Часть 2
Если бы Чонгука попросили назвать синоним к слову «инвентаризация», он бы без раздумий ответил: возмездие! Наказание за все совершённые некогда грехи. Ибо вот уже ровно четырнадцать дней, как альфа только и делал, что подобно поросёнку валялся в грязи и безустанно считал. Один подсвечник, два подсвечника. Одна неопределённая фигня. Вторая неопределённая фигня. Нечто отдалённо напоминающее кувшин эпохи Чосон... Ещё иногда он писал. Редко ругался. Чаще про себя (исключительно из-за собственной интеллигентности). Изредка подключал к процессу описи изворотливого Хосока, вечно чем-то сильно занятого, попутно клятвенно обещая себе с первой же зарплаты закодировать вечно пьяного Хана, мирно посапывающего на своём посту вместо того, чтобы помочь, и каждые три дня бегающего сдавать бутылки. Не работа, а сплошной уикенд на каждый из кругов ада. Увидь его за сим занятием славный Данте, в миг бы обзавидовался и напрочь забыл бы о своем омеге Беатриче!
Несколько раз несильно приложившись (исключительно в профилактических целях) лбом о жёсткую столешницу отвратительного зелёного цвета, альфа устало просмотрел список утерянных вещей длинною в Панамериканское шоссе и, непроизвольно хмыкнув, сделал вывод, что в их музее обитает крайне странный полтергейст. Иначе как объяснить то, что из года в год от них вечно куда-то сбегают все стулья, но при этом неумолимо плодятся обогреватели? Мистика же, не иначе! Кто-то уж очень сильно любит тепло. Не Хосок ли это часом? Отложив на потом кровавую охоту на полтергейста, Гук хмуро посмотрел на часы и, помрачнев ещё больше, неторопливо принялся собираться домой.
С недавних пор семь вечера для альфы стали так же опасны, как и рассвет для вампира. А как иначе, если каждый божий день, как только Чонгук выходит из музея, его тут же окружает стайка настырных омег весьма лёгкого поведения и настырно зовёт прогуляться до ближайшего паба, а то и сразу мотеля? И что занятно, то что Гук с завидным постоянством им отказывает, совсем не спасает его многострадальную тушку от встречи с братьями и любовниками вышеупомянутых омег. Чонгук уже даже устал удивляться тому, что представителей сильного пола больше оскорбляет именно тот факт, что их омег посмели отшить вместо того, чтобы принять предложение и трахнуть в ближайшей подворотне. Вот вроде альфы радоваться должны тому, что Гук такой честный и принципиальный, а они вместо этого норовят его побить. Что не так с этим местом?
Как-то раз, на досуге пожаловавшись на это Хосоку и поинтересовавшись у того, что за фигня вокруг происходит, Гук получил весьма не обнадёживающий ответ: «Вы привлекательный, не бедный альфа, ещё и из другого города. Практически принц для наших омег. Смиритесь, ибо пока Вы свободны, покоя Вам не видать. Но и заведя омегу, не надейтесь на мирные будни: местные фифы скорее прибьют Вашу пару, чем перестанут добиваться расположения. Короче, Вы в полной жопе. Расслабьтесь и добро пожаловать в Конджу». Альфе, едва он вспомнил злорадную улыбку на лице Хосока, тут же захотелось умереть. Вот прямо сейчас! Вот прямо здесь! Его жизнь в этом городе и так не сахар, а местные все ещё и усугубляют. Тут добро пожаловать не в Конджу, а в Безнадёгу!
Раздражённо тряхнув головой, альфа резко поднялся на ноги и, сделав шаг назад, чуть и вправду не убился, споткнувшись о большую коробку с весьма странным содержимым. Без особого интереса оглядев заточки, отмычки и прочий воровской инвентарь, Чонгук, на миг зависнув, широко раскрыл глаза и во всё горло закричал:
— Бинго!
— Вы чего? — заглянув в комнату, ошарашенно осведомился Хосок. — Вместо пыли чем-то запрещённым надышались? А со мной почему не поделились?
— Совсем того? — почти обиделся Чонгук. — Я придумал, как музею подзаработать!
— Да ну? — скептично посмотрев на альфу, проговорил Хосок, опершись пятой точкой на стол. — Я весь во внимании.
— Выставка всякой дребедени, применяемой в криминальной жизни. Такая тема точно должна заинтересовать местный контингент.
— А это может сработать, — задумчиво кивнул Хосок. – Всяко интереснее глиняных кувшинов.
— Только нужно поискать подходящий экспонат для центральной позиции. Нам нужно что-то такое, на что мы сможем сделать основной акцент, — записав свои мысли в еженедельник, промолвил Чонгук. — То, что обязательно привлечёт посетителей. Есть идеи?
— Есть, — воодушевившись, ответил Хосок. — У меня на балконе валяется нож, с которым Ви ходил на своё первое дело!
— И? Вы правда думаете, что этот нож будет интересен посетителям? — приподняв бровь, поинтересовался Чонгук.
— А то! Ви каждая собака знает. Народ толпами повалит! Гарантирую! Это же как к легенде прикоснуться! Пусть и на всю голову отбитой!
— Не буду спорить, — будучи уже наслышанным о крутости местного главаря, без боя сдался Чонгук. — Принесите этот нож завтра. И попросите тюрьму прислать пару рабочих для починки малого зала. Чем скорее откроем выставку, тем быстрее соберём деньги на полноценный ремонт.
— Как скажете! Сделаю всё в лучшем виде!
— Надеюсь, среди рабочих этого Ви не будет? — попытался пошутить, ну или перестраховаться, Чонгук.
— Не ссцыте, — весело рассмеялся Хосок. — Его высочество Ви слишком велик для подобного. Да и зуб у него на меня... я ему на глаза уже лет пять не попадаюсь.
— А чего так? Что-то не поделили? — заинтересовался Гук. — Если мой вопрос некорректен, не отвечайте.
— Ну, как Вам сказать... — заметно стушевался Хосок. — Я его первая любовь. Естественно, несчастливая.
— Вы встречались с Ви? — офигел Чонгук. — Так Вы гей? Никогда бы не подумал!
— Не встречался я с ним! В школе это ещё было. Он весьма специфично за мной ухаживал. Я тогда так и не въехал, что меня клеили. Ви, естественно, обиделся. Как вспомню, так вздрогну! — помрачнел Хосок. — И чего это я гей? Вы это, базар фильтруйте! Могу же и в морду дать.
— Специфично — это как? — не унимался Чонгук. Интересно же! — Простите, я не хотел Вас обидеть. Просто Вы альфа, Ви тоже альфа, вот я такой корявый вывод и сделал.
— Макал головой в унитаз, дарил цветы и даже как-то раз дохлую мышь в портфель подсунул, — передёрнув плечами, проговорил Хосок. — Кто Вам сказал, что Ви альфа? Омега он! До жути злобный омега! Такое чувство, что у него вечный предтечный синдром!
— Омега? — от шока выпал за пределы Вселенной Чонгук. — Весь город в страхе держит омега? Вы меня разыгрываете!
— Если бы!
— Я крайне... удивлён.
— Я поражаюсь тому, как в любой ситуации Вам удаётся обойтись без мата, — присвистнув, восхитился Хосок. — Мне такое не под силу.
— Многие годы тренировок не прошли даром, — смущённо улыбнулся Чонгук.
— А в Сеуле все такие?
— Большая часть.
— Круто, — промолвил Хосок, отлипая от стола и направляясь к двери. — Пока ещё не поздно, пойду позвоню директору тюрьмы. Рабочие в котором часу нужны будут?
— Давайте часиков на девять. Не слишком рано, да и не поздно.
— Понял. Тогда увидимся завтра.
— Да, до встречи.
Попрощавшись с Хосоком, Чонгук, предчувствуя очередной бой за свою мужскую честь, надел куртку и, закрыв склад, попытался в очередной раз выйти незамеченным из музея. Для этой цели альфа наплевал на все правила приличия и припарковал свой автомобиль на газоне прямо напротив чёрного входа. Отворив тяжёлую металлическую дверь, Чонгук тенью скользнул во двор и тут же напоролся на холеного омегу лет двадцати, одетого так, будто он ровно пять секунд назад сошёл с обложки порно фильма. Лишь чудом сдержав на лице маску доброжелательности, Гук подошёл к своему автомобилю и, выдавив из себя улыбку, проговорил:
— Молодой человек, Вы не могли бы отойти от моей машины.
— Так это Ваше транспортное средство? — почти правдоподобно удивился омега. — А я думал, моего знакомого.
«Угу, знакомого... порно режиссёра», — про себя отметил Чонгук, но сдержавшись, вслух произнёс: — Вы обознались. Простите, я спешу.
— Знаете, я тоже, — охнул омега. — Не могли бы Вы подвезти меня до центра?
— Нет, мне в другую сторону, — оттесняя омегу от своего авто, проговорил Чонгук.
— Но уже так темно, — закатив очи к небу, захныкал омега. — Не оставите же Вы беззащитного омегу совсем одного! Вдруг на меня нападут?
«Кто? Дикие волки?» — мысленно поаплодировав актёрскому мастерству омеги, что был на уровне дешёвых любовных дорам, Гук без доли раскаяния сел в машину и, опустив стекло, буркнул: — Оставлю!
Выехав на проезжую часть под злобным взглядом омеги, Чонгук, резко почувствовав себя до неприличия хорошо, включил радио и, весело подпевая незатейливой песенке, естественно, про зону, свернул в небольшой переулок, в котором располагался единственный супермаркет в городе. Припарковавшись на импровизированной стоянке, Гук, не без оснований опасаясь за свою недавно покрашенную в красный цвет Хонду, со скоростью Флэша из популярного американского сериала быстро закупил все необходимое и, расплатившись картой, практически выбежал из маркета. Подлетев к своей красавице и, убедившись, что машина цела, Чонгук, просияв, положил покупки на заднее сиденье и только было хотел сесть в салон, как к нему подошли трое рослых альф во главе со шкафом два на два. Показушно выплюнув на землю тлеющий окурок, «шкаф» прохрипел сиплым голосом:
— Это ты моего малого обидел?
— Поподробнее можно? — предчувствуя очередную разборку, выдохнул Гук. — Какого из?
— Да, он, — пискнул знакомый уже Чонгуку омега, покачивая бёдрами, выходя из-за угла. — Такой грубый! Бросил слабого омегу одного на улице! В такое позднее время!
— Сейчас восемь вечера. Аллё! — не сдержавшись, рыкнул Гук.
— Не ори на моего парня! — взвыл «шкаф», от души заехав Чонгуку прямиком в глаз. — Ещё раз увижу рядом с масей, голову оторву! Ясно?
— Яснее некуда, — фыркнул Гук и впервые за всё время, проведённое в этом городе, не сдержался и вмазал альфе в ответ.
Драка была быстрой и совершенно неравной. Три на одного! Где такое видано! Подняв с асфальта своё помятое тельце, Чонгук, стерев кровь из-под разбитого носа, почти гордо посмотрел на магазин и проговорил сам себе практически беззлобно:
— Так... мне срочно нужно мороженое или выпивка. Посмотрим, что попадется первым.
По ряду обстоятельств, первым отделом супермаркета был как раз ликёроводочный. Явно расположенный так для удобства местных обывателей. Ну или в целях экономии на постоянном ремонте. Мало ли что пьянющие альфы могут сделать по пути к заветной банке пива. Купив две бутылки дешёвого виски (привет, жаба!) и зачем-то маленькую шоколадку (стыдно было что ли покупать один алкоголь?), альфа, чуть прихрамывая на левую ногу, с грацией подбитой утки, доковылял до своей машины и, сев в салон, машинально пристегнулся (хватит ему на сегодня разбитого носа), и, подобно бравому капитану, взял курс прямиком на свой дом.
Без происшествий добравшись до своих скромных апартаментов, альфа, заметив во дворе компанию альф и мысленно пожелав себе удачи, вывалился из салона и, прихватив пакеты с едой и выпивкой, рысью бросился к подъезду. Оказавшись в своей квартире, Гук, стараясь не принимать близко к сердцу слова своих соседей: «О, пижон получил уже. Не будем тогда его сейчас прессовать, а то ещё сбежит», - разделся и, разложив продукты в холодильнике, уселся на диван. Затем, открыв бутылку виски, присосался к ней, как голодная пиявка к своей жертве. Закусив кусочком шоколадки, Гук, хмыкнув, потянулся за ноутбуком. Включив его, альфа запустил систему и, войдя в интернет, принялся «сейферить» по порно сайтам в поисках чего-то стоящего. Раз он уже решил этот вечер посвятить моральному разложению, то сделает это с небывалым размахом! Гулять так гулять! Дрочить так не один раз!
Спустя три часа беспрерывного пьянства, щедро приправленного рукоблудством, Чонгук, сидя напротив открытого ноутбука, на котором запустилась заставка, изливал душу плавающим туда-сюда пёстрым рыбкам:
— Вот хорошо вам, вы нарисованные! У Вас вообще никаких проблем нет. Не то что я!
Стукнув себя кулаком в грудь, Чонгук отхлебнул ещё виски и продолжил:
— Как же я устал от этого места. Тут все такие невежественные! Прямо средневековье какое-то. Никаких моральных ценностей. Я словно несчастная раненная лисичка, которую гоняют по лесу охотничьи псы! Вот что мне делать? Как отвадить всех этих омег и их свиту? Я уже бойфренда готов завести, но Хосок говорит, что это не поможет... Хотя...
Пьяненько расхохотавшись, Чонгук уверенно сполз с дивана на пол и, отыскав там чистый листок и ручку, наклонился чуть вперёд и аккуратным почерком начал выводить: «Многоуважаемый Ви, пишет Вам интеллигентный альфа, волей судьбы заброшенный в Ваш суровый город...». Дописав душераздирающее письмо и зачем-то приложив к нему зачем-то своё фото, Гук, трижды проверив текст на предмет ошибок, аккуратно вложил его в новенький конверт и, не откладывая отправку на завтра, в три часа ночи попёрся к ближайшему почтовому ящику. Опустив конверт в пузатый ящик ярко-синего цвета, Чонгук, сладко зевнув, поспешил зигзагами вернуться домой, дабы лечь, наконец, спать.
Завтра у альфы так много дел, нужно хорошенько отдохнуть. Завтра его ждёт так много планов и открытий, и даже одно огромное такое потрясение. Точнее осознание того, кому и что он написал! Скорее бы уже завтра! Именно с этими мыслями Чонгук и провалился в ласковые объятия сна.