Глава 37.
Предупреждение: возрастное ограничение 16+
Не ходить в подвал, а то Мирослав учует... Вспомнила, где располагается "тюрьма". Если подумать логически, то скорее всего из дома можно прямо пройти к его месту заключения. Другое дело, что Альфа прав и мне не следует там появляться.
Но из головы не выходит улыбка Мирослава, его нежные объятия и страстные поцелуи. Его желание защитить меня, несмотря на собственные чувства, инстинкты. Он готов бороться с самим собой, чтобы я была счастлива. Даже самостоятельно запираться в "клетку" в период полнолуния... Мирослав не раз доказывал мне свою любовь... Может настала моя очередь сделать это?
Мне кажется, я искусала губы до крови, пока пыталась принять решение. Подошла к окну. Низкая, полная луна тускло освещала аккуратные домики, дорожки, деревья...Может, она и на меня влияет? Я вздрогнула от раздавшегося откуда-то неподалёку воя. Уверенности мне это не прибавило.
Я осторожно спустилась по лестнице, сомневаясь в собственной адекватности. Замерла перед неприметной дверью сбоку. Глубоко вздохнула... Дверь открылась с противным скрипом. Еле нашла включатель. На мгновение зажмурилась от яркого света. Ещё одна лестница. Аккуратно спустилась и увидела просторную комнату и три коридора. Как же холодно! Особенно в моей недоодежде...Ну и куда мне теперь идти? Хоть бы указатель сделали. Например, безумным новобрачным на право... Нервно хихикнула из-за нелепой мысли и пошла прямо. На удивление, угадала. Куча решёток имеется, значит Мирослав должен быть где-то здесь. Сделала несколько шагов и чуть не споткнулась о ключ, драматично лежащий прямо посреди коридора. Вероятно, Мирослав его откинул подальше, после того, как закрылся. Я аккуратно подняла ключ. Заглядывая в каждую камеру, я дошла до самой дальней, которая больше походила на бункер. Вместо обычных железных прутьев здесь была стена и дверь, обитая серебром с небольшим окошком, на котором как раз и была решётка. Наверное, её оставили, чтобы ключами разбрасываться.
Я подошла вплотную к окошку, стараясь заглянуть во внутрь. Прямо на полу в центре камеры сидел Мирослав. Его голова была опущена на сложенные в замок руки.
–Зачем ты пр-ришла, Р-р-рита? Я же тепер-рь не смогу удер-р-ржаться, – с отчаянием прорычал Мирослав.
Внезапно на меня обрушилось чувство вины.
–Я же пр-р-робью стену и меня ничто и никто не остановит, – он резко вскинул голову, и на меня с яростью уставились ярко светящиеся янтарным цветом глаза.
Мне и так было очень холодно, а теперь всё тело сотрясала мелкая дрожь.
–Не надо ничего пробивать. У меня ключ есть, – испуганно прошептала я.
Я почувствовала себя полной дурой. Мирослав, наверное, тоже задумался о моих умственных способностях. В неуверенности я замерла глядя на этот самый ключ.
–Пр-р-ости, не хотел пугать, – голос раздался совсем близко.
Мирослав стоял вплотную к двери и жадно дышал.
– Я... Я тебя люблю, Мирослав, – тихо сказала я,– и не хочу, чтобы в нашу первую брачную ночь, ты сидел взаперти из-за страха навредить мне. Я знаю, что ты меня любишь и верю тебе, в тебя. Я хочу стать твоей, Мирослав. По твоим законам, – неожиданно ко мне пришла решимость, и я открыла дверь.
Миг и меня сметает настоящий ураган. Мирослав порывисто обнимает, заставляя обнять ногами его торс. Жадно, неистово целует куда только может дотянуться: губы, нос, щеки, лоб, шея.
– Маленькая моя, – поцелуй, – Р-р-рита, – поцелуй.
Я всё ещё дрожу от холода, и Мирослав понимает это.
– Замёр-р-зла,– обеспокоенно выдыхает он и наконец замечает во что я одета.
Мой волк потрясённо замер, рассматривая это кружевное- атласное безобразие, созданное исключительно в целях соблазнения и никак уж не одевания. Мирослав издаёт какой-то обреченный стон.
–Ты... Ты смер-р-ти моей хочешь? – ещё более хриплым голосом спрашивают у меня.
На секунду в моём сознании промелькнула мысль о том, что женщиной я стану вот прям здесь и сейчас.
–Мне холодно, пойдём в спальню, – жалобно попросила я.
Мгновенная реакция. Прижав к себе ещё крепче, Мирослав с невероятной скоростью очутился возле скрипучей двери, ведущей в подвал. Захлопнул дверь. По несчастному дереву пошла трещина. Мирослав как-то нервно улыбнулся.
На лестнице, ведущей в нашу спальню, начались проблемы. Мой халатик пал смертью храбрых в неравном бою с дорвавшимся до любимой девушки мужчиной. Оставшаяся на мне ночная рубашка почти ничего не скрывала, а наоборот ещё больше подчёркивала... В общем, перил у лестницы больше не было. Вообще...
У меня кружилась голова от его поцелуев... С каждым его прикосновением я тонула всё глубже в омуте чистой, не замутнëнной нежности.
Я пришла в себя, лишь ощутив тяжесть мужского тела, вдавившую меня в покрывало и не позволяющую вырваться. Разом вернулся страх. Нет! Панический ужас. Сердце забилось с невероятной скоростью,так , что казалось, готово выпрыгнуть из груди. Я попыталась высвободиться. Ожидаемо не получилось.
Мирослав замер, хрипло, тяжело дыша.
– Я могу остановиться, – сипло сказал он.
Я видела чего ему стоили эти слова. Он был на грани. Глаза уже давно светились, клыки едва заметно, но выдвинулись вперёд, мышцы бугрились от еле сдерживаемой силы... Он сдерживался из последних сил, чтобы не напугать, не навредить, а я всё равно его отталкиваю.
Я улыбнулась, ласково провела ладонью по его скуле.
–Не надо останавливаться.
Мирослав внимательно смотрел на меня.
– Ты боишься меня, – напряженно сказал он.
– Не тебя, а неизбежной боли, – честно ответила я,– думаю, у тебя прекрасно получится заставить меня забыть обо всëм, – игриво заметила я.
Его глаза вспыхнули ещё ярче. "Доигралась"– констатировало моë здравомыслие.
И он поцеловал меня так, как никогда раньше. В этом поцелуе было все — невероятная нежность, захватывающая страсть, изысканная чувственность, и та лавина его любви, о которой я раньше даже не подозревала. И меня унесло, смыло в этот водоворот чувств, заставив потерять все мысли о стыде и неловкости…Тяжесть полуобнаженного мужского тела, умелые прикосновения, нежные поцелуи в шею и что-то во мне вдруг понеслось огнем по венам. Я кусала губы, сдерживая каждый стон, но стоило ему спуститься ниже, лаская мою грудь, как застонала, хрипло и несдержанно, сжимая тонкую ткань покрывала и выгибаясь навстречу его ласкам.
— Р-р-рита, — хриплый восторженный шепот и Мирослав накрыл мои губы поцелуем, ловя каждый стон, каждый вскрик.
А я стремительно плавилась, уже совершенно обнаженная, испуганная, но дрожащая всем телом вовсе не от страха. Страх, он был просто смыт волной нежности к моему мужчине.
Я совсем потерялась в водовороте незнакомых, но столь упоительных ощущений, когда услышала:
– Посмотри на меня, – требовательный голос, которому невозможно не подчиниться.
Я послушно открыла глаза, чтобы утонуть в его сверкающем, пристальном взгляде.
–Я буду осторожен, – заверили меня.
Испуганно кивнула. Медленное, действительно осторожное проникновение вплоть до самого барьера. Властный, жесткий поцелуй, вмиг заставивший забыть обо всëм и резкое, стремительное движение, отозвавшееся острой болью. Я вскрикнула, Мирослав забрал мой крик, собрал губами каждую слезинку, но ни на миг не остановился, и боль сменилась теми, вызывающими дрожь ощущениями. Я зажмурилась от переизбытка чувств.
– Смотр-р-ри на меня, – с рычанием сказал Мирослав.
Я открыла глаза, растворяясь в его взгляде, в котором сейчас плескалость так много: неприкрытое желание, нежность, беспокойство, любовь...
Первый стон вырвался неожиданно, затем был хриплый вскрик, а дальше я потеряла счет времени, не говоря уже о возможности контролировать собственную реакцию.
Неотрывный, жадный взгляд Мирослава ловил каждое моë движение. Этот взгляд толкнул меня в пропасть. С криком "Мииир" я словно распалась на миллиарды песчинок, взлетела к звëздам. Сквозь невероятное ощущение, я почувствовала укус в основание шеи. Всё ещё не придя в себя, я услышала нежный шёпот. Спустя пару мгновений, я поняла, что Мирослав шепчет всего одно слово:"люблю ".
Мы лежали в объятиях друг друга, укрываемые лишь призрачным лунным светом. Я в изумлении осматривала комнату, которой определённо потребуется ремонт... Капитальный.
–Больно? – с беспокойством спросил Мирослав.
Я кивнула.
Мой теперь уже по всем существующим законам супруг провокационно улыбнулся и поинтересовался:
— А знаешь, что тебя точно вылечит.
— Что? — выдохнула я.
Мирослав не ответил, приникнув поцелуем к моим губам. Затем соскользнув ниже, по шее, груди, зацеловав каждую сотней маленьких поцелуев и его губы двинулись еще ниже, вырисовывая узоры на моем дрожащем животе, выписывая цепочку к бедрам, спускаясь ниже…
— Мир, что ты творишь?! — приподнявшись, воскликнула я, ощутив происходящее.
Его рука властно легла на мою грудь, опрокидывая вновь на покрывало, и я услышала слегка насмешливое:
— Собираюсь тебя вылечить. Не мешай.
Оказавшись вновь лежащей на шкуре, я с удивлением поняла, что способ лечения действительно рабочий.