Глава 35. Шевеление пальцев и приговор
В палате царила глухая тишина. Только тихое жужжание капельницы и ровный, почти гипнотический звук кардиомонитора. Лука сидел, как всегда, рядом. День за днём. Минуту за минутой. Он не отрывал взгляда от её лица. Учился наизусть изгиб губ, линию ресниц, каждый сантиметр её бледной кожи.
Он говорил с ней — о прошлом, о будущем, о ребёнке, о том, как будет выглядеть их дом, когда она проснётся.
— Я хочу, чтобы на кухне стоял белый стол с мягкими стульями, — шептал он. — Ты будешь в халате, а малыш будет тащить апельсины прямо из миски. Я не знаю, мальчик или девочка... но я знаю, что ты будешь смеяться. И этот смех спасёт меня. Как ты всегда это делала.
Он опустил голову, поцеловал её руку.
И вдруг — почувствовал движение.
Нечто крошечное. Нежное. Лёгкое прикосновение её пальцев к его коже.
Он отпрянул. Сердце застучало в груди. Он всмотрелся — и снова. Её пальцы... шевельнулись. Едва-едва. Но двигались.
— София?.. — голос у него сорвался. — София, ты... слышишь меня?
Он вскочил. Рванул к двери.
— ВРАЧ! СЮДА! СЕЙЧАС! ОНА ДВИГАЕТСЯ!
Вскоре палата наполнилась людьми. Лука стоял в стороне, сжав кулаки. В груди — буря. Её глаза пока не открывались, но пальцы продолжали шевелиться. Слабый признак жизни. Но жизни.
— Это начало, — сказал врач. — Она реагирует. Это может означать, что скоро начнётся выход из состояния. Вы всё сделали правильно. Не теряйте веру.
— Я не терял, — глухо сказал Лука. — И теперь точно не потеряю.
⸻
Через несколько часов он вышел из палаты. Лицо — каменное. Он шёл быстро, уверенно, по коридорам, где уже знали: сегодня лучше молчать.
Он зашёл в свой кабинет, вызвал охрану.
— Найдите Стефанию. Где бы она ни была. Выловите. Выдерните. Привезите её сюда. Только не убивайте. Ещё нет.
— Что с ней сделать?
— Киньте в подвал. Пусть посидит в сырости, в темноте. Пусть подумает, пока я не решу, что с ней делать. Я хочу, чтобы она почувствовала, каково это — быть между жизнью и смертью.
Он посмотрел на охранника в упор.
— Она почти убила мою жену. Почти убила моего ребёнка. Я не прощу.
— Есть, синьор.
⸻
Стефания, на другом конце города, даже не подозревала, что её уже нашли. Что в эту самую минуту, когда она расписывала новую стратегию, её окружали люди Луки. В безмолвии. С оружием. Без слов.
Она почувствует страх. Позже. Когда поймёт: этот раз — последний. Лука Кастелло больше не играет.
⸻
А в палате Софии, в полумраке, её пальцы снова дрогнули.
Чуть сильнее.
Врачам это показалось мелочью.
А Лука... знал.
Она возвращается.