Herz in Flammen

Начинался рассвет.

Джун, жмурясь от яркого утреннего солнца повернулся к Шинки, стоящему рядом. На плечах воспитанника Казекаге иглами ежа топорщился плащ из сатецу, который он теперь формировал крайне редко. Сейчас же был исключительный случай, и стоило всё-таки перестраховаться.

- Вот и пришли, - Джун улыбнулся, глядя на деревню Дымки, которая была очень близко. Полчаса пути и они на месте.

Так-то, сначала Шинки планировал добраться до пункта назначения ещё ночью. Помешала буря, из-за неё и задержались, переждав в пещере. Джун этим обстоятельством был крайне недоволен, и теперь то и дело пытался поторопить Шинки. Правда, это было лишним. Повелитель сатецу и так не горел желанием особо долго находиться посреди Пустыни.

Вот теперь они и прибыли к месту назначения. Шинки это понял сразу же, потому что как и Химавари уже успел составить в голове примерный вид этой деревни. Разве что, думал, что дела там обстоят куда хуже. Ан нет, и оказалось, что поселение хоть и маленькое, а от нищеты не страдает. Здания такие простенькие, но аккуратные.

Шинки вскоре остановил собственное воображение. Решил, что глупо мечтать впустую. Вот уж как придёт, так всё и увидит.

Добрались быстро.

Джун почему-то совсем разнервничался и принялся метаться рядом, активно выглядывая людей на улицах, которых в столь ранний час было очень мало.

Шинки же, странное дело, совсем не волновался. Слишком быстрым был этот круговорот событий. Настолько, что Шинки даже не успевал нормально понять каждую его часть. Как, например, испугаться предстоящего серьёзного разговора с отцом банально времени не было. А бороться с бурей и бояться одновременно Шинки показалось как-то чересчур. Вот и отложил переживания до лучших времён, так сказать. Да-да, повелитель сатецу со своей безэмоциональностью был на такое способен. Если просто - то это значило отринуть все эмоции, сосредоточившись на действиях. Такое умение часто пригождалось, стоит заметить, и в обычной жизни. Но особенно - при подобных, непредвиденных обстоятельствах было незаменимо.

Но нельзя отрицать - Шинки действительно ждал встречи со своей родной семьёй. Джун ему уже успел абсолютно всё рассказать в подробностях: как и где они живут, чем занимаются. Рассказал про братьев и сестер, особенно долго говорил про Кая, ради которого они и отправились в Дымку. Всё это обсуждали сидя в пещере, пока за её стенами бушевала буря. Заняться всё равно больше нечем, а продираться сквозь природную напасть - гиблое дело.

А потом Джун вдруг сказал, всё также меланхолично глядя на кружащиеся в воздухе песчинки:

- Знаешь, а я ведь думал что ты не согласишься. Уверен был.

- Почему это? - повернулся к нему Шинки, удивленный стол неожиданным откровением.

- Мы же тебя предали, по сути. - пожал плечами Джун, от неловкости принявшись накручивать прядь волос на палец. - Вот и думал, что ты, наверное, будешь злиться. И помогать просто из принципа не станешь.

- Нет, вовсе не злюсь. Более того скажу - я даже в коей-то мере благодарен. - и Шинки улыбнулся, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Джуна.

- Благодарен?

- Да, именно так. Ведь если бы вы от меня не отказались, не отправили в Великую Пустыню, то я бы не познакомился со Отцом, с Араей и Йодо... Да вообще, у меня бы сейчас ничего из того, что я имею, не было бы. Так что да, я действительно рад, что моя жизнь сложилась именно так, а не иначе.

Шинки, выпалив всю эту небольшую речь на одном дыхании резко замолчал. Он, так-то, делиться с Джуном ничем столь сокровенным не планировал. Но как-то получилось, и Шинки сказал то, что на душе было. Говорят же, легче открыться незнакомцу, нежели хорошо знакомому человеку.

Джун тогда так ничего не ответил. Сам, похоже, услышанное переварить не мог. Может, даже просто не понял, кто знает. Как бы то ни было, а окончания бури они ждали в полной тишине.

Шинки теперь и задумался. Со времени их беседы, по ощущениям, прошло много времени. Будто несколько дней, честное слово...

Время в Пустыне, как часто говорил Отец, изменчиво и непостоянно. Только по нашему собственному восприятию, конечно. Так да, ничто не могло заставить минуты идти быстрее, а часы сократиться.

Но Шинки, несмотря на свою любовь к точности, с этим довольно пространным суждением был полностью согласен. Ведь и правда, при миссиях в пустыне время бежит просто с несусветной скоростью. А сейчас, когда они с Джуном пережидали бурю, казалось, что секунды тянутся чересчур долго.

Наверное, если бы была возможность, то Шинки поделился бы этим своим незамысловатым суждением с Отцом. Тот бы выслушал, кивнул, а потом тихим, чуть хрипловатым голосом поведал бы о подобных случаях в своей жизни. И сына бы тоже расспросил, да.

Шинки вздохнул. В коей-то мере он начинал жалеть о столь импульсивно предпринятом решении. Он такие не любил, и всегда старался избегать, тщательно обдумывая каждый свой шаг. А какой-нибудь серьезный выбор - тем более. А как перед каждым Советом Шинки мучился, проверяя каждое своё предложение или нововведение, задавая самому себе вопросы: а не навредит ли столь безупречной репутации Отца моё поведение, а правильно ли это с точки зрения справедливости, что стоит сделать если старейшины примутся в очередной раз доказывать, что раз он не родной сын Казекаге, то пусть особо и не лезет в политику...

Но всё же случается когда-нибудь в первый раз, верно? И Шинки искренне надеялся, что в последний. Не любил он обман. Тем более такой, довольно масштабный.

Хотя, как надеялся Шинки, его небольшая афера так и не раскроется. Если Йодо, конечно, не проболтается. За Араю он уверен - этот будет молчать, как рыба. Вне зависимости, просить его об этом или нет. Вот такой вот неразговорчивый человек этот Арая, замкнутый.

Правда, был довольно существенный нюанс в этом придуманном наспех плане. Факт того, что в доме Казекаге теперь живут не только Шинки с названными братом и сестрой, но ещё и гости из Конохи.

Вот тут-то и могла возникнуть загвоздка. Тем более Шикадай Нара - парень чрезвычайно догадливый. Потому Шинки и остерегался при нем какие-то секреты, личную информацию рассказывать. Поделишься, а потом сам не заметишь, как Нара против тебя твои же слова уже использует. И шантажирует тебя ими, вдобавок.

Шинки такое уже проходил. Сидели тогда небольшой компанией: он, Йодо с Араей, да ещё и Шикадай прибился. И дёрнуло же Шинки рассказать, что, мол, он в последнее время с пацанами из Корпуса в Пустыню ходит. Там же сейчас скорпионы по неизвестным им причинам мигрируют, как раз мимо деревни проходить и будут. Вот и бегают поглядеть, интересно же. Правда, Шинки так выбирался из Суны раза три от силы, не больше. И Арая с ним вместе, да. Ну, Шикадай эту незамысловатую историю выслушал, виду не подал. А потом на одном из семейных застолий мимолётом упомянул, что, мол, так вот, Шинки за скорпионами сбегает следить, дядь Гаара, скажи ему, опасно же...

И «дядь Гаара» сказал. Шинки тогда была прочитана целая лекция на тему разумных и неразумных поступков, а в Корпусе Канкуро стал следить за ним куда тщательнее, чем прежде.

Да, наказание не слишком суровое. Но Шикадаю Шинки больше ничего особо не доверял. Неизвестно ведь ещё, может, в следующий раз он расскажет какой-нибудь секрет повелителя сатецу в более неудобной ситуации...

В общем, в присутствии Шикадая Шинки язык старательно держал за зубами. На всякий случай, так сказать. Тем более, что такая черта, как болтливость была Шинки неведома. Спасибо воспитанию Пятого, да.

Тут Шинки поднял взгляд от песка, слегка раздуваемого ветром, и, к своему крайнему удивлению, заметил, что они уже практически подошли к деревни Дымки. Вот, ещё метр-два, и ворота.

Джун, похоже, именно из-за этого рядом с ним занервничал ещё сильнее, отчего и принялся метаться вокруг, судорожно поправляя одежду.

Шинки усмехнулся, глядя на него. Неплохой человек этот Джун оказался, даже удивительно. А тогда ночью, да и вообще... Джун говорил, что его просто довели до этого состояния обстоятельства. Извинялся даже несколько раз, пообещал, что никогда такое больше не повторится. И вообще, уверял, что он перед Шинки в долгу до самой смерти. Повелитель сатецу на столь громкие заявления лишь рукой махал. Зла он держать не собирался, а оттого простил парня быстро.

Джун приоткрыл большие, крепко сколоченные деревянные ворота, пропустил Шинки вперёд. Зашёл сам.

Повелитель сатецу огляделся по сторонам. Да, Дымка была абсолютно такой, какой он её представлял. Небольшое селение, с маленькими, но ладными домами, стоящими несколькими рядами. Судя по звукам, хозяйство тут было у многих: птицы кудахтали, кукарекали, просто издавали какие-то звуки, охарактеризовать которые хоть как-то Шинки был не в силах. Крупный скот тоже вносил свою лепту в общую картину, конечно же.

Но в целом... В целом Шинки нравилось. Дымка не подходила на другие бедные скрытые деревни. Она, на первый взгляд, была простой до ужаса. Даже не похоже, что тут и вовсе есть шиноби. Шинки даже показалось, что это просто деревня. Обычная, наполненная простыми людьми, без техник и геномов.

- Пойдем к нам? - осторожно спросил у него Джун.

- Да, конечно, - кивнул Шинки, всё также не в силах перестать разглядывать Дымку. Людей на улицах мало, раннее утро, как никак. Но видно - деревня уже стремительно оживает. Пройдет минут сорок, и уже будет на улицах спешить на работу народ...

А теперь Шинки ещё предстояло познакомиться и со своими родителями. И братьями-сестрами тоже. Волнительно было, да. Но снова банально не хватило времени даже подумать об этом: деревня Дымки маленькая, пришли быстро.

И вот Джун уже робко тычет пальцем в сторону дома, и тянет Шинки за рукав водолазки, призывая быстрее посмотреть. Повелителя сатецу и торопить не надо было, он и так уже во все глаза рассматривал здание, в которое ему скоро предстояло зайти.

Дом семьи Хонодэ оказался обыкновенной, довольно потрёпанной временем, двухэтажной постройкой.

Но, странное дело - у Шинки аж дух захватило, при взгляде на него. Да, у повелителя сатецу не сохранилось его детских воспоминаний об этом месте, но какая-то удивительная, глубинная память проснулась сейчас в парне, ожила. И будто сквозь пелену тумана, Шинки смутно понимал, что этот дом ему будто бы знаком.

Крепко сколоченный, видно, что добротный. Правда, похоже, очень старый. Шинки даже подумалось, что, наверное, в этом доме воспитывалось не одно поколение семьи Хонодэ. Интересно, а похож ли он на них...

Но повелитель сатецу постарался отогнать подобные мысли. Сейчас не время для того, чтобы мечтать. Да и не любил Шинки подобную инфантильность, и себе такого обычно не позволял.

Какая разница, на кого я похож? - ругал он сам себя. - Ну какая? У меня уже есть настоящий Отец, плевать на то, что мы не родня по крови. И так думать... Это же предательство. Нельзя. Моя семья в Суне, а то, с кем я иду знакомиться сейчас это, скажем так, биологические родственники. Всё, ничего более.

И Шинки, незаметно для Джуна сцепив зубы, ускорил шаг, подходя ещё ближе к жилищу семьи Хонодэ.

Вдруг дверь дома приоткрылась и оттуда, из темноты коридора, вынырнул парень, лет пятнадцати на вид. Худой, жилистый, очень похожий на Джуна с Иошинори. На плече, как заметил Шинки, у парня висела объемная, сшитая из отдельных лоскутов сумка, из которой торчали свёрнутые в трубку бумаги.

Джун, который виду брата, похоже, был крайне рад, подскочил, перепрыгивая невысокий забор, и, махая парню рукой, крикнул:

- Кай! Кай, это я!

Парень тут же обернулся, выискивая глазами источник звука. А потом, заметив Джуна, идущего к нему, расплылся в улыбке и тоже поспешил на встречу к брату.

Шинки, всё ещё не понимающий, что ему в этой ситуации следует делать, замялся, стоя у забора и глядя на то, как разговорились между собой Джун, и, как выходит из обращения - Кай. Но повелитель сатецу торопить их не стал - пусть пообщаются. Родные братья, всё же.

Минуты через две Джун спохватился и повел Шинки в дом, параллельно рассказывая про свою семью, их жилище и в особенности про смутившегося Кая, которого, как оказалось, на самом-то деле звали Кайто. А потом и на их небольшое хозяйство переключился.

А Шинки, странное дело, начинал всё больше симпатизировать Кай. Даже чем-то его самого напоминал, причём внешность играла в этом не последнюю роль. О характере, ввиду отсутствия информации, Шинки мог судить лишь смутно, но то, что успел отметить, вызывало улыбку. Невольную, и тщательно повелителем сатецу скрываемую.

Например, то, что Кай с виду Шинки напоминал его самого. Мимика, жесты, даже походка. А уж манера хмуриться в моменты удивления...

А говорящего Джуна Шинки слушал вполуха. Всё больше по сторонам смотрел, да на младшего, интересно, как никак. Старался не думать о том, что они с Джуном и Каем кровные родственники, вообще-то. И внешне очень похожи, вдобавок.

А от мысли о том, что сейчас, минут через пять он увидит своих биологических отца и мать Шинки буквально пробирал мороз по коже. И обещание о подобном не размышлять, данное самому себе практически только что, стремительно рушилось. Мандраж в такие моменты охватывал всё тело, и Шинки чувствовал, будто нечто хрупкое, по ощущениям даже стеклянное, у него в груди мелко-мелко дрожит.

Парню это чувство было знакомо. Оно появилось давно, когда Казекаге только взял его под свою опеку, и груз ответственности на плечах мальчика мгновенно вырос. Наверное, потому-то и оставшаяся в Шинки после множества жизненных испытаний чувствительность и нежность так и остались запрятаны в глубине сердца.

Шинки тогда по-детски решил поделиться о своих чувствах с Араей. Сокомандник всегда был идеальной кандидатурой для рассказывания секретов. Слушал внимательно, запоминал, и неловко поддержать пытался. Вот и в этот раз, когда Шинки старательно пытался доходчиво описать всё чаще обуревающие чувства, Арая позволил ему выговориться, а потом и сам сказал:

- Знаешь, - кукольник принялся теребить маску, как всегда делал в минуты волнения. - мне кажется, но у тебя там в душе этот... Как его... Хрусталь.

- Почему? - удивился Шинки.

- Ну... У меня у бабушки такой есть. Я видел. Он тоже как стеклянный, красивый очень... Но хрупкий, с виду.

- А на самом деле?

- Не знаю, мне его трогать не дают, - честно признался Арая. - но если тебе интересно, могу сейчас сходить попросить.

- Нет, не стоит. - Шинки вздохнул, огорченный тем, что не в силах представить, как же выглядит этот загадочный хрусталь. - Но если это всё-таки именно он у меня в груди, то я надеюсь, что он крепкий.

- Да, так было бы лучше, - согласно кивнул Арая.

И теперь, вспоминая этот простой разговор, Шинки не сумел сдержать улыбки. Да, они с Араей тогда были одновременно и сложными, и простыми до жути. А как они потом бегали к кукловоду домой, чтобы хоть одним глазком поглядеть на тот камень, это вообще отдельная история, за которую Шинки до сих пор перед бабушкой Араи было немного неудобно. Но ничего, всё же нормально разрешилось, можно не переживать.

А потом Шинки из мыслей был бесцеремонно вырван неприятным звуком - стуком камня о камень. Парень обернулся, и понял, что абсолютно ничего не происходит, просто Кайто от скуки пнул небольшой булыжник, который, проскакав по садовой дорожке, звонко стукнулся об импровизированную каменную ограду для клумбы. Мальчик, заметив взгляд Шинки на себе, сразу же извинился, после чего поспешил догнать Джуна, идущего чуть впереди. Его же старший брат, похоже, решив, что негоже гостю отделяться, наоборот замедлился и завёл с повелителем сатецу разговор:

- Да не нервничай, я устрою всё, - убеждал он Шинки. - всё будет хорошо. Трогать особо не будут. Вы главное это, с Каем пообщайтесь, хорошо? Остальное уж так...

Кай недоверчиво взглянул на Шинки. Джун неловко улыбнулся брату, после чего спросил:

- Я тебе ещё не сказал, да?..

- Что не сказал? - мгновенно заинтересовался Кай.

- В смысле не сказал? - вклинился в разговор Шинки. Да, он не любил перебивать людей, но сейчас ситуация была исключительная. Потому что, если парень всё правильно понял, то Кай даже сам был не в курсе, что Шинки, так-то, приехал его чуть ли не спасать. И это было очень странно.

- Ну, Шинки, я тебе потом всё объясню, даю слово! - не выдерживая напора с обоих сторон принялся оправдываться Джун. - Понимаешь, тут такие обстоятельства сложились...

- Объяснишься обязательно, - кивнул Шинки. Он особо на Джуна решил не давить, но только пока. Потом уж спросит по полной программе, а сейчас парню и так с младшим братом поговорить ещё следует. Этот-то вообще ничего не знает.

И только тут Шинки заметил, что небольшую территорию двора вокруг дома Хонодэ они уже пересекли, и стоят у двери. Но, похоже, Кай с Джуном разговор прекращать не планировали. Наоборот, градус напряжения стремительно повышался.

- А зачем для меня кого-то вызывать? Я что, какой-то не такой? - упорствовал Кай.

- Это - для твоего же блага, понимаешь? Для того, чтобы тебе помочь с геномом. Я же знаю, как это все сложно...

- Я не просил. - упрямо повторил Кай, скрестив руки на груди.

Шинки следить за их ссорой уже откровенно надоело. Всё равно ведь явно ничего из этого диалога не выльется. Будет ничья, даже больше Джун выиграет, наверное. Так что, решив, что время попусту разбазаривать плохая идея, Шинки обратился к братьям, вновь начавшим перепалку:

- Извините, конечно, но не считаете, что сейчас лучше пойти домой, а не стоять тут?

Джун тут же повернулся к нему, и, вспомнив, что своими с младшим братом препирательствами он заставляет гостя ждать, повёл Шинки внутрь. Кайто немного задержался, продолжая бурчать что-то неразборчивое, но крайне недовольное себе под нос.

Дома у семьи Хонодэ обстановка была, скажем так, Шинки довольно непривычной. Звуков было много, очень много. На входе они сразу же оглушили Шинки именно своей неожиданностью, а вовсе не громкостью. Кто-то постоянно говорил, что-то делал, гремел, ходил и даже падал... Повелитель сатецу, привыкший к царившему в доме Казекаге на постоянной основе спокойствию был предельно удивлён. Но виду не подал, чтобы не показаться невежливым. Всё таки, неизвестно, насколько трепетно относятся хозяева к дома к реакции гостей на них и их жилище.

Но все оказались относительно дружелюбными. И очень сильно удивлёнными столь неожиданным визитом высокопоставленного гостя.

Похоже, не по себе было больше всех именно Каю. Наверное, из-за факта того, что именно для него Шинки и приехал сюда из Суны, да ещё и их небольшой спор с Джуном увидел. Младший вообще, войдя в дом, будто превратился в тень. Слился со стеной, только ясные, серо-зеленые глаза отличали его от остального, не особо яркого окружения.

Шинки встречали всем домом. Правда, не совсем радостно. Первой вышла хозяйка, ахнула и чуть не упала. Благо, Джун вовремя успел подставить стул. Кай скрылся в коридоре, оттуда вскоре донеслись голоса, после чего знакомится к Шинки пошли и остальные, до сего момента ни к чему не причастные обитатели дома Хонодэ. Все что-то говорили, те, кто постарше, тянулся пожать Шинки руку, а младшие просто толкались рядом, увлеченно изучая нежданного гостя.

А повелитель сатецу был не в силах что-нибудь сказать. Он находился будто под куполом, до куда голоса доносились лишь отдалённо, а чувств не было вовсе. В очередной раз все планы о предполагаемой встрече с роднёй пошли прахом. Именно из-за возможности такого исхода Шинки по дороге в Дымку и одергивал самого себя постоянно от витания в облаках, старательно повторяя в голове слова Отца о том, что нужно не мечтать, а стратегически планировать.

Все молчали. Шинки тоже, лишь нервно косился на Джуна, надеясь, что тот додумается как-нибудь разрядить обстановку, а то совсем неловко получилось. И правда: парень, заметив взгляды повелителя сатецу, сказал:

- Ох, а как же я вас и не познакомил. Это Шинки. Вы... Это, что ж у нас гость в коридоре стоит? - неловко улыбнулся Джун. И эта фраза будто бы сразу же рассеяла большую часть напряжения, сгустившегося в комнате так сильно, что Шинки даже казалось, что его можно потрогать руками, если сильно захотеть.

А потом всё как-то завертелось.

Хозяйка дома, стараясь не смотреть на Шинки, подскочила, и, параллельно раздавая команды окружившим её детям, направилась на кухню.

Джун, усмехнувшись, показал повелителю сатецу куда стоит повесить одежду, после чего провёл его вглубь дома, мельком показав все комнаты.

Шинки, к своей искренней радости отметил, что обстановка в доме не бедная. Да, без всяких излишеств, но, похоже, семейство Хонодэ явно не голодало. Этот факт почему-то парня успокаивал.

А вот Кайто, похоже, куда-то спрятался. - решил Шинки. - Надеюсь, это всё не зря. Иначе совсем глупо окажется. Столько усилий просто разлетятся из-за того, что Кайто вредничает. Или как это ещё назвать... Хотя, Джун, наверное, договориться. Ему ж тоже не особо хочется в дураках остаться. Да даже ради оставшегося в Суне Нори он наверняка сделает всё, что может. Как благородно звучит...

И стоило Шинки только подумать о Джуне, как парень сам к нему обратился:

- Слушай, про эту ситуацию с Каем. Я, конечно, понимаю, что это довольно наглое предложение... Но осмелюсь предложить...

Джун замялся. Шинки, который прекрасно понимал, что продолжай он молчать, то парень так и будет бормотать что-то неразборчиво любезное, постарался сказать как можно мягче:

- Не нервничай, предлагай.

- В общем... - собрался всё-таки Джун с силами. - Как тебе идея остаться в Дымке ещё на чуть-чуть? А завтра после обеда отправимся в дорогу. Я провожу, всё устрою...

- Хочешь, чтобы Кайто успокоился, и завтра мы могли с ним нормально поговорить?

- Да, именно так. Как считаешь?

- Ну, - настала уже очередь Шинки сомневаться. - наверное можно... Но только на день. Не больше. Иначе меня совсем потеряют.

Джун тут же активно закивал, после чего, решив не медлить, потащил Шинки на кухню, где уже успели накрыть стол.

Повелитель сатецу, немало смущённый этим фактом, осторожно сел рядом с Джуном. И, как-то так сложилось, что вскоре рядом опустилась хозяйка дома.

Шинки от чего-то стало ещё более неловко, и он сосредоточил своё внимание на тарелке, стоящей перед ним на столе. Принялся увлечённо ковырять ножом запечённые овощи, лишь бы не бросать случайные взгляды на женщину рядом. Шинки сам так и не понял, почему в тот момент испытывал смешанные чувства. Да и что таить - он не особо-то и разбирался.

Женщина же разговор заводить, похоже, не планировала. А потом начался непосредственно приём пищи, и Шинки успокоился. За едой, наверное, и в Дымке тоже говорить неприлично. Правда, относительная безмятежность продлилась недолго.

- Шинки, - неожиданно обратилась к нему хозяйка дома. - а ты не мог бы зайти ко мне сегодня вечером? Или завтра даже. Хотелось бы поговорить об... Одной вещи.

- Хорошо. - Шинки на мгновение замер от удивления, собираясь с мыслями, а после, набравшись смелости, уточнил:

- Вы про... Прошлое поговорить хотите?

- Прошлое? - абсолютно неподдельно удивилась его собеседница.

- Ну, про произошедшее в моем детстве. - совсем запутался в собственных мыслях Шинки, что обычно случалось с ним крайне редко. - Я думал, что стоит это обсудить...

- Шинки, - перебила его хозяйка. - а мне наоборот кажется, что не стоит. Это ведь прошлое, его не изменить. Да и ты, наверное, не поймёшь многих моментов... Извини уж. - и, заметив, как Шинки невольно скривился от её слов, сказала уже мягче:

- А поговорить я хотела бы про то, чтобы ты передал господину Пятому некоторую просьбу... Ну, мы её ещё давно писали. Всей деревней, подписи есть. А сейчас вот случай удобный. Надеюсь, ты же не против будешь передать?

Шинки с кислым видом кивнул, про себя решив, что письмо это он, чтобы не вызывать подозрений, передаст сначала Нори, а тот уже и Отцу. Да и вообще, для Дымки парню стараться уже особо не хотелось, хотя отказываться от помощи Джуну он и не стал. Всё же обещание. Но настроение пропало напрочь.

- Шинки, ты поел? - вдруг подскочил откуда-то сбоку ещё один младший брат Джуна и Нори.

Шинки кивнул. И его тут же подхватили под руку чьи-то цепкие ладошки, а их обладатель звонко заявил:

- Пойдем, тогда мы тебе деревню покажем!

- Э, так не пойдет, - тоже поднялся из-за стола Джун. - я пойду с вами, проконтролирую, чтобы вы Шинки не задушили там от счастья!

Младшие, обступившие повелителя сатецу, охотно согласились.

Шинки тоже не стал противиться. Тем более ему действительно было интересно, как же выглядит деревня Дымки. Больше, правда, трепета по отношению к этому месту в нём не осталось. Тёплого родственного приёма не случилось, вот и всё. Шинки больше никаких надежд не держал. Общался, разговаривал, даже улыбался над чьим-то шутками.

Но из-за усталости от долгой дороги по Пустыне сил на чувства не осталось. Шинки даже не злился. Просто где-то в глубине души окончательно разочаровался в том, что общая кровь хоть как-то определяет эмоциональную близость с человеком.

Но Дымка, вопреки не слишком радостным ожиданиям, оказалась неплохим таким местом. Уютным, Шинки бы сказал.

Узкие улочки, ровные ряды приземистых деревянных домов, вокруг которых раскидывались небольшие участки с сараями, хлевами и другими всевозможными хозяйственными пристройками.

Особых достопримечательностей не было, да. Но Шинки это не особо смутило, всё же, он не курорт приехал, а помогать. А так как условия здесь были вполне нормальные, ругаться даже в мыслях попусту повелитель сатецу себе запретил.

Но глаз натыкался на одно обстоятельство: незнакомые люди, в том числе и взрослые, смотрели на него даже не с опаской, а со страхом! Шинки всё никак не мог понять, почему так. Плащ сатецу он снял, железный песок не вился над ним пугающим чёрным облаком.

Как объяснил идущий впереди мальчик лет двенадцати, сейчас в деревне вообще довольно напряженная обстановка. Возвращается, накапливает силы одна компания, которая несколько лет назад даже смогла захватить власть в Дымке. Не шиноби даже, просто кучка головорезов с оружием. Причём свергнуть их помог именно отряд из Песка, за что всех суновцев и воспитанника Казекаге в частности рассказывающий эту историю мальчик поблагодарил.

Шинки тогда особой важности этим словам не придал. Даже до конца не дослушал, по причине того, что с ним уже завязала диалог младшая сестра Джуна с Нори, а проигнорировать её показалось парню невежливым.

Хотя Шинки стоило бы обратить на этот рассказ внимание. Может, и помогло бы чем...

День пролетел невероятно быстро. Шинки постоянно расспрашивали о жизни в Сунагакуре, норовили показать какие-нибудь укромные места и тайники, рассказать побольше интересного о Дымке и её истории.

А к обеду в дом и вовсе пришёл отец семейства, чего обычно не случалось. Поздоровался с Шинки, поддержал вежливую беседу, и всё на этом. Держался мужчина от гостя на расстоянии, и, как заметил парень, дёргался при любом упоминании о сатецу.

Но Шинки ни к кому из них зла не чувствовал. Он вообще ничего более желания помочь Каю не испытывал.

А ведь на что-то надеялся, - корил Шинки себя тогда. - родственные узы... Да тьфу на них, на эти узы. Биологические родственники, ага. И всё. А я ещё думал, что встречусь, и почувствую там что-то... Волновался даже одно время. И что в итоге? Да ничего. Да, родня. Да, по крови. А воссоединение семьи со слезами счастья на глазах бывает только в столь любимых Йодо сериалах. Но там и любовь с первого взгляда бывает, и шут знает что ещё. Бред, в общем. Фантастика. Хотя, при Йодо всё-таки стоит придерживаться формулировки «художественный вымысел»...

И парень в конце такого внутреннего монолога всегда горько вздыхал, после чего отправлялся заниматься каким-нибудь делом.

А ещё Шинки окончательно утвердился в мысли, что стоит задержаться тут подольше. Завтра с Кайто и позанимается, сегодня, странное дело, на это абсолютно не было сил. Ни моральных, ни физических.

С Шинки такое бывало редко. Но сейчас он был действительно вымотан долгой ночной дорогой, обилием впечатлений и знакомств. Вот и пришлось решиться на довольно рискованный шаг: остаться.

В данном случае одно вытекало из другого. В обычной жизни Шинки никогда не стал бы совершать поступок, который мог вызвать беспокойство у Отца. Но сейчас, уже к вечеру, в голове у него был белый шум, не дающий нормально сосредоточиться. Вот Шинки и покорился многочисленным просьбам Джуна остаться у них хотя бы на денёк. Да и признаться честно: повелителю сатецу банально хотелось отдохнуть, взять небольшой перерыв от походов по обжигающему песку Великой Пустыни.

И за ужином, когда Шинки впервые объявил эту новость, сразу же поднялся гул. Мать семейства, которая, как заметил парень, относилась к нему гораздо теплее после утреннего разговора, повернулась к сидящему рядом с ней Джуну и сказала:

- Сходи, пожалуйста, в сад. Я там днём оставила ведро с вишней, думаю, по такому случаю, не стоит откладывать её в кладовые.

Шинки незаметно для остальных улыбнулся. Он всё никак не мог привыкнуть, что здесь, в семье Хонодэ, главной сладостью и подарком одновременно считаются именно ягоды. Да, конечно, он и сам не был особо избалован, но всё же своему приёмному сыну Казекаге многое позволял. В том числе и в еде тоже.

Джун, на удивление, послушался сразу же. Вышел за дверь, осторожно прикрыв её, и мгновенно растворился в уже опустившемся мраке ночи.

Джун, стараясь ступать очень осторожно, чтобы ненароком не наступить на рассаженные всюду цветы, приблизился к стремянке, как и говорила мать, прислоненной к дереву.

Взял ведро, стоящее на верхней ступеньке складной лестницы, и на минуту замер, наслаждаясь ночной прохладой.

Правда, Джун быстро вспомнил, что дома его явно ждут с ягодами, а потому решил особо не задерживаться. Полотенцем-то отхватить не особо хочется.

И как только парень уже отправился обратно, его остановил свист. А потом, когда он обернулся на столь режущий уши звук, то услышал хриплый, явно прокуренный голос:

- Нам нужно поговорить.

- Не нужно, - настороженно ответил Джун, высматривая невидимого собеседника. Но нет, темнота играла незнакомцу на руку, ведь парню это так и не удалось.

- Тебя спросить забыли, - за фразой последовал гадкий смешок. - так вот, слушай, значит, что говорю. Потом так сделаешь, понял?

- Да что вам от меня нужно? - Джун хотел сказать это угрожающе, но получилось как-то неубедительно. Похоже, незнакомец это тоже почувствовал, отчего рассмеялся ещё сильнее.

- Вот голова, говорю же - слушай! - повторил он. - Поможешь - я помогу тебе. А коли нет... Ну, тогда будешь во всём виноват сам.

- Что вам нужно... - непроизвольно повторил Джун. Да, от нервов он становился сам не своим.

- Песочника того подгони-ка, спасибо скажу. И не трону, слово.

- Шинки что ли? - удивился Джун.

- А ты догадливый. В общем, нечего мне тут с тобой балаболить попусту, слушай план.

- Да зачем он мне? - наконец решился прекратить этот до ужаса неприятный разговор. - Я пошел.

- Вот ты как. - и незнакомец, судя по звукам, зашевелился. А потом спрыгнул откуда-то сверху, напугав своего невольного собеседника ещё сильнее.

И неожиданно оказался настолько близко, что Джун от удивления приглушённо охнул и отступил назад. По рваной и потрепанной темной одежде он начинал понимать, с кем имеет дело.

Такие типы то и дело появлялись до недавнего момента спокойных улицах Дымки, отбирали деньги и просто подворовывали всякую мелочь.

Он не знал конкретно, кто это, но подозревал, что ничего хорошего такая ночная встреча не сулит.

Так оно, в общем-то, и случилось.

***

Мори лежала на холодном песке, не предпринимая попыток подняться.

Дым, державший её, по ощущениям, отступил. И на его место пришла мягкая, даже какая-то уютная темнота. Она обволакивала Мори полностью, мягким пухом залепила глаза, заткнула уши, окончательно притупив все органы чувств.

Мори понимала, что это, наверное, другая клановая техника Иошинори. И что нужно скорее от неё избавиться, выскочить, вырвавшись из-под влияния этой дряни, бежать на помощь Шикадаю...

Но Мори почему-то этого не делала. Прикрыла глаза, чувствуя, как странным образом каждая мышца в теле будто бы теряет свои силы. Очень подозрительное ощущение, тем более в такой ситуации. Мори даже подумала, что, наверное, это аналог мягкого захвата сатецу, и конечности у неё на самом деле вовсе не расслаблены, а просто сломаны. Может, в объятиях этого мягкого мрака она и сама не заметила, как её лишили всех сил и возможностей к борьбе...

Мори эта мысль её знатно так напугала.

Она даже нашла в себе силы поднять голову. Далось это сложно: приходилось будто продираться сквозь плотный слой ваты.

Но Мори, как бы не хотелось остаться здесь, в бархатной тишине, понимала, что нужно вставать. Ведь там, за пределами этого барьера ещё неизвестно что происходит. Быть может, прямо сейчас, срочно нужна её помощь...

И Мори, лишь подумав об этом, окончательно подскочила.

Открыла для себя параллельно довольно интересную вещь - что дым (а может сейчас уже и мрак) этот работает крайне странно. Ведь когда Мори сопротивления не проявляла, валяясь где-то на песке, то было довольно мягко. Можно даже сказать уютно. Девушка про себя сравнила это ощущение с тем, когда она падала на раскладушку в комнате кого-нибудь из ребят в Корпусе. Хотя там и пружины кололись, и металл отчётливо так чувствовался. Но сам факт того, что после двенадцати часов черчения она могла просто так завалиться на эту (недо)кровать, и задремать Мори несказанно радовал. Это наслаждение длилось ровно до того момента, пока не приходил хозяин комнаты, коим чаще всего оказывался Канкуро, и не прогонял её. Аргументировал он это тем, что, мол, это Гаара беженцев из Дымки принимает, я же терпеть подобное нахальство не намерен. Мори на это начинала бухтеть, в стену летел как бы невзначай скинутый с ноги главного кукловода Суны тапок, и девушка удалялась из комнаты куда быстрее, чем изначально планировала. Но всё также с гордо поднятой головой.

И обязательно со взглядом, которым Мори то и дело пыталась стрелять, как учила одна дама из Корпуса Полотна. Не получилось. Как Мори это поняла? Да очень просто: когда она постаралась сделать вид, которому её столь старательно обучала девушка из другого Корпуса, то Такаши, оказавшийся невольным свидетелем всего этого, настойчиво попросил подругу обратиться к окулисту. Мол, мне кажется, что ты начала косить. Мори на это, конечно, немного обиделась, но виду не подала.

Девушка, почувствовав, что снова оседает куда-то вниз, рванулась вверх изо всех сил. Так сильно, что сразу же начало неприятно тянуть кожу по всему телу. Перед глазами пёстрым хороводом заплясали цветные пятна, а реальность мутным узором поплыла куда-то в сторону.

Мори замутило.

И именно в тот момент, когда в мыслях девушка уже начала тонуть точно также, как и в дыме несколько минут назад, она почувствовала ветер. Свежее дуновение прохладного ночного воздуха, поразившее Мори до глубины души.

Да, она очень быстро адаптировалась к такому мягко приглушенному туману, окутывающему и тело, и разум одновременно.

А сейчас... Ветер мог значить только одно - Мори вырвалась на свободу. Наружу, так сказать, разорвав кандалы, созданные Нори.

Так оно и было.

Мори действительно всё видела, слышала и чувствовала. Острые песчинки колят колени, холодный ветер треплет волосы, а позади...

Позади раздаются голоса Шикадая и Нори!

Мори подскочила. После чего она практически сразу поняла, что это была, пожалуй, плохая идея: её ощутимо так пошатнуло. Но девушку это обстоятельство не смогло ни то, что остановить, даже затормозить не сумело.

Мори огляделась, ища глазами Нори и Шикадая. А вот и они: справа, где больше всего всяких препятствий, в лице развороченной торговой палатки, кратеров из песка и даже двух поваленных столбов.

Мори отыскала глазами и самих двух парней, стоящих прямо посреди самой разрухи. Скорее всего, учинили её именно они сами.

Правда, то, что они делали, на полноценную битву в понимании Мори похоже не было. Скорее заранее отрепетированная постановка. В театре, или ещё где. Мори в театре, честно говоря, ни разу не была, но происходящее там представляла именно так: слаженные, будто бы отработанные движения. Движение тени Шикадая - и Нори отходит назад. Дым - и вот Шикадай уже отдаляется от соперника на пару шагов.

Мори едва сдержалась, чтобы про себя не начать отсчитывать ритм этого причудливого танца. Нет, ей стоило идти и помогать Шикадаю, спасать ситуацию, а не развлекаться.

И Мори принялась рассуждать: а что она вообще может сделать. По факту-то, она однозначно будет слабее Шикадая. Это естественно, он же сын госпожи Темари и вообще из клана Нара.

А про силы Иошинори Мори и вовсе не знала. То есть она конечно слышала, что, мол, способности какие-то есть, но никогда особо не интересовалась. Да и решила просто: если у Нори есть действительно какие-то мощные техники, кеккей генкай или тому подобное, то толку ему работать простым торговцем нет. А значит, если её давний друг работает всё-таки здесь, на рынке Сунагакуре, то и особых дарований он не имеет. То есть, по мнению Мори, тут и следовало вывести простой вывод: опасности Иошинори представлять не должен.

Но получалась значительная такая оговорочка, ведь это именно Нори пять минут назад держал её в тюрьме, сотканной, по виду из дыма, а по ощущениям из ваты.

Мори, от полного непонимания происходящего плюнула на песок, и, решив, что живём мы всё-таки один раз, и кабы что случится с Шикадаем ей госпожа Темари на пару с Казекаге голову отвинтят, просто направилась в сторону обоих парней.

Успела даже технику Нори разглядеть. Тот же самый дым. Только сейчас он был сформирован в длинные, тонкие, и, по виду, тугие нити. Мори их даже с канатами сравнила. Звука такой вид тумана не издавал совершенно. Зато, похоже, хватал железно. Вон как легко и цепко обвил случайно подвернувшуюся доску, после чего отбросил её в сторону увернувшегося Шикадая.

Мори, тем временем, всё удивлялась, какая же это у Иошинори многофункциональная способность оказывается. И туман в его обычном виде, и такие «щупальца», и кокон... Мори аж засмотрелась. Правда, долго глазеть себе не позволила, иначе потом перед сражающимся прямо сейчас Шикадаем очень стыдно будет.

Мори, так-то, не совсем понимала, чем она будет помогать. Да, некоторым техникам она была обучена. Но по собственному желанию отказалась от их использования ещё лет семь назад, если не больше.

А теперь... Теперь предстояло их вспомнить. Либо же ориентироваться по ситуации.

А чего мне техники эти ваши, печати знать... - тихонько проворчала Мори, оглядывая поваленный Шикадаем с Нори столб. - О, какое оружие классное. И никакой этой вашей фигни. Тигр, дракон, лошадь, видите ли... А мне вот, кола этого достаточно, без зоопарка справлюсь.

И Мори, тихонько улыбнувшись самой себе, приложилась всем корпусом к столбу, приподняв противоположную его часть.

Шикадай, хотевший в тот момент как раз на это небольшое возвышение запрыгнуть, чуть не упал, и выкрикнул в адрес девушки нечто неразборчивое, но крайне возмущённое. Мори только пожала плечами. Мол, лично у неё всё под контролем.

Нори, замерший прямо напротив Нары, заметил направление его взгляда. Повернулся сам. Похоже, поразился факту того, что Мори уже выбралась из его импровизированной ловушки. И, к превеликому удивлению девушки, принялся на неё наступать.

Мори от шока хотела было выкинуть что-нибудь неожиданное, чтобы уже Нори захотелось убежать... Например, прямо сейчас подхватить таки этот многострадальный столб, и тараном броситься на парня... Хотя нет, если она его всё-таки на кол посадит, то её уже обязательно покарает сам господин Казекаге за нарушение кодекса Сунагакуре.

Правда, долго поразмышлять Мори не дали рефлексы. И девушка, повинуясь лишь какой-то неумолимой силе, которая завладела её телом, подняла с земли объемный булыжник. Всё равно же защищаться чем-то нужно будет.

Нори усмехнулся, про себя решив, что даже как-то несолидно получается: техника дыма против камня. Да даже не специального, не ядра, а просто какого-то куска породы.

Поняв это, Иошинори, похоже, захотел лишний раз подтвердить свою главенствующую позицию в этой битве, либо же просто напрячь Мори. Он резко рванулся вправо, а когда девушка бросилась наоборот, назад и влево, протянул вперёд ладони, выбрасывая так называемые «туманные щупальца».

Шикадай сзади уже приближался к Иошинори, но действия соперника Нара предугадать никак не мог, а потому и остановить парня было бы крайне сложно.

А потом...

Потом Мори по инерции запустила в Иошинори камень. Практически не целилась, а после броска и вовсе упала на землю, прячась от дыма, летевшего прямо на неё в глубоком песчаном кратере, как в окопе. Мори затаила дыхание, всем телом вжимаясь в холодный песок и ожидая, что сейчас над ней пронесутся туманные веревки. Но этого всё не происходило и не происходило.

Тогда Мори осторожно выглянула.

Но, странное дело: Иошинори она, сколько бы не оглядывалась, не заметила. Только Шикадай склонился над чем-то в нескольких метрах от неё.

Мори окончательно вылезла из своего импровизированного убежища, и направилась к Наре.

Тут и открылось другое, шокирующее Мори до глубины души обстоятельство.

Ведь склонился Шикадай над лежащим на земле пластом Иошинори!

Как вскоре объяснил сам Нара, за те пару минут, пока Мори играла в солдата в окопе, произошло нечто интересное. Не без участия самой девушки, между прочим.

Значит, дело обстояло так: Мори камень кинула по какому-то удивительному стечению обстоятельств так, что он как раз угодил в висок Иошинори, целиком и полностью тогда занятого своей техникой. Собственно, после этого он и хлопнулся на землю. Как констатировал Шикадай - в обморочном, но абсолютно живом состоянии.

Собственно, Мори, несмотря на всю эту ситуацию другу серьёзный вред причинять искренне не хотела.

А сейчас просто что-то пошло не так, - пыталась оправдать она саму себя. - я ведь действительно не первая начала. А когда Нори очухается, и, надеюсь, ещё и снова адекватным станет, то уж поймет. Ну а если он будет как всегда гнуть свою линию, то скажу, что, мол, это знак крепкой дружбы. Вон, как нынешний Хокаге с Учихой дрались раньше, поговаривают. А сейчас живут душа в душу... Нет, нельзя так говорить из уважения к госпоже Хината. Тем более она сейчас в Суне. В общем, нашим отношениям это только поможет, скажу. Нори-то поверит, надеюсь. Хотя он сейчас головой ушибся, наверняка поверит.

- Не стоит нервничать. - вкрадчиво заметил Шикадай, по виду Мори поняв, что она находится в довольно смешанных чувствах. - С ним всё будет в порядке. Правда, не гарантирую, что в полном, но всё же. Отделается шишкой или синяком.

- Наверное так. - кивнула Мори. Вот уж с кем, а с Шикадаем, практически ей не знакомым, делиться переживаниями особо не хотелось. Да и сам Нара, скорее всего, не горел желанием поговорить по душам в такой обстановке. Вообще, всё говорили о нем как о человеке довольно собранном. Больше, правда, как об умном стратеге, но всё же. Даже Шинки, от которого похвалы добиться было просто невозможно, удостоил двоюродного брата такой чести в разговоре с Мори.

- Вы ведь друзья? Ну, были, по крайней мере.

Мори дернулась от неожиданности, после чего ответила Шикадаю, даже не раздумывая:

- Да, друзья.

- Тогда ситуация получается ещё более странная. - недовольно цокнул языком Шикадай. - М-да, а ведь господин Пятый просто попросил нас добраться до Дымки. Интересно, сколько ещё людей захотят нас затормозить.

- Больше никто. - едва слышно прошептала Мори. - Я точно знаю.

- Откуда такая уверенность?

И Мори начала свой рассказ. Сбивчивый, потому что сформировавшийся только что, но рассказ.

Да, за то малое время, пока она разбиралась с неожиданным заданием от самого Казекаге, в голове девушки уже успела сложиться примерная картина происходящего.

Причём помогла всего одна, брошенная Иошинори фраза. Мол, ради своего брата я вас не пропущу. Мори не помнила дословно, но слово «брат» там однозначно фигурировало.

И она, чутка порывшись в памяти, вспомнила. Братьев у Иошинори много, всех девушка даже вспомнить не могла. Видела несколько раз, когда забегала в дом семьи Хонодэ, но особо мелкими не интересовалась. Своей родной сестры Хару хватало, куда уж ещё.

Помнится, она Нори всё сопереживала. Как же он там, в окружении всяких гномов мучается...

Собственно, помнила Мори хорошо только троих: самого Иошинори, следующего по возрасту после него Джуна, и, странное дело, Кая.

И если с Нори, как с другом, всё было абсолютно понятно, то образы его младших братьев держать в голове просто не имело смысла.

Но эти двое слишком сильно выделялись, чтобы Мори могла просто напросто забыть о них.

Тем более, с Каем и Джуном была связана слишком сложная ситуация, которую у девушки все никак не получалось выкинуть из головы.

Дело было так.

Мори тогда исполнилось лет девятнадцать. Только вот она напрочь не помнила одного обстоятельства своей тогдашней жизни: она уже к тому времени переехала в Суну, и в Дымку вернулась навестить родных, как до недавних пор делала каждое лето, либо же всё ещё жила в родительском доме.

В общем, не суть.

Мори, по обыкновению, в тот день хотела заглянуть к своему учителю - жилистому, невысокому и крайне энергичному старичку. По имени его уже никто практически не называл, уважительно обращаясь «мастер Накано».

Учеников у него было не так много. В Дымке в целом дефицит шиноби, потому и учителей, кроме того самого мастера Накано не осталось. Кто профессию сменил, а кто просто уехал, чтобы просвещать молодежь в других деревнях.

Ну, а мастер Накано остался. И продолжал обучать желающих. А если спрашивали, зачем ему эта деятельность вообще сдалась, то обязательно миролюбиво улыбался и отвечал, что это его призвание, и ничего тут он поделать не может.

Относились к нему по-разному. Кто-то пальцем у виска крутил, причитал о том, что старик совсем с катушек съехал. И доверять такому воспитательный, учебный процесс - это сумасбродство.

Кто-то хорошо относился, помогал, чем мог. Правда, мастер Накано такого не любил, и на простое предложение задаром поправить ему искривившейся с годами забор жёстко отрезал: подачек ему не нужно, всегда сам справлялся и дальше также будет.

А большинство относились просто спокойно. Ровно. Уважали, но особо общаться не стремились. Да даже больше в хорошую сторону склонялись, потому что Накано действительно много на благо деревни делал. Да, большую часть добрых дел он совершил в молодости, а сейчас перешёл на более домашний образ жизни. Ведёт себе хозяйство, один год даже птиц разводил. Это Мори узнала из немногочисленных писем, которые доходили до Сунагакуре от её бывшего учителя.

Да, она тоже числилась когда-то в списке учеников мастера Накано. И Нори с ней вместе. Практически всех детей из семейства Хонодэ пытались обучить владению техниками.

Мори искренне не понимала, почему родители, простые, рабочие люди так горят этой идеей. Да и детям, если судить по словам Иошинори, это никогда особо не надо было.

Причину сего помешательства Мори узнала именно в тот раз. И Джуна с Каем запомнила тогда же.

Так вот, значит, пошла она к мастеру Накано. Предупреждать заранее не стала, решила неожиданно так заявиться. На тот момент Мори уже отказалась от использования ниндзюцу, и приходила просто поболтать, да чем может пожилому учителю втихаря помочь. Потому что в открытую, опять же, он не позволял.

Мори, уже проходя по коридору, услышала голос. Громкий, явно не взрослого. Потом поняла, что голос принадлежит никому иному, как Джуну. Тому самому младшему брату Нори, которого практически все в деревне считали трудным подростком. А он себя называл сложным словом «модернизатор», значение которого от Мори постоянно ускользало. Но возникали ассоциации с чем-то машинным. Деталью двигателя, что ли.

Джун, судя по голосу, был крайне недоволен. Практически кричал, чего обычно раньше себе не позволял. Да, даже имея статус парня довольно не тактичного, Джун ругаться особо не стремился. Зато язвил, да комментарии какие-нибудь обидные отпускал.

В общем, Мори мгновенно поняла, что что-то тут не так. А потом прислушалась в этой своей мысли окончательно убедилась:

- Нет, вы не понимаете! Вы можете мне это устроить, помочь Каю. Мо-же-те! Но почему-то не хотите, только и всего. А ему плохо, вы понимаете?! И когда он сорвётся, пострадаете все вы. Это же в ваших же интересах! - Джун ненадолго замолчал, раздался едва слышный, но явно усталый голос мастера Накано. - Не буду я входить ни в чьё положение, не буду. Не хотите, как хотите. Компромисса здесь быть не может!

Тут Джун выскочил за дверь, так ей хлопнув, что в окнах задребезжали стёкла. Мори, совсем шокированная таким развитием событий, даже спрятаться не сообразила. Пропустила парня к выходу, а сама осторожно просочилась в комнату к учителю.

- Здравствуйте. - тихонько поздоровались она, осторожно присаживаясь на диван к учителю.

- Здравствуй, - устало вздохнул тот. Мори в очередной раз почувствовала, что выбрала какое-то неудачное время для визита. Хотя, может, наоборот, ей сейчас стоит поддержать мужчину после случившегося. А для себя ещё и тихонько вызнать, что произошло между ним и Джуном. Просто так, конечно, из любопытства. - Ты без причины пришла?

- Да, поговорить. - и Мори, постаралась как можно небрежнее спросить:

- А Джуна что, всё-таки запишут к вам в ученики? Мы тут с ним столкнулись в дверях...

- Ну, не совсем.

- А зачем тогда он приходил? Расскажете? - мгновенно ухватилась девушка за возможность узнать подробности об этой ситуации. Иначе ведь никак, Джун сам ей не расскажет.

- Расскажу. У брата его мелкого, Кая, - мастер Накано замялся. - проблемы, скажем так. Причём проблемы такие, что кабы выхода они не найдут, то последствия обрушатся и на нас.

- А что он хотел, в итоге-то? - не выдержала Мори. У неё вообще создалось ощущение, что учитель специально тянет, чтобы её ещё больше распирало от интереса.

- Встречу организовать просит, с одним человеком. - снова, явно нехотя ответил учитель Накано. Похоже, его чрезмерное любопытство бывшей подопечной начинало нервировать.

- С кем? - совсем уже не тактично задала следующий вопрос Мори.

- Не знаю, в курсе ли ты, кто это... - снова задумался, будто бы подбирая правильные слова учитель. - железный повелитель.

Мори порылась в памяти. Вроде как, этот титул был прочно связан с Сунагакуре, где она очень хотела обосноваться. А потому, чтобы не показаться совсем несведущей, назвала первый образ, пришедший на ум при этих словах:

- Мальчик, которого подобрал Казекаге, что ли?

- Да, он. Шинки.

- И зачем он Джуну нужен?

- А это уж извини, сказать не могу. Как бы мы с Джуном не ругались, но его просьбу, сохранить свои мотивы в секрете я сдержу. Правда, только наполовину, но и он бы мог относиться по уважительнее, верно?

- Ну да, хотя я и не особо поняла, что и как. - честно ответила Мори.

- Пусть так и будет, всё я поведать не могу, уж извини. А теперь закрыли тему. Как ты? - всё-таки перевел тему мастер. И Мори не могла не заметить, как он успокоился, когда она перестала выпытывать информацию об их ссоре с Джуном. Даже смутилась из-за этого. Всё таки, ей тоже следовало вести себя с учителем более уважительно.

В общем, на этой фразе вся важная информация для Мори и завершилась. Хотя она, если говорить честно, не особо поняла сути ссоры Джуна с мастером Накано. Да и не вдавалась особо. Подумала, что, мол, надо будет спросить у Нори, этот-то точно всё что знает выложит. А в итоге даже до этого руки не дошли. Ну хочет себе Джун зачем-то встретиться с Шинки, пусть и дальше хочет, ей-то что...

И теперь Мори начала понимать.

То, что Джун, на самом-то деле, шёл к своей цели. Долго, очень. Но теперь же он, скорее всего, отправляется в сопровождении повелителя сатецу в Дымку. Как Мори подозревала - всё ещё, чтобы помочь Каю.

Только непонятно, - подумала она, буравя взглядом безмятежное лицо Нори, лежащего на песке. - что там за проблемы такие, раз помочь может именно Шинки. Политические, что ли. Может, там какие-то тёрки с группировками, их у нас много. А Шинки как голос правосудия Джуну нужен... Ну нет, если бы эта история с бандами решалась так просто, то все эти проблемы закончились бы лет десять назад. Будто бы в службы не обращались... Нет, тут явно что-то другое. Причём касающееся исключительно семьи Хонодэ, похоже.

Мори огляделась по сторонам, стараясь собраться с мыслями. Нужная теория будто бы постоянно ускользала, и девушка всё никак не могла схватить её.

Ровно до того момента, как Мори не перевела свой взгляд на кратер, оставшийся после битвы Шикадая с Иошинори.

Тогда-то в голове девушки и вспыхнуло нужное слово: «буря». Тот самый, удивительный чёрный ураган накрывший деревню Дымки. Именно о нём Мори когда-то известила Казекаге, а тот отправил госпожу Темари с её супругом Шикамару на проверку этой местности. Они, судя по словам Пятого, так там и оставались.

Мори даже укорила себя, как до неё не дошло сразу. Конечно это был железный песок, что же ещё! Всплеск генома. Она, помнится, такую версию тоже рассматривала. Только отмела, подумав, что у кого вообще в Дымке может быть такой мощный кеккей генкай? Да вся деревня бы уже знала, обнаружся такое «чудо» в какой-нибудь семье.

Теперь всё встало на свои места. Эта способность принадлежит Каю, тому самому младшему брату Иошинори. Именно для него Джун и хотел организовать встречу с повелителем железного песка, решив, что, наверное, Шинки сможет помочь, раз сам с подобным сталкивался. И сейчас, скорее всего, преследует всё эту же цель. Но спешка стала гораздо сильнее по причине того, что...

У Кая был срыв, в виде того железного урагана!.. - буквально завопила про себя Мори.

Последняя деталь пазла встала на своё место. Воодушевленная Мори повернулась к стоящему тут же рядом Шикадаю. Нара непонимающе взглянул на девушку, буквально светившуюся от нахлынувшего энтузиазма, но спрашивать, в чем дело, не стал.

Мори же держать в себе такое открытие не стала. Сбивчиво пересказала Шикадаю все свои суждения. И, к своему удивлению, парень не особо удивился.

- Значит мои предположения в принципе были верны. - пожал он плечами. - Разве что, там оставалась серьезная логическая дыра по причине того, что ваших ребят из Дымки я не знаю. А теперь-то... Ладно, спасибо за дельную теорию.

Мори удивлённо повернулась к Шикадаю. Неужели он её поблагодарил? Да не за что-нибудь, а за её идею... Мори непроизвольно улыбнулась. Потом, правда, сделала вид что закашлялась, прикрыла рот ладонью. Но от чего-то девушка была на сто процентов уверена, что Шикадай заметил её улыбку.

А потом они как-то синхронно, не сговариваясь, замолчали. Наре предстояло ещё многое вновь проанализировать. Хотя, по факту, имён размышлениями Шикадай весь этот день и занимался.

А ведь уже ночь... - вдруг, к собственному удивлению, отметил парень. И тут же почувствовал, как же он устал. Ноги гудели после такой неожиданной активности - небольшой схватки с Иошинори. Спать, странное дело, не хотелось, хотя по подозрениям Шикадая сейчас и было уже часа два ночи.

Наверное, мозг уже просто перевозбудился, вот и не хочется отдохнуть. А не от того, что сон мне больше не нужен... - рассудил Шикадай. - Хотя, как бы радовалась мать, кабы я таким активным был на постоянной основе. Ну нет, это я сейчас по приказу Пятого отработаю, а потом вернусь в Коноху и буду отсыпаться. Дня три или четыре, не меньше. Боруто, конечно, будет трезвонить по каминарифону, Иноджин бубнить, а ЧоЧо слать ругательные сообщения... Ну и ладно, пусть нервничают. Мне-то, во сне, будет абсолютно до лампочки...

И тут Шикадай будто бы очнулся. Он не возвращается в Коноху и по-доброму не бранится с Боруто. Наоборот: они с Мори сейчас, кромешной ночью, должны отправится в Дымку сквозь недоброжелательные степи Великой Пустыни!

Шикадай попытался привести дыхание в норму. Нет, он не будет жаловаться. Даже шепотом, про себя. Не будет. Нужно стиснуть зубы и выполнять, что приказано. Как учила мать, которую, в свою очередь, этим знанием наделили именно здесь, в Сунагакуре.

Нара улыбнулся про себя. Конечно, до уровня энтузиазма Боруто и Химавари ему далёко, но отступать он тоже не будет.

Клянусь, - прошептал он.

Мори, почувствовав состояние Шикадая и тот факт, что тишина уже становится чересчур долгой, и даже какой-то гнетущей, спросила:

- Мы что, пойдём к Пятому, да?

- Ещё чего. - фыркнул Шикадай. При этом так поглядев на Мори, что девушке самой даже стало не по себе. Как на умалишённую, честное слово...

- Будем мы ещё время терять. Пошли, прямо сейчас.

Мори хмуро кивнула, про себя начав возмущаться, мол, какая же молодёжь пошла. Да, правда, она Шикадая была не сильно старше. Наре, по примерным подсчётам Мори, было лет восемнадцать, а ей самой - двадцать шесть. Да, не та разница, чтобы уважения требовать. Но Мори, насмотревшись на подмастерьев в Корпусе, буквально носящих за тобой все необходимые вещи по первому приказу, всё равно на Шикадая теперь поглядывала осуждающе. Мог бы хоть на «вы» обратиться, что ли. Не отсохнет уж язык.

- Кстати, - вдруг обратился к ней Шикадай, уже было направляющийся в сторону ворот. - а что мы будем делать с ним?

И Нара презрительным жестом указал на валяющегося тут же Иошинори. Мори тоже перевела взгляд на лежащего парня, подумала минуту-другую, а потом просто пожала плечами, мол, сам решай, ты ж у нас тут самый умный. Шикадай, судя по всему, смысла жеста не понял, и лишь удивлённо поглядел на девушку. Тогда Мори и ляпнула первое, что пришло в голову:

- С собой возьмём, чего уж. - потом, усмехнувшись от абсурдности предложения продолжила, явно саркастическим тоном:

- Пусть с роднёй увидится. Подобреет, может быть.

- А это идея, - тихонько прошептал Шикадай.

У Мори с лица мгновенно сползла улыбка. Нет, она конечно подозревала, что у всех в клане Нара нестандартное мышление, но чтобы настолько! И, увидев, насколько Шикадай серьёзен, Мори окончательно поняла, что шутка перешла все грани шутки.

- Да, так и сделаем, - отрезал Шикадай, склоняясь к лежащему Иошинори и осторожно его поднимая. - как очнётся - всё нам и расскажет. И покажет, заодно.

Мори, глядя на то, как Нара осторожными движениями пытается усадить парня к себе на спину, постаралась убедить саму себя, что лучше помолчать. Последовать давнему совету, что с сумасшедшими лучше не спорить. А судя по принятому только что решению, Шикадай к этой небольшой группе населения непосредственно относился.

А потом думать стало некогда.

Они всё-таки покинули деревню, выйдя в открытые пески. Патруль, сидящий тут же, у ворот, даже задерживать не стал. Как Мори поняла, выпускали из Сунагакуре всех, а впускали обязательно с проверкой. А кабы сам человек вызывал подозрения, то вполне могли и куда-нибудь в участок отправить, на дополнительный осмотр.

Правда, не ночью. Ночью всем стражам порядка становилось как-то до лампочки, кто, куда и с чем заходит. Главное было вовремя протянуть какой-нибудь скромный презент, будь то пачка дефицитных коноховских сигарет, бутыль известного наполнения, и всё, дело сделано.

Но при плановых проверках Казекаге да, конечно, все патрульные становились даже чересчур правильными. А уж когда Пятый, в один из таких визитов упомянул коррупцию как явление, то большинство сделали вид, что, мол, они о таком даже и не слыхивали. Один, особо артистичный тип даже набрался смелости поинтересоваться, что такое взятка.

Мори, так-то, несправедливости в любом ее виде была против. Но сейчас даже рада была, что задерживать их не стали.

Дорога особо тяжёлой, как показалось Мори, на была. Да, пустыня это в принципе место недружелюбное, и жаловаться на её естественные проявления было бы глупо. Тот же ветер - можно же привыкнуть, верно? А то, что по такой разновидности почвы ходить неудобно, так это только не привыкшим. Походишь раз пять на миссии, и уже о таком думать не будешь.

Мори повернулась к Шикадаю, начавшему бурчать нечто невразумительное, но явно раздражённое себе под нос. Да, Иошинори явно не очень лёгкий. Предложить помочь Наре Мори так и не решилась.

Она вообще от чего-то по мере приближения к своей родной деревне всё больше нервничала. Понадеялась, что это просто мандраж, который бывает перед каким-нибудь долгожданным событием.

Но нет, саму себя к Мори обмануть не получилось. У неё было отчётливое плохое предчувствие, такое, что сердце в грудной клетке леденело вовсе не от пробирающего до костей ветра. Мори беспокоилась даже не столько за себя, сколько за других. Шикадая, Шинки, Химавари. Они же ничего о Дымке не знают, а опасностей там, если говорить честно, не мало. Почему-то на ум Мори сразу же приходили мысли о парочке группировок, которые даже после прихода в деревню отряда из деревни Песка не были схвачены, а просто где-то заныкались.

А теперь... Теперь они, скажем так, осмелели. Не особо сильно, но выходить из неизвестного простым людям убежища начали. Не то, чтобы жизнь портили, но краж определённо стало больше. Мори из-за этого очень сильно уговаривала свою младшую сестру тоже перебраться в Суну, где Пятый подобные преступные замашки жёстко пресекал. Но нет, и её Хару отказывалась, аргументируя это тем, что родители переезжать не согласны, а бросить она их не может. Мори больше не настаивала, просто попросила писать ей почаще, она же беспокоиться. Хару, к ее превеликой радости, так и сделала.

Теперь ещё и эта чертовщина с Иошинори... Может, и правда хорошо, что они его не бросили валяться в Суне. Парень, по мнению Мори, был не в себе. Либо же и вовсе невменяемым. Вдруг себе навредит ещё...

В общем, мысли у Мори были далеко не радостные. Да и ситуация сейчас тоже, не сказать, что лёгкая.

С Шикадаем Мори не решилась поделиться своими переживаниями. Да и бесполезно это, по сути. Скажет она, пожалуется. И что? Они же не развернутся и не пойдут обратно в Суну. Не могут просто, приказ Казекаге, как никак.

Мори, вздохнув, поглядела на стремительно светлеющий небосвод. Начинался рассвет.

Мори, вздохнув, поглядела вдаль, где и должна была находится её родная, в коей-то мере даже любимая деревня Дымки.

Странное дело, но ей всё ещё было страшно.