Хранители ключей

Адри

Испания вновь заставила меня почувствовать горечь потери.

Когда погибла моя мать, это был огромный удар. Та боль, которую переживает человек, потерявший близкого, не сравниться ни с чем. Ты просто не можешь дышать, все твои чувства притупляются, рассудок перестает здраво мыслить. И в голове вертится лишь одно: «Лучше бы это была я». Я была ребенком, я не хотела больше испытывать этого, и единственное чего я желала – это просто перестать существовать. Я бы не чувствовала той боли и того отчаяния. Пусть тогда я многого не понимала, но я была уверена, что так было бы правильнее.

Я хотела подойти к Кэти, сказать как мне жаль, сказать, что я ее понимаю. Но слова встали у меня в горле. Кэти же обрушилась на Алекса, за то, что не спас Джулию. Вопила о том, что лучше бы она умерла вместе с ней. И никто не мог ей помочь. Вскоре Крису и Ханне удалось успокоить ее на время с помощью заклинания. И тогда наступило то, чего я боялась больше всего. Тишина. Полная, всепоглощающая, которая рвала сердце на куски.

Никто не осмеливался заговорить, взглянуть друг другу в глаза - каждый, кто находился в этой пещере являлся живым напоминанием о ней. Все мы лишь сидели и молча выслушивали укоры совести за все, что наговорили Джулии или наоборот - не успели сказать. Эд и Бэт сидели у стены, хмуро ожидая вердикта Хранителей, что собрались толпой и обсуждали дальнейшие действия. Кайри мерил шагами зал и нервно заламывал руки, плотно сжав губы, а мы с Алексом стояли у пюпитра, глядя на суету Хранителей.

Моему отцу, который предпочел находится в стороне, помогали несколько других эльфов. Те залечивали ему раны, приводили внешний вид в порядок и пытались накормить. Но тот наотрез отказывался от еды. Я прекрасно понимала, что ему не терпится скрыться из пещеры, чтобы не наблюдать еще одну смерть. Я и сама чуть ли ни на стену лезла, от изнывающего желания сбежать отсюда.

Тело Джулии лежало в серебристом саване, в самом конце зала. Оно было покрыто серой шелковой тканью, оставляя открытым лишь ее бледное лицо. Над девушкой крутились около десятка Хранителей, поправляя ткань или нашептывая заклинания.

Когда нас подозвали проститься с Джулией, я встала самой последней. Не знала, что мне сказать. И даже не догадывалась, как к ней обратились остальные. Я услышала лишь стоящего передо мной Алекса. Он склонил над ней голову и словно бы одними губами прошептал: «Прости меня». И как только подошла моя очередь, к горлу подкатил ком, а глаза защипали от подступающих слез.

– Мне так жаль, – сипло выдавила я из себя.

Не в силах больше смотреть на тело девушки, я отошла к остальным и вскоре вновь обернулась. Кэти совсем не слышно оказалась рядом с саваном и просто уставилась на неподвижную Джулию, которая сейчас почти не отличить от сестры. Глаза опустошенные и совершенно безжизненные, а лицо у Кэти было такое же бледное и не выражало никаких эмоций, кроме полного отчаяния. Прикрыв серебристо-серой тканью ее голову, Кэти отошла в сторону. Спустя несколько мгновений у меня в зрачках снова вспыхнул огонь. Навевающий до жути неприятные воспоминания, и став ненавистным с этих пор. Языки пламени постепенно охватывали закрытый саван Джулии, клубы дыма медленно поднимались вверх и исчезали под навесом зала. Атмосферу, которая накалилась до предела и обжигала легкие, нарушил Крис, который плавно подлетел к нам и подозвал всех к себе. Коротко, но безразлично кивнув, я прошла за ним, как это сделали и остальные. Только Бэт осталась на месте, приковав к себе внимание Криса, и с ядовитой злобой в голосе прошипела:

– Вы сбежали, как последние трусы. Это ваша задача охранять врата. А мы решили все за вас.

Крис ничего не ответил и провел нас в середину зала, где уже собрались несколько Хранителей во главе с Ханной. Без лишних слов они все раскинули руки и к нам слетелись осколки этого злосчастного кулона, собравшись в воздухе, но так, что они соединились не до конца.

– Вы храбро и достойно повели себя в битве за врата, – провозгласила Ханна, выделившись из общей толпы Хранителей. – Вы имеете полное право увидеть, как ключ к ним меркнет, и трещина перестает существовать.

Выстроившись в круг, Хранители вознесли руки к верху и в один голос стали произносить какие-то несвязные слова, которые явно были ни на английском, ни на испанском. Осколки кулона плавно стали соединяться друг с другом. Между ними словно прошлись невидимой иголкой с ниткой: они будто бы сшивались один за другим золотой светящейся каемкой. Утонув в янтарном свечении, кулон залил своим светом круг Хранителей.

В запястье неприятно кольнуло, но я лишь поморщилась, не обратив на это должного внимания. Но боль стала усиливаться и нарастала с пугающей скоростью. Из меня вырвался сдавленный писк, и я инстинктивно схватилась за руку. Тут же обернувшись, я стала свидетелем живой цепной реакции. Следом за мной, за руку схватилась Бэт, за ней Эд, потом Кайри, даже Кэти, стоящая в углу зала, подала голос, вскрикнув от неожиданности. Последним в цепочке был Алекс. Он ахнул от удивления и, может быть, испуга, и пошатнулся, отступив на шаг.

Спустя несколько мгновений это прекратилось. Кулон перестал светиться и, померкнув, упал на мраморную плитку, как никому не нужная пластиковая игрушка. Но все внимание было приковано вовсе не к нему. Хранители во все глаза уставились на нас, с выражением крайнего удивления.

– Что... это было? – прошептал Эд, сжав в ладони запястье, на котором стала выступать медленно проглядывающая римская цифра.

– Эй, если это ваши очередные фокусы!.. – рявкнула Бэт, отставив от себя правую руку, будто та заразна. – Не знаю в какие игры вы играете, но предупреждаю: я пас. Не пойду больше на такое.

Грудную клетку сдавило неприятное осознание того, что это я привела сюда Эда и Бэт. И может быть она не хотела говорить этого, но я поняла, что она имела ввиду: зря я на это согласилась. И чувство вины ударило с новой силой.

– Ханна, ты... Знаешь, что это? – шокировал меня Крис своим вопросом. Но еще больше меня напугал непонимающий взгляд Главы Хранителей, которая с ужасом бегала взглядом по нашим рукам.

– Нет, – сказала она.

Повернувшись к нам спиной, она что-то приказала своим Хранителям, а затем вновь обернулась на нас. Строго, с толикой сожаления, проговорила:

- Думаю вам лучше отдохнуть. Зефир вывезет вас из пещеры.

* * *

Соленые брызги очередной волной обрушились на меня, перемешиваясь с уже застывшими слезами. Размытые облака, плотно нависнув над землей, окрасились в фиолетово-багряные оттенки и были покрыты красными подпалинами. Оранжевый диск медленно скрывался за горизонтом, морозный ветер пробирал до костей. Я уже несколько часов сидела на берегу Средиземного моря, обняв себя за колени, и наблюдая, как волны с приятным шумом прибоя омывают чистый песчаный берег острова. Горло пересохло, желудок скручивало судорогой голода, глаза опухли и покраснели. Ушибленные ребра сковывала боль от падения с той скалы, и я сделала себе заметку сходить ко врачу, когда все это закончится. Невольно, из меня вырвался сиплый нервозный смех. Собственные мысли показались мне полным бредом.

Закончится? Когда это закончится?

– Эй, – Бэт накрыла мою ладонь своей, заставив меня впервые за долгое время, поднять глаза. – Мы вместе.

Это и было то, что я хотела услышать.

Осознание приходило медленно, как послевкусие от кофе или шоколада. Несмотря на все то, через что нам пришлось пройти, мы и правда вместе. Эд, Бэт, Алекс, даже Кайри, сейчас сидят рядом со мной на берегу острова целы и невредимы. Я и все мои друзья живы.

«Нет. Не все», – оборвала я себя и вновь вернула взор на море.

– Твой символ на руке, – подал голос Эд, который сидел неподалеку от меня и так же вглядывался в горизонт. – Это не знак бесконечности. Это перевернутая восьмерка.

Мне показалось, что Эд лишь озвучил то, о чем каждый из нас так боялся говорить вслух. Все поняли это еще тогда, в пещере. Но сердце все равно дернулось, едва ему стоило произнести это. Мне отчаянно хотелось верить, что все это закончилось. Что мы найдем способ выбраться с острова, отец отправит нас домой, в Лондон, и жизнь вновь войдет в свою колею. Но то, что сказал Эд разбивало все надежды. И осознание этого заставило меня ужаснуться.

– И что теперь? – спросила Бэт. – Что нам делать?

– Мы не можем уйти, – Кайри, один из многих, кто предпочитал хранить молчание, кинул камешек в море, отчитывая количество скачков по водной глади, и решительно развернулся к нам. Юноша единственный из нас стоял на ногах, и все никак не мог усидеть на месте. – Нам нужно узнать, что задумал Кейн. О каких восьми ключах он говорил? Почему назвал нас Хранителями? Мы не может это так оставить.

После тяжелого долгого молчания, прерываемого лишь шумом морских волн и тихим завыванием ветра, Бэт обняла себя за колени и уперлась о них подбородком.

– Он прав.

Я со слабым удивлением глянула на нее, приподняв брови.

Несколько часов назад именно Бэт заявила о том, что больше мы ни в чем участвовать не будем. Мол, это их проблемы, пусть разбираются сами. Но моя подруга, несмотря на это, согласилась с Кайри. И это настораживало.

– Что они означают? – пробормотал Эд.

В тенях сумерек его черты лица казались острее, чем обычно. Темные кудри трепал ветер, взгляд синих глаз был устремлен на руку.

– Не уверен, но думаю, это что-то типа порядкового номера, – особо не стараясь, но все равно метко, Кайри запустил очередной камешек в воду и проделал еще пару шагов вдоль по пляжу.

Он почти не поднимал головы, холодный ветер трепал его каштановые волосы, открывая бледную полоску от шрама.

– В каком смысле номер? Для чего он нам? – недоумевала Бэт.

– Знак на руке Адри в виде восьмерки, не так ли? – Кайри указал на меня рукой и снова принялся перебирать камни в руках, в течение счета откидывая из по одному на песок. – У нас теперь тоже появились цифры: начиная с восьмерки Адри и заканчивая, – он глянул на свою руку. – моей тройкой. Всего нас шестеро. Спрашивается: где еще двое?

– Ты хочешь сказать... – я медленно переваривала те догадки, которые сидели у меня в голове. – Думаешь есть еще двое, такие же, как и мы? Так?

– В точку, – пустив блинчик по морской глади, подтвердил он. – Но тут вот какая штука. Мы все равно приходим к тому, что не понятно, для чего эти цифры. Но, если разложить все по полочкам... Цифры, кулон, Трещины... Может сложиться вполне себе понятная картина.

Очередное молчание продлилось около минуты, проверяя на прочность каждого из нас. И вновь Эд нарушил тишину и тем самым вынес нам приговор.

– Это была не единственная трещина, – его глаза с ужасом округлились. – Их всего восемь. И закрыв одну, мы выполнили лишь часть...

Кайри понимающе кивнул и принялся перебирать камни в руке, сунув другую в карман.

– В этом вся фишка. Все мы, – он обвел рукой нас. – ключи к этим вратам. Вот что имел ввиду Кейн. Мы и есть - Хранители ключей.

Все уставились на Кайри, даже Алекс, который до этого предпочел не участвовать в дискуссии, оставаясь не замеченным.

– То есть нам нужно... где-то отыскать оставшиеся два ключа, то есть, Хранителя, а затем колесить по свету, закрывая по пути еще семь таких же трещин? – собственные слова казались мне полнейшим бредом, но, к сожалению, именно они являлись самыми правдивыми.

– А Кейн? – спросила Бэт и подняла голову на Кайри.

– Кейн мертв, – тут же ответил он.

Его внезапный решительный тон подействовал на всех, словно отрезвитель. Но я заметила, как он мельком глянул в сторону Алекса, пока разворачивался обратно к морю. Но мне было слишком больно, чтобы придавать этому хоть какое-то значение.

Я помнила, что Кейн сделал с нами. Помнила, как он избил моего отца до полусмерти и оставил лежать на земле, как будто ничего и не произошло. Помнила, что он хотел использовать меня для того, чтобы открыть врата. Но я так же помнила, что он был мне другом с самого детства. Как бы мне не хотелось, я не могла выбросить его из головы. И за это я ненавидела себя.

– Думаю нам нужно вернуться, – предложил Эд, и не дожидаясь возражений, встал. – Идем Бэт. Мы выжили, но это не значит, что нам можно слечь с простудой.

Девушка молча кивнула и, приняв помощь парня в виде руки, поднялась с песка.

– Идете? – Эд обернулся на нас с Алексом, но я едва заметно покачала головой.

Тот понимающе кивнул и послал Кайри многозначительный взгляд. Юноша глянул на нас и, недовольно выдохнув, проследовал за двоими друзьями.

Размеренные шаги за моей спиной все удалялись, и вскоре нас с Алексом полностью оставили в вечерней тишине.

Алекс сидел совсем рядом со мной, и так же, как и я, уставился на уходящее солнце, которое окрасило небо теперь уже в сине-фиолетовые оттенки. Подул легкий ветер, и мои волосы откинуло назад, а на лицо вновь попадали брызги от разбивающихся волн.

– Безумие, верно? – с хрипотцой проговорил Алекс, продолжая смотреть вдаль. Он заговорил впервые после того, как мы выбрались из пещеры, что меня крайне встревожило.

– Полнейшее, – согласилась я и глянула в его сторону.

Я заметила, как сильно изменился Алекс всего за каких-то пару часов. Его светлые волосы растрепались, лицо осунулось. Все лицо было в ссадинах, под глазом багровел синяк. Сердце сжалось от его уставшего и измученного вида, но я нашла в себе силы продолжать неотрывно смотреть на него.

– Ты как?

– Ужасно, – шепнул он, опустив взгляд на песок. – Я должен был помочь ей. Должен был предупредить их. Нужно было остановить Кейна...

Мои глаза в удивлении расширились. Я резко развернулась к нему и сжала ладонь, которая была холодная, как лед.

– Эй, прекрати, – проговорила я, и он равнодушно поднял глаза на меня. – Ты не виноват. Только Кейн. А ты - нет.

– Это не так. Считай, Джулия умерла зря. Если верить Кайри, нам еще придется разбираться с какими-то непонятными цифрами у нас на руках, обыскивать весь земной шар в поисках двух таких же неудачников, как мы, а потом... проходить через все это снова и снова. Это чертовы круги ада!

– Эй, – мой взгляд тревожно бегал по юноше, пока я пыталась найти слова для утешения. – Все будет хорошо, ладно? У нас получится. Мы не оставим все это просто так...

– Почему ты так спокойна? – чуть громче сказал Алекс и одернув свою руку из моей хватки. Я нахмурилась и даже ответить толком не успела, когда он резко встал на ноги и принялся мерить шагами пляж. – Слушай, я не понимаю. Как ты... как ты это делаешь?

– Делаю что? – спросила я, медленно поднявшись с песка. – Справляюсь с этим? Так я не справляюсь, Алекс! Не знаю с чего ты взял это, но я не могу...

– Да нет!.. – он взвыл и заложил руки за затылок, сложив пальцы в замок. – Послушай, я был в твоих воспоминаниях, видел почти все моменты, связанные со мной, слышал все мысли. И я не понимаю, почему после всего, что я сделал, ты сидишь тут и пытаешься как-то утешить меня!

– О чем ты вообще говоришь, – еле слышно произнесла я, но тот лишь непонимающе выгнул бровь и принялся мерить шагами пляж.

– Почему ты не сказала раньше? Почему было просто не поговорить со мной? – Алекс заметил мой недоумевающий взгляд и остановился, немного смягчившись в лице. – Ты столько надеялась на меня… на нас с тобой. А я все испортил.

Я едва забыла, как дышать. Я не обращала внимания ни на ледяной ветер, жалящий кожу, ни на душераздирающий рев монстров, который доносился из леса. Мой взгляд был прикован к Алексу. К тому, как хмурятся его брови, изредка выгибаясь в сожалении. Как его светло-русые волосы сбило на бок, а белую футболку трепало ветром. Как сверкали его безумно красивые голубые глаза. Я смотрела на него, не в силах произнести ни слова.

– Я все испортил, Адри, – повторил он, продолжая пристально вглядываться в меня. – И я не знаю, какого черта ты сидишь и успокаиваешь меня сейчас. Не знаю, почему ты позволяешь себе смеяться рядом со мной. Почему ты вообще со мной говоришь?

– Алекс... – я шагнула вперед, но он отпрянул.

– Ты должна была дать мне тогда пощечину, во время награждения. Ты должна была дать понять мне, что не хочешь меня видеть, – он вскинул руки, едва заметно покачав головой. – Я бы и близко бы к тебе не подошел, Адри. Я причинил столько боли тебе, а ты сказала, что любишь меня. Ты совсем рехнулась что ли?

Он уставился на меня, широко распахнув глаза. Мое сердце в сладкой истоме забилось о грудную клетку, а ноги сделались ватными. Но я все же сделала шаг вперед и нервно усмехнулась.

– Ага, рехнулась. Сошла с ума, спятила, слетела с катушек... Но это была правда. И я думаю, ты знаешь, что если любишь человека, то прощаешь ему все. Разве нет?

Алекс открывал и закрывал рот, как рыба, бегая глазами по пляжу. Наконец, он провел ладонями по лицу и тяжело вздохнул, зажмурившись. Я представить не могла что сейчас творилась у него в голове. О чем он думал? О ком? Что заставляло его корчиться от боли, которая сжирала его изнутри?

Он вновь помотал головой, словно обезумевший глядя на дрожащие руки.

– Я всегда все порчу. Я всех подвел. Тебя, Кэти. И Джулию…

Я плотно сомкнула губы и сделала несколько решительных шагов к нему, обхватив лицо юноши своими ладонями.

– Ты никого никогда не подводил, – мне стоило огромных усилий держать ровный тон, когда я вдруг оказалась так близко к Алексу. – Ты спас Кэти. Спас всех нас, без тебя ничего не вышло бы. Ты – герой. И, клянусь, об этом будет знать каждый.

Такая решительность и необычная для меня горячность застала его врасплох. Он оторопел и молча уставился на меня то ли с немой благодарностью в глазах, то ли с удивлением. Затем Алекс сделал следующее: внезапно подался вперед, так неожиданно, что я дернулась, мои глаза в шоке распахнулись, и я подавила в себе инстинкт, который велел отпрянуть. Он точно так же обхватил мое лицо ладонями, коснувшись моих губ своими.

На этом этапе, мой мозг помахал ручкой и куда-то испарился со словами: «Чао, крошка». Растерявшись, я и не заметила, как ответила Алексу. Сердце забилось в сладкой истоме, все внутренности скрутило узлом. Я совсем перестала соображать, мой разум напрочь отказался принимать то, что это действительно происходило здесь и сейчас.

Волнение и счастье, радостное возбуждение и смущение – этот фейерверк эмоций внезапно взорвался у меня в голове. Желудок скрутило, душа мгновенно ушла в пятки. Его манящие губы имели легкий солоноватый привкус, который тут же вскружил мне голову. Я зарылась пальцами в его светлых волосах, а он крепче прижал меня к себе. Волна ликования захлестнула меня с головой.

В ту же секунду чувствуя, как бабочки в животе сходят с ума, я дала волю улыбке, и едва смогла поцеловать его снова – радость так сильно рвалась наружу. Но в ту же секунду какое-то странное тепло стало разливаться по телу. Начиная от предплечья и талии – оттуда, где касался меня Алекс – оно тянулось по всему телу, закручиваясь в области ребер. Это не было похоже на еще одно проявление счастья. Что-то скорее похожее на физическое облегчение, словно с меня сняли груз, который давил на меня весь день.

Одновременно отпрянув, мы с Алексом испуганно уставились друг на друга.

– Что это...

Я оставила его без ответа и обхватила руками живот. И вдруг обнаружила, что вся боль куда-то ушла. Режущее ощущение в области ребер куда-то улетучилось, вместе с горячим комом, растворившемся у меня внутри. Без задней мысли задернув край футболки, я поспешно осмотрела себя. И из меня вырвался нервный вдох.

– Что это было, Адри? – мое поведение напрягало Алекса, если конечно не пугало.

Он испуганно пялился на свои руки. Я провела ладонями по волосам и с сомнением глянула на него.

– Как ты сделал это? – с хрипотцой проговорила я и провела пальцами по шее. Там, где должен был быть порез теперь остался лишь маленький тонкий рубец, не толще обыкновенного волоса. – Порез и мои ребра… все прошло, они не болят. Что это было?

– Я… не знаю, – он растерялся, оглядывая меня на предмет каких-либо ранений. Но так ничего и не нашел, потому что все царапины, синяки и порезы пропали. Даже те жуткие ожоги, оставшиеся после пожара, бесследно исчезли.

– Быть не может, – начала бормотать я, зарывшись пальцами в волосах. – Надо идти к Крису, нужно узнать, что это такое. Вдруг это опасно…

– Почему-то мне кажется, что это не последняя странность. Мы для них как чертов магнит, – произнес Алекс.

Заметив то, как я испуганно подняла на него взгляд, он сочувственно глянул на меня, сделал шаг вперед и взял меня за руку.

– Мы во всем разберемся. Найдем оставшихся двоих ребят. И закроем все трещины, – прошептал Алекс. Он изо всех сил старался подавить в себе улыбку, но вскоре сдался и горько усмехнулся. – Обещаю тебе. Все будет хорошо.

Я поддалась эмоциям и сдавила его в объятиях. Сморгнув подступившие слезы, я нервно рассмеялась ему в рубашку. Никогда бы не подумала, что именно с ним я буду чувствовать себя счастливее и спокойнее, находясь на грани нервного срыва.

Ведь последнюю неделю я только и делала, что переживала и волновалась. За Алекса, за Бэт и Эда. За моего отца. Черт, даже Кайри за какие-то пару дней перестал быть для меня психованным незнакомцем.

И теперь я более чем уверена, что жить с присущей мне тревожностью придется еще долго. Алекс только что буквально исцелил меня ото всех ран и почти не придал этому значения. Все необычное для него, словно лишь повод задуматься: если ли у Вселенной совесть.

Меня пугало то, что это далеко не последняя загадка, которую нам придется решить на пути к остальным вратам. Как нам найти оставшихся двоих ребят, где искать остальные трещины и как их закрывать? Что только что произошло с Алексом и настигнет ли это остальных? Что нам делать дальше и как поступить: биться или бежать? И все это придется решать нам. Нам – подросткам, у которых несколько дней назад единственной заботой являлась успешная сдача экзаменов.

Но от этого уже не уйти. Теперь мы должны бороться, теперь мы обязаны остановить это безумие.

Ведь теперь мы – Хранители ключей.