7. Одна семья...
Ребенок плакал прямо над головой, и Сунь Фэнбай очень хотел притвориться, что не слышит этого, но не мог, поэтому он снял одеяло, с двумя огромными кругами под глазами и взял Вэй Лина у кормилицы.
«Хорошо, ты можешь идти.»
Отправив кормилицу, Сунь Фэнбай посмотрел на плачущего малыша, и голова у него разболелась еще сильнее. Положив Вэй Лина внутрь кровати, Сунь Фэнбай снова лег.
«Маньтоу, не шуми, твой отец очень устал. Давай, спи вместе с нами.»
Легонько похлопывая малыша, Сунь Фэнбай заметил, что плач постепенно стих. Он прищурил глаза и увидел, что малыш лежит на кровати с открытыми глазами.
«Молодец.»
Большим зевком Сунь Фэнбай снова прищурил глаза и заснул.
Вэй Циньян, как обычно, рано встал и занимался в тренировочной комнате до завтрака. Потом он пошел в западное крыло, но не нашел там ни Сунь Фэнбая, ни их малыша, даже кормилица исчезла.
Зайдя во внутреннюю комнату, Вэй Циньян увидел на полу ботинок, а потом еще один у кровати, и по форме, возвышающейся на постели, понял, что Сунь Фэнбай еще спит.
Подойдя к кровати на цыпочках, Вэй Циньян с удивлением обнаружил, что Вэй Лин тоже спит на кровати.
Поза Сунь Фэнбая во сне всегда была обычной, а сейчас он лежал так неловко, что волосы свисали ему на лицо и шевелились при дыхании. Вэй Циньян невольно улыбнулся, его обычно холодные глаза наполнились теплотой. Он протянул руку, чтобы убрать волосы с лица Сунь Фэнбая, и, глядя на слегка поджатые губы спящего, его взгляд внезапно потемнел, вспомнив вкус поцелуя в Иланьгэ.
Отведя взгляд, Вэй Циньян снова посмотрел на спящих и осознал, что его возбуждение нарастает, поэтому он развернулся и вышел из комнаты.
Наверное, он недостаточно тренировался утром!
Сунь Фэнбай во сне почувствовал, что его лицо щекочет. Он попытался махнуть рукой, но зуд не прекращался.
Слегка приоткрыв глаза, он увидел перед собой маленькое личико и окончательно проснулся. Он понял, что неосознанно целовал своего сына!
Сунь Фэнбай целовал не что иное, как щечку Вэй Лина, и как-то во сне придвинулся к нему так близко, что ребенок махал руками и случайно касался его лица.
Сун Фэнбай смотрел на малыша, которого чуть не придавил своим телом, и испытывал сильное беспокойство. Как он мог быть таким неосторожным? Что было бы, если бы он действительно придавил ребёнка? Малыш ведь такой крошечный, что это было бы совершенно безответственно!
Обвиняя себя, Сун Фэнбай не знал, что другой отец ребёнка счёл эту сцену трогательной и, не мешая, тихо вышел из комнаты.
Выспавшись, Вэй Лин был в отличном настроении, маша маленькими ручками в воздухе, рисуя какие-то воображаемые фигуры. Увидев, как Сун Фэнбай поднес к нему лицо, малыш засмеялся, радостно занимаясь своими делами.
Сун Фэнбай встал и надел длинный халат, а потом выбрал одежду и для сына. Когда они переехали в этот дом, Сун Фэнбай обнаружил целый шкаф с детской одеждой и маленькими одеяльцами.
Выбрав для Вэй Лина одежду нежно-розового цвета, Сун Фэнбай положил малыша на кровать и начал одевать его в новенькую одежду. Поскольку Вэй Лину было всего несколько дней от роду, его маленькие ручки и ножки были очень хрупкими. Сун Фэнбай боялся, что мог нечаянно их повредить, поэтому почти не дышал, надевая ему одежду.
Когда малыш был одет, Сун Фэнбай выбрал тёмно-розовое одеяло с золотыми вышивками и закутал Вэй Лина, только тогда он смог вздохнуть с облегчением.
"Маленький манту, ты счастливчик, что твой отец так заботится о тебе впервые."
Приведя себя и сына в порядок, Сун Фэнбай позвал Ся Юэ
Скоро в комнату вошла Ся Юэ с двумя небольшими пучками на голове, неся таз с водой, а следом вошла кормилица. Одна из них ухаживала за Сун Фэнбаем, другая — за малышом.
"Сейчас какой час?" — Сун Фэнбай, постепенно привыкая к жизни здесь, начал использовать местные выражения, перестав спрашивать, сколько времени.
"Второй господин, сейчас уже время си."
Сун Фэнбай, посчитав, удивился:
"Неужели уже так поздно? Почему вы меня не разбудили? А где генерал?"
Ся Юэ сморщила нос:
"Второй господин, ведь кормилица тоже приходила с малышом, чтобы вас разбудить, но вы всё равно не проснулись. Я звала вас снаружи несколько раз, но вы не ответили."
Сун Фэнбай потер нос, пытаясь объяснить, что поздно лёг и потому поздно встал.
"Генерал давно ушёл и сказал не будить второго господина," — добавила кормилица.
---
Кухня прямо прислала обед, и Сунь Фэнбай один сидел за столом с едой, пробуя то одно, то другое, и съел больше, чем обычно за два приема пищи.
Набив живот, Сунь Фэнбай облокотился на низкий диван и подумал, что переезд сюда имеет и свои плюсы: по крайней мере, такие спокойные дни, когда можно поесть и сразу лечь спать, очень приятны.
Маленький Маньтоу, накормившись у кормилицы, тут же стал крутить головкой и, увидев Сунь Фэнбая, замахал маленькими ручками, никак не успокаиваясь. Кормилица только успела поправить одежду, как Маньтоу снова начал ее дергать, и она боялась, что он ударится или упадет.
Маленький Маньтоу пока мог издавать только односложные звуки вроде «а-а», и Сунь Фэнбай сам взял его на руки.
За эти два дня, проведенные вместе, он научился обращаться с ребенком, и, устроив Маньтоу поудобнее в своих объятиях, Сунь Фэнбай, улыбаясь, сказал:
«Так сильно меня любишь, что ни на минуту не можешь отойти? А если я в туалет пойду, ты тоже за мной пойдешь?»
«Ха-ха...»
Маленький Маньтоу широко улыбался в ответ, и, глядя на него, Сунь Фэнбай тоже засмеялся от души. Он слегка потерся носом о щечку малыша и вздохнул:
«Вот незадача, теперь каждый день придется носить тебя, мой маленький узелок!»
«Какой узелок?»
Вэй Циньян вошел в комнату, выглядя усталым от дороги, и даже казалось, что он идет с ветром.
«Ты... ты почему вернулся?» Сунь Фэнбай с удивлением посмотрел на мужчину перед собой. Разве он не должен был быть в лагере? Почему вдруг вернулся, да еще и в полдень?
«Я после обеда не иду в лагерь. Что ты говорил про узелок?»
Первая фраза была объяснением, а вторая — вопросом о том, что он услышал, когда вошел. Упорство Вэй Циньяна поразило Сунь Фэнбая.
Качая малыша, Сунь Фэнбай подумал, что теперь его лучший навык — это качать Маньтоу.
«Ха-ха...»
Маленький Маньтоу был очень доволен, смеясь и улыбаясь, привлекая внимание Вэй Циньяна.
Подойдя ближе и глядя на малыша на руках у Сунь Фэнбая, Вэй Циньян с удивлением спросил:
«Линь смеется?»
«Да.»
Чувствуя облегчение, Сунь Фэнбай продолжил качать Маньтоу, который уже не раз спасал его в трудных ситуациях.
«Да, продолжай.»
«......»
---
Раз уж генерал приказал, Сунь Фэнбай, конечно, не мог остановиться и продолжал трясти руки, хотя чувствовал, что они уже затекли.
«Вы, идите подождите снаружи.»
«Есть.»
Ся Юэ и кормилица поклонились и сразу вышли из комнаты. За дверью Ся Юэ тихо сказала кормилице:
«Не иначе, как красный дождь пойдет, генерал не пошел в лагерь.»
С тех пор как Ся Юэ вошла в дом, Вэй Циньян каждый день, невзирая на погоду, уходил утром в лагерь и возвращался вечером. Если он отправлялся на войну, его долго не было видно. Говорят, что даже когда император приказал ему отдохнуть, он упорно оставался с солдатами. А сегодня он ушел лишь на полдня, если об этом рассказать кому-то, никто не поверит!
Вэй Циньян действительно планировал тренировать солдат, но, думая о новорожденном сыне и поддавшись уговорам заместителей, он импульсивно вернулся домой.
И он считал свое решение правильным, глядя на улыбающегося сына, сердце, холодное как лед, постепенно таяло, согреваясь все больше и больше.
Сунь Фэнбай, напряженно стоя, незаметно придвинулся в сторону, но Вэй Циньян тоже сделал шаг вперед.
«Фэнбай, я хочу его подержать.»
Как отец Вэй Лина, Вэй Циньян держал его на руках только в день его рождения и то по настоянию Сунь Фэнбая.
Слыша, как его зовут по имени, Сунь Фэнбай вздрогнул, это имя давно никто не произносил.
«Я только что сам научился. Стой на месте, я тебе покажу.»
Кивнув, Вэй Циньян, с серьезным лицом и нахмуренными бровями, выглядел так, словно собирался на войну.
Сунь Фэнбай не мог сдержать улыбку. Из-за своего невысокого роста ему пришлось встать на цыпочки, чтобы передать ребенка, одновременно корректируя движения Вэй Циньяна.
Они стояли так близко друг к другу, но оба были полностью поглощены малышом, не замечая ничего вокруг.
Маленький Вэй Лин явно не был доволен новым положением, его личико сморщилось, рот начал подрагивать, а тело двигаться беспокойно.
Хотя Сунь Фэнбай старался помочь, и Вэй Циньян старался изо всех сил, малыш все равно заплакал.
«Быстро тряси руками, да, тряси!»
Это был проверенный метод Сунь Фэнбая. Вэй Циньян тряс малыша некоторое время, и тот перестал плакать, но как только Вэй Циньян остановился, малыш снова начал плакать, еще громче.
Вэй Циньян продолжил трясти, но Сунь Фэнбай почувствовал что-то неладное. Внимательно посмотрев, он понял, что сила и скорость Вэй Циньяна были слишком большими. Если он не ошибался, малыш не плакал не потому, что успокоился, а потому, что потерял сознание.
Сунь Фэнбай быстро забрал ребенка из его рук и, прижав его к себе, нежно сказал:
«Бедный маленький Маньтоу, если твой отец будет так трясти тебя, ты точно все обратно выплюнешь.»
Вэй Циньян все еще стоял с вытянутыми руками, услышав слова Сунь Фэнбая, он застыл в замешательстве.
«Что, ты опять хочешь есть маньтоу?»