Сестра Драко Малфоя

— Что же, Эвелин Малфой, я конечно был безмерно рад тебя увидеть, но, боюсь, нам придётся приступить к менее приятной для тебя части.

Он даже не приближался, но девушка ощутила огромную опасность, исходящую от него.

— Что? — только и успела произнести она, перед тем как провалиться в темноту.

*****

Пробуждение выдалось болезненным. Руки и ноги, закованные в грязные кандалы, затекли, и для того, чтобы пошевелить даже одним пальцем, Эвелин пришлось напрячь все свои оставшиеся силы. Спина одереневела от холода и лежания на твёрдой поверхности стола.

Она с трудом открыла глаза, осмотрелась, и первые мгновения после пробуждения были потрачены на то, чтобы понять где же она находится.

Воспоминания недавних событий все же всплыли в памяти. И Эвелин с тихим стоном уставилась в темный потолок. Она попыталась поколдовать, снять хотя бы оковы, но ничего не получалось. Эвелин не чувствовала в себе даже крупицы магии. Её охватило отчаяние.

Кажется, пол вечности в голове билась лишь одна мысль: ей конец.

Она старалась прокручивать разные варианты. Но все они сводились к её скорой смерти.

И медленные шаги в ее сторону были тому подтверждением.

— И снова здравствуй, Эвелин, — послышался скрипучий голос совсем рядом. — Прошу извинить меня за столь нерадушный приём, но твоя нерешительность уже изрядно истратила моё время.

Эвелин его проигнорировала.

— Я старался быть вежливым.

В ответ молчание.

Его темные глаза на секунду блеснули, словно он пытался скрыть порыв злости. Только сейчас Эвелин заметила, что то единственное, что их связывает - это глаза. Почти чёрные, бездонные. Но потом и это ощущение пропало. Его взгляд снова наполнился пустотой.

— Хорошо. Я рад и молчаливому собеседнику. Тогда слушай внимательно, Эвелин, это твоя последняя история.

Лицо Эвелин, исказившееся в понимании неизбежного, было для него усладой и знаком к началу повествования:

— Он отделил тёмную часть своей души от тела с помощью философского камня, — фыркнул, расхаживая вокруг в поисках ножа. — Теперь он получил возможность чувствовать. Любовь, сострадание, радость - из-за этих жалких эмоций он стал слаб. Стал таким же, как и его мать, — выплюнул с презрением.

— Ты говоришь так, будто вы совершенно разные люди, — наконец отозвалась она.

— Я не человек, Эвелин, — бросил он раздражённо и остановился, перестав метаться по комнате. — И это моё огромное преимущество. Мне намного легче совершать некоторые действия, которые в вашем мире считаются ужасным преступлением. А он не смог даже смотреть на убийство своего отца. Забился в самый дальний уголок своей души и скулил, как побитый и загнанный щенок. Хотя все его бросили. И отец, и даже мать. Он был никому не нужен и все равно жалел этого придурка-магла.

— Но зачем? Зачем ты сделал это?

Он недовольно цокнул, а потом всё-таки выдал:

— Мне нужно было напомнить ему, что его судьба - стать великим магом за всю историю Англии, а потом и мира. Но мальчишка безумно хотел найти своих родителей.

— Ты убил их потому, что они мешали твоим планам?

— Из тебя просто ужасный слушатель, Эвелин, — существо закатило глаза. — Его мать умерла сразу после рождения Тома, успев дать ему только имя. А семью Реддлов я застал на ужине в их особняке. Как ты понимаешь, им было не суждено закончить эту трапезу. Бабулю и дедулю я убил почти сразу. Они должны были быть благодарны мне за то, что их смерть была быстрой и безболезненной. Но Том Редлл Старший - это совершенно другое дело. По твоему, — он уставился на Эвелин, — он заслуживал меньшего наказания? Этот никчёмный магл пытался выпроводить меня из своего дома! Меня! К сожалению, мне не удалось долго поразвлечься с ним. Он терял сознание каждый раз, когда я использовал "круциатос". А после стало слишком скучно и я убил и его. — Он превдкушающе улыбнулся. — Но спасибо дядюшке Мраксу. Эта свинья, живущая в доме, похожем на помойку, любезно согласилась принять мою вину на себя. Теперь ты понимаешь почему я сделал это?

Каждая новая частичка информации всё больше пугала Эвелин. Но девушке очень хотелось узнать, что произошло и происходит здесь до сих пор. Она хотела жить. Сейчас она хотела жить, возможно, даже сильнее, чем за все годы своей жизни. Эвелин ещё должна поговорить с Томом, закончить Хогвартс и осуществить все свои мечты. Она не могла умереть здесь. Только не сейчас, когда вся её жизнь начинала налаживаться.

Эвелин устало закрыла глаза, думая, что предпринять, чтобы еще на некоторое время отвлечь его разговорами.

— Нет. Я не понимаю.

Он на несколько секунд замолчал и окинул её недоверчивым взглядом, словно не веря, что до неё так и не дошло. Но потом махнул когтистой рукой и продолжил поиски ножа.

— Но что изменит моя смерть? — еле слышно спросила она, распахнув глаза.

— Ох, Эвелин, — из его рта раздался смех, больше похожий на воронье карканье. — Ты недооцениваешь себя и его любовь к тебе.

— Что?..

Её сердце сделало кульбит. В области груди разгорался пожар. Злость на себя, неверие и надежда смешались в один безумный коктейль. Но через мгновение все прошло. Когда он нашёл то, что искал, все эмоции разом схлынули и девушка будто начала наблюдать за всем этим со стороны.

Эвелин передернуло от вида заляпанного чужой засохшей кровью и грязью кинжала. Её будущий убийца надвигался на нее бесшумной тенью. Малфой младшая бессильно задергалась в кандалах, не в силах смириться со скорой гибелью.

Пусть он расскажет ещё хоть что-нибудь! Что угодно, пожалуйста! Самое главное сейчас - это возможность потянуть время. Эвелин была готова даже слушать его рассказы о том, как он убивал каждую жертву. Но она не была готова умирать, в состоянии лишь смотреть на то, как он приближается.

— Я не думаю, что настолько важна ему. Так что правда не понимаю цели, которые ты преследуешь.

Он лишь снова ухмыльнулся.

- Все очень просто, Эвелин. Умрешь ты, и Том снова перестанет что-либо чувствовать. А когда он достаточно ослабнет, я заберу его оболочку себе и очищу весь этот мир от грязнокровок.

Эвелин ужаснулась, представив его на месте Реддла. От мира не останется ничего, если это существо выйдет наружу.

Она попыталась взять себя в руки, но ее тело пробивала крупная дрожь, а мысли спутались в один огромный комок. Стол под Эвелин даже немного затрясся.

Под воздействием стресса и страха, у неё вырвалось только нервное:

— Я никогда не думала о том, что смогу умереть, а тем более - быть убитой. Но ты мог хотя бы озаботиться вот этим скоплением различных микробов, — она перевела взгляд на нож. — Я не настолько сильно хочу получить заражение крови.

Он хмыкнул.

— Ты, наверное, не поняла. Мне нужно твоё сердце. Сердце и много страданий. Поэтому я даже с радостью посмотрю, как ты будешь кричать от боли, а потом умрёшь от сепсиса и внутреннего кровотечения.

— Почему? — прохрипела она, понимая, что не сбежит. Понимая, что это правда конец. Что она столько всего ещё не успела сделать...

Но.... На самом деле, она заслужила. Эвелин за свою короткую жизнь сделала столько ужасных вещей, что даже сам Лорд Волдеморт находится на ступень ниже. Поэтому, наверное, её смерть поможет искупиться и исправить все ошибки. Ведь так?..

Эвелин подумала о тех, кому она успела навредить. А потом в памяти внезапно начали мелькать имена и её наконец осенило:

— Зачем ты это делал? Как долго это продолжалось?!

— До сих пор, моё солнце, — захохотал он, словно прочитав все ее мысли. — Мне же нужно как-то поддерживать свою жизнь. А тут уж, извини, но себя я ставлю на первое место.

Эвелин не понимала зачем он рассказывает всё это ей. Почему он откровенничает. Но чем больше он говорил, тем больше она пугалась, хотя, казалось бы, дальше уже было некуда.

— Я провернул этот трюк уже очень много раз и я крайне удивлён, что Хогвартс до сих пор не закрыли, — сказал он, когда оказался уже совсем рядом.

— Значит, все погибшие в школе дети были на твоей вине? Они умерли не из-за случайностей? Ты убил их?!

— Да. Кстати, с одной из них ты уже знакома. Она стала первой моей жертвой. Эта плаксивая девчонка так меня раздражала, что в один из дней, когда она снова помешала мне в моих планах, я разозлился и случайно убил её. Но она сама в этом виновата. Я не заставлял её приходить в женский туалет, который все, кроме неё, обходили стороной. — в его голосе послышалось раздражение. — И да, я убил всех тех учеников, вырезал у них сердца, а призраков заставил поверить в то, что они погибли по совсем другой причине, — с энтузиазмом говорил он, будто рассказывал не об убийствах, а о чём-то, что вызывало бы трепет и восторг у обычного человека. — Но изменить воспоминания живых сложнее, чем кажется. Ты возможно не знаешь, но профессора скрыли около десятка смертей, которые они не смогли объяснить. Но наша репутация была безупречной, поэтому никто даже не мог подумать, что это был Том Реддл, староста, отличник и вообще хороший и вежливый парень в глазах окружающих.
Однако иногда я совершал ошибки и тогда все было немного труднее. Ведь намного проще убить, когда никто не смотрит. Но в прошлом году я рискнул и просчитался. Я не думал, что этот малолетний... Поттер, — прошипел он, — кинется спасать мальчишку с другого факультета. Но хотя бы на эту смерть у людей выше нашлось объяснение.

В голове у Эвелин что-то перещелкнуло. Осознание пришло настолько внезапно, что она даже испугалась.

— Ты убил Седрика Диггори...

— Слушай, а ты довольно умная девочка. Мне даже немного жаль убивать тебя.

Эвелин зажмурила глаза, а потом резко распахнула их и спросила:

— Будь я умной, поверила бы, что Далия здесь, и вообще пришла бы сюда?

На это он лишь улыбнулся.

— И вообще, почему ты выбрал именно её? Не Тома, не моих приёмных родителей, даже не друзей. А ту, которая умерла по моей вине?

— Ты сама ответила на свой вопрос, Эвелин, — он провел по её щеке когтем, оставляя глубокую царапину, а она дернулась, вскрикнув от боли. — Твоё чувство вины было настолько сильным, что мне даже не пришлось стараться, чтобы заманить тебя сюда. Ты сама пришла и попалась в ловушку.

На целые 30 секунд повисла тягостная тишина, а потом до Эвелин донесся скрипучий голос, напевающий какую-то детскую песенку. Но она так и не смогла разобрать слов. Её руку пронзила боль, а из глаз полились слёзы. Этот монстр провел лезвием по её предплечью, разрезая кофту и оставляя кровяную царапину.

Каждый новый порез был все больнее и больнее, а Эвелин задыхалась от боли. Пока он игрался со своей жертвой, она корчилась, тряслась и рыдала, не в силах терпеть издевательства. Он вонзал нож не так глубоко, но кровь все равно стекала по её изрезанному телу, оставляя в воздухе металлический запах.

А потом он добрался до её груди и направил нож прямо в сердце.

— Ты будешь такой вкусной, — восхищенно пробормотал он. — Мне уже не терпится попробовать твоё сердце, ведь там у тебя заключено столько чувств! Тому тоже это понравится, будь уверена. Ты сразу привлекла моё внимание. Ещё на берегу того моря, когда спасла его.

Эвелин ничего не ответила, сгорая от пронзительной боли. Она находилась, словно, в бреду и абсолютно не осознавала смысла его слов.

— Хорошо, продолжим.

И он нанес очередной порез в области сердца, который был намного глубже, чем все предыдущие.

В голове у Эвелин появилась только одна-единственная мысль: "Простите, я снова подвела вас всех."

И, наконец-то, она провалилась в спасительную темноту. С каждой секундой уплывая все дальше и дальше от скорой смерти, запаха крови и невыносимых страданий.

Стекло, ну уж извините, по другому здесь и не могло быть..
Посвящаю эту главу всем тем, кто ждал продолжение и писал комментарии. Это правда помогло мне собраться с силами <3