36
Мальчиком номер пять был Тим Пелло, и его пыталась купить его мать. Без шуток. Она просто подскочила и завопила:
- Двадцать! Я дам двадцать!
Вообще-то это могло стать ярлыком на всю жизнь.
К счастью для Тима, Келли Тротт предложила двадцать два пятьдесят и спасла его от вечного позора - хуже, чем быть мальчиком с корзинкой, может быть только клеймо маменькиного сынка.
Следующим был Калеб Хьюз. За него заплатили одиннадцать пятьдесят. Потом пришла очередь Чеда Ормонда, и я готов поклясться, что он чуть не описался, когда миссис Макклур попросила его выйти вперед. Она прочла его карточку, потрепала по щеке и начала торги. Все закончилось на пятнадцати долларах.
К этому моменту меня от продажи отделял только Джон Трулок. Меня не особенно интересовало, что у него в корзине или чем он увлекается на досуге.
Я был слишком занят поисками в толпе Громилы Дженни.
Миссис Макклур прокричала в микрофон:
- Я слышала десять?
И до меня только через минуту дошло, что никто на этот вопрос не откликнулся. Вообще не раздалось ни звука.
- Ну давайте же! Обед превосходный! Клубничный пирог - пальчики оближешь...
И миссис Макклур перечислила все, что лежало в корзине Джона.
Кстати, о позоре! Это хуже, чем быть маменькиным сынком. Это даже хуже, чем обед с Громилой Дженни! Зачем его выбрали в мальчики с корзинкой, если никто не хочет обедать с ним?
Затем откуда-то справа раздалось:
- Десять!
- Десять? Я слышала десять? - воскликнула миссис Макклур, расплываясь в улыбке.
- Двенадцать! - произнес другой голос с той же стороны.
Первый голос ответил:
- Пятнадцать!
И в этот момент я понял, чей это голос.
Джули Бейкер.
Я вгляделся в толпу и увидел ее, машущую рукой, увидел выражение ее лица.
- Шестнадцать! - предложил второй голос.
Возникла пауза, но вскоре снова раздался голос Джули:
- Восемнадцать!
- Восемнадцать! - воскликнула миссис Макклур, и мне показалось, что она сейчас хлопнется в обморок от облегчения. Она немного помолчала, потом произнесла: - Восемнадцать раз... восемнадцать два... Восемнадцать три... Продан! За восемнадцать долларов.
Джули? Вот уж не ожидал, что она станет платить за обед! Неважно с кем.
Джон вернулся в нашу шеренгу. Я знал, что должен сделать шаг вперед, но не мог двинуться. Меня будто в живот ударили. Джули нравится Джон? Поэтому она в последнее время была так... так равнодушна? Я стал ей безразличен? Всю мою жизнь она была рядом, хотя знала, что я всеми силами старался избегать ее, а теперь меня словно не существовало.
- Выходи, Брайс. Не стесняйся.
Майк Абенидо слегка подтолкнул меня и сказал:
- Твоя очередь идти на пытку. Выходи!
Мне показалось, что я иду по тонкой, висящей над бездной доске. Я просто стоял там, обливаясь потом, пока хозяйка аукциона перечисляла содержимое моей корзины и мои увлечения. Она еще не успела закончить, как Шелли прокричала:
- Десять!
- Что? - спросила миссис Макклур.
- Я даю десять!
- А-а, - она рассмеялась, убирая карточку. - Кажется, я слышала десять!
- Двадцать! - воскликнула из самой середины толпы Миранда Хьюмс.
- Двадцать пять! - снова Шелли.
Я искал глазами Громилу Дженни и молился, чтобы она лежала дома с насморком, пока Шелли и Миранда прибавляли по пятерке.
- Тридцать!
- Тридцать пять!
- Сорок!
И гут я ее увидел. В паре метров позади Миранды, обгрызает ногти.
- Сорок пять!
- Пятьдесят!
- Пятьдесят два!
- Пятьдесят два! - перебила миссис Макклур. - Что ж, замечательно! И глядя на содержимое его корзины, могу с уверенностью сказать - это того стоит...
- Шестьдесят!
- Шестьдесят два! - крикнула Шелли.
Миранда засуетилась, выпрашивая деньги у своих подруг, пока миссис Макклур подытоживала:
- Шестьдесят два раз!..
Но тут Дженни завопила:
- Сто!
Сто! Толпа зашумела, а потом все повернулись и уставились на Дженни.
- Отлично! - рассмеялась миссис Макклур. - Сто! Это, определенно, рекорд. И отличное вливание в бюджет!
Я хотел ударить ее, прямо со сцены. Этого я никогда не переживу.
Тут в толпе началось какое-то движение, и внезапно Шелли и Миранда оказались рядом и прокричали в один голос:
- Сто двадцать два... пятьдесят! Мы даем сто двадцать два пятьдесят!
- Сто двадцать два доллара и пятьдесят центов? - Я подумал, что миссис Макклур сейчас примется танцевать польку. - Вы решили вместе пообедать с этим юным джентльменом?
- Да! - воскликнули они, а потом повернулись к Дженни. Все повернулись к Дженни.
Дженни только пожала плечами и снова принялась грызть ногти.
- Отлично! Сто двадцать два доллара и пятьдесят центов раз... Сто двадцать два доллара и пятьдесят центов два... Сто двадцать два доллара и пятьдесят центов три! Продан этим двум прекрасным леди за рекордную сумму - сто двадцать два доллара и пятьдесят центов!
- Приятель! - прошептал Майк, когда я вернулся в строй. - Шелли и Миранда? Ну и как мне с этим тягаться?
Да уж! Терри Норрис купила его за шестнадцать долларов, а самая большая сумма потом была сорок долларов.
Когда аукцион закончился, ребята подшучивали:
- Да ты настоящий чемпион!
Но я не чувствовал себя чемпионом. Я был измучен.
Подошла мама, обняла и поцеловала меня так, словно я выиграл золотую медаль на олимпиаде, и прошептала:
- Мой малыш.
А потом ее каблучки зацокали и унесли ее обратно на работу.
Я был выжат, потрясен и почти насильно притащен в кафетерий Шелли и Мирандой.
Все столики были на двоих, с розовыми, голубыми и желтыми скатертями, стены украшали разноцветные ленты и воздушные шарики. Со своей дурацкой корзиной, зажатый между Мирандой и Шелли, я чувствовал себя пасхальной индейкой.
Нам дали самый большой столик, и когда все расселись, миссис Макклур произнесла:
- Мальчики и девочки! Думаю, мне не нужно напоминать вам, что на весь оставшийся день вы освобождены от занятий. Наслаждайтесь обедом, наслаждайтесь дружбой... Не торопитесь, расслабьтесь, и еще раз спасибо за вклад в школьный бюджет.