10 Часть
Я: «Где мой лучший друг?»
Она: «Мы не лучшие друзья».
Я: «Ты согласилась!»
Она: «Просто на ДРУГА. Не на ЛУЧШЕГО ДРУГА».
Я ухмыляюсь, глядя на экран телефона, вышагивая по коридору корпуса искусств, спрятанного в восточной части кампуса. Вообще-то, я никогда здесь не был: у меня с творчеством не очень.
«Я иду на СВ. Где ты?» - набираю я.
«Не твое дело», - отвечает Хартли, добавив в конце сообщения ухмыляющийся смайлик.
- Как хорошо, что я знаю твое расписание, - говорю я вслух. - Доброе утро, солнышко!
- Какого черта?! - Она так мило рычит от злости. - Ну уж нет, Истон! У меня в неделю только три часа на занятия соло, и я не позволю тебе сорвать их! Уходи.
Я притворяюсь обиженным.
- Но я так хотел послушать, как ты играешь на... - Я хлопаю себя по голове. - Напомни, на чем ты играешь?
- На скрипке, - неохотно отвечает Хартли.
- Прикольно. - Я открываю перед ней дверь. - Пойдем.
- Ты правда будешь слушать, пока я занимаюсь?
- Конечно. - Я чуть подталкиваю ее вперед. - Больше мне ничего не остается.
Помедлив, Хартли все-таки входит в класс. Я осматриваюсь, пока она вытаскивает свой инструмент из маленького черного футляра. Помещение чуть больше пианино, которое стоит возле самой стены. Кроме него в комнате есть еще небольшая скамеечка, которую Хартли вытаскивает из-под пианино, и черный металлический пюпитр.
- Ты убьешь меня, если я сяду на пианино?
- Да, - отвечает она, не отрывая взгляда от скрипки.
- Так и думал. - Я опускаюсь на пол. - В любом случае пусть лучше я буду обтирать задницей грязный пол. Зато иммунная система укрепится, ну и все такое.
- Отлично придумано.
- Что-то из твоего угла совсем не веет сочувствием.
- Разве лучший друг не стал бы заботиться о твоем здоровье? - отвечает Хартли, расставляя на пюпитре несколько листов с нотами.
- Ага! Ты все-таки признала, что мы лучшие друзья!
Я закрываю глаза, прислоняюсь к стене и скрещиваю руки на груди в ожидании очередного язвительного ответа, но вместо этого слышу печальные стенания скрипки.
Сначала это текучие ноты, лишь наброски основного произведения, которые повисают в воздухе, но Хартли наслаивает звуки, и вот уже струны словно обыгрывают друг друга, музыка получается настолько объемной, что трудно поверить, будто играет всего лишь один инструмент.
Я открываю глаза и вижу, что Хартли закрыла свои. Она даже не смотрит в ноты, самозабвенно играя не только пальцами, но и всем телом. Наверное, поэтому ощущение такое, что в комнате целый оркестр.
Музыка заполняет меня, заглушает все посторонние шумы в голове, заставляет сердце биться чаще, и вот уже я не замечаю ничего вокруг, кроме этой прекрасной музыки.
И это пугает меня до чертиков.
Я вскакиваю на ноги и бормочу:
- Подожду тебя снаружи.
Хартли, по-моему, даже не замечает моего ухода.
Поежившись, я выхожу в коридор. У меня самые настоящие мурашки. Но теперь, когда больше не слышу ее музыки, снова могу дышать.
Я соскальзываю на пол по стенке. Звуки скрипки Хартли проникли в самые потаенные уголки души, куда я никогда никого не впускал.
Такое ощущение, что с каждым взмахом смычка она пыталась содрать с меня кожу и обнажить душу. Но меня почти ничем нельзя пронять. Музыка не действует на меня. Я Истон Вулфард, легкомысленный парень, которому интересно лишь то, как повеселее провести время.
Я не хочу заглядывать в свое сердце и видеть там бездонный черный омут пустоты. Я хочу жить в счастливом неведении.
Мне лучше уйти. Прямо сейчас. Подняться и найти кого-нибудь, с кем можно подраться или... А вообще, если я захочу заняться этим, у меня есть Хартли.
Мне не нужно никуда идти. Я лишь должен убедить ее, что наша дружба станет лишь лучше, если мы проведем немного времени наедине и голышом.
И я знаю прекрасный способ, как это устроить.
Я проскальзываю обратно в тесную каморку, готовый дать отпор Хартли и ее волшебной скрипке. К счастью, мне удается досидеть до конца репетиции без очередного эмоционального срыва.
Меня больше не трогает, как летают по струнам ее пальцы. Я не замечаю испарины, выступившей у нее на лбу. Не придаю значения тому, что черты ее лица, которые я как-то назвал заурядными, сейчас, когда она находится в музыкальном трансе, делают ее похожей на богиню.
Ничего из этого больше меня не волнует.
- Уже закончила? - спрашиваю я, когда Хартли опускает скрипку на колени.
Она показывает смычком на лампу над дверью.
- Время вышло. - Лампочка горит красным. - Нам отводится лишь час.
Уже пролетел целый час? А такое ощущение, что всего-то минут десять.
- Поверить не могу, что прошел час, - хмурясь, замечаю я.
- Тебе необязательно было заходить сюда и оставаться.
Я ощущаю зуд между лопатками, но это лишь потому, что будет сложно уломать Хартли на секс. А не потому, что я разочарован тем, насколько ей безразлично, похвалю я ее игру или нет.
Взяв у Хартли футляр, я закидываю на плечо ее школьную сумку.
- Так почему все-таки скрипка?
Мы выходим из класса и идем по коридору, по дороге я киваю парочке своих одноклассников, которые, заметив нас, удивленно хлопают глазами.
Хартли, конечно же, не удостаивает их вниманием.
- В нашем доме все должны были учиться музыке. Моя старшая сестра занималась фортепиано, младшая играет на флейте, ну а я выбрала скрипку. В пять лет это казалось классной идеей. - На секунду она умолкает, и кто-то другой, не такой внимательный, как я, этого даже не заметил бы. - Мой папа тоже играл на скрипке. Я считала, что это круто.
На ее губах играет печальная улыбка, лишь подстегивающая мое любопытство: мне хочется узнать, что же она значит.
- Я тебя понимаю. Я хотел летать на самолетах, как и мой... - Теперь я умолкаю на секунду. - Один чувак, который брал меня с собой в полеты, когда я был маленьким.
Но Хартли тоже замечает мою неуверенность.
- Один чувак?
Я почесываю затылок.
- А ты вообще много знаешь о моей семье?
О драме, разгоревшейся вокруг Вулфардов этой весной, писали в каждой газете, но Хартли тогда еще не приехала в город. Спустя какое-то время сплетни улеглись.
- В смысле про суд?
Я киваю.
- Читала кое-что в Интернете, но решила, что половина из того, что там пишут, - неправда.
- Если там писали, что бизнес-партнер моего отца убил его подружку и пытался повесить это убийство на моего брата, то это точно правда.
- Значит, тот чувак и есть этот бизнес-партнер?
- Угу.
- И теперь ты хочешь отказаться от мечты летать на самолетах, потому что боишься стать как он?
Ее предположение бьет в самую точку.
- Я не такой, как этот подонок, - натянуто отвечаю я.
Но вот только... я точно такой же, как он.
Я гораздо больше похож на Стива, чем на собственного отца. Остальные братья Вулфарды унаследовали внешность и характер Эрика, ну а я, беспечный и легкомысленный, - фирменные черты Стива О'Халлорана.
- Тебе могут нравиться те же самые вещи, что и тому человеку, которого ты недолюбливаешь, - мягким голосом говорит Хартли. - К примеру, то, что мне нравится играть на скрипке, еще не означает, что я буду напиваться до полусмерти, как многие известные музыканты. Любовь к самолетам не означает, что ты уведешь девушку у своего лучшего друга.
- Он не уводил девушку у своего лучшего друга. Он совершил убийство, - сквозь зубы замечаю я.
Получается громче, чем я хотел, и мои слова привлекают внимание проходящих мимо учеников.
Хартли пожимает плечами при упоминании о том, что сделал Стив.
- Истон, я думаю, ты способен на многое, но не на убийство, это точно. Даже если ты будешь летать на самолетах.
- О Стиве я тоже так думал, - едва слышно отвечаю я.
Весь оставшийся путь до шкафчиков Хартли больше не произносит ни слова.
- Спасибо, что пошел со мной на репетицию, хотя тебе и не понравилось. - Она стягивает с моего плеча свою сумку.
Я прислоняюсь к соседнему шкафчику и наблюдаю, как Хартли убирает свой инструмент и достает учебники для следующего урока.
- Кто сказал, что мне не понравилось?
- Ты ушел после первого пассажа.
- Ты заметила?
Она не шевелилась, когда я выходил из класса и когда вернулся.
- Конечно.
- Нет, мне понравилось. - Даже слишком. - Настолько, что я подумываю взять несколько уроков.
Я протягиваю руку мимо нее, достаю футляр со скрипкой из ее шкафчика, кладу на плечо и зажимаю подбородком.
Я замираю, подражая скрипачу. Хартли молчит, и мне приходится убрать футляр на место.
- Ну и ладно, - беззаботно отвечаю я. - Скрипка - это скучно. Пожалуй, лучше научиться играть на гитаре. Будет еще легче цеплять девчонок.
- Сейчас ты ведешь себя как последний козел.
И вот снова этот зуд между лопаток. Из-за того, что мне нужно ее одобрение, и меня бесит, когда я его не получаю. И тут я срываюсь и спрашиваю у нее с издевкой:
- Это значит, что мы больше не друзья?
Она склоняет голову набок.
- Мне даже больше нравится, когда ты такой. По крайней мере, я знаю, что за твоими насмешками скрываются истинные эмоции. Это лучше, чем твоя показная веселость.
Зуд перерастает в жар.
- Показная веселость? Черт, да о чем это ты?
- Я о том, что большую часть времени твои шутки показные и что ты куда интереснее, когда злишься, как сейчас, потому что ты искренний. Как тогда, когда рассказывал мне, что боишься мечтать о полетах, потому что это делает тебя похожим на парня, которого ты боготворил и который оказался ужасным человеком. Поверь, я знаю, каково это.
Я собираюсь разразиться потоком брани, начав с того, что она понятия не имеет о моих чувствах, потому что она - никто, а я - Истон Вулфард, но от собственной глупости меня спасает Паш, который хлопает меня по спине, пробегая мимо на свой следующий урок.
- Какой сегодня день, сынок? - орет он.
- День игры! - орет ему в ответ Доминик.
Хартли оборачивается на проносящихся мимо нас футболистов.
- У тебя сегодня игра?
Я показываю на свой свитер:
- Как думаешь, зачем тогда я надел это?
- Откуда мне знать? Три последних года я училась в школе для девочек.
- Хм.
- Что? - настороженно спрашивает она. - Ой, у тебя опять появились какие-то грязные мыслишки?
- Нет, я просто подумал, что ты еще никогда не рассказывала о себе так много.
- Я разрешила тебе послушать, как играю, - возражает она.
Настало время воплотить мой план в жизнь. Я и правда хочу, чтобы она пришла на матч и увидела, что я не хуже нее и тоже кое-что умею делать хорошо, что я не пустышка. И хоть я пообещал не подкатывать к ней, надеюсь, как только она увидит меня в спортивной экипировке, то превратится в любую другую ученицу «Астор-Парка», обожающую футболистов.
Я почти уверен: не бывает просто дружбы между парнем и девчонкой. Рано или поздно оба останутся без одежды. Так что мне просто нужно набраться терпения.
- Раз я был на твоей репетиции, значит, ты обязана прийти на сегодняшний матч. Ты моя должница.
Я уже готовлюсь выслушать кучу отговорок, но Хартли удивляет меня.
- Раз уж ты настаиваешь на принципе quid pro quo, тогда я должна пойти на твою тренировку, а не на игру.
- Посмотрите-ка, кто у нас тут такой крутой и знает латынь! Конечно, приходи и посмотри, как я буду тягать штангу. О, я понял! Ты просто хочешь увидеть меня без рубашки. А знаешь что? Можешь быстро взглянуть прямо сейчас. Кстати, у меня отличное тело. Тебе наверняка захочется закрыть глаза, чтобы не ослепнуть от такой красоты.
С широкой улыбкой я поднимаю свитер и обнажаю кубики пресса.
- Вулфард! Опустите свой свитер! - рявкает директор Берингер, который как раз проходит мимо нас.
Я безропотно натягиваю свитер обратно.
Хартли покраснела, но говорит именно то, что я хочу услышать:
- Ладно. Одна игра.
Я устраиваю так, чтобы Хартли сидела с Вэл и Эллой: так мне будет легче заметить ее на выходе из тоннеля. Не хочу хвастаться, но играю я отлично, как и остальная команда. Ну а Брэн - вообще король. Он настоящее сокровище, о чем я не боюсь сказать ему в раздевалке после матча.
- Ты отлично сыграл, мужик. - Хлопаю я его по спине, когда мы идем в душевую.
- Спасибо. Но все благодаря защите. - Он ухмыляется. - Сегодня мне не пришлось бежать больше шестидесяти ярдов, чтобы заработать тачдаун.
Вся остальная команда тоже в приподнятом настроении. В душевой все шлепают друг друга полотенцами по заднице и готовятся к гулянке после матча.
- Сегодня вечеринка у Дома, - вопит Паш.
Раздевалку наполняют ликующие вопли.
- Наверное, но я сначала спрошу у своих.
Усевшись в одном только обернутом вокруг талии полотенце на скамью, я беру свой телефон и пишу Хартли.
«Ты еще тут?»
«Да».
«Отлично. Встречаемся на парковке».
«ОК».
На парковке полным-полно народа. Из-за включенных фар здесь светло, как днем.
Я иду к девчонкам, и Брэн не отстает от меня ни на шаг.
- Едем к Дому?
- Наверное.
Если честно, меньше всего на свете мне хочется ехать на очередную вечеринку старшеклассников, где одни и те же люди делают все то же самое, что делали на протяжении многих лет. Там будет музыка, много алкоголя и поцелуи с девчонками, которые мне не особо-то и нравятся, ничего больше.
- Ты прямо горишь желанием поехать туда. - Брэн закатывает глаза. - А я вот точно поеду. По-моему, это отличный шанс узнать моих одноклассников получше.
- Зачем? Они все придурки, - с кислой миной отвечаю я.
Брэн склонят голову набок.
- И ты тоже?
- Я хуже всех них вместе взятых. - Не знаю, почему у меня такое дурацкое настроение. Мы же выиграли, черт побери! Я глубоко вздыхаю. - Прости. Похоже, я недополучил схваток с соперником. Ты провел на поле слишком много времени.
- Привыкай, - весело отвечает Брэн, не обращая внимания на мое плохое настроение. - Я планирую продолжать в том же духе.
- Отличная игра! - Элла поздравляет нас, когда мы подходим к ним, и мне не приходится отвечать Мэтису.
Я вижу Хартли, которая поднимает вверх большой палец. Она умрет, если выкажет чуть больше одобрения? Может, поднимет хотя бы два пальца? Господи...
- Привет, - говорит Элла Брэну. - Я Элла.
- Брэн. - Он протягивает руку в ответ. - По-моему, мы вместе ходим на испанский.
Элла быстро кивает.
- Точно. Ты сидишь в первом ряду.
- В первом ряду? Ботаник, - поигрывая бровями, дразнит его Вэл.
- Это Вэл, - представляю я лучшую подругу Эллы. - А это Хартли. - Я киваю головой на девчонку, которая считает, что одного поднятого вверх большого пальца достаточно, чтобы оценить, как круто я сегодня играл.
- Я хочу кое в чем признаться. - Брэн манит девчонок рукой, и они дружно наклоняются к нему, даже Хартли. - Я совершенно не имею ничего против школы.
Хартли притворно ахает.
- Ну, раз мы откровенничаем... я - тоже.
Эти двое обмениваются улыбками, от которых мне хочется блевануть.
- Школа существует для того, чтобы сильные мира сего взращивали молодые неокрепшие умы для соблюдения устоявшегося положения вещей, - заявляю я.
Все таращатся на меня с разной степенью удивления. Брэн морщит лоб. Вэл и Элла хмурятся. Хартли так совершенно ошеломлена.
- Хм, ну ладно, - отвечает она.
Элла похлопывает меня по спине.
- Не обращайте на него внимания. Он злится потому, что ему удалось только раз перехватить пас квотербека.
Брэн кивает.
- Да, мне он говорил то же самое. Прости, бро. В следующий раз я постараюсь побыстрее набрать очки, чтобы у тебя было больше возможностей в защите.
- Брэн! - кричит кто-то. - Ты едешь?
Наш прославленный квотербек поднимает руку вверх.
- Уже иду. Увидимся на вечеринке, народ.
-Что случилось? - осторожно спрашивает Хартли.
Я засовываю руки в карманы, краем глаза замечая, что Элла тоже наблюдает за мной. Она достаточно меня знает, чтобы понять, что происходит.
- Истон, - с нажимом продолжает Хартли.
Я вздрагиваю.
- Не знаю, у меня иногда так бывает. Кровь кипит от нахлынувшей энергии. - Я вздрагиваю еще раз пять. - Все нормально. Я успокоюсь.
- Как?
- Мне просто нужно выплеснуть эту энергию.
Элла хмурится.
- Что? - спрашиваю я у нее. - Она же спросила.
Хартли прислоняется к пассажирской двери моего пикапа.
- Ясно. И как ты это делаешь?
Я похотливо смотрю на нее и поигрываю бровями.
- Ни за что, Вулфард. Ты помнишь правила.
Вэл фыркает.
- Какие правила?
- Да вот Хар-Хар...
- Хар-Хар? - возмущенно переспрашивает Хартли.
- Новое прозвище, - махнув рукой, я опять обращаюсь к Вэл: - Короче, Хар-Хар выдала мне целый список правил, по которым существует наша дружба. Только так она согласилась удостоить меня своего общества.
- И, по одному из этих правил, ему нельзя приставать ко мне, - добавляет Хартли.
- А я могу тоже под ними подписаться? - с надеждой спрашивает Вэл.
- Эй! Я ни к кому не приставал, - возражаю я. - Ты спросила, как я люблю расслабляться, и вот мой ответ!
Есть еще и второй, но я не собираюсь озвучивать его, потому что Элла следит за мной словно ястреб. Она точно знает, чем я сегодня хотел бы заняться, и ей это не нравится.
- Давайте поедем к Дому все вместе на твоей машине? - Голос Эллы звучит слишком уж жизнерадостно. - А свою я заберу потом.
М-да, она собралась присматривать за мной весь вечер.
- Прости, сестренка, но это дурацкая идея, - отвечаю я таким же жизнерадостным тоном. - Ты не оставишь свой кабриолет на стоянке «Астора», когда тут полным-полно придурков из «Гэтвика». Сегодня мы их разгромили, и они жаждут мести.
- Он прав, - поддерживает меня Вэл. - Когда мы выиграли у них в прошлом году, они разрисовали южную лужайку ярко-желтой краской из баллончика. Так что давай-ка поставим твою машинку в безопасном месте.
Элла знает, когда проигрывает бой.
- Ладно. Тогда мы с Вэл встретимся с вами у Дома.
- Она смотрит мне прямо в глаза. - Да?
- Конечно, - уверяю я ее.
Вру и не краснею.
Когда наша четверка расходится по двум машинам и мы с Хартли остаемся в пикапе вдвоем, я поворачиваюсь к ней и спрашиваю:
- Не возражаешь, если мы чуток отклонимся от маршрута?