Соседи

День 8. Похмелье, разбор полетов и «едва не...».

POV Белла

Я проснулась и почувствовала, что лежу на мужчине. «Аро», – подумала я. Я потерлась щекой о горячую кожу его груди и услышала ответный стон. Стоп. Это не Аро. Не то, что бы я сильно разбиралась в мужских стонах, но точно знала, что этот звук Аро издает иначе. Я распахнула глаза и увидела наглую ухмылочку Картера. Черт! Черт! Черт!!!!!! Я в мгновение ока отскочила на другой конец кровати. Что я здесь делаю?!?!?! Нет, что я делала НА НЕМ?!?! Я чувствовала, что абсолютно голая, но все же решила убедиться, тщательно ощупав себя. Блин! Только бы он был в трусах, только бы он был в трусах! Я заглянула под одеяло. Ооооооо!!!!!! Да он не просто НЕ в трусах, он...ооооо. ЧЕРТ!!!!

- Вот черт!

Я быстро сдернула одеяло, замоталась в него, стараясь не смотреть на огромное «добро» Картера, и помчалась в свою комнату.

Трусы, мне срочно нужны трусы! Боже, ну есть в этом доме хоть одни трусы?! Я вспомнила о тех, которые были вчера надеты на мне, и сильно смутилась. Блин, ну где же трусы? О, в комоде, точно. Я достала свои любимые простые белые слипы. Белла, ты пропила вчера последний мозг! Это ж надо было так назюзюкаться!

Мой взгляд упал на «ночнушку» и я поняла, что просто не в силах сегодня себя в нее запихать. Вместо этого я снова порылась в комоде и нашла старую футболку Ника (он оставил ее, когда у нас однажды «ночевал», вот я ее и отмела у него): она широкая и длинная и хлопковая и прелести мои не сдавливает.

Сейчас самое время разобраться с тем, как я оказалась на Картере. Неужто я ему отдалась вчера? Так. Вспоминаем: я пришла, чмокнула в щечку Панду и...блин, назвала душкой Картера. Неужели он принял это как знак?! Ладно, потом я пошла в туалет и ванную, а потом...вырубилась на кровати Оливии. Это я отлично помню. А дальше-то что?! Что потом-то было? Я такая пьяная была...и раскрепощенная. Что, было все-таки это? Нет, нет, нет. НЕТ!!!!! Голова раскалывается. Ладно я хоть вчера коньяком надиралась, а не шампусиком, как Оли; вот ей-то вообще щас хреново. Господи, пусть огурцы маринованные будут в холодильнике!

Я крадучись выбралась на кухню и открыла холодильник. О! Один вид заветной банки уже облегчил мои страдания. Я достала тарелку и начала вилкой вылавливать огурцы из банки, чтобы можно было потом беспрепятственно слить живительный рассол. Если б Картера не было дома, то я б начхала на все и прямо из горла бы выхлебала жидкость, не запариваясь насчет того, чтобы, как «истинная леди», переливать все в стакан. Истинные леди не напиваются вуматень и не просыпаются на следующий день голыми на своем голом и возбужденном враге. Как я себя презираю!

Когда я почти завершила процедуру перемещения рассола в более удобный (приличествующий, точнее) сосуд, Картер выплыл из своей комнаты. Ладно хоть труселя нацепил, кобель! Я все еще никак не могла вспомнить, было что-то вчера или нет, но то, что я ничего не помнила как раз говорило за то, что, скорее всего, не было.

- Что ты делаешь? – Спросил он. Не видишь что ли? Или твой мозг не в состоянии обрабатывать даже такие простые операции?

- Огурцы из банки достаю.

- Это я вижу. Но зачем?

- Чтобы легче было слить рассол.

- Для чего тебе понадобился рассол? – Ты садист! У девушки похмелье, а ты ее своими тупыми расспросами достаешь! Блин, стыдно-то как! Домой пьянющая пришла, да еще и на его кровати вырубилась. Ну не может же он оказаться таким извращенцем, чтоб поиметь меня спящую?

- Он является отличным средством излечения от легкой формы абстинентного синдрома.

- Чего?

- Похмелье у меня! – Заставил-таки, гад, сознаться. Стыдобааааа. И почему здесь не Ник или Роб, а их братец-говнюк?!

- Ааа, – протянул он, но тут как будто вспомнил о том, что ему необходимо играть роль заботливого любовника. По ходу, все-таки подстроил он все. Он подошел ко мне сзади и обнял за талию.

- Белла, дорогая, приготовить тебе завтрак, чтобы ты могла восстановить силы? – Многозначительно прошептал он. Будем блефовать.

Я допила рассол и, отстранившись от него, сказала, приложив изрядное количество сил, чтобы мой голос звучал спокойно, но строго:
- Картер, если ты решил, что твоя инсценировка полового акта удалась, то ты сильно ошибаешься.

Я едва не вздохнула от облегчения, когда увидела его выпученные глаза. Значит, все-таки подстроил! Но зачем? Ааааа. Понятно. Ты решил, что если я подумаю, что уже однажды переспала с тобой, то «второй» раз мне будет проще запрыгнуть в твою постельку. Какая же ты мразь, Картер! Решил совмещать приятное с полезным? А что, не отходя, так сказать, от кассы иметь регулярный секс: из дома даже выходить не надо – все под боком; и главное, навыки свои поварские не понапрасну на меня переводить, а за дело.

- Ты уверена? – Хорошая попытка, ублюдок.

- Видишь ли, Картер, в этом мире просто нет такого количества алкоголя, выпив которое, я бы ничего не помнила на следующий день. Думаешь, ты единственный, кто пытался напоить меня и затащить в постель?

- Я не пытался напоить тебя! Ты сама успешно с этим справилась. – Спасибо, что ткнул меня мордой.

- Хорошо, не ты первый, кто пытался воспользоваться моим нетрезвым состоянием. И ни-ко-му это еще не удалось. Я провалами в памяти не страдаю.

- Тогда ты, наверное, помнишь, что назвала меня душкой. – Язвительно сказал он.

- Ну, «душка» - это еще не секс. – Господи, чего мне стоит сохранять сейчас невозмутимый вид!

- Какого черта ты тогда приперлась в мою спальню? – Резонный вопрос. Выдохнули. Вот хорошо, что я краснеть не умею, ну не способен мой организм к такой вегетативной реакции.

- Наверное, потому что комната Оливии ближе к ванной.

- Так ты все же забыла, что теперь там живу я? – Если бы.

- Нет, но я привыкла вырубаться там, если мне не хватает сил дойти до своей спальни.

Так, идем в наступление. Лучшая защита – это нападение, а то еще чуть-чуть и я засыплюсь. Я чмокнула его в щечку. У него глаза снова из орбит едва не повылазили.

- Спасибо, что снял с меня платье: оно дорогое – мне не хотелось бы его испортить – и в нем было бы очень неудобно спать. – После этого я дала ему такую пощечину, что у самой ладонь едва поперек не переломилась. – А это за то, что раздел меня догола и шеркался своей «игрушкой» о мое тело.

- Он не игрушечный, Белла! Хочешь проверить? – Нет, ты однозначно скотина. Благодари меня, что я пощадила твое самолюбие и не спрашиваю, зачем ты все это безобразие учинил!

- На слово поверю.

- Точно?

- Да, Картер. Людям надо верить. – Прошипела я. – А теперь: ты что-то там говорил про завтрак?

- Ты не обнаглела ли? – Это ты оборзел!

- Считай это платой за то, что полапал меня. – Я как представила, КАК он с меня одежду снимал, к похмелью еще дикое смущение и стыд добавились. На мне же лифчика даже не было! Ну не люблю я этот предмет гардероба, а уж когда иду гулять куда-нибудь, то специально не надеваю – это для меня мощным стопором служит, что вот, мол, Белла, держи себя в руках, у тебя под платьем немного надето.

- Я не лапал...,- начал он, но мое терпение лопнуло:
- Хватит уже сочинять, а! Как-то же я оказалась голой и на тебе. Хочешь сказать, что ты не причем? Я сплю, как труп, не шелохнувшись, когда нетрезвая, так что раздеться и заползти на тебя не могла сама. – Он поджал губы, но отпираться перестал. Я подумала, что он сейчас, наверное, смущен не меньше, чем я. Зато вон каким павлином из спальни выплыл. «Белла, дорогая, приготовить тебе завтрак, чтобы ты могла восстановить силы?», - мысленно передразнивала я его. Но тут Брюзер, который подозрительно тихо вел себя все утро, дал о себе знать и попросил Картера сводить его погулять, а тот выразил подозрительную готовность облегчить страдания пса.