Глава 3
Феликс очнулся с ощущением, будто его мозг пронзили раскалёнными спицами. Последнее, что он помнил — белые стены, запах антисептика и... лицо Чана? Нет, не совсем Чана. Того мужчину называли "доктор Ким".
Он резко сел на койке, и мир вокруг завертелся.
"Ты в безопасности. Пока что."
Феликс медленно перевёл взгляд на говорящего. Парень с острыми скулами и тёмным пучком волос сидел, развалившись на табурете, перебирая в пальцах медный ключ на шее. Его глаза — странного янтарного оттенка — изучали Феликса с любопытством учёного, рассматривающего новый вид насекомых.
— Джисон, — представился он. — Ты выпал из перехода прямо на наш порог. Довольно эффектно, надо сказать.
— Перехода? — Феликс сглотнул. Горло болело, будто он неделю не пил. — Где...
— Хёнджин? — Джисон усмехнулся. — Чинит то, что ты сломал своим внезапным визитом.
Внезапно Феликсу вспомнились обрывки: зелёное небо, чёрные тени, и... палата? Койка? Лицо доктора?
— Я был в больнице, — прошептал он. — Там был Чан...
Джисон замер. Его пальцы сжали ключ так, что костяшки побелели.
— Интересно. Очень интересно.
Дверь с грохотом распахнулась, впуская порыв ледяного ветра. В проёме стоял высокий парень в чёрном кожаном доспехе, испачканном чем-то тёмным. Его глаза — холодные, как лезвие — мгновенно нашли Феликса.
— Минхо, — бросил он, шагая вперёд. — Ты сказал "Чан"?
Феликс почувствовал, как по спине побежали мурашки.
— Я... не уверен. Это мог быть сон...
— Сны здесь не такие безобидные, — прошипел Минхо, наклоняясь так близко, что Феликс почувствовал запах железа и дыма. — Если Чан ищет тебя через сны, значит ты ему нужен. Почему?
В этот момент дверь снова распахнулась. Хёнджин стоял на пороге, его плащ был разорван, а в руке — окровавленный свёрток.
— Это не сон, — хрипло сказал он. — Он был в Клинике.
Джисон резко встал.
— Ты уверен?
Хёнджин швырнул свёрток на пол. Ткань развернулась, обнажив человеческий череп с выжженными на лбу символами — точно такими же, какие Феликс видел на бейджике доктора.
— Они уже знают о нём. И теперь... — Хёнджин посмотрел на Феликса, и в его глазах впервые мелькнуло что-то, кроме холодной ярости. — Теперь они знают, что он со мной.