Яхонтовый Якорь

С самого утра на палубе корабля Огненного Эммануэля не велась раскачка. Все уже давно проснулись, и не при самых хороших обстоятельствах.
— за борт его., - Эммануэль стоял над пиратом, что шатался и говорил невнятные слова.
— но... Капитан, может... Не нужно так жестоко?, - взвинчанный и сиплый голос старого пирата послышался сзади, из-за которого рыжие брови Эммануэля нахмурились сильнее.
Мужчина повернулся к пирату и долго смотрел на него, чтобы дать понять - его голос лишний и решающий свою судьбу, а не судьбу пирата, что выжрал больше литра корабельного рома.
— вступаться за людей - хорошо, но иногда стоит задуматься : вступаться за джентльменов, поступающих далеко не по джентльменски, нарушающих кодекс этого корабля и в открытую не скрывать этого или оно того не стоит. Что скажешь, дружище?
— я вас понял, капитан.
Бессвязная речь пьяного пирата что-то рассержанно бранила, ругалась и злилась. Его подняли несколько внушающе сильных мужчин и повели к борту корабля. Эммануэль вызвал на палубу всех - чтобы каждый видел какая участь ждёт тех, кто осмелился самонравничать на его корабле.
Вдруг глаза пьянчуги, что смотрели в никуда обрели ясность. Он повернул голову, и все равно чуть шатаясь, устремил взор на капитана. Эммануэль следил за этим, поэтому их взгляды встретились. Мужчина скрестил руки на груди, его рыжие волосы, выбивающиеся из под треуголки, поддавались танцу из-за морского бриза, который был солёным и влажным. Темно-синий приталиный китель натянулся под напряжением мышц. Огненный Эммануэль был зол и беспощаден.
— хапитан..., - начал пьяный пират,— пожавуста, не нужно, я больша так не буду. Только щас, не надо щас, я так мало бывал в море... Хапитан!, - его мольбы переросли в панический крик.
Лицо Эммануэля не дрогнуло, но он махнул двумя пальцами, чтобы внушающие мужчины опустили пьяного пирата. Он пришёл в равновесие только после того, как его поддержали за локти.
— ты понимаешь как поступил со своими братьями?, - его, обычно хитрые серые глаза, в этот раз угрожающе сверкнули.
— понимаю, хапитан, понимаю..., - для большего образа пират опустил голову и смущённо сцепил руки, всё ещё шатаясь.
— как ты поступил?, - вот он, настоящий образ капитана. Высокий, статный, властный. Широкоплечий и рыжий капитан с скрещенными руками, хмурыми бровями и саблей на поясе внушал всем пиратам страх и трепетное уважение.
— я проснулся с утра и выпил ром, предназначенный для всей команды на ликованье победы, - его язык заплетался, - и в открытую явився на палубу, перед вами, нарушив кодекс корабля.
— что я делаю с такими?, - бархатистый бас Эммануэля приобрёл нотку безумства и злобы.
— за борт..., - более тихо произнёс пират.
— вот и отлично, - на лице Огненного заиграла ухмылка, более похожая на оскал, он снова приобрёл добродушный вид, но его глаза выдавали его гнев ещё долгое время после этого., — ты сам ответил на то, что я сделаю с тобой не раздумывая.
Вновь, по движению пальцев капитана пьяного пирата взяли на руки, и на всю палубу раздался истерический, сиплый крик мольбы и отчаянности. Пират брыкался изо всех сил, но это не мешало мужчинам. Его подвели к борту и стали поднимать выше, чтобы перенести через преграду.

Перед тем как упасть в черную пропасть он осознанно увидел свое отражение. Дети, которых он оставил на берегу, женщина, которую он любит больше жизни, отец и мать, которые ждут его каждый день, выжидая на горизонте знакомый парус — и свое отражение. Беззубый, некрасивый, пропахший потом, и теперь уже спиртом. Один неверный шаг, один необдуманный поступок и жизнь, которая и так коротка, может оборваться через секунды.

Его рот жадно пытался поймать воздух, но конечности онемели, не дав возможности плавать, сознание боялось воды, что была холоднее безжизненной стали, горячее жидкого стекла. А вода, вольная как ветер, глубокая как колодец и смертельная, как яд анчара, добиралась до самых темных мест тела человека. Яд жёг рот, скатывался по стенам горла и достиг высшей точки своего действия. Лёгкие наполнились водой и смерть пришла за пиратом, обнимая его костлявыми руками, убаюкивая затихающей колыбелью, окутывая вечным сном. Пират нашёл покой на дне моря, как и сотни остальных пиратов.

— ты и вправду не знаешь как расписываться?
— нет, не доводилось, - смущённо буркнул Рафаэль в ответ на удивление Карен. Женщина думала, что уж Рафаэль, как квартирмейстер, умеет писать. Оказалось, думать недостаточно.
Весь экипаж перед ужином явился в каюту и, теперь уже, рабочий кабинет Йонаса, чтобы подписать кодекс корабля.
Карен наблюдала за всеми пиратами, что судорожными напряжёнными пальцами коряво выводили инициалы чернилами на бумаге, облакотившись спиной о стену. К ней почти сразу присоединился Бранд. Они в молчании наблюдали за экипажем, блуждая среди разных мыслей.
— Карен, - начал он.
— м?
— я бы хотел дать тебе совет, - Бранд посмотрел на неё и его глаза, цвета морской волны блеснули от света свечей каюты.
Карен обратила свой золотой взор на плотника и её сковало тянущее чувство, сменяющееся трепетным сердцебиением.
— не томи, Бранд.
— дай имя своему кораблю.
— что?
— дай имя кораблю, тогда беды не настигнут его., - его густые светлые брови нахмурились, сообща женщине о серьёзных намерениях Бранда.
— приметы, приметы, приметы..., - начала женщина с беспечной ухмылкой на лице, - мысли материальны, ты знал? Если будешь думать что корабль без имени потонет, то он и так потонет, и не потому что ты не дал ему имя, а потому что отвлекаешься на мало значительные вещи.
Бранд заморгал глазами и его губы приоткрылись в удивление. Не такой реакции он рассчитывал на свой совет.
— простите, капитан, я не хотел нарваться на грубость., - чуть более жёстким тоном закончил плотник
— всё нормально. В скором времени я назову корабль каким-нибудь именем. Мне нужно подумать над этим., - Карен отвернулась, устремив свои золотые глаза на остальных пиратов и Йонаса, который наблюдал за ними все это время.
— что?..., - мужчина был в большем удивлении, чем до этого. Его капитан - обескураживающая женщина. Она говорит одно, но имеет ввиду совершенно другое, делает то, что считает нужным и не ошибается. Чумной доктор мог бы поставить ей диагноз биполярного расстройства, но таких бед Мумия не имела. То был просто индивидуальный склад ума, расчёты, хитрости и мудрости суровой жизни.
— Капитан!, - вдруг раздался резкий задорный крик у уха женщины, от которого та невольно вздрогнула.
— Тильда... Ты...
— идём ужинать,, - предложила Тильда, маяком взвинченная вокруг Карен, — иначе я начну пожирать саму себя изнутри.
— пошли, Бранд, Итан, вы с нами?, - Мумия повернулась, поправляя треуголку. Мужчины молча последовали за женщинами, дав согласие.
Стол был наполнен различными блюдами, пиршество для пиратов, как бывает всегда в начале путешествия. Капитан старалась сесть отдельно от всех, чтобы не мешать пиратам общаться за столом, но Тильда усадила её рядом с собой, а если быть точнее посередине стола - центром пиратских бесед.
— как настроение, капитан?, - спросил уж очень довольный собой Оливер, рука которого не пробивала дрожью как у остальных пиратов.
— пока к Дейви Джонсу не желаю, а значит настроение приемлемое.
Пираты начали трапезу. Алкоголя не было, да и вообще Карен почти никогда не запасалась алкоголем. Единственные спиртовые хранились в каюте капитана, в сундуке с важными вещами, под замком — спирт для обрабатывания ран. Медика на корабле не было уже очень давно, после некоторых событий в биографии Карен, которые она отчаянно пытается забыть. Поэтому вместо рома все пили чай, или просто воду. Тильда, заражённая вечным оптимизмом и природным очарованием не унималась, и делала всяческие попытки разговорить капитана.
— капитан, а где ваша старая команда?
— разбежалась.
— капитан, а у вас есть муж?
— нет.
— у меня тоже, а какой вам цвет нравится?
— оранжевый.
— а мне голубой...
— так ну все, хватит!, - Карен пришла в бешенство., — перестань болтать и ешь молча.
Кажется, из-за гулкого шума в трюме никто даже не заметил вскрика капитана. Тильда округленными глазами уставилась на Карен и замолчала. Женщина вздохнула.
— простите., - Карен встала изо стола, почтительно кивнув коку Бадди, в знак того что еда была вкусной и направилась в свою каюту. Тильда осталась там в оцепенении, и единственный кто видел всё это - Итан. Он подсел к сестрёнке и заправил её золотистую прядь, выбившуюся из под банданы, за ухо.
— не обижайся на неё, она не сильно общительная, - промурлыкал Итан. В ответ на это Тильда лишь улыбнулась и пошла следом за капитаном. Отставать она не хотела, добиваясь взаимного товарищества от Карен. Итан не стал останавливать сестру, оставшись с остальными пиратами. В трюме был гул и ликованье от путешествия, Пираты были довольны жизнью на безымянном корабле и управлению их капитана, ими двигало открытое желание нажиться за счёт найденного галеона и многие месяцы вести разгульный образ жизни.
Карен встала перед своей каютой, но заходить туда ей не хотелось. Поэтому она решила прогуляться по палубе, вновь проважая прошедший день в море. Тильда шла по её следу, и открыв дверь каюты, не найдя там Карен она знала где её искать.
Карен сняла с себя треуголку, отдавая порывам морского бриза свои смольные кудри. Родинка над губой растянулась в улыбке. Глаза фокусировались на небе, на заливистом закате. Сегодня он не был ярким алым, он был тусклым, безжизненным, что придавало ещё больше трагичности настроения Карен. Золотые глаза были наиболее яркими, как это случалось всегда от попадания в них воды. Слез не было, но оболочка покрыла зрачки, горизонт мутнел. Тильда подходила сзади. Было не понятно как Карен определила это по шагам или тени, но она точно знала кто идёт сзади.
— похоже, ты меня не поняла...
— прости, Карен, я не хотела испортить тебе настроение. Впредь, за едой, я не буду тебя беспокоить, договорились?, - Тильда встала рядом с ней и посмотрела на Карен. Её глаза округлились, то ли от испуга, то ли от восхищения., — никогда не видела тебя без треуголки... Ты прекрасна, Мумия.
— благодарю., - сдержанно ответила Карен и одела треуголку обратно., — ответь, почему вы, королевские близнецы Итан и Тильда решили стать пиратами? Обычно королевские близнецы это большая редкость, такие люди ценятся и становятся богатыми без пиратских приключений.
Тильда задумалась и, кажется слегка поникла. Карен как всегда попадала в яблочко.
— королевские близнецы ценятся не везде... У нас в республике таких казнят как отродье ада, поэтому матери пришлось отправить нас за свои украшения детьми в путешествие. Затем мы росли на кораблях, пороховыми обезьянками, обучались у других Канониров, прежде чем сами стали ими... Довольствуемся тем, что имеем.
— знаешь, - более добродушно начала Карен, — у меня в знакомых было много канониров, и не всегда хороших. А вот таких как вы, особенных, ещё не было. Я не видела вас в действии, но с слежкой за пушками вы справляетесь отлично. Я рада, что на моем корабле есть такие канониры как вы, ты - Тильда, и твой брат - Итан.
— знаешь, по тебе этого не видно, капитан, - чуть огорченно буркнула Тильда.
— а я не обязана показывать свои чувства. Я делаю это только тогда, когда посчитаю нужным, и сейчас как раз такое время.
Тильда смотрела на неё, и на лице девушки появилась глупая, счастливая улыбка.
— Карен, ты не сильно открыта, груба и категорична,но мне всегда нравились женщины с характером. Ты мне очень нравишься, поэтому впредь...Я не буду обижаться на тебя, никогда.
— договорились.

Натягивались канаты, свестели паруса, мужчины потели, от чего их тельняшки были сырыми и дурно пахнущими. Руки срезались о жёсткие кнуты. Йонас драял палубу корабля всё утро и весь день, от чего его конечности пробивало дрожью. "Ещё немного.. ", - думал он, - "...И я буду таким же полноценным членом экипажа как остальные. Совсем чуть чуть..."
Карен подошла к юнге и долго смотрела за тем, как он, напряжёнными движениями тонких рук, чистит доски палубы грубой щёткой. Юноша поднял на капитана уставшие глаза, которые частично покрывались густой чёлкой. Он и вправду был красив, поэтому Карен любовалась им несколько секунд, пока не нахмурилась и не пнула ведро с водой,разлив её по палубе.
— я смотрю никто не подсказал тебе, как нужно правильно мыть и чистить палубу. Может показаться, что в этом нет особой необходимости, что ты не будешь весь месяц нашего путешествия заниматься этим, но это не так.
— что?, - его глаза округлились от удивления.
— то, что ты оплатил место в каюте на неделю, больше у тебя нет. Так как ты член экипажа ты должен работать на износ, а не только черкать бумажки. Будешь драять корабль каждый день, а так же спускаться под воду, чтобы отшкрябывать от киля, днища судна прилипших моллюсков и водорослей. Всё уяснил?
— а что, если нет?, - его глаза залились обидой и предательством.
— высадим тебя на берегу, или даже напрягаться не будем - за борт. Мечтал быть кормом для рыб?, - Карен выглядела угрожающе. Подошва её сапога удерживала ведро, которое без этого бы шаталось, как шатается корабль от удара волн. Вода разливалась по борту. Остальные пираты не подавали виду, но на самом деле наблюдали за этой тщательно продуманной сценой.
— когда чистишь палубу, выливаешь воду полностью. Не жалей жидкости, её вокруг ещё целое море.
Йонас вскочил, не ожидавший такого отношения от капитана. Его сердце бешено билось от осознания злобы и обиды. Дружелюбность была всего лишь маска капитанши, чтобы тот рассказал больше о себе. Им нагло пользовались, он никогда не будет частью экипажа. Эти мысли хлестали его по щекам, оставляя следы. Он хмуро, обиженно и разяренно смотрел на Карен, которая оскалилась в ухмылке. Сейчас, если бы Эммануэль и Карен стояли рядом, их бы трудно было отличить друг от друга. Такие же злобные, хитрые и жестокие. Глаза их блестели так же, светились угрожающим огнём, призывая совершить грех.
— чем-то недоволен, ленивая обезьяна? Драй палубу, пока я не отправила тебя за борт.
Бранд наблюдал за этим, выглянув из трюма, доволен и удовлетворён.
— зачем ты это делаешь..., - дрожащим голосом спрашивал Йонас., — сначала улыбаешься, а потом это...
— ты, видимо, начитавшись книг о счастливой, романтической жизни пиратов решил, что все это правда. Пиратская жизнь это выживание. Мы - морские волки, а не герои приключенческих романов. Корабль не движится сам по себе - работает каждый. И ты - не исключение.
Йонас хотел ей что-то ответить, но Карен развернулась, отпустив ведро, которое с грохотом качалось по палубе, и устремила свой взор в горизонт.
— Сэм, ты тоже это видешь?, - крикнула Карен и сщурила глаза.
Парень бледными руками открыл телескопическую трубу и поднёс к зрачку. Капитан протянула руку, и Сэм, рассмотрев горизонт лучше, отдал трубу ей. Золотой зрачок фокусировался на стёклах, открывающий горизонты ближе человеческих глаз. Сэм сравнил береговую линию и начал громко пояснять команде то, что они увидели.
— в нескольких десятках миль от нас идёт корабль, похож на корабль рабовладельцев... Или торговцев, а если повезёт - два в одном. Но это точно не пираты.
Карен внезапно громко рассмеялась, складывая трубу обратно.
— какие действия, капитан?, - спросил Сэм с искрами в глазах.
Тильда и Итан присоединились к капитану и штурману.
— подойдём ближе и возьмём на абордаж. Надеюсь там много наживы, что скажете, пираты?!, - уверенно и властно крикнула Карен.
На корабле раздался одобряющий гул и Золотая Мумия направила штурвал на северо-восток, к королевскому кораблю.