Часть 4
Будучи ещё совсем юным мальчишкой, исключительно во имя саморазвития, Чонгук любил на досуге почитать литературу, обучающую военному делу. Особенно его интересовали книги о минах и тонкостях их применения на войне. Изучая очередное детальное пособие, молодой альфа, томно прикрыв глаза, то и дело представлял себя опытным сапёром, прошедшим не одно минное поле. Воображение, разбушевавшись, словно море в штормовой сезон, пририсовывало к на то время ещё хрупкому образу Чонгука маскировочный защитный костюм, нагрудные бронещитки, климатический амортизационный подпор, забрало и прочие атрибуты отважных сапёров. Удобно развалившись на кровати, альфа видел себя прямо в центре горячей точки ловко обезвреживающим одну мину за другой. Неважно, какой был снаряд. Нажимной, отжимной, с дистанционным подрывом — Гук легко справлялся с поставленной задачей. Он был лучшим из лучших! До определённого момента...
Юный альфа, когда-то полный сил, всей душой жаждущий риска, стремительно вырос и неожиданно для себя прежнего превратился в типичного ботана, зацикленного на любимом предмете. Война, адреналин, победы — всё осталось там, в далёких детских фантазиях. История — вот его истинная страсть, а армия — это удел тех, кто не хочет учиться и предпочитает махать кулаками вместо диалога. Гук правда в это поверил! И верил бы дальше, если бы не сегодняшний вечер...
Забившись в угол и зачем-то положив перед собой большую историческую энциклопедию, альфа, опасливо поглядывая на конверт, лежащий на низком журнальном столике, и, сам того не желая, видя на его месте прыгающую бомбу, зажмурив глаза, вновь попытался представить себя тем самым храбрым сапёром. Но вместо этого воображение подкидывало ему лишь картинки плотины, которую вот-вот подорвут. Письмо — бомба. Он — плотина. И как до такого докатился?
Резко открыв глаза, Чонгук (почти) храбро поднялся на ноги и, словно подстреленный заяц, перепрыгнул через энциклопедию. Уперев руки в боки, альфа с вызовом посмотрел на письмо и громко, словно король, проговорил:
— Это не я плотина, а ты — жалкое письмецо! И чего я так испугался? Не Ви же там собственной персоной запечатан!
Отогнав от себя, назойливое желание бежать из квартиры, Чонгук, непроизвольно вспомнив все побеги корейских правителей при бунте или попытке убийства, подошёл к столику и, взяв письмо, не раздумывая (побоялся передумать что ли?) вскрыл его. Пробежав взглядом по весьма лаконично изложенному тексту и на гране инфаркта осознав, что Ви какого-то чёрта принял его предложение, Гук, осев на пол и, подобно долгопяту, выпучив глаза, долго и старательно пытался прийти в себя. Он в безопасности. Теперь уже можно сказать, в полнейшей. За регулярные подгоны (Гук трижды перечитал это слово и даже для достоверности прогуглил его!), Ви был согласен на публике изображать его парня. Ознакомившись со списком необходимого Ви, который тот любезно приложил к письму, Чонгук, не найдя там ничего сверхъестественного, вздохнув с облегчением, поднялся с пола и поплёлся в ближайший супермаркет. Негоже заставлять ждать того, кто носит кличку «гроза города»! Негоже и крайне опасно!
Купив всё по списку, Гук, как послушная дрессированная собачка, заехал в тюрьму и, передав Ви внушительных размеров кулёк, вернулся к себе домой. Сидя напротив включённого ноутбука и взглядом гипнотизируя строку поиска, альфа всё гадал, хочет он узнать, как выглядит многоуважаемый Ви, или же нет... Сложив в уме всю полученную от Хосока информацию о Ви, многострадальное воображение Чогука в чёрно-белом варианте, нарисовало огромного лысого омегу под два метра ростом с татуировкой на пузе «Не забуду папеньку родного» и со взглядом голодного волка. Передёрнув от шока плечами, Гук трезво расценил, что смотреть на такое перед сном он морально не готов. Пусть внешность Ви для него останется секретом. Большим секретом!
***
Выйдя утром из дома Гук нервно засеменил к машине. Уже привычно стараясь избежать порции тумаков, он запрыгнул в салон и только было хотел выехать на проезжую часть, как к его автомобилю подошёл местный гопарь и, приветливо помахав рукой, проговорил:
— Доброе утро, сосед!
— Доброе, — на автомате ответил Чонгук, внутренне весь сжавшись.
— Удачного дня! — не унимался альфа, улыбаясь во все свои явно не тридцать два зуба.
— Спасибо, и Вам.
В полнейшей растерянности без единого происшествия добравшись до работы, Чонгук, пятой точкой чувствуя какой-то подвох, зашёл в музей и чуть о собственные ноги не запнулся, увидев на посту совершенно трезвого и главное чистого Хана.
— Доброе утро, господин директор. Заключённые уже работают, обещают сдать зал через два дня. Хосок их курирует. Никаких происшествий за ночь не произошло.
— Здравствуйте, — подвис Чонгук, неверящим взглядом окидывая Хана. — Спасибо за информацию.
— Хорошего Вам дня!
— Хан, Вы здоровы?
— Да, полностью. Что-то не так?
— Вы как-то странно себя ведёте. Последствие отравления?
— Как и обещал Вам, я бросил пить! Сегодня утром закодировался.
— Вот как... мудрое решение.
— Благодарю.
Кивнув Хану, Гук задумчиво почесал затылок и, чувствуя себя героем глупого розыгрыша, словно зомби поднялся в кабинет. Заварив себе чашку чая, альфа, припоминая, что заключённые до этого обещали управиться за семь дней, немного заторможенно попытался понять, из-за чего те изменили строки. Хосок постарался? Если это так то, тому обязательно нужно выписать премию. Не успел альфа записать свои мысли в еженедельник, как в дверь постучали.
— Войдите.
— Утречка, — как-то сконфуженно проговорил Хосок, заходя в кабинет. — Чимин уже учит текст, завтра после обеда придёт к Вам оформляться на работу.
— Как вовремя, — просиял Чонгук. — Спасибо, Хосок.
— Не за что, — скромно кивнул Хосок.
— Очень даже есть за что! Я правда Вам благодарен.
— Пустяки, — отмахнулся Хосок и, с минуту помедлив, спросил: — А что это так вкусно пахнет?
— Зелёный чай с молоком яка. Хотите?
— Яка? — ошарашенно переспросил Хосок. — Но он же альфа... У него нет молока. Тогда Вы пьёте чай с...
— Хосок! — так не вовремя сделав глоток и подавившись напитком, воскликнул Гук. — Это чай с молоком ОМЕГИ яка!
— А, — явно с облегчением вздохнул Хосок. — Ну тогда ОК, а то я уже решил, что вы столичные уже совсем того...
— Не до такой степени! Я не извращенец какой-то!
— Ну как сказать... — вырвалось у Хосока быстрее, чем он смог обдумать сказанное. Как же? не извращенец тот, а с Ви-то встречается! — Ой, извините.
— Хосок, что-то случилось? И Вы, и Хан, какие-то странные сегодня. Я вас чем-то обидел? — хмуро осведомился Гук.
— Нет, — быстрее, чем следовало бы, ответил Хосок. — Что Вы!
— Я не слепой. Говорите как есть, — твёрдо произнёс Чонгук, внимательно посмотрев на альфу. — Не хочу разногласий на рабочем месте.
— Хорошо, — замявшись, нехотя согласился Хосок. — Почему Вы не рассказали нам, что встречаетесь с Ви? Мы... многое о нём говорили. Теперь, когда он выйдет, нам конец.
— Хосок... — выпал в осадок Гук. — Так всё из-за этого? Я не встречаюсь с ним!
— А в городе говорят другое.
— Вы же сами мне советовали завести омегу. Я так и поступил. У меня с Ви совершенно фиктивные отношения. Я его даже вживую не видел. — «И в неживую тоже», про себя дополнил Гук.
— Честно? — засомневался Хосок.
— Абсолютно.
— Ну знаете... я, конечно, советовал Вам подобное... но это выглядит подобно тому, как если бы Вы пошли в зоомагазин за миленькой крысой, а купили тасманского дьявола.
— Какое дивное сравнение...
— Рад, что Вы оценили.
— Ладно, раз наше недоразумение в прошлом, давайте вернёмся к работе.
— Хорошо, только это... не говорите Хану, что с Ви не мутите.
— Почему?
— Если он узнает, что закодировался напрасно, его кондратий хватит.
— А, вот как. Тогда я нем, как рыба.
Дав Хосоку несколько несложных поручений, Чонгук спустился в кладовую и, вооружившись ведром с мыльной водой, приступил к очистке необходимых для выставки экспонатов. Намыливая разного рода воровские штучки, Гук параллельно гуглил каждую из них, дабы ради интереса понять, для чего и где подобное используют. Нож Ви он оставил себе «на закуску». Орудие двухметрового омеги явно должно быть внушительных размеров! Какого же было удивление альфы, когда вместо исполинского меча он увидел небольшой складной ножик. И этим Ви управлялся на первом деле? Он тогда что, в школе ещё учился? Если это так, то тогда он реально страшный человек! Надо бы в календаре отметить все те дни, когда Ви нужно нести дань. А то мало ли...
Прокопавшись в кладовке почти два дня, Чонгук сполна ощутил себя пылью в пустыне, на века осевшей в звеньях пирамиды. Каждый вечер принимая душ, альфа всё думал, что отмыться ему теперь уже не светит. Слишком грязно! Нужно нанять уборщика. Но где на такую роскошь денег взять? Почку продать что ли? Свою как-то жалко... Может, Хана? Кивнув, соглашаясь со своими мыслями, Гук, рассмеявшись от собственных умозаключений, вышел из кладовки и почти налетел на молодого очень привлекательного омегу. Тот, окинув альфу хитрым взглядом, мило промурчал:
— Вы директор Чон?
— Да, а вы кто? — как можно любезнее поинтересовался Чонгук. Какая прелесть! Откуда в этой дыре такие ангелы? Интересно, а сие чудо тоже имеет проблемы с законом?
— Пак Чимин.
— Точно! — стукнув себя по лбу, проговорил Чонгук. — Хосок же говорил, что Вы придёте.
— Я всё выучил и готов приступить к работе.
— Вот прям всё? — скептично приподняв бровь, осведомился альфа, стараясь слишком сильно не глазеть на омегу.
— Всё-всё! — лучезарно улыбаясь, заверил директора красавчик. — Хосок заставил меня три раза с прямой осанкой пересказать ему весь текст от начала до конца. Я так умаялся!
— Тогда задам Вам всего один исторический вопрос. Если ответите, вы приняты. Что разработали при короле Мунджоне?
— Первый в мире плювиометр.
— Верно! Мы открываемся через четыре дня. Будьте готовы.
— А у меня есть выбор? Хосок сказал, что, если я облажаюсь, он выгонит меня из дома... — надувшись, пожаловался Чимин. — Вот выйдет мой пупсик и как накостыляет ему! Пёс позорный! Надумал на меня батон крошить!
— Чимин, у нас в музее так не выражаются, — опешив, проговорил Чонгук. Вот тебе и ангел... Точно сидел. Как пить дай.
— А, да, запамятовал, — мило улыбнулся омега, явно ни в чём не раскаиваясь.
— Не буду Вас больше задерживать. В день открытия жду Вас в восемь утра.
— Так рано? Ладно, буду.
— До встречи.
Чисто из вежливости проводив омегу к выходу, Чонгук, по пути несколько раз выпав в осадок от яркости нецензурной речи Чимина, искренне всей душой интеллигента в третьем поколении посочувствовал Хосоку (с таким-то хамом в омежьем обличии жить! Бедняга!) и, выслушав на придыхании рассказанную трогательную — по мнению омеги — историю о том, как он познакомился с Пупсиком, Гук, офигев ещё пару раз, ибо не каждый день омеги рассказывают ему о том, как пошли работать на панель и через пять часов вышли замуж за первого клиента, словно робот, вернулся к своим обязанностям. Когда же ему, наконец, посчастливится уехать из этого города? Желательно насовсем.
***
День открытия Чонгук помнил смутно и совсем не из-за того, что много выпил (а, жаль!). Нож Ви с завидным постоянством пытались украсть, выдумывая всё более и более вычурные способы. Один умник даже попытался захватить музей, угрожая всем пистолетом. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не Чимин, громко крикнувший: «Ты чё, охренел? Знаешь, кто мой пупсик?». Горе-грабитель явно был в курсе и поэтому быстро растерял боевой запал, а последующий выкрик омеги «А директор этой дыры, между прочим, подстилка Ви», окончательно переубедил его рыпаться дальше. Прибывая не то в шоке, не то на грани смерти, Гук долго пытался понять, что же его обидело больше: то, что Чимин назвал музей дырой, или же звание «подстилки Ви». Так и не найдя ответа, альфа попросту на это забил.
Последующие несколько месяцев были настолько идентичными, что Чонгук даже перестал напрягаться по этому поводу. Работа — дом. Работа — дом — дань Ви. И так по кругу. До бесконечности. Выставка воровской атрибутики по-прежнему была единственной приносящей хоть какой-то доход музею. Благодаря ей, Гук смог-таки отремонтировать крышу и начать реставрацию большого зала. Как-то раз, вновь налакавшись дешёвого виски, Гук, пребывая в расстроенных чувствах, собирал Ви очередной подгон и неожиданно решил написать тому небольшое письмо, вылившееся в целую поэму о жизненной несправедливости и невежестве местных обывателей. Чонгука до глубины души возмущал тот факт, что тюрьму те посещают с завидным постоянством, а музей обходят пятой дорогой! Ну где такое видано? Моветон же!
Утром мучаясь от жёсткого похмелья, по пути на работу отпаиваясь минералкой, Гук уже привычно костерил себя за общительность и обзывал пьяным омегой, строчащим СМС-ки бывшему. Будь он Ви, давно бы уже дал себе в морду! Тряпка, а не альфа! Подъехав к музею и увидев там огромную очередь, скупающую билеты на все имеющиеся в наличии выставки, Гук, безошибочно догадываясь, откуда растут ноги у такого тотального рвения местных узнать больше о родном городе, стыдливо опустил глаза и, пробравшись внутрь, закрылся у себя кабинете. Стыдоба! Но какая же денежная! Надо бы не забыть купить Ви шоколадку. Ну или блок сигарет... А лучше и то, и то!
Отсидевшись в кабинете весь день, Чонгук ровно в шесть тридцать вышел из своего укрытия и, спустившись вниз, лицезрел там всех своих работников, прямо на полу увлечённо считающих деньги. Да, в этом месяце зарплата явно будет у всех! Может, даже на уборщика хватит! Мечтательно закатив глаза, Гук плюхнулся возле Хосока и тоже приступил к подсчётам.
— А мы неплохой куш сорвали! — радостно лепетал Чимин. — Директор Чон, нам премия будет?
— Дай подумать, — прикусив губу, довольно проговорил Гук.
— Я вот что думаю... — начал было Хан, но Чимин его тут же перебил.
— Тихо, братва! Директор думать изволит! — расставив руки в разные стороны, громко пискнул омега. — На выходных — день города, и есть шанс, что моего пупсика выпустят! Я должен купить себе красивое бельё и сделать интимную стрижку!
— Нам это обязательно знать? — скривился Хосок. — Раз зарос там, как йети, сиди и молчи!
— Ой, не завидуй! Твоего точно не выпустят! — съехидничал Чимин.
— И без тебя знаю!
— Дам я вам премию, только не ругайтесь! — подал голос Чонгук, не желая быть свидетелем очередной ссоры между этими двумя.
— Ура!
Отмахнувшись от шумной компании, Гук, раздав всем столь желанную премию, сложил оставшиеся деньги в импровизированный сейф и, не придав никакого значения информации о дне города, отправился домой. Время до выходных пролетело как одно мгновение, музей по-прежнему ломился от посетителей, и Чонгук был этому несказанно рад. Вкусно поужинав в пятницу вечером и посмотрев любимый юри порно фильм, альфа, блаженно зевнув, расстелил диван и, надев после душа забавную пижаму с мишками, завалился спать, твёрдо намереваясь проспать всю субботу, а может даже и часть воскресенья.
Настойчивый звонок в дверь вырвал Чонгука из мягкого марева сна и в дикую рань (всего-то двенадцать утра!) заставил подняться с кровати. Костеря на чём свет стоит нежданного гостя, Гук широко распахнул дверь и тут же упёрся взглядом в красивого стройного омегу, одурманивающе-приятно пахнущего. За спиной красавчика стояли двое крупных альф, одного из них Чонгук уже знал, тот передал ему письмо от Ви. Быстро сделав вывод, что омега — посланник от Ви, Юн, пригладив волосы рукой, улыбнулся и спросил:
— Чем могу помочь?
— Ты же Чон Чонгук? — посмотрев на фотографию, которую Гук вложил в первое письмо Ви, поинтересовался омега.
— Да, это я, — посчитав свои выводы верными, кивнул альфа.
— Вот и хорошо, — обворожительно улыбнулся омега. — Заносите.
Оттеснив Чонгука вглубь квартиры, альфы внесли в коридор несколько коробок, аккуратно сложили их в углу, повернулись к омеге и, поклонившись тому, хором пробасили:
— Хён, что-то ещё сделать нужно?
— Нет, можете идти.
— До завтра!
Закрыв за альфами дверь, омега, скинув с плеча дорожную сумку, под ошарашенно-непонимающий взгляд Чонгука прошёл в гостиную и, осмотревшись там, вынес вердикт:
— Не фонтан, но жить придётся, выбора всё равно нет.
— Извините, — вернув себе дар речи, промолвил Гук. — Вы кто, собственно? Вас Ви прислал? Я что-то забыл ему передать?
— Ты это сейчас серьёзно спросил? — прыснул омега. — Реально?
— Да.
— Ты не знаешь, как выглядит твой парень? — уже в открытую ржал омега. — Не могу поверить!
— Знаю, — почти правдоподобно соврал Чонгук. — При чём здесь его внешность?
— Неужели? — не унимался омега. — При том.
— К чему этот расспрос?
— Делая предложение многоуважаемому Ви липово встречаться, ты не счёл нужным узнать, как он выглядит? Ну ты камикадзе! А вдруг ему уже лет сорок?
— Всё сказали? — насупился альфа. — Может, я люблю постарше!
— Ладно, Бог с тобой, давай тогда знакомиться, Чон Чонгук, — не сдерживая веселья, громко проговорил омега. — Я и есть твой многоуважаемый Ви. По паспорту Ким Тэхён. Но так как мы типа пара, можешь называть меня котик, зайчик, ну или прочей милой пушистой живностью.
— Угу, тасманский дьявол, — выпалил Чонгук, передавая мысленный привет Хосоку и попутно стараясь догнать, перед ним сейчас реальный Ви или же всё это шутка? Если шутка, тогда чья?