В лесном краю

Джеймс Хоулетт думал, что не выдержит зуда в лунках когтей и той кровавой ярости, что бушевала в нём всё сильнее с каждым мгновением. Ещё немного, и лютый зверь, которого Человек неустанно усмирял вот уже лет десять, вырвался бы наружу.

Но Человека выручили. Выручил брат, тот самый, за которым Джейми все эти годы не числил ничего достойного, но теперь понимал, как много человеческого сберёг в нём Виктор, хотя, быть может, и сам не подозревал об этом.

Джеймс продолжал негодовать, но сорваться уже не боялся: когти его были вполне довольны тем, что внушают ужас, а он впервые в жизни благодарил их, что помогают свершить нечто достойное. Для того ведь они и даны ему — для правого дела.

И Виктор с ним, с Джейми, заодно. Виктор. С ним. Заодно. И не важно, из каких побуждений.

Они вместе совершают что-то хорошее, что-то, из-за чего добра и справедливости в этом мире станет хоть чуточку больше. Джеймс, пожалуй, не мог припомнить дня лучше этого. Осталось лишь завершить начатое и вскрыть гнойник на теле человечества. Совсем крохотный, наверное, и всего лишь один из многих-многих тысяч, но это не так уж и важно. Важно то, что больше его — именно его — не будет.

Парень видел, что ещё чуть-чуть — и мразь в человечьей шкуре сдастся, трясясь за сохранность этой самой шкуры. Но неожиданно из-за поворота лесной дороги показались те, кто совсем недавно за ним же и скрылся.

Отряд в алых мундирах, и во главе его средних лет офицер: горделивый, с благородной проседью в усах.

Джейми не был готов к их появлению, хотя и мог бы почуять заранее, но, видно, они с Виктором слишком уж увлеклись допросом пойманной гниды и потому утратили обычную для себя бдительность.

И чего же ждать от этих людей: слепой ненависти к когтистым «оборотням», того, что они вступятся за своего или всё же хоть какого-то желания разобраться в происходящем? Юный Хоулетт напрягся, готовый к любому повороту событий, но офицер, на этот раз спешившись, торопливо подошёл к повозке и открыл короб…

— Софи! — этот выдох показался Джеймсу похожим на тот, какой мог бы исторгнуть Атлас, переложивший небесный свод на плечи Геркулеса, или заживо погребённый, которого откопали ради изучения внутренностей, или… родитель, отыскавший своё потерянное дитя.

— Софи! — вновь воскликнул усатый офицер и подозвал двоих из подчинённых. Вместе они извлекли из тёмного короба одну из девушек, и старший отряда, пощупав биение крови у той на шее, прижал её к себе, точно и впрямь был отцом, нашедшим пропавшую дочь.

Джейми и сам при виде всего этого невольно выдохнул и спрятал когти. Хотя вряд ли стоило расслабляться. Да, похоже, что за судьбу девушек (одной из них уж точно) можно было уже не тревожиться. Но предстояло объясниться с командиром патруля, а это наверняка будет непросто. Кому поверит седоусый: одному из своих подчинённых или двум непонятным «неведомым зверушкам» да девке лёгкого поведения?

Вик в такой ситуации, скорее всего, предпочёл бы бросить всё и сбежать. Может, бегство и впрямь было бы для них сейчас наилучшим решением, да только Джеймс не намеревался позорно улепётывать от правды. И Грейс не хотел бросать. Он чувствовал ответственность за неё, жаль было дурёху. Молодой человек оглянулся в поисках своей первой женщины: та растерянно прижималась к крупу одной из лошадок и — видно было по лицу — в плохо скрываемом ужасе, в досаде на себя, на Джеймса с Виктором и на всю свою поганую жизнь лихорадочно искала выход. Большие прекрасные глаза часто моргали и отражали сомнения пополам с отчаянной решимостью выпутаться хоть как-то. Губы, что так мило улыбались ему буквально позавчера и которые так нежно целовали, теперь были бледны и подрагивали.

Нет, Джеймс не бросит её — сам втянул в историю, сам и вытащит. Да и о судьбе других двух девушек он должен был позаботиться, удостовериться в том, что их вернут живыми и невредимыми туда, куда они скажут, когда очнутся.

И потому Джеймс Хоулетт молча стоял под прицелом ружей, твёрдо стоял, как скала, и ждал вопросов к себе, брату и девице из борделя.

***

Приутихший, но всё ещё живой кровожадный инстинкт звал Вика оторвать башку своей жертве и наброситься на остальных таких же красномундирных. Или уйти вместе с братом подобру-поздорову, пока усатый возится с девкой из короба, но Джейми, похоже, никуда бежать не собирался.

Сама праведность — куда деваться! И сама наивность, по-видимому, тоже. Чего он ждёт от этих людишек? Что они ему поверят? Ага, вот так прямо взяли, взглянули в его честные глаза — и отпустили, пристроили, наградили.

Джейми, Джейми!.. Надо было лучше учить тебя жизни. Но чёрт с тобой! Если утечь не желаешь, значит, будем биться, если что. Не впервой, поди. Вместе, главное.

— Капитан Тревор, сэр! — завоняв какими-то необоснованными надеждами, вдруг затрепыхался в руках Виктора тощий офицеришка и пришлось жёстче заломить ему руки. — Сэр… Я заподозрил, что тут дело нечисто, велел вскрыть повозку, а эти… дьявол знает кто… напали на меня! Их пули не берут, сэр… Они не люди!

Крид уже готов был выдернуть костлявой мрази хребет и, забрав с собой брата, сбежать, но усач, передав девицу кому-то из своих подчинённых, молча подошёл к Виктору и схваченной им говорливой твари. Холодный взгляд его равнодушно прошёлся по лицу когтистого человека, но, к слову сказать, не задержался и на мгновение дольше, чем того требовал здравый смысл при встрече с незнакомцем. И тем заслужил от Вика некоторую толику уважения. Остановился же этот взгляд на лице младшего офицера, жалкого в своих попытках вырваться из цепких полузвериных рук.

Седоусый долго смотрел на него, и непонятно было, что сделает или скажет в завершении.

Виктор Крид, пока не дёргаясь, наскоро обдумывал, что и как сделать при малейшем удобном случае, но старый офицер сбил все его многочисленные планы. Он замахнулся и с такой неожиданной силой ударил молодого по лицу, что Вик ощутимо пошатнулся вместе со своей «добычей».

— Снять мундир! — сквозь зубы, негромко, но страшно, прохрипел военный. — Ты недостоин его носить. Одного нелюдя я здесь точно вижу — это ты.

— Сэр… — не унимался костлявый прохиндей, старался вырваться, но Виктор отпускать его не собирался — очевидно было, что есть какой-никакой шанс им с Джейми потом отбрехаться.

— Молчать! — рявкнул Тревор. — Я давно следил за тобой и знал, что ты проворачиваешь какие-то нечистые делишки. Я наблюдал за тобой и сегодня намеренно не стал далеко отъезжать с отрядом. Мы все увидели и услышали достаточно, чтоб сейчас не обращать внимание на твоё блеяние. Из чьих только рук ты получил погоны, ничтожество?!

Каждое слово усача, будто ржавый гвоздь в дерьмо, вбивало тощего хлыста в его незавидную будущность. Он пытался, конечно, крутиться ужом на сковороде и орал, что сам хотел вывести на чистую воду всех, кто причастен к этому непотребству, да всё не в прок. Вик не знал, видит ли явно неглупый взгляд капитана ложь, слышит ли он её в дрожи голоса или в чём ещё. Сам-то Крид прекрасно ощущал её противный запах — его было не обмануть никакими выкрутасами. Но коли придётся в чём-то врать этому Тревору, удастся ли сделать это достаточно правдоподобно?

— Отпусти его, — велел Виктору командир отряда. — А если вздумает бежать, то будет расстрелян, как бешеная собака.

— Я поймаю, ваше благородие.

Виктор давно отвык хоть кому-то в этой жизни подчиняться, но решил, что недурственно было бы теперь подыграть усатому, расположить его к себе. Ведь скоро, очень скоро, он захочет узнать, а отколь же они-то тут такие герои нарисовались.

Криду подумалось, что вот теперь неплохо было бы им с братом заявить о себе и попытаться найти какую-нибудь службу. Он, отпустив руки офицеришки, схватил того за ворот и едва не вытряхнул из опороченного мундира. Вик плевал на человечью мораль, на все эти бредни об офицерской чести и прочем, но дрожащая, ни на что не способная тварь, словно растерявшая от страха все, какие имелись, зубы, не могла вызывать в нём ничего, кроме глубочайшего презрения.

— Вы кто такие? — ни в голосе, ни во взгляде капитана Тревора не было и намёка на благожелательность, оттого, видимо, что Джейми недавно соврал ему (как смог, конечно, то бишь совершенно бездарно), и потому доверие гордого усача предстояло как-то завоевать. Между прочим, на когти тот вроде бы не плевался, отчего Виктор вновь ощутил к старику некоторое расположение.

Он выпрямился и неторопливо подошёл к Джейми. Вдруг и с правдой ему помогать придётся, а не только с враньём? Ну, пускай с полуправдой какой-нибудь. Один чёрт вдвоём справиться будет проще. Тут как в драке — спина к спине. Если что, брат прикроет брата. Хоть от нацеленных ружейных стволов, хоть от словесных хитросплетений.

— Джеймс Хоулетт, сэр. И Виктор Крид. Братья.

Как всегда немногословный, Джейми и тут блеснул красноречием. Но что и говорить — сказал правду.

— Имена ваши мне ни о чём не говорят. Как вы оказались тут и какое отношение имеете к этой повозке?

— Сэр, так вышло, что мы с братом убили в драке двух охранников из одного борделя. Да ещё, как оказалось, человека, который должен был сопровождать эту повозку в Брандон…

Нда… Ничего, кроме правды.

Вику подумалось, что спасать задницу младшему братцу в этот раз будет куда сложнее, чем во все предыдущие.