***
Вечера, как тот, не дают ни намёка на приближающийся ужас. Дряхлые, подобные терновым ветвям, руки смерти достают тебя, напав со спины неожиданно, чтобы шанса сбежать от них у тебя попросту не было. Но самое страшное, что ветви эти не хватают тебя. Они пролетают мимо тебя и хватают то, что дороже тебе больше всего. Ты смотришь на то, как смерть разрывает в клочья твою главную ценность и не можешь сделать ничего. Затылком ты чувствуешь, как сморщенное, растянутое лицо чудовища свисает над тобой с жуткой натянутой гримасой чистой радости.
Когда остаются лишь осколки, бесконечно длинные руки уходят назад, не забыв оставить на твоём теле пару шрамов.
Уходит ли чудовище после этого? Нет. Вместо этого оно смотрит на твои страдания, питается ими и, самое главное, ждёт, когда ты возьмёшь в руки оставшийся осколок. Осколок прошлого, который ты будешь изо всех сил стараться сохранить — главное лакомство для того, кто сидит у тебя за спиной.
Я ждал возвращения родителей. Мне было страшно. Было понятно, когда они придут, мне несдобровать. Поэтому я спрятался под одеялом. Одеяло было моим единственным местом, где ничто меня не достанет. Под одеялом я не способен никого увидеть, значит и меня не видно тоже.
Пускай под пеленой я был в безопасности, но я чувствовал, что нечто произошло. Шоркающий звук тормозящего автомобиля, свист и жуткий грохот раздавались где-то так далеко, но так громко, что даже самое уютное одеяло мира не способно тебя от него защитить. Собирать осколки стёкол бессмысленно, свернуть назад уже невозможно. И вот уже монстр позади тебя раскрывает свою пасть во всю ширину и с довольной улыбкой глазеет на тебя. Он гордится своим поступком и теперь с нетерпением ожидает твоего хода.
Мамина мелодия больше не звучит, родной дом больше не роднит, а счастье больше не делает тебя счастливым. Тогда...