4. Правда за правду
Осаму не решился сразу идти домой. Он помнил, что сегодня к ним в гости должны приехать кое-какие родственники. Под "кое-какими" имелись в виду старшая сестра, её муж и их маленькая дочь. Против них подросток ничего не имел, но понимал, что снова начнутся нравоучения. Осаму сам всё знал и понимал, но избавиться от ненависти к самому себе никогда не сможет, как и выбросить образ отца из головы.
По его мнению, сестру и мать в основном объединяла лишь фамилия. Они были совсем непохожи: ни внешне, ни характерами, ни точками зрения. Хотя, Леонард тоже не похож ни на кого из членов семьи, но тем не менее тоже является Тёрнером.
Он полностью ушёл в свои мысли и не заметил, как дошёл до своего шалаша в лесу. Начинало темнеть, сгущались тучи, и вдалеке даже были слышны раскаты грома, но это совсем не пугало Осаму. Ему не раз приходилось ночевать в лесу, он сталкивался с подобной погодой и знал, что шалаш сможет выстоять против ливня.
В эту часть леса никто не ходил, поэтому, скорее всего, его снова никто не потревожит, подумалось Осаму, но телефон в кармане предательски завибрировал, а на экране высветилось "мама".
Домой совсем не хотелось. Осаму расслаблял влажный и свежий запах леса, хотя каждый раз приходилось поёживаться от холода, который пробирал его до самых костей.
Скорее всего, мать завтра снова заставит его помочь ей в магазине в качестве наказания, но это лучше, чем возвращаться туда, где ему будет максимально некомфортно. От сводной сестры исходила аура похожая на ауру отца, а это приносило жуткий дискомфорт. Осаму привык к уединению и тишине, а сейчас их дом из-за гостей напоминал небольшой муравейник, где жизнь и работа просто кипели.
Сейчас его мысли полностью были забиты Леонардом. Перед глазами до сих пор находился момент, когда друг зашёлся кашлем до слёз на глазах, пытаясь сказать, что с ним всё в порядке. Конечно, Осаму догадывался, что может быть с Лео, точнее, почти был уверен, чем тот болен, но хотел дождаться признания от самого Леонарда. Ему было непонятно, почему Лео, если догадки были верны, решил утаить от него свою болезнь, когда это было очень важно, так как от этого вполне могла зависеть его жизнь. Неужели он не настолько доверяет Осаму, чтобы рассказать о чём-то действительно серьёзном? Они проводили почти всё свободное время вместе, было заметно, что Леонард иногда тяжело дышал, бледнел прямо на глазах друга, но всего говорил, что с ним такое бывает. Осаму, конечно, не подавал виду, но очень сильно переживал и всячески пытался помочь: предлагал воды, провожал до дома, соглашался отворачиваться, когда видел, что Лео пытается что-то незаметно для него сделать.
Телефон снова завибрировал, Осаму вздохнул, но трубку так и не взял. Он вернётся домой ночью или под утро, когда все будут спать.
Про шалаш в лесу никто из домашних не знал. Это был только их с Лео секрет. Никого до этого Осаму не водил в своё убежище.
Когда телефон вновь предательски завибрировал, захотелось швырнуть его в стену, но на экране вместо "мама" или "Меган" высветилось "Лео". Сегодня мальчики наконец обменялись номерами. От волнения сердце забилось быстрее. Он взял телефон в руку и поднёс его к уху.
- Осаму, где ты? Твоя мама сказал, что ты так и не вернулся домой.
Голос Леонарда сильно хрипел, а пару раз он снова зашёлся кашлем.
- Только не говори никому, прошу. Я не хочу домой. Я в лесу.
- На улице уже темнеет, и скоро должна начаться сильная гроза. Если не хочешь домой, приходи ко мне, только не оставайся там, пожалуйста.
Осаму молчал. Он просто не знал, что можно ответить.
Раздался громкий раскат грома, зашумел ветер, а по импровизированной крыше шалаша начали барабанить крупные капли дождя.
- Дождь затянется на ночь. Как он станет затихать, приходи. Или я сам приду за тобой.
- Ты с ума сошёл? Лео, тебе в твоём состоянии никуда нельзя.
- Тогда приходи сам. Если не хочешь домой, я всегда тебя жду и буду рад видеть.
- Ладно, только сам никуда не ходи.
Осаму бросил трубку и вздохнул. Хоть бы Лео правда никуда не пошёл, но и самому вовсе не хотелось возвращаться. Однако, за Леонарда он переживал сильнее, поэтому как только ливень стих, он вышел на улицу и направился в сторону дома.
Дождь всё ещё шёл, но уже не такой сильный. Однако, он уже успел размыть тропинки. Осаму поскользнулся и упал прямо в лужу несколько раз, пока добирался до дома. Он насквозь промок, но смог дойти до знакомого района, пока дождь не вернул свою прошлую силу.
Когда Осаму вернулся домой, его встретили мать и сестра.
- С каждым годом ты всё хуже и хуже, как медленно увядающий цветок, - вздохнув, сказала девушка на пороге.
- И тебе привет, Меган, - буркнул себе под нос подросток и опустил взгляд на мыски своих грязных кед.
- Осаму, переодевайся и приходи на кухню. Ужин уже готов. Мы ждали только тебя, - улыбнулась Роза.
- Я не хочу есть. Можно мне пойти к Лео?
- Проведи время с сестрой и не докучай Леонарду. Ты же знаешь, что ему плохо, так зачем лишний раз нервировать человека и напрягать своим присутствием?
- Он сам звал меня.
- Я запрещаю. Проведи время с Меган и племянницей.
- Я не хочу. Мама, пожалуйста, отпусти, - взмолился Осаму, но Роза была не преклонная и строго посмотрела на сына исподлобья.
- Ты забыл, как утром по полу от боли в желудке катался? Если обезболивающее временно действует, это не значит, что тебе теперь можно продолжить убивать свой организм! Марш за стол!
Последний раз, когда Осаму слышал, как мать кричала, был во время последней ночи с отцом под одной крышей. С Меган он не виделся примерно с того же времени.
Подросток вздрогнул и по привычке зажмурился. Перед глазами снова всплыл образ отца и несколько других воспоминаний о том, как тот замахивался на маму, на него самого после долгих криков из смеси японского и английского. Он уже тысячу раз пожалел, что не остался в лесу или сразу не пошёл к Леонарду.
Осаму послушно снял грязную обувь и направился в ванную, чтобы немного высушиться и переодеться, после чего пришёл на кухню, где уже все собрались. Он поздоровался с маленькой племянницей, с мужем сестры и сел между матерью и Меган. Обе стали накладывать в его тарелку много разной еды со стола, отчего сердце подростка в панике забилось быстрее.
- Ты обещала не заставлять меня, - прошептал школьник, обращаясь к маме, но та просто проигнорировала его, наградив серьёзным взглядом. - Мама, пожалуйста, - почти одними губами произнёс тот, но никто не обратил на него никакого внимания.
Смирившись с тем, что ему снова придётся обниматься с унитазом, Осаму взял в руки вилку и стал ковыряться в куске мяса, приготовленного на пару, в своей тарелке.
***
Лео сел на пол и стал перебирать свои ещё не разобранные вещи. Обычно занятие чем-то домашним отводило его от ненужных мыслей куда-то далеко, потому что сейчас его уровень тревожности просто зашкаливал: разговор с Оливером не закончился ничем хорошим, неизвестно, вернулся ли Осаму домой, потому что так и не сообщил ничего другу, а дождь за окном всё усиливался. Всё, что сейчас чувствовал Леонард было тяжестью в груди, которая обычно присутствовала после каждого его приступа, и страхом. Вот только последнее объяснить было невозможно: то ли страх был перед Оливером, то ли оставшаяся тревога после пережитого утром, то ли беспокойство за Осаму. Всё это, казалось, просто перемешалось в один большой ком, который как раз-таки и создавал эту ужасную тяжесть, перекрывал доступ кислороду к лёгким.
В комнате было сосем тихо. Леонард сидел на полу в полутьме и рассматривал каждый лист своей тетради более чем десятилетней давности. Перевернув очередной лист, подросток нервно сглотнул. Там был рисунок. Рисунок чёрного кота с большими зелёными глазами, вот только не такого болезненно худого, какого ему нарисовал Осаму сегодня. Старая картинка была нарисована по-детски неаккуратно, но именно это и заставило Леонарда задуматься. Он взял в руки рисунок друга и стал искать сходства и различия между этими котами. Могла ли картинка в его тетради быть работой Осаму? Но как они могли встретиться в прошлом, и почему никто из них этого не помнит?
Через несколько минут из тетради выпала фотография. Лео узнал на ней маленького себя на больничной койке и с кучей трубок в носу, с капельницей рядом, но с широкой улыбкой прямо до ушей. А рядом с ним сидел совсем закрытый в себе мальчик с тёмными волосами, азиатской внешностью, но с большими зелёными глазами.
***
- А теперь улыбнитесь, сделаю для вас фото на память! - радостно сказала медсестра и навела объектив своего фотоаппарата на двух мальчиков, сидевших на больничной койке.
Леонард улыбнулся так широко, как только мог, одной рукой он приобнял друга, который как-то не очень хотел принимать участие в своеобразной фотосессии, а другой рукой вытянул на первый план тетрадь с нарисованным на листе чёрным котом.
- Не настолько уж он и красивый, - прошептал друг, отводя взгляд своих зелёных глаз куда-то в сторону окна, за которым уже начинало темнеть.
- Неправда! Кот как живой! Он похож на тебя!
- Да? Тогда не потеряй его. Вспоминай обо мне каждый раз, когда будешь смотреть на него.
- А что мне подарить тебе взамен? Тебя завтра выписывают, когда я буду на терапии, я даже попрощаться не смогу.
- Мне ничего не нужно. Просто помни, что мы с тобой дружили, мне хватит этого.
- Нет, - Леонард снял со своей руки один из браслетов и протянул другу, - возьми его и вспоминай меня тоже! Пусть про меня хоть кто-то помнит...
- Обещаю, что никогда тебя не забуду, Лео!
На прощание мальчики обнялись. Леонард в последний раз посмотрел другу в его зелёные глаза и улыбнулся.
***
Леонард нервно сглотнул и прижал к себе сразу два рисунка. После кусочка воспоминаний по щеке скатилась слеза. Они обещали друг друга не забыть, но в итоге ни один из них за время после выписки не вспомнил наверно даже имени старого друга детства.
Кроме зелёных глаз Леонард не помнил больше ничего. Лицо в том фрагменте было размытым. Сейчас это могло бы даже показаться сном, но подросток отчётливо помнил всё, что с ним происходило в то время, помнил все разговоры с другом, даже, пускай они были про детские площадки и разные сладости, которые оба обожали, но всё же. Даже имени друга Леонард не мог вспомнить. Конечно, если бы посидел над этим несколько часов, возможно, откапал бы в воспоминаниях что-то такое, но точно не сейчас.
Телефон завибрировал: на него пришло сообщение. Леонард взял мобильник в руки, два раза тыкнул на экран, и тот загорелся, а в строке уведомлений высветилось имя друга. Прочитав то, что написал ему Осаму, внутри стало немного спокойнее, потому что тот как минимум был дома, и в этом можно было не сомневаться. Вот только завтра, скорее всего, мальчики не смогут увидеться, потому что Осаму придётся помочь матери по дому в качестве наказания за побег и непослушание. Он пообещал объяснить всё Леонарду после того, как они пойдут в школу, которая начнётся уже со следующей недели, поэтому ждать оставалось не так долго. Лео верил, что всё наладится, но всё равно немного переживал за друга. На всякий случай он попробовал дозвониться до Осаму, но тот не взял трубку.
Когда Маргарет принесла сыну ужин, спросила, вернулся ли его друг домой, на что Леонард утвердительно кивнул.
- Милый, что тебя беспокоит? Оливер снова что-то тебе сказал?
- Н-нет, просто переживаю за Осаму. У меня странное предчувствие.
- Может ты волнуешься из-за новой школы? Но, насколько я знаю, ты попал в один класс вместе с Осаму. Уверена, вам будет легче и веселее вдвоём.
- Всё, что Осаму мне рассказывал про их класс, это как одноклассники его не любят. Он ни с кем не общается, сидит один и днями молится, чтобы его просто никто не видел.
- Через несколько дней сам всё узнаешь, - женщина снова улыбнулась. - Только не забывай про свои секретики, ладно? Никто не должен знать. Ты сам всё понимаешь, верно?
Леонард робко кивнул. Целый день он думал лишь о том, кем являлся, и вот снова ему напомнили.
- Даже Осаму нельзя говорить? Я доверяю ему, мне с ним комфортно.
- С ним поступай, как считаешь нужным. Вы знакомы не так долго, чтобы ты ему так сильно доверял.
- Неправда. У меня ощущение, что мы знакомы уже давно. Тот мальчик из больницы. Я всё пытался вспомнить, кто он, но...
- Я сильно сомневаюсь, что это был Осаму. Город достаточно далеко отсюда, да и больница платная. Вряд ли родители согласились бы лечить сына там. Подумай сам, Роза сказала, что у их семьи всегда были проблемы с деньгами, а их мальчик не то чтобы очень желанный.
- Нежеланный? - удивился Лео. - Мне казалось, что мать его очень любит и всегда заботится.
- Проблемы в отношениях родителей начались именно из-за его рождения, но бросить ребёнка Розе просто не дала совесть.
"Жаль, что не у всех родителей она есть. Но, с другой стороны, у нас с Осаму гораздо больше общего, чем я думал" - пронеслось в голове Леонарда.
Подросток судорожно выдохнул и прижал к себе сразу два листа. Пусть рисунки от разных людей, но поддержка каждого ему очень важна. Ни за что на свете Леонард не готов просто так отпустить тех, кто не отвернулся от него, а остался рядом. Но Осаму не знает всего. Возможно, через время и он откажется от такого лишнего груза в виде Леонарда. Думать о плохом Лео не любил никогда, поэтому помотал головой из стороны в сторону, дабы развеять все тревожные мысли. Будущее его не волновало, важен был лишь настоящий момент, которого, вероятно, уже никогда больше не будет, поэтому важно было им насладиться по полной.
Маргарет протянула сыну вилку и подвинула ближе миску рисовой каши. Запах еды ударил в нос и спровоцировал новый приступ тошноты. В голове пролетели слова Оливера о том, что если он снова расстроит Маргарет, то он расскажет Осаму о его болезни и прошлом.
- Ты целый день ничего не ел. Захотел себе такой же худобы как у Осаму?
- Нет-нет. Спасибо за еду и за то, что возишься со мной.
Леонард опустил взгляд вниз, на свои скрещенные на кровати ноги, и покрутил в руках вилку.
- Если хочешь рискнуть, расскажи всё Осаму. Заодно проверишь вашу дружбу, и стоит ли на неё вообще тратить твои драгоценные силы и время.
- Хорошо. Ещё раз спасибо за ужин.
Когда Маргарет наконец вышла из комнаты, Леонард отложил вилку в сторону и с отвращением посмотрел на миску с рисом. Ему до сих пор не хотелось есть, но сделать вид, что полегчало, было обязательно. Леонард знал, что означало пойти против Оливера.
Руки потянулись к телефону. Леонард стал проверять, не звонил ли ему кто. В глубине души он надеялся увидеть хотя бы один пропущенный вызов от Осаму, но этого не случилось. Зато от него пришло сообщение. Леонард даже не сразу сообразил, что ему ответить, потому что прочитанное повергло его в ужас.
Осаму собирался на ночь сбежать в лес и просил Леонарда прикрыть его, если вдруг кто начнёт спрашивать. Он кратко объяснил всё случившееся дома и неудачный семейный ужин в одном сообщении. Лео сразу же отказался от этой затеи и предложил другу переночевать у него. Спустя двадцать минут отговорки закончились, и тот согласился.
По прогнозу погоды обещали грозу, длинною в ночь и, может, даже утро. Представив худую крышу шалаша и насквозь мокрого Осаму, Леонард почувствовал, как по коже пробежал холодок. Друг мог заболеть, мог застрять в грязи или наткнутся на кого-то посреди ночи. Леонард не мог этого допустить.
Раздался стук в окно. Осаму взобрался по дереву во дворе и ждал, пока его впустят внутрь. Леонард не ожидал увидеть его так рано, но был этому даже рад. С ним ему становилось спокойно и уютно.
Леонард распахнул окно и впустил друга в комнату. Вот только первым, что уловил чуткий запах Лео, был сигаретный дым. Вся футболка Осаму оказалась им пропитана почти насквозь. От этого запаха лёгкие сжались, и дышать стало снова тяжело. Леонард поспешил вернуться в кровать и взял со стола бутылку воды, а Осаму устроился на полу.
- От тебя несёт сигаретами. Ты точно домой приходил?
- Наверно не только сигаретами, но и алкоголем, - горько усмехнулся Осаму.
Мальчики старались говорить шёпотом, чтобы их не поймали.
- Нам нужно много о чём поговорить, - решил первым прервать их неловкое молчание Леонард. - С чего начнём?
- Не с чего, а с кого. С тебя. Почему тебе плохо? Ты ведь чем-то болеешь, да? Почему не говорил ничего о болезни?
Леонард замешкался. Он потеребил край футболки кончиками пальцев, не решившись даже посмотреть в глаза другу.
- Посмотри на меня. Лео, я хочу знать, чем ты болеешь. Тут же дело не просто в слабом иммунитете. Если тебе вдруг станет плохо, я должен знать, как тебе помочь. Я не просто так интересуюсь.
- Астма, - наконец выдавил из себя Леонард и решился на зрительный контакт с другом. - Я не люблю об этом говорить, поэтому пытался скрыть.
- Расскажи мне всё, что считаешь важным. Лучше всего про свои особенности, симптомы, приступы, и как в такие моменты я могу оказать тебе помощь. Если есть ещё что-то, рассказывай по своему смотрению. Как твой друг и человек, который проводит с тобой большую часть времени, я обязан быть в курсе твоего заболевания и способов помочь.
- Хорошо. Только обещай не осуждать.
Осаму кивнул, скрестил ноги и поудобнее устроился, прислонившись спиной к стене.
- И ещё, не мог бы ты сменить футболку? Она вся пропитана сигаретным дымом. Я боюсь, как бы это снова не спровоцировало приступ. Можешь взять что-то из моего шкафа.
Осаму неловко улыбнулся и подошёл к шкафу. Он открыл двери и сразу увидел несколько футболок на вешалках. Сняв одну из них, Осаму стал прикидывать у себя в голове, как на нём будет выглядеть эта вещь, и только после этого решился надеть её.
- Можешь отвернуться, пожалуйста? - спросил Осаму, обнимая себя за плечи.
Леонард сопротивляться не стал. Он молча отвернулся, и Осаму быстрым движением сменил свою футболку на другую.
Лео ещё раз посмотрел на миску риса на своём столе и поморщился. Снова тошнило.
Осаму вернулся на своё место на полу и прижал к груди колени, обхватив из руками.
- Для каждого всё индивидуально. У меня в большинстве случаев приступы бывают из-за сильного стресса, во время простудных заболеваний, когда не успеваю или забываю про утреннюю ингаляцию, а ещё обострение случается осенью, когда начинает холодать, а мой организм не успевает к этому приспособиться, - почти на одном дыхании выпалил Леонард. - Ещё после очень эмоциональных или активных дней или весной, когда у меня аллергия на цветение, бывает иногда трудно дышать, но это не назвать приступами.
- Хорошо, это я понял. Как мне можно тебе помочь? Что делать?
- У меня почти всегда с собой есть ингалятор, но его я использую крайне редко: мне не нравятся побочные эффекты. Если я правда не смогу сам справиться, то помоги мне сесть, дай немного воды и попробуй растирать мои руки. Только когда это не сработает, я попрошу у тебя ингалятор или таблетки.
- Какие побочные эффекты от ингалятора? Почему ты его так не любишь?
- Тошнота, головокружение и слабость. Всё, как и сейчас. Иногда судороги и тахикардия, но это обычно случается именно при приступах из-за аллергии, - пояснил Леонард и сглотнул ком в горле.
- Тебе сейчас плохо из-за ингалятора, верно? Утром приступ был настолько сильным?
- Приступы, вызванные стрессом, переносить сложнее, лично для меня. По словам... матери... я даже потерял сознание и чуть не задохнулся.
- Это ведь я виноват. Извини.
- А ещё я очень чувствительный к запахам по типу сигаретного дыма, клея, краски. От этого мне тоже становится тяжело дышать. Поэтому я и попросил тебя сменить футболку, прости за неудобства. А тебе извиняться не за что. Не ты ведь виноват, что я так сильно разнервничался утром.
- Если не я, то кто? Я тебя напугал своей потерей сознания. Не сваливай всё на своих тараканов в голове.
- Ладно, ты прав. Мои бедные тараканы и так натерпелись и пережили несколько концов света всего за сутки.
- Вот видишь. Пожалей бедных существ.
Леонард устало улыбнулся, но это было искренне. Осаму это заметил. Он тоже хотел улыбнуться в ответ, но пришлось сжать губы в тонкую полоску.
- Осаму, что с тобой? Всё нормально? - подал свой обеспокоенный голос Леонард.
- Желудок...
Осаму указал на верхнюю часть живота и слегка поморщился. Леонард потянулся к другу и легонько коснулся места, которое ему обозначили.
- Лео, не надо. Всё сейчас пройдёт.
- Пройдёт? Я слышал, как урчал твой живот. Ты же должен был поесть дома, разве нет?
- Я ел, но...
Леонард молча протянул ему свою миску с кашей.
- Я не прикасался к каше, не переживай. Поешь.
- Нет. Всё нор...
Осаму прервал звук открывающейся двери. Подросток быстро собрался с силами и нырнул под кровать. Леонард снова закашлялся и отставил тарелку с кашей на стол.
В комнату вошёл Оливер. Он бросил в брата коробочку с препаратами для ингалятора и остановился на пороге.
- Как ты тут? Ещё не умер?
- Оливер, уйди, пожалуйста...
- С чего бы? Не могу посмотреть на своего младшего братика?
- Оливер, что ты...
Леонард не стал заканчивать фразу, а просто снова закашлялся.
Всех подробностей Осаму не удалось расслышать и рассмотреть, да и был он не в лучшем состоянии: желудок неприятно ныл, его ужасно тошнило. Подросток боялся, как бы его не вырвало прямо под кроватью друга. Было бы очень неловко. Осаму пытался лишний раз даже не дышать. Когда Леонард наконец позвал его, чтобы тот вылезал, подросток понял, что просто не может пошевелиться. Он слышал, что Леонард продолжал его звать, но Осаму не мог ни отозваться, ни сдвинуться с места.
Когда Осаму наконец пришёл в себя, в нос ударил резкий запах нашатырного спирта. Всё перед глазами плыло, было размыто, но лицо Леонарда он разглядел сразу.
- Лео...
- Молчи. Я же сказал тебе поесть! Почему не послушал?
- Милый, не кричи на него, - подала голос Маргарет. - Осаму, что тебе приготовить? Салат подойдёт? Или какой-то обезжиренный йогурт?
- Вы не скажете моей маме? - проигнорировав вопрос о еде, спросил Осаму.
Больше всего его беспокоило именно то, узнает ли его мать о побеге к Леонарду, когда она запретила это. Они с другом успели утвердить легенду о побеге и ночёвке в лесу, но согласится ли их поддержать Маргарет?
- Не расскажу. Леонард мне всё объяснил. Я на твоей стороне. И, если ты хочешь, могу даже вызвать полицию к вам домой.
- Нет-нет! Всё в порядке. Спасибо вам за молчание...
- Вернёмся к вопросу о еде. Что тебе приготовить?
- Мне ничего не нужно, чест...
Живот снова предательски заурчал, а от нового болезненного спазма Осаму ненадолго зажмурился. Он молящими глазами посмотрел на улыбку Леонарда, которая медленно сходила с его губ и мысленно себя обругал за то, что заставил друга снова переживать.
- Почему ты не поел дома? Леонард был уверен, что тебя накормили.
- Меня накормили, но потом меня стошнило...
Осаму не стал уточнять, что инициатором всего этого стал именно он. Было бы лучше, думай Леонард и Маргарет, что тому просто поплохело.
- Я не верю, - отрезал подросток. - Не неси ерунды. Ты говорил, что тебе не нравится слушать ложь с моей стороны, но в твою сторону это также работает. Осаму, не ври. По глазам вижу, что лжёшь. Тебе это не идёт.
Осаму запаниковал. Он не хотел ничего говорить, но и обманывать друга было плохим решением.
- Ты умеешь говорить взглядом, но сейчас это обернулось против тебя. Осаму, расскажи мне правду. Я доверил тебе информацию про болезнь, теперь твоя очередь. Или ты ещё не настолько готов мне открыться? Разве не должна быть правда за правду?
Леонард подал ему стакан воды. Осаму от неожиданности вздрогнул, но принял его.
- Прости. Не подумай, что я тебе не доверяю, просто мне очень стыдно.
- Моя мама работает психиатром. Поговори с ней, а потом приходи ко мне, ладно?
От одного только слова "психиатр" по коже пробежал холодок. Осаму ощутил, как тревога с каждой минутой проникала во все клеточки его тела. Чтобы успокоиться, подросток сделал несколько глотков воды, решил взглядом найти Леонарда, но его уже не было. Только сейчас он понял, что находился не в комнате друга, а на кухне.
Осаму боялся поднять взгляд на Маргарет, но когда всё-таки осмелился это сделать, женщина ему только ласково улыбнулась и сказала, что всё, что он ей расскажет, останется только между ними.
С психиатрами у Осаму никогда отношения не складывались. Он их даже боялся. Все делали одно и то же: спрашивали, чего он боялся, если родители были в разводе. После этого обычно начинали читать нотации, делая из всего сказанного вывод о том, что ему просто нужно нормально питаться.
- Осаму, что ты любишь есть больше всего? Не то, что ты ешь часто, а что именно нравится.
Такого вопроса Осаму не ожидал. Он задумался. А что же он правда любит есть?
- Наверно что-то сладкое. Я, на самом деле, жуткий сладкоежка. Поэтому самым любимым будет обычный молочный шоколад, - наконец ответил подросток.
- А как часто ты его ешь?
- Я не помню, когда его ел последний раз. Может быть лет в... восемь?
- Тогда откуда ты знаешь, что он тебе нравится?
- Просто хорошо помню вкус. Тогда я прямо наслаждался им.
- А почему перестал его есть?
- Потому что...
А правда, почему? Потому что запретили. Потому что отец просто убил бы его, увидь он сына с шоколадкой в руках.
Осаму не знал, как ответить на этот вопрос. Он долго молчал, не решаясь издать и звука.
- Ладно, если не хочешь, не отвечай, - спокойно сказала Маргарет. - Лучше скажи, ты ничем не болеешь? Нет ли сахарного диабета или ещё чего?
- У меня стоит анемия. Это считается?
- Да, почему нет?
Маргарет покрутила в руках вилку.
- А можешь подойти к зеркалу?
- К зеркалу? - удивился Осаму.
- Да, к зеркалу. Просто посмотри на своё отражение и опиши его так, как видишь сам. Оцени своё тело вслух.
Осаму было ужасно неловко это делать. Он в принципе не очень любил зеркала, а тут пришлось вслух рассуждать о собственном теле.
- Я знаю, что это сложно. Но попробуй. Опиши сначала всё, что видишь, а потом просто дай этому оценку.
Осаму осторожно встал и подошёл к большому зеркалу в гостиной, где было видно его отражение в полный рост. Подростка слегка пошатывало, но он старался держаться с прямой спиной.
Первым делом он описал свою одежду, цвет волос и глаз. Затем свои особенности в роде очков. После этого уже перешёл и к телу:
- Бледная кожа, синяки под глазами, щёки, за которые меня вечно щипают, несколько складок у живота, недостаточно рельефное тело, слишком длинные ноги и большая голова.
- Есть ещё что-то?
- Я больше не знаю, что сказать, честно.
- Хорошо, давай вернёмся на кухню.
Осаму чувствовал сильный стыд. Было неловко всё это говорить, а пытка должна была ещё продолжиться.
Подросток сел на стул и прикрыл область живота руками. Сухие губы он прикусил, чтобы немного успокоиться.
- Расскажи, ты не придерживаешься никаких диет? Твоя мама ещё при первой нашей встречи сказала, что ты очень мало ешь.
- Я сижу на диете почти всю жизнь. Меня пытаются с неё снять, но выходит у всех это просто ужасно. Я не хочу, меня всё устраивает.
- Эта диета тебе прописана врачом?
- Нет, - признался Осаму. - Инициатором всего был мой отец. С тех пор я и придерживаюсь его диеты. Благодаря ей я становлюсь идеальнее.
- Идеальнее? А что за диета такая?
- Её отец придумал: три по сто пятьдесят: за один приём пище не больше ста пятидесяти килокалорий.
Осаму хотел дополнить свой рассказ ещё чем-то, но кровь предательски пошла носом. Подросток инстинктивно подставил руку, чтобы ничего не попало на пол, и направился в сторону ванной комнаты.
- Осаму, тебе нужна помощь?
- Нет! Всё... всё нормально!
Снова. Спасибо, что не изо рта, подумалось подростку, пока он пытался остановить кровотечение.
Осаму умылся прохладной водой, успокоился и воткнул в нос скрученные кусочки ваты. На кухню он вернулся уже более живым.
- Всё хорошо? Помощь точно не нужна?
- Нет, всё в порядке. Такое бывает, я привык.
- Ты извини, что я тебя тут мучаю. Иди лучше к Леонарду, и отдыхайте. Спасибо, что отвечал честно. Я приготовлю тебе овощи на пару и принесу чуть позже.
Женщина ему ещё раз улыбнулась. Осаму поблагодарил её, встал и направился на второй этаж.
Дверь с тихим скрипом открылась. Леонард улыбнулся другу и пригласил жестом присесть к нему на кровать.
- Я сам вызвал рвоту после ужина дома. Меня заставили съесть слишком много. Мне было плохо, поэтому я быстро от всего избавился и решился сбежать через окно. Прости, что сразу не сказал.
- Ты не можешь много есть? Поэтому такой стройный?
- Я? Стройный? Лео ты...
- Что я? Я уже как пятнадцать лет Лео, и что дальше?
Леонард упёр руки в бока и слегка надул губы. Осаму это позабавило, но когда живот снова предательски заурчал, подросток оказался на полу в позе эмбриона.
- Прости...
- Дурак. Не извиняйся. Мама скоро приготовит тебе ужин, но моё предложение с кашей всё ещё в силе.
Осаму слегка покраснел: ему было ужасно неловко. Он помнил, в каком состоянии днём был Леонард, а сейчас ему приходилось заботиться о друге, который вообще должен был быть ночью в лесу и справляться со всем сам. Вот только Осаму снова ничего не смог.
Леонард аккуратно помог другу подняться и лечь на кровать. Осаму долго сопротивлялся, но все его попытки переубедить Лео ничем не кончились.
- Тебе ведь отдых нужнее, Лео.
- Нет. Сейчас плохо тебе. Днём ты от меня не отходил, хотя самому было плохо. Дай теперь мне о тебе позаботиться. Тем более мне уже гораздо лучше. Да, тошнит после этих лекарств из ингалятора, но к такому я привык давно.
Осаму тихо что-то пробормотал, но Леонард его не услышал. Подросток переспросил, но друг не стал повторять, а лишь вздохнул и сильнее сжал руки у живота.
- Сильно болит? Воспаление гастрита - это неприятно. Сколько ты обычно страдаешь от него?
- Дней пять. Не переживай, в школу пойдём вместе. Просто мне нужно немного полежать и выпить обезболивающие. Всё будет нормально, поверь.
Леонард отвернулся, чтобы откашляться. Осаму запереживал за него, хотел встать, но друг жестом указал ему не делать этого. Однако реши подросток подняться, этого бы не вышло. Сейчас желудок снова болел ужасно сильно.
Вместе с овощами Леонард попросил у матери ещё и таблетку обезболивающего. Маргарет согласилась и всё сделала. После еды Осаму смог выпить таблетку и через время почувствовал себя немного лучше.
Кровать в комнате Леонарда была всего одна, поэтому ночью мальчикам пришлось делить её на двоих, но с разными подушками и одеялами.
- Я могу ночью кашлять. Не обращай на это внимания. Заранее извини, что буду мешать.
- Это ты извини, что я так резко на ночь остался...
- Дурак, я же говорил тебе, что всё нормально. Спи, Саму, - сказал Леонард и отвернулся к стене.
Осаму хотел переспросить, как друг назвал его, но решил промолчать. Он был немного в шоке от новой формы своего имени, но почему-то это показалось ему милым и приятным.
- Спокойной ночи, Лео.
- Спокойной ночи, Саму, - ласково повторил Леонард.
Осаму думал, что не сможет уснуть. Подросток немного полежал и посмотрел в дальнюю стену, а затем просто, как он думал, прикрыл веки. Вот только через несколько минут всё-таки погрузился в сон под тихое сопение Леонарда рядом с собой.