Herz in Flammen

Химавари гуляла по уже не такой жаркой, как днем Суне до самой ночи. А потом даже отправилась в пустынные окрестности деревни, куда сонный патруль у ворот без проблем ее пропустил. Хотя и не должен был, так-то. Но Пятому она, пожалуй, эту информацию не донесет, да и о своем нахождении в пустыне распространяться особо не будет. А то у Гаары-самы явно появиться закономерный вопрос «А как ты вообще попала за границу деревни и зачем ты туда отправилась?»
И тогда-то придётся все выложить.

Химавари не хотелось идти обратно в дом Казекаге, каким бы вежливым и любезным не был с ней Гаара. А команда Шинки уже наверное вернулись, и, быть может, даже легли спать, поздно ведь уже. Тогда у нее появится ещё целая ночь на то, чтобы понять, как себя вести с ними.
Все же это как ни крути чужой дом и другая деревня, где Химавари ещё не освоилась. Да и Боруто рядом нет, он бы хоть как-то мог поддержать и помочь. Наверное, брата отправили вечерним поездом сразу же по его возвращению домой. Это было бы вполне в стиле их родителей.

Но что удивительно, так это то, что Химавари чувствовала, что ей медленно, но бесповоротно начинает нравиться эта ночная Пустыня. И холодный, тихий ветер, и круглая Луна на черном небе, и уже остывший после дневного зноя, но где-то в своей глубине теплый песок.
В Конохе такого не было. И звёзды она там видела редко, потому что небосвод вечно был закрыт чем-то — лесом, зданиями. А тут этого не было. Только бескрайняя Пустыня и купол неба над головой.

Но больше всего ей понравился оазис, который служил главной достопримечательностью Суны и ее окрестностей. Это была самая живая точка во всей этой пустоши (помимо самой деревни Песка, естественно), ведь источник плотным кольцом окружили пальмы и кусты. Только с одной его стороны, предназначенной для купания растительности не было.

Вот тут-то и можно было посидеть. Химавари осторожно опустилась на прохладный, сыпучий песок рядом с крепкой финиковой пальмой, растущей у самой кромки воды, положила перед собой два карандаша и небольшой блокнот.
Рядом с ней торчал небольшой колючий куст, непонятного вида и происхождения. Но Химу он и привлек, и расположилась она как раз так, чтобы видеть растение с лучшего ракурса. Она пару раз черкнула в блокноте, размечая местонахождение куста на листе. Потом уточнила пару деталей, посмотрела на рисунок на расстоянии вытянутой руки. Поправила положение одной ветки и осталась довольна началом наброска.

По бокам от нее тоже находилась парочка кустов, которые особого интереса не представляли, но практически полностью скрывали Химавари от глаз людей. Хотя какие люди могут шастать по пустыне ночью?
Как вскоре оказалось, могут.

К оазису со стороны деревни приближался человек. Химавари на всякий случай отползла чуть-чуть назад, чтобы ее совсем не было видно за колючими кустами.
При ближайшем рассмотрении человек оказался не просто человеком, а высоким парнем крепкого телосложения, на плечи которого был небрежно наброшен плащ. А когда он подошёл к берегу, то до Химавари дошло — это был Шинки!
Только повзрослевший. Видела она его в последний раз лет в двенадцать, когда новая троица Песка выполняла задание в Конохе. И тогда он был более угловатым, нежели теперь.
А ещё, как разглядела из своего укрытия Химавари, у него стали более острые, точеные черты лица. Примерно как у Гаары-самы, только жёстче.
А черный плащ — это на самом деле сатецу, просто принявшее такую форму.

Химавари теперь глаз не сводила с Шинки. Блокнот был отброшен за ненадобностью, а она полностью сосредоточилась на действиях повелителя сатецу. Может, стоит выйти и поприветствовать его?

И тут, Химавари к превеликому своему удивлению заметила, что Шинки…
Раздевается?

Химавари застыла. Более того, у нее сложилось ощущение, что внутри нее все задубело, даже сердце, и то — перестало биться. Но взгляда она отвести уже не могла.
Хотя должна была отвести, потому что «Так поступила бы каждая порядочная девушка». Эта фраза произносилась исключительно голосом грозящей ей пальцем матери, вот и теперь Химавари даже прыснула от забавности воспоминаний.

Но тут же спохватилась, зажала рот рукой, чтобы Шинки не услышал. А то ведь он явно не подумает, что она сюда порисовать села, а вовсе не подглядывает за ним.
Хотя как не подглядывает, если пронзительные синие глаза как следили за Шинки из-за куста, так и следят.

А потом Химавари задумалась — какого черта вообще сейчас происходит? Зачем он раздевается?
И тут же поняла, какую глупость сморозила в собственных мыслях.
Оазис же служил местом для купания многим местным, и Шинки явно пришел сюда не на бережке посидеть!
Да и кто бы мог подумать, что в половину одиннадцатого ночи в пустыне окажется кто-то помимо него?

Тем временем, на песке уже были аккуратно сложены жилет деревни и черная тонкая водолазка. А ещё рядом стояли потертые сандали с высокой подошвой. А сатецу клубилось рядом, ожидая своего хозяина.
И к своему одновременно и счастью, (и небольшому разочарованию), Химавари поняла, что раздевание Шинки на этом закончилось.

Повелитель сатецу теперь стоял на коленях перед источником, умывая лицо холодной водой, и протирая ей же свои широкие плечи.
Химавари смотрела за этим ни жива ни мертва. И рада была бы не смотреть, но белоснежная, словно фарфоровая кожа Шинки привлекала внимание.
А он ведь и правда совершенно изменился. — вдруг подумала Химавари, оглядывая Шинки с ног до головы. Вытянулся сильно, подкачался, похоже. Фигура у него теперь да, ничего такая…
И Химавари оборвала собственную мысль, понимая, что ее вполне может унести в подобных размышлениях куда-нибудь не туда.

Шинки и не подозревал, что за ним наблюдают. Только сегодня законченная миссия выдалась не очень-то и тяжёлой, скорее подвижной. И в пыли он извалялся знатно, а потому первым делом, даже не доходя до деревни (лишь проводил до ворот Йодо с Араей) отправился не домой к отцу, а к источнику.
Сначала Шинки вообще хотел прикрыться сатецу, но потом, оглядевшись по сторонам понял, что холодной ночью у суновских жителей явно не появится желания искупаться. Даже если появится — ванная комната у большинства есть, мойтесь на здоровье.

Но даже после умывания Шинки чувствовал налипшую к нему пыль и грязь. Неприятное ощущение сковывало движения, и повелитель сатецу принял довольно рискованное решение — ополоснуться по-быстрому.
Только сатецу тогда уже прикрыться придется, это да. Шинки же все-таки приемник Казекаге, ему важно сохранять презентабельный вид и в такой ситуации. Он не то, что Боруто, этот будто специально свой собственный имидж портит.
Узумаки же должен был приехать. И сестру вроде прихватить хотел. Шинки подробностей особо не узнавал, ему такое соседство было в принципе до лампочки. Хотя Химавари вроде нормальная была раньше, по сравнению с братом-то.
Свалит он в мастерскую или ещё куда, и все, никакого общения. И разницы никакой, есть они в Суне, или нет. Главное только, чтобы Боруто ничего тут не испортил, вот за этим-то и стоит следить.

И теперь, сгруппировав сатецу, Шинки прикрыл себя им практически полностью.
И душа Химавари наконец успокоилась. Она отвернулась, постаравшись сосредоточиться на рисунке. Но в голову ничего не шло, кроме вида умывающегося Шинки. Химавари молча понадеялась, что он ее не заметит. А то хорошего мнения о ней у Шинки явно не сложится.
А потом Химавари абсолютно случайно перевела взгляд на песок, и…

И тут Химавари заметила на песке скорпиона. Небольшой, но стоящий к ней так близко, что хватило бы одного удара хвостом, чтобы поразить ее смертоносным ядом.
Химавари с неясным криком пулей вылетела из кустов, параллельно стараясь придумать, чем бы отогнать от себя эту тварь.

Шинки не просто удивился. Он охренел от происходящего.
Последний, кого он ожидал увидеть здесь (да он вообще никого не ожидал увидеть ночью-то!) была Химавари Узумаки.
К тому же кричащая, и явно чем-то испуганная. Но с шоком Шинки справился быстро, и как честный человек бросился помогать девушке, в чем был. А был он только в штанах, даже ремень был брошен где-то возле фирменного жилета деревни и водолазки.

Шинки быстро понял, кто так напугал Химавари. Потому что скорпион буквально шел на нее в атаку, с выставленным как копьё хвостом, вызывая неподдельный ужас у непривычной к таким существам гостье из Конохи. Настолько сильный, что Химавари даже сориентироваться вовремя не смогла, и теперь просто пятилась в противоположную от пустынной твари сторону.
Шинки скорпиона убивать не стал. Отогнал его с помощью сатецу обратно в сторону дальних барханов, но не сильно далеко, вдруг пить захочет. В воде Шинки скорпиона ограничивать не хотел, пусть попьет себе, а потом улепетывает обратно туда, откуда пришел.

А затем наступила немая сцена в их только начавшемся взаимодействии. Шинки смотрел на побледневшую от шока девушку, робко теребящую край футболки. Неужели она подглядывала за ним?
О Химавари у Шинки вообще было довольно хорошее представление. Она всегда вела себя с ним любезно, относилась хорошо. В детстве они бы даже подружились на радость отцам, если бы не жили в разных деревнях.
В общем, Хима представлялась повелителю сатецу вполне себе добропорядочной и искренней девушкой.
Но теперь Шинки в этом серьезно усомнился. Может, она не так проста, как кажется?

А потом на повелителя сатецу свалилось осознание, что Химавари видела его практически голым. И продолжает видеть. А быть может увидела бы и полностью раздетым, если бы не тот скорпион.
И от стыда, разливающегося в широкой груди Шинки сатецу заметалось, закрывая парня полностью. Застучало о песок, пару раз даже царапнуло его самого.

Шинки свою силу не успокаивал. Сам ещё не пришел в себе, где уж тут усмирять сатецу. И Шинки решил поступить так, как его учил Отец ещё в самом детстве — если что-то выводит тебя, то просто игнорируй это. Зажми уши, закрой глаза, уйди оттуда.
— Извините, но мне нужно идти. — и Шинки, стараясь не оглядываться, пошел одеваться к оазису. Побыстрее натянул одежду, а затем отправился домой, в деревню.

Все это время Химавари старалась не смотреть на Шинки. И упорно сверлила глазами песок, да так увлечённо, будто интересовал он ее в данной ситуации гораздо больше стоящего рядом парня. Но когда Шинки, бросив ей лишь несколько слов, развернулся и ушел, Химавари вдруг стало так обидно, до слёз.

Она ведь хотела сказать ему спасибо за то, что спас. Ладно, про спасение она преувеличивала, но уважения достойно было хотя бы то, что Шинки не раздумывая бросился ей на помощь. Хотя он не знал, что нападает обычный пустынный скорпион.
Быть может, она бы извинилась. Объяснила, в чем дело. Хима ведь правда не подглядывала, и Шинки бы в этом убедила.
И теперь девушка корила себя, что не набралась смелости сказать все это. Слишком уж большое впечатление оказало на нее все произошедшее. И последнее, что она хотела сделать — это обидеть повелителя сатецу.

Но Шинки ушел. И Химавари, у которой на душе было так тяжело, как не было никогда прежде, последовала его примеру, направившись в сторону Сунагакуре.

***

Коноха. Полупустой перрон, поезд уже отъезжает от платформы.
— Шикадай мля, — и Боруто пихнул друга, пытающегося залезть в вагон раньше него локтем. — куда ты лезешь? Тебе туда меньше всех надо!
— Надо, надо. — Шикадай неуклюже забросил свой чемодан в вагон, наделав много шума. А потом в ответ хлопнул Боруто по белокурому затылку.
Оба плюхнулись на свои места рядом. Шикадай всю дорогу до вокзала норовил захрапеть, и теперь со спокойной душой отключился.

В Боруто же кипела энергия, и спать он не мог. А ещё свое дело сделал спиртной напиток неизвестного происхождения, который они уговорили купить Каваки. И как подозревал Шикадай, это был вовсе не новый вкус саке, как их заверил старший братец Боруто, а просроченный и уже забродивший квас. Но свое дело напиток сделал, и вштырило обоих более чем.

Да, Боруто все-таки отправили в Суну.
А дело было вот как. Он с самого утра сбежал из дома, в срочном порядке разбудил Шикадая и они вдвоем отправились искать приключений. Было откровенно скучно, именно поэтому Боруто и уговорил Каваки прикупить им чего-нибудь для настроения. Дело пошло веселее, и они успешно проболтались на улице до самого вечера.

Решив, что раз Химавари уже отправилась в Песок, то опасаться нечего, и его уже точно оставят дома, Боруто вернулся. Но не тут-то было.
И ждал его вовсе не вкусный ужин, а уже собранный чемодан и билет на поезд.

Но самый шок ждал парня когда он узнал, что Шикадай по какому-то невероятному стечению обстоятельств едет с ним.
А все потому, что когда наследник клана Нара известил своих домашних об отъезде Боруто в Суну, случилось нечто странное. И его мать, Темари, недолго думая, решила:
— Мы же на миссию уходим, да? — и дождавшись утвердительного кивка сына продолжила. — Давай-ка ты тоже в Песок поедешь. Гаара давно звал, а у вас там целая шайка собирается. Ну?

Шикадай уже понимал, что решено все за него. И вопрос этот риторический, и ответ его на дальнейшие события не влияет. Он же не Боруто, который из дома сбежать может в качестве протеста. Шикадаю-то его уши дороги, мать и открутить может, если взбесить сильно. И, решив просто смириться, Нара закинул какие-то вещи в чемодан (он и сам из-за действия алкоголя толком не помнил, какие, но глубоко сомневался, что нормальные) и отправился встречаться с Боруто.

А все это из-за того, что Темари и Шикамару отправлялись куда-то на совместную миссию. Причем довольно подозрительную, по скромному мнению Шикадая.
И зачем его было в Песок отправлять? Он будто сам не может прожить, один.
Но думать сейчас об этом не хотелось. Вернее, он просто не мог этого делать, ведь глаза закрывались сами собой, и даже ругательства Боруто казались успокаивающей колыбельной.

Но в конце концов даже сам по себе, а тем более под чем-то суматошный Узумаки успокоился и устроился на сиденье полулёжа, планируя подремать хоть чуть-чуть.
А ведь уже сегодня ночью, но немного позже ему предстоит объясняться перед Пятым. А он, судя по идеальному поведению Шинки, очень строгий.
Но Боруто, как и Шикадай, соображать был не в состоянии. И единственная мысль, которая крутилась у него в голове была лишь о том, что стоило бы прихватить с собой Иноджина и Сараду, а то что они в Конохе скучать будут.
А так бы они веселой компанией и рванули в Песок все вместе. Нужно им написать будет, пусть приезжают.
И на этом моменте мысли у Боруто помутнели, а сам он, устроившись поудобнее, уснул.

Но приключения этой ночью у веселой коноховской компании ещё не закончились.