своих ступней.

(Мне только нужен способ подобраться к ней!! Если я смогу оказаться рядом, ей придётся отказаться от массивных атак, чтобы не навредить себе самой! У меня есть только кулак. Защищаюсь я или нападаю, я не смогу сделать ничего, если не успокою свой страх и не сдвинусь к.—)

— Слишком медленно.

Милому голосу Отинус сопутствовал звук согнувшегося в странном направлении колена Камидзё.

Кшшшшшшшш!!

Кшшшшшшшш!!

Передвигая обеими ногами, Камидзё Тома побежал вперёд с максимальной скоростью.

Он был прямо перед Отинус. К счастью для него, он всё ещё цел. Только ещё один шаг. Сжав кулак и достигнув нужного расстояния, он слегка выдохнул. Он оценил время, успокоил, как мог, своё напряжение и без колебаний вложил весь свой вес в удар, направленный в лицо девушки с повязкой на глазу.

И затем Отинус исчезла.

Следующее, что он понял: блондинка подвинулась к нему так близко, что они почти соприкасались.

Действие, которое она предприняла, было весьма простым.

Поскольку в правой руке было копьё, она воспользовалась своей тонкой левой рукой.

С ужасным хрустом она схватила шею Камидзё Томы и без колебаний подняла его вверх.

Кшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш!!

Кшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш!!

— Пойми это наконец.

— Я уже понял.

Взгляды Камидзё Томы и Отинус на мгновение встретились.

Да.

Если дошло до этого, то не важно, что делал Камидзё Тома, он не мог сравниться с Богом Магии вроде Отинус. Вопрос был не в дальнейшей физической тренировке или в нахождении верной идеи, как переменить ситуацию.

На более фундаментальном уровне: человек не мог победить бога.

Одна возможность победить Отинус с помощью одной лишь силы подняла бы самого Камидзё до уровня Бога Магии, но на это не было особой надежды. Это было не то, что легко сделать, она не называла бы себя богом, если бы так было.

Так что...

— Это даже не поединок, — простонал Камидзё, которого держали за горло. — И это не первый раз, когда мы сражаемся так. Не знаю, десятый это раз или сотый, но мы просто повторяем это снова и снова. И каждый раз меня, вероятно, разносит на части первой же атакой. Единственной проблемой остаётся целостность моих воспоминаний. Я подсознательно отказывался принять боль и страх, которые чувствовал, так что переупорядочил воспоминания в голове так, чтобы они выглядели как одно последовательное сражение. Вот так создалось ощущение, что я каким-то образом не поддавался.

— Этот ответ достоин 50 баллов.

— Вероятно. Этот школьный двор — не начальная точка? Мне придётся начинать с чёрного пустого мира, где я проснулся в первый раз?

Сто раз, тысяча раз или даже десять тысяч раз.

Отинус просто нужно было повторять это. Каждый раз Камидзё Тома действовал слегка по-разному и принимал другие решения по сравнению с прошлыми. Когда он попадёт в тупик, делая это, он сломается. Это может произойти непосредственно в бою или в одном из бесчисленных миров. Если он хоть раз забредёт в тупик и сломается, цель Отинус будет достигнута.

Но в то же время...

— Но я постепенно понял кое-что.

— Что человек хочет сказать богу?

— Неважно, что происходит, это не убьёт меня, — объявил Камидзё, в то время как мёртвая хватка сжимала его горло. — Не то чтобы ты не могла. Если бы ты хотела, то могла сделать это в любой момент. И всё же ты не сделала это. Даже когда заявила об этом. ...В этом что-то есть. Ты могла просто убить меня и покончить с этим, но у тебя есть какая-то причина, чтобы так не поступать. Если попробовать угадать...

— ...

— Я бы сказал, что это нечто вроде бонусных очков.

Больше он ничего не сказал.

Из его горла донёсся странный хруст, и сознание Камидзё Томы вновь поглотили помехи.

Кшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш!!!!!

Часть 2

А теперь гипотетическая история.

Допустим, у кого-то есть удивительная способность сохраняться и загружаться столько раз, сколько захочется, как в компьютерной игре. Допустим, этот человек становится детективом и пытается остановить неизбежный план по уничтожению человечества, который начнётся ровно через неделю.

У кого в этом случае преимущество? У детектива или у преступников?

Как правило кто-либо будет считать, что у детектива есть невероятное преимущество благодаря его странной способности. Неважно, сколько раз он потерпит поражение, у него всегда есть ещё попытка, так что всё не закончится, пока он не победит.

Но не обязательно всё должно кончиться так.

В конечном итоге после бесчисленных попыток умственное истощение детектива будет на совершенно ином уровне. Даже если каждая попытка занимает всего неделю, четыре попытки — это около месяца, а 12 раз по 4 попытки — это год.

Что, если он будет продолжать действовать годы или даже сотни лет и не сможет остановить уничтожение?

Непосредственное состязание между детективом и преступником будет не важно.

После выбора ворваться в клетку времени, не треснет и не разрушится ли сердце детектива?

Да.

У детектива со способностью сохраняться и загружаться будет другой выход.

Столкнувшись со слишком большими трудностями, он может выключить игру и сдаться.

В конечном итоге сражение Камидзё Томы было точно такой же штукой.

Бог Магии Отинус могла контролировать всё. Без преувеличения можно сказать, что она управляла самим миром. Если бы она захотела, то заставила бы галактики столкнуться, чтобы убить Камидзё Тому. Или могла разрушить связи между частицами, составляющими его тело, и распылить само его существование. Если она была хоть чем-то в малейшей степени недовольна, то могла повернуть время вспять, переложить рельсы судьбы, ведущие к будущему, и создать именно тот результат, который хотела.

Он не мог победить, сражаясь нормально.

Как сказала девушка с повязкой на глазу, между характеристиками человека и бога была слишком большая разница.

Никакое внешнее воздействие Камидзё Томы или третьего лица никогда не могло победить этого монстра.

Но что, если бы Отинус сама создала ситуацию, которая разрушит её изнутри.

И она сделала определённое замечание, прежде чем сражение началось. Она могла не осознать это, но она точно сказала это.

— Мне надоело пытаться сокрушить идиота с помощью мира.

Ей надоело.

Это могло звучать как высокомерное и надменное замечание. Но после того, как Отинус поднялась на территорию истинного бога, ничто обычное не должно было иметь возможности нанести ей физический или духовный вред. Ранее уже существовало что-то, заставившее её испытывать это чувство. Сколько повторов прошёл Камидзё, прежде чем понял это?

Это было похоже на чашку, уже наполненную до краёв, и ему просто нужно было ждать того мгновения, когда поверхностное натяжение достигнет своего предела.

Уровень внутренних повреждений, угрожавший сокрушить Камидзё Тому, был не более чем лёгкой царапиной для этого монстра, но что, если она уже достигла той точки, где такой царапины достаточно, чтобы спровоцировать коллапс?

Это было делом настойчивости.

Камидзё Тома не мог вырвать ни одной победы из её хватки.

Но была возможность, что он получит победу, проиграв достаточное количество раз.

Часть 3

Отинус слышала исходящий из своей головы звук, как будто сам её скелет скрипел.

Это было почти похоже на то, как будто маленькие змеи извивались с внутренней стороны кожи её лица.

Это было биение её кровеносных сосудов.

(Его уровень истощения должен быть больше.)

Они повторили это десятки тысяч раз, сотни тысяч раз и даже миллионы раз.

Всё, чтобы этот хилый парень допустил хотя бы одну ошибку по ходу дела.

(Конечно, у меня более точная последовательность воспоминаний, но он тоже сохранил какие-то фрагменты памяти. И, игнорируя количество чистой информации, путаница из-за боли и страха обеспечит то, что он сломается первым. Он не более чем тот, кто не знает своего места. Чем больше он цепляется за надежду на победу, которая никогда не придёт, тем большим будет шок, когда она исчезнет перед его глазами. Вот тогда он сломается. Он просто прошёл весь путь к разрушению по собственной воле.)

Это была простая истина, над которой не нужно было задумываться.

И несмотря на то, что над ней не нужно было думать, размышления не изменили бы эту истину.

И всё же...

— Почему ты не сломаешься?! Ты упустил из виду то, чем занимаешься, после того как побывал на грани смерти столько раз? Определённо, ты не из тех людей, которые гордо называют себя идиотами!! — в раздражении закричала Отинус.

Редко люди доводили богов до такой ярости. Как минимум, это никогда не происходило в Гремлин. Столкновение с Оллерусом в Саргассо было близко к этому.

Похоже, Бог Магии теперь рассматривала этого парня как равного другим противникам или даже как превосходящего их.

— Почему я должен сейчас сломаться? — дерзко ответил Камидзё Тома Богу Магии, перед которым стоял на этом школьном дворе. — Мне просто нужно преодолеть это. Тебе просто нужно один раз сломаться. Это даёт мне надежду на продолжение. Возможно, я смогу вновь получить то место, которое я потерял. До тех пор пока у меня есть хотя бы шанс в 1%, я не собираюсь ломаться!!

— ...

Этому нельзя было помочь, и это выходило за рамки прощения бога.

Когда она слегка закусила край губы в раздражении, половина тела Камидзё Томы была оторвана, как кусок мороженого.

— И, пока это продолжалось, я начал понимать суть проблемы. Я не проигрываю в одностороннем порядке. Пока я могу накапливать в голове информацию, я могу медленно анализировать ситуацию.

В следующем бою это было всё, что он смог сказать, прежде чем его торс был рассечён на части.

Только для того, чтобы произнести эти несколько фраз, он бродил по чёрному, как сажа, миру, проходил кажущиеся бесконечными миры и испытывал бесчисленное количество форм боли, ужаса и отчаяния.

Как он мог выдержать это?

Это были настоящие преисподние с достаточной интенсивностью, чтобы свести с ума любого нормального человека, прежде чем тот прошёл бы даже одну. И достижение этой точки вовсе не освободило его. Сказав не более чем это, он получил удар от Отинус, и был принуждён повторить все бесчисленные апокалипсисы, которые он наконец преодолел.

В этом не было надежды.

Соединение фрагментов слов в форму обсуждения ничего не изменит.

На фундаментальном уровне он не побеждал.

Совсем.

У него не было гарантий, что Отинус сломается, если он повторит это десятки тысяч раз или даже сотни миллионов раз. У него не было оснований, подтверждающих эту теорию. И это если не упоминать, что человек и бог обладают совершенно разными особенностями. Это было, как если записывать данные на старую кассетную ленту и новейший жёсткий диск одновременно и смотреть, что заполнится первым.

— Это похоже на два зеркала, повёрнутые друг к другу.

И всё же...

И всё же...!!

— Этот мир, который ты можешь свободно менять, подобен безграничному ландшафту, создаваемому двумя зеркалами, которые стоят друг напротив друга. Сказать, что у тебя есть способность свободно идти по такому ландшафту, звучит как мечта, но если совершить прогулку с помощью этой способности и повернуть назад, твоё лицо побледнеет. В конце концов, всё тот же мир будет продолжаться бесконечно. Ничто не может послужить ориентиром. Откуда ты пришёл, и куда ты должен вернуться? Ты, естественно, забеспокоишься!!

С помощью невидимой силы она отделила верхнюю половину этого хилого парня от нижней.

Но в следующем бою Камидзё Тома продолжал говорить, будто ничего не случилось.

Однако это не означало, что он не помнил. Он знал, что произошло, но успокоил свою память и продолжил говорить.

— Отинус, у меня к тебе фундаментальный вопрос.

Она проткнула его копьём. Она вскрыла его череп ударом нижнего конца копья. Как будто шутя, она выбила хоум-ран с помощью рукоятки копья.

Но этот наглый человек не прекратил говорить.

Он чувствовал страх, но продолжал бросать вызов этому богу.

— Когда-то давно, прежде чем ты получила Гунгнир, прежде чем ты заняла своё место на вершине Гремлин, прежде чем ты столкнулась с необычным монстром по имени Оллерус, и прежде чем ты взяла имя Отинус....

Она ударила его!!

И сокрушила его!!

И уничтожила его!!

— Ты совершила эту ошибку? Ты получила чудесную силу и рванулась вперёд, не думая о том, чтобы бросить взгляд назад? И в результате ты не знаешь, куда вернуться?

Часть 4

Камидзё Тома был не очень сведущ в оккультизме, так что у него не было способа узнать, но вот, что говорила история:

Было сказано, что изначально вера сосредотачивалась на боге молний, владеющем молотом, но затем перешла к богу войны с копьём по какой-то причине.

Было сказано, что бог магии выполнил контракт, пожертвовав собственное тело, повесившись на ясене.

Было сказано, что скандинавский бог, который стал источником имени Отинус, был мускулистым одноглазым стариком с огромной бородой.

Каждое из этих высказываний было "безошибочно верным".

Случайные несоответствия между записями были не более чем различиями в интерпретациях между многими разными составителями. Но что, если прошлые составители не допускали лжи, непонимания или спекуляций и только честно и точно записывали то, что действительно видели?

Что, если нечто проводило прямую линию, соединяя все эти разрозненные сведения?

Часть 5

— Это объясняет большую часть, — медленно сказал Камидзё Тома.

Его избиение от руки Отинус на время прекратилось.

— Меня уничтожали в одном мире за другим, но ты никогда не отказывалась и не забирала Разрушитель Иллюзий из моей правой руки. Это означает то, что я думаю, не так ли?

Она была Богом Магии, так что человеческий срок жизни не обязательно относился к ней. Оллерус говорил так, как будто знал, о чём речь, но он был не более чем человеком. Даже если он знал один или два факта о богах, он мог не понимать истинного масштаба всего этого. Проще говоря, была возможность, что Отинус была Богом Магии далеко задолго до того, о чём говорил Оллерус.

Находилась ли эта сила внутри неё всё это время?

Отказалась ли она от своей силы в какой-то момент?

— Я не знаю подробностей всех этих штук с "фазами", но у тебя есть способность свободно изменять форму мира, как глину. Из-за этого ты полностью забыла, в каком мире ты жила изначально. Ты упорно пыталась создать мир на основе ландшафта, который вспоминала. Ты добавляла или убирала одну фазу за другой. ...И это была работа бога. Это было наверняка так близко к совершенству, что ни один человек не заметил бы разницы. Но для тебя, бога, "близко к совершенству" — недостаточно хорошо.

Увидев мир, который она создала с помощью своей силы, она, должно быть, повернула обратно, сама не желая этого.

Учитывая это, должно быть, она боялась своей силы. Если она действительно принимала её только с радостью, то не попыталась бы повернуть назад.

— В последнее время ты захотела иметь копьё и менять мир. Должно быть, это потому, что твоё беспокойство вернулось. Ты была озабочена тем, что твой кажущийся идеально созданным мир был не так совершенен, в конце концов. Ты хотела поработать ещё над произведением искусства, которое было уже представлено публике. Я не знаю, что ты сделала, чтобы вернуть силу, от которой раньше отказалась, но явно произошло что-то такое, за что тебя так ненавидит этот всезнайка Оллерус. ...Ты стремилась в следующий мир, потому что хотела добавить ещё один слой краски на холст. Это объясняет твой внутренний конфликт.

— ...

— Да, внутренний конфликт. Ты поставила на чаши весов А и Б и не могла выбрать одно из них. У тебя был другой вариант, ценность которого соперничала с ценностью нового мира. Разве это не так?

Камидзё Тома слегка выдвинул вперёд свой правый кулак.

Он выставил Разрушитель Иллюзий.

Он подумал о его изначальном значении.

— Согласно Оллерусу, Разрушитель Иллюзий — средоточие надежд всех магов. Он сказал, что это точка отсчёта, чтобы вернуть мир к норме, после того как он был искажен их желаниями. Я не знаю, истинная ли это суть, но он может использоваться таким образом. Можно сказать, что это другая карта, которую ты можешь сыграть. Он представляет исходный мир. Вместо того чтобы добавлять новый слой краски, ты можешь использовать его как мастихин, чтобы медленно снять предыдущие слои.

Исходный мир и следующий мир.

Если действия бога были идеальны, могло не быть разницы между ними.

С точки зрения человека, вероятно, невозможно было найти какое-то несоответствие.

Но Бог Магии была слишком совершенна.

В таком случае...

— Даже если результат тот же, ты не можешь отбросить свою первую и идеальную надежду вернуться в исходный мир, удалив все фазы, которые добавила! Конечно, ты не смогла. Шесть миллиардов людей Земли искренне верят, что это то же самое место, что всегда, но ты одна знаешь, что оно изменилось. Твоей второй надеждой было создание мира-диорамы, который будет отличаться от мира в твоей голове, так что ты не могла отбросить второй вариант!! Ты могла с лёгкостью добавить новую фазу и сбежать в новый мир, но ты не могла отказаться от первой надежды вернуться в свой исходный мир!! Вот почему ты продолжала сбрасывать всё и терпеть мой эгоизм, даже когда ты могла убить меня десять тысяч или, быть может, сто миллионов раз к этому моменту!!

В таком случае это действительно был бой один на один.

Это был бой, позволенный Камидзё Томе и никому иному.

Разрушитель Иллюзий против Гунгнира.

Исходный мир против следующего мира.

Бой между этими двумя картами в прямом смысле решит судьбу мира.

Но стоило держать в уме ещё одну вещь.

Камидзё Тома, без сомнения, стоял на этой великой сцене, но он был не более чем человеком. На этой сцене богов его роль была столь же мала, как у дерева или стакана во время школьного культурного фестиваля.

— Ты должна быть способна сделать это.

Иными словами, это была битва, чтобы узнать, какую карту выберет Бог Магии Отинус. Или, вероятно, это было исключительное представление, чтобы убедить эту светловолосую зеленоглазую девушку, какую карту она должна выбрать.

— Не знаю, как этим пользоваться. Может, профессиональные маги, которые полностью посвятили себя этой области магии, и знают. Но ты должна быть в силах сделать это. Ты стоишь на вершине магии! Ты поднялась в положение с титулом бога! У тебя должна быть какая-то идея, как починить мир, используя это в качестве базовой точки!!

Если подумать об этом, это была правильная форма отношений между человеком и богом.

Песня.

Танец.

Военные упражнения.

Молитва.

Просьба.

Предложения.

Преданность.

Человек не сражался с богами. Человек договаривался с богами, чтобы преодолеть кризисы, такие как чума или катастрофы.

Человек не мог победить бога.

Но он мог слегка изменить путь бога, чтобы приблизить его к тому, что будет удобно человечеству.

— Давай попробуем пойти даже по самому малейшему пути, ведущему назад, — выплюнул Камидзё, крепко сжав правый кулак. — Я не говорю, что это ради всеобщего блага. Я уже отказался от всех улыбок, которые видел здесь, и решил вернуться в исходное место, даже если это означает моё полнейшее отделение от всех, кого я знаю. Даже если займёт десятилетия, чтобы окончательно примириться с ними, я отказался убегать от боли. Я не собираюсь позволять себе трусить всего лишь из-за того, что я противостою богу! Я сделаю всё, что потребуется, чтобы заставить тебя выбрать мою карту!!

— Ты действительно думаешь, что я сделаю всё это, если оно сработает?

Копьё слабо скрипнуло в руке Отинус.

Её лицо показывало, что она глубоко углубилась в эту территорию.

— Это не сработало. Я пробовала это, и оно не сработало!! Даже с инструментом, чтобы соскребать краску, и даже когда я соскребла её невероятно тонкими слоями, я не была довольна результатом. Больше нет удобного пути, ведущего назад к тому, что было раньше. Время движется только вперёд. Если то, что я хочу, ещё не перед моими глазами, единственный выход — это создать следующий мир!!

— Ты должна понять, Отинус.

— Понять что? Человеческое дитя собирается нагло заявить, что знает, о чём думает бог? Твоя маленькая голова не может понять даже частицы тех попыток и ошибок, потребовавшихся для достижения этого положения, так что не думай, что сможешь с лёгкостью толкнуть меня к выводу.

— Это не то, что я имел в виду, — медленно покачал головой Камидзё. — Вопрос не в способности или теории. Я уверен, что ты знаешь, к чему я стремлюсь. Мы вместе бродили по тому же чёрному лабиринту! Так что ты должна понять!! Возвращение означает потерю всего и всеобщую ненависть, но также оно означает возможность снова улыбаться друг другу! Ты должна знать, как много ты можешь отбросить ради одного этого!

— ...

Казалось, что этих слов было достаточно, чтобы заставить Отинус замолчать.

Даже если это было на мгновение.

Даже если это был один момент.

— Всё, что остается, это проверка выносливости. Давай повторим это миллиарды или даже триллионы раз. Я возвращаюсь в исходный мир. Я не перейду в следующий мир. Исходный мир, о котором я говорю, может отличаться от исходного мира, о котором думаешь ты, но я собираюсь настаивать, несмотря ни на что. Понимаешь, Отинус? Я говорю, что я воплощу свою мечту в жизнь, даже если это разрушит твою!!

— Хорошо, тогда...

— Так что возьмись за ум, Отинус. Хватит смеяться и показывать все свои божественные штучки. Я никого не спасу. Я сражаюсь ради себя. Мы с тобой вдвоём здесь, так что никто не спасёт меня, кроме меня самого!!

— В конечном итоге это не битва между тобой и мной. Это моя битва, чтобы принять моё решение. В таком случае я должна отбросить колебания. Я по-настоящему уничтожу дурака, который принимает мой провал за собственное достижение!!

Часть 6

Он перестал считать.

Даже факт того, что он перестал считать, покинул его разум.

— ...

Камидзё Тома не победил даже ни разу.

Его давили, разрезали, разбивали, разрывали, взрывали и рвали в клочья.

Плоть этого обычного старшеклассника при любых обстоятельствах была тщательно уничтожена. Всякий раз, когда свет жизни в его глазах слабо колыхался, как пламя свечи, и начинал гаснуть, на сердце Отинус накатывала незначительная волна.

Сдаться и двинуться вперёд.

Ещё не поздно вернуться.

Она может выбрать только одно, а ей предоставлялись два варианта.

После небольших колебаний Отинус взмахнёт своим копьём и вернёт всё в исходную точку, до того как этот слабый свет полностью исчезнет из обрывков плоти, летящих в воздухе. Она возвращала всё к этому чёрному лабиринту, который ей казался настолько отвратительным.

Она не думала о том, чтобы только один раз принять решение и положить всему конец. Также она не думала о том, чтобы отбросить свои сомнения, когда сталкивается со своими нерегулярными альтернативами.

Однако...

Отинус постепенно сдавалась. Её чувства склонялись в одну сторону. Она вела их в этом направлении. Не играло роли, вводила ли она себя в заблуждение. С самовнушением всё было хорошо. Как только она сделает отчётливый поворот в самом, самом конце, она будет придерживаться этого пути, независимо от того, как сильно она будет потом об этом сожалеть.

Преодолев 10.031-е зверское убийство, она получила свой ответ.

Она даже не улыбнулась.

Здесь она закончит это. Она покончит со своей мечтой.

Как только мечте придёт конец, останется только реальность. Если она отбросит свою первую надежду, она быстро создаст следующий мир и вернётся к обычной повседневной жизни. Никто, кроме неё, не понимал значения этой битвы, и всё наконец будет закончено. Ей ничего не останется, кроме как убеждать себя в том, что это был наилучший вариант. Иначе это беспокойство может однажды вернуться.

Скорее всего, её чувства умрут.

Синее небо над головой и зелёный лес вокруг больше не будут трогать её сердце, но взамен она сможет положить конец борьбе и жить спокойную жизнь.

Она не была заинтересована в ценностях или в получении чего-либо.

Она дралась в поисках смысла.

Поэтому...

(Это закончится здесь.)

После множества побед тепло внутри неё охладилось.

Мягкие участки стёрлись, так что её сердце затвердело.

Она постепенно превращалась во что-то, напоминающее механизм.

(Мои сомнения исчезают. Я могу сказать это. Я могу увидеть путь, по которому должна пройти, чтобы сделать мои мысли проще. Теперь я могу расстаться с этой дурацкой мечтой и взамен получить реальность.)

Из её глаза пропали колебания. Её зрачок стал неизменным. Он стал чем-то просто отражающим свет.

А взамен она приобрела истинную победу.

С Камидзё Томой не произошло никаких изменений. Несмотря на все его разговоры, у него не было плана, как исправить это. Он надеялся только на слабость внутри самой Отинус.

Отинус действительно охладела, как только поняла это.

Она осознала, что мечта, в которую она верила, была не более чем этим.

Поэтому...

Всё же...

Из глубин её головы внезапно нахлынула интенсивная боль.

— Что...?

Она перестала двигаться, не желая этого.

Убив его ещё только несколько раз, она бы полностью отказалась от своей первой надежды.

Невидимая режущая атака выстрелила прямо в Камидзё Тому и разнесла здание школы из армированного бетона позади него.

Он даже не обернулся, чтобы взглянуть на это.

Он только пристально смотрел прямо на Отинус.

Он смотрел на своего врага.

Он смотрел на этого Бога Магии.

Он смотрел на скривившееся от боли лицо Отинус.

— Наконец.

Слово выскользнуло из уголка рта парня.

Первая атака промахнулась. Камидзё не истекал кровью. Даже так, выглядел он не слишком хорошо. Такова была цена того, что его в одностороннем порядке забивали большее число раз, чем он мог бы потрудиться посчитать. Если бы сердца людей были видимы, сердце Камидзё было бы изорвано в лохмотья.

— Наконец-то это... выглядит, будто я могу победить.

Однако он сказал это, по-прежнему напрямую стоя перед светловолосой девушкой, носящей повязку на глазу.

— Не будь... посмешищем. Говоришь ли ты, что я остановилась, потому что повторяющиеся битвы измотали мой разум?

— Я не являюсь эспером нужного типа, поэтому не могу видеть, что творится внутри сердец людей. Это значит, что тебе нужно самой решить. Не только я один на грани того, чтобы сдаться. Я могу не выглядеть хорошо, но ты выглядишь даже хуже.

Отинус слегка скривилась.

Но не из-за слов Камидзё. Это произошло из-за того, что в её голове было ощущение, как будто она вот-вот издаст скрипучий звук.

— Даже если я тоже измоталась, наши характеристики фундаментально различаются! Если нас подвергнуть одинаковым страданиям, твоя голова поджарится первой!! Так... что это!?

— Ты не знаешь ответ? Я думал, ты была богом.

— Или ты говоришь, что испытываешь точно такую же боль, но делаешь вид, что с тобой всё в порядке. Нет, это невозможно. Человек никогда не сможет продолжать обманывать, когда встречает боль достаточную, чтобы заставить страдать бога. Если бы ты чувствовал в точности такую же боль, твоя голова изменила бы форму давным давно!!

Камидзё Тома тонко улыбнулся, услышав это.

Он отчаянно сдерживал остов своего тела, угрожающий заставить его шататься, если он потеряет внимание.

— Ты ошибаешься, Отинус.

— Что?

— Ты и я потратили точное такое же время в точно таком же месте. Может быть естественным думать, что мы претерпели в точности одинаковый ущерб, но фактически это не так.

Она не понимала, о чём он говорит.

Но она сомневалась, что это был полный вздор. Проявилась определённая разница в психических повреждениях.

— Для истинного бога это может быть слишком простой метафорой, но это так же, как в компьютерной игре, Отинус.

— О чём ты говоришь?

— Когда слабый игрок бросает вызов ошеломительно могущественному боссу и проигрывает, ему не становится скучно. Он не может выиграть, и он будет выражать недовольство, но весело испытать все виды вещей против обычно непобедимого противника, чтобы проанализировать его шаблон атаки. Это может не оставить после себя ничего, но игрок чувствует, будто добивается чего-то. Не только это, но также борьба с врагом, который вне его категории, ощущается как нечто, имеющее смысл само по себе. Рассказ о том, что игрок встретил редкого босса, которого никто никогда не видел, может порядочно поддержать беседу.

— ...

— Но что насчёт противоположности? Если чрезвычайно могущественный игрок сражается и сражается со слабыми врагами, он, очевидно, заскучает. Его сосредоточенность не продлится даже полчаса. Это будет не что иное, как работа. Нет места для испытаний и ошибок, и он даже не получит какое-либо существенное количество очков опыта или денег. И нет смысла сражаться с врагами, категория которых гораздо ниже его собственной. Рассказ о том, что игрок встретил слабого врага, которого все видели, способствует ужасной беседе.

Они могли стоять на одной и той же сцене, но их роли полностью различались.

Слабый видел смысл в своём безумном испытании. Сильной осточертело продолжать это.

В конечном счёте не было чёткого эталона того, насколько был измотан чей-то разум.

Всё это зависело от состояния сердца.

— Мы повторили это бесчисленное количество раз. Мы разделяли в точности одинаковые события. Мы шли через этот адский лабиринт вместе. ...Но всё же это было непохоже. Мы не были одинаковыми. Мы утомлялись на совершенно разных скоростях!! И эта разность превзошла разность в характеристиках и первой достигла тебя! Мы не сможем повторить это снова, Отинус. Если я не смогу остановить тебя здесь, ты развалишься изнутри!!

Это был невидимый нож.

Камидзё Тома не был способен даже единожды взмахнуть своим кулаком в сторону Отинус, но он добился успеха в поисках оружия, которое легко может оставить фатальную рану. Он нашёл материал, который ему требовался для переговоров с Богом Магии.

— Ну, хорошо, — голос её был низок, как у рычащего зверя. — Я здесь сдамся.

— ...

— Я отброшу свою первую надежду об исходном мире и покорюсь своей второй надежде о следующем мире. Если я не могу сколько-то ещё это откладывать, я здесь откажусь от твоей жизни. Это действительно хорошая возможность. Ты знаешь, что это означает, не так ли?

Тон её голоса показывал, что была одна вещь, которую она прежде всего не могла принять.

Но это была не боль, пульсирующая глубоко у неё в голове.

И это было не смутное состояние её сердца.

Это было то, что человек перед ней думал, что он стоит выше неё.

— Я не вернусь. Я не буду повторять. Я не буду поймана в ловушку собственными сомнениями. Я отброшу всё и пойду вперёд. ...Как только я убью тебя в этот раз, следующего раза не будет, человек. Ты не можешь победить. Ты не победил даже ни разу. Следующая атака заберёт твою жизнь!!

Отинус не требовалось даже сдвигаться с того места.

Ей нужно было только слегка поднять копьё.

Невидимый взрыв немедленно расщепит тело Камидзё Томы.

Она атаковала точно так же бесчисленное количество раз до этого. Она сделала это так много раз, что не могла отличить свои воспоминания об этом в прошлом от своего взгляда на это в будущем. Результат уже был известен. Идеальное разрушение у неё в уме было не что иное, как повторение прошлого, так что не было шансов на провал. Фактические итоги тысяч или десятков тысяч прошлых попыток гарантировали текущий результат.

Однако...

В следующее мгновение Камидзё безошибочно уклонился от невидимого взрыва, отскочив в сторону.

Часть 7

(Дх...!!)

Сильная боль, поразившая всё тело Камидзё Томы, заставила его скорчиться.

Как-то он вырвался из смертельной зоны, но всё же взрыв ударил его в полёте.

После того как его забросило дальше его ожидаемой точки приземления, он ударился о грунтовую поверхность. Его остаточная инерция отправила его катиться ещё дальше.

Даже так, он выдержал.

— ...

Отинус повернула единственный глаз в сторону своей цели и ещё раз подняла копьё.

Сплошная стена из взрывов отправилась по направлению к Камидзё Томе. Взрывов было так много, что, казалось, они сливались друг с другом.

Он не поднял свою правую руку.

Вместо этого он повернул тело в сторону, как если бы петляя через битком набитый людьми вагон, и немного шагнул вперёд.

Вот и всё.

Тело тщедушного парня ловко проскользнуло через стену из тысяч или десятков тысяч взрывов.

— Что?

Результат и теория Отинус расходились, поэтому она заговорила вслух с озадаченным выражением.

— Что произошло!? Со своими характеристиками ты не должен быть способен держаться на одном уровне со мной!!

— Нет, я не могу. И эти неоднократные сражения не повысили мою физическую силу. Также я не открыл спрятанную в Разрушителе Иллюзий силу или что-то наподобие. Я до сих пор являюсь собой. Я не стал никем другим.

— Тогда...!!

Мерцание звёзд в небесах было зловещим дурным предзнаменованием.

Все и каждая из них трансформировались в острые копья света и хлынули вниз, как дождь.

Тем не менее...

— Тогда как ты можешь уцелеть!?

— Забыла ли ты, Отинус? Или это была настолько неубедительная метафора, что ты не обратила на неё внимания? Весело испытать все виды вещей против обычно непобедимого противника, чтобы проанализировать его шаблон атаки. Это может не оставить после себя ничего, но ты чувствуешь, будто добиваешься чего-то!!

— Ты не можешь иметь в виду...

— Даже если я не могу повысить уровень, как в РПГ, и даже если с моей физической силой и сверхъестественными способностями не произойдёт изменений, я подробно тебя исследовал всё это время. Пока ты убивала меня снова и снова, я постепенно запоминал твои боевые шаблоны!! Мне даже больше не требуется думать об этом. Я могу двигаться инстинктивно!! У меня было достаточно возможностей, чтобы сделать это. В конце концов, ты оставалась со мной, пока я совсем не перестал считать!!

Это было схоже с ретро аркадами. Путь на следующий уровень больше зависел от игрока в реальном мире, улучшающего свои навыки, чем от повышения характеристик игрового корабля.

Может казаться невозможным пройти игру на настройках сложности, кажущихся на первый взгляд чудовищными. Но, сыграв достаточное количество раз, кто-то начнёт замечать характерные особенности движений вражеских пуль и их заграждения. Получив шаг за шагом опоры, игрок сможет победить босса с помощью практически автоматизированных движений и перейдёт на следующий этап.

— Ты имеешь в виду, что использовал все эти смерти?

— К сожалению, по-настоящему я не могу победить тебя. Я не сдерживался. Я выдавал всё, что у меня было, и всё же в конце был убит. Но я не был убит без причины. Я целенаправленно выбирал, как умереть, чтобы опробовать все виды вещей. Я учился в смерти. Для безупречных богов это может отличаться, но вот так работают развлечения приземлённых людей.

В этом могло не быть смысла.

Он мог не получить ничего, кроме чувства удовлетворения.

Но...

— Я вроде как обычный старшеклассник, которого ты можешь найти где угодно. Моя правая рука может содержать немного специальных сил, но этого недостаточно, чтобы назвать меня мастером. Даже если я смог уклониться здесь от атаки бога, я до сих пор я. Если бы я сражался с нормальным магом, я обычно проиграл бы. Мои характеристики нисколько не выше этого.

Даже пока Камидзё говорил, вихрь взрывов преследовал его.

Но разрушение не могло нагнать его.

Он проскользнёт даже через мельчайший зазор или обманет ожидания Отинус по поводу того, куда двинется дальше. Так или иначе, он лишь с трудом не даст своему телу взорваться.

— Но я составил твой шаблон. Даже если обычно я проиграю другому магу, я могу проскользнуть через трещины против тебя!! Ты утверждаешь, что имеешь силу бога, но ты Бог Магии, который поднялся из положения человека. Это может быть грубо по отношению к тебе как к богу, но с тобой как-то просто управляться. У тебя есть желания, которые ведут к враждебности. До тех пор пока я могу систематически искать подсказки, чтобы понимать эти желания, с тобой не так сложно справиться!!

Камидзё Тома не был специалистом в области магии, общеизвестной на другой стороне планеты.

Однако не зная этого, он указал на общие характерные черты политеистических богов, например, греческих или скандинавских.

У политеистических богов были эмоции. И эти эмоции не ограничивались положительными, такими как любовь или чувство справедливости. Также они показывали отрицательную сторону, например, страх и зависть.

Когда собирались мнения всего множества богов, возникала единая гибкая система. До тех пор пока эта система в конечном итоге вела их по правильному пути, всё было хорошо.

Эти сущности были известны как боги, но всё же у них были сомнения и неудачи, как у любого другого.

Следовательно...

— Скорее всего, ты не абсолютна.

Боги достигали идеального решения, когда объединялись в одну группу.

Дополняя слабости друг друга, они создавали крепкую оборонительную систему, которую не мог преодолеть ни один враг.

Это одна из особенностей политеистических мифологий.

Если без небесного мира или других богов проявляла себя из этих богов только центральная опора, ничто не говорило о том, что она может владеть абсолютной силой.

— Даже если ты завершила себя как "Отинус", это не значит, что ты абсолютна!!

— ...

Он делал предположение за предположением.

Никто не обучал его чему-либо из этого. Никогда он не читал каких-либо книг по этой теме. Этот приблизительный ответ просто просочился в его разум после всего, что он испытал. Но этот метод заставил Отинус почувствовать чувство опасности более скрытое, чем если бы он прилежно обучался по теме.

Её реакция не была удивительной.

Это не заключалось в поверхностных знаниях. Это впиталось до состояния, при котором он выражал это своими действиями. Это достигло уровня готового к использованию умения.

А скандинавская мифология была огромной системой, выстроенной вокруг битвы.

Отинус стояла на вершине этой системы, поэтому для неё было только естественно больше концентрироваться на мерзком опыте, постигнутом в сражении, чем на чистых теориях, составленных за партами.

Не имело значения, если этот опыт был на стороне врага.

— Понятно.

Копьё громко рассекло воздух, когда она легко взмахнула им.

Это не было признаком атаки.

Она медленно переместила копьё, чтобы взять его обеими руками.

— Мне опротивела моя прискорбная связь с Оллерусом, но я думала, что это был предел противодействия, который может предоставить этот мир.

— ...?

— Тем не менее, полагаю, время, что я потратила с тобой, превзошло эту связь. Кто бы мог подумать, что это место создаст кого-то, кто понимает меня даже лучше, чем он. Кажется, миру доставляет удовольствие подбрасывать трудности мне на путь!!

Её возглас подействовал как спусковой крючок.

Камидзё Тома и Отинус вдвоём одновременно двинулись.

Всё закончилось после одного шага.

Вспыхнул вихрь разрушения.

Время остановилось.

Пространство сжалось.

Стандартное представление о времени и пространстве больше ничего не значило.

Копьё главного скандинавского бога называлось Гунгнир. Его рукоять была выполнена из древесины ясеня такого же, как мировое дерево, его острый наконечник был изготовлен из золота, и копьё содержало потрясающую силу благодаря рунам, персонально нанесённым верховным богом на основание, изготовленное Двергом.

У него было несколько различных особенностей.

1. Копьё изготовлено, чтобы его метать.

2. Копьё всегда поразит свою цель, как только его бросили.

3. Копьё нельзя сбить или уничтожить в середине полёта.

4. Копьё всегда возвращается в руки своего владельца, после того как пронзило цель.

Для снарядов способность возвращаться к своему владельцу кажется относительно важной. Например, копьё Кухулина из кельтской мифологии не обладало такой возможностью, и, в конце концов, его убили, метнув обратно в него его собственное копьё. Утверждалось, что Мьёльнир Бога Молний Тора из скандинавской мифологии и Фрагарах Бога Света Луга из кельтской мифологии обладали такой способностью.

Возможно, особенности такого оружия имели целью сделать его "удивительным оружием, которое позволено использовать только определённым богам, и которое никогда бы не смог создать человек".

И даже вместе со всеми этими особенностями, копьё верховного скандинавского бога имело ещё одну особенность, которая явно ставила его на ступеньку выше оружия других богов.

5. Это копьё уничтожит символы человеческого могущества.

Это пошло с того момента, когда Гунгнир сломал легендарный меч, которым владел отец героя Сигурда. Когда необходимо, верховный скандинавский бог отнимет у людей силы, подразумевая, что пришло их время умереть, и добавит их души к армии богов.

Человек не мог победить бога.

Удобство для бога имело приоритет над чем угодно в человеческом мире, и мир функционировал в соответствии с этим.

Ни одно другое качество как могущество бога не ощущалось сильнее.

Вместо того чтобы показать незатейливую разрушительную силу, снеся гору или испарив море, оно прямо указывало на превосходство бога.

Другими словами, в то мгновение, когда копьё покинет руки Отинус, мир будет разнесён вдребезги.

Время вернулось в норму.

Камидзё ещё раз почувствовал, как пространство вокруг него расширяется.

Как только копьё было запущено с огромной силой, "счастливый мир" разбился на части, как если бы разорвалось само пространство. Когда фрагмент мира подступил с силой бушующей волны, он принял форму гигантского копья. Границы всех фаз были раздроблены, они превратились в завихрение смертоносного оружия, напоминающего острые осколки стекла, и приблизились к своей ничтожной цели, как будто чтобы поглотить её целиком.

Всё было разорвано.

Чёрный лабиринт, который израсходовал все свои возможности, показал себя.

Бог Магии Отинус обладала способностью созидать, поэтому формально она ничего не уничтожала. Это могло быть изменением, внесённым с помощью добавления новой фазы в мир. Как бы то ни было, явно было очевидно, что произведёт сцена перед глазами Камидзё. Это было так же, как относить полное разрушение роскошного дворца к "созданию груды развалин". Безусловно, это была лавина разрушений.

Удобство мира людей ничего не значило.

Разрушение осуществлялось богом, взявшим первенство.

Величайшим влиянием этого было то, что любой сопротивляющийся человек, увидевший это, был вынужден сдаться.

Оно предоставляло такое подавляющее чувство смирения, что даже опытный герой упал бы на колени и завершил бы своё испытание.

Скорее всего, никто не смог бы спастись от этого копья, если атаковать в лоб. Неважно, какие разновидности защиты или уклонения предпримет человек, у него не будет надежды на спасение. Атаке была дана характеристика "ни один человек не может противостоять ей". Пока кто-то не покинет территорию человека, он будет расщеплён на составляющие. Встретившись с этим, даже Фиамма, что Справа, или Оллерус не смогли бы ничего сделать.

Обычный старшеклассник никоим образом не мог преодолеть это.

Даже с особенной силой в правой руке его разорвёт на части, прежде чем он сможет её использовать.

Тем не менее...

(Ты не слушала, Отинус?)

Камидзё Тома думал про себя, пока молча глядел на остриё огромного копья, созданного вследствие пожертвования всего мира.

(Я не особенная личность, для меня может быть нормой проиграть профессиональному магу, и я не более чем ученик старшей школы.)

В момент запуска копья лицо Отинус немного скривилось.

Она должна была увидеть выражение лица парня.

Да.

Камидзё Тома едва заметно улыбался.

— Но прямо сейчас я могу побороть тебя!!!!

Действие, которое он предпринял, было простым.

Он крепко сжал свой правый кулак и использовал вес всего своего тела, чтобы запустить кулак вперёд.

Никто не был способен угнаться за ошеломляющей скоростью этого. Тело кого-то было бы разорвано в клочья, прежде чем кто-то даже мог бы ожидать проследить за наконечником копья своими глазами.

Но собранный Камидзё опыт точно направлял его движения.

Он достигнул верной атаки, которая сработает на Боге Магии Отинус и ни на ком другом.

Правый кулак Камидзё Томы был затянут в сторону одной точки, которую никто другой не был бы способен достигнуть.

Его кулак дотянулся до острого наконечника Гунгнира.

В это мгновение все звуки пропали из мира.

Добрый мир исчез, и всё окрасилось в чёрный цвет.

Когда правый кулак Камидзё Томы поразил копьё, оно резко повернулось вверх.

После того как Отинус подняла свою руку, копьё сложным образом извернулось и начало лететь через чёрное небо обратно к ней в руку.

Но действие оно никогда не завершило.

Копьё в середине полёта развалилось и, перед тем как вернуться к Отинус, как бумеранг, полностью распалось.

— ...

Кулак Камидзё не остался целым и невредимым.

Средний и безымянный пальцы его, предположительно, крепко сжатого кулака были заметно изогнуты под странным углом.

Даже так, парень улыбнулся.

Пребывая в таком потрёпанном состоянии, он улыбнулся.

— Всё... кончено... — он мог почувствовать, что всё было действительно так. — Я... покончил с этим... Ты не сможешь... отделаться от моей мечты...

Отинус не могла откатить ситуацию к началу.

Повреждения её разума приближались к своему пределу. Если бы она повторяла сражение ещё хоть сколько-то, она была бы уничтожена изнутри. И чем больше она повторяла бы сражение, тем больше опыта накопил бы Камидзё. Если бы она позволила ему бросать ей вызов снова, она только потерпела бы поражение от постепенно всё более опытного Камидзё. Так же как у игрока в шутер, его уровень опыта определял, насколько большим было препятствие.

Вот почему она не могла сбежать.

Она могла только наблюдать за незатейливой действительностью, которую она потеряла.

— Действительно ли ты...

Отинус тихо сказала в изумлении.

Можно было услышать звук небольших трещин, появляющихся где-то.

— Действительно ли ты думаешь, что это всё, что нужно, чтобы покончить с этим?

Вероятно, звук исходил из-за повязки на глазу, которую она носила.

Даже смотря снаружи, Камидзё мог сказать, что внутри что-то пульсировало.

— Гунгнир не более чем направлял мои силы в сторону 100% успеха. Но заклинание феи, которое Оллерус в самом конце использовал на мне, дало мне другую возможность как Богу Магии: 100% неудачу. Эта возможность означает, что все мои действия будут приводить к обратным результатам. Но если я знаю, что всегда буду проваливаться, я могу добиться победы, всегда выбирая в точности противоположное воздействие по отношению к исходному. ...Даже без копья Бог Магии по-прежнему является Богом Магии!! Это даже отдалённо не конец!!!!!!

— Пожалуй, нет...

Камидзё почувствовал, как что-то вроде холодка пробежало по его спине.

Он мог ощутить, как что-то собиралось в его сломанном правом кулаке.

Разрушение или отделение этого кулака, видимо, действует как какой-то триггер. Он мог почувствовать на своей коже, как что-то вот-вот разразится.

— Но я, скорее всего, нанесу тебе поражение.

— ...!!

Это отличалось от его прошлой безосновательной уверенности.

Перехватив и уничтожив копьё, Камидзё Тома опровергнул миф.

— Даже если я проиграл бы кому-то другому, тебе я нанесу поражение. Наши характеристики больше ничего не значат, Отинус. Мой опыт превзошёл определённую отметку. Даже если мне закрыть глаза и заставить меня держать контроллер за спиной, я смог бы попытаться сделать всё без единого промаха.

— .................................................................Ну, ладно, — спокойно пробормотала Отинус.

Мгновением позже область наполнил звук разбивающегося вдребезги стекла.

По-видимому, дротик света вонзился ей через спину в центр груди.

Камидзё не знал подробностей. Он не знал, что это было секретное заклинание феи, с помощью которого её атаковали работающие вместе Оллерус и Фиамма, что Справа.

Он не знал, как Бог Магии использовала это, чтобы получить себе отрицательные возможности своей силы.

— Ты поднялся так высоко только благодаря моему провалу как бога. В таком случае я исправлю этот провал здесь. Пора тебе узнать своё место и низвергнуться в глубины земли, человек!!

Трещины света распространились от центра её груди по всему её телу.

И они не остались ограничены рамками её тела.

После того как атака копьём снесла всё, остался только чёрный мир. Трещины, распространяющиеся со спины Отинус, въелись в весь этот мир. Странный символ, по-видимому, распростёрся бесконечно. Он не напоминал ни крылья, ни цветок.

Расширилось ли её могущество до отдалённых уголков мира?

Был ли в конечном итоге мир её частью?

Гунгнир приводил к положительной области. Противоположным положением была отрицательная область. Даже когда Камидзё Тома увидел эту другую возможность для Бога Магии, он улыбнулся и сжал свой правый кулак.

И ещё раз он заговорил.

— Да, это меня устраивает.

— ...Что?

— То, что ты несёшь, не настолько лёгкое, чтобы я мог убедить тебя словами. Теперь я могу это понять. Поэтому давай не будем сдерживаться. Мне всё равно, если это безнадёжно или ужасно. Нисколько не будет весело, если мы не выжмем всё до последней капли.

Это подействовало как спусковой крючок.

На самом деле парень, вероятно, понимал, что его слова разъярят Бога Магии.

И Отинус откликнулась.

Она была настолько сердитой, что он слышал звук того, как она своими клыками кусала край своей губы.

Вкусив крови, Бог Магии начала действовать.

Отинус, или верховный скандинавский бог, который стал первоисточником имени, остался во множестве различных легенд как центр системы, составляющей мифологию. Для этого бога необязательно было использовать только одно оружие, и были записи, в которых этот бог побеждал разнообразных противников с помощью разнообразных клинков.

И было одно оружие, особенно связанное с Отинус, а не с Одином.

Оно было просто известно как арбалет.

Никто не знал его официального имени, тем более не было известно о том, как его изготовили. Это призрачное оружие оставило в текстах только описание своей устрашающей разрушительной силы. Этот символ верховного бога был слишком неясным, чтобы называться легендой, и по большей части был сокрыт во мраке времени.

Было сказано, что этот арбалет мог совместно держать десять стрел в форме веера.

Было сказано, что стрельбой из этого арбалета можно изничтожить любую армию.

Можно было услышать, как весь мир скрипел.

Камидзё глянул немного вверх.

Он увидел тревожный символ, прорывающийся из спины Отинус и предоставляющий светлый цвет всему накрытому им чёрному миру. Камидзё услышал скрипучий звук символа, накапливающего громадную силу.

В конечном счёте мир был её арбалетом.

Как только Камидзё Тома осознал это, десять орудий разрушения посыпалось сверху вниз с небесного свода.

Часть 8

С чем в точности можно было это сравнить?

Пожалуй, со сверхдлинной рельсовой пушкой, которая была нацелена на кого-то на поверхности планеты после бесконечного во времени ускорения, использующей прямые направляющие рельсы, протянутые от одного конца вселенной до другого.

Пожалуй, с сингулярным оружием, создающим разрушения, необъяснимые с точки зрения ньютоновской физики, при помощи прямого воздействия на мельчайшие частицы, связанные с массой и движением, такие как бозоны и частица Хиггса.

По всей вероятности, было бессмысленно выражать это словами.

Даже если бы кто-то собрал вместе всё, что можно было выразить словами, было маловероятно, что он сможет одержать верх над этим арбалетом.

Оно просто ударило.

— ...!!!???

Камидзё Тома со всех сил отпрыгнул в сторону.

...Первый снаряд вертикально упал с небес.

Он содержал достаточную разрушительную силу, чтобы легко стереть планету или две, но был за гранью того, чтобы образовать что-то наподобие кратера. Это ничем не отличалось от ружейной пули, выпущенной с начальной скоростью, соответствующей снайперской винтовке, пробивающей стекло, не разбивая его. Стрела была запущена с такой огромной скоростью, что пронзила чёрную как смоль землю, не позволив сотрясению распространиться.

Даже так, Камидзё побежал.

Расстояние от него до Отинус было близким, но в то же время далёким. Оно ощущалось, как бесконечная стена.

...Второй снаряд, видимо, летел, едва касаясь земли, когда его запустили из-за спины Камидзё диагонально налево.

Камидзё присел, и стрела прошла у него над головой и пронеслась по миру. Её траектория была слегка направлена вниз, и она образовала огромную долину в этом окрашенном в чёрный цвет мире.

Отинус не сдвинулась со своего места.

Она и Камидзё должны были быть одинаковыми. Они оба вкладывали все свои силы в победу над своим противником.

...Третий и четвёртый снаряды прорвались вверх через поверхность земли.

Они вонзились вверх в нескольких метрах с двух сторон от Камидзё. Это была ловушка. Если бы он опрометчиво сделал хотя бы шаг, чтобы уклониться, его разнесло бы в клочья.

Чем больше ненужных действий он предпримет, тем дальше от него будет победа.

Он обострил свои чувства, подобно игле, и представил себе, как он протягивается вперёд и пронзает Отинус этой иглой.

...Пятый снаряд пришёл непосредственно спереди от него.

Его движения налево и направо уже были запечатаны, и теперь Отинус запустила прямую подачу. В первый раз Камидзё замахнулся своей правой рукой. Но не в прямом ударе, означающим уничтожение. Он копнул своей рукой снизу вверх, проследовал рукой вдоль поверхности стрелы и отклонил её траекторию вверх.

Он бежал прямо вперёд.

Его страх и эгоизм угрожали поколебать это простое действие.

...Шестой и седьмой снаряды прошли поперёк плеч Отинус по касательной.

Две стрелы были запущены из-за её спины, и они столкнулись в середине полёта, перед тем как достигли его. Со страшным грохотом взрыва траектории двух стрел сложным образом изменились. Парень уклонился от одной, наклонив вниз верхнюю часть тела, а затем перескочил через другую с помощью сильного прыжка.

Целиком посвящать себя уклонению было бессмысленно.

Его путь угрожал дрогнуть, но он использовал свою силу воли, чтобы отчаянно придерживаться курса.

...Восьмой снаряд преодолел ограничения третьего измерения.

Камидзё почувствовал что-то вроде разряда статического электричества у себя в позвоночнике и немедленно отклонил свою голову в сторону так сильно, как смог. Мгновением позже пространство внезапно раскрылось, и стрела выбросилась в мир.

Он сфокусировался на своей траектории.

В его голове отчётливо появился путь в несколько метров до Отинус.

...Девятый снаряд игнорировал общее представление о числах.

Стрелы, падающие сверху, окрасили тёмное небо, подобно фейерверкам, и сверкали, как покрывающие небесный свод звёзды. Каждая из них была смертельной, но Камидзё не застыл. Не имело значения, насколько обильно они сыпались сверху, всегда оставалось безопасное место, куда можно было уйти.

Он собирался достигнуть её.

Он взглянул в лицо Отинус и сжал свой правый кулак крепче, чем прежде.

...А десятый снаряд...

(Я могу достать её.)

Камидзё стиснул зубы.

Он резко двинулся прямо на неё.

(Я достану её, несмотря ни на что!! Неважно, откуда придёт последняя стрела! Я могу ударить её, после того как уклонюсь, или ударить её, до того как она сможет запустить стрелу. В любом случае я покончу с этим здесь!!)

— Отинус!!

В то мгновение, когда он вскрикнул, он был уверен в своей победе.

Он совсем перестал думать о десятом снаряде. Вот почему его настигла идея закончить это, до того как она сможет выстрелить.

Однако его ошибка была понятной.

Последний снаряд приблизился прямо из-за спины Бога Магии Отинус.

И она не сдвинулась ни на шаг.

Другими словами, стрела решительно пронзила Отинус.

Последняя стрела пробилась сквозь всё тело девушки и атаковала Камидзё из слепого пятна прямо перед ним.

— ...Ах.

Время остановилось.

Он был слишком медленным, чтобы успеть отреагировать.

К моменту, когда он услышал глухой звук, последняя стрела уже была поглощена его грудью и точно нацелилась на его сердце.

Это было нисколько не любезно, как если пронзить или сломать его.

В момент удара тело Камидзё Томы было разорвано на кусочки ниже груди. В то время как его сердце продолжало извиваться в воздухе, наконечник стрелы зацепил его и снёс в отдалённые уголки этого мира.

Всё, что осталось в этом месте, было руками парня, плечами и головой.

На таком уровне это можно было назвать только его останками.

По крайней мере дважды "тело" Камидзё прокрутилось в воздухе, и Отинус поймала его одной рукой.

Предположительно, она получила в точности такой же ущерб, но на её гладкой коже не осталось ни единой царапинки. Действительно произошли разрушения, но раны немедленно затянулись, подобно прокручиванию обратно разрушения желатина.

С холодным светом в единственном глазу Отинус заговорила.

— Всё кончено.

— ...Чёрт. Может и так.

Камидзё проигрывал снова и снова и использовал эти поражения, чтобы исследовать боевые шаблоны Отинус. Вот почему он мог сразиться с Богом Магии. Тем не менее, это была только владеющая копьём Отинус. Это была Отинус со своими положительными возможностями. Он не был способен точно проследить за её действиями, как только она раскрыла отрицательные возможности, используя заклинание феи. Вот почему он ошибся в самом, самом конце.

Больше он не чувствовал никакой боли. Его органы были уничтожены, и даже его сердце отсутствовало. Было странно, что он вообще был в сознании. Он слышал суровые байки о том, как головы преступников моргали глазами, после того как их отрубали гильотиной, или о том, как люди, которых ударом поезда разрывало на части, жаловались очевидцам. Однако он никогда не представлял, что однажды на своей шкуре опробует это.

Пока кровь не покинет его голову, это просто было ошибкой.

Пока смерть не настигнет его, это было небольшой иллюзией.

— В любом случае я мог никогда не иметь никаких шансов на победу.

— Уже немного поздно, чтобы осознать это.

— Без твоей помощи победа, которую я выбрал, всегда была бы вне досягаемости.

— ...

Да.

Задачей Камидзё Томы было не отомстить ей за то, что она отняла у него его мир. Также не было его задачей побить Отинус и доказать, что он был сильнее, чем Бог Магии.

Если бы он убил её, он ничего бы не получил.

Это оставило бы его в мрачном одиноком будущем в этом чёрном как смоль мире.

Разрушитель Иллюзий был отправной точкой для мира, так что с его помощью можно было всё восстановить.

Но Камидзё не мог открыть дверь в мир из своих грёз.

Отинус слегка прищурила свой глаз.

— Если ты знал об этом, почему ты бросил мне вызов?

— Я думал, что смогу на тебя повлиять, — парень, который был у неё в руке, медленно двинул своими губами. — У меня не было каких бы то ни было подсказок, поэтому единственной оставшейся возможностью была смертельная битва. Но... просто беготня вокруг ничего бы не решила. Я хотел, чтобы мои слова достигли тебя, и хотел привести что-то в движение, и я думал, что моей единственной возможностью было встать перед тобой, несмотря на угрозу.

— Но сейчас для тебя ничего не осталось. Ты просто проиграл. Мир, который ты желаешь, никогда снова не придёт.

— ...Всё в порядке.

Камидзё больше даже не моргал.

Казалось, что он постепенно терял силы, необходимые ему, чтобы формировать выражение лица.

— Это было моим личным эгоистичным желанием. Его провал не сделает грустным никого, кроме меня. ...Поэтому всё в порядке. Мир не настигла неудача. Никто не знает об этом поражении. В этом месте нет преступности, грехов или разбитых сердец. Люди, которых я хотел защитить, совсем не прольют слёз.

В конечном счёте чего действительно хотел этот парень?

Скорее всего, даже Камидзё Тома этого не знал.

Нелепые ситуации ставили его в трудное положение, весь мир действовал, как будто Камидзё стал предателем, и даже его существование отошло на второй план. Он отбросил вариант, который содержал только спокойствие и улыбки, и он стремился к своему исходному миру, зная, что это было неправильно.

Действительно ли он хотел уничтожить это?

Действительно ли он хотел защитить это?

Было бы странно, если бы он был способен спокойно думать об этом. Только бессердечный человек, видящий мир холодным взглядом, мог это сделать. Это было из-за того, что он так сильно беспокоился обо всём этом, что он хотел защитить это, был неспособен позволить этому случиться, хотел вернуть это обратно, хотел увидеть, как оно пройдёт, хотел отказаться от этого, и хотел сделать это своим ещё раз.

Всё это было противоречиво, и жалкая человеческая голова больше не могла найти ответ.

В его мыслях был такой беспорядок, что он был способен только убежать в битву.

Он мог хотеть, чтобы кто-то дал ему ответ.

Этот ответ мог заключаться в том, чтобы спасти мир целиком.

Этот ответ мог заключаться в том, чтобы вызвать свою собственную смерть.

— ...Могу я кое о чём попросить?

— У меня нет причин исполнять твоё желание.

— Для бога ты достаточно нетерпима, — сказал Камидзё своими вялыми губами.

Отинус ожидала, что он попросит счастья для обитателей мира, который он любил.

Но она ошибалась.

Вот что он сказал:

— Используй это с пользой.

— ...?

— Моя правая рука. Я был способен только использовать её в сражениях, но ты должна знать способ лучше применить её. Можешь использовать её в качестве отправной точки для мира, как говорил Оллерус.

— Я уже сказала тебе, что у меня нет причин исполнять твоё желание. Битва окончена, а ты скоро умрёшь. Никто тебя не похвалит, если я создам эгоистичный миниатюрный мирок для тебя, так что в этом нет смысла.

— Это не то, что я имел в виду, — Камидзё медленно потряс головой, пока Отинус всё ещё его держала. — Битва окончена, так что всё в порядке. Используй это и верни свой мир обратно. Верни обратно свою первую надежду.

— ...

— Думаешь ли ты, что это не требуется, потому что ты можешь создать идентичный мир с нуля? Думаешь ли ты, что это то же самое, как вернуться в твой исходный мир, потому что никто не может назвать различий? ...Это неверно, Отинус. Даже если никто другой не знает, а мир наполнен улыбками, это будет не что иное, как трагедия, пока ты знаешь различия.

Он говорил, как если бы знал, о чём он разговаривал.

Этот великий преступник оставался вместе со своим эгоизмом, даже после взвешивания счастья всего человечества против его собственной жизни. Вот почему он был способен сказать это.

Отинус показала свою первую и вторую надежду. Вернётся ли она в свой исходный мир или же создаст следующий мир? Даже если итог был одинаковым, процессы отличались. Это был естественный алмаз против синтетического алмаза. Эта небольшая разница постоянно будет внушать ей такое же чувство отчуждения, как то чувство, что испытал Камидзё Тома, исключённый из того мира, наполненного спокойствием и улыбками.

Отинус была победителем в данное время.

И, в отличие от Камидзё, её эгоизм принесёт счастье в следующую эпоху. Даже если эта эпоха началась с её деспотических суждений и действий, фактический результат лежал перед глазами парня: бог. Он мог увидеть её действующей достаточно безупречным способом, чтобы назвать её так.

Как только он принял смерть, отмёл прочь все свои сожаления и осторожно ещё раз пронаблюдал за ней, он мог сказать.

Если он оставит всё ей, мир просто прекрасно продолжит своё движение.

Скоро он умрёт. Его эгоизм исчезнет из мира.

Поэтому...

— У меня есть испытание для тебя, Отинус.

Проигравший тихо заговорил.

Удивительно, что их положение напоминало о Мимире, дарующем мудрость верховному скандинавскому богу. Даже после обезглавливания, обусловленного интригами богов и гигантов, Мимир продолжил давать советы верховному богу как другу.

Больше восьмидесяти процентов тела Камидзё было уничтожено, и он даже потерял своё сердце, но правая рука парня медленно двинулась, подобно сломанной заводной игрушке. Он протянул эту руку в сторону Отинус, которая всё ещё держала то, что осталось от его тела.

Это выглядело так, как будто он пытался погладить её щёку.

Или, возможно, несмотря на то что он был проигравшим, он пытался вытереть большим пальцем детские слёзы.

И всё же у бессердечного победителя не должно было быть никаких слёз, чтобы их утирать.

Не должно было быть ничего, кроме грязных кровавых пятен.

— Будь эгоистична, если хочешь. Забудь о добре и зле. Неважно, каковы твои причины. Возможно, что-то раздражает тебя, или, возможно, что-то оскорбляет тебя своим видом. Просто действуй так, как хочешь. Ты уже показала мне, что если так поступать, то все будут улыбаться. Поэтому делай так, как желаешь. ...Что же ты хотела сделать в самом начале? Если ты не осуществишь это, ты станешь тем, кем я стал: жалким потерянным ребёнком, которого сокрушил счастливый мир.

Вот и всё.

Рука Камидзё Томы повисла, а его веки застыли.

— ...

Бог Магии Отинус стояла в одиночестве в чёрном как смоль мире.

Парень, которого она держала в своей тонкой руке, больше не говорил. У него могло остаться немного крови в голове, но у него не осталось достаточно сил, чтобы думать. Он потерял большую часть своих органов, включая сердце, поэтому было справедливо классифицировать его как мертвеца. Некоторое количество клеток могло до сих пор работать, но парень был потерян. Такова была истина.

Скоро сила Разрушителя Иллюзий перейдёт куда-то ещё.

Это может быть личность или предмет. Если она уберёт из мира всё вещество, эта сила может влиться в саму Отинус. Это не отличалось от игры в "старую деву" против оппонента, у которого была только одна карта. Даже если ты знаешь, что эта карта — джокер, тебе необходимо взять её.

Она победила.

Она похоронила своего последнего врага.

Не осталось никого, кто мог бы встать у неё на пути.

Тем не менее...

— Ох, — пробормотала Отинус в этом одиноком мире.

Если бы она хотела оживлённый мир, она могла бы щёлкнуть своими пальцами и создать мир спокойствия и улыбок, однако, она стояла в полном одиночестве.

Это была самая глубокая часть ада, которой больше всего боялся Камидзё Тома.

В обмен на своё собственное поражение он напомнил Отинус, где она стояла.

Она не была заинтересована в том, что могла создать.

Во что бы то ни стало ей нужно было вернуться в свой исходный мир.

Но что заставило её так думать?

Где она скрывала то, что она хотела сделать изначально?

Например, было время, когда ей хотелось чего-то, что не меняется, пока она стоит перед собранием царапин, которые исчезали в ночи.

Например, было время, когда она размышляла о справедливости и спокойствии в мире, где не было ничего, кроме отталкивающих улыбок.

Например, было время, когда она получила это явное противостояние между только двумя людьми в искажённом мире.

Возвращение в её исходный мир было средством к достижению цели, а не самоцелью. Почему она хотела вернуться? Чего она думала добиться этой победой? Пока она размышляла, ответ раскрыл себя.

Это был путь, который однажды кто-то прошёл.

Вот почему этот парень был способен говорить, как если бы он знал, о чём ведёт речь.

Когда она думала об этом, это казалось очевидным.

Тем, кто создал этот ад, была сама Отинус.

— Хотела ли я, чтобы он понял? — медленно заговорила она, как будто выдыхая. — Хотела ли я, чтобы кто-то понял меня?

Это не было похоже на её отношения с Оллерусом. Он владел таким же видом силы, но был только врагом.

Это не было похоже на её отношения с Гремлин. У них только были схожие цели, а скреплены они были страхом.

Она не была заинтересована в улыбающейся группе, которая объединилась вместе из страха перед её огромной силой, наподобие международной коалиции.

В этом едва заметно низкосортном мире она хотела кого-то, кто поймёт эти раны отчуждения и поможет успокоить их.

Она не нашла такого человека в изменённом мире, поэтому она надеялась на такого человека в своём исходном мире.

Она хотела вернуться туда, несмотря ни на что. Это было схоже с потерявшимся в отдалённой земле с другим языком путешественником, желающим вернуться домой. Она верила, что найдёт там тепло, как только прибудет.

Но...

— Было ли там что-то наподобие этого?

Отинус попыталась вспомнить эту отдалённую эпоху.

Она могла испытывать трудности из-за толстого барьера времени. Или, возможно, это было из-за того, что ей нужно было вспомнить боль, чтобы достигнуть ответа.

Куда бы она не ушла, она была внушающим ужас тираном, который постоянно распространял смерть и насилие.

Даже в бесконечно прославленных исторических книгах, написанных победителями, она была настолько ужасной, что была известна в качестве бога войны и носила другие схожие титулы.

Поэтому...

— Действительно ли в моём исходном мире был кто-то, кто без труда поймёт меня?

У неё не было ответа на этот вопрос.

Парень, которого она держала, уже перестал функционировать.

И всё же это могло быть тем, что она хотела получить, даже если это означало уничтожение текущего мира.

Она совершила бесконечное путешествие ради возможности получить это, но она это разрушила своими собственными руками.

Вот почему она была в одиночестве.

Это было неизбежно.

У парня не должно было быть какого-либо подробного плана или шансов победить.

Но, определённо, этот парень был тем, кто предоставил ей такое чувство потери.

Другими словами...

— Это была... действительно жестокая атака.

Она держала отправную точку правой руки, необходимую, чтобы починить мир. Она несла в себе силу и знания Бога Магии, необходимые, чтобы эффективно использовать это.

Ей требовалось только взмахнуть своей рукой.

Шанс успеха понизился до 50/50, но всё же она имела право принять вызов.

Тем не менее, когда оба они использовали термин "исходный мир", тот мир, что был в голове Камидзё Томы, и тот, что был в голове Отинус, немного отличались.

Даже если различие было настолько маленьким, что никто на свете его бы не заметил, оно причиняло ей ужасную боль.

Ей требовалось принять решение.

На какой мир она потратит эту единственную попытку?

Её собственный мир?

Или мир Камидзё Томы?

Она могла выбрать только один.

Слова парня воспроизвелись в глубине её сознания.

Он сказал следующее:

Что же ты хотела сделать в самом начале?

Это для неё всё решило.

Возвращение в её исходный мир было только средством к достижению цели.

Что, если она не сможет найти это, даже если прочешет каждый уголок и трещинку в исходном мире, где она родилась и выросла?

Что, если это существовало в исходном мире, где родился и вырос некоторый парень?

Число вариантов для неё понизилось до одного.

Эпилог. Примешь Ли Ты Это или Нет? Continue

— ...Ах!?

Камидзё пробудился.

Так как он стоял на своих двоих, было бы странно заявлять, что он спал. Он не был уверен, мог ли человек вырубиться, стоя на ногах, но именно это, должно быть, и произошло, так как он только что проснулся.

Он не был в чёрной как смоль темноте или в счастливом мире. Сейчас он находился на одном гигантском острове, образованном из остовов многочисленных подтонувших кораблей, лежащих друг на друге.

Это было Саргассо.

Как только он вспомнил это название, сознание Камидзё быстро сосредоточилось на действительности.

(Что это за место? Это рай, созданный для удобства Отинус? Нет, что-то не так. Погодите! Только не говорите мне...!!)

Его сердце испытало достаточный шок, чтобы начать странно биться.

(Она вернула меня? Она перемотала всё назад? Но почему!? Этот мир, в котором я родился, должен немного отличаться от её мира!!)

Он огляделся в удивлении и увидел несколько знакомых лиц: Индекс, держащую трёхцветного кота, Мисаку Микото, Лессар и Лэйвинию Бёрдвэй. Чёрная резиновая лодка Сил Самообороны Японии была пришвартована у берега.

Что-то иное, нежели радость от этого воссоединения, попалось где-то на краю его сознания.

Слишком рано было расслабляться. Оставалась некая особая уловка. Это предостережение он получил от инстинктов, источником которых было его сердце, а не от своего разума.

И тут он увидел это.

— Отинус...?

Светловолосая девушка, носящая повязку на глазу, стояла на краю обрыва, коим был разбитый корабль. Сопоставив их положения, он наконец понял, что происходит.

У неё не было в руке копья.

А в остальном, ситуация напоминала...

(Прямо перед тем, как мир был уничтожен? Но Отинус стала победителем в то время. Ей не нужно было возвращаться к этой точке. Единственная причина, что приходит мне на ум... она уступает мир мне!)

Камидзё не мог вернуться сюда самостоятельно.

Для этого была необходима лояльность Бога Магии Отинус.

Он не знал, сколько его слов смогли достичь её, и не мог предположить, что за изменения произошли в её сердце.

Но было в ней что-то другое, даже когда она высокомерно и злобно улыбалась.

Она не вернула лишь себя обратно, отсутствие копья доказывало это.

На мгновение он не был уверен, что должен был сказать ей.

Она была той, кто изначально создала всю эту ситуацию, но также и той, кто закончила всё это и вернула Камидзё сюда. Если его догадка верна, то ради этого она отказалась от своих целей. Получается, он должен поблагодарить её?

Пока он размышлял об этом, Индекс, стоящая около него, начала говорить.

Она смотрела прямо на Отинус.

— Ты Отинус, не так ли!? Ты принесла в Токио хаос и доставила всем неприятности!! Мы не позволим тебе больше делать то, что тебе вздумается!!

Камидзё на какое-то мгновение прекратил дышать.

Эта угрожающая аура и враждебный тон в голосе не были свойственны для обычной Индекс.

Тем не менее, никто не счёл это странным.

Следом за ней заговорили Микото, Лессар и Бёрдвэй.

— Я понятия не имею, что происходит, но ты втянула мою маму во всё это! Прости, но я не собираюсь сдерживаться!!

— Ну, давайте просто покончим с этим. Лишь то, что мы на магической стороне, ещё не означает, что мы во все времена хотим быть в состоянии войны с научной. Если честно, хаос, учинённый Гремлин, вызывает серьёзные неприятности.

— Ты уж больно испорчена для одного из изучаемых мною субъектов. Проще говоря, ты не в моём вкусе. Люди вроде тебя должны быть сразу уничтожены. В противном случае ты где-то спрячешься и доставишь проблемы в дальнейшем.

До этого момента Камидзё Тома на самом деле не понимал, что значило для Отинус согласиться с его эгоизмом.

Возвращение Камидзё в его первоначальный мир означало, что и Отинус тоже вернётся туда.

— Ты, должно быть... шутишь... — пробормотал он в изумлении.

Он не мог отставать от течения времени. Его разум никак не мог ухватиться за эту сцену, лучшим описанием которой было "финальная битва".

Отинус уступала мир ему.

Она уступала ему всё.

Она хотела вернуться на свою родину, даже если это ополчит против неё весь этот мир, и использовала членов своей собственной группы — Гремлин. Но она отвергла единственный способ вернуться туда, чтобы спасти Камидзё, который, так же как и она, блуждал по иному миру. Он не знал, что за перелом в чувствах привёл к этому, но результат рассказал ему всё, что он должен был знать. После того как всё закончилось, что-то должно было произойти.

Что-то пустило в ней ростки, и теперь он должен был снова сражаться с ней?

Он должен был объединиться со всеми поборниками справедливости и гнать её прочь во имя мира?

— Нет... Нет! Стойте! Всё уже не так!! Поэтому...!!

Слова Камидзё не достигли тех, кто был около него.

Прежде всего, он не мог объяснить это должным образом.

У него не было доказательств.

Мир был уничтожен, но сейчас он вернулся в норму.

И меж тем что-то произошло, чтобы достичь своего рода развязки между ним и Отинус.

Не было ничего, что он мог бы использовать, чтобы рационально и объективно доказать это.

Угрожающий шум искр сорвался с чёлки Мисаки Микото. Лессар и Бёрдвэй подняли свои духовные предметы и пробормотали заклинания. Неистовая молния и алое пламя, закружившись вместе, полетели прямо к Отинус. Индекс пела жуткую песню, чтобы Отинус не могла использовать защитные заклинания.

Камидзё мог лишь наблюдать.

Ему показалось, что он увидел, как Отинус слегка улыбнулась, когда этот вихрь разрушения достиг её.

А мгновение спустя он услышал тревожный грохот, и её маленькая фигура пролетела в воздухе.

Она не предприняла никаких попыток защититься или уклониться.

Губы Камидзё дрожали. Он ясно чувствовал, что они сделали что-то ужасное.

Для него в этой крошечной сценке всё выглядело так, будто хрупкая девушка была сбита подавляющим насилием.

— Что за чёрт...?

Отинус отлетела назад, и, так как она стояла на краю разбитого гигантского корабля, словно на обрыве, её маленькая фигура полностью исчезла из поля зрения Камидзё.

Что с ней случилось?

Что происходит!?

— Что это, чёрт побери!? Отинус, ты ведь знала, что это произойдёт? Ты знала, что это произойдёт, если ты спасёшь меня!!

— Э? Ах? ...Тома!?

— Секундочку! Что с тобой случилось!?

Следующее, что Камидзё знал: он уже бежал.

Голоса его союзников даже не достигали его сознания.

Пока он бежал по этой поверхности, образованной из бесчисленных разбитых кораблей, он проклинал свою глупость. Когда он думал об этом, всё было очевидно. В его первоначальном мире Отинус была лидером Гремлин, группы, представлявшей угрозу для всего мира. Международная коалиция должна была вот-вот напасть на неё. Он должен был быть в состоянии предугадать, в каком мире она обнаружит себя, если выполнит его желание и вернёт его сюда.

Если бы она захотела, Отинус могла бы выступить против всего мира.

Не только это, но она могла бы победить. И не имело значения, было у неё копьё или нет.

Но она изменилась.

Камидзё Тома не мог сказать, какие его слова повлияли на неё так сильно, но она изменилась. Скорее всего, она больше не хотела сражаться и не имела намерения уничтожать мир. Камидзё создал эту ситуацию. Он сломал ей клыки и снова отправил её на поле боя.

— Отинус! Где ты, Отинус!?

Он искал повсюду.

Везде были намёки. Были многочисленные жестокие миры, что были созданы, чтобы искушать его или мысленно загнать в угол. Его преследовала международная коалиция, он видел кого-то, кто занял его место, он видел мир, наполненный улыбками и спокойствием, в котором ему требовалось только исчезнуть, и он видел так много типов отчаяния и форм ада, что просто перестал считать.

Но действительно ли Отинус создала их по своей прихоти?

Что, если она моделировала их после чего-то?

Например, что, если все они были основаны на болезненных воспоминаниях Отинус, которые она сама пережила.

Если это было так...

— Чёрт возьми, — пробормотал Камидзё почти в слезах. Его голос быстро обратился в крик. — Когда я сказал, что не мог больше находиться в том месте, и решил бежать из того кошмарного мира, я вынудил тебя испытать тот же кошмар!? И ты вкушаешь тот же мир, что заставил меня сдаться!?

Он услышал звук помех.

Что-то свисало на шнуре, зацепившись за край старой лодки.

Голос женщины-диктора донёсся из этого дешёвого аварийного радио. Ему казалось, что он уже видел это в том кошмарном мире. Или, возможно, это была оригинальная сцена.

— Кажется, способ разрешить хаос в Токио был найден. У нас есть информация о том, что военная коалиция начинает атаку на штаб-квартиру организации, стоящей за этим. ...Что это? Ракеты? Нет, их слишком много. Я вижу что-то похожее на падающие звезды, движущиеся по направлению к центру Токийского залива!!

— ...

Камидзё медленно поднял голову.

И там он увидел...

Отинус лежала на спине.

Своим затуманенным взором она видела небо, наполненное бесчисленными огнями.

— Англиканская, Римско-католическая и Русская Православная церкви. Хех... Кто бы мог подумать, что они теперь будут ладить.

Это было то, что она заслужила. Это было её наказание.

Она понимала это.

Чтобы достичь своей цели, она использовала слишком много всего. Она разозлила организации по всему миру, вселила страх в людей, которые ничего не знали о магии, и даже растоптала своих помощников из Гремлин. Как только в Гремлин узнали бы о её личной цели они, скорее всего, взбунтовались бы. Они сказали бы, что не рисковали своими жизнями ради такой маловажной вещи.

Независимо от того, что произошло, у неё не было будущего.

Она знала это с того момента, когда вернулась сюда.

Она могла победить, если захочет. Она намеревалась уничтожить этот мир с самого начала. Но Отинус не знала такого способа победить, чтобы сохранить его. И, если она не могла этого сделать, возвращение теряло всякий смысл. Всё, что ей оставалось, это ждать, пока все, кто был вокруг, атакуют её.

У неё были крылья, чтобы рассекать высь, но она будет медленно сжираема муравьями на земле.

Боль, скорее всего, будет долго мучить её.

Эта была цена, которую она заплатит за то, что на короткое время она обрела кого-то, кто понимал её.

Отинус приняла такое решение, потому что лишь одно это мгновение было ценнее, чем следующий мир, который бы она создала.

— Если честно, — пробормотала Отинус, лёжа на земле и смотря на все эти мерцающие звёзды над собой. — Этим вы не можете убить бога, люди. Я знала, что это произойдёт, но это будет длиться вечно. Сродни тому, как стачивать кость напильником.

Она слегка улыбнулась.

Звёзды упали.

Но за мгновение до этого, кто-то встал перед ней.

Стоя спиной к ней, кто-то поднял свою правую руку к небу, как будто чтобы защитить Отинус. Будто с помощью крепкого зонтика, лишь одно место было защищено от падающих вниз звёзд.

Эта одинокая девушка широко распахнула в изумлении свой единственный глаз. Она не могла поверить в то, что видела.

— Ты знала, не так ли? — сказал парень, всё ещё глядя в небеса.

— Знала что?

— Ты знала, что это случится!! Ты добилась победы всеми возможными способами и могла создать любой мир, который бы только захотела, но ты почему-то уступила всё это мне. Ты отказалась от своего идеала, чтобы спасти меня, и ты знала, что в обмен на это весь мир ополчится против тебя!! Ты умолчала об этом и спасла меня!!

— Ну и что с того? — пробормотала Отинус с самокритичной улыбкой. — Так или иначе, я не протяну особо долго.

— Что?

— Я создавала копьё, чтобы контролировать мою силу как Бог Магии. Но Оллерус использовал заклинание феи, которое он в тайне разработал. Поначалу я использовала это, чтобы управлять своей силой в обратном направлении, чтобы создать иную форму Бога Магии. И я преуспела. Во всяком случае сначала.

— О... чём ты?

— Импровизированный метод не обеспечивает твою безопасность. Я могу почувствовать трещины, постепенно разбегающиеся внутри моего тела. Я не могла одновременно использовать копьё и заклинание феи.

Камидзё взглянул на грудь Отинус.

В том чёрном как смоль мире она в самом конце открыла другую свою возможность как Бог Магии, использовав глубокий шрам от заклинания феи.

Если это заставляло её страдать, и он мог свести такого рода заклинание своей правой рукой...

— Слишком поздно, — тихо сказала Отинус, лёжа на земле. — Это уже нанесло серьёзный ущерб внутри моего тела. Даже если ты сведёшь на нет дротик своей правой рукой, боль никуда не исчезнет. Я вот так вот просто не стану обычным человеком.

Её невозможно было спасти.

Рано или поздно добрая воля и справедливость мира медленно уничтожат её в этом бессильном состоянии.

— Поторапливайся и уходи, — сказала она начистоту, всё ещё лёжа на земле. — Коалиционная армия, которую вы готовили, как и планировалось, скоро нападёт. Я медленно теряю свои силы как Бог Магии. Учитывая то, что весь мир против меня, в конечном итоге я где-то встречу свою смерть. Тебе нет нужды идти со мной. Это лишит всего смысла возвращение тебя сюда.

— Но что ты будешь делать?

Ответил ей голос.

Достаточно болезненный, это был голос того, кто понял её достаточно, чтобы забрать у неё её мечту.

— Ты же изменилась, так!? Ты должна искупить то, что ты сделала, и это может занять много времени, но то, что происходит, неправильно. Я больше не чувствую в тебе никакого зла, которое являлось бы основанием для вот такого убийства!!

— Ты и правда тупой. Чего хорошего они добьются, бросив меня в камеру? Официальные члены Гремлин никогда не смирятся с этим, если я сдамся сейчас. Они уничтожат даже самую прочную тюремную камеру и будут снова демонстрировать меня как свой символ. Мировые лидеры хотят отдохнуть от этого хаоса и не хотят повторения этого. Если они будут знать, что меня просто заберут, то тем, чего они не будут делать точно, будет отправка меня в тюрьму. Устранение меня, определённо, обеспечит большее душевное спокойствие.

Ей некуда было бежать.

Не было безопасного места.

В конце концов, весь мир ненавидел её. Она сделала достаточно, чтобы к ней относились таким образом, и она не показала нежелания так поступать.

Не было места, куда она могла убежать.

Не было места, где она могла бы спрятаться.

Это был конец. Сама Отинус признавала это. В этот день человечество лишит её жизни. Люди будут праздновать это и могут даже организовать новый праздник в честь грядущего мира.

Они бы счастливо жили в мире без неё.

— Тогда...

Мысли Отинус были прерваны голосом Камидзё Томы.

Парень, который понимал её, говорил голосом, который показывал, что он терпеть не мог это.

— Тогда я спасу тебя. Даже если это означает, что мне придётся выступить против всего мира!!

Ненависть всего мира была направлена на одного человека.

Эту девушку вели на грань смерти в полном одиночестве.

Возможно, это началось как то, что она заслужила, и трагедия, возможно, была результатом того, что мир наказывал людей по заслугам, но Камидзё Тома не хотел видеть, как слово "справедливость" заставляет кого-то вот так страдать.

Он не мог принять будущее, где люди жили в мире, с улыбкой восприняв убийство девушки.

В этом никто не был виноват.

Англиканская церковь, Русская Православная церковь, Римско-католическая церковь, Соединённые Штаты Америки, Франция, Академгород, Оллерус, Фиамма, что Справа, Бёрдвэй, Лессар, Мисака Микото и Индекс, все они были невиновны. Никто из них не создал эту ситуацию по своему злому умыслу.

Это просто была проблема временного сдвига.

Было нарушение во времени, о котором знали лишь Камидзё Тома и Отинус.

Она изменилась.

Пока он не найдёт способ объяснить всё это и сразу же положить конец сражениям, он должен был биться с ними, даже если это только пока что.

Он не мог позволить доброй воле Индекс и других вызвать ненужное кровопролитие.

Парень так долго грезил об этом мире, что сказал прощай всем улыбкам.

И теперь он ещё раз повернулся к миру спиной.

Но не потому, что не понимал его ценность.

Чтобы по-настоящему вернуться туда, Камидзё Тома собрал силы в свой правый кулак и молча принял решение, стоя перед избитой девушкой.

Теперь, сражаться.

Сжать свой правый кулак, чтобы защитить жизнь и улыбку одной-единственной девушки.

Послесловие

Тем из вас, кто единовременно купил один том: с возвращением. Тем из вас, кто купил их все сразу: добро пожаловать.

Это Камачи Казума.

В идеале, каждое происшествие, как правило, завершается в одном томе, и только в случае редких исключений делится на две части, но здесь мы в середине трёхчастного происшествия. Как вы знаете, если вы прочитали том до конца, в следующем томе будет босс раш со всеми монстрами, с которыми до этого момента имел дело Камидзё!! Вы можете ожидать увидеть действия старшеклассника, после того как он беззаботно сделал врагом мир из-за трудных обстоятельств единственной девушки!!

Во всяком случае, этот том полностью акцентировался на сражении с Отинус. Меня интересовало, на что была бы похожа битва с богом. Самым простым и бросающимся в глаза приёмом было бы заставить её призвать армию монстров и богов из её мифологии, но потом я подумал, стоило ли держаться простых вещей, если предполагается борьба против сущности, известной как бог.

В результате, я решил разбить на кусочки и хронологию, и понимание протагониста. Я буду глубоко тронут, если вы почувствовали, что никогда бы не смогли одержать над этим верх.

С другой стороны, недостаточно просто показать битву, не оставляющую надежды, поэтому я дал Камидзё стратегию, основанную на привычных принципах. Вот почему я использовал РПГ и ретро аркады в качестве примеров. ...В конце концов, это история о приземлённом человеке, бросающем вызов богу. Я думал, что показ Камидзё таких "обыкновенных" видов вещей, а не состязание на равных в хитрой логике, создал бы контраст между ними, который проявил бы его сторону старшеклассника.

После повторения цикла тысячи или даже десятки тысяч раз, Камидзё быстро достиг положения мастера боевых искусств в фильме про кунг-фу или положения древней маленькой девочки, которая разговаривает, как старая дама. Но я полагал, что личность и манера разговора Камидзё остались бы такими же даже для старого человека, поэтому я заставил его вести себя так на протяжении всего случая без действительных изменений. Конечно, если бы он был стариком и всё же действовал бы настолько энергично, это могло бы по-своему поставить его в положение мастера боевых искусств.

И именно так, как сказала Воля в новелле, это по-настоящему стало историей о том, как Камидзё борется ради самого себя.

Может ли Камидзё Тома никогда не делать никаких эгоистичных запросов?

Он должен был задать этот вопрос, после того как его загнали во вполне экстремальную ситуацию. Я думал, что покажу его человеческую сторону в такого рода истории, и чувствовал, что неплохо наконец показать его плачущим, но что думаете вы?

Я должен поблагодарить моего иллюстратора, Хаймуру-сан, и моих редакторов, Мики-сан, Онодеру-сан, и Анан-сан. Я использовал множество различных методов, чтобы уничтожить чувства хорошего и плохого Камидзё и его понимание, поэтому иллюстрации действительно должны были быть трудными. Я благодарен, что они остались со мною.

И я должен поблагодарить всех читателей. Наконец-то я собирался позволить Богу Магии задать жару, поэтому я хотел получить вид сражения, который вы нигде ещё не смогли бы увидеть. Что думаете вы? Я просто надеюсь, что вы насладились этим.

Пришло время закрыть эти страницы, молясь, что страницы следующей книги будут открыты.

А мне пора положить свою ручку.

Ладно, все. Пришло время увидеть действительно безумно влюблённую светловолосую зеленоглазую богиню.

— Камачи Казума