Не гневите попугая!

 — Какой еще чердак?! Тр-р-ребую отдельную комнату! – вопил я, когда меня вдруг засунули на пыльный захламленный чердак, вместо ожидаемых хором.

— Еще чего, может тебе весь этаж отдать? – хмыкнул хозяин сего поместья, с явно довольным оскалом. Зовут его, кстати, Гирол. Так и хочется в рифму сказать, правда? Или такое желание только у меня?

— Было бы неплохо, но вам нужно где-то жить, – отвечаю ему с царским спокойствием.

На это Гирол лишь фыркает, ухмыляется и указывает тростью на чердак. Я смотрю в сторону ненавистной темной и пыльной лестницы, а затем снова на хозяина поместья, но уже с прищуром.

— Ты ведь пожалеешь об этом, – произношу с уже выработанной интонацией, как говорили предшественники, исковеркавшие мне жизнь. Мужчина даже на мгновение перестает улыбаться, но затем быстро берет себя в руки.

— Будешь хорошим мальчиком и, так уж и быть, в клетку сажать не буду, – с этими словами уходит. Зря, ты это сказал, мужик, ох зря...

***

Наступает уже глубокая ночь. Дом засыпает. Просыпается Кирюша. Ну а что? Между прочим, я ночная птица. Тихо крадусь по пыльному захламленному чердаку в определенный угол. Прислушиваюсь. Там сразу, под весьма тонким потолком, раздается храп Гирола. Верно, мои дорогие, его комната находится прямо под этим местом.

Месть – это блюдо, которое подают глубокой ночью.

Набираю в маленькие легкие побольше воздуха, сосредотачиваюсь и ору что есть мочи:

— Хорошо живет на свете Винни Пух! – вместе с этим начинаю звонко и громко топать по полу, как попугай из одного видео, найденном мною на просторах сети. Золотая вещь, скажу я вам, и почему я раньше ее не ценил? — Оттого поет он эти песни вслух!

Слышу снизу грохот, как будто упало что-то тяжелое, а вместе с этим... маты на незнакомом наречии, я так полагаю, и ругань. Затем послышался громкий хлопок двери и уверенные шаги по направлению чердака.

— Ты беги, беги, найди меня, где те кр-р-рая, – не удержался я и продолжил свое действо, — р-р-радуга укажет, где я буду ждать тебя! О-о-о!

На последней ноте дверь на чердак с грохотом открывается. От удара такой силы вся пыль тут же и свалилась, а я впервые струсил. Нет, ну вы поглядите на это чудовище в человеческом обличии! Глаза горят жаждой убийства, волосы взъерошенные, одежда помятая, хотя он и так особо чистым не выглядел, а эта трость...

— Знает кошка, чье мясо съела, – пророкотал я, втягивая голову в распушившиеся перья. Ох чую, облысею я этой ночью, да падут мои перышки смертью храбрых, да станут они горем для аллергиков этого мира.

— Кирюша, – проговаривает Гирол с таким искренним оскалом, что я ощутил себя той самой курочкой на вертеле. Хотя, судя по его ухмылке, что будто светится в темноте, скоро ею стану!

— Спасите! Убивают! – закричал я и отлетел, когда на мое место уже приземлилась ручка трости, да с такой силой, что на доске появилась трещина.

Вот сейчас не до смеха! Он силен, опасен, и взбешен неожиданным пробуждением. Я лишь каким-то чудом отклонялся от его молниеносных свирепых ударов, которые он чередой наносил раз за разом.

— Ты у меня на корм шакалам пойдешь! Я отдам тебя на опыты Ашхану! Я тебя общипаю и продам твои перья на черном рынке для изготовления средства от запоров! – кричал он, гоняясь за мной по всему дому с тростью. И зачем ему трость? Вон как бегает хорошо.

— А покупатели потом светящихся гениталий не испугаются? – вновь уворачиваюсь.

— Они их тоже продадут! – рычит он, и вдруг, перескакивая через перила лестницы, ловит меня прямо в воздухе.

— Мама! – мы вместе падаем на жесткий пол, вот только сейчас обоим нет до этого дела. Гирол пытается оторвать мне голову, а я пытаюсь оставить ее на положенном месте. Тут комментировать действо никак не могу, вернее, физически это просто невозможно.

— Наставник?! В чем дело?! – вбегают в помещение два моих спасителя.

— Так не честно, я первый его убить должен! – искренне недовольно воскликнул Нейл. Или убийцы...

— Наставник, Нейл, успокойтесь! – выскочил вперед Ашхан, вырывая меня из цепких рук хозяина дома. Кстати, несколько голубеньких перьев так и осталось в его руках.

— Чтобы глаза мои его больше не видели в этом доме! – закричал наставник, отряхаясь от моих перышек.

— Это я могу устр-р-роить! – кричу в ответ.

— А ты! – рыкнул Гирол, — Ты! Ты!

— Попой нюхаешь цветы! – передразниваю. По-детски, конечно, но почему бы и нет? Он такого финта точно не знает.

Наставник готов сорваться с места, чтобы таки закончить начатое, но его перехватывает Нейл, а Ашхан прижимает меня к себе.

— Ему просто было одиноко и страшно! – заступается за меня, но вот фогр и хозяин на своих лицах выразили искренний скептицизм.

— Да! – чирикаю в ответ, — там пыльно и грязно! У меня начнется аллергия!

По лицу Гирола вижу, что сейчас мысленно он пожелал мне зачихаться до смерти.

— Уже поздно, давайте Кирюша переночует у меня, а утром мы все решим? – предложил Ашхан, и у него снова промелькнула та недобрая улыбочка. В сравнении с ней... Гирол кажется ангелом во плоти.

— Нет, – отрезал Нейл, — с тобой он до утра не доживет, он переночует у меня, — и, не дожидаясь ответа, берет меня, привычно усаживая на плечо, после чего уносит к себе. Я повернул голову и следил за раздосадованными потенциальными убийцами. Ашхан расстроенный ушел к себе, а Гирол продолжая проклинать меня всеми знакомыми и незнакомыми понятиями, тоже направился вверх по лестнице.

Комната Нейла оказалась средних размеров, видимо, раньше она была гостевой, а теперь, за неимением таковых, но появлением учеников, наставник отдал одно помещение ему. Но это только предположение, а думать сейчас совершенно нет сил. Я слетел с плеча Нейла на стул, где мягко устроился на его спинке. Может, я и рад захватить кровать, но в моем нынешнем положении спать на мягком еще не научился, то хвост мешается, то крылья, то клювом утыкаюсь в подушку, от чего начинаю задыхаться, а позу наседки еще не успел попрактиковать.

— Зачем ты разбудил наставника? – спросил Нейл, укладываясь в кровать.

— Я его пр-р-р-редуп-р-реждал, – еле выговорил я своим картавым языком столь сложное слово.

Нейл качнул головой и забрался в одноместную кровать, которая вяло скрипнула под тяжестью ноши.

— Просто запомни одно главное правило. Хочешь пакостить, пакости днем, но ни в коем случае не буди Гирола. Даже мы его не трогаем в это время.

Честно сказать, после сегодняшнего, я и сам трушу, но не могу же в этом признаться, поэтому попробовал выразить все свое презрение к данному правилу, но Нейл, проигнорировав это, лишь повернулся лицом к стене и приготовился спать.

— Как вы вообще начали жить вместе? Не похоже, что вы в хор-р-роших отношениях.

— Просто пришли и попросили. Нам некуда было идти, и мы не желали сдаваться, – лишь ответил сонно Нейл, и я услышал, как он заснул.

День был непростой, думаю, и мне пора спать, а то даже длинная ночь однажды имеет свой конец.

***

Утром я ни в какую не мог проснуться. Спать хотелось до невозможности, а ведь хотел напакостничать и устроить всем утренний подъем с речевкой, но проснулся лишь к обеду. Странно, что Нейл мне не отомстил и не устроил пакость сам. Я же, проснувшись, обследовал дом, нашел блюдце с семенами и фруктами, перекусил и полетел на разведку. Дом оказался большой, но не обжитый. Большинство комнат было закрыто,уборкой здесь занимались редко. Жилым было лишь одно крыло, включающее первый этаж с кухней и второй с тремя комнатами. Со вчерашнего дня в список добавился чердак, но была одна приятная деталь в этом доме...

Все обжитые комнаты, кроме спален, были с открытыми дверями. Что в этом так меня обрадовало, а как бы вы в птичьем теле открыли кусок дуба?

Я, наверное, дальше летал, изучая окружение, если бы вдруг не услышал чьи-то голоса. Наконец-то кто-то живой, а то я уже заскучал, летая по пустому дому. И куда они только смотались все с утра пораньше? Неужели работают? Я сразу же полетел к источнику звука и, по мере приближения, все больше узнавал один из голосов. Это был Гирол. Мне сказали, что нельзя пакостничать пока он спит, а раз он говорит, то явно бодрствует (если, конечно, не говорит во сне), а значит...его можно с чистым сердцем довести до ручки. Я уже придумываю, какую песенку буду петь сейчас, лечу на всех порах, на крыльях «любви» и, резко развернувшись, метнулся за занавеску у окна. Постороннего некто, человеком это не назвать, я встретить не ожидал.

Это был явный представитель мужского пола, но весь какой-то черный. Черные одежды, состоящие из множества деталей и серебряных украшений, черная кожа, черные глаза, с серебряными радужками, черные губы. Из светлого у него были еще лишь серые волосы, вернее, мех, потому что человеком он не являлся. Это полузверь, почти ставший человеком, но все еще не потерявший неправильные изгибы ног и рук, широкий нос, собачьи глаза и более выраженную носогубную складку. А еще, оно имело шесть кроличьих ушей. Шесть! Зачем ему столько? Он что, музыку громко слушать любит, и одних ушей ему не хватает надолго, или сплетни так любит?

— Смирись, Гирол, ты инвалид, тебя сломали, – говорил некто с издевкой, — не обманывай судьбу, ты ей больше не нужен.

— А кто ей нужен? – усмехается Гирол, но я четко слышу в его голосе раздражение и боль.

— Ей нужен я. И твой единственный шанс быть полезным – это согласиться на мое предложение.

— Я отказываюсь, – ядовито отвечает учитель и, стуча тростью, направляется в сторону веранды, где есть вход в столовую.

— Подумай еще, – раздраженно говорит ему собеседник, — я не буду предлагать вечно! Больше ты никому не нужен.

— Я нужен моим ученикам, – спокойно отвечает учитель, — если ты закончил, то иди по своим делам.

— Ты не гостеприимный хозяин, – скалится нечто.

— Вот именно, – и на этих словах хозяин поместья вваливается в дом, звонко захлопывая за собой дверь так, что стекла в комнате задрожали. Нечто цокает и удаляется прочь.

Гирол раздраженно рычит и, мотнув головой, идет к выходу из столовой, но тут, проходя мимо, натыкается на меня. Он, опешив, замер, смотря на меня пораженными глазами, как убийца на случайного свидетеля.

— Хочешь, я ему на макушку нагажу? – спонтанно предлагаю я, чем ввожу хозяина в еще больший ступор.