14
Итак, эти новые 'изменения' с Чонгуком, как оказалось, были не так уж и плохи.
Если быть абсолютно честным, они были даже довольно хороши, и Тэхён, наверное, всё же потрясён,
насколько же они хороши.
Если Тэхён думал, что его поведение и сдержанность прежде были чем-то плохим, то его прошлое бы определённо испугалось настоящего и особенно 'беспорядка', который в нём теперь творится.
Всё это началось достаточно невинно, и Тэхён точно не помнит, как так получилось, что, в конце концов, он оказался на коленях Чонгука.
Они были в самом разгаре полуночного поединка в Марио Карт, и Тэхён продолжал проигрывать, что после тринадцатого раза уже начинало выводить из себя. Таким образом, после того, как старший преодолел отметку в четырнадцатый проигрыш, он не выдержал и повернулся к Чонгуку, со смертельно спокойным выражением на лице прося заняться чем-нибудь другим. В ответ младший лишь щелкнул языком и пообещал, что в этом раунде он будет нежнее, но Тэхён-то прекрасно знает, что раздутое эго Чонгука никогда не позволит этому произойти.
Ему надоело проигрывать, ему надоела эта игра. Он бы предпочёл заняться чем-нибудь другим, и Тэхён знает наверняка, что только одна вещь может вывести Чонгука из равновесия. Именно поэтому, пока Чонгук копошится с контроллером, пытаясь начать новую игру, Тэхён вытягивает от груди ноги и перебирается через груду пачек чипсов и конфет, что отделяют его от Чонгука.
Последний, кажется, не замечает ни шума, ни движения бубнящего Тэхёна, пока тот в конечном счёте не оказывается на его коленях, цепко заточив его в ловушку из своих конечностей, а напоследок ещё и сцепив руки за шеей, чтобы ненароком не упасть с дивана.
Это определенно привлекает внимание Чонгука, и его руки на инстинкте кидаются вперёд, чтобы подхватить Тэхёна под бёдра и не дать тому упасть, в процессе бросая игровой контроллер между ними и смотря на старшего округлёнными глазами и вопросами в них.
Не успевает Чонгук спросить, что он делает, как Тэхён идет прямо в наступление и наклоняется, крепко прижимаясь своими губами к губам Чонгука и плотно жмуря глаза, чтобы не ловить искушение заглянуть в большие, восхитительные глаза Чонгука, один взгляд которых заставит его чувствовать слабость во всём теле.
Вопрос умирает у Чонгука на кончике языка, а сам парень пораженно выдыхает, по мере чего Тэхён чувствует, как губы парня медленно дёргаются, но всё же нетерпеливо подстраиваются под старшего.
Губы у Чонгука сладкие — смесь мяты и фруктов из смузи, которое он пил совсем недавно, — и Тэхёну хочется ещё больше, а приятное чувство, что, да, теперь можно, только раззадоривает.
Тэхён выдыхает в поцелуй и наклоняет голову, углубляя его.
Неважно, сколько раз они уже целовали друг друга, Тэхёну всегда будет мало того чувства, что дарят ему губы Чонгука. А целовались они вполне себе достаточно.
Поцелуи в кровати. Поцелуи на ужасном диване. Поцелуи в темной комнате караоке, где Тэхён, вместо пения, предпочитал сосредотачивать внимание на звуках, исходящих от их губ. Поцелуи на полу, после нервного срыва у Тэхена из-за ноутбука, решившего перезагрузиться прежде, чем парень смог сохранить свой новый плейлист; тогда Чонгук потянул Тэхёна на свои колени, успокоив его своими сильными, дарящими утешение руками и затем, в конечном счете, своими губами.
Даже со всеми этими нескончаемыми поцелуями они воздерживались от них, когда в комнате был кто-то ещё, кроме них самих.
Не то чтобы они намеренно скрываются от других, просто трудно проявлять симпатию, когда друзья рядом пытаются узнать, сколько пенни они смогут удержать на своих лицах. Однако, как только они остаются наедине, всё становится легче. Они могут делать домашнее задание, или разговаривать о музыке, или играть, а затем внезапно Чонгук уже накрывает его губы своими.
Кроме того, Чонгук выглядит невероятно сексуальным, когда пытается соревноваться, поэтому винить Тэхёна в их незаконченных играх было нельзя; скорее виноваты губы Чонгука, но старший не сказать, что сожалеет, особенно когда сильные руки парня скользят ниже, чтобы сжимать его бёдра, и когда Тэхён задушенно стонет в рот младшего.
Джойстик противно впивается в их животы, препятствуя окончательному сокращению всего лишнего пространства между ними, и Чонгук раздраженно рычит и на время убирает руки, чтобы скинуть контроллер на пол и затем быстро вернуть их на своё естественное место на талии Тэхёна.
Они никогда не заходили дальше поцелуев к откровенным ласкам, но нередко пламя разгоралось слишком быстро. Например, как сейчас.
Тэхён чувствует, как теплый язык Чонгука проходится по его нижней губе, и охотно открывается для него, позволяя младшему углубить поцелуй, пока их лбы не прижимаются друг к другу, а нос Тэхёна
— к щеке Чонгука, а языки не сплетаются в жизненно важной потребности стать ближе.
Тэхён чувствует, что внизу живота зарождается новый голод, и прижимается ещё ближе, качая бёдрами на коленях Чонгука и путаясь пальцами в волосах последнего.
Руки Чонгука на талии Тэхёна напрягаются, и парень притягивает его ещё ближе, чтобы ноги старшего полностью оказались вокруг его талии, уткнувшись пятками в узкий промежуток между спиной Чонгука и диваном.
Тэхён устремляется вперед и прижимает Чонгука к спинке дивана, переводя на неё весь их вес и избегая угрозы упасть.
Старший оттягивает волосы Чонгука, заставляя того откинуть голову на мягкую подушку позади, чтобы уже наконец-то накинуться на его губы вновь, полностью и единолично оставляя их только себе одному. Единственное, что мешает ему упасть, — это объятия Чонгука и его же руки на талии, поэтому Тэхён всё же сжимает руки вокруг шеи последнего, прижимаясь к его груди и снова покачивая бедрами о промежность младшего. В мгновение ока шокирующая дрожь бежит по позвоночнику старшего, когда в ответ он слышит стон Чонгука и чувствует во рту его вибрацию. Этот звук вызывает у Тэхёна что-то, чего он в жизни никогда не чувствовал. Не удержавшись, он повторяет движение, чувственно двигая бёдрами, тая в чувстве трепещущего сердца Чонгука через тонкую ткань футболки напротив. Чонгук поворачивает голову и прижимает щеку к спинке дивана, раскрывая губы и глубоко дыша.
— Чёрт, Тэ. Что ты делаешь?
Тэхён бы заскулил от потери любимого контакта, но не успел он это сделать, как почувствовал ягодицами что-то твёрдое и на долю секунды остановился, искренне приходя в замешательство и не зная, что делать. Однако адреналин в крови вспыхивает яркой вспышкой, заставляя парня на пробу качнуть бёдрами ещё раз, на что Чонгук гортанно, низко и непозволительно сдержанно стонет.
Тэхён наклоняется и довольно ведёт носом вдоль шеи Чонгука.
— Хочешь, чтобы я остановился?
Чонгук едва ли смотрит на него краем глаза, а Тэхён в ответ сверлит его пристальным и нетерпеливым взглядом.
Проходит секунда, прежде чем Чонгук качает головой.
— Всё в порядке.
Тэхён взволнованно ухмыляется.
Он неотрывно наблюдает за младшим, одновременно с этим нетерпеливо проходясь бёдрами по паху Чонгука: медленно и чувственно, заставляя Чонгука раскрывать рот в немом выдохе и жмурить глаза. Пытаясь не застонать, Тэхён закусывает губу, когда Чонгук отвечает и подаётся бёдрами вперёд, пытаясь подстроиться под его движения.
Одного только вида возбужденного, расслабленного и одновременно готового на всё Чонгука для Тэхёна достаточно, чтобы сойти с ума.
— О Боже, Чонгук, — шумно выдыхает парень, а его баритон ломается и хрипит. Тэхён слегка подаётся назад и берет в свои руки ладони Чонгука, что обвиты вокруг его талии, а затем ведёт ими вниз к своей заднице, поощряя младшего к таким желанным прикосновениям. Смысл Чонгук улавливает быстро и довольно сжимает чужие ягодицы.
Тэхён скулит, когда приятное ощущение молнией растекается по телу, но это всё не имеет значения — теперь Чонгук нагло использует свой стальной захват в собственных интересах и ведет
бедра Тэхёна так, чтобы они снова и снова проходились по его паху. Вкус крови от слишком сильно прикушенной губы начинает медленно наполнять рот Тэхёна, из-за чего он наклоняется вперед и, как альтернатива соленому вкусу, прихватывает губами шею младшего. Последний послушно откидывает голову назад, желанно предоставляя лучший доступ.
Тэхён ведёт губами и с нескрываемым удовольствием оставляет поцелуи вдоль острой линии челюсти Чонгука к части за ухом, — он знает, это место чувствительное, — по мере этого постанывая и хныча в шею парня из-за беспорядочных, совершенно незаконных движений их бёдрами.
С каждым движением теперь уже его собственный член проходится по сильному телу Чонгука, заставляя его позорно прикрывать глаза и видеть самые что ни на есть звезды.
Они уже так близки, но Тэхёну всё равно кажется, будто этого недостаточно, и чем больше он думает, тем более голодным до чужого тела он становится.
Он уже открывает рот, чтобы попросить о большем, как слышит громкий удар снаружи комнаты, и с испуганным скачком убирает губы с шеи Чонгука.
— Эй, ты слышал? — шепчет Тэхён, и младший прекращает свои движения, вжимая нос в шею старшего.
— Слышал что? — его голос такой же тихий и напряженный, как у самого Тэхёна. Он немного отстраняется, чтобы оказаться лицом к лицу, и смотрит на него темными от желания глазами.
— Мне показалось, я слышал шум снаружи.
Чонгук сжимает задницу Тэхёна, и тот вскрикивает.
— Мы живем в общежитии, конечно, тут будет всякий шум.
Тэхён знает, что Чонгук, скорее всего, прав, но ему на самом деле показалось, что стук раздался прямо перед их комнатой. Парень закусывает уже порядком покрасневшую губу и встревожено посматривает на дверь.
— Ты закрыл дверь?
Чонгук поднимает бровь и пытается притянуть Тэхёна для нового поцелуя.
— А я когда-то это делал?
Тэхён откидывается назад и дуется. Рассерженный, что их прервали, Чонгук вздыхает.
— Скорее всего, кто-то просто напился и теперь пытается найти свою комнату.
Кинув на дверь один последний взгляд, Тэхён поворачивается и встречает пристальный взгляд Чонгука, безмолвно спрашивающий, могут ли они продолжить.
— Да, наверное, ты прав, — бормочет Тэхён, проводя рукой по груди Чонгука и затем наклоняется вперёд, чтобы подарить ему мягкий поцелуй в губы. Младший одобряюще гукает и забирается ладонями под рубашку Тэхёна, ведя от талии до кромки штанов.
Не нужно много времени, чтобы Тэхён забыл о произошедшем, а желание в полной силе вернулось на своё место. Он аккуратно берёт лицо Чонгука в свои руки, лаская щёки и пробегая пальцами вдоль подбородка, затем наклоняясь и целуя любимое лицо с другого угла.
И затем снова раздаётся шум и стук, но уже громче, и Тэхён, от удивления даже немного подскакивая, отсаживается на колени Чонгука.
— Даже не говори, что не слышал, — шепчет Тэхён.
Чонгук раздражённо шипит и прячет лицо в шее Тэхёна.
— Игнорируй.
— Но…
Внезапно, Чонгук встает с дивана, подхватывая Тэхёна под бедра и заставляя того соскользнуть с его коленей, чтобы тут же поднять его на руки. Сам Тэхён удивленно взвизгивает и цепляется за Чонгука, зажмуриваясь от страха и обхватывая того и ногами, и руками в попытке не свалиться на пол.
Однако Тэхён не падает, а Чонгук лишь легко меняет их положение, теперь уже упираясь коленями в диван и укладывая старшего парня на подушки.
Когда Тэхён чувствует, как мягкая поверхность дивана встречает его спину, он удивлённо распахивает глаза, видя над собой нависающего Чонгука, в глазах которого плещется смесь раздражения и похоти, и игриво усмехается.
Факт, что Чонгук достаточно силён, чтобы с легкостью побороть и поднять его, распаляет ещё больше и посылает жгучее тепло к паху и болезненно трущемуся о джинсы члену. Внезапно в комнате становится в три раза жарче, а кожа страшного дивана практически горит о его собственную.
— Игнорируй, — повторяет Чонгук голосом низким и опасным. Его требовательный тон заставляет Тэхёна шумно выдохнуть где-то между привычным стоном и мольбой, и тот сжимает губы, чтобы попытаться задушить их все: он слишком горд, чтобы вести себя так призывающе и несдержанно от таких простых ласк.
— Хорошо, — отвечает Тэхён скрипучим и грубым голосом, а затем сжимает ноги, всё ещё закинутые на талию Чонгука, чтобы притянуть того ближе. — Всё, что скажешь.
Лицо Чонгука смягчается, и затем парень снова соединяет их губы, аккуратно и медленно целуя, от чего дыхание Тэхёна удивлённо цепляется и тает; особенно, когда он встречает язык младшего.
Тэхён резко и шумно вдыхает через нос, в ушах звенит, а в тишине комнаты он может слышать лишь эхо от их поцелуев и мягких стонов.
Тэхён не думал, что может быть ещё жарче, ещё горячее, однако затем Чонгук опускает свои бёдра вниз, и, возможно, из-за их нового положения, когда они лежат ровно друг на друге, или, возможно, потому что Чонгук грубее, но его тело реагирует смущающе сильно, вспыхивая от удовольствия и непристойной похоти.
— Ч-чёрт, — почти задыхается Чонгук в губы Тэхёна, выгибаясь и целуя всё развязнее и грязнее. Между их губ тянутся ниточки слюны, а Тэхён кусает губу Чонгука и поджимает на ногах пальцы каждый раз, когда тот трется о его бёдра.
В конечном счете Тэхён разрывает поцелуй, от накатившего удовольствия откидывая голову на подушки.
— Е-ещё… — требует Тэхён, прерываясь на искаженный стон, когда губы Чонгука оказываются на его ключицах, а рука скользит по шее за рубашку.
Накалившаяся до предела атмосфера между ними невероятна, но этого недостаточно.
— Чонгук, пожалуйста, — просит Тэхён, затаив дыхание и сам не зная, о чём просит.
— Пожалуйста что, детка? — шепчет Чонгук ему прямо в ухо, прежде чем поймать зубами мочку и обхватить её губами, медленно посасывая.
Дыхание Тэхёна дергается не только от того, что уши — одни из его самых чувствительных мест, но также и из-за такого обращения. Это первый раз, когда Чонгук так называет его, и Тэхён никогда бы не подумал, как приятно будет ему это услышать, даже если он старше.
Тэхён хнычет и дрожит.
— П-пожалуйста, я хочу, чтобы ты…
— Что? — шепчет Чонгук ему в шею. — Я сделаю всё, что угодно, что захочешь.
Прежде чем Тэхён успевает ответить, в комнате раздаётся громкий удар, сопровождаемый глухим стуком и стоном.
Они оба подскакивают и замороженно замирают, после чего Чонгук поворачивает голову и видит что- то, что заставляет его нахмуриться.
— Какого чёрта?
Тэхён физически чувствует, как до предела накалившаяся напряженность в воздухе практически в момент тает, и всё же полностью откидывает голову назад, чтобы та свисала с подлокотника.
Наконец-то сфокусировав взгляд, он видит перед собой Чимина, растянувшегося на полу в дверях.
Инстинкты лучшего друга автоматически вырываются наружу, и Тэхён мгновенно отпихивает от себя Чонгука, скидывая парня с дивана на пол с резким глухим стуком. Получив свободу действий, Тэхён и сам скатывается с дивана, случайно наступая коленом на грудь младшего и заставляя того коротко ругнуться, чего слишком озабоченный Тэхён даже не замечает, в итоге с криком спешно подползая к своему лучшему другу.
Как только он оказывается достаточно близко, в нос бьет запах алкоголя, и лицо корчится от отвращения, но это не мешает ему схватить Чимина за голову и приподнять её.
— Чимин, чёрт возьми, что произошло?!
Простонав, Чимин бормочет какую-то несвязную неурядицу, и только поднеся ухо к его губам, Тэхён разбирает что-то о Юнги и разбитом сердце.
Несмотря на незнание полной истории, Тэхён чувствует, как в груди начинает нарастать устойчивый гнев, и резко поворачивается к Чонгуку, который теперь сидит на полу, оперевшись спиной на диван, и потирает ушибленный затылок.
— Я его убью!
Это ложь. Он не посмеет поднять руку на своего хёна, особенно если хочет сохранить эту самую руку, но, кажется, Юнги сделал его лучшему другу больно, и Тэхён не стерпит этого ни от кого, даже настолько ужасного и пугающего.
Чонгук прекращает тереть свою голову и быстро смотрит на парочку, встречая пристальный взгляд Тэхёна и от чего раздраженно корчась. Его губы угрюмо кривятся, и он открывает рот, чтобы что-то сказать, как Чимин издаёт новый стон, и Тэхён мгновенно наклоняется к нему, переводя всё внимание с Чонгука на своего друга.
Руки Чимина вытянуты, он сжимает и разжимает пальцы как просящий чего-то маленький ребенок, и Тэхён смягчается.
— О, бедный Чиминни, — бубнит Тэхён, кладя голову друга на свои колени; казалось бы невозможно сильное возбуждение уже давно забыто.
— Спать хочу, — бормочет Чимин, обнимая Тэхёна за бедра, и сердце последнего сдаётся.
— Давай тебя сейчас помоем, и ты здесь поспишь, хорошо?
Чимин одобряющее гукает, и Тэхён подсовывает руку тому под руки, чтобы не без усилий, но всё же поднять на ноги. Он обращается к раздраженному Чонгуку.
— Помоги его поднять.
Чонгук с места даже не двигается, сужая глаза.
— Ну, чего ты ждёшь?! — шипит Тэхён, пытаясь не дать Чимину упасть.
Он легонько пинает Чонгука по вытянутой ноге, заставляя того фыркнуть, пока сонный Чимин удобно укладывает свой подбородок на его плече.
Чонгук вздыхает и кидает на Тэхёна недовольный взгляд, который тот благополучно не замечает, и, с минуту понаблюдав за борьбой старшего, всё же встаёт с пола, помогая дотянуть Чимина до ванной.
Как только они добираются до душа, Чонгук облокачивается спиной на раковину и, скрестив руки на груди и подняв бровь, наблюдает, как Тэхён с трудом умывает и затем быстро моет пьяного друга и нескончаемо при этом сетует. Кроме того, на этот раз Тэхён находит, что делать это легче: он уже натренировался на Чонгуке, да и искушения зацеловать Чимина у него не было, поэтому и заканчивает он намного раньше.
С подачи приставучего Тэхёна, Чонгук помогает отнести уже почти спящего Чимина на кровать и кидает его на матрас, заставляя парня застонать от боли и медленно перевернуться на бок.
— Чонгук, аккуратнее! — выкрикивает Тэхён. Он протискивается мимо Чонгука к кровати и помогает Чимину лечь удобнее, аккуратно накрывая его одеялом.
Как только Чимин уложен, Тэхён нежно проводит рукой по волосам друга и треплет его щеку, а затем разворачивается и потягивает спину, затёкшую от таких неожиданных махинаций. Зажмурившись, он вытягивает руки над головой и тянется. Не сумев сдержать зевок, Тэхён признает, что всё же чувствует себя измотанным и усталым.
Как только парень снова открывает глаза, он видит уставившегося на него Чонгука, так и замирая на середине зевка.
С громким стуком зубов Тэхён закрывает рот и неспешно опускает руки, полностью вставая на ноги.
— Гм, что?
Чонгук переходит сразу к делу.
— Ты скинул меня на пол.
Тэхён невинно моргает, пока его разум всё так же медленно соображает. Он так волновался из-за Чимина, что все его мысли полностью сведены на нет. Он наклоняет назад голову, немного кривя губы.
— Правда?
Чонгук недоверчиво сужает глаза и кивает.
— Когда?
Младший закрывает глаза и вздыхает, как будто пытаясь сохранить самообладание, но всё же отвечает, ясно привыкший к потере у Тэхёна связи с реальностью.
— Когда мы были на диване и вошёл Чимин.
Кажется, всё же вспомнив, Тэхён почти давится слюной и прячет кашель за ладонью, вспыхивая от смущения. Он уверен, его лицо сейчас ярко-красное от одного лишь напоминания, настолько быстро он смог возбудиться под прикосновениями младшего. Тэхён не знает, как далеко бы они зашли, но определённо дальше, чем когда-либо прежде. Скорее всего, скоро зайдут ещё дальше, если только их никто не прервёт.
Он откашливается и пытается смотреть куда угодно, но не на Чонгука, сгорая от смущения.
— О, прости.
Пристальный взгляд Чонгука тяжело ложится на него, и Тэхён определённо может об этом сказать, даже не смотря в его сторону.
— Ещё ты ударил меня в грудь.
Тэхён вздрагивает.
— Извини, — снова просит прощения Тэхён. — Больно?
— Возможно, если посмотришь на меня, то узнаешь.
Тэхён сглатывает, мысленно ругая себя прежде, чем медленно поднять голову и заставить себя встретить взгляд Чонгука.
Всюду доказательства их жадных поцелуев: волосы Чонгука растрепаны, его щёки зарумянены, губы припухли и покраснели, а в завершение — алеющие засосы на шее, которые Тэхён сам же и оставил.
Тэхён невольно думает, что, наверное, сам выглядит ещё хуже и внезапно чувствует себя донельзя застенчивым. Он поднимает руки и пытается пригладить волосы, прижимая друг к другу искусанные губы и пытаясь скрыть лопнувшую на них кожу.
— Прости.
— Прекрати просить прощения, — Чонгук закатывает глаза.
Тэхён не знает, как и что ответить, поэтому просто тупит взгляд и качается на пятках. Как только он поднимает голову, тем не менее, видит, как Чонгук молча идёт к шкафу, между делом надевая свои стоящие рядом кроссовки.
Глаза Тэхёна в панике распахиваются, и он на автомате бежит к Чонгуку, бросая руки ему за спину и изо всех сил цепляясь за всё его тело.
По инерции Чонгук предсказуемо спотыкается и чуть не падает вперед. Едва успев схватиться за дверцу шкафа, парень спасает их обоих от неминуемого столкновения с полом.
— Тэ, что…
— Мне так жаль, извини меня, пожалуйста, не уходи! — приглушённо выкрикивает Тэхён, пряча лицо между лопаток Чонгука и заставляя слова теряться в ткани рубашки. — Я не хотел тебя сбрасывать, но ты же знаешь, как говорят. Первым делом самолеты, ну, а потом…
Не успевают слова выскользнуть из его рта, как Тэхёну уже хочется ударить себя по лицу. Чонгук поворачивает голову, всё ещё заключённый в крепкие объятия Тэхёна, и скептически кидает на парня взгляд.
— Я не это имел в виду! — паникует Тэхён. — Просто я о том, что Чимин — мой лучший друг, а ты… ты же знаешь… клянусь, что не… Чонгук, я… пожалуйста.
Чонгук вздыхает и немного наклоняет голову назад, кладя её поверх Тэхёна.
— Тэ, отпусти меня.
— Нет!
Чонгук убирает с себя руки старшего, и Тэхён протестующе вскрикивает. Он ждёт, что как только Чонгук получит свободу действий, тот тут же уйдёт, но вместо этого младший оборачивается и спокойно смотрит на Тэхёна.
— Успокойся, хорошо? Я просто ухожу, чтобы найти место, где поспать.
Тэхён моргает.
— То есть это не потому, что ты сердишься на меня?
— Нет.
— О, — бормочет Тэхён. — Ну, тогда это малость неловко.
Уголки губ Чонгука приподнимаются, и он кивает на Чимина.
— Я не смогу спать, пока он здесь.
Тэхён снова моргает.
— Даже Чимин? Он ведь твой друг.
— Особенно Чимин. Тем более, что он мой друг, — отвечает Чонгук, немного кривя губы. — Я знаю, какие выкрутасы он выкидывает, когда пьян. Просто находиться в одной комнате с ним сейчас — уже опасно.
Тэхён закатил бы глаза от преувеличения Чонгука, но тот, к слову, не преувеличивал. Под градусом Чимин ведёт себя довольно опрометчиво. Тэхён-то знает. Как-то раз за посиделкам они вместе уснули, Чимин предварительно выпил пару стаканчиков, а проснулся Тэхён уже с фиолетовыми прядями волос, измазанными в неизвестно откуда взявшимися мелками.
— Тогда куда ты пойдёшь?
— Наверное, в тренировочный зал.
Тэхён приободряется. Прежде он никогда не был в танцевальной студии, даже несмотря на наличие друзей из команды по танцам.
— Я с тобой!
Чонгук удивляется.
— А как же самолёты? — его голос был настолько серьёзным, что, не знай Тэхён его так хорошо, подумал бы, что тот снова вернулся к своему холодному поведению, а не просто шутит.
Тэхён закатывает глаза и смотрит на Чимина, у которого во сне уже открылся рот, из которого блестела ниточка слюны, и который уже нашёл способ вытащить из-под одеяла ногу и закинуть её на другую под каким-то невероятным углом.
— Что ж, мой самолёт уже совершил посадку.
Чонгук смотрит Тэхёну за плечо и тихо усмехается.
— Так, пойдём?
Чонгук ловит умоляющий взгляд Тэхёна, и его взгляд смягчается, будто он уже готов сдаться, однако затем младший поднимает руку и тихонькой щёлкает второго по лбу.
— Нет, здесь ты выспишься намного лучше.
Тэхён дуется и трёт свой лоб, всё же следуя за Чонгуком по пятам, пока тот идёт к двери, и хватая того за бицепс, успешно разворачивая к себе и смотря на него самыми милыми щенячьим глазами.
Встретив такой взгляд старшего, Чонгук отшатывается назад, но скорее от изумления, нежели от чего-то другого.
— Что?
— Ты же знаешь, я всё равно не смогу заснуть, — отвечает Тэхён, и это правда: он ни за что на свете не уснёт, зная, что Чонгук где-то там один, и будет всю ночь беспокоиться.
Чонгук плотно сжимает губы и задумчиво смотрит на Тэхёна, ясно обсуждая что-то в своей голове, пока старший рядом невинно моргает.
— Ни к чему только не прикасайся, — в конечном счете сдается Чонгук, и Тэхён приободряется, лучезарно ярко улыбаясь.
— Да, сэр! — обещает он, и Чонгук закатывает глаза и слегка вытягивает руку из крепкого захвата парня.
— Мне взять куртку? — уточняет старший, отпуская чужую руку и спускаясь ладонью вниз, к кисти Чонгука, чтобы без всяких слов переплести их пальцы.
Чонгук замирает, смущённо и непривычно опуская взгляд на их сцепленные руки, и Тэхён только сейчас понимает, что сделал.
Они много чего делают, но вот держаться за руки им ещё никогда не приходилось. Это что-то из серии того, из-за чего они в шутку дразнят влюблённые парочки, гуляющие по территории университета. Чонгук думает, что это показное щеголяние отношениями, а Тэхён считает это неудобным из-за вспотевших ладоней. Он даже не понимает, почему сделал это. Тэхён знает, что Чонгук ненавидит ненужные прикосновения, и всё же сделал это. Возможно, потому что из-за сонливости он уже не думает, возможно, потому что не больше как тридцать минут назад он был готов расплакаться под прикосновениями этого парня, однако по какой-то странной причине сейчас держаться с Чонгуком за руки было так естественно.
Тэхён заливается румянцем и почти отпускает руку Чонгука, но тогда младший отводит взгляд, крепче сжимает его ладонь и вытаскивает из комнаты, как будто ничего такого в этом всём и не было.
Во взгляде младшего Тэхён видит смущение и едва сдерживается от счастливой улыбки.
— Уже почти лето, зачем тебе куртка?
Тэхён фыркает. Даже когда они держатся за руки, младшему ничего не мешает заставить его чувствовать себя глупым.
— Не знаю, — бормочет Тэхён, шевеля пальцами, чтобы попытаться привыкнуть к чувству общего тепла между их ладонями. — Я вообще слышал, что комнаты для тренировок довольно холодные.
Чонгук сжимает его руку, заставляя прекратить дергаться.
— Я включу кондиционер на обогрев, если тебе понадобится.
После этого весь путь до студии Чонгук почти не говорит, но Тэхён и не возражает, чувствуя накатившую усталость и желание поскорее уснуть, поэтому они просто идут в уютной тишине, качая сцепленными руками, которые Чонгук не расцепляет, даже когда Тэхёну приспичивает пройтись по траве, чтобы пнуть все попадающиеся по пути сосновые шишки. Младший послушно топает рядом с ним, но в конечном счёте все же оттаскивает его обратно.
Когда они добираются до студии, Чонгук выпускает руку Тэхёна, чтобы открыть дверь, и последний почти скулит от разочарования. Почти.
Чонгук кладет руку на дверь, но замирает, не открывая её, и Тэхён поднимает бровь, не понимая, почему младший остановился, пока тот разворачивается и не говорит:
— Помни, ни к чему не прикасайся.
Тэхён закатывает глаза и усмехается.
— Это танцкласс, а не музей искусств.
— Тэ, — предупреждает Чонгук.
— Хорошо-хорошо, я тебя услышал, — Тэхён тянется вперёд и дразняще игриво играется с мочкой уха Чонгука. — Ни к чему не прикасаться, тц, сколько мне лет, по-твоему?
Чонгук в последний раз кидает на него предупреждающий взгляд, откидывает его руку и наконец-то открывает дверь в студию. Только оказавшись внутри, Тэхён тут же охает.
Как и ожидалось от студии в Академии, это вам не шутка. Выглядит она невероятно: зеркала от пола до потолка и солнечные деревянные полы. (Тэхён рискует посмотреть на себя в зеркале и не удивляется, видя себя в полном беспорядке: волосы растрепаны, распахнутые и блестящие глаза, опухшие губы и засосы по всей шее. И по какой-то странной причине его это даже почти и не смущает.) В студии также обустроена небольшая зона отдыха с черным диваном и небольшая кухня с холодильником и раковиной. Однако самое впечатляющее — зал оборудован последними и самыми дорогими музыкальными стереосистемами, колонками, проектором и даже телевизором.
Тэхёну кажется, что такого большого экрана у телевизора он ещё никогда не видел, и парень тут же задается вопросом, для чего, ради всего святого, в студии для танцоров нужен экран размером с небольшой кинотеатр.
— Вау, ты посмотри на его диагональ! — восклицает он и, не задумываясь, бежит к телевизору. Как только его палец оказывается в сантиметре от кнопки питания, до ушей парня доносится ругань Чонгука и звук его шагов, а затем Тэхён чувствует, как вокруг его талии сцепляются сильные руки, и уже в следующий миг его ноги поднимаются от пола. Взвизгнув от испуга, Тэхён кидает последний взгляд на телевизор, и затем его уносят подальше от него.
— Ты и пяти секунд не продержался, — рычит Чонгук, оттаскивая Тэхёна ещё дальше, пока тот брыкается в его руках, пытаясь не хихикать так уж явно.
— А ты вот и считал.
Чонгук закатывает глаза и усаживает Тэхёна на диван, где он, по крайней мере, находится в хорошей паре метров от ближайшего дорогого предмета.
Тэхён смеётся и ставит один локоть на колено, кладя на ладонь щеку, другой рукой очерчивая помещение.
— Итак, вот где происходит всё волшебство?
Чонгук садится на широкий подлокотник дивана и осматривает комнату.
— Да, наверное, провожу здесь времени больше, чем в собственной комнате.
Тэхён понимающе мычит и надувает щеки. Это он может подтвердить. Внезапно в голову старшего приходит мысль, заставляющая его приободриться.
— Ты должен станцевать для меня!
Всё то время, что они жили вместе, Тэхён никогда не видел, как Чонгук танцует. Он слышал, наверное, буквально от всех, что Чонгук танцует просто невероятно. Даже от Хосока, а если Хосок говорит, что кто-то хорош в танцах, то он определенно в них хорош.
— Сейчас почти час ночи.
Тэхён демонстративно шумно выдыхает, немного горбясь.
— Но я никогда не видел, как ты танцуешь.
Чонгук поднимает голову и хмурит брови, как будто только сейчас понимая, что никогда не показывал свой танец перед старшим. Он скрещивает на груди руки и облокачивается о стену.
— Хм, думаю, ты прав.
Тэхён ярко лыбится.
— Это значит, что ты для меня станцуешь?
— Нет, ты устал.
— Я не устал! — Тэхён вскакивает с дивана и начинает подпрыгивать, всеми силами показывая, что ещё полон энергии.
Чонгук немного улыбается и пользуется возможностью освободившегося дивана, чтобы соскользнуть с подлокотника на подушки и спокойно забросить на него ноги.
Тэхён прекращает свою аэробику и хмурится.
— Эй!
— Если не хочешь спать, тогда можешь возвращаться в комнату.
Недовольная жалоба умирает на кончике языка, и Тэхен покорно плюхается обратно на диван в ногах Чонгука.
— Я буду спать, расслабься.
Чонгук хихикает и встает с дивана, со всё ещё легкой улыбкой шагая к, очевидно, кладовой с инвентарём, чтобы вытащить мат.
— Что ты делаешь? — спрашивает Тэхён, стекая по дивану, чтобы удобно улечься на боку и вытянуть ноги.
Чонгук кладёт мат на пол и пинает его ближе к дивану.
— Собираюсь спать.
Смущенно окинув взглядом мат, Тэхён с отвращением морщит нос.
Они занимаются на этих матах, постоянно топчутся и падают на них, что те наверняка покрыты высушенным потом и, возможно, даже кровью.
— Почему ты на нём спишь? — Тэхён похлопывает по дивану. — Мы же всё равно в комнате делим кровать.
Чонгук поднимает на него взгляд.
— Тэхён, ты сам едва ли умещаешься на диване.
Стремительно отодвинувшись назад, чтобы его спина плотно прижалась к спинке дивана, Тэхён освобождает место ещё на одного человека и, чего и следовало ожидать, смотрит на Чонгука.
— Ты же понимаешь, что я не размером с лесного эльфа?
Тэхён закатывает глаза.
— Мы можем прижаться друг к другу, я не кусаюсь.
— Ну, — говорит Чонгук, ложась на минимальное свободное место рядом с Тэхёном и кладя голову на подлокотник, чтобы между их лицами оставалось всего несколько сантиметров; ни одного этот факт даже не волнует. — Это спорно.
Тэхён в шутку шлепает парня по груди, и Чонгук смеётся, когда лицо старшего заливается краской от смущения, начиная немного ворочаться, пытаясь найти удобное положение.
В конечном счете младший останавливается и переводит взгляд вниз на Тэхёна, который смотрит на него с озорным огоньком в глазах.
— Буквально половина моего тела свисает над полом, — вздыхает Чонгук.
Тэхён привстаёт на локте, чтобы посмотреть через плечо Чонгука, и, конечно же, подтверждает его риск в любой момент упасть с дивана.
Со смехом откинувшись назад, Тэхён елозит чуть ниже, чтобы уложить свою голову под подбородком Чонгука и обхватить младшего руками, притянув того в максимально крепкие и тесные объятия, пока их грудные клетки не вжимаются друг в друга, а ноги не переплетаются между собой; никакого лишнего и свободного пространства между ними. И затем он ведёт рукой по спине и шее Чонгука, пока его пальцы не вплетаются в волосы на затылке младшего — такое обычное, родное и совершенно привычное для них действие.
— Так лучше? — устало бормочет Тэхён в шею Чонгука.
Если держаться за руки для них было вещью номер один в списке того, что они обычно не делают, то объятия определено находятся где-то также в первой пятёрке.
С несколько секунд Чонгук молчит, лишь тихо посапывая в чужой затылок, пока второй парень водит своими пальцами по прядям его волос, а затем заключает Тэхёна в крепкие объятия, тёплые и уютные.
— Да, вот так лучше.
Сердце Тэхёна трепещет в груди, пока он дышит куда-то в ключицы младшего, вдыхая его запах. Он пахнет как его любимый аромат: ваниль. После перемирия Тэхён разрешил Чонгуку доступ к своему гелю для душа, но честно даже не думал, что Чонгук и правда будет использовать его. Этот факт отдаётся чем-то тёплым в грудь старшего.
— Ты в самом деле хочешь посмотреть, как я танцую? — в конечном счете спрашивает Чонгук после нескольких минут удобной тишины, когда пальцы Тэхёна, засыпающего в тепле чужих рук, уже начинают замедляться.
Тэхён хмурится и инстинктивно набирает скорость в своих пальцах, ласкающих волосы парня.
— Серьёзно? Ты говоришь это теперь, когда мы наконец-то улеглись?
Младший тихо смеётся.
— Я не имел в виду сейчас, дурачок.
— А-а.
— Я про соревнование в следующем месяце, о котором я тебе говорил.
Это привлекает внимание Тэхёна, и тот немного отстраняется, замедляя пальцы, чтобы с удивлением посмотреть в лицо Чонгука.
— Погоди, так ты правда участвуешь в каких-то соревнованиях?!
Чонгук смотрит вниз на взволнованного парня и усмехается.
— Что? Думаешь, я их выдумал?
— Именно это я и думал! Правда, что ты придумал их как оправдание, чтобы избегать меня.
Теперь очередь Чонгука нервно удивляться.
— Что? Да я бы никогда такого не сделал.
— Угу, — ухмыляется Тэхён и опускает свою голову обратно под подбородок Чонгука, снова начиная гладить волосы последнего и спокойно прикрывая глаза.
— Так, это согласие или?.. — спрашивает Чонгук, выглядя при этом необычно взволнованно.
— Я же обещал, что приду, если ты пригласишь, не так ли?
— Да, — бормочет Чонгук, мягко двигая рукой вверх и вниз по спине Тэхёна, и тот выдыхает, наконец позволяя сну овладеть собой. — Ты обещал.
— Так что я приду, — заверяет Тэхён. — Если услышишь дикие крики и восторженные визги, знай, это я, хорошо?
Руки Чонгука сжимаются вокруг него.
— Хорошо.
Оказывается, Чонгук был прав: ему не была нужна куртка, даже если в комнате холодно, потому что тепло от тела Чонгука грело его полностью и защищало от всего.
— Спокойной ночи, Чонгук, — удаётся пробормотать Тэхёну, и Чонгук в ответ просто гукает.
И только когда Тэхён уже почти засыпает, он чувствует что-то мягкое на своём затылке и слышит тихий шепот Чонгука:
— Добрых снов, детка, — а затем засыпает с легким, согретым сердцем и твёрдым желанием чувствовать себя так ещё очень и очень долго.