Часть 31
Для того чтобы дойти до камеры Юнги, Тэхёну потребовалось всего семь минут. Он бы справился и за пять, не начни на него наезжать один полоумный альфа без инстинкта самосохранения. До полного отбоя — пятнадцать минут. И вот как за столь короткое время успеть всё перетереть и попытаться составить пусть пока ещё и сырой, но всё же план? А как о пробитой голове Чимина сказать? После столь «распрекрасной» новости Юнги же такой кипиш поднимет, что фиг потом успокоишь... Может, тогда лучше промолчать? Ага, не факт. В тюрьме у него хоть есть шанс немного перебеситься и относительно успокоиться, а на воле же сразу морду Банши бить помчится. И не суть, что для этого придётся ехать в Таиланд. Не на катере, так вплавь доберётся. С Юнги станется-то.
— Отдыхаем? — громко спросил Тэхён, заходя в камеру-одиночку друга и мешком с картошкой падая на постель рядом.
— Что-то типа того, — отложив в сторону не особо интеллектуальный криминальный роман, проговорил Юнги, зыркнув на омегу. — Какими судьбами?
— Ко мне в душе один омега с телефоном в заднице подкатил, — сразу перешёл к делу Тэхён. — Я, конечно, слегка офигел, но с Хосоком всё же чуток побазарил. Так вот, у меня две новости. По традиции: одна хорошая, вторая нет. С какой начать?
— Давай с плохой, — стараясь особо ничему сильно не удивляться, выдохнул Юнги. Хосок звонил Тэхёну? Вот это новость. Он что, в параллельную вселенную попал? С каких это пор его братик перестал бояться Ви?
— Банши нас кинул и свалил с частью денег.
— А хорошая какая? — переваривая услышанное, шокированно спросил Юнги. Сокджин позарился на их добычу? И зачем? Они ведь и сами бы спокойно с ним поделились. Ради чего всё это? Месть?
— Те доказательства, что утром показывал нам прокурор — не подстава, а прощальный подарочек от папы, — чуть ближе наклонившись к альфе, прошептал Тэхён. — Мы выйдем на свободу. И причём довольно скоро.
— Вот даже не знаю, радоваться этому или нет, — задумчиво проговорил Юнги, мысленно анализируя ситуацию. У них есть шанс выйти на свободу, свалив всю свою вину на Банши. Значит ли это, что отец уже покинул Корею? А это хорошо или плохо?
— Сам решай, — равнодушно пожал плечами Тэхён. — И, тут такое дело... уже всё хорошо, не волнуйся сильно, но Банши с Библиотекарем пробили Чимину голову, когда лавэ выносили. Сейчас он в порядке.
— Час от часу не легче, — заметно напрягся Юнги, сверля тяжёлым взглядом стену. Банши поднял руку на Чимина? Ещё и ради денег? Он спит, что ли? — Что-то ещё?
— Пока это все новости на сегодня, — похлопав альфу по плечу, протянул Тэхён. — Ты нормально? Я тоже расстроен из-за Чимина. Но давай держать себя в руках. Агрессией мы сейчас ничего не добьёмся. Ты же это понимаешь?
— Я совсем, по-твоему, дурак? — хрипло выплюнул Юнги, напрасно стараясь держать себя в руках и не взорваться прямо здесь к чертям собачим. Пока он тут на нарах прохлаждается, его муж пострадал! А что, если бы эти... (не)люди не рассчитали силу? Что, если бы Чимин умер? Теперь хоть понятно, почему на том фото омега такой бледный. Ему плохо, а он всё равно старается ради него... — Что делать будем, когда выйдем?
— Тебе честно сказать? — потупив взгляд, осведомился Тэхён и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: — Лично я не буду делать ничего. Пусть подавится теми деньгами. Нам и оставшихся хватит. Но сына у него больше нет. Кровь Чимина я не готов простить. Мы же семья! А он... Искать его я не буду, но если встречу на улице — за себя не отвечаю.
— Предлагаешь мне сделать то же самое? — с прищуром выдохнул Юнги. Отпустить Банши после того, что он сделал? А не слишком ли великодушно?
— Предлагаю тебе не рубить сгоряча, — тщательно подбирая слова, произнёс Тэхён. — Но если ты после освобождения решишь его найти — ни останавливать, ни помогать я тебе не буду. Для себя я выбор уже сделал.
— Хорошо, — немного заторможенно промолвил Юнги. — Я помозгую попозже на эту тему. Времени как раз навалом. Но ничего обещать не буду.
— Значит, решили, — поднимаясь на ноги, кивнул Тэхён. — Если вызовут на допрос, своих показаний не меняем. Чем тише будем, тем быстрее выйдем.
— Не переживай, ничего криминального я делать не собираюсь, — исподлобья зыркнув на омегу, выдохнул Юнги, морщась от громкого звука сирены, возвещающей отбой. — Сначала выйдем на свободу. Потом — всё остальное.
Кивнув, соглашаясь со словами альфы, Тэхён вразвалочку вышел из камеры и, игнорируя любопытные взгляды, медленно побрёл к своим одиночным апартаментам. На душе у него было неожиданно тяжело и муторно. Не ожидал подставы от Банши? Да, это так. Глупо отрицать очевидное. Сокджин для него всегда был своеобразным героем, который никогда не предаст. Голову оторвёт, да, ноги переломает — тоже, но не предаст... Но вот, предал. Меркантильно предпочёл наличку семье. И с этим крайне тяжело смириться. Что уж там говорить о принятии... Пусть это и грустно, но теперь у Тэхёна действительно нет отца.
Банши — враг Ви. И лучше бы им больше никогда не встречаться.
***
«Господин Чон, управление Национального фольклорного музея Кореи приглашает Вас в этот понедельник в двенадцать тридцать утра на собеседование на должность директора. Будем рады вновь видеть Вас в наших рядах».
Сияя как начищенный пятак, Чонгук, припарковавшись на территории дворца Кёнбоккун, в миллионный раз за последние три дня прочитал смс-приглашение и, заблокировав наконец многострадальный телефон, спрятал его в карман строгих чёрных брюк, подправил небрежную (сделанную Чимином) укладку и вышел из машины. С восхищением и даже некой любовью оглядев два высоких здания изумительной красоты, выполненных в традиционном корейском стиле, альфа, чувствуя себя как минимум полноправным хозяином этого места, неторопливо зашагал в сторону отдела кадров.
И всё-таки нет такой дурной книги, в которой не было бы чего-нибудь хорошего. Раньше Чонгук этого совершенно не понимал. Увольнение со столь роскошного и уважаемого места однажды показалось ему настоящей трагедией, практически концом привычной рутины, крахом всех надежд. Но так ли это было на самом деле? Всякий порок таит в себе особое наслаждение, но зависть и чрезмерные амбиции ничего не таят, кроме огорчений, ненависти и злобы. Чонгук возомнил себя всесильным богом и покусился на то, что оказалось ему не по зубам. И вот результат — ссылка в Конджу. Падать с небес на землю больно. Больно, обидно и крайне поучительно. На основе глупости разумного здания не возведешь. И сейчас, наконец, Гук осознал это в полной мере.
С высоко поднятой головой переступив порог административной части музея, Чонгук, кивнув знакомому секретарю-омеге, негромко проговорил:
— Соскучились?
— Не могу сказать за всех, — мило заулыбался омега. — Но лично я — да. Комиссия тебя уже ждёт.
Игриво подмигнув секретарю, Чонгук невольно отметив то, что раньше обязательно бы приударил за столь очаровательным и, что немаловажно, образованным омегой, чуть о собственные ноги не запнулся, окончательно осознав, что кроме многоуважаемого Ви ему вот вообще никто не нужен. Омега перед ним — культурен и прекрасен, его не стыдно представить родителям или коллегам. Идеальный вариант для успешного альфы. Но несмотря на всё это, хамовитый Тэхён, вытирающий грязные от чипсов руки об мягкий белый (!) плед на диване, раз в сто милее и желаннее в глазах Чонгука. Господи... что любовь с людьми делает?
— Господин Чон, рад вас видеть, — протянув Гуку руку, проговорил пожилой бета в дорогом классическом костюме. — Я Ким Минсок, представитель министерства культуры Южной Кореи.
— Очень приятно, господин Ким, — пожав альфе руку, улыбнулся Чонгук.
— Мы поражены Вашими успехами в Конджу. За столь короткий срок настолько сильно преобразить практически пришедший в упадок музей, найти инвесторов для ремонта и закупки экспонатов, поднять посещаемость в десять раз! Это удивительно. О вас уже в министерстве легенды ходят.
— Это было нелегко, но я справился, — как можно сдержаннее проговорил Чонгук. Ага, как же — справился... если бы не Тэхён, так и сидел бы до сих пор с протекающей крышей, прогнившим паркетом и с нулевой посещаемостью. Но руководству о таком, конечно, не расскажешь. Не поймут.
— Представляю, насколько! — запричитал бета. — Конджу очень непростой город. Идея с выставкой криминальной атрибутики — гениальна! Признаться, сначала мы отнеслись к ней довольно-таки скептически, но потом, увидев результаты, были очень приятно удивлены.
— Благодарю, — кивнул Чонгук. — Увы, не всем местным интересны кувшины династии Чосон. Но пока специфика их города приносит в кассу музея немаленькую прибыль, я был готов это терпеть. Хотя, по правде сказать, душа за кувшины всё же болит. Они удивительны.
— Вы настоящий профессионал! — не на шутку восхитился бета. — Все последние отчёты по работе фольклорного музея уже на столе в кабинете директора. Ваше назначение вступит в силу со следующей недели.
— Могу я узнать, кто займёт моё место в Конджу?
— Мы пока ещё не решили, — не стал лгать бета.
— Настоятельно советую присмотреться к моему заместителю Чон Хосоку, — уверенно посмотрев бете в глаза, проговорил Чонгук. — Соответствующего образования у него, увы, нет, но работу музея он знает как свои пять пальцев. Да и ко всему прочему довольно близко знаком со многими людьми, готовыми безвозмездно помогать музею.
— Благодарю за рекомендацию, будем иметь в виду, — одобрительно кивнул бета, делая себе мысленную пометку немного узнать об этом Чон Хосоке. Всё равно никто больше не хочет ехать в Конджу. Что вообще-то и понятно.
— И ещё, я бы хотел забрать с собой одного экскурсовода — Пак Чимина. Он настоящий бриллиант. Заинтересует историей даже мёртвого.
— Он оформлен официально?
— Разумеется.
— Тогда жду вас и его в понедельник, — не стал спорить или же углубляться в детали бета. Если Чон хочет того экскурсовода, пусть берёт. Не жалко. — О зарплате и прочих моментах вам расскажет секретарь Квон. А мне пора идти.
— Рад был познакомиться, господин Ким, — поклонившись бете, проговорил Чонгук.
— О, это очень взаимно, господин Чон.
Проводив бету неприлично довольным взглядом, Чонгук, не скрывая своего веселья, повернулся к секретарю и хрипло протянул:
— Отправишь мне всю информацию на почту? Я немного спешу.
— Конечно, мне не сложно.
— Спасибо, что бы я без тебя делал? — игриво промурчал Чонгук, стараясь не думать о том, чтобы сделал бы с ним Тэхён, увидев его сейчас.
— Проторчал тут ещё как минимум час, — в открытую начал флиртовать омега.
— Ты мой спаситель! — соблазнительно закусив нижнюю губу, выдохнул Гук. Боже... он ведёт себя как Чимин! Дожил! Этот омега на него плохо влияет. — И не забудь о переводе Пак Чимина. Я ближе к вечеру пришлю тебе все его документы.
— Хорошо, я всё запомнил.
— До понедельника тогда.
— Увидимся, Чонгук.
Широко улыбнувшись омеге, Чонгук чуть ли не пританцовывая, вышел из музея и, на ходу доставая телефон, неожиданно загорелся одной крайне занятной идеей. А что, если ему написать ещё одно письмо Тэхёну? Написать и заодно предложить в нём омеге переехать с ним в Сеул? Это ведь довольно романтично! Даже многоуважаемый Ви должен оценить!
Быстро набрав номер Чимина, Чонгук, буквально сгорая от нетерпения, запрыгнул в машину и, еле дождавшись, пока омега ответит, сразу же затараторил:
— Чимин, готовь печень! Я куплю по пути вина, и будем коллективно писать письмо Тэхёну. Любовное! Вот.