Глава 11
Наверное, именно поэтому, в очередной раз эгоистично потакая своим страхам, Геральт шел к Плотве, чутким ведьмачьим слухом уже слыша тихое воркование барда, как обычно подкармливающего лошадь какими-то лакомствами.
- ... держи еще, красавица моя. Совсем Геральт тебя не балует? Тише, тише, есть у меня еще яблоки, не торопись только, - приговаривал Лютик, поглаживая радостно хрупающую сладким яблоком Плотву по лбу, прочесывая пальцами шелковистую гриву.
- Только ты всегда помнил о таких приятных мелочах, как гостинцы для Плотвы. Или для меня, - негромко, чтобы не напугать барда внезапным своим появлением, проговорил Геральт, подходя к деннику.
- Ох, Геральт! Надеюсь, ты не сильно рассердишься, что я и в этот раз не удержался от возможности угостить Плотвичку, - едва не подпрыгнув, тут же резко обернулся к нему Лютик.
«Все-таки напугал», - вздохнул про себя ведьмак, слыша, как отчаянно забилось у старого друга сердце. - Я не сержусь. Если уж на то пошло, никогда не имел права сердиться на тебя, - вслух признал Геральт.
Желтые с вертикальным зрачком глаза будто впитывали облик барда, изучая, подмечая чуть изменившуюся осанку, более расслабленную, чем прежде, позу, будто более яркие голубые глаза. Что-то неуловимо изменилось в Лютике. Он был все тот же, но при этом какой-то другой. Геральт вдруг поймал себя на мысли, что встреть он менестреля впервые сейчас, то решил бы, что тот не совсем человек. И дело было не в примеси эльфийской крови, о которой бард довольно давно ему рассказал.
- Боги, Геральт, если бы я знал тебя чуть хуже, то решил бы, что ты пытаешься извиниться, - пытаясь пошутить, нервно хохотнул Лютик.
- Да, плохая попытка. Попробую еще раз. Прости меня, Лютик. Я обидел тебя, сам оттолкнул, и лишь много позже понял, как много потерял по собственной... глупости, - белоголовый говорил с усилием, не потому, что так не думал, а потому что слова всегда были, мягко говоря, не самой сильной его стороной. Но Лютик должен был услышать это от него. Пусть не простит, но хотя бы будет знать о том, как он сожалеет от том, чего уже не изменить.
Бард стоял, некуртуазно раскрыв рот и растеряв от потрясения все свое красноречие, что в глубине души даже немного позабавило ведьмака, до этого считавшего, что нет в этом мире силы, способной лишить Лютика дара речи.
- Ох, это... Геральт... - растроганный менестрель и впрямь не знал, что сказать, но слова ведьмака целебным бальзамом пролились на старые раны, и бард все же не удержался и, подскочив, заключил того в объятья. На неуверенное ворчанье он только отмахнулся. – Да ладно тебе, сударь мой ведьмак, потерпи уж, не переломишься.
- Лютик! – не надо было видеть лица Геральта, чтобы понять, что тот делано-недовольно закатил глаза, но большие теплые ладони, противореча этой демонстрации, легли на хрупкие бардовские плечи, аккуратно отвечая на объятья.
- Значит, ты теперь с Ольгердом? Как получилось, что вы встретились? Я был уверен, что он не выберется из плена демона, – не сдержал своего любопытства Геральт чуть позже. Он уже снял с Плотвы тяжелые вьюки, а теперь отстегивал седельные ремешки. Лютик болтал ногами, забравшись на невысокую стенку денника, как птица на жердочку.
- Видишь ли, друг мой, есть на свете силы куда более могущественные, чем демоны, - пожал плечами Лютик и захрустел еще одним вынутым из, кажется, бездонных карманов яблоком. Плотва тут же фырнула и вопросительно-обвинительным взглядом уставилась на барда. – Я с тобой поделюсь, - сделав самые честные глаза, пообещал ей Лютик.
- Могущественнее демонов? – тут же не на шутку встревожился Геральт. Он резко развернулся к продолжающему беззаботно поедать яблоко музыканту. – Ради всех богов, скажи мне, что ты не влип ни в какую переделку!
Лютик тяжело вздохнул, отдал оставшуюся половинку лакомства Плотве и посмотрел на ведьмака. Вот он, Геральт из Ривии, во всей своей красе. Готов бурчать, ворчать, ругаться, они не виделись несколько лет, но тот уже выглядел, как взведенная пружина, готовый мчаться спасать непутевого барда из очередной передряги, не забывая правда, ругаться на его дурость последними словами. Вот уж действительно, с Геральтом надо смотреть только на его дела, полностью игнорируя то, что слетает у него с языка.
- Для начала, не тревожься, Геральт. Сейчас я уже в полном порядке. И действительно счастлив. У меня есть семья, друзья и любимый человек, - мягко заговорил он. На душе теплело, будто отражая появившееся от его слов тепло в желтых кошачьих глазах. Его друг и впрямь был рад за него. – Признаться, я не хотел бы тебе рассказывать о том, как мы встретились с Ольгердом. Нет, не потому что не доверяю! – тут же замахал руками он, чтобы друг ничего лишнего не надумал. – Просто обстоятельства нашей встречи были совсем не радужными. Но, зная тебя, боюсь ты не угомонишься, пока обо всем не узнаешь. Или же будешь волком смотреть на Ольгерда, что тоже совершенно меня не устраивает.
- Да не буду я на него волком смотреть, - пробурчал в ответ белоголовый, вызывая у Лютика невольный смешок. – Он же тебя не обижает? – Тут же противореча своим словам, подозрительно уточнил он, еще больше развеселив менестреля.
- Он спас меня. Вернее, спасла меня одна прекрасная и невероятно могущественная Госпожа. А потом привела ко мне Ольгерда, чтобы он защищал нас с Гарри.
- Госпожа? – непонимающе нахмурился ведьмак.
- Увы, друг мой, учитывая мой образ жизни, это должно было случиться рано или поздно. Закончить свой путь от кинжала под ребрами я мог в любой момент, учитывая, сколько недоброго люда гуляет по большаку. Только вот не ожидал, что кроме смерти меня может ожидать еще и насилие, - горько улыбнулся Лютик и вкратце поведал об обстоятельствах встречи с Гарри и Ольгердом. О милости Леди Смерти.
- Невероятно! – ведьмак и впрямь был потрясен. От рассказа Лютика на мгновение стало дурно, стоило лишь представить грозившую барду страшную участь. А он бы в лучшем случае когда-нибудь потом узнал, что старый товарищ уже покоится в могиле, встретивший смерть в муках и одиночестве. В себя его привело недовольное фырканье Плотвы, мягким носом толкнувшей его под руку, когда, заслушавшись рассказом барда, он совсем перестал ее расчесывать. Геральт глубоко вдохнул, выдохнул, силой воли стараясь отогнать возникавшие перед глазами образы, и спросил. – Получается, что мне не показалось, будто от тебя веет чем-то нечеловеческим? Даже медальон пару раз дрогнул, но я решил, что он реагирует на магическое барахло Кейры.
- В самом деле? – удивился Лютик. – А Ламберт ничего такого не говорил.
- А как, кстати, с вами оказался этот неугомонный засранец? Мы ведь, грешным делом, думали, что он сложил буйную голову в бою с очередной тварью. Только Эскель в это не верил, но чуть что – лишь загадочно молчал, зараза!
- Мы случайно его нашли. Он и впрямь чуть не погиб, зачищая гнездо эндриаг. Но в итоге он остался с нами, решив завязать с ведьмачеством.
- Ламберт ушел на покой? – Геральт чуть не выронил щетку.
- Ну да, теперь он довольно известный в окрестностях кузнец. И заказов у него хватает, - не без гордости за друга, похвастался Лютик. А потом лукаво подмигнул, - это сейчас он во всеоружии, потому что категорически не может оставить без защиты Гарри.
- Юный, но невероятно сильный чародей-волколак, - кивнул Геральт. – Это хорошо, что вы обратились именно к Кейре, она ненавидит чародейскую ложу и все, что с ней связано, а значит и его появление будет держать в тайне. В противном случае, прознай кто о нем, и начнется охота.
- Кишка тонка лезть на моего мальчика, - отрезал Лютик. Голубые глаза вспыхнули холодным стальным блеском – сейчас бард сам на себя мало походил. И это лучше всего подтверждало, что он неуловимо изменился под влиянием Той, что спасла его. – Ты не представляешь, друг мой, какая сила в самом деле на стороне нашего малыша. И ежели кто-то из осколков Ложи или Конклава Магов попытается ему угрожать, то закончится это тем, что большинство чародеев просто исчезнут с лица земли.
И Геральт поверил ему, поверил безоговорочно. Такая сила таилась в словах барда. Не только его сила, некая куда более древняя могущественная сущность говорила через него, обещая страшные кары тому, кто покусится на ее потомка.
- Я так и не понял, где вы сейчас обитаете? Если не секрет, конечно? – свернул он разговор на более безопасную тему, продолжая орудовать щеткой, прочесывая крутые бока.
- О, я не говорил? Мы отреставрировали резиденцию Эвереков.
- Помню, жутковатое было местечко.
- Уже нет! – самодовольно ухмыльнулся Лютик. – Мы постепенно восстановили дом, теперь там снова красиво, он дышит жизнью и радостью. Думаю, тебе было бы интересно как-нибудь наведаться к нам в гости, - лукаво предложил бард, уже представляя себе реакцию ведьмака на их сумасшедшую семейку. Один только Ивасик с его поэтическими потугами чего стоит!
- Буду рад. Если это не доставит неудобств. И если Ольгерд, разумеется, не будет возражать.
- С чего бы ему? Двери нашего дома открыты для любых гостей, которым нужен приют или просто дружеская поддержка! Эскель вот обожает завалиться без предупреждения после особенно трудного задания, - ляпнул Лютик и тут же зажал себе ладонями рот, испуганно вытаращившись на белоголового.
- Вот курвин сын! – внезапно расхохотался Геральт. – И ведь молчал, как темерский партизан на допросе у черных! А я все дивился, почему он за Ламберта не беспокоится.
- Надеюсь, ты не сердишься на него?
- С чего бы? Дам воспитательную зуботычину и будет с него, - фыркнул и впрямь ничуть не сердитый Геральт.
Он наконец закончил с уходовыми процедурами, задал верной подруге овса и подхватил тяжелые сумки.
- Что же, доброй ночи, Лютик? – с еле уловимой ноткой неуверенности спросил он.
- Доброй ночи, Геральт, - мягко улыбнулся ему бард, спрыгнув с деревянной стенки на усыпанный соломой земляной пол. – Давай оставим все обиды в прошлом, друг мой.
К себе Геральт шел куда более легкой походкой, несмотря на увесистые тюки. Ведь с плеч у него свалился огромный камень. Прощение Лютика согревало душу и дарило удивительную ясность разуму. Решив воспользоваться этим непривычным, но таким приятным просветлением, он оставил ношу в своей комнате, лишь мельком подивившись, насколько же роскошные покои ему (а скорее им всем) выделила Кейра, и тихонько постучал в дверь Регису, как только услышал тихие шаги и убедился, что поздний визит не побеспокоит вампира.
- Геральт? – открывший почти сразу дверь вампир выглядел несколько растерянным, впрочем, эта эмоция быстро сменилась приветливой мягкой улыбкой. – Я могу быть тебе чем-то полезен, друг мой?
- Неужели в твоих глазах я такой бесчувственных сухарь, что после твоей гибели и воскрешения могу заявиться исключительно из каких-то практических соображений? – вопросительно изогнув брови, хмыкнул ведьмак.
- О нет, мой дорогой, я отлично знаю, что ты только прикидываешься сухарем, - вернул усмешку Регис и распахнул дверь, приглашая войти. – Я бы предложил тебе мандрагоровой настойки, которую, лелею скромную надежду, ты не разлюбил до сих пор, но к утру нам надо иметь ясный разум, поэтому дегустацию новой версии этого чудного дистиллята – я его чуть модифицировал в последний раз, и весьма удачно! – предлагаю перенести на более спокойное время.
- Очередная модификация? Сдается мне, туссентские виноделы и не подозревают, какой опасный конкурент ходит рядом с ними в твоем лице, реши ты выставить сей напиток на общественный суд, - Геральт не мог перестать улыбаться, хотя всегда думал, что ему подобное попросту несвойственно. Но просто смотреть на Региса, видеть его живым и улыбающимся, как-то чертовски привычно препираться – это было непередаваемо приятно и радостно.
- Боги, мой дорогой ведьмак, как много слов от тебя! А ведь ты всегда смеялся над моей разговорчивостью!
- Как будто что-то изменилось. Ты все такой же болтун, Регис. Мне с тобой не сравниться. Боюсь представить, что произойдет, если вы найдете общий язык с Лютиком! Как минимум – очередное Сопряжение сфер, не иначе! – хохотнул Геральт, и впрямь с легким ужасом представляя себе этих двоих вместе. Они же заговорят всех до смерти!
- Не замечал за тобой прежде подобной склонности преувеличивать, - фыркнули в ответ.
- Черт возьми, Регис, как же я рад, что ты жив! – совсем другим голосом, почти что любуясь стройной худощавой фигурой вампира, выдохнул Геральт. У него уже не осталось сил скрываться за маской искусственного безразличия, так что удивленному вампиру довелось созерцать внезапно открывшееся беззащитное подбрюшье истинных эмоций якобы бесчувственного ведьмака. Зажмурившись на мгновенье, Геральт признался будто бы со стыдом. – А я ведь искал тебя после того... Думал, пусть тебя сожгли, но хоть что-то должно было остаться, хоть прах. Хотел собрать, похоронить по-человечески. Слыхал, что у вас такое не принято, но, наверное, это было нужно мне. Чтобы было место, куда возвращаться...
- Геральт...
- Что-то у меня сегодня какой-то особенный талант лишать дара речи, - ведьмак слабо хмыкнул, позабавленный лицом и впрямь выбитого из колеи друга. Впрочем, не удивительно. Для Геральта этот день стал днем потрясений, что-то изменившим, стронувшим с места в нем самом.
- После таких прекрасных слов? Не стоит удивляться, мой дорогой, - продемонстрировал острые клыки в довольной улыбке Регис.
- Расскажешь, как выжил? И где был все это время? – попросил Геральт, устраиваясь в широком резном кресле, стоящем напротив камина. Напротив устроился вампир и задумчиво загляделся в огонь.
- Полагаю, у меня был шанс регенерировать самому. Но сколько бы это заняло времени, я не представляю. Пятьдесят лет? Сто? А может и более... Меня спас Детлафф. Выкормил своей кровью, выходил, заботясь даже тогда, когда я был слабее новорожденного котенка. Среди вампиров не принято так нянчиться с собратьями, у нас все же что-то вроде культа силы: если ты смог выжить и восстановиться – хорошо, а не смог – значит был слаб и не стоил внимания. Но Детлафф проявил удивительное участие, став с того момента моим братом по крови. Людям сложно понять эту связь, она даже ближе родственной, крепче, надежнее. Я всегда почувствую, если он в беде или ему плохо. Так же, как и Детлафф почувствует меня. Именно поэтому я помогал ему искать его любимую, именно поэтому я не мог остановить его, когда он убивал под угрозой ее смерти.
- Я не смог бы его осуждать, - понимающе кивнул Геральт, задумчиво рассматривая аристократичный профиль дорогого друга. Все те же тонкие, благородные черты, пронзающие будто бы насквозь черные глаза... Только вот чернота с проседью в волосах сменилась полностью сединой, хотя по меркам вампиров Региса можно было считать довольно молодым. Геральт знал: это следы пережитого, разочарований в жизни и самом себе, следы отчаянной борьбы с собственной натурой, память о смерти и возрождении.
- Детлаффа нельзя назвать злым или жестоким, он недолюбливает людей, но бессмысленное насилие ему чуждо. Наверное, в каком-то смысле его можно назвать по-детски наивным: он не переносит лжи и недомолвок, презирает двуличие, не понимает и не желает понимать интриги, так свойственные как вампирскому, так и человеческому сообществам. Поэтому ему тяжело и с теми, и с другими. При этом натура его более дикая, близкая к звериному началу. Я надеюсь, что мне удастся удержать его от опрометчивых поступков, но ради Ренаведд он пойдет на все, поэтому предложенная Гарри и Кейрой помощь очень кстати. Моих возможностей, увы, сейчас совсем недостаточно: я все еще продолжаю регенерировать, вернув едва ли половину своих сил.
- Да, я сам этого не ожидал, но очень рад. Учитывая ситуацию, мне бы в любом случае не захотелось бы убивать Бестию, - хмыкнул Геральт, припоминая данное Детлаффу прозвище. – А поднять меч на того, кто спас тебе жизнь, кажется и вовсе кощунством.
- Ох, мой дорогой ведьмак, ты даже не представляешь, как приятно мне слышать от тебя такие слова, - растроганно качнул головой Регис, с таким теплом и чем-то еще неописуемым глядя на ведьмака, что у Белого волка побежали мурашки по холке.
Они посидели еще какое-то время, обмениваясь произошедшими за семь лет событиями, Геральт даже, не без легкого стыда, рассказал об их дружбе, а позже и роковой ссоре с Лютиком, о пугающем знакомстве с Господином Зеркало и трагичной истории (упуская тактично глубоко личные вещи) Ольгерда, о том, что где-то в Цинтре живет его дитя-неожиданность, которую он не хочет, следуя стопам старших поколений ведьмаков, вырывать из семьи, ломая жизнь.
Уже тронули горизонт первые мазки розового и голубого, обозначая грядущий рассвет и начало нового дня, когда они нашли силы разойтись, чтобы хоть немного набраться сил перед очередными испытаниями. Их ждала встреча с Детлаффом и поиск его бесценной пары.