13
Антон бежал что есть силы. Практически прыгая по головам, снося перед собой прохожих, которые злобно бурчали что-то под нос, оглядываясь на парня. И день начался ужасно. Кто же знал, что для того, чтобы выспаться, необходимо, как минимум, спать и, как максимум, не бухать до пяти утра в компании Серёжи и его новой девушки. Эти двое вчера так ластились друг к другу, что Антон еле сдерживал себя, дабы не пуститься в бегство из этой злосчастной квартиры. Он быстро вбежал в школу, не удосужившись даже переобуться толком, поэтому на ходу запихнул шнурки в подкладку кроссовок. Чуть не поскользнулся на мокром полу, и на него зло посмотрела уборщица, чуть не врезался лбом в приоткрытую дверь, но всё же дошёл до пункта назначения. Отлично. Спасибо, что живой, блять. Шастун долго мялся возле кабинета, не решаясь войти. Он воровато озирался по сторонам, но всё же открыл дверь на одном выдохе. Те немногочисленные пять человек тут же кинули взгляд на вошедшего юношу, а Антон, в свою очередь, сразу перевёл его в пол. Ребята начали переговариваться, создавая шум. Учитель резко развернулся дабы понять причину внезапных обсуждений за его спиной. Он затормозил свой взгляд на мнущемся Шастуне, которому сейчас никто не завидовал. Диана томно выдыхала, смотря то на Арсения Сергеевича, то на парня, кусая губы. Ей даже было интересно, в каком именно виде он накажет строптивого ученика. Мысленно она подготовила ту самую кафедру для самых изощрённых фантазий, на какие способна. — Извините... — преодолев страх, начал было Антон, но тут же был перебит. — Садись. Все заготовленные речи и оправдания шокировано столкнулись друг с другом, махая белыми флажками. Антон удивлённо вздёрнул бровь, но на место всё-таки сел. Грех не воспользоваться таким шансом. Он быстро выудил из рюкзака все необходимые вещи и принялся вслушиваться в рассказ Суханова, который без энтузиазма выдавал учителю свой анализ произведения. Как по мнению Антона, так этот самый текст был довольно блёклый и не раскрывал главной мысли. Можно было бы написать и получше... да только грех жаловаться, Шастун, ты даже этого не сделал. Вчерашний вечер подарил ему только дикое похмелье с утра, несделанную домашку и быстрое прочтение «краткого пересказа» заданного романа под настойчивым взглядом Влады, именно той самой девушки Серёжи, которая всё утро пялилась на Шаста, как на произведение ёбанного искусства! На его резкие вопросы, по типу: «чё пялимся?» или «Антонов никогда не видела?», она лишь быстро убирала взгляд, делая вид, что ему показалось. Она ему определённо не нравилась. Отняла даже возможность спать рядом с Матвиенко. Ничего личного, Влада, но у нас традиция такая — спать вместе, и ты в эту традицию никаким хуем не вписываешься, золотко. Монотонное чтение одноклассника вводило в некий транс. Антон уставился на блеклые дома за окном, надеясь, что так время пройдёт чуточку быстрее. Но, как только с улицы послышались раскатистые звуки стройки и городской шум, который буквально заполнял всё пространство... он резко развернулся на месте, кидая неоднозначный взгляд на учителя, который, к слову, так же смотрел на него. Блять. Антон резко опустил голову вниз, стараясь всеми силами показать, что этого он не заметил. Но даже смотря в ёбанный пол, на парту, на собственные руки, в окно, на Диану, что поправляла спавшую лямку бюстгальтера, на тупого Суханова, который запинался на каждом втором слове, на... да на что угодно, мать его! Всё равно невозможно не чувствовать прожигающий взгляд Попова, который, видимо, считал его совсем тупым или невидящим. Парень наконец закончил свой рассказ и теперь выжидающе смотрел на учителя, который, будто потерявшись во времени, теперь не мог сфокусировать взгляд на ком-то, кроме Шастуна. — Отлично. Молодец. — Очень многословно, Арсений Сергеевич, — подумал про себя Антон и снова взглянул на учителя, который в эту минуту вышел из-за кафедры, дабы написать что-то на доске. Парень долго не мог понять, что же именно не доставало в этом человеке. Небольшой, мать его, детали... Правой рукой Арсений черкал на доске тему урока, и на его запястье красовалась только прожигающая пустота. Что-то больно кольнуло, когда до Антона дошло, что его браслет отсутствовал, и, скорее, был выброшен в ближайшую урну, чем аккуратно сложен, с целью не заносить его. Он, сам того не замечая, надул губы, обидчиво смотря на учителя, который и не подозревал, что за его спиной Шастун сейчас шептал все самые едкие угрозы в его сторону. Как только раздался звонок, он вылетел из класса, не удосужившись даже дослушать тему до конца. Арсений на этот счёт только сдавленно хмыкнул, выражая полную безразличность. Ублюдок. Мать твою... как там дальше? Оскорбления так и порывались наружу, не давая возможности здраво мыслить. Мало того, что учитель выставил его из квартиры, как мокрого позорного кота, ничего не объяснив толком, так ещё и выкинул его браслет, и теперь делал вид, что ему «до лампочки» на какого-то там Шастуна, а сам весь урок практиковал на нём свою сверхсилу «прожигания взглядом». Антон, в силу своей сильной ранимости, как минимум, пару дней отходил от этого состояния. От состояния... ненужности. Одиночества? Предательства? Да, как-то так. Пройдя через девять кругов ада и где-то достав ещё и десятый, он теперь точно был уверен, что больше ни за что в жизни не свяжется с Поповым даже под страхом смерти. Ни за что. Но судьба та ещё сучка...
***
— Подай сахар, — прерывая тишину, прошептал Серёжа и протянул руку Владе, которая, улыбаясь, пододвинула к нему сахарницу. Она поцеловала его в щёку, когда тот загрёб сахар ложкой и насыпал в чай.— Сходим сегодня куда-нибудь? — спросила девушка, откусывая кусок печенья.— Давай теперь в кино, а то я эту кислую Шастунскую рожу уже видеть не могу! Так хоть свет погаснет, и будем сидеть в темноте! — взорвался Серёжа и ударил друга ложкой по лбу. Всё это время Антон сидел на месте и, почти не моргая, гипнотизировал конфету.— Да чо я-то сразу?! — вопросил Шастун и кинул незначительный взгляд на Владу, которая тут же сдавленно улыбнулась.— Да заебал уже, Тох! При тебе слова боишься сказать, ты всё в штыки воспринимаешь.— Если бы вы меньше тут сопли свои размазывали, я бы, может быть, так и не злился! Он зло схватил конфету и пихнул её в рот, пока Серёжа чуть ли не шипел с досады.— Тебя это бесит только потому, что у тебя у самого никого нет! — Антон резко перевёл взгляд на друга, который даже как-то осунулся, понимая, что начинает гнуть линию.— Меня это бесит только потому, что это мерзко, — он принялся снимать фантик, продолжая рассасывать конфету, которая оказалась карамелью. Черт бы её побрал! Ещё и карамель вместо шоколада! Где он так провинился, что платит сейчас за свои грехи такими жертвами?!— Тох, как у тебя обстоят дела с Ирой, ну к примеру? Влада тут же перевела взгляд на Шаста, начиная заинтересованно разглядывать парня, как бы прибегая к логике «какая ещё Ира, он чо, не педик?»— А разве ты не говорил, что у Антона парень? — она чуть ли не подавилась чаем, когда увидела, как покраснело лицо парня, и как потемнел Серёжа, пряча глаза куда-то в пол.— Чего ты там сказал? — вторил Антон, пытаясь не поперхнуться сранной сосалкой в горле.— Да ничего такого, Тох... — он кинул злобный взгляд на Владу, которая тут же стиснула зубы, как бы показывая, что она виновата, и прости, зай... — просто немного рассказал про Арса.— Арса?! — Антон плевать хотел на то, как неэстетично выглядит, когда человек выплёвывает еду обратно в руку, но именно это он и сделал, поэтому клубничная карамель оказалась в ладони.— Ну Арса...— Арса? — переспросил парень, не веря своим ушам.— Да, Арса, Арса! Чо пристал-то? — Серёжа с отвращением смотрел, как Шастун пытался обратно завернуть конфету в фантик и сдавленно улыбался, пытаясь вернуть ненавязчивость разговору.— Арсения Сергеевича, может быть? И вообще, что про него рассказывать, м? — он и сам задумывался, что такого рассказал другу, что у него возникли поводы обвинять его в любви к какому-то там... Арсу.— Антон, да ты чуть ли не суициднуться хотел все эти дни, пока дома со мной сидел. А помнишь тот раз, когда ты ходил на дополнительные, которые отменялись неделю подряд? Сидел возле кабинета? Да ты влюбленный дурачок, Тош! Повисла давящая тишина, сопровождаемая только томным дыханием каждого присутствующего.— Так обязательно было упоминать обо всём этом ей? — он кивнул в сторону девушки, которая виновато смотрела на парней, не зная куда себя деть.— Прости, тут я... ступил. Серёжа и сам не знал, почему решил в одночасье рассказать Владе обо всём. Наверное, на это его сподвигли те бессонные ночи с Шастуном, которые продолжались примерно неделю, прежде чем парень окончательно оклемался и даже начал ходить в школу. Если коротко о том, что творилось ещё пару дней назад, то это — пиздец. Ибо бессонные ночи сопровождались громкими завываниями, которые продолжались, как днём, так и ночью. Антон, дико напоминавший одноклеточную амёбу, все мозги вытрахал Матвиенко своим Арсением Сергеевичем. Но теперь, видите ли, он и слышать не желал о своём ненаглядном и прыскал ядовитой слюной на каждого, кто хоть косвенно коснётся этой темы.— Антон, гей ты или нет — мне всё равно, только не кори Серёжу за то, что он рассказал мне об этом. Ему правда необходимо было поделиться этим с кем-нибудь. Быть может, он совершил ошибку, и ты вправе на него обижаться, но ведь именно он вытащил тебя из депрессии. Влада улыбнулась, когда заметила, как Антон чуть обмяк, теперь не так зло смотря на девушку.— Ну, не золото ли она у меня, а? — не выдержал Серёжа и чмокнул свою девушку в щёку.— Ой, ну нахуй! — возмутился Шаст, срываясь с места от начавшихся соплей. — Я тебя там прощаю... все дела, только можно без вот этого?
***
Антон зло крутил кольца на пальцах и уже битый час гипнотизировал белый потолок, который отвечал ему взаимностью. Он не выходил из комнаты почти полдня, так как, по сути, просто не мог. За стеной, а именно в соседней комнате Серёжи, были слышны сдавленные стоны и короткие смешки, сопровождаемые не особо приличными звуками. Антон молился всем богам, чтобы это закончилось, но, по сути, продолжал сидеть на месте, даже не пытаясь хоть как-то остановить это действо. Он выкурил почти всю пачку сигарет и теперь тормошил пустую упаковку, раздербанивая её пальцами. Весь плейлист в телефоне успел наскучить, и теперь ему ничего не оставалось, как слушать все эти порно-звуки. Шаст, задрав ноги на стену, вслушивался в то, что происходит в соседней комнате, и мысленно представлял, как это вообще может выглядеть. Вот здесь она очень громко застонала, значит Сергуль совершил что-то нереально крутое, возможно, даже доведя её до оргазма. Вот здесь слышны смешки и какие-то улюлюканья, похожие на «я тебя так люблю» или «котик мой». И... Антону, мягко говоря, от этого становилось так тошно, что внутри скручивался тугой узел, и отнюдь не приятный. Когда вся это феерия звуков началась в... какой уже раз, блять?— Трахайтесь потише! — крикнул Антон, злостно избивая стенку кулаками. За стеной послышались сдавленные смешки.— Чо, хочешь третьим? Иди к своему Арсу, Тох! — Серёжа залился смехом, но затем резко умолк, видимо, отхватив пиздюлей от Влады. Сказать, что Антону было завидно — ничего не сказать. Это такое щемящее чувство, заставляющее тебя буквально ненавидеть всё, что связано с романтикой, что связано с чувствами и отношениями, только потому, что ты сам до боли в сердце хочешь всего этого. И Шасту совершенно не было отвратительно лицезреть такого счастливого друга и не менее счастливую Владу, но что-то каждый раз заставляло его давиться собственной желчью при виде такого счастья. Возможно, не что-то, а кто-то... Антон прикрыл глаза и на секунду представил, каково бы это было... Встречаться с Арсением Сергеевичем и получать взаимную любовь и ласку от этого тирана. Было бы это так же, как у Серёжи и Влады, или всё было бы совершенно по-другому? Он задумался о том, как складывались отношения между Арсением и Марком. Быть может, они строились только на подчинении одного другому. И все мы прекрасно знаем, кто кому мог подчиняться. Или Антон глубоко заблуждался, и на самом-то деле их отношения пушистее белых котят, сопровождаемые взаимными ласками и завтраком в постель. Да, Антону определённо хотелось получать завтрак в постель, а затем отбрасывать его в сторону, притягивая мужчину к себе и целуя. Целуя каждый сантиметр его тела, прижимаясь губами к горячей шее и оставляя на ней яркие укусы, затем зализывать ранки и снова остервенело впиваться в эти тонкие, но такие желанные губы. Господи, он бы всё отдал только за то, чтобы почувствовать их вкус. Антон почему-то решил, что на вкус они слаще клубничного «Чуда», и он определённо согласен предать любимое лакомство, ради этих губ. От мыслей его оторвало сдавленное кряхтение в соседней комнате, и он решил, что ему просто необходимо сбежать из этого «храма секса», потому как его самого начинало засасывать сюда.
***
— Арсюха, ты прям мужик! — бородач хлопнул Попова по плечу, делая большой глоток пива. Арсений сдавленно улыбнулся и опустил внутрь себя седьмой или восьмой по счёту шот. Перед глазами начинало мутнеть, и он хватался рукой за стол, когда его клонило в сторону.— Я тебе говорю, бабу нужно держать вот здесь! — он сжал кулак и поднёс его к лицу Арсения так близко, что тот прислонился лбом к шершавой руке и чуть не заснул на ней.— Да, Мишань, да! — мужчина хлопнул Попова по щеке и чмокнул в голову, когда тот подался вперёд, чтобы заснуть на этой чёртовой стойке. Плохая была идея пойти в бар после работы, да и вообще плохая это идея бухать средь недели! Но теперь уже поздно что-то говорить, поэтому остаётся только пиздеть ни о чём с незнакомым мужиком, который, видимо, принял Арсения за альфа самца. Всё так, всё так... Только самец он вовсе не для женщин.— Знаешь, и люблю я его очень сильно, да знаешь... вот ну прям защитить от всех бед готов! Но это неправильно, Мишань, неправильно. Семнадцать лет, как-никак... не хочу я, — Арсений икал и хватался за следующий шот. — Такой маленький ещё, мне хочется его только целовать и обнимать. Он же, как котёночек. Мужчина мутно смотрел на Попова, пытаясь сопоставить слова вновь приобретённого друга, но всё же решил, что тот оговорился... ну раз так, то с кем не бывает.— Семнадцатилетка?! Ох ты, уважаю, Арс, уважаю! — он придвинул к другу пиво, а сам сдавленно улыбнулся.— Я ведь и заснуть не могу нормально один, совершенно не высыпаюсь. Меня только сны, да больное воображение спасают, — он совсем поник головой и смотрел куда-то за барную стойку, видимо, представляя, как сегодня будет проводить эту ночь в компании белого друга.— Ты меня не понимаешь! — завопил Арсений, делая большой глоток пива.— Отчего же не понимаю?! Нужно взять девчонку, да покрепче, и насадить...— Да не девчонку я насадить хочу, блять! — он тяжело выдохнул, когда весь бар на секунду замолчал, услышав то, как кукарекал Попов в заведении для натуралов.— Арсюх, это чо получается? Ты этот... педераст? — мужчина хмурил брови и пытался вытаять у друга правду. Арсений улыбнулся, словно чешир, представляя, чем всё закончится, когда он огласит правду.— Ага! Пялю маленьких мальчиков лет семнадцати... Бородатый мужчина вскочил с места и с минуту смотрел на Арсения, который, подобно луже, растёкся по стулу и теперь подпирал лицо кулаком, чтобы полностью не свалиться на пол. Он настолько набухался, что туго соображал, где сейчас находится, и что вообще происходит. Перед глазами было подобие семицветной радуги и прыгающих эльфов. Но что-то глубоко внутри, видимо, та часть, что была не совсем отравлена алкоголем, жутко кричала и молилась о том, чтобы Попов взял себя в руки и свалил из бара, пока еще живой.
***
Антон вяло шагал по пустой мостовой, изредка вынимая руки из карманов, чтобы сменить наскучившую песню в наушниках. На улице было холодно, до дрожи в коленках, но его почему-то совершенно не волновала погода, да и то, что нос покраснел, а кожа стала гусиной. Холодный ветер ворошил отросшие волосы и заползал куда-то под куртку, заставляя парня поёжиться от холода и глубже спрятать нос в шарф. Песня снова сменилась другой именно тогда, когда парень ступил на оживлённый переулок, со всех сторон окружённый кафешками и небольшими ресторанчиками. За стеклянными окнами, в уюте и тепле, сидели парочки, мирно обсуждающие какую-то совсем неважную информацию, так мило глазеющие друг на друга. Антон поёжился от холода, лишь от скользкого представления о том, как там, внутри, должно быть, тепло. Приближаясь к «пьяной точке», где богом считался Шнур, а молитвой — тост, Антон поспешил быстрее свалить подальше от всех этих баров, доверху наполненных пьяницами. Первый, который встретился ему на пути — был подпольный бар, из которого доносились звуки драки, отборного мата и бьющихся стаканов. Антон вынул наушники из ушей, когда телефон полностью разрядился и теперь никак не реагировал на манипуляции хозяина. Теперь он настолько же полезен, как кирпич со стройки. Парень остановился на месте, старательно пытаясь включить гаджет хоть на минуту, как услышал за спиной сдавленные смешки и порцию мата.— Пошёл вон отсюда, педераст херов! — Антон резко обернулся на такое высказывание. Перед его лицом стояли, как минимум, шесть или семь здоровых мужиков, каждый из которых считал своим долгом высказать ещё парочку едких фраз. Среди этой толпы, со всех сторон окруженный злостными натуралами, готовыми за девственность своей жопы разбить другому ебало, стоял Арсений, изредка покачивающийся на месте. Он яростно кидался на мужчин, которые с лёгкой издёвкой отталкивали его только одним своим весом к фонарному столбу. Антону пришлось ещё, как минимум, пару минут пронаблюдать за всей этой ситуацией, прежде чем до него вообще дошло, что происходит.— Идите вы нахуй, господа! — воскликнул Арс и пнул крайнего прямо между ног. Мужчина взревел от боли, хватаясь большими ладонями за такое чувствительное место. Именно в этот момент к Арсению подбежал Антон. Он подхватил учителя подмышки, помогая встать с места, но тот, видимо, не совсем адекватно воспринимая сложившуюся ситуацию, начал так же яростно отмахиваться от Шастуна, попадая ему то по лицу, то по животу.— Арсений Сергеевич! — Антон вывернул мужчину к себе и взял того за лицо, заставляя посмотреть на него, — Это я — Антон. Попов мутно смотрел на ученика, пытаясь понять, кто перед ним стоит. Глаза цеплялись за отдельные черты лица и полностью остановились на чуть дрожащих губах, которые одарили учителя лёгкой улыбкой.— Антон? — мужчина выпрямился и теперь испуганно смотрел на юношу. За спиной снова послышались ругательства и призыв к новой драке, — Уходи отсюда. Парень оглядел всех присутствующих и, тяжело вздохнув, чуть отпрянул от учителя, подходя к амбалам.— Антон! — уже на повышенных тонах позвал его учитель, но тот лишь кивнул ему, видимо, рассчитывая на то, что до дурьей башки Попова дойдёт, что лучше промолчать.— Извините, пожалуйста, — начал Шастун, максимально делая голос выше и миловиднее (ну просто подарок для педофила), — можно мы просто уйдем отсюда? Один из толпы начал смеяться, подавляя смех и цепляясь за друзей, почти что в припадке.— Малыш, катись отсюда! — рыкнул тот самый и подвинул Антона в сторону.— Нет, — он взглянул на Арса, который уже приготовился вступить в третий раунд, — папа просто выпил лишнего... Арсений сузил глаза, рассматривая парня, который неуверенно подошел к учителю, перенимая на себя вес тела, дабы закинуть хотя бы его руку на шею.— Парниша, ты прости нас, — один из мужчин, лицо которого было похоже, скорее, на старую мочалку, пригладил смявшуюся и грязную футболку и кивнул парням, чтобы те отцепились и шли обратно, — Ну погорячились, малёхо! Забирай батю, он у тебя перебрал, видимо, раз такую ересь начал цедить. Арсений начал было отталкивать Шаста, пытаясь вырваться из его хватки и показать ещё, кто здесь босс, но парень так крепко вцепился в запястье учителя, что тот тут же вернулся в исходное положение. Как только банда бухущих интеллигентов скрылась за дверями бара, Антон убрал с себя руку учителя и стал остервенело лапать его, ища через одежду хоть какие-то документы или, быть может, телефон.— Ты чего делаешь, а? — Арсений покачнулся на месте, но его вовремя перехватил Антон, снова помогая устоять.— Ищу ключи от вашего дома, вот что! — в карманах было абсолютно пусто. Ни ключей, ни денег, ни даже намёка на телефон.— В заднем карма... — мужчина повалился на фонарный столб, совсем теряя связь с реальностью.— Блять... — Антон одной рукой удерживал учителя на месте, другой пролезая в тугой карман джинсов, на секунду его уши покраснели, когда пальцы, вместо того, чтобы найти эти дрянные ключи (только сам Сатана знал, где они вообще), стали нагло ощупывать зад учителя.— Нет их там! — констатировал Антон и посмотрел на Арсения, который, подобно луже, растёкся по всему пространству, — Арсений Сергеевич! — парень щёлкнул перед носом учителя, но тот только поморщился и уткнулся носом в плечо, сдавленно смеясь.— Эх, Тоша! — простонал Попов и совсем уснул на плече ученика.— Ну ептвоюмать! Ну вот почему я не мог остаться дома? — он снова перекинул руку учителя за свою спину, чтобы тот не упал прямо в сугроб сзади него, — Я бы даже мог потерпеть этот секс-марафон, только бы... Антон перевёл взгляд на большую вывеску в конце улицы, которая переливалась всеми цветами радуги, так и маня к себе постояльцев. Гостиница «Ниагара» — очень пафосно звучит, но менее дорого выглядит, точнее, выглядит почти никак. Но это была единственная гостиница, которую мог себе позволить Шаст, исходя из того, сколько у него осталось денег на карте. Всю дорогу до ночлега Арсений пытался обнять Антона, прижаться к нему ещё теснее, чем вызывал короткие вздохи юноши и знатные ругательства с его стороны. Холл гостиницы был настолько узкий, что им пришлось отлипнуть друг от друга, чтобы занимать чуть меньше пространства. Антон одной рукой изо всех сил держал учителя, дабы тот не вперился носом в стойку, а другой заполнял документы, которые ему выдвигала девушка, искоса смотря на ужратого Попова.— Пожалуйста, Арсений Сергеевич! — Когда рука ослабела, Попов, всё это время стоявший только благодаря Шастуну, медленно сполз вниз, целуя пол. — Блять! — Антон снова поднял мужчину и, черкнув в нужных бумажках, тут же направился в нужный номер.— Вам помочь? — Девушка украдкой посмотрела на парня, когда тот взвалил на свои хрупкие плечи почти половину учителя, который отказывался передвигаться самостоятельно и, видимо, решил повиснуть на Шасте.— Н-нет, — кряхтя, пробубнил он себе под нос. Внезапно, Арсений, видимо, совсем оторвавшись от реальности, соскочил с ученика и пристально посмотрел на девушку, которая совсем опешила и теперь жалась к стене, боясь шелохнуться.— Это. Мой. Антон! — он проговорил каждое слово и, заметив, что девушка чуть ли не плакала, смотря то на него, то на парня, начал улыбаться и ластиться к Шасту, цепляясь за него руками и пряча нос где-то возле шеи. У Антона по телу пробежали мурашки, и он пытался отстраниться от мужчины, но у того, видимо, были совсем иные планы. Арсений тыкался носом в горячую шею, и когда его губы становились непозволительно близки к его коже, то он чуть размыкал их и проводил кончиком языка по небольшому участку, заставляя Антона вздрогнуть и тут же перекрыть доступ к своим слишком чувствительным зонам.— Арсений Сергеевич! — Он отстранил мужчину, заставляя того жалостливо надуть губы и отвести взгляд в сторону. — Имейте совесть! Вы пьяны! Девушка, поражённая увиденным, развернулась на одних пятках и скрылась в коридоре, оставляя их наедине. Пока Антон пытался открыть дверь в номер, Арсений пытливо следил за каждым его движением и облизывался.— Прекратите! — чуть слышно прошипел парень, когда ключ снова выпадал из рук (кто это ещё тут в алкогольном опьянении).— Так значит, папочка... — Арсений снова облизнул нижнюю губу и, закинув голову чуть выше, рассматривая потолок, начал медленно скатываться вниз по стене.— Чего? — Антон наконец открыл дверь и тут же облегчённо вздохнул, когда увидел, что в комнате точно две кровати, и каждая одноместная.— Знаешь, что такое «дэдди кинк», Тош? — Антона пробила дрожь, и он остановился на месте, тупо боясь перевести взгляд на этого «папочку».— Догадываюсь... — Он буквально схватил за шкирку учителя, чтобы тот окончательно не оказался на полу, но тот отстранился от него и приподнялся сам, без помощи.— Нет, думаю, не догадываешься... — он ухмыльнулся, — тут всё по-другому. Тяжёлая рука Арса упала на плечо хрупкого юноши и чуть сжала его.— Заходи, — скомандовал он и кинул взгляд в сторону комнаты.— Арсе...— Папочка! Антон тупо смотрел куда-то сквозь учителя, прекрасно понимая, что тот вовсе не соображает, что творит. Эти внезапные всплески активности через пару минут снова исчезнут, и Попов завалится спать и думать забудет про эти свои кинки.— Я жду, Тош. И невозможно, мать его, отличить бухого Арсения от трезвого, потому как, когда он пытается выглядеть серьёзно — это всегда выглядит одинаково пугающе.— Я просто хочу спать... — хныкал Антон.— Мы пойдем спать, зайчик, только папа хочет услышать от тебя лишь одно слово... — он начинает медленно поглаживать Антона через куртку, пытаясь его приободрить и подключить к собственной странной игре.« — Хуже точно не будет... — подумал Антон и тяжело вздохнул, понимая, как же это всё глупо, и не бросить ли ему мужчину здесь одного вообще?»— Папочка, я очень хочу спать... — Антон обидчиво оттопырил нижнюю губу, и Арсений, чуть ли не плача от умиления, проскользнул в комнату. Он упал ничком на одну из кроватей и только спустя пару минут, пока Антон уже успел снять с себя куртку и ботинки, поднял голову, начиная оглядываться.— Кровати две?— Угу, — Антон сел на противоположную кровать, медленно снимая с себя три слоя свитеров.— Ты будешь спать на этой? — Арсений тыкнул пальцем на ту, на которой сидел Шаст, и, получая то же самое «угу», нахмурился, — Не будешь! Антон на это только закатил глаза и подошёл к учителю, видимо, собираясь помочь ему снять одежду.— Давайте вы снимете с себя куртку и ляжете спать, а? — он уже протянул руки к пуговицам, но Арсений тут же отстранился, перебегая с одной кровати на другую.— Раз ты спишь тут — я тоже тут! — он скрестил руки на груди, как бы показывая всю строгость своих намерений.— Арсений Сергеевич, там одна подушка и места, как в каюте! — Антон снова подошёл к учителю, хватая того за ногу, дабы стянуть кроссовок. Арсений, словно маленький ребенок, начал хныкать и пытался вырваться из лап Шастуна.— Хочу спать с тобой! — не унимался он и напрочь отказывался хоть как-то идти на компромисс.— Если вам так хочется спать со мной, давайте сдвинем кровати... — предложил Антон, заранее жалея о том, что предложил. Арсений начал улыбаться, словно чешир, и, наконец, встал с кровати, помогая парню сдвинуть две койки вместе. Спустя некоторое время постель была застелена, Попов раздет, ну он дался только на пальто и обувь... но это уже что-то. Антон, полностью обессилев, упал на мягкое подобие кровати, которая, к слову, его более чем устраивала, и прикрыл глаза. Рядом лёг Арсений, который какое-то время елозил по постели, подминая под себя одеяло и отбирая подушку у парня, а затем и вовсе накрылся с головой и начал тихо скулить под покрывалом. Антон снова разомкнул глаза, и ему показалось, что где-то на улице мучали бедную беременную кошку, но отнюдь это была точно не она. Просто Арсению, мать его, Попову, захотелось заняться самобичеванием.— Что такое? — парень развернулся лицом к этому дрожащему комку и начал поглаживать что-то, в темноте отдаленно напоминающее голову, он молился, чтобы это была именно она. Из-под одеяла резко высунулась рука, которая перехватила запястье Шаста. Затем показался Арсений уже целиком, что не могло не радовать. При свете лунного фонаря можно было заметить, как блестели влажные губы, как голубые глаза беспричинно метались по всему лицу Антона, будто пытаясь запомнить каждую деталь, пока есть время. Антон уже было хотел что-то сказать, но Арсений просто пододвинулся чуть ближе к парню, утыкаясь носом ему в шею. Его пальцы играли с пальцами Шаста, пытаясь перехватить одно из колец на себя, но это мало ему удавалось, когда парень просто сжимал их запястья вместе, не давая тому возможности выудить руку обратно.— Прости... — прошептал ему куда-то в ключицы Арсений, опаляя нежную кожу горячим дыханием. Они засыпают.