Глава 20
Таким его и нашли влетевшие в дом ведьмаки.
- Блядь, детка! – Ламберт бегом кинулся к чародею, падая возле него на колени и первым делом щупая пульс.
Ощутив прикосновение, тот открыл мутные глаза (когда, интересно, он успел их закрыть?). Побелевшие губы шевельнулись, пытаясь что-то сказать, но даже чуткий ведьмачий слух ничего не смог различить. Лицо парня было покрыто сеткой темных вен, что смотрелась еще более жутко из-за пореза на щеке: Гарри будто смотрел на мужчин с безумной кривой ухмылкой.
- Это пиздецки похоже на наши интоксикации зельями, - заметил Геральт.
Он тоже переживал за парня, проникнувшись к нему искренним уважением и симпатией.
- И что ты предлагаешь?
- Дать ему Белый мед, разумеется!
- Охерел? Наши зелья нельзя давать людям! – выдержка черноволосого ведьмака была ни к черту, но товарищ его понимал, потому старался говорить терпеливо.
- Он не человек, а чародей. И оборотень! Хуже оно в любом случае не сделает, - напоследок заметил Геральт и протянул Ламберту склянку с эликсиром.
- Молись всем Богам, чтобы помогло, - пробормотал тот сквозь зубы и, бережно приподняв парня, принялся аккуратно поить того эликсиром.
Прошло пять минут с тех пор, как склянка опустела. Потом еще пять. И когда наблюдавший за Гарри Ламберт уже был готов взорваться, юноша сделал глубокий вдох и открыл ставшие ясными изумрудные глаза.
- Я выиграл! – удовлетворенно прохрипел он, ухмыльнувшись все еще бледными губами.
- Выиграл?! Да ты чуть коньки не отбросил, паразит мелкий! И я вслед за тобой! – как бы Ламберт не ярился, припоминая самые страшные ругательства, держал он свое ушибленное на голову сокровище нежно и бережно.
- Меня нельзя отравить. Иммунитет.
- Видал я твой иммунитет, - чуть подуспокоившись, передразнил Ламберт. Рядом согласно хмыкнул Геральт. – Ты одной ногой в могиле был!
- Оклемался бы, со временем. Кто ж знал, что варево вихта с таким сногсшибательным эффектом будет, - Гарри заметно перекосило, стоило припомнить вкус, но он все же смог справиться с тошнотой, сделав несколько глубоких вдохов.
- А где, кстати, вихт? – спросил Геральт.
- Так вот он. Она, точнее, - чародей поднялся и сел, оставив благодарный поцелуй на щеке помогавшего ему Ламберта. Показав на лежавшую в уголке скукоженную фигуру, он объяснил. – Эту женщину прокляли, превратив в вихта. Мне удалось снять проклятие. Надеюсь, она в порядке?
- Просто без сознания, - ответил Геральт, проверив. Коротко улыбнувшись, он похлопал приходящего в себя парня по плечу. – Ты молодец, что смог сохранить ей жизнь. Да и в целом прекрасно справился с типично ведьмачьим заданием. И слюну ведь достал?
- А как же! Аж в двух вариантах, - слышать похвалу было приятно. Еще приятнее было находиться в объятиях будто боящегося выпустить его из рук Ламберта, который совмещал похвалы с легкими поцелуями в ухо и в шею, чем заставлял чародея невольно краснеть.
- Думаю, Кейра согласится приютить ее на время, - Геральт аккуратно поднял бесчувственную женщину на руки.
- Мы превратили ее дом в приют сирых и убогих, но она, кажется, смирилась, - хихикнул Гарри. – Когда наша расколдованная гостья очнется, можно будет выяснить, кто она такая. Если захочет, потом уйдет домой вместе с нами.
В итоге оба ведьмака вышли из заброшенного охотничьего домика не с пустыми руками: Геральт держал бывшего вихта, а Ламберт категорически отказался отпускать Гарри. И, как назло, на пути встала еще четверка невесть откуда вылезших баргестов.
- Зараза! – процедил Геральт. Бросить он свою ношу, разумеется, не мог, не навредив ей. И у Ламберта, как назло, были заняты руки.
- О! Это решаемо, - Гарри единственный из них оказался подозрительно спокоен.
Ламберт только крепче вцепился в свое охнувшее от железной хватки ведьмака сокровище, когда того охватило зеленоватое призрачное сияние.
- Сидеть! – вдруг рявкнул чародей, и только занятые руки не позволили ведьмакам протереть глаза (и выполнить команду...), когда все четыре псины послушно плюхнулись на попы. А Гарри сообщил: - Можем идти, они не тронут.
- Знаешь, детка, только общее охуевание не позволяет мне уподобиться Лютику и задать тебе пару сотен вопросов, - заметил через некоторое время Ламберт, когда они уже усаживались на лошадей. Бежать обратно в облике варга Гарри было лениво, да и не было особой нужды, хотя чувствовал он себя уже отлично, разве что мелкие ранки побаливали.
- Так я же говорил, что скорее всего смогу управлять призраками. Оказалось, любыми призраками.
- Любыми призраками? Пиздец!
- Именно, - согласно угукнул Геральт. – Ты поэтому так быстро до вихта добрался?
- Нет, сначала я баргестов поджигал и взрывал. Но потом их стало слишком много, я уж хотел Адский огонь призывать, но тут появился мой перстень.
- Что такое Адский огонь? – название заклинания напрягало на каком-то подсознательном уровне.
- Магический огонь, который практически невозможно погасить обычными методами, пожирающий все на своем пути, - о том, что может пострадать и заклинатель, если не удержит контроль, Гарри решил умолчать, чтобы хоть немного поберечь нервную систему своего возлюбленного.
- Чудно, - кажется, у Ламберта иссяк поток ругательств. Бросив косой взгляд на молчаливого Геральта на минуту Ламберт даже примерил на себя седой цвет волос, ибо такими темпами его чудовище, от слова «чудо», скоро доведет до ранней седины. Получилось херово, да и не хотелось ему походить на эту бледную поганку.
Великие Боги, где взять столько нервов на жизнь с этим неугомонным существом, только с виду притворяющимся невинным птенчиком?!
***
Разумеется, их возвращение не прошло тихо. Чего стоил только Лютик, ужаснувшийся состоянию своего подопечного. Только уверенные и не один раз повторенные заверения самого Гарри в том, что он прекрасно себя чувствует и только притворяется бедным и несчастным, чтобы его Ламберт на руках носил, смогли немного угомонить барда. Ламберт в подтверждение его слов подхватил свою ценную ношу и, подобно дикому горному троллю, поволок добычу в пещеру, вернее, в их комнату, разогнав все желающих помочь грозным (не уступающем тролльему) рыком.
- Не боишься, что мне понравится кататься на тебе? - со смешком уточнил парень, когда его усадили на кровать. Правда тут же дернулся, ругнувшись: порез на лице неприятно тянуло и больно дергало, когда он, забывшись, пытался улыбнуться.
- Детка, я только за. Во всех смыслах, - ухмыльнулся в ответ Ламберт и с намеком поиграл бровями.
Только после этого Гарри осознал двусмысленность собственных слов и невольно покраснел. В вопросах близости он все еще немного смущался, особенно когда речь шла об их отношениях, а не других людей.
- Ты не можешь сам себя исцелить? – удивился Ламберт, заметив, как парень снова дернулся, болезненно поморщившись.
- Пока нет. Это тошнотворное пойло хреново на меня подействовало, так что сейчас все внутренние резервы идут на избавление от яда.
- Даже после того, как ты выпил белый мед? Эта штука должна снимать любые эффекты отравлений и интоксикации, - услышанное не на шутку встревожило ведьмака.
- В моей крови гуляет коктейль из яда василиска – это самый смертоносный яд нашего мира, способный разъедать даже металл, и слез феникса, которые, в противовес яду, являются сильнейшим регенерирующим компонентом. Они находятся в перманентном равновесии, нейтрализуя друг друга. Из-за этого ни одно лекарство не действует на меня в полную силу. Как и любые яды. Так что и белый мед, скорее всего, подействовал лишь частично, - у Ламберта едва волосы на голове не вставали от того, как спокойно парень рассказывал ему о столь жутких вещах. Но причитать по этому поводу он считал бессмысленным, поэтому просто чмокнул своего малыша в макушку и сходил в купальню, чтобы взять воды и пару чистых полотенец.
- На будущее надо будет учесть твою особенность. Но, похоже, наши зелья ты можешь пить, - сделал он логичный вывод, вернувшись.
- А что, они не на всех действуют?
- Ха, для простых людей ведьмачьи эликсиры – самый настоящий яд. Они же разработаны для мутировавших организмов. Но на чародеев тоже чаще всего действуют.
- Мда, учитывая смесь магии и волчьего оборотничества, я, наверное, тоже тот еще мутант, - задумчиво протянул Гарри, послушно подставив поврежденную щеку, которую легкими промакивающими движениями промывал Ламберт. – Интересно, шрам останется? Буду, как настоящий ведьмак.
- Ты же можешь ее исцелить? Тогда следов не будет.
- Сейчас не могу, устал. Позже – может быть. А что, со шрамом я тебе буду меньше нравиться? - лукаво скосил глаза на ведьмака Гарри.
- Детка, для меня ты будешь прекрасен в любом виде: со шрамами, обросший волчьей шерстью, да хоть в мешке из-под муки или извазюканный в кишках некрофага!
- Фу! – Гарри невольно передернулся, представив себе это зрелище.
- Нечего тут фырчать, это почти перманентное состояние обычного ведьмака, чтоб ты знал!
- Голым в мешке?
- По уши в дерьме! – рыкнул на развеселившегося нахаленка Ламберт и щелкнул того не больно по носу. - Повезло мне, значит, что ты ушел на покой!
- Вот тут я с тобой спорить не буду, малыш, - Ламберт чмокнул чуть выше промытой и смазанной специальным ускоряющим заживление тканей бальзамом царапины и посмотрел на пострадавшее бедро. – Придется штаны снимать. Ну и все остальное, естественно. Ты где, кстати, такой охеренный комплект добыл, маленький хитрюга? Я, когда тебя увидел, вообще способность к связной речи утратил, а уж ехать верхом со стояком – удовольствие, которое я в своей гребаной жизни не жажду повторять никогда!
Гарри, услышав столь экспрессивную речь, расхохотался чуть не до слез и все никак не мог остановиться, пока Ламберт что-то бурча себе под нос, сосредоточенно отстегивал ремешки верхней части доспеха.
- Это подарок Лето, так что все претензии к нему, - отдышавшись, признался по-прежнему улыбающийся Гарри.
Он балдел от внимания и заботы своего ведьмака, купался в этой ласке, послушно помогая себя раздевать, хотя вполне мог сделать все самостоятельно. Самыми последними были стянуты «пиздецки тесные», по словам Ламберта, штаны. После кислого взгляда, упавшего на дыру от клыков баргеста, Ламберт пообещал научить самостоятельно латать броню, тем более, что без таких мелких повреждений обходится редкая стычка с чудовищами.
В том, что его неугомонный чародей не будет сидеть сложа руки, избегая опасностей, Ламберт не сомневался ни на мгновение. Поэтому, как бы ему ни хотелось запереть того в высокой башне, чтобы самому, как злобному дракону, охранять любимого от любой угрозы, откусывая голову каждому смертнику, рискнувшему только приблизиться, в действительности лишать свободы любознательного Гарри он бы ни за что не стал. Как минимум потому, что не шутил с самого начала: он готов исполнять любой каприз, повиноваться и поклоняться, только бы видеть радость в этих чарующих зеленых глазах.
- О чем ты задумался? – изящная рука погладила зачесанные волосы склонившегося над его бедром мужчины.
Ламберт опустил полотенце в воду, прополоскал, смывая кровь, отжал посильнее и снова бережно промокнул рану.
- Обо всем и ни о чем, - задумчиво ответил он. – Думаю о том, чему надо будет обучить тебя, чтобы ты не убился. Беспокоюсь, как бы тебя не понесло в наше ведьмачье болото.
- Ну, я не ведьмак, - пожал плечами Гарри.
- И тебя это остановит? – Ламберт выразительно посмотрел на него снизу-вверх. В его глазах переплеталась целая гамма эмоций: и легкая насмешка, и тревога за дорогое существо, и тихая уверенная готовность к любому раскладу, что решит его чародей. – Детка, ты уже влез в наше дело. Ты живешь среди ведьмаков и монстров, что уже изменило твою систему координат и продолжает менять и дальше. И ты уже предельно далек от мира людей. Так что я не удивлюсь, если ты со временем потянешься к серебряному мечу, чтобы защитить то, что тебе важно.
- А почему не к стальному? Как там у ведьмаков: серебро для монстров, сталь для людей? – озадаченно спросил Гарри.
В чем-то он был согласен с Ламбертом, не видя особенно принципиальной разницы между собой и охотниками на чудовищ. У них свои мутации, у него – магия и свои изменения, так нужен ли медальон, чтобы избавиться от поселившихся рядом с домом кикимор?
- Для людей у тебя есть магия. И второй облик. А вот для некоторых монстров нужно только серебро, - подтвердил мысли парня Ламберт.
- В любом случае, идти невесть куда по Пути истребления чудовищ я не хочу. Если только ты сам не решишь вдруг на него вернуться, - следовать за дорогим человеком, ведьмаком в данном случае, для Гарри было совершенно естественно, поэтому влюбленно-восхищенный взгляд Ламберта его немного удивил. – Что?
- О, все в порядке, малыш, дай мне немного поохуевать от того, какое уникальное создание мне досталось.
- Как ты мне сегодня говорил: «неугомонное чудовище, которое доведет тебя до преждевременной седины и нервного тика»? И это самое безобидное из услышанного мной!
- Чего ты хочешь, я древний, как говно доисторических драконов, ведьмак со слабыми нервами и приступами избыточной агрессии, обнаруживший своего возлюбленного в состоянии снулой рыбы! Так что я еще мягко выражался! – под конец проникновенной речи Ламберта Гарри уже не мог сдерживать смех, повалившись на кровать и невольно подергивая ногами, так что ведьмак опять начал ругаться, потому что крайне неудобно наносить мазь на слишком подвижную конечность. – Ну-ка уймись, пока я тебя не укусил! – не выдержав, пригрозил Ламберт, а когда и это не помогло, в самом деле ухватил острыми клыками чуть повыше коленки.
- Ай! Ты и впрямь меня укусил! – голос парня был полон праведного возмущения.
- И еще раз укушу, если не успокоишься!
Следующий укус пришелся ближе к внутренней стороне бедра. А за ним еще один, и еще. Гарри резко выдохнул, подавившись смешком, когда по следу очередного укуса скользнул показавшийся раскаленным язык.
Атмосфера внезапно изменилась, когда парень осознал, что лежит перед своим ведьмаком практически обнаженный, в одном лишь белье, а Ламберт уже нежно покусывает внутреннюю сторону бедра, каждым прикосновением разгоняя по телу волну жара.
И не только жара?
- Что это? – дернувшись чуть сильнее, Гарри ошалело уставился на ведьмака, приподнявшись на локтях.
- Мм? О чем ты? – игриво уточнил Ламберт, снова легонько прикусив чувствительную кожу.
- Вот это! Эти покалывания, когда ты касаешься меня, - ощущения были странные, абсолютно новые, но, кажется, все-таки приятные?
- О, так ты все же чувствуешь? – Ламберт выглядел заинтригованным и довольным, сделав для себя приятное открытие. – Ведьмаки излучают особые эманации. Но чувствовать их могут только те, в ком есть магия.
- Раньше такого не было, - вновь резко выдохнув от новой волны ощущений, заметил Гарри. Соображать с каждой минутой становилось все сложнее.
- В таком случае, нам следует всесторонне изучить этот вопрос, - почти что промурлыкал Ламберт в ответ. Ему не нужно было спрашивать, нравятся ли его партнеру эти ощущения: потемневшие от желания зеленые глаза, сбившееся дыхание и разлившийся по медовой коже румянец говорили сами за себя.
Подтянувшись повыше, Ламберт навис над своим наваждением, всматриваясь в его изумительные черты. Он не лгал, когда говорил, что для него Гарри прекрасен в любом виде. И даже начавший постепенно заживать под действием мази порез на щеке ничуть не портил его любимого.
Ламберт провел носом вдоль шеи, вдыхая терпкий аромат юношеского пота, что сплетался из удивительного сочетания запахов мускуса, будто каких-то пряных специй и собственного запаха тела. Ему нравилось то, каким расслабленным, открытым перед ним был его мальчик, с каким живым удовольствием принимал все его ласки, безоговорочно доверяя себя в руки любовника.
- Детка, ты такой аппетитный... Хочу вылизать тебя с ног до головы, - будто в подтверждение своих слов Ламберт длинно провел языком от яремной впадины до острого подбородка, оставив напоследок пару нежных поцелуев на кромке челюсти.
- Я грязный, - чуть нахмурившись, хныкнул Гарри, но не предпринял ни малейшей попытки прикрыться или отвернуться.
- Ну, я тоже не розами пахну, - Ламберт не сдержал пакостливой ухмылки.
- Нам всегда... Ах-мм!.. нравился твой запах, - говорить было все сложнее, потому что намерений своих Ламберт не менял и принялся методично вылизывать и покусывать чувствительную кожу шеи, острые ключицы, розовые от смущения и накатывающего возбуждения ушки.
И каждое прикосновение губ, рук и языка вызывали те самые покалывания, что возводили чувствительность юного чародея на новую высоту, многократно усиливая ощущения.
- Вам? – и как только Ламберт умудрялся еще и отвечать?
- Мне и моим... волкам, - крупно вздрогнул Гарри, когда коварный ведьмак, спустившись чуть ниже, прикусил сосок, от чего все тело парня будто пронзило слабым разрядом молнии.
Ему было хорошо, ослепительно невероятно хорошо в руках мужчины, который своими касаниями и чувственными ласками буквально боготворил его тело. Исчезли, растворились в туманном мареве воспоминания о прошлом, тревоги из-за Детлаффа, весь окружающий мир будто выцвел и поблек.
Остались только сильные чуть мозолистые руки, касавшиеся его так бережно и ласково, словно сам он был отлит из хрусталя. И мягкие пухлые губы, дарившие бессчетное количество поцелуев, заставляя сердце биться все быстрей. И упругий нахальный язык, не знающий препятствий, жаждущий попробовать на вкус каждый дюйм ставшей невероятно чувствительной кожи.
- Ламберт! – самое прекрасное, самое родное имя срывалось с губ. Гарри будто позабыл все прочие слова, хотя, возможно, так оно и было. Лишь одно, как заклинание, он повторял на разные лады, содрогаясь от острых ощущений, чередовавшихся с томительной сладостью.
Его Ламберт, его ведьмак, его мужчина, преподнесший свое сердце зеленоглазому чародею на серебряном блюде и получивший ответный дар, с достойной охотника на чудовищ целеустремленностью и методичностью возводил своего возлюбленного все выше и выше на пик удовольствия, пока сжигавший Гарри жар не вырвался на волю, подобно извержению вулкана, подарив освобождение и удивительную легкость.
- Спасибо, детка, это было чертовски вкусно! – облизываясь как кошак, дорвавшийся до сливок, чуть хрипловатым голосом поблагодарил Ламберт, удовлетворенно любуясь результатом своих трудов.
Совершенно обессиленный расслабленный Гарри лежал с блаженной улыбкой на непристойно алых губах. По гибкому стройному телу до сих пор порой пробегала легкая дрожь. Невозможно было не думать о том, как хорошо было бы взять его вот таким, сомлевшим и одуревшим от удовольствия, но силой воли Ламберт гнал такие мысли прочь. Еще рано, он не будет торопиться, размеренно и планомерно открывая для своего сокровища мир чувственных удовольствий.
Так что пока довольно с него будет помощи его собственной руки, тем более, глядя на такой восхитительно затраханный вид любовника, достанет и пары движений, чтобы кончить, представляя себе, как скоро вот такой вот Гарри будет сам выгибаться на его члене.
- А вот теперь можно и освежиться, - пробормотал Ламберт чуть позже, когда смог, наконец, отдышаться. Осторожно подхватив довольно мурлыкнувшего юношу на руки, он понес Гарри в сторону купальни.