Глава 22
Что же, прогнозы Гарри оправдались целиком и полностью. Около полудня они покинули дворец княгини, а уже около шести вечера возле именья де ла Круа появился покрытый пылью гонец. Судя по взмыленному состоянию чалого мерина, который едва не ронял хлопья пены из пасти, мчался он на пределе сил и своих, и своего скакуна.
- Похоже, проняло Анну-Генриетту даже сильнее, чем я думал, - чуть слышно, так, чтобы понял только стоявший рядом Ламберт, пробормотал Гарри, принимая письмо из подрагивающих рук раскрасневшегося от бешеной скачки гонца.
- Ее сиятельство, госпожа княгиня просит вас как можно скорее явиться во дворец, - задыхаясь и хватая ртом воздух, выдавил из себя посланец.
- Хорошо, мы постараемся прибыть, не теряя времени. А вы отдохните сами и дайте передохнуть своему коню, - приветливо кивнул несчастному мужчине Гарри. Тот уже собирался садиться верхом и теперь, кажется, разрывался между желанием и впрямь чуть передохнуть, и, в то же время, поспешить обратно, чтобы отчитаться о доставке письма. Юноша постарался развеять его сомнения: гонца было откровенно жалко.
– Отдохните. Не то вовсе загоните бедное животное. А я, прибыв во дворец, непременно упомяну о том, сколь быстро вы исполнили поручение.
Слушая, как складно говорит чародей, как величественна его осанка, Ламберт будто видел перед собой совершенно другого человека: перед ним словно был молодой уверенный в себе аристократ, знающий цену своим словам и действиям, утонченный и окутанный тем непередаваемым флером урожденной светскости, приобрести которую никак нельзя. Но при этом он знал, что все это великолепие – почти полностью заслуга барда, самого рожденного совсем в иных кругах, но отдавшего предпочтение пути бродячего менестреля, вместо того, чтобы жить в богатстве и почтении, управляя собственными землями.
Лютик, с азартом и мальчишеским задором соревнующийся в непристойных четверостишиях с Ивасиком (надо отметить, победителя предсказать обычно было невозможно!), мог в любой момент при необходимости, словно маску, натянуть облик благородного дворянина, становясь виконтом (а может, уже и бароном?) де Леттенхофом.
Вот теперь точно так же и озорной шебутной юнец, только недавно наколдовавший злобный кусачий сундук, при необходимости превратился в могущественного чародея, одна аура которого вызывала желание чуть ли не пасть ниц перед его величием и силой. Правда, Ламберт, в общем-то, и не против. Он уже давно пал жертвой своего наваждения. Но при этом раз за разом находил в Гарри новые черты, из-за которых влюблялся все сильнее, хотя, казалось бы, куда уж?
- Видя твой мечтательный взгляд мне становиться и тревожно, и любопытно, - от заигрывающих ноток в голосе парня по загривку невольно поползли мурашки, и Ламберт обернулся к с интересом поглядывающему на него чародею.
- От чего же тревожно?
- Кто знает, что может прийти в голову моему волчаре, если он так смотрит,- кокетливо протянул Гарри, сверкнув лукаво глазами.
- Только то, что понравится нам обоим, детка, - хмыкнул ведьмак. Мысли сразу свернули совершенно не в ту сторону, учитывая срочный вызов княгини. Кстати об этом, - Нам ведь надо спешить.
- Я вот думаю, не попросить ли Кейру открыть портал. Не прямо во дворец, разумеется, он наверняка защищен, да и невежливо это будет, но где-то поблизости...
- А ты сам, кстати, как с ними? Все еще не даются? Гарри скуксился и растрепал волосы на затылке:
- Все время какая-то ерунда выходит. Вообще ничего общего с тем, что должно быть, при том, что принцип я вроде как понял, да и с остальными заклинаниями проблем уже нет.
- Ну ничего, может еще разберешься со временем.
- Да, ты прав. Тем более, сейчас не об этом думать надо. Пойдем за Геральтом, не стоит затягивать визит к княгине.
Сказать, что Геральт был не в восторге, когда Гарри озвучил идею с порталом – это не сказать ничего. Белоголовый ведьмак ненавидел их всеми фибрами своей души и, кажется, охотнее бы оказался безоружным в гнезде накеров, чем лез в сияющий синевой овал.
Но терять время было нельзя, и не появиться на аудиенции Анны-Генриетты было недопустимо, так что в итоге ведьмак все же шагнул вперед, напоследок окинув всех виновников таким «ласковым» взглядом, что Гарри понял – ему еще это припомнят по полной программе. Например, во время обучения фехтованию.
Анна-Генриетта приняла их сразу же. Она была бледна и возбуждена, изящные руки в волнении сжимали кружевной платок, рискуя разорвать тонкую ткань. Капитана не было, и Гарри понял, что ситуацию с сестрой та решила не обсуждать ни с кем. В зеленые глаза чародея она посмотрела со смесью раздражения и усталой обреченности.
- Как бы я хотела, чтобы ты, со своими доказательствами, никогда не появлялся на моей земле, - покачав головой, призналась княгиня. – Значит, ты тоже веришь в это Проклятье? И что ты хочешь? Будешь требовать изгнать или убить мою сестру?
- Я, миледи, верю лишь в то, что любые пророчества – не более, чем пустые бредни безумцев, способные, однако погубить не одну человеческую жизнь, - от услышанного ответа Анна-Генриетта, кажется, едва не потеряла дар речи, менее всего ожидая подобных слов.
- Тогда чего ты хочешь?
- Помочь, только и всего. Помочь молодой женщине, которой дурацкое предсказание сломало жизнь. Помочь невинным людям, которые будут расплачиваться жизнями за ее безрассудные поступки.
- Зачем тебе это? Что ты хочешь взамен? Богатства, власти, титул? Чародеи никогда не помогают просто так, вам не знакомо такое чувство, как милосердие, - подозрительно прищурилась Анна-Генриетта, сверля Гарри взглядом холодных голубых глаз.
А Гарри вдруг неуверенно улыбнулся и развел руками.
- Видимо, такой уж я неправильный чародей. Мне ничего не нужно. Я просто не хочу, чтобы умирали люди.
Княгиня Туссента смотрела на него и молчала. Будто ждала, когда растворится морок, словно надеялась заглянуть ему под кожу, ожидая где-то там найти все же ложь, корысть и потайные подлые желания. Только вот ответом ей был прямой открытый взгляд совершенно необыкновенных, нечеловеческих зеленых глаз, в которых светилось лишь глубокое понимание и сопереживание.
- Что же... - она вздохнула, прикрыв на миг глаза, и как-то вся расслабилась, будто пуская события на самотек, не имея сил и желания с ними бороться. – Что ты предлагаешь?
- Путь непростой, Ваше сиятельство, но он даст шанс начать все с чистого листа. Вы ведь уже поняли, что стало отправной точкой к изменениям? Что стало острием ненависти Сианны?
- Ссылка, - согласно кивнула княгиня. – Я пыталась возражать, но тогда против воли отца ничего не могла сделать.
- Именно. Я могу стереть вашей сестре все воспоминания вплоть до того момента. Да, поначалу будет трудно, разум пятнадцатилетней девочки окажется в теле взрослой женщины. Но исчезнет все то, что ее ожесточило, сломало веру в вас и в шанс на нормальную жизнь. Ваша любовь, забота и тепло семейных уз поможет ей оправиться, а сознание постепенно повзрослеет, догнав возраст физический.
- Ты предлагаешь доверить тебе столь глубокое вмешательство в разум моей любимой сестры? И что будет с монстром, что ей угрожает? – Анарьетта вновь превратилась в сжатую пружину. Подозрения перемешивались в адский коктейль с желанием помочь и страхом за сестру. Боролись между собой недоверие и отсутствие выбора, мешая принять верное решение.
- Он угрожает женщине, ответственной за свои деяния. Невинную девушку, лишенную памяти, нельзя судить за то, о чем она не подозревает. Это суровая, но самая эффективная защита для вашей сестры на любой случай, даже если вдруг простой люд ненароком, не от меня разумеется, но узнает что-то из ее прошлого.
Анна-Генриетта резко поднялась с трона и начала ходить из стороны в сторону, стремительным движением пытаясь отпустить хоть часть напряжения.
- Ты, вообще, осознаешь, что именно говоришь и кому? Ты хочешь стереть память моей сестре, а потом вывести ее на встречу чудищу, судя по всему? И предлагаешь мне довериться неведомому чужаку! Если ты настолько сильный колдун, как выходит с твоих слов, то зачем ты вообще все это у меня спрашиваешь? Тебе должно доставать способностей просто провернуть все по своему усмотрению! А ты, ведьмак, - она укоряюще ткнула пальцем в стоящего молчаливой статуей Геральта, - согласен с этим? Раз молча внимаешь всем словам, рискнешь поручиться жизнью за своего спутника?
- Рискну, - в своей лаконичной манере коротко ответил Геральт. Переглянулся с Ламбертом, получив уверенный кивок. – Мы оба целиком и полностью верим Гарри. Он предложил наилучший путь. И в самом деле мог бы, как вы сказали, провернуть все это за вашей спиной, - быстрый извиняющийся взгляд достался уже Гарри. – Только не желал обманом оскорбить Вас, госпожа.
- И наживать властных врагов, - усмехнулась понимающе княгиня. По ее лицу стало ясно: решение принято. – Что же, пусть так. Я позволю тебе сделать так, как ты предлагаешь. Но помни, Гарри Певерелл, если в итоге моя сестра пострадает, я приложу все свои силы и связи, но тебя уничтожу.
Не став отвечать на угрозы, Гарри лишь отвесил почтительный поклон и вновь выпрямился, ожидая дальнейших приказов княгини. Та, не теряя более времени на лишние слова, вызвала Дамьена де ла Тура и приказала ему привести в залу для аудиенций ее сестру. Пусть Сианна и не помнила Гарри, но все же вздрогнула невольно, столкнувшись с изумрудными омутами мага. Она смерила взглядом стоявших за его спиной ведьмаков и обернулась к младшей сестре.
- Уж не те ли это ведьмаки, которые так и не справились с твоей Бестией, Анарьетта? Зачем в таком случае держать при себе этот бесполезный сброд?
- Они не совсем бесполезны. Именно ведьмаки сообщили мне о том, кто управляет этой Бестией, - Анна- Генриетта смотрела в упор, невозмутимая и уверенная в каждом своем слове. Видимо, именно эта прохладная уверенность сильнее всего подействовала на Сианну. Та сделала рефлекторный шаг назад и сжала руки на своих плечах, закрываясь.
- Значит, ты решила меня судить, предъявив обвинения по наветам мутантов. И что меня ждет? Казнь? Или очередная ссылка подальше от трона, на который я имею все законные права претендовать? И ни одно чувство не заставило шевельнуться тот кусок льда, что заменяет тебе сердце? – видно было, что Сианну уже понесло, быть может от отчаяния, быть может из-за прорвавшегося на свободу гнева на сестру, так что она едва ли не слово в слово процитировала последнюю записку. Могло ли быть более явное доказательство?
- Ты знаешь, что я никогда не смогу тебя казнить, - горько усмехнулась княгиня и кивнула Гарри, сразу отворачиваясь. – Действуй, как считаешь нужным.
- Не смей, не приближайся! – взвизгнула Сианна, инстинктивно ощутив, что ей грозит нечто страшное.
- Иммобилюс, - легкое движение рукой, и Сианна застыла, не в силах пошевелиться, даже моргнуть. Гарри подошел совсем близко, заглянув в полные первобытного страха глаза. – Не бойся, я не причиню боли. И прости, но так будет лучше. В первую очередь для тебя. Обливиэйт!
Работать с сознанием и памятью, погружаясь так далеко, было непросто, Гарри старался совмещать две техники: ту, которой обучила его Кейра, позволяющую считывать мысли, и принесенные из собственного прошлого познания о легиллименции.
Спустя пятнадцать минут Гарри жестом снял обездвиживающее заклинание и отодвинулся, все еще продолжая придерживать Сианну за плечи. Та моргнула раз, другой, будто пробуждаясь ото сна, пока ее взгляду не вернулась ясность, и девушка непонимающе завертела головой по сторонам.
- Что происходит? Кто вы? Ой! – она чуть пошатнулась, но удержалась благодаря помощи Гарри. Наконец, взгляд ее прикипел к замершей княгине. – Анарьетта, это ты? Как всегда, разряжена в пух и прах... Но почему ты такая старая?!
Только силой воли и Гарри, и ведьмаки сдержали смешок, но, кажется, Анна-Генриетта в любом случае не заметила бы ничего. Она кинулась к сестре, обнимая, едва сдерживая слезы, ведь из родных глаз пропала холодная насмешливость, с которой еще недавно смотрела на нее Сианна. Было только искреннее удивление и легкий испуг.
Наконец Сианна и себя осмотрела, пораженно выдохнув: - Что со мной произошло?
- Увы, миледи, так случилось, что вы сильно ударились головой и долго были без сознания. Ее светлость не отходила от вашей постели ни на минуту, призывая лучших целителей, но все было тщетно до сего дня. Однако, ваша память сильно пострадала от удара, - поспешил подсказать правдоподобную легенду Гарри, заодно и закладывая новые кирпичики доверительных отношений между сестрами. И это сработало, судя по быстрому благодарному взгляду княгини.
- А вы кто? И это, что же, те самые ведьмаки? Настоящие? – очевидно, Сианна была девочкой любопытной и непосредственной, потому что уже вертелась возле решивших прикинуться немыми столбами ведьмаков и бесстрашно трогала, исследуя, их броню, висевшие на шее медальоны и даже интересовалась мечами.
- Я пригласила их для охоты на чудовище. Из-за его нападения ты пострадала, - тут же ответила Анна- Генриетта.
- И я все забыла, - расстроенно топнула ножкой Сианна, и правда похожая на ребенка. Внезапно она остановилась, сообразив. – Выходит, ты теперь правишь? Значит отца и мамы больше нет в живых? И я все это забыла? – ее глаза налились слезами и в утешающие объятия Анарьетты она упала с ощутимым облегчением. Так и не подумаешь, какая из сестер на самом деле старшая. Видимо, и Анна-Сильвия о не состыковке вспомнила и, шмыгнув еще раз носом, уточнила. – А почему правишь ты, старшая ведь я?
Растерявшаяся от такого вопроса, неожиданного, хоть и довольно предсказуемого, Анна-Генриетта уже открыла рот, но ответить не успела.
И только мысленно возвела хвалу всем богам за «сообразительность» сестры:
- М, дай-ка угадаю: я наверняка просто уступила тебе трон, а сама, назло всем, все-таки стала странствующим рыцарем, как и мечтала?
Вот как! Если бы не вера в дурацкое пророчество, приведшее к несправедливому изгнанию, сестра княгини всей душой сохранила бы стремление идти по пути чести и справедливости. Гарри едва сдержал горькую усмешку. Что же, теперь у Сианны есть все шансы осуществить мечту.
- Ты пока не успела, но усердно училась, тому же фехтованию, - ответила тем временем Анарьетта, указав на висевшее на поясе Сианны крепление для ножен. – Теперь тебе для начала нужно будет подправить здоровье, а потом ты непременно добьешься своего.
- И любой претендент на твою руку будет вынужден сперва иметь дело со мной, - хихикнув, самодовольно провозгласила Сианна, задрав дурашливо нос.
- Обязательно. А теперь давай я провожу тебя в твою комнату. Расскажу, о чем попросишь. Я хочу, чтобы ты как можно скорее оправилась и была счастлива, независимо от того, вернутся воспоминания или нет.
- Спасибо, сестренка! Обожаю тебя! Пока, ведьмаки, надеюсь, нам еще удастся поболтать! И с тобой, загадочный зеленоглазик, – махнула им рукой Сианна и вместе с сестрой отправилась к выходу.
- Вы можете быть свободны. Я помню о нашем деле и вызову вас позже, - небрежно кивнула им Анна-Генриетта, сейчас целиком и полностью сосредоточенная на Сианне.
- Зеленоглазик, - хмыкнул Ламберт, когда они вышли из дворца. Вечерняя свежесть сменила дневной зной, и воздух казался почти сладким благодаря вплетенным ароматам роз и фрезий из княжеского сада. – Я это запомню.
- Похоже на разновидность нечисти, - тут же поддакнул Геральт. Оба хитро покосились на парня. Через минуту громкий хохот всех троих спугнул какую-то птаху из ближайших кустов. Такая Сианна нравилась и забавляла, а надежда, что теперь у девушки появился шанс на новую счастливую жизнь, согревал душу.
- Знаешь, теперь я уверен в том, что твоя задумка выгорит, - они прогулочным шагом двигались прочь из города.
Пусть лошадей у них не было, а вариант с порталом даже не допускался, в кои-то веки хотелось просто неспешно пройтись. Несмотря на то, что вопрос с вампиром еще окончательно решен не был, ощущение, что время стремительно утекает, подобно песку сквозь пальцы, исчезло.
- Да уж, на такую Сианну у Детлаффа однозначно рука не поднимется, - согласился с собратом Ламберт. И все же не мог не плюхнуть ложку дегтя.– Осталось только как-то их встречу подстроить. Не думаю, что девочка оценит, если ее за шкирку приволокут в ночи к заброшенной крепости.
- Судя по ее характеру, подбить Сианну на авантюру не сложно. Но это и впрямь должно быть максимально безобидно, - задумчиво ответил Гарри.