Шанс
Ещё одно неправильное решение в жизни и я потеряю всё, абсолютно все, что давало мне силы для борьбы с судьбой. Я не могла поверить в то, что я не замечала всех совпадений, что я слепо не верила в них. До последней секунды я убеждала себя, что Глеб Остапович, человек, в которого я, кажется, влюблена, не окажется тем самым другом, которому ты рассказывала каждую свою тайну.
Я абсолютно чиста и открыта перед Викторовым сейчас, когда тот понял, кто его ученица. Глеб Остапович знает намного больше, чем могло быть позволено учителю. Он знает ровно столько, сколько может знать близкий друг.
Рэд знал, что я в л ю б л ё н а, а Глеб теперь боялся этого, ведь даже и представить не мог, что с этим стоит делать.
Я и Глеб, Та и Рэд, ученица и учитель — как не скажи, это были три разных пары, три разных вида отношений, которые никак не получится соединить воедино за пару часов. На это нужно время. Время и нужная компания.
— Может, скажете хоть что-нибудь? — боязливо протянула я, чувствуя, как слова будто срезали с языка.
Я готова была провалиться сквозь землю, лишь бы перемотать время назад и н и к о г д а не снимать пользователя «Red Moon» с чёрного списка.
— Или, чёрт, дайте мне уйти прогуляться и мы забудем об этом, — быстро протараторила я, уже намереваясь ускользнуть от Глеба Остаповича, как вдруг тот будто вышел из некой прострации, поднимая взгляд янтарных глаз на свою ученицу? Подругу?
— Будешь бегать, словно тебе пять лет? — усмехнулся Викторов, убирая телефон и неловко переминаясь с ноги на ногу.
Глебу двадцать пять и он не готов убегать от проблем. Он слишком взрослый, чтобы бежать, не оглядываясь. Стоит решить все здесь и сейчас, собственно, как мужчина и пытается на данный момент сделать.
— Ты это хорошо умеешь, но веди себя по-взрослому, блять, не заставляй меня нервничать, — оборвал меня преподаватель, видя, как я пытаюсь выдавить из себя пару слов и, видимо, скрыться.
Мне семнадцать и я только что первый раз встретила своего интернет-друга. Интернет-друга, которому доверяла и который оказался директором моей школы. Я знает, что грозит Глебу, если у нас будет что-то большее, как мы оба мечтали.
— Ты же понимаешь, что я не готов смотреть на небо через решетку? — спокойно уточнил Глеб Остапович, пытаясь поймать мой взгляд, что выходило довольно плохо. — Нам нужно прекращать всё это, как бы трудно не было, — вдох, как начало чего-то масштабного, — ты мне нравишься, да, — и выдох, как финальная точка в огромной компьютерной программе, — но я готов потерять тебя, чтобы защитить нас обоих.
Я не понимаю, что следует делать взрослым людям в такой ситуации. Наверное, всё обсудить и принять какое-то верное, по их мнению, решение, или же найти альтернативный вариант, который устроит обе стороны. В любом случае, я полностью отдавала управление ситуацией в руки к человеку, которому я доверяла, поэтому сделать уже не было смысла.
— Пошли, — проговорил Глеб Остапович, сбивая мои мысли в единое целое, из-за чего я уже не могла нормально соображать, — хватит стоять у входа, тут холодно, всё-таки, — пряча лицо в тёплый шарф, глухо сказал мужчина, после следуя внутрь здания.
В центре, уже у самых дверей, толпилось огромное количество народу: кто-то пытался пройти к одному из магазинчиков, расположенных на первом этаже, кто-то пытался выбраться на улицу, а кто-то просто фотографировался на фоне различных декораций, мешая проходу. Казалось, что в таком столпотворении можно легко потерять своего знакомого, с которым ты минуту назад зашёл, но только не для меня.
Я, пользуясь своим высоким ростом, спокойно следила за тёмной макушкой своего преподавателя по математике, направляющегося, очевидно, ко «Вкусно и точка», чтобы обсудить возникшую проблему за стаканчиком колы и, может быть, набором хэппи-мил.
Мужчина, первее меня оказавшийся у кассы, заказал себе двойной эспрессо без сахара, мимолетно кидая взгляд на спокойную, отреченную меня от мира сего. На свой вопрос «чего тебе взять?» Глеб Остапович получил недовольное «отвалите», после чего я шепотом пару раз вспомнила о Насте, думая, что Викторов меня не слышит.
Время тянулось пиздецки медленно, что ещё сильнее злило меня — мне хотелось побыстрее все «обсудить» с директором и, как говорится, исчезнуть в тумане. Не терпелось поделиться своей неудачей с Машей, которая, наверняка, думает, что я сейчас в компании какого-нибудь старенького дяденьки, которому за тридцать, или же, наоборот, сижу с пышноволосой девчонкой, которая несколько месяцев выдавала себя за мужчину. А нет, все догадки оказались неверными, ведь за одним столом со мной сидел мой математик.
— Так и будем молчать? — разрезал устоявшуюся между нами тишину Глеб Остапович, теребя в руках клочок бумаги, на котором был напечатан номер заказа.
— Мне нормально, — равнодушно ответила я, доставая телефон и начиная в нем залипать, будто интереснее глупых шуток и старых переписок я ничего в жизни и не видела.
Red Moon 1 сентября в 11:03
С днём знаний, миледи!)) Почему не на классном?))
Лучше б этот день знаний не наступал никогда. Почему Глеб Остапович решил появиться в школе именно в этот год? Почему судьба настолько зла на нас обоих, что решила свести нас везде? Как бы я не убегала, я все равно возвращаюсь на обратный путь, на котором обязательно есть Викторов, в любом его проявлении.
Red Moon 16:47
Давай поговорим как Рэд и Та, а не как Глеб Остапович и Есения?
Та Самая 16:48
я не могу, когда передо мной мой преподаватель
Red Moon 16:49
Я и не перед тобой, я у выдачи, жду наш заказ Заказал тебе, кстати, хэппи-мил и молочный коктейль, ты не против?
Та Самая 16:50
где были твои уши, когда я говорила, что ничего не хочу, и не хочу чтоб ты меня в кафешках кормил?
Red Moon 16:51
Я слушал, как ты злилась на меня из-за Насти. До сих пор в обиде на меня?/
Та Самая 16:51
забери этот чертов поднос и мы нормально поговорим, я жрать, оказывается, хочу
Я поставила смартфон на блокировку, кладя его на край стола экраном вниз, чтобы подошедший, наконец, Викторов не смог увидеть фотографию, стоявшую у меня на экране блокировки. Там была наша фотография, сделанная в самолёте. Глеб Остапович спал, а я, решив побаловаться, включала разные фильтры в снепчате, применяя их на спящем рядом директоре.
Если Глеб Остапович узнает, он, скорей всего, совсем не обрадуется.
Спустя минуту к столику, наконец-таки, подошел Глеб Остапович, удерживая в руках красный кусок пластмассы с великим множеством фаст-фуда. Тут, казалось, было всё: и картофель фри, и кола, и бургеры, и шаурма (даже, вроде бы, две), и молочный коктейль с хэппи-мил для меня. Мужчина, очевидно, потратил много денег, лишь бы атмосфера вокруг приняла более дружеский оттенок. Как только вся еда оказалась на прохладной поверхности стола, я, почувствовав безумное желание, принялся жадно кушать всё, что мне заказали, на время даже забыв о том, почему я тут нахожусь, а главное с кем.
— Я надеюсь, что ты не забыла, почему мы тут, — довольно спокойно проговорил Глеб Остапович, а я тем временем подавилась глотком своего напитка
— Умеете же вы испортить голодному подростку трапезу, — хмыкнула я, откидываясь на спинку стула и вытирая рот тыльной стороной ладони. — Что тут обсуждать-то? Вы — учитель, я — ученица, по-моему всё просто.
Глеб Остапович, прикрыв глаза рукой, шумно выпустил воздух из лёгких, после глядя куда-то сквозь меня. В отличие от меня, мне не казалось все таким уж простым, потому что отказаться от человека, которого ты считал родным другом на протяжении нескольких месяцев, ой как непросто. Хотя, примерно десять минут назад, стоя на улице у главного входа, мужчина сам сказал, что такое общение стоит прекратить, ради их же блага. Викторов понимал, насколько сильно он противоречит самому себе.
— Я понимаю, что, возможно, не оправдал твоих надежд, но я тоже не был готов к такому, — стараясь говорить размеренно и спокойно, пожал плечами мужчина и неловко улыбнулся. — Нам... нам нужно время, я думаю, — на выходе произнёс Глеб Остапович, прикрывая лицо руками.
— То есть, вы не хотите прекращать общение? — недоумевая, уточнила я, и, как бы для проверки, что мне действительно это все не снится, ущипнула себя за ляшку. — Вот так просто «нам нужно время» и всё?
— Я сейчас запутался окончательно, потому, да, мы общаемся, но чуть по-другому, — наконец улыбнулся Викторов, приступая к еде, в то время как я уже смотреть на неё не могла, молча попивая свой коктейль через трубочку. — Для начала, нам следует узнать друг друга получше, а там и ты уже одиннадцатый закончишь, и я... кх-х, — начал было преподаватель, но резко остановился, будто не желая раскрывать все карты именно сейчас.
Но меня странное поведение и слова совершенно не взболомутили, ведь единственной мыслью у меня было «он дал нам шанс». Шанс, который не давал мне никто; который сама судьба у меня неоднократно отбирала, желая, чтоб я помучалась. И я мучалась, пока Глеб Остапович не разрешил нам попробовать дальше.
Кровь закипала внутри, одновременно с этим разрастался и страх за будущее, но сердце приятно покалывало от нахлынувшей радости. Такое желанное и вполне ожидаемое чувство радости. Я была удовлетворена ходом событий, мне хотелось прыгать на месте, словно пятилетняя девочка, которому купили новую куклу. Радость можно было сравнить с состоянием аффекта, ибо это чувство проявлялось также неожиданно.
— Может, проведем день так, как бы его провели давние интернет-друзья? — с энтузиазмом предложила я, вновь хватая телефон и отписывая подруге сообщение.
— Нет, — нахмурился Викторов, отрицательно мотая головой, и в этот момент у меня внутри все замерло, а на лице появилось непонимание, — мы проведём день так, как его провели бы Есения с Глебом, — хитро улыбнулся мужчина, отодвигая от себя еду и поднимаясь из-за стола.