В уютном кафе
С самого утра день у Накахары не задался: сначала он не услышал будильник и встал на тридцать минут позже, чем было нужно, когда пошёл в ванную, то обнаружил, что воды нет, пришлось умываться водой из чайника, в итоге ему её не хватило даже на чашечку кофе, который, кстати, закончился. Накахара отправился в магазин, а поскольку ночью прошёл дождь и на улице были лужи, его ещё и обляпал проезжавший мимо таксист. Чуя смачно выругался, едва сдержавшись, чтобы не пришибить горе-таксиста гравитацией. После того, как купил банку кофе и баклашку воды, Накахара вернулся домой, пришлось переодеваться, но всё-таки ему удалось выпить чашечку бодрящего напитка. Однако Чуя опоздал на важное совещание, из-за чего получил нагоняй от босса. Настроение у Накахары было просто отвратительное, а тут ещё и Дазай какого-то хрена припёрся в порт. Чуя столкнулся с ним, когда выходил от босса.
— Ты что здесь забыл, придурок чёртов? — зло посмотрев на бывшего напарника, спросил Накахара.
— По тебе соскучился, вешалка для шляп, — с насмешливой улыбкой, в своей обычной манере ответил Дазай.
— Ты что несёшь, идиот? — прорычал в лицо Дазая Чуя, схватив того за лацканы пиджака и притянув к себе ближе.
— Ладно, шучу, я не соскучился. Так лучше?
— Пошёл ты! Чего здесь ошиваешься?
— Видишь ли, Чуя, — улыбаясь, произнёс Осаму. — Меня уволили из Агентства, и я пришёл к боссу, чтобы просить его принять меня на работу.
— Ты ебанулся? Какую ещё работу?
— Хочу вернуться на прежнюю должность, — невозмутимо ответил Дазай, — босс предлагал как-то, и вот я решил принять его предложение.
— Только попробуй, — прошипел Чуя и прижал Дазая к стене. — Если ты это сделаешь, я сверну твою тощую шею, Скумбрия.
— Чу-уя, — пропел Дазай. — А ты в курсе, что у рыб нет шеи?
Накахара ничего не ответил, лишь больно стукнул Дазая головой об стену и, отпустив его, направился в свой кабинет.
Просидев там около часа и пытаясь написать отчёт, но не очень успешно, так как в голову ничего не лезло, Накахара решил сходить на обед, хотя и было ещё рановато для этого. Нажав на кнопку вызова лифта, Чуя дождался, когда кабина остановится на его этаже и вошёл внутрь. Нажав на цифру один, Чуя развернулся лицом к створкам дверей, которые уже закрывались, однако чья-то нога помешала им сойтись вместе, и они снова открылись, пропуская в кабину высокую темноволосую фигуру. Накахара удивлённо посмотрел на вошедшего, затем зло бросил:
— Ты что, следишь за мной?
— Вот ещё, — улыбнулся Дазай. — Я просто решил свои дела здесь и отправляюсь по другим делам.
— Каким ещё «другим делам»?
— Тебе не кажется, что ты слишком любопытный, Чуя?
— Нет. Мне просто кажется, что тебе здесь не место. Надеюсь, босс тебе отказал, и ты отправляешься сейчас на поиски новой работы.
— Помечтай. Хотя, если честно, я пошутил.
— Насчёт чего? — спросил Накахара, посмотрев в карие глаза напротив, однако Дазай не ответил, так как кабина лифта остановилась на первом этаже, распахнув свои двери и выпуская пассажиров.
Дазай вышел из лифта первым, Чуя последовал за ним.
— Я говорю, что пошутил насчёт поиска работы, — всё же пояснил Осаму. — Никто меня не увольнял из Агентства и увольнять не собирается.
— Тогда какого хуя ты сюда припёрся?
— Босс пригласил на чашечку чая.
— Не пизди.
— Ладно. У меня с Мори свои дела, а если тебе любопытно, спроси у него сам.
Накахара направился к ресторану, который находился на первом этаже, однако Дазай шёл за ним, и Чуя, посмотрев на него, спросил:
— Ты какого за мной прёшься?
— Я не за тобой иду, а по своим делам. У меня здесь встреча.
— Да ладно! Почему здесь и, главное, с кем?
— Какая разница? Ты иди, куда шёл, а я иду, куда нужно мне.
Накахара промолчал, однако передумал идти в ресторан, так как у него пропал аппетит, вместо этого он подошёл к кофейному автомату и, закинув в него деньги, взял стаканчик эспрессо. Выпив кофе, Чуя вернулся в свой кабинет и занялся написанием отчёта. Рабочий день тянулся очень долго, но всё-таки он подошёл к концу, однако Накахара не спешил домой, он, вообще, там редко появлялся, проводя почти всё своё время на работе или в барах, а в квартиру приходил только для того, чтобы переночевать.
Вот и сегодня Чуя решил сходить в какой-нибудь бар и расслабиться. Направляясь к машине, эспер раздумывал над тем, куда бы поехать. Перебрав в памяти несколько баров, Накахара остановил свой выбор на одном из них.
Неподалёку от порта находилось небольшое уютное кафе, которое нравилось Чуе, так как там было тихо и спокойно, а обстановка располагала и настраивала на позитив.
Накахара сел за руль своего автомобиля и повернул в замке зажигания ключ. Машина тронулась с места, а вскоре остановилась на парковке. Чуя нажал кнопку на брелоке и поставил авто на сигнализацию, после чего направился к старинному на вид зданию, выполненному в европейском архитектурном стиле, которое выделялось из общей массы построек и казалось небольшим убежищем среди городской суеты. Кафе, вероятно, было построено из кирпича, но отделано деревом снаружи, его фасад украшала резьба, а средних размеров окна, через которые виднелись уютные интерьеры внутри, обрамляли красивые резные рамки. Над входом висела вывеска с названием, выполненная в винтажном стиле.
Перед входом располагалась небольшая терраса с несколькими деревянными столиками и плетёнными стульями, над ними были натянуты зонтики пастельных оттенков, создающие приятную тень в солнечные дни. Террасу окружали горшки с небольшими декоративными деревцами и цветами, наполняющими воздух ароматом свежести, а у одной из стен стояла деревянная винтажная скамейка.
Дверь в кафе была выполнена из более тёмного дерева, чем всё здание, её украшали витражные вставки, пропускающие мягкий свет изнутри, а стоило войти в помещение, в глаза бросалась табличка, висевшая на стене с рукописной надписью «Добро пожаловать!»
Весь внешний вид кафе создавал ощущение тепла и уюта, будто зазывая заглянуть внутрь.
Накахара толкнул дверь и вошёл в помещение, где каждый уголок словно приглашал расслабиться и насладиться комфортом. Чуя привычно втянул носом приятный аромат свежесваренного кофе, оглядывая интерьер. Его глазам предстал небольшой зал с мягкими винтажными диванами и креслами, обшитыми тканями пастельных оттенков. На небольших столиках стояли маленькие лампы на деревянных подставках, источающие тёплый свет, создающий атмосферу уединенности и спокойствия. В кафе играла тихая музыка в стиле биг-бэнд и настраивала на романтический лад, жаль, что Чуя пришёл сюда один, хотя ему нравилось посещать это кафе в одиночестве.
Отделанные деревянными панелями цвета молочного шоколада, стены украшали картины неизвестных, но талантливых художников. Пол покрывали деревянные доски на несколько тонов темнее, растения в горшках на окнах и вазоны с цветами добавляли нотку зелени, делая пространство более живым, что создавало ощущение тепла и домашнего уюта.
За деревянной барной стойкой, выполненной так же, как и прочая обстановка, в винтажном стиле, стоял бариста, который готовил ароматный кофе из свежеобжаренных зёрен.
Накахара расположился за одним из столиков, к нему тут же подошёл официант, одетый в костюм тройку, состоявшую из рубашки с воротничком-стойкой, брюк и смокинга; белый фартук спереди защищал одежду от возможных пятен, на руках официанта были белые перчатки; ещё одним непременным атрибутом здешних гарсонов* являлось полотенце-ручник, предназначенное для того, чтобы уберечь руки от обжигания при разноске горячих блюд и сохранения манжетов костюма в чистом виде. Официант положил перед Накахарой меню и удалился, а эспер открыл его и пролистал, в принципе уже зная, что там увидит, ведь Чуя здесь был частым гостем.
Чуть позже официант вернулся, и Накахара сделал заказ. Он заказал бутылку дорогого вина, шашлык и плитку шоколада. Ждать долго не пришлось, несмотря на то, что шашлык ещё не приготовился, официант поставил перед Чуей вино и положил шоколадку. Накахара наполнил бокал и расслабленно откинулся на спинку мягкого кресла, наслаждаясь уютной обстановкой и великолепным вкусом благородного напитка.
Минут через двадцать принесли шашлык, и Чуя заказал ещё одну бутылку вина, так как опустошил первую наполовину. Наполнив очередной бокал, Чуя наколол вилкой кусочек сочного мяса и отправил его в рот. Неожиданно кто-то закрыл его глаза ладошками, подойдя к нему сзади, а от раздражающего голоса, который прозвучал прямо над ухом, Накахара чуть не подавился:
— Чу-уя, вот так встреча!
Кое-как проглотив мясо целиком и с трудом прокашлявшись, Чуя резко обернулся назад и, глядя в карие глаза, прорычал:
— Какого хуя ты тут забыл, мудак? Ты что, следишь за мной?
— Я? — Дазай в притворном удивлении вскинул руки вверх, будто говоря: «Боже упаси».
— Ты, не я же. Третья встреча за день. Это не может быть совпадением.
— Я домой шёл с работы, — пояснил Дазай, присаживаясь в кресло напротив Чуи, — увидел уютное кафе, решил зайти, выпить стаканчик виски.
— С работы? Хорош пиздеть! Твоё грёбаное Агенство находится в другой стороне, как и твоё грёбаное общежитие.
— У меня была встреча, тут неподалёку, и обратный путь как раз пролегает мимо этого кафе. А здесь мило. Ты часто тут бываешь?
— Часто. Слушай, чего тебе от меня надо? — яростно сверкнув на Осаму своими голубыми глазами, спросил Накахара. — Сядь за любой другой столик, а лучше найди себе другое кафе.
— Не будь таким жестоким, — с деланно обиженным видом произнёс Осаму. — Я тебе не помешаю.
— Да я видеть твою мерзкую рожу не хочу!
— Почему же? Что такого я тебе сделал?
— Ты ещё смеешь спрашивать?
— Прошло четыре года, неужели ты всё ещё злишься?
— Злюсь? Нет, я не злюсь, я просто не переношу предателей.
— Да ладно. Помнится, месяц назад или около того ты был совсем иного мнения.
— Не смей мне напоминать о той блядской ночи, урод! — яростно прошипел Чуя. — Иначе клянусь, я перережу тебе глотку!
— Я ни о чём тебе и не думал напоминать, Чуя, — Дазай усмехнулся и, взяв в руку вилку Накахары, наколол на неё кусочек мяса, после чего положил его в рот и, смакуя, произнёс: — Чудесный шашлык. Ты, кстати, сам вспомнил о той ночи, а следовательно, думаешь о ней и не можешь забыть, поэтому ты так бесишься?
— Что? — Накахара чуть не задохнулся от возмущения, а затем схватил Дазая за руку и резко дёрнул его на себя, приставив к горлу напарника нож. — Ещё что-нибудь хочешь вякнуть по поводу той ночи?
— Нет, что ты? — невозмутимо ответил Дазай, будто и не к его горлу был приставлен острый клинок. — Я и не думал вспоминать о ней. Чуя, на нас все смотрят. Лучше убери нож, пока кто-нибудь не вызвал полицию.
— Думаешь, меня волнует полиция? В их интересах не приезжать на вызов, если он поступит.
— Да, конечно, но зачем тебе скандал? После такого тебя на порог не пустят в это кафе, а тебе же тут нравится?
— Аргумент, конечно, — более спокойно проговорил Чуя, но не убрал нож от горла бывшего напарника. — Но, по-моему, не достаточно сильный.
— Почему? — невинно улыбаясь, спросил Осаму.
— Потому что я сейчас борюсь с диким желанием тебя прирезать и пока не могу решить, что доставит мне большее удовольствие: перерезать тебе глотку или иметь возможность время от времени расслабиться в своём любимом кафе.
— Чуя, решай быстрее, а то официанты нервничают, смотри, один уже держит в руках свой телефон. Уверен, что он набирает номер полиции.
— Ладно, — проронил Накахара, всё же убирая нож от горла Дазая, а тот как ни в чём не бывало взял в руку бокал Чуи и сделал из него несколько глотков вина. — А ты не охренел? — снова начал распаляться эспер и резко вырвал из руки Осаму свой бокал.
— Чуя, не будь таким жадным, — спокойным тоном произнёс Дазай и, наколов ещё один кусочек мяса на вилку, отправил его в рот. — Я жутко голоден. Ты же не позволишь мне умереть от голода?
— Я всегда поражался твоей наглости и бесцеремонности, Дазай. Почему бы тебе не заказать себе дешёвой еды и какого-нибудь пойла самому? А лучше не здесь, потому что здесь дешёвой еды и алкоголя нет.
— С чего это ты взял, что я могу себе позволить только дешёвую еду и алкоголь? Мне нормально платят в Агентстве.
— Ага, — Накахара усмехнулся. — Оно и видно, по твоей дешёвой одежде, жилью и тачке, которой у тебя нет.
— Да ладно, если я в чем-то экономлю, это не значит, что у меня нет денег. Может быть, я коплю на квартиру.
— Вот и копи, но в другом месте.
Дазай ничего не ответил, а жестом подозвал официанта. Когда тот подошёл, он заказал виски и шашлык.
Накахара пил вино и закусывал его мясом, стараясь не обращать внимания на бывшего напарника, так как знал его назойливость и понимал, что спорить с ним и пытаться выгнать, бесполезно. Тот всё равно не уйдёт, и чтобы избавиться от него, Чуе действительно придётся его прирезать. Но Накахара не был сейчас готов к такому повороту. Устраивать что-то подобное в людном месте было бы глупо, да и поднимется ли рука на напарника в этом смысле, вопрос был весьма спорный. Да, Чуя ненавидел его всей душой, однако ни разу не смог довести дело до конца, хотя возможностей было предостаточно. Уходить из кафе Чуе тоже не хотелось, поскольку ему тут нравилось, он чувствовал себя здесь комфортно, а проводить время дома совсем желания не было, особенно в последние недели, после той ночи, которую они провели с Дазаем вместе в квартире Чуи. В тот день Накахара сам привёл Дазая к себе, так как он получил серьёзную рану во время совместной миссии, на которую Двойной Чёрный отправили босс Портовой Мафии и директор Агентства. Осаму отказался обращаться в больницу, либо к Мори или Йосано, сказав, что ранение пустяковое, однако Чуя видел, что напарник довольно бледный. Сквозная рана от пулевого на левом плече сильно кровоточила, хотя Чуя и наложил повязку. Квартира Накахары располагалась недалеко от того места, где проходила миссия, поэтому Чуя отвёз Дазая туда, решив обработать рану дома, а потом уже решить, что делать дальше. Накахара помог Осаму выйти из машины и довёл до дверей своей квартиры. Потом он усадил Дазая в гостиной на диван и занялся его раной: пришлось наложить ему несколько швов. Чуя снова предлагал Осаму обратится за медицинской помощью, однако тот наотрез отказался. Забинтовав рану, Накахара оставил Осаму у себя ночевать. Тот задремал на диване, а ночью Чуя решил накрыть его пледом, для чего подошёл к нему достаточно близко. Неожиданно Дазай обнял его и притянул к себе, тут же впиваясь в губы жадным поцелуем. Поцелуй был горячим и страстным, он всколыхнул в Чуе старые чувства, ведь перед уходом Дазая из мафии у них были отношения, которые длились больше года. Конечно, отношения эти были весьма странными: парни ненавидели друг друга, но это не мешало им трахаться. Чуя даже сейчас помнил, как это произошло впервые: очередной скандал вылился в мордобой, и Накахара прижал Дазая к стене, приставив нож к его горлу, а затем вдруг сам впился в его губы страстным поцелуем, бросил нож на пол и принялся срывать с Осаму одежду, продолжая со злостью его целовать, кусая губы до крови и оставляя синяки на теле. К слову сказать, Дазай совсем был не против и отвечал Накахаре тем же. В тот раз Осаму удалось его завалить на диван и взять в свои руки инициативу, хотя Чуя и собирался изначально трахнуть его, но особо сопротивляться не стал. Позже он осуществил свой план, вставив Дазаю, и по большей части именно он был сверху в их паре. Осаму любил пожёстче, и Чуя всегда с радостью воплощал и свои, и его фантазии в жизнь. Хотя и самому Накахаре нравился грубый секс, и Дазай умел быть грубым, полностью удовлетворяя желания Чуи.
В ту ночь, когда Дазай остался у Чуи, они переспали, хотя не были вместе четыре года. После того, как Осаму ушёл из мафии, их отношения прекратились, и Чуя думал, что забыл его, ведь после ухода любовника, ему пришлось непросто. Накахара ужасно злился на него и страдал. Ему не хватало его и хотя Чуя знал, где искать Дазая, не мог переступить через свою гордость и прийти к нему первым. А когда Осаму начал его целовать, не смог устоять, даже спустя столько лет. В тайне даже от самого себя Чуя надеялся, что они снова станут встречаться с Дазаем, но тот рано утром ушёл, пока Чуя спал и даже не попрощался. С тех пор Накахара не видел Осаму до сегодняшнего дня. Поэтому он злился и не желал допустить повторения истории, поскольку ему казалось, что Дазай его использовал, хотя это именно Чуя его трахнул в ту ночь.
Официант принёс бутылку виски и поставил его на стол перед Осаму, тот наполнил стакан и бросил в него несколько кусочков льда из ведёрка, стоявшего на столе, после чего сделал несколько глотков, молча глядя на Чую. Тот фыркнул и отпил немного вина из своего бокала, вновь закинув в рот ломтик сочного мяса. Вскоре шашлык на столе закончился, как и початая бутылка вина, поэтому Чуя взял в руки вторую и наполнил свой бокал. Поднеся его к губам, эспер сделал глоток, затем бросил в рот кусочек шоколада, Дазай потянулся рукой к плитке, но Чуя стукнул его по пальцам.
— Жадина, — буркнул Осаму, отпивая немного виски. Подумав с минуту, Чуя всё же пододвинул к нему плитку, и отхлебнул пару глотков вина.
Дазай приподнял левую бровь, глядя на Чую, но тот проигнорировал его взгляд, и Осаму снова отпил виски из стакана. Вскоре принесли шашлык и, поставив его в центре стола, Дазай произнёс:
— Угощайся.
— Спасибо, но я уже сыт, — ответил эспер, налегая на вино.
Опустошив очередной бокал, Накахара встал из-за стола и направился в туалет. Когда Чуя вышел из кабинки, то нос к носу столкнулся с Дазаем.
— Ты что здесь делаешь? — зло бросил он, а Осаму удивлённо спросил:
— Разве это не туалет общего пользования?
Накахара фыркнул и, помыв руки, направился к выходу, однако Дазай схватил его за руку и притянул к себе.
— Эй! — только и успел возмущённо выдать эспер, прежде чем его губы накрыли поцелуем. Поцелуй был жадным и даже злым. Осаму прижал Накахару к стене и яростно сминал его губы своими, при этом больно сдавил запястья эспера и прижал их к стене, прорываясь в чужой рот языком всё глубже. У Чуи перехватило дыхание, а нетрезвая голова пошла кругом. Накахара не пытался вырваться, более того, ощутив внизу живота приятную истому, он прижался к бёдрам Осаму своими и принялся страстно отвечать на поцелуй. Когда Дазай понял, что Чуя не собирается оказывать ему сопротивления, он отпустил его запястья и проник ладонями под одежду парня, оглаживая разгорячённую кожу. Накахара зарылся пальцами в его волосы, прижимая голову партнёра к себе ближе, целуя и кусая его губы, чувствуя как внизу живота горячей волной разливается возбуждение. Руки Осаму переместились к ширинке на брюках Чуи и расправились с молнией за несколько секунд. Штаны парня упали вниз, а затем Осаму разорвал поцелуй, но прижал Накахару к стене плотнее, лаская через ткань боксеров возбуждённый член.
Оба парня тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза затуманенным от страсти взглядом. Чуя сглотнул и прошептал:
— Что ты творишь?
— Хочу тебя, — прошептал Дазай и вновь впился в губы Накахары поцелуем. Развернув его к себе задом, Дазай надавил ему на поясницу, заставив опереться руками о раковину, после чего стянул с него трусы и проник в его тело, увлажнённым лубрикантом пальцем, отчего Чуя застонал и двинул бёдрами навстречу руке Осаму. Тот добавил ещё один палец, грубо двигая ими в теле любовника, срывая с его губ всё новые и новые стоны.
— Вдруг кто-то войдёт, — с трудом выдавил Чуя.
— Я закрыл дверь, — последовал ответ, и Осаму протолкнул в парня третий палец, задвигав рукой ещё быстрее, обхватывая второй его истекающий от возбуждения член, принявшись ласкать головку пальцами.
— Войди, — простонал Чуя, изнемогая от желания и двигая бёдрами навстречу движениям Осаму. Тот не заставил себя упрашивать дважды. Быстро расстегнув ширинку на брюках и стянув их вниз вместе с трусами, Дазай смазал свой член лубрикантом, который незадолго до этого положил на раковину и, приставив головку к дырке, сделал первый толчок, проникая в парня на треть. Чуя нетерпеливо двинул бёдрами ему навстречу, насаживаясь на член дальше, а следующим толчком Осаму проник в него до конца, отчего Накахара вскрикнул. Сжав ягодицы парня пальцами, Дазай принялся быстро двигать его к себе, толкаясь внутрь всё более резко, часто и тяжело дыша, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Накахара подавался бёдрами навстречу Осаму, ощущая, что внутри уже всё горит. Комната наполнилась звуками быстрых шлепков и стонами обоих любовников, тела которых двигались в бешеном темпе, покрывшись крупными прозрачными капельками пота. Дазай всё быстрее натягивал парня на свой член, проникая в него до упора, чувствуя, что тот уже на грани. От каждого толчка Накахара вскрикивал и протяжно постанывал, вцепившись в раковину пальцами до белых костяшек. От мощных толчков Дазая, раковина начала поскрипывать и пошатываться, однако любовникам было сейчас на это плевать. Жар внутри Накахары всё нарастал, превращаясь в бушующее пламя, и он всё быстрее двигался навстречу Дазаю, самостоятельно насаживаясь на член до конца, принимая его в себя без остатка. Осаму больно сжал его ягодицы руками, ускорив темп ещё более, и Чуя громко вскрикнул, ощутив, как внизу живота потоками разливается раскалённая лава, заставляя тело дрожать и судорожно выгибаться от каждого толчка, при этом с губ Накахары сорвалось что-то нечленораздельное, больше похожее на мат. Дазай двинул его на себя ещё несколько раз, с хриплым стоном кончая в разгорячённое тело, в тот же миг послышался ужасный грохот — это всё-таки раковина не выдержала и оборвалась. Накахара успел схватиться руками за соседнюю, иначе они с Дазаем оба оказались бы на полу. Часто и тяжело дыша, Чуя выругался:
— Чёрт! Какого хуя они держатся на соплях?
Дазай лишь усмехнулся, оглаживая вспотевший живот парня, затем поцеловал его в шею и слегка прикусил кожу на ней.
— Чего ты ржёшь? — возмутился Чуя. — Тут такой грохот был. Нам теперь пизда.
— А пусть докажут, что это мы, — прошептал Осаму в ухо Чуи, затем отстранился от него и натянул на себя брюки с трусами.
— Тебе легко говорить, — буркнул Накахара. — А я в таком виде, что доказательства не понадобятся. Нахуй ты вообще за мной попёрся?
— Как это «нахуй»? Чтобы трахнуть тебя в туалете.
Накахара зло посмотрел на Осаму и открыл воду, принявшись быстро смывать с себя следы спермы.
— Ты так штаны уделаешь, — бросил Дазай и, подойдя к Чуе, добавил: — Наклонись.
Накахара спорить не стал, а Дазай помог ему быстро помыться, после чего Чуя оделся и, вымыв руки, направился к выходу. Кто-то дёрнул дверную ручку, и Чуя, как можно тише, повернул замок. На входе стоял один из официантов, который, окинув комнату взглядом и разбитую раковину, валявшуюся на полу, спросил:
— Что здесь произошло?
— Понятия не имею, — ответил Чуя.
— А это что? — спросил официант, указав взглядом на раковину.
— Не знаю, — ответил Накахара, а затем кивнул на Дазая. — Я был в кабинке, спросите у него.
Чуя вышел из туалета, поймав на себе взгляд Осаму, который, казалось, был полон упрёка. Накахара уселся за свой столик, а минут через пять к нему подошёл Дазай.
— Ну и что там? — с нарочито безразличным видом спросил Чуя.
— Ничего особенного, — Осаму пожал плечами, затем добавил: — Мне пришлось компенсировать им убытки.
Чуя усмехнулся, а Дазай бросил:
— Подъёбщик.
— У меня был прекрасный учитель.
— Чуя, я не настолько богат, чтобы покупать в кафе раковины.
— Это была твоя инициатива и идея трахаться на ней, да и, вообще, твоя идея в целом. Тебе и платить.
Дазай ничего не ответил, лишь наполнил стакан виски, а Чуя спросил:
— Ты ведь не случайно припёрся сегодня в порт и сюда, верно?
Осаму молча пожал плечами, а Чуя, сверля его взглядом, добавил:
— Зачем?
— Соскучился, — последовал ответ.
— Да ладно, так я тебе и поверил.
— Отчего же не поверить?
— Оттого, что ты мерзкий, лживый ублюдок! Ты четыре года не появлялся в моей жизни и не скучал, неужели ты думаешь, что я тебе поверю?
— Почему не скучал? Может и скучал. Откуда тебе знать?
— Оттуда.
— Я просто хотел дать тебе время подумать.
— Мне? Интересно, о чём?
— О том, что мы потеряли.
— Не понимаю, о чём ты говоришь.
— О нас с тобой.
— Мне настоёбла твоя ложь. Зачем всё это? Ты ушёл из мафии и забыл о моём существовании, так зачем ты сейчас делаешь вид, что это не так?
— Ты ведь сам этого хотел, разве нет?
— Конечно, но я не утверждаю обратного, в отличии от тебя.
— Я тоже ничего не утверждаю. — Осаму наколол вилкой кусочек мяса и кинул его в рот, запив крупным глотком виски. — Я говорю о нашей последней встрече. Ведь она что-то всколыхнула внутри, разве нет?
Чуя ничего не ответил, наколов своей вилкой шашлык, он закинул его в рот и сделал несколько глотков вина, а Дазай продолжил:
— Ну и не отвечай, я и так знаю, что это так. И хочу, чтобы ты знал, что и у меня что-то всколыхнула внутри эта встреча.
— И поэтому ты ушёл по-английски и пропал на целый месяц? — спросил Чуя, испытующе глядя в карие глаза.
— Можно сказать и так. Я просто решил взять тайм аут и всё обдумать, и тебе дать время поразмыслить.
— О чём?
— О том, что эта ночь значила для нас обоих спустя столько лет. Поэтому я не искал с тобой встреч три недели.
— Вот как? И поэтому ты решил, что спустя три недели стоит повторить?
— Да, но не совсем. Я не хочу, — Дазай взял Чую за руку и провёл пальцами по тыльной стороне его ладони, неотрывно глядя в голубые озёра, — чтобы сегодняшняя наша встреча стала последней.
Накахара какое-то время смотрел в глаза Дазая, затем фыркнул и вырвал свою руку, бросив:
— То есть ты хочешь, чтобы мы иногда встречались с тобой для секса?
— Может для секса, может не только. В конце концов, у тебя не было серьёзных отношений ни с кем за эти четыре года, как и у меня. Тебе не надоело одиночество?
— Что? Одиночество? — Накахара снова фыркнул, затем добавил: — Я ещё не в том возрасте, когда стоит задаваться такими вопросами. И лучше уж выбрать одиночество, чем каждый день видеть твою рожу.
— Я не предлагаю видеть её каждый день. Но можно возобновить встречи, как в старые добрые времена.
— Интересно, мне это зачем?
— Затем, что нам ведь хорошо вместе и не отрицай. Это так, иначе не дал бы мне в туалете.
— Лучше заткнись, Скумбрия, — почти беззлобно оборвал его Накахара, а затем добавил: — Не напоминай мне об этом позоре.
— Почему же «позоре»?
— Потому что официант понял, чем мы там занимались и уже всем растрындел.
— Ничего он не понял. Я сказал, что решил помыть туфли, но вместо того, чтобы их снять, закинул ногу на раковину, а она не выдержала.
— И он поверил?
— Конечно. Но если ты чувствуешь себя здесь неловко, давай уйдём отсюда.
— Куда?
— К тебе конечно. Там мы сможем спокойно всё обговорить.
Чуя какое-то время размышлял над предложением Дазая, затем всё же согласно кивнул и сказал:
— Ладно, пойдём.
Парня поднялись из-за стола и, оплатив счёт, направились к выходу из кафе.
___________________
Примечания:
Гарсон* Во Франции: официант в кафе, ресторанах, а также мальчик для посылок в гостиницах.