отвергнутый наследник

Я напился, напился и еще раз напился. И почему-то никто из моей чертовой семьи этого не заметил. Элла с папой уехали на встречу с окружным прокурором, едва плеснув… то есть едва взглянув на меня. Просто помахали рукой и ушли. Ну а где близнецы, я понятия не имею. Наверное, наверху, с Лорен. Готов поспорить, что один из них обмахивает ее веером, а второй кормит виноградом.

Нет уж, ни за что не позволю какой-нибудь девчонке вот так держать меня за яйца. Особенно Хартли Райт. Пошла она куда подальше. Рассердилась на меня из-за того, что мне нравится драться? Да что в этом такого? Парни дерутся. Мы вообще творим всякую фигню. У нее нет никакого права вот так, запросто осуждать меня.

Поверить не могу, что она не хочет тусоваться со мной в эти выходные. Думал, мы друзья.

Она хуже всех на свете.

Я соскакиваю с дивана, покачиваясь выхожу из гостиной и бреду в сторону папиного кабинета, где достаю из бара бутылку водки. Весь виски я уже прикончил. Хотя сомневаюсь, что он заметит.

Отпив прямо из бутылки, я устраиваюсь в потертом кожаном кресле. На столе лежат какие-то документы. Я небрежно листаю их. Похоже на отчет детектива о всех передвижениях Стива за последние несколько месяцев: Стив забирает вещи из химчистки, Стив в баре отеля, Стив, Стив, Стив. И куча фотографий старого доброго дядюшки Стива, жестокого убийцы.

Знаю, что должен сожалеть о том, что он убил Брук, но ничего такого не чувствую. Она была коварной дрянью. Но мне совсем не нравится, что потом он пытался причинить вред Элле. И не признался, когда арестовали моего брата.

Но не Стив хотел повесить убийство Брук на Финна – это все дело рук Дины. Она хотела отомстить Вулфардам, нашептала кое-что на ушко прокурору и даже заплатила одной из официанток, которые обслуживали ужин у нас дома, чтобы та дала ложные показания и заявила, что Финн угрожал Брук до ее гибели. Дина сделала все возможное, чтобы уничтожить нашу семью. И Стив позволил ей. Он просто стоял и смотрел, как Финна хотят посадить в тюрьму, не признавшись в том, кто является настоящим убийцей.

Это невозможно простить.

Но больше всего меня это бесит потому, что Стив мне нравится. Нравился. Да, правильно. В прошедшем времени. Теперь он мне не нравится. Я даже видеть его не могу. И больше не хочу походить на него, когда вырасту.

А это легко, потому что я планирую никогда не взрослеть. Взрослым быть хреново. Нужно все время притворяться, что тебе есть дело до кого-то еще кроме себя. Значит, придется делать всякую фигню, чтобы кто-то другой был счастлив.

А если я буду несчастлив? Кто позаботится об этом? Никто. Никто, кроме меня самого.

Я запрокидываю голову и вливаю в себя еще немного водки, а потом набираю Финна. Матч уже, наверное, закончился. Интересно, выиграл ли он? Наверняка. У них неплохая команда.

– Ну, как дела? – отвечает брат.

– С утра стояло, – прикалываюсь я.

– Боже, Ист.

– Прости. Но когда Элла рядом, я прямо весь на взводе.

Финн тяжело вздыхает в трубку. Ухмыльнувшись, я снова присасываюсь к бутылке.

– Когда уже ты возьмешься за ум?

– А зачем оно мне?

– Потому что своим поведением ты скоро достанешь всех, кого любишь, – бесцеремонно заявляет Финн. – Заканчивай с этой фигней про Эллу. Это неуважение по отношению к ней.

– Точно! Мы же ничем не хотим расстроить нашу дражайшую принцессу!

– Да что на тебя нашло? И почему ты дома в субботу вечером?

– Никто не хочет составить мне компанию.

Это не совсем правда. За последний час меня уже пригласили на две вечеринки и три девчонки прислали мне фотки себя голых. Но я слишком пьян, поэтому мне лень двигать куда-то.

– И поэтому ты сходишь с ума от скуки, – догадывается брат.

– О, только посмотрите, как ты поумнел в университете!

– Да смотрю у тебя отличное настроение. – Повисает короткая пауза. – Сколько ты уже выпил?

Я поднимаю бутылку на свет. Она наполовину пустая.

– Недостаточно. Какие планы на следующий уик-энд? Где будет проходить игра?

– В Луизиане. Элла собирается прилететь в пятницу вечером.

– Мы не стараемся избавиться от твоей компании. Может, прилетишь после своего матча? Или в субботу утром?

Эта снисходительность в его голосе просто отвратительна. Очевидно же, что он жалеет меня.

– Прости, бро. Никак. У меня куча планов.

Я вешаю трубку и бросаю телефон на стол. Спустя две секунды он начинает звонить. На экране высвечивается имя Финна . Я притворяюсь, что не слышу звонка.

Бутылка зовет меня. Я делаю очередной большой глоток и жду, когда придет блаженство. В последнее время мне приходится пить, и пить, и пить, чтобы ощутить приятное оцепенение.

Стены папиного кабинета как будто сжимаются. Воздух становится тяжелым. Я беру бутылку и выхожу в патио.

На улице темно, но бассейн подсвечивается, отчего вода кажется неестественно синей. Я смотрю на нее, а потом направляюсь к тропинке, ведущей к побережью.

Я бреду по пляжу и бросаю камешки в океан. От вида бесконечного горизонта захватывает дух. Здесь так тихо и просторно, в отличие от удушливой домашней атмосферы.

Я снова бреду, прихлебывая из бутылки на ходу.
Дура эта Хартли. Она хочет меня, я точно знаю. Иначе не ответила бы на мой поцелуй, а дала бы пощечину и сказала больше никогда и ни за что к ней не прикасаться.

Меня бесит, что она притворяется, будто я ей не нравлюсь. Бесит, что я притворяюсь, будто мы просто друзья. Элла права: я бы не раздумывая отказался от дружбы с Хартли, если бы она мешала нам быть вместе.

Хотя я не так уж и хочу, чтобы мы были вместе. С ней будет весело порезвиться, не более того.
Но я начинаю уставать бегать за девчонкой, которая только и делает, что предлагает мне отвалить. Вот это уже совсем не весело.

– Привет, Истон.

Я даже подпрыгиваю от неожиданности. Фелисити Уортингтон появляется неожиданно, как незваный джинн. Интересно, смогу ли я запихнуть ее обратно в инкрустированную бриллиантами лампу?

Она машет мне, а я делаю вид, что не замечаю ее. Запрокидываю бутылку, но в рот падает всего несколько капель.

– Вечер субботы, а ты сосем один?

– И ты получаешь золотую звездочку, – насмешливо отвечаю я, – за свою феноменальную сообразительность.

Но мой сарказм ничуть не задевает ее. Она подходит ближе, смотрит на опустевшую бутылку, потом берет меня за руку и ведет по дорожке к их домику у бассейна.

Я не сопротивляюсь – мне становится интересно, что ей от меня нужно. Фелисити всегда флиртовала со мной, но никогда не намекала на то, что хочет секса. Ее задницу прикрывает простая юбка цвета хаки, а сверху на ней блузка с белым воротничком и розовый жилет. Этот наряд не особо отличается от школьной формы. Застегнутая на все пуговицы и скучная – такая, какой я всегда ее считал.

– Ты только что вернулась с собрания членов ООН или типа того? – спрашиваю я.

Она хмурится.

– Нет. У нас был поздний семейный ужин в загородном клубе. А что?

Значит, она такая напыщенная из-за родителей.

– Просто спросил.

– Садись сюда. – Фелисити показывает на синее мягкое кресло. – Нет, погоди. Не двигайся. Ты какой-то грязный.

Она бросается к шкафу и достает полотенце. Расстелив его на кресле, показывает мне жестом, что теперь можно сесть.

Я оглядываю свои футболку и джинсы. По-моему, эту футболку я ношу лет с пятнадцати. Кое-где она узковата, в каких-то местах потерта, но зато мне в ней удобно и она чистая. В конце концов, у нас есть экономка. Мою одежду стирают.

– Что не так с моими шмотками? – грубо спрашиваю я.

– Ты как будто вытащил эти джинсы из помойки.

– Помойки? Ты шутишь? Они обошлись мне в штуку баксов!

Да, я готов выложить тысячу долларов за пару штанов. А почему нет? Я могу себе это позволить, черт побери!

– От этого они не перестали быть уродливыми.

– Рваные джинсы сейчас на пике моды. Их все носят.

– Твои не рваные. Они грязные и безобразные. Честное слово, выглядишь как бомж.

Спокойно выслушивать все это не поможет никакое количество алкоголя, поэтому я поднимаюсь из кресла и иду к двери.

– Спасибо за критический анализ моего стиля, о котором я не просил.

– Погоди, – раздраженно говорит Фелисити. – Ты не можешь пока уйти. У меня есть к тебе предложение.

Она еще полностью одета, а значит, это не то предложение, которое может меня заинтересовать.

– На тебе слишком много одежды, сомневаюсь, что оно мне понравится.

Она показывает бутылку с алкоголем.

– А вот это уже другой разговор. – Я тянусь за бутылкой, но Фелисити быстро отводит руку в сторону. – Дразнишь, значит?

– Сядь, и я отдам тебе бутылку.

У меня два варианта: пойти домой и продолжать маяться от смертельной скуки или напиться у Фелисити и даже, может быть, заняться с ней сексом.

Я снова сажусь в кресло.

С триумфальной улыбкой она протягивает мне бутылку, которую я тут же открываю и прикладываю к губам.

На лице Фелисити появляется выражение отвращения.

– Поверить не могу, что ты Вулфард.

– Уж поверь, детка.

– Ты готов выслушать мое предложение?

– Я не очень люблю слушать. – Я широко улыбаюсь ей. – Но ты продолжай, покажи мне, что у тебя есть, а я скажу, интересно это мне или нет.

– Я не собираюсь играть с тобой в «расскажи и покажи», – холодно отвечает Фелисити. – Короче, Истон. Я наблюдала за тобой всю неделю…

– Нравится следить за людьми?

– Кто бы говорил, – отвечает она, закатив глаза. – Ты бегаешь за Хартли Райт, хотя очевидно же, что это лишь пустая трата времени.

– Разве?

Про Хартли можно много чего сказать. Она раздражает. Она колючая. Чертовски сексуальная. Но вот что добиваться ее – это пустая трата времени, точно нет.

– Конечно. Она симпатичная, семья у нее из приличных, но она не Вулфард. Если поместить ее по шкале значимости от одного до десяти, то она будет болтаться в промежутке между двойкой и тройкой.

– Я обычно оцениваю людей по тому, как сильно хочу трахнуть их.

Фелисити как будто не слышит меня.

– А знаешь, где по шкале значимости находишься ты?

– Нет, но уверен, ты меня просветишь.

– Десятка.

– Да ну?! – в притворном изумлении восклицаю я.

Фелисити снова не обращает внимания на мою издевку.

– Да, у тебя скандальное прошлое, но ты красивый, богатый, семья твоего отца живет на этих землях с тех времен, когда здесь еще была колония, так что большинство просто закрывает глаза на твою историю.

– Спасибо за столь лестные отзывы.

– Пожалуйста.

Я ерзаю в кресле и оглядываюсь по сторонам, в сотый раз гадая, что такого, черт побери, делает Хартли, чего не могу делать я. Наверное, мне пора. Даже одиночество папиного кабинета куда привлекательнее, чем пространные рассуждения Фелисити о социальной иерархии. Может, я просто проеду мимо квартиры Хартли? Проверю, дома ли она и не нужна ли ей помощь.

– Я ценю твое мнение обо мне, Фелисити, но мне пора домой.

– Я еще не закончила.

– Ты проводишь слишком много времени за анализом моего статуса. – Я насмешливо улыбаюсь ей. – У тебя на домашку-то время остается?

Фелисити фыркает.

– Мне не нужно делать домашнюю работу. Успех в жизни не зависит от школьных оценок. Кому как не тебе это знать? – Она говорит со мной так, будто я глупый ребенок. – Успех в жизни заключается в связях. Тот, у кого хорошие связи, продвинется дальше, чем тот, у кого хорошие оценки.

Печально, но она права.

Я делаю очередной глоток водки. Если выпью всю бутылку, мне станет неважно, о чем разглагольствует Фелисити. Я буду не в состоянии слушать ее. А еще она, похоже, знает о Хартли больше, чем все остальные, и поэтому я до сих пор здесь.

– Что еще тебе известно о Хартли?

Глаза Фелисити вспыхивают. Будь я не так пьян, то сумел бы прочитать выражение ее лица, но сейчас оно расплывается передо мной. Ее голос тоже звучит расплывчато. А голоса вообще могут быть расплывчатыми? Наверняка, потому что ее точно расплывается.

– Она ушла из школы три года назад и вернулась только этим летом. Вообще-то, она не вращается в нашем кругу.

– Ты имеешь в виду, что она не принадлежит к числу заносчивых придурков, как мы?

И снова моя колкость оказывается незамеченной. Фелисити плевать на меня или на мое мнение. Взмахнув рукой с идеальным маникюром, она говорит:

– Мы еще вернемся к Хартли, ладно? А пока позволь мне сказать, чего хочу я.

Я начинаю подозревать, что то, чего она хочет, не имеет ничего общего со мной голым. Проклятье. Вот здесь я точно потерял кучу времени впустую.

– Я хочу быть на вершине социальной иерархии «Астора», – напрямую заявляет Фелисити. – Этого можно добиться несколькими способами. Вариант первый: уничтожить Эллу.

Я напрягаюсь.

– Даже не думай.

– Я могу с легкостью это сделать, милый. Но, к счастью, есть более простой способ. – Она улыбается, но в этот раз, даже в полусознательном состоянии, я узнаю это выражение лица, и внутри звенят тревожные звоночки.

– Почему я чувствую себя так, будто меня сейчас съедят заживо? – бормочу я.

– Вариант второй: если не можешь низвергнуть Вулфардов, присоединись к ним. Так что самый легкий путь на вершину Олимпа – это быть с тобой.

– Я не единственный Вулфард в «Асторе», – поднимаясь на ноги, говорю я. Меня тошнит от одной мысли о нас с Фелисити.

– Нет уж, спасибо. Меня не привлекают эти извращенные игры, в которые играют твои братья.

– Эй! – резко говорю я. Никому не позволено обливать грязью мою семью. – Они не извращенцы и не играют ни в какие игры.

Фелисити понимает, что лучше отступить.

– Прости. Ты прав. Став частью семьи Вулфард , я не должна оскорблять братьев своего бойфренда.

Я фыркаю.

– Бойфренда?

– Да. Я хочу встречаться с тобой.

– Зачем? У тебя все в порядке с головой? – Я пьяно смеюсь над собственной шуткой. Но тут же хмурюсь, потому что только что высмеял сам себя.

Фелисити поджимает губы.

– Это наш последний год в школе, и я хочу воспользоваться привилегиями подружки Истона. Например, слетать в Вашингтон на ужин или чтобы меня взяли покататься на яхте. Я хочу всего этого, хочу, чтобы остальные девчонки смотрели на меня и завидовали, хочу быть на обложке «Саузерн Вумэн», сфотографированная с тобой в вашем саду.

– Жадная какая. Не слишком много хочешь? – Я опускаю бутылку с водкой на стол. – Прости, но я не хочу помогать тебе.

– Стой! – Она преграждает мне путь и хватает за руку, не давая возможности подойти к двери. – И ты даже не хочешь узнать, что получишь взамен?

Я стряхиваю с плеча ее руку.

– Я ничего от тебя не хочу, детка.

– Нет, но ты чего-то хочешь от Хартли Райт, верно?

Ее слова притягивают мое внимание. Типа того. Мне сложно сфокусироваться на лице Фелисити, да и вообще сосредоточиться в принципе.

– Какое отношение все это имеет к Хартли?

– Это как посмотреть. Ты хочешь переспать с ней или хочешь, чтобы она стала твоей девушкой?

Я усмехаюсь.

– Я ни с кем не встречаюсь.

Нет, погодите-ка, у меня были девушки.

К примеру, Клэр.

Но потом Клэр мне разонравилась.

Хотя Хартли – не Клэр.

Может, я все-таки хочу, чтобы у меня была девушка?

Черт, в голове каша. Я не в силах ясно соображать. Мысли растворяются у меня в голове, как клубы дыма.

С некоторым облегчением Фелисити кивает.

– Так я и думала. Хорошо, значит, ты хочешь переспать с Хартли. Но она тебя не хочет.

– Эй! – возражаю я. – Так говорят только стервы. Ты стерва.

Фелисити закатывает глаза.

– Прости, но это правда. Я же сказала тебе, что наблюдала за тобой. Эта девчонка не хочет иметь с тобой ничего общего. Но…

Я оживляюсь. «Но». Мне нравятся «но»…

– Ты начнешь встречаться со мной и сразу станешь недоступным, а девчонки всегда хотят то, чего не могут заполучить. Хартли будет ужасно ревновать, когда увидит тебя с другой, и сама начнет вешаться тебе на шею. Поверь мне.

Не уверен, что можно применить слово «поверить» по отношению к Фелисити, но нельзя сказать, что она говорит ерунду. Мы все желаем недосягаемого, запретного. Не потому ли я связался с мисс Манн?

– К тому же, – продолжает Фелисити, – есть и другие плюсы. Начав встречаться со мной, ты сможешь спокойно ходить на школьные балы и вечеринки в загородном клубе, от тебя никто ничего не будет ждать. Если выберешь другую девчонку, она может решить, что нравится тебе. Я же не хочу спать с тобой, так что ты можешь путаться с кем хочешь, лишь бы они не учились в «Асторе». – Увидев, что я хмурюсь, она добавляет: – За исключением Хартли. Ты можешь переспать с ней, один раз… ну или сколько там, ты ведь сказал, что это просто секс. Но лучше, если это останется в тайне. Ну а если все-таки кто-то разнюхает, я скажу, что ты изменил мне с Хартли, но я простила тебя и теперь наши отношения стали еще крепче.

– То есть ты хочешь притворяться, что мы встречаемся, отчего Хартли станет меня ревновать, но я могу спать с ней, если мы будем держать это в тайне?

Кажется, я слишком пьян для такого разговора. Но мне нравится идея заставить Хартли ревновать. Пусть теперь она за мной побегает.

– Это чисто деловые отношения. Я сделаю кое-что для тебя, а ты сделаешь кое-что для меня. Никто не пострадает.

Никто не пострадает. Мне это нравится. Очень напоминает мой девиз по жизни. Живи на всю катушку, но чтобы от этого не страдали другие. Я пытаюсь сфокусироваться на Фелисити, потому что ее лицо опять стало как в тумане.

– Ладно.

– Ладно? – кажется, она удивлена.

– Да, ладно, – заплетающимся языком повторяю я. – Давай заставим Хартли ревновать.

Мне реально понравилась эта идея.

Фелисити, кажется, немного раздосадована.

– Но это не единственная причина…

– Пока, – говорю я, открывая дверь. Вернее, пытаясь ее открыть. Спустя три попытки она распахивается.

– Спасибо за водку! – кричу я через плечо и неровной походкой выхожу из домика у бассейна.