7
Чонгук просыпается c чувством, будто накануне его череп разбили бейсбольной битой на миллион маленьких осколков, а затем неумело скрепили обратно самым дешёвым клеем. Тело ноет и болит так, будто он не в клубе танцевал несколько часов, а целый месяц проходил ускоренный курс военной подготовки.
Он собирает всю свою силу воли в кулак и поднимает тяжелые веки, немного косясь в сторону размытым после сна взглядом. Сквозь похмельный туман он замечает на кровати, помимо себя, ещё какую-то тёмную тень и, устало протерев глаза, чтобы вернуть зрение в норму, вскоре понимает, что это спящий Тэхён, который положил голову на матрац, а остальную часть тела — на пол. После этого он понимает, что рука последнего мягко лежит на его голове, а пальцы аккуратно запущены в волосы. Чонгук как ошпаренный отдергивается назад, заставляя руку Тэхёна упасть на подушку.
—Какого черта? — шипит он и тут же подносит руку к раскалывающейся голове, постанывая от боли. Он хмурится и трёт лоб, пытаясь вспомнить хоть что-то с прошлой ночи, но цепочка событий оказывается довольно короткой: он перезаписывает файл с песней, возвращает флешку, танцует, опрокидывает в себя с дюжину шотов, а после этого — просто черный туман.
Чонгук убирает руки от лица и поворачивает голову к будильнику, света от которого достаточно, чтобы вернуть в его раскалывающийся череп острую боль и заставить вздрогнуть.
Тот показывает неоновое «6:30».
Чонгук удивлен. Хоть в его голове и бьет сотня наковален, он смело может сказать, что это была довольно успешная ночь: на нём пижама, он в своей комнате, рядом нет никого, кого бы он не мог вспомнить — и это уже не говоря о том, что обычно он просыпается не позднее четырёх утра.
Парень разминает шею, честно ожидая, что та затрещит от жуткой боли, однако, к его удивлению, этого не происходит. Он удивлённо смотрит вниз на Тэхёна и хмурится, не понимая, как можно было уснуть в настолько неудобном положении.
Ещё с минуту посмотрев на чудака и напоследок фыркнув, Чонгук растирает виски и невольно задумывается, почему старший не спит на кровати, однако, в конечном счёте, приходит к выводу, что тот просто не хотел спать с ним рядом.
—Как всегда нелепый, — бормочет он с сарказмом и медленно отбрасывает одеяло, осторожно избегая любых внезапных движений, которые могли бы усугубить его головную боль или разбудить другого парня. Он сползает с кровати — с другой стороны от Тэхёна — и семенит в ванную.
По пути он замечает разбросанные по полу полотенца, какой-то мусор у стола и несколько сваленных там же книг. Нахмурившись, Чонгук озадачено чешет голову.
Когда парень добирается до ванной, то свет даже не включает: сейчас он скорее ослепит, нежели поможет, да уже и так довольно светло.
Умываясь и готовясь к своим обычным утренним ритуалам, он замечает в душевой кабинке мусорное ведро, которое обычно стояло под его столом.
—Какого черта…
Он складывает дважды два и делает вывод, что это он вымыл его, ведь на полу нет ни одного намёка на рвоту. И хотя парень слабо помнит, сколько вчера выпил, он всё равно удивлен тем, как хорошо ему удалось позаботиться о себе: надеть пижаму — это одно, но так хорошо помыться — это другое.
Он невольно запускает руку в волосы и затем тут же шокировано распахивает глаза. Парень тормошит волосы уже обеими руками, и, к его удивлению, они мягкие и чистые, словно бережно уложенные. Обычно после ночи на его голове творится полнейший беспорядок.
Он моргает и смотрит на своё отражение в зеркале. Ему и голову удалось помыть? Сказать честно, Чонгук редко когда удивляется себе, но сегодня его необычное поведение превзошло все ожидания.
В итоге лишь умывшись он покидает ванную и вынимает из гардероба куртку. Бросив на Тэхёна мимолётный взгляд, он усмехается и разворачивается к нему спиной.
Надевая куртку, он всё же заминается и возвращает взгляд к Тэхёну; просто смотря на него, Чонгук испытывает неудобства: спина у парня выгнута под слишком острым углом, а шея почти свёрнута — уже сейчас можно сказать, что ему будет нелегко, когда он проснётся. Мысленно Чонгук на какой-то момент задумывается: должен ли он уложить парня на кровать, чтобы тот продолжил спать правильно. Однако почти немедленно Чон качает головой, быстро выбрасывая из головы эту мысль. Если Тэхён хочет спать на полу, то пусть спит на полу.
Напоследок бросив на спящего парня взгляд и заглотив две таблетки аспирина в надежде избавиться от похмелья, Чонгук выходит из общежития, игнорируя непонятную тяжесть на сердце.
Шагая по коридору в сторону выхода из общежития, Чонгук держит голову опущенной, а глаза — наполовину закрытыми, чтобы не щуриться от неяркого, но всё же света.
Как правило, когда он выходит на пробежку, он надевает наушники, чтобы окружить себя музыкой, но в данный момент даже звук закрывающейся двери походит на прямой выстрел прямо в висок. К счастью, в коридоре тихо, так как большинство студентов всё ещё спит. Так оно и было, пока из своей комнаты не вышел Чимин.
—Чонгук, эй! — кричит он ему на максимуме своей громкости.
Чонгук вздрагивает и невольно подносит к ушам руки, зажмуривая глаза и пытаясь подавить пульсирующую боль, автостопом прокатившуюся по всей голове.
Чимин застенчиво улыбается.
—Извини, — уже шепчет он, вытягивая руку, чтобы потрепать младшего по волосам, но Чонгук быстро отдёргивает её, всё так же не открывая глаза.
Не удивительно, что Чимин начинает злиться.
—Вот так ты относишься к своему хёну, который на себе дотащил тебя до дома? — вновь громко возмущается старший, а затем победно ухмыляется, когда Чонгук снова затыкает уши.
Как только боль опускается до отметки «терпимо», Чонгук опускает руки и тут же кидает на Чимина недовольный взгляд.
—То есть это ты привел меня домой? — спрашивает он всё ещё немного хриплым после сна голосом. Чимин скрещивает на груди руки.
—Именно, — говорит он самодовольно. — Разве я не заслуживаю хотя бы простого спасибо?
В ответ Чонгук что-то несвязно ворчит.
—Что ты делаешь тут так рано?
Чимин хмурится и смотрит вниз на наручные часы.
—Уже почти семь. Для тебя, кажется, это не так уже и рано?
—Да, но ты-то обычно просыпаешься ближе к обеду.
Чимин уже открывает рот, чтобы принять ответные меры против обнаглевшего парня, однако затем почему-то заминается.
—Это правда, но я всё равно оскорблен, — Чонгук поднимает бровь. — Не надо на меня так смотреть! Скоро соревнования, поэтому я собираюсь тренироваться каждое утро, чтобы максимально подготовиться и прийти в форму.
—Даю тебе три дня до того, как сдашься.
Оскорбленный, Чимин давится воздухом и тут же заносит руку для профилактического удара.
—Если я не тренирующийся до потери пульса фрик, как ты, не значит, что я не смогу сделать этого!
—шипит он и всё же бьет руку Чонгука, тихонько хихикая. — На самом деле, это я должен спрашивать, что ты здесь делаешь? — Чимин оценивающе оглядывает парня с головы до ног, отмечая, что тот вполне себе стоит на своих двоих и совершенно не пахнет помойным миксом из рвоты и алкоголя. — Ты отключился всего несколько часов назад, как ты вообще на ноги встал?
Чонгук громко вздыхает и начинает медленно массировать свои виски.
—Поверь, я чертовски дерьмово себя чувствую.
—Тогда куда ты собрался? — Чимин тянет парня обратно к его комнате. — Вернись в кровать!
Чонгук противится и ясно даёт понять, что с места он не сдвинется.
—Я не могу, там Тэхён спит.
Услышав имя друга, Чимин, словно по щелчку, приободряется, но его глаза почти сразу же заполняются беспокойством.
—Как там Тэхён?
Не понимая, зачем его об этом спрашивают, Чонгук вопросительно смотрит на Чимина.
—Ну, он в порядке, — младший делает паузу. — Хотя и спит на полу.
От последнего Чимин резко замирает и комично охает. Не успевает Чонгук спросить, чего такого страшного произошло, как Чимин со всей дури и без всякого предупреждения бьет его по спине.
Чонгук резко втягивает воздух и выгибает спину.
—Черт побери, за что? — шипит он, пытаясь унять боль, которая теперь успешно разливается по всему телу.
Чимин открыто пилит его взглядом, и парню волей-неволей приходится выпрямиться. Злой Чимин — это совершенно другой человек.
—Ты заставил Тэхёна спать на полу?!
Чонгук уже открывает рот, чтобы защитить себя, но практически сразу заминается, понимая, что в своё оправдание даже вспомнить ничего не может.
—М-м, не думаю, что это я заставил его.
Кипящий и практически дышащий паром Чимин выглядит просто убийственно.
—Тогда какого черта он спит на полу?
Чонгук оборонительно вскидывает руки.
—Он странный, — и это правда. Чонгук уже потерял счет тому, сколько раз этот парень выводил его из равновесия; один раз он даже застал его за занимательным драматичным диалогом с самим собой.
—Он очень волнуется за тебя, — Чимин неодобрительно кидает на него злобный взгляд. На это Чонгук закатывает глаза.
—Он заноза в заднице.
Скорчив угрюмую рожицу, Чимин отвешивает младшему смачный подзатыльник. От неожиданности Чонгук взвизгивает и тянется рукой к новому источнику боли на голове.
—Прекращай бить меня, — он вновь крепко жмурит глаза и хмурит брови, со всех сил пытаясь игнорировать боль, чертовски сильно отдающую и пульсирующую по всей черепной коробке.
—Нет, я тебя ещё разок ударю! — и он в самом деле это делает, шлёпая Чонгука по плечу. — Ты самый что ни на есть ушлёпок, ты знал?
Чонгук рычит и трёт саднящее плечо.
—Что я в этот раз сделал не так?
—Вау, ты даже не знаешь? — недоверчиво спрашивает Чимин. Когда Чонгук не отвечает и лишь непонимающе качает головой, он добавляет: — Как ты можешь называть Тэхёна занозой в заднице, когда он всю ночь заботился о твоей же заднице?
Похмелье Чонгука упрямо препятствует ясности его разума, из-за чего в ответ парень сообразил лишь крайне красноречиво моргнуть.
—Что?
—Ты даже на ногах ночью стоять не мог, как, по-твоему, ты вымылся и до кровати дошёл? — кричит Чимин, и это лишь добавляет сил головной боли Чонгука, однако на этот раз он не вздрагивает. — Это всё Тэхён, идиот!
Чонгук снова моргает, медленно осознавая происходящее. Это объясняет, почему на полу не было рвоты или почему он был переодет и помыт. Он даже на секунду не задумывался, что это всё мог быть Тэхён. Парень хмурится, пытаясь вспомнить хотя бы крупицу ночи, но все его усилия остаются тщетными.
—О.
Чимин недоверчиво поднимает бровь.
—И это всё, что ты можешь сказать?
Чонгук неловко переступает с ноги на ногу. Он не знает, что думать или как себя чувствовать. В голове пусто, а тяжесть на сердце пополнятся грузом вины.
—А что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? — бормочет он.
—Мне ничего, — отвечает Чимин. — Ты должен поговорить с Тэхёном.
Чонгук кривится.
—Мне нечего ему сказать.
—Ой, нет, ещё как есть! — восклицает Чимин. — Ты извинишься перед ним за то, что превратил его жизнь в сущий ад.
—Ладно, думаю, что ты немного преувеличиваешь…
—Когда я вернусь, чтобы забрать Тэхёна, ты будешь вести себя как лапочка, и вы, парни, будете лучшими друзьями, иначе я снова отформатирую всю память на твоём компьютере. Ты же знаешь, я могу.
Чонгук выпрямляется и удивлённо раскрывает глаза.
—Забрать его? — последнюю часть он успешно игнорирует; после прошлого несчастного случая с удалением всех файлов на его компьютере, он надёжно защитил его паролями от Чимина.
—Сегодня Тэхён переезжает обратно к нам, — глаза Чонгука расширяются, — но, пока ты не начал радоваться, мы заберём его только вечером, так что до этого времени ты должен извиниться перед ним, понял?
—Я пытался заставить Юнги-хёна забрать его всю неделю! — хмурится Чонгук. — Почему он передумал?
Чимин морщит нос.
—Ну, в отличие от некоторых, Тэхён не хочет съезжать из-за себя, он хочет съехать ради тебя, и, кроме того, у него скоро концерт.
—Знаешь, если ты сказал 'некоторых', не значит, что я не понимаю, что ты говоришь обо мне.
Чимин его просто игнорирует.
—Ты ведь знаешь, что Тэхён не может заснуть в одиночестве?
Не смотря на друга, Чонгук пожимает плечами.
—Да, он упоминал что-то про то, что не может уснуть, когда меня нет.
—И ты вообще не чувствуешь угрызений совести?
Откровенно говоря, это действительно заставляет его чувствовать себя виноватым; особенно из-за собственного понимания того, как порой сложно найти сон. Каждый раз, когда по ночам он не появлялся в комнате, ночуя в тренировочном зале и там же «спя» (если пялиться на потолок так можно назвать), он подсознательно начинал задумываться, хорошо ли спит парень и спит ли он вообще. В такие моменты ему хотелось вернуться в общежитие, ведь он, так или иначе, всё равно не мог уснуть, однако его упрямая сторона по-детски твердила: если он не может уснуть, то пусть и Тэхён не спит. Теперь, когда перед ним стоит Чимин и ругает его за это, он понимает, каким был эгоистом, потому что Тэхён действительно переживает за него. Вина невольно начинает разрастаться всё больше и больше.
—Едва ли, — лжёт он.
Лицо Чимина напрягается, а губы сжимаются в тонкую линию.
—Чонгук, лучше исправь всё и попроси у него прощения, пока я в самом деле не убил тебя.
—Я серьёзно не…
—На самом деле убью же, — медленно повторяет Чимин, распиливая парня взглядом.
Чонгук сглатывает. Старший и правда может быть страшным, если захочет. Неудивительно, что он так нравится Юнги.
—Ладно, — сдается он, пока угроза не начала воплощаться в жизнь, — но только после пробежки.
Чимин щурит глаза.
—Нет, сейчас.
—Он спит, хён, — вздыхает парень, растирая ладонями лицо. Ему отчаянно нужна пробежка, чтобы успокоиться. — Как только я закончу, он наверняка уже проснётся. Тогда я это и сделаю.
Полный раздумий, Чимин закусывает губу, и это напоминает Чонгуку о Тэхёне, который постоянно раздражал его этим действием. Он переводит взгляд в сторону и откашливается.
—Хорошо, только потому что ты назвал меня хёном, — отвечает Чимин, и Чонгук из всех сил сопротивляется желанию закатить глаза. — Но ты должен поговорить с ним до моего прихода.
На этот раз Чонгук в самом деле закатывает глаза.
—Я же сказал, что поговорю. Хоть немного поверь в меня.
—Хорошо, — Чимин всё равно выглядит немного скептически. — Я подойду к вам в комнату в восемь, чтобы помочь с его вещами. Я сразу пойму, сделал ты это или нет, поэтому не думай, что сможешь обмануть меня!
—Я же уже сказал хорошо! Ты хочешь, чтобы я тут договор подписал или что?
—На самом деле, да, это было бы прекрасно…
—Чимин, просто иди уже заниматься, — перебивает его Чонгук, зажимая переносицу.
—Хорошо-хорошо, уже ухожу, — Чимин в последний раз утомленно смотрит на него, а затем всё же направляется по коридору к выходу.
Чонгук громко выдыхает и прячет лицо в руках. Кто же знал, что его головная боль станет ещё невыносимей?
Ещё даже не начав бежать, он уже начал волноваться, как ему попросить прощения; особенно у такого человека, как Тэхён, с его большими глазами и надоедливой улыбкой.
Кажется, сегодня в его маршрут добавятся пару лишних километров.
***
Тэхёну кажется, что, продолжи он репетировать ещё хотя бы секунду, его пальцы превратятся в пепел и, унесённые сквозняком, счастливо улетят в окно.
Он стонет и кладёт саксофон на пол, а затем медленно разминает руки, затёкшие после такой долгой и совершенно статичной игры на инструменте.
Вытянув из картонной коробочки очередной носовой платок и высморкавшись в него, Тэхён в тысячный раз смотрит на часы.
17:29 — прошло всего две минуты с того момента, как он в последний раз проверял время.
Прошло уже восемь часов с тех пор, как он проснулся, чувствуя себя при этом до жути изнурённым, и как Чонгук в комнате так ни разу и не появился. Всё его тело болит и ломит, голова раскалывается, а из носа уже начинает подтекать. Он искренне сожалеет, что уснул в мокрой одежде, потому что чувствует, как начинает заболевать. В течение всех восьми непрерывных часов Тэхён оставался в комнате и лежал в гигантском буррито из одеял, даже не выходя поесть и соглашаясь на простую порцию рамена быстрого приготовления (которую он сварил в микроволновке, переступая через все принципы и практически совершая преступление, потому что рамен быстрого приготовления — это не рамен вовсе). На самом деле, не выходил он не только из-за того, что плохо себя чувствовал, но и потому что боится, что, уйди он сейчас, то пропустит и без того мимолетный визит Чонгука; не успеет с ним поговорить, а потом и вовсе съедет, и это будет грызть его до самой смерти.
Тэхён громко выдыхает и распутывает себя из кокона одеял, переползая на стул Чонгука и начиная крутиться на нём, от скуки подсчитывая, сколько полных оборотов он сделает, прежде чем его стошнит.
На двадцатом вращении Тэхён слышит, как дверь открывается, и машинально подскакивает вверх, видя перед собой сразу трёх Чонгуков. Из-за вполне ожидаемого головокружения парень спотыкается о собственные же ноги и падает на пол, с хрипом приземляясь на грудь. Он так и лежит несколько секунд, морщась от собственной глупости, а затем переворачивается, чтобы посмотреть на Чонгука, который в ответ лишь смущённо смотрит на него.
—Ты вернулся! — указывает он на очевидное, приподнимаясь на локти и пытаясь казаться максимально непринуждённым, как будто и не падал он вовсе.
Изогнув бровь, Чонгук просто моргает, и Тэхён практически физически чувствует осуждение в его глазах.
—Пожалуйста, не осуждай меня, — раздраженно просит Тэхён.
Чонгук отводит взгляд и идёт к кровати.
—Хорошо.
Тэхён удивлённо моргает. Чонгук только что не воспользовался шансом высмеять его и назвать самым крупным из всех существующих идиотов? Ну, это уже шаг к успеху.
Он поднимается с пола и смотрит на Чонгука, который заваливается на кровать и достаёт из кармана телефон, начиная что-то в нём смотреть. Тэхён же так и остается стоять; его руки услужливо вытянулись вперед, помогая всему телу сохранить медленно возвращающийся баланс. Теперь, когда у него наконец-то появился шанс поговорить, он не знает, что сказать. В тишине комнаты слышны лишь его заложенное дыхание и секундная стрелка настенных часов.
—Я съеду сегодня, — начинает он, разрывая тишину.
Чонгук не поднимает взгляд от своего телефона.
—Да, Чимин уже рассказал мне, — в его голосе нет привычной враждебности или раздражения; он просто констатирует факт.
Тэхён немного неловко раскачивается на пятках и смотрит на изголовье кровати, лишь бы только не смотреть на другого парня.
—Он придёт к восьми.
Чонгук всё так же не отвечает, продолжая смотреть в экран своего телефона, поэтому Тэхён продолжает.
—Ничего, если я тут побуду до восьми?
Чонгук продолжает молчать, и Тэхён начинает думать, что его снова игнорируют. Приходится вновь приложить усилия, чтобы не почувствовать себя оскорбленным и расстроенным.
—Конечно, — говорит Чонгук спустя несколько секунд.
Тэхён ярко улыбается. Это всего лишь одно слово, но оно уже даёт знать, что Чонгук не отталкивает его. Всё же лучше, чем ничего. Он практически вприпрыжку подходит к кровати и присоединяется к Чонгуку, тихонько садясь с противоположной стороны на самый край, почти что сползая вниз. Он не может упустить такой шанс.
Уже на кровати он краем глаза замечает, что Чонгук на самом деле ничего в своём телефоне не делает, а просто пялится на экран, нависая большим пальцем над иконкой какого-то приложения, но так и не нажимая на неё.
Нервно играясь с пальцами, Тэхён весь мысленно съеживается от того, насколько тихо в комнате, и изо всех сил пытается сдержать свое сопение и шмыганье, боясь, что это будет раздражать второго.
Попытавшись нарушить молчание, он откашливается.
—Как твое самочувствие? — спрашивает он тихим и мягким голосом.
—Что ты имеешь в виду? — в ответ спрашивает Чонгук, убирая с экрана палец, но всё так же пристально смотря на него.
—Твоё похмелье.
Тэхёну кажется, что он видит, как Чонгук вздрагивает, хотя лицо у парня при этом остается всё таким же спокойным.
—Всё хорошо, — отвечает он напряженным, скрипучим голосом, и затем снова повисает тишина.
На этот раз тишина накрывает комнату на несколько долгих минут. Каждый занимается своими делами: Чонгук неотрывно смотрит в экран своего телефона, Тэхён смущённо играется со своими пальцами и мечтает не иначе как убежать из комнаты куда-нибудь в закат, потому что повисшая напряженность стала просто невыносимой. Однако он знает, если не попросит прощения сегодня, это будет медленно съедать его изнутри до тех пор, когда это наконец не произойдёт.
Именно поэтому он открывает рот, чтобы принести свои извинения.
—Прости меня, — выдаёт Чонгук.
Рот Тэхёна так и остаётся открытым. Подождите, что.
Он медленно разворачивается к Чонгуку, телефон которого теперь погас из-за долгого отсутствия прикосновений к экрану и который так и продолжает смотреть на гаджет, туго сжимая челюсть.
—М-м, — всё, что может сказать Тэхён. Его взгляд тут же начинает беспокойно метаться по комнате. Это скрытая камера, их сейчас снимают?
Не успевает он переспросить, как Чонгук вновь начинает говорить.
—Думаю, в последнее время я был полным кретином по отношению к тебе.
Отчасти он немного приуменьшил свои заслуги, но, тем не менее, это всё равно совершенно не то, чего ожидал Тэхён: по идее, это он должен был просить прощения у Чонгука.
—Гм…
Чонгук поднимает глаза от своего телефона и сразу же ловит взгляд Тэхёна, при этом делая такое лицо, будто ему физически трудно вести этот разговор.
—Я не должен был выгонять тебя без всяких объяснений.
Тэхён всё так же в полном недоумении, однако не сказать, что жалуется, поэтому не мешает происходящему. Он медленно кивает.
—Да, ты не должен был делать этого.
Чонгук до скрежета сжимает зубы, что кажется, будто сейчас его лицо лопнет. Тем не менее, явно превозмогая себя, он продолжает.
—Когда ты рассказал мне, что у тебя проблемы со сном, я не должен был так небрежно относиться к этому.
Если до этого Тэхён был просто удивлен, то теперь он не верил своим ушам. Он никогда даже в своих самых диких фантазиях и подумать не смел, что Чонгук запомнит хоть что-то из сказанного им.
—В-всё в порядке.
Однако Чонгук не закончил.
—Прости, что постоянно был таким раздражённым, просто в последнее время из-за тренировок я не мог нормально спать, и поэтому легко выходил из себя, — Тэхён внутренне вздрагивает, невольно пытаясь вспомнить, когда он сам в последний раз высыпался. — Я не должен был говорить, что с тобой что-то не так или что ты делал что-то не так…
—Чонгук, я…
—И я сожалею, что заставил тебя спать на полу, но, клянусь Богу, я даже не помню этого. Я был слишком пьян, а, когда я пьян, я творю странные вещи. Наверное, я делаю это и в трезвом состоянии, но ты знаешь, что… — пока Чонгук продолжает свою тираду, рот Тэхёна открывается всё шире и шире, уже образуя идеальный угол в сто восемьдесят градусов. Парень буквально на глазах меняется и становится совершено другим человеком. За последний месяц, кажется, он даже ни разу не слышал, чтобы Чонгук так много и долго говорил.
—Чонгук! — наконец вскрикивает он, прерывая тираду Чонгука, и его голос невольно ломается, когда он начинает кашлять. Заходясь немного хриплым кашлем, Тэхён прикрывает рот руками, чтобы ненароком не заплевать Чонгука и не напугать его ещё больше.
Будто приходя в себя, Чонгук вздрагивает и вновь становится прежним, отворачиваясь и снова натягивая на лицо безучастное выражение, но при этом до белых костяшек сжимая в руке телефон.
—Ты заболел? — он звучит почти виновато.
—Нет, не то чтобы! — быстро отвечает Тэхён. — Наверное, просто немного простудился, но у меня нет температуры или чего-то ещё. Думаю, витаминные желе-мишки сделают своё дело! — пытается он разрядить атмосферу, но Чонгук не выглядит особо впечатлённым.
—Прости.
Тэхён проглатывает скопившийся в горле смешок.
—Успокойся, ты не заставлял меня спать на полу, — всё же хихикает он, вспоминая предыдущую ночь и то, как Чонгук, словно маленький ребёнок, просил его поиграть со своими волосами. Сказать вслух он этого не осмеливается, боясь нарушить зыбкий мир и смутить младшего, ведь Чонгук уже и так попросил у него прощения. — Я делал кое-что и случайно заснул.
Кажется, это заявление заставляет Чонгука немного расслабиться, и его напряженные плечи резко падают.
—Кстати об этом, — бормочет он на грани слышимости, и Тэхён даже немного наклоняется ближе, чтобы расслышать его. — Спасибо, что помог мне вчера вечером.
В момент все мысли в голове Тэхёна оседают белой дымкой, делая его голову абсолютно пустой. Одна его половина кричит от восхищения, потому что Чонгук наконец-то отнёсся к нему, как к человеку, и это был не сон; но другая половина — умирает от вины. Чем больше Чонгук говорит, тем больше Тэхён понимает, что парень не так плох, как он думал.
—Да н-не за что? — неуверенно отвечает он, а затем резко застывает. — Подожди, ты помнишь?! — Чонгук помнит, как он раздел его и вымыл?
Чонгук замечает испуганный взгляд Тэхёна и непонимающе наклоняет голову.
—Нет, мне Чимин рассказал.
Облегченно выдохнув, Тэхён всеми силами делает вид, что ничего такого его не беспокоило. Он определенно может прожить всю свою оставшуюся жизнь и без того, чтобы рассказать Чонгуку, как прошлой ночью какой-то фрик натирал его голое тело мочалкой.
—О… — он делает глубокий вдох, а затем вновь нарушает тишину. — Послушай, я тоже хотел попросить у тебя прощения.
И теперь очередь Чонгука удивлённо разворачиваться к нему. Тэхёну даже приходится сдержать смешок от того, какое взволнованное выражение появилось на лице другого парня.
Довольно быстро Чонгук смаргивает удивление.
—М-м, хорошо.
—Мне жаль, что я не разобрался в ситуации и сказал, что ты просто драматизируешь, — начинает Тэхён, вновь играясь с пальцами.
Чонгук ничего не отвечает и лишь хмурится, когда его крайне пристальный взгляд падает на пальцы Тэхёна. Последний продолжает.
—Ты был прав. Я лицемерный. Я начал злиться и обзываться, не зная всей истории, — бормочет он, — прости, что начал осуждать тебя.
Чонгук напряжен, его пристальный взгляд всё ещё прикован к мельтешащим пальцам старшего, а тишина вокруг вновь начинает душить своей громкостью.
Тэхён поднимает глаза от своих рук и смотрит на Чонгука, нетерпеливо ожидая хоть чего-нибудь. Прощения, обзывательств, криков — чего угодно, кроме этой тишины.
—Кто тебе рассказал? — говорит Чонгук, и его голос напряжен до самого предела, как будто он пытается не выйти из себя.
Тэхён замирает и слишком поздно понимает, что в общем-то, по идее, не знает о бессоннице Чонгука и что он пересёк все границы дозволенного, когда его довольно чётко попросили не лезть не в своё дело.
—Я… — он заминается и выдаёт первое, что приходит ему в голову. — Я просто… хотел попросить прощения, что обвинил тебя в использовании моего геля для душа, ну, знаешь, ведь ты этого не делал…
Рот Чонгука удивлённо открывается.
Ничего себе, а ведь он совсем не то хотел сказать.
Когда Чонгук кривит губы, Тэхён изо всех сил сопротивляется желанию как-нибудь изловчиться и отвесить самому себе знатный подзатыльник.
—Я не идиот, Тэхён. Кто рассказал тебе?
Нервно хихикнув, Тэхён наотрез отказывается смотреть на Чонгука, но краем глаза прекрасно замечает, как тот агрессивно сверлит в нём дырку.
—Н-ну, Чимин, — бормочет он, надеясь, что младший не услышит. Однако со слухом у того всё в порядке.
Будто уже зная ответ, Чонгук усмехается и поднимает взгляд на потолок, раздраженно тыча языком в щёку.
—Но это потому что я сам попросил его! — быстро поясняет Тэхён, смотря на Чонгука. — Пожалуйста, не сердись на него, если и злиться на кого-то, то только на меня.
Чонгук отрывает взгляд от потолка и без всяких эмоций смотрит на Тэхёна, заставляя того съёжиться и вновь забеспокоиться, что он снова что-то не так сказал.
А затем Чонгук улыбается ему своей совершенно крошечной, сдержанной улыбкой, которая
заставляет сердце Тэхёна ухнуть куда-то в горло.
—Чимин был прав, — он бормочет. — Ты очень заботишься и волнуешься за других, да?
Тэхён хмурится.
—Конечно, забочусь, Чимин же мой друг!
—Ты волнуешься обо мне, — указывает Чонгук.
Лицо Тэхёна краснеет, но явно не от накатившей простуды.
—Н-ну, ты тоже мой друг.
Чонгук поднимает бровь, но в этот раз Тэхён не вздрагивает. Возможно, раньше они не были друзьями, но он не видит ни одной причины, почему они не могут быть ими теперь.
Чонгук отводит взгляд, но маленькая улыбка всё равно остаётся на его губках, и Тэхён продолжает выжидающе смотреть.
—Хорошо, — всё, что он говорит, но этого достаточно, чтобы на лице Тэхёна растянулась яркая улыбка. Значит, Чонгук не против.
Не долго думая, Тэхён быстро подползает к Чонгуку ближе — да так, что их плечи даже касаются друг друга, — и когда младший не пятится, не отстраняется, улыбка сама по себе ещё шире расцветает на лице парня. Однако всё же немного Чонгук напрягается, поэтому Тэхён чуть-чуть отодвигается, чтобы не нарушать чужую зону комфорта.
И после они сидят в приятной тишине. Тэхён откидывает голову на стену и прикрывает глаза. Это первый раз с переезда к Чонгуку, когда его сердце чувствует покой.
—Знаешь, я удивлен, — говорит Чонгук, нарушая тишину, и Тэхён весь подскакивает, на что младший закатывает глаза.
Тэхён стряхивает слегка накатившую сонливость.
—По поводу? — спрашивает он, на всякий случай вытирая рот: вдруг уже успел пустить слюнку.
—Что ты не считаешь меня странным, — отвечает Чонгук спокойно. Тэхён хмурится.
—Почему я должен считать тебя странным?
Чонгук просто пожимает плечами.
—Потому что я не могу спать с другими людьми в одной комнате.
Тэхён удивлённо распахивает глаза.
—Это не делает тебя странным, Чонгук! — заверяет он. — Ты не можешь этим как-то управлять, почему тогда это должно быть странным?
Ему до жути хочется завернуть Чонгука в гигантское буррито из одеял и спрятать в углу от суровой реальности и всего мира, что окружает его. Вопрос, почему его это вообще волнует, остаётся открытым.
Чонгук вновь смотрит на него.
—Ты сказал, что я излишне преувеличиваю.
Тэхён весь подрывается, в ужасе бледнея.
—Потому что я не знал! Чонгук, мне очень жаль. Ты ничего не преувеличиваешь, не знаю, какого черта я вообще сказал это, я…
—Успокойся, чувак, я просто шучу, — отвечает Чонгук. Это не совсем улыбка, но его явно забавляет происходящее.
Облегченно выдыхая, Тэхён устало разминает лицо.
—Я не хочу, чтобы ты переживал из-за этого. Это не что-то столь грандиозное. На самом деле, это вообще не важно, и уже порядком раздражает, когда люди пытаются судить меня за это, — продолжает Чонгук.
Тэхён активно качает головой.
—Я никогда этого не делал, — восклицает он. — Может, я не совсем понимаю чего-то, но осуждать тебя из-за этого я не имею никакого права.
Удивлённый Чонгук в полной тишине неотрывно смотрит на Тэхёна, а затем впечатлённо кивает.
Тэхён вспоминает, как накануне ночью Чимин рассказал, что что-то определённое вызвало у Чонгука бессонницу, и не знает, спросить парня об этом или нет. Они только начали налаживать связь, и он определённо не хочет всего и сразу, но ситуация оказывается вполне себе подходящей: он не видит причин отказываться от такого шанса.
—Если не возражаешь, могу я спросить, — начинает он аккуратно, — почему ты не можешь спать?
Чонгук едва заметно вздрагивает, и все его мышцы в момент напрягаются. Тэхён мысленно ругает себя всеми доступными словами за несдержанность и уже готовится к очередному конфликту, однако Чонгук спокойно отвечает:
—Чимин не рассказал тебе?
Тэхён медленно качает головой, радуясь, что Чонгук не злится, но понимая, что тот и не расслаблен.
—Он сказал, что только ты имеешь право это рассказывать.
Что-то обдумывая, Чонгук продолжает молчать.
—Ты не обязан мне ничего говорить, если не хочешь, — добавляет он быстро.
Проходит несколько секунд, прежде чем Чонгук отвечает:
—Нет, я расскажу тебе, — он кладёт голову на стену и смотрит на потолок; его лицо всё так же ничего не выражает.
—Серьёзно?! — удивлённо восклицает Тэхён. Он был на сто процентов уверен, что Чонгук просто отошьёт его и скажет заниматься собственными делами.
—Что я говорил насчёт неадекватных реакций?
—Прости. Я просто не думал, что ты захочешь рассказать мне.
Чонгук пожимает плечами.
—Ты довольно чётко дал понять, что не будешь меня обвинять и слишком остро реагировать, — дразнит он, и Тэхён застенчиво усмехается.
С мгновение Чонгук молчит, собираясь с мыслями, и Тэхён терпеливо ждёт, смотря на их протянутые вперёд на кровати ноги.
—Кое-кто… близкий мне умер во сне, — внезапно произносит младший. Дыхание Тэхёна срывается, и он тут же разворачивает голову к Чонгуку.
Не сказать, что он ожидал чего-то определённо от слов младшего, но точно не этого. Разве такое вообще может быть чем-то «неважным»?
Лицо Чонгука полностью спокойно и сдержано, а сердце Тэхёна падает куда-то вниз. Он совершенно не знает, что сказать, поэтому просто молчит и тревожно закусывает губу.
Чонгук этого, кажется, не замечает, продолжая смотреть на потолок.
—Это произошло на втором году средней школы, — продолжает он напряженным голосом.
—Ч-что произошло? — нерешительно спрашивает Тэхён. В ответ Чонгук горько усмехается.
—В этом и дело. Ничего не предвещало беды, этот человек придерживался здорового питания, ежедневно выходил на прогулки и никогда не казался усталым или больным.
Тэхён не знает, что ответить, и продолжает молчать. Какая-то его часть всё ещё удивлена, что Чонгук говорит ему всё это, и другая не понимает, а нужно ли вообще было спрашивать и тормошить чужие раны.
—Тем днём я думал, что мы как и всегда встретимся, но в то утро этого так и не произошло. Я пошел в школу, подумав, что, наверное, этот человек проспал. Ведь он так упорно работал в последнее время, так что явно заслужил лишний выходной.
По мере того, как Чонгук говорит, его голос становится всё более тихим и напряженным, и Тэхён уже начинает волноваться.
—Во время второго урока мне позвонили.
—Чонгук, ты не должен… — просит Тэхён, не желая, чтобы младший говорил что-то, что причинит ему боль; но Чонгук продолжает, игнорируя его, как будто теперь он скорее говорил не с ним, а сам с собой.
—Этот человек оказался в больнице, и я подумал, что, возможно, он сломал ногу или отравился, знаешь, думал о всяких неприятных, но не очень серьёзных травмах или болезнях.
Чонгук переводит свой совершенно уязвимый, потерянный взгляд на Тэхёна, и в этот момент последнему не хочется ничего, кроме как обнять и успокоить. Однако этого он не делает.
—Этот человек был совершенно здоров, он просто перестал дышать во сне.
Тэхён хмурится.
—Но если всё было в порядке, тогда почему? — спрашивает он, и как только слова слетают с языка, ему отчаянно хочется забрать их обратно, потому что парню и так было нелегко и без этих слов.
Чонгук сглатывает, и в какой-то момент Тэхёну кажется, что сейчас младший заплачет, но он как обычно ничего не делает.
—Это была внезапная остановка дыхания во сне.
Тэхён медленно кивает, не зная, что сказать. До этого он слышал, что по ночам некоторые люди могут переставать дышать, но обычно это не продолжалось больше нескольких коротких минут, не больше; не так, чтобы это приводило к смерти.
Чонгук явно начинает мелко дрожать, и у Тэхёна дёргается сердце.
—Когда ты спишь, ты невероятно уязвим и ничего не можешь с этим поделать. Ты погружаешься в транс, где ты не имеешь никакого контроля над своим телом, — он говорит медленно, пытаясь успокоить дрожь в голосе. — Тебя это не пугает?
Его голос кажется тихим, а сам парень выглядит таким юным; его глаза широко раскрыты и ничего не скрывают, выставляя на показ все его страхи и слабые места. Тэхён совершенно не ожидал, что Чонгук может быть таким.
—Наверное, я никогда не задумывался об этом, — говорит Тэхён тихо.
Чонгук печально смеётся.
—Хотел бы и я не думать об этом.
Тэхён удивлённо наклоняет голову.
—Тогда просто прекрати думать.
Тэхёну хочется сказать, что он понимает, что он чувствует. У него было неумолимо много бессонных
ночей, когда он мечтал лишь отключить свой разум, но сказать ничего Тэхён не может: он понятия не имеет, каково это — потерять из-за сна близкого себе человека. Однако, смотря на печального Чонгука, которого изнутри медленно съедает горе, молчать он также не намерен. Его сердце разрывается на части от всей той боли, которая сочится из слов Чонгука и которую он даже не может себе представить.
Ему нужно успокоить Чонгука, поэтому, не раздумывая, он протягивает к парню руку, убирает со лба тонкие пряди чужих волос и точно так же, как его просили ночью, аккуратно, нежно и легко хочет погладить младшего по голове.
Однако Чонгук намного быстрее, а его рука — ещё быстрее: заметив движение, он хватает Тэхёна за запястье и не даёт ему коснуться себя.
—Что ты делаешь? — спрашивает он, с подозрением щуря глаза.
Тэхён пару раз моргает, а затем в ужасе отшатывается, краснея до самых кончиков волос.
—М-м, хочу погладить тебя по волосам, — Чонгук скептически поднимает бровь, и Тэхёну приходится объяснить дальше: — Когда ты был пьян, ты заставил меня гладить тебя по голове, и это помогло тебе уснуть.
С совершенно нечитабельным выражением лица Чонгук просто смотрит на старшего в ответ, и
Тэхёну хочется закончиться и растаять. Вот почему нельзя просто взять и ничего снова не разрушать?
—Я подумал, что это успокоит тебя, — бормочет Тэхён, готовясь, что вот в этот раз его точно вновь выгонят.
—Но ты болен.
—Нет! — повторяется Тэхён. — Правда, я не заболел, клянусь! Я же ем много рыбы.
На странную реплику Чонгук снова скептически смотрит на него, а затем, к удивлению Тэхёна, без всяких слов отпускает чужое запястье и убирает свою руку, оставляя зависшую в воздухе ладонь старшего одну.
Не зная, разрешение ли это или нет, Тэхён не двигается. Спустя пару секунд тяжелой тишины он медленно двигает руку поближе к Чонгуку, давая тому возможность остановить его. Когда Чонгук так ничего и не делает, Тэхён аккуратно запускает пальцы в его волосы, и младший закрывает глаза.
Тэхён принимает это в качестве негласного разрешения и аккуратно проводит пальцами по голове Чонгука, слегка массируя и легко поглаживая. Хоть его пальцы и расслабленны, остальная часть его тела напряжена до самого предела. Первоначально он определённо не планировал никаких ласк.
Сказать честно, то, что сейчас происходит, было полной противоположностью того, чего он ожидал. Однако теперь он уже не может остановиться: кажется, под его прикосновениями Чонгук расслабляется, поэтому, напомнив себе, что для успешного существования нужно дышать, Тэхён продолжает мягко поглаживать парня по волосам.
И всё же вскоре расслабляется он и сам. Волосы Чонгука гладкие и мягкие, через них приятно проводить пальцами и слегка тормошить, чтобы потом вновь пригладить.
Ресницы у Чонгука подрагивают, а затем он открывает глаза и смотрит прямо на Тэхёна.
—Я хочу задать тебе вопрос.
Тэхён смеется мягко и немного хрипло.
—Необязательно объявлять об этом.
Чонгук закатывает глаза и уже знакомо угрюмо растягивает губы, и это впервые, когда Тэхён считает это выражение на лице младшего красивым, а не грубым, как оно было раньше.
—Почему ты не можешь уснуть, когда меня нет? — спрашивает Чонгук.
Сказать честно, Тэхён вопросом удивлен. Он и не думал, что парень будет этим интересоваться, однако, если подумать, в этом есть смысл: Чонгук рассказал ему свою историю, и будет справедливо, если Тэхён расскажет о своей.
Какое-то время Тэхён молчит и будто застывает, обдумывая, как лучше выразить словами свои мысли. В самом деле, он никогда не думал об этом. Он даже не знал, что у него была бессонница, пока Чимин не объяснил ему. Оно просто всегда было с ним.
Чонгук уже поднимает руку, чтобы убрать ладонь Тэхёна со своей головы — та всё равно просто лежит там, словно замеревшая, — однако затем Тэхён вновь начинает пальцами поглаживать его волосы, и младший опускает руку.
—Думаю, в этом я похож на тебя. Я слишком много думаю, — начинает Тэхён, — или, знаешь, слишком много волнуюсь и переживаю.
Тэхён видит едва уловимую, призрачную улыбку на губах Чонгука, и кивает.
—Мои мысли заходят так далеко, что я начинаю думать о самом худшем, но если человек рядом и я знаю, что он в безопасности, то всё в порядке.
—Так даже с незнакомцами?
Тэхён кивает.
—Со всеми, с кем я живу или делю комнату.
Брови Чонгука хмурятся, и он непонимающе наклоняет голову.
—Почему ты переживаешь за тех, кто тебе не близок?
Тэхён лишь пожимает плечами и слегка оттягивает волосы младшего, чтобы вернуть его голову в прежнее положение.
—Не знаю. В смысле, ты, может, и не был мне так близок, но я всё равно не хотел, чтобы тебя украли и переправили в Северную Корею.
Чонгук вопросительно поднимает бровь.
—Мне есть смысл спрашивать, почему исход именно такой?
—Думаю, нет.
Чонгук вздыхает, но при этом не даёт ни одного намёка на раздражение.
—Тебя не пугает идея спать в комнате с совершенно незнакомым человеком?
—Едва ли.
На это Чонгук выглядит по-настоящему смущенным.
—Даже если во сне ты уязвим? Тебе нормально оставаться наедине с чужаком, когда ты в таком состоянии.
Тэхён замолкает. Он понимает, к чему клонит парень, но, с другой стороны, сам хочет спросить: как ему удается каждую ночь спать в одиночестве, оставаясь наедине с собственными мыслями.
—Думаю, когда я сплю, а рядом есть ещё кто-то, то я чувствую себя в безопасности, — отвечает он честно. — Если что-то произойдёт, я не буду один, и меня смогут защитить и помочь.
Немного опасливо, Чонгук медленно кивает.
—И, кроме того, если за мной придёт убийца, он по ошибке сможет напасть на другого человека, вместо меня.
Чонгук фыркает, но на его лице мелькает улыбка, что не может не радовать Тэхёна.
От неудобного положения рука Тэхёна уже начинает затекать, поэтому парень невольно опускает локоть, чтобы хоть как-то ослабить нагрузку. Чонгуку этого жеста, кажется, хватает, чтобы понять ситуацию, поэтому он быстро сползает вниз по спинке кровати на подушку, чтобы Тэхёну не нужно было напрягаться и поднимать руку. Так оказывается намного удобнее.
Тэхёну кажется, что его сердце начинает порхать, когда Чонгук поворачивается к нему, безмолвно утыкаясь носом в подушку и безучастно смотря на одеяла.
—Расскажи мне ещё, — произносит Чонгук после минутной тишины.
Сонливость накатывает медленно, но верно, а приятное ощущение от мягких волос младшего этому лишь способствует, поэтому Тэхён немного устало прикрывает глаза.
—Что ты хочешь узнать?
—Как ты можешь так легко доверять людям?
Тэхён хмурит брови, глаза всё так же не открывает.
—У меня нет причин не доверять им, — говорит он сонно, едва вороча языком. — Не то чтобы я доверяю прям всем, тебе вот я не доверял.
Наступает пауза, а затем Чонгук снова говорит:
—Если ты не доверял мне, тогда почему я заставляю тебя чувствовать себя в безопасности?
Тэхён вздыхает и неуверенно двигает пальцами. Он пододвигается ближе и ложится на кровать, кладя голову на подушку прямо лицом к лицу с Чонгуком. Последний замирает, но Тэхён слишком устал, чтобы заметить это.
Парень удобнее укладывается, чтобы продолжить поглаживать Чонгука по голове, и только потом отвечает:
—Сначала я не доверял тебе, потому что Чимин и Юнги представили тебя крайне устрашающим типом.
—Что они говорили обо мне? — усмехается Чонгук, снова расслабляясь.
—В общих чертах они описали мне лидера мафиозной группировки.
—Ты снова преувеличиваешь?
—Да.
Чонгук закатывает глаза.
—Продолжай. Что ещё они сказали?
—Ты точно хочешь узнать? — Тэхён поднимает бровь. — Не рассердишься?
—Ты за кого меня принимаешь? За Халка?
—Нет. Да.
—Просто расскажи. Я не буду злиться.
Честно, Тэхён не совсем в настроении делиться историями — усталость словно тонной кирпичей навалилась на него, — но он ценит попытку Чонгука поддержать разговор, поэтому отмахивается от навязчивого желания уснуть и рассказывает Чонгуку, как он встретил Чимина и Юнги. Парень даже добавляет детали и признается, что после рассказов парочки представлял Чонгука не иначе как огромным мужланом со шрамом на всё лицо. Чем дольше он говорит, тем сильнее сонливость окутывает его разум; он уже на полпути к царству Морфея, но всё равно продолжает рассказывать свою историю. Даже когда он наполовину в дрёме, каждый раз, когда Чонгук тихонько хихикает (например, после того, как он сказал, что боялся, будто бы Чон окажется инопланетянином), его сердце ликующе подскакивает, потому что устоять перед этим редким, но таким приятным звуком просто невозможно.
Он не соврал, когда сказал, что присутствие Чонгука успокаивает его. Теперь, когда Тэхёну не нужно волноваться за него, все те недели без сна снежной лавиной наваливаются на него, а кровать будто становится бассейном из пушистых облаков. Он не знает, в какой момент рассказа его пальцы расслабляются, слова замирают на языке, а разум погружается в такой нужный, приятный сон.
***
Чимин медленно моргает, с открытым ртом смотря на развернувшуюся перед ним картину. От удивления всё тело отказывается двигаться и хоть как-то подчиняться хозяину.
Как и обещал, он пришёл помочь Тэхёну с вещами, но когда ему никто не открыл дверь, он вошёл сам
—Чонгук редко когда закрывал её на ключ, потому что цитата: «В комнате нечего красть, кроме тэхёновой куртки от Gucci».
Перед тем, как зайти в комнату, Чимин морально готовится к худшему. Он вполне себе ожидает скандалов и драк. Или, возможно, Тэхён всё же убежал. Или, возможно, Чонгук всё же долбанул саксофон старшего о стену, разбив в процессе все его надежды и мечты.
Однако, оказавшись внутри, он совсем не ожидает увидеть двух соседей по комнате, мирно спящих рядом друг с другом.
Словно щенок, Тэхён свернулся с левой стороны кровати, мягко сопя и кутая ступни в одеяло; его щека прижата к подушке, а губы приоткрыты. Правая рука парня лежит рядом, ладонь — на голове Чонгука.
И Чонгук. Чон Чонгук. Парень, который отказывался спать с ними в одной машине даже в дальних поездках и который ни разу не засыпал во время ночи кино. Тот самый парень, который всегда доплачивал за одиночный номер, когда они выезжали на соревнования, лишь бы только не спать в одной комнате с другими людьми, даже если они были его самыми близкими друзьями. Тот же самый парень, который всегда спал один, сейчас спит рядом с Ким Тэхёном, зарывшись носом в подушку и положив лоб на предплечье старшего. Лицо у него гладкое и мягкое, спокойное.
Чимин так и стоит несколько минут, проверяя, на самом ли деле парень спит или просто немного прикрыл глаза. Однако даже спустя добрых десять минут едва слышимое сопение подтверждает, что, да, Чонгук спит. Лишь бы не уронить челюсть на пол, Чимин шокированно прикрывает рот рукой.
Он трёт глаза и даже щипает себя, чтобы проверить, что это правда не сон. Когда парень понимает, что всё действительно реально, он впадает в ступор.
Чимин закусывает кулак и начинает туда-сюда ходить по комнате, совершенно не зная, что делать. Однако ответ очевиден.
Дрожащими от волнения руками он достаёт из кармана свой телефон и ищет контакт Юнги (предварительно сделав несколько снимков, конечно же), чтобы быстро напечатать ему сообщение
Кому: Мин Шуга
гений Ччан-ччан мэн бон-бон ♥ планы меняются!!!1
тэ больше не переезжает к нам.
гадёныш остаётся и никуда из своей комнаты больше не денется ♥♥♥